***
—Тоха-а, я дома. Что делал один? –развувавшись спрашивал Илья. В ответ послужила только пугающая тишина, –Антон, ты где? –громкий хлопок шкафчика комода прервал угнетающую тишину в квартире. Уже разувшись, Илья последовал на звук, изходящий из ванной комнаты. С каждым шагом Макарова, звуки из ванны становились более громкими и активными. —Антон, ты там что делаешь? Ты одетый? Я могу войти? –с некой тревогой расспрашивает Илья. Наконец юноша подал голос за дверью напротив: —Э-э, я мылся, сейчас оденусь и выйду! –громко и резко сказал племянник. Его охватила паника, он не думал, что дядя вернётся чуть раньше. А ещё он не думал, что его могли застать за кое-каким не очень правильным поступком. Веки до сих пор опухшие, солёная влага не ушла из глаз. Темно-алая кровь текла по запястью, доставая уже до светло-серой кофты парня. Ткань начала окрашиваться в красный цвет, а сам Антон начал активно искать тряпку, чтобы смыть капли крови с кафельного пола. Пока Антон судорожно гремел в ванной комнате в поисках нужной половой тряпки, Илья же стоял за дверью и вслушивался. Но так ничего и не понял, что же делает там племянник. Макарова начало вводить в тревожное состояние. Его уже не на шутку пугает эта шумящая возьня за дверью. —Шастун, мать твою! Что ты там делаешь? –дядя внезапно сорвался на крик, от чего Антон совсем впал в ужас. Ему страшно, страшно до безума, что они узнают, что все об этом узнают, –если ты сейчас же не откроешь дверь, то я открою её сам! Тебе даётся пять секунд! –Илья начал считать. «Да!» Антон нашёл эту чертову тряпку, валяющейся за стиральной машинкой. Илья уже медленно досчитал до трёх. Антон вытирает сухой, широкой тряпкой капли с пола и бросает её в угол, даже не сполоснув. Нет времени. —Пять! Раз не хочешь выходить сам, то тебе помогу я.–голос мужчины затихался, видимо уже пошёл на кухню за ножом, чтоб открыть защёлку двери. А Антон тем временем уже смыл алую дорожку с запястья, но кровь не переставала идти, порез был глубокий. Антон постарался. Паника уже сменилась на собранность. Как только Илья подошёл к двери ванной комнаты, скважина щёлкнула, и дверь открылась. Из неё выходит племянник, смотря на дядю с выражением лица а-ля «А чё тут произошло?». Илья лишь смотрел на юношу с непокинувшим его испугом. Дядя не злился на паренька, но тревожность заставила его тогда орать в коридоре так, что мужчину могли бы услышать аж из подъезда. —Тоха, блять! Чё за шутки такие у тебя? Я сердце выплюнул уже! –даже в такой ситуации Макаров ищет шутку или же сам начинает шутить. Это его странная привычка. —Я же говорю, я мылся, но я как всегда своими конечностями задел шампуни и они попадали. Ну ты ж знаешь, что я неуклюжий…–Антон виновато поджал губы и опустил взгляд в пол в конце своего жалкого оправдания. Не, ну актёр божий, ей богу! Несите оскар, Антуан Шастунедзе награждается за лучшее актёрское мастерство! Илья же ему поверил, ему же после этого показалось, что он в этой ситуации перегул палку и начал «драматический хоррор» с пустого места. Антон же действительно неуклюжий, да и что бы он там ещё делал, кроме как разносил ванну своими длинными, тощими ручёнками. Но знал бы он, что эти длинные, тощие ручёнки сейчас постепенно истекали дорожками собственной крови… Антон почувствовал влагу под рукавами, и сказав Илье «я забыл зубы почистить», быстро ретировался обратно в ванну. Толстые рукава обильно пропитались кровью, и светло-красные пятна были видны и снаружи. Ничего, постирает. Антон действительно перестарался… Парень безумно жаждал этой щипящей боли по телу, а точнее по рукам. И даже не смотря на то, что Антон запустил лезвие слишком глубоко, и уже казалось мог достать до вен, той сильной боли он не почувствовал. А на душе всё равно неприятно скребёт безысходность. Антон домывает запятье, прижимает рану ватным диском, и вскоре рана совсем перестаёт кровоточить. Из коридора доносятся отдаляющиеся шаги. А после и голос дяди: —Тох, я спать! –крикнул Илья, чтобы его услышали, –и ты ложись, хоть завтра на приём тебе и вечером, но ложиться поздно всё-равно не вариант! –до сих пор кричал Макаров, даже когда шатен уже вышел из ванной. —Да знаю я!–передразнил дядю Антон, и прокричал в голос Илье,–и сам уже собирался, но чёт чая захотелось, так что я позже лягу. Спокойной ночи.–уже спокойно говорил юноша, а сам направлялся на кухню. Но не за чаем вовсе, а за аптечкой. Ему нужен бинт. Не хотелось, чтобы всякая зараза попала на рану. Не хватало ещё и заражения крови. Где-то Антон видел узкий рулон бинта. Бинго! Вот он лежит, родненький! Антон знает, что с его ловкостью намотать бинт самому себе будет нереально сложным занятием. А потом ещё и завязывать. Антон на миг подумал, что его зависимость не стоит этих мучений с перевязкамии и промываниями, да страхов, что кто-то узнает. Если делать, то делай до конца, чтоб прям на совсем, а так это несерьёзно. Нет, вы не подумайте, что Антон сейчас собирается откидывать свои длинные копыта. Он ещё толком Питер не повидал. Через двадцать долгих минут, Антон всё же завязывает себе на запястье конечный узел, собирает и выкидывает валявшиеся кусочки от бинта и направляется в свою комнату. Уже первый час ночи. Юноша уже подозревает, что выспаться ему вряд ли получится. Живот Антона ужасно громко и неприятно заурчал. Неужели парень уже не ест неделю? У него такое впервые. Он всегда питался правильно, даже если это и было сложно, когда денег немного, а в холодильнике только пару сгнивших овощей, да бутылки пива. Мать впринципе питалась одним алкоголем, а Антон умудрялся питаться либо в том кафе, где он работал, либо покупал что-то на зарплату. "Главное быстро уснуть, и боль сама пройдёт". Антон, ты гений... Вот бы так в больницах лечили–уснул, проснулся, здоров. Но не нам решать, это же только его тактика. И к счастью, как только парень прислонился к подушке, он сразу вырубился. Слишком измотан за сегодня. Он просто устал.***
—Я не хочу! Я не голоден!–Антон хныкал как маленькая девочка, которую заставляют есть овсяную кашу. —Я слышу как ты не голоден. Твоё урчание на всю хату эхом проливается. Антон, не пиз... не ври. И ешь,–Илья уже был готов сам пихать юноше в рот эти макароны. Вот что за ребёнок? Одни вообще всю еду сжирают вместе с холодильником, а этот ни конфетки, ни булочки. "На диете чтоль?",–Ты чё.. на диете сидишь чтоли?–Макаров состроил такое удивительное лицо, да и рот ещё раззинул, но его удивление опять сменилось на серьёзное лицо, когда Антон сказал: —Да ты чё... Бл.. Да блин, ни на какой диете я не сижу! Я просто не голоден совсем.–Антону уже хотелось материться от такой комичной и раздражающей ситуации. Гигантскую шпалу пытается накормить булочкой с маком бородатый байкер. Но на самом деле Илья совсем не байкер, а обычный умилённый мужчина, когда добрый. Но сути не меняет, эта ситуация всё равно уже надоела Антону до покраснения щёк. Да, когда парень злится, у него краснеет ебало. —Антон, ёмаё, мне уже правда страшно смотреть на тебя. У тебя уже кости торчат, как у затонированного скелета! Ты так анорексиком станешь!–Илья говорил это так, будто он беспокоился за Антона больше, чем Антон за себя. Впринципе, так и есть. Парень уже наплевательски относится к своему здоровью. Ему даже уже справляться с этим не хочется. Надоело со всем пытаться справляться. —Никем я не стану!–как двухсмысленно... Антон уже перешёл на самый настоящий крик. Эта безграничная забота окружила его со всех сторон. И это его жутко бесит. Ведь он к ней совсем не привык,–Всё! Я ещё не проголодался, и есть я не буду!–Парень слишком резко поднялся со стула и направился в свою комнату подальше от этой кухни, которая только и напичкана едой. Фу. Аж тошнота подошла к горлу. Но блевать то всё равно нечем. А значит не блевану, а значит-похуй. —Это невыносимо...–оба сказали это себе под нос почти одновременно, но никто из них друг-друга не слышал. Один на кухне, с булочкой в руке. Другой в своей комнате с сигаретами в одной руке и зажигалкой в другой. Антон вышел из своей комнаты, в которую он и заходил только за сигами, и направился ко входному проёму. Ему необходимо подышать свежим воздухом. И покурить естественно. —Будь дома к трём часам, сегодня приём.–видимо Илья услышал, что парень куда-то собирается и уже спокойным тоном сказал юноше с кухни. —Ага.–И вышел. Срать он хотел на этот приём. И вообще на всё на свете. Антон даже и забыл, как он позволяет себе разговаривать со своим дядей, который и вправду старается помочь ему. Но это сейчас вообще не важно, он сильно зол. Зол, что все пытаются помочь ему, а точнее два человека, зол, что не сдержался и опять навредил себе, и ему теперь придётся опять носить кофты с длиннющими рукавами в такую жарень, зол на сигареты, которые выпали из рук, он зол на саму судьбу-суку. Парень опять стоит у верхнего входа на крышу своего дома. Дверца довольно таки узкая, но с телосложением Антона–это не беда. Парень медленно поднимается по лестнице наверх, и вот только ему остаётся уже вытиснутся из этой дверцы, как какая-то торчащая, острая железка проходит по его кофте, цепляя её. Ткань мгновенно рвётся. А следом и корка от незажившего пореза на запястье. –Ммм, вот же ж сука!–парень промычал от внезапно накатившей боли. Теперь он уже не зол. Он разгневан. Судьба реально сука! Или же Антон такой неуклюжий.. Кровь опять начинает идти сразу же, после уже второго пореза. Но парень продолжает путь на крышу, не смотря на кровоточащую руку. Похуй, всё равно ни бинтов, ничего нету, а домой сейчас возвращаться не стоит. Так что пусть бежит алая дорожка. А кофта... А кофту он постирает и зашьёт. Он уселся у почти края крыши, но чтоб ноги не свисали. А то вдруг прохожие подумают, что прыгать собрался. Этого ещё не хватало. И поджёг тыльную сторону сигареты. Перламентные, ммм... Так хочется тишины, спокойствия и умиротворения, что парень готов уже проткнуть себе барабанные перепонки, чтобы не слышать ничего, кроме своих мыслей. Сейчас самое время послушать свой разум. И всё равно, что скоро опять ехать в психушку, да, Антон называет её именно так, всё равно, что у него кровоточит рука, абсолютно плевать, что его желудок скоро откинется, а вскоре и сам хозяин, если и будет продолжать питаться воздухом, да водой. Плевать.. Сейчас нужна лишь тишина и парочка сигарет. А всё остальное потом.***
Антон с Ильёй добираются до психушки в полной тишине. Разговоры сейчас ни к чему. Антон готовит себя к разговору с психологом, а Илья просто старается ни о чём не думать. Так и шло сорок минут, пока машина не остановилась у высокого, белого здания. Антон молча выходит из машины, собираясь уже идти до основного входа, но слышит позади: —Антон, я.. мм.. сегодня заеду за тобой попозже. Арсения Сергеевича я предупредил. Так что можешь побыть после разговоров у него, чая выпьете, он не откажет,–Ага, зато я откажусь. Нихуя себе чего надумал! Мне и так не нравится с ним тут сидеть, а он ещё и предлагает чаи с ним после гонять..–А потом уже и я приеду. Ладно? –Ладно..–Антон сказал это с нервозностью, но Илье всё равно на эти выделывания юноши, он понимает, что ему не хочется, но а кому тут вообще что-то хочется? Правильно, никому. Так что выбора впринципе и нету у парня. —Всё, до скорой. Антон кивнул в ответ и отвернулся в противоположную сторону, направляясь в входу. И вот он уже у той самой двери в кабинет, в котором он нагрубил и сбежал как девчонка от своего психолога. Да, Шастун–это полная дилема. Сил хватило только на один стук по двери. Но и на него откликнулись: —Открыто. Антон неуверенно открыл двери и так же неуверенно, как девственница перед сексом, вошёл в кабинет. Так, а почему я постоянно сравниваю себя с девчонкой? Боже... Это первая, посетившая Антона, мысль, из-за которой он закатил глаза до самого мозга. В этот момент на него смотрел Арсений и как-то удивился эмоциям парня. Поэтому и задал вопрос юноше: —Что-то не так?–мужчине показалось, что Антон из-за него так глаза позакатывал, может он Антону неприятен? Как человек. Но после мыслей Арсения последовал ответ: —А.. А, нет, всё впорядке. Здравствуйте. А, эм.. я могу пройти?–Антон и вправду зажался, как девст... так, заткнись, Антон! Он просто чувствует себя тут некомфортно. Ещё и эти голубые два Байкала смотрят на него так, что сознание потерять хочется. —Нет, на пороге разговаривать со мной будешь,–отшутился мужчина. Но шутка показалась Антону как сарказм, с частицей насмешки, и поэтому зажался ещё больше. И Арсений это заметил,–Прости.. да конечно, проходи, садись в то кресло.–мужчина показал на кресло, стоящее у чайного столика. —А разве я не напротив вас должен сидеть? —Так ты и будешь. Тут же два кресла, стоящие напротив друг друга. Просто я на этом стуле уже всю жо... отсиделся я.–Арсений как-то проговорился, что после этого его кончики ушей стали красными. А парень лишь засмеялся. Да так, что Арсению самому захотелось посмеяться над его небольшим выговором. Но вместо этого он подходит к креслу напротив и садится перед парнем. Тот уже отошёл от недолгого хихиканья и настроился на все эти психологические разговоры. —Ну, я надеюсь сегодня то ты не сбежишь от меня?–с долей иронии спросил мужчина. А Антон же поменялся в лице и опять стал зажатым в себе. —Ну, н-нет. Простите меня за вчера.. Арсений приподнял уголки своих губ. "Такой..беззащитный, умилённый..." промелькнуло у психолога в мыслях. —Да ладно тебе, ты лишь дал мне этим знать, что тебе действительно нужно.. эм, помогать.–Арсений как-то замялся в конце. Не смог сначала подобрать нужной формулировки, боясь опять спугнуть парня. Их приём начался. Во всех разговора Антон действительно старался отвечать честно и без лишних слов, чтобы случайно чего-нибудь не ляпнуть. Но иногда он бессовестно залипал на глаза психолога так открыто, что прозевал и вопрос, заданный самим психологом, и привлёк этим его внимание, полноценно спалившись с потрохами. —Ты чего так подзависаешь? У меня в глазах что-то?–Арсений взял миниатюрное зеркальце с ближайшего стола и осмотрелся. А Антон начал тараторить: —Нет-нет! Я просто.. я.. вы.. глаза, блять, у вас красивые. Ой, то есть, я случайно сматернулся, простите. И за глаза простит... Антона перебили. —Антон, успокойся, ничего страшного. Я на счёт мата. А на счёт глаз, то спасибо. Мне приятен твой комплимент.–Арсений убрал зеркальце обратно на стол и мягко улыбнулся парню. После, они продолжили разговор. Наступал уже вечер. В 17:30 приём подойдёт к концу. А это значит, что Антону придётся пробыть с Арсением Сергеевичем ещё некоторое время в этом кабинете. Шастун видел, что психолог уже подустаёт, эти частые зевки и запутанность в словах, выдаёт его с потрохами. Да и если честно, Антон и сам устал, и его маленькие мозги тоже. Много вопросов, на которые отвечать трудно, как-будто медленно ковыряешь незажившую рану на коленке. Или на запястье. Но парень отвечал на все эти вопросы честно, скрывая лишь то, что действительно нужно скрыть. Сейчас хотя бы чаю, или просто чего-нибудь попить. —Мне кажется, ты уже устал. Хочешь закончить наш разговор на сегодня? —Да, я правда малость утомился.. —Не хочешь выпить чаю? Макар все равно не скоро приедет. —Вы так хорошо общаетесь с моим дядей, что называете его "Макар"?–удивился Антон. Он думал что они не больше, чем просто Питерские знакомые.. —А вот это ты как раз спроси у него. Ты так и не ответил на мой вопрос. —Простите, прослушал.. —Чаю выпить хочешь? Бинго! Арсений Сергеевич, вы начинаете мне нравиться. Ну, как человек. —Очень сильно хочу. Ухмыльнулся. Так, стоп. Что он сейчас сделал? Ухмыльнулся?! Так красиво?! Твою мать, это должно быть запрещено законом! Почему мне это, блять, понравилось? Или.. так, нет. Это выглядело вызывающе. Не красиво. Но всё же.. Всё, харош, Антоха. —У меня небольшой выбор во вкусах чая. А точнее-один. Но мне он очень нравится. Арсений кладёт на маленький стол коробку с черничным-мать-твою-чаем. Антон же его обожает! Это его любимый чай. Как так, Арсений Сергеевич? Да ладно, многие его обожают. В этом нет ничего такого. —Мой любимый... —Что, прости? —Чай, говорю, мой любимый. Антон только сейчас понял, что ему стоит заканчивать свои фразы до конца. Иначе потом опять получится, как сейчас. Двухсмысленно.. Фу. —Ну, раз так, то мне придётся закупиться им, ведь теперь на приёмах мы будем гонять с тобой чаи!–психолог сказал это с огромным энтузиазмом, разряжая обстановку. И опять так же мягко улыбнулся. Чёрт! Антон напрочь пропустил момент, когда они стали так свободно общаться. Ведь буквально вчера Антон нагрубил ему и убежал, назвав его наглым и через чур любопытным. А сейчас они уже сидят и спокойно пьют их любимый чай, обсуждая то, как они будут пить его каждое Антоновское посещение к психологу. Жесть... —Антон... Ты чего завис? Ты не о плохом сейчас думаешь?–Арсений малость нахмурился, глядя на застывшее лицо Шастуна. —А.. Нет-нет, я так... о своём. Устал пиздецки. Ой, то есть.. простите..–с каких это пор, Антон, ты стал просить прощения за мат? Не очень то и по Шастуновски! Ты ещё и сам с собой во втором лице разговариваешь! Перед психологом! Сука.. Всё, заткнись! —Я тоже приутомился немного. Не хочешь съездить куда-нибудь, поесть? Я давно не ел. Да и ты, думаю тоже. Потом Илья приедет и... —Нет! Я не буду ничего есть!–выпалил парень. Он даже не подумал, что этой резкой фразой привлёк много внимания со стороны психолога. —Что? Почему? Антон, я чего-то не знаю? —Да.. Ой, то есть нет! Я просто не голоден! Может ещё чаю выпьем?–юноша начал нести такую немыслемую чепуху, что этим сильно встревожил и удивил Арсения. Он посмотрел на парня этим недоверяющим взглядом, а-ля "Я же знаю, что ты умалчиваешь" Но не произнёс больше ничего, решив, что парень сегодня и так ему смог открыться и рассказал на сегодня уже достаточно. Поэтому с этим Арсений обязательно разберётся на завтрашнем приёме. Они разберутся. Стук в дверь. —Да-да, входите! В помещение зашёл Илья. На него уставились двое уставших лиц. Илья сначала взглядом поздоровался с мужчиной, а затем обратился к Антону: —Я смотрю ты знатно подустал?–вялый кивок,–Ну, собирайся, да шуруй в машину, я подойду через пару минут,–опять кивок. Антон встал, натянул на себя свой излюбленный рюкзак, направился ко входу. —До завтра, Антон. —До свидания, Арсений Сергеевич. И вышел из кабинета. Антон действительно чувствовал себя сильно уставшим. Очень. Сегодня, так же, как и вчера, было много всего, что нужно было переварить под конец дня.***
—Ну как успехи? —Сегодня Антон знатно показал мне, что готов на более болезненные для него разговоры, но есть до "но", под конец, перед тем как ты зашёл, я предложил съездить в ближнее кафе, поесть, и он как будто с цепи сорвался... —Дай угадаю, сказал, что не голоден и не хочет есть? —Именно. Это часто происходит? Мужчины шли по коридору, напрявляясь к выходу. Арсений уже закончил работу, а Илью ждал в машине Антон. Пока было время, стоило обсудить одну непонятную вещь. Питание Антона. —Арс, я сегодня пытался накормить его небольшой булочкой, а он отворачивался от неё, как от огня, говоря что не хочет есть. Я думаю, что это не с сегодняшнего дня началось. Что уже несколько дней точно. Он сильно похудел, да так, что будет понятно, он скинул уже примерно киллограмм пять.. Семь.. А может вообще целых десять! Я не понимаю... —Макар, угомонись. Я завтра побеседую с ним, и мы начнём как можно быстрее решать эту проблему. А пока, не запугивай его какими-либо допросами или же кормёшкой. Ладно? —Да, хорошо. Они уже ретировались на улицу, и под конец разговора распрощались у стоянки. День у каждого был сложный по своему. Тут даже и речи быть не может. Все трое утомились и хотели уже прислониться лицом к подушке. Так Антон и сделал, когда приехал с дядей домой. Сегодняшний день парень смог переварить за всё время поездки до дома. Поэтому сейчас остаётся лишь время на сон.Впервые Байкальское озеро
оказалось так близко к зелёной лужайке
с пылающей от огня травой.