***
—Ты почему не кушаешь? —Надо хоть чем-то питаться! —Поешь хоть что-нибудь, Антон. Мама, дядя Илья и... Арсений Сергеевич? Они все в общественной уборной. Стоят и тычат пальцами в худобу парня. Антон облокотился выпирающими лопатками о кабинку туалета. Тычат. В лицо–презрение. Жалость. Бездействие. Антон чувствовал, как это всё давит на него сверху с такой силой, что парень при всех падает на пол, и....***
—Ты чего так подскочил?–Илья зашёл в комнату юноши, чтобы разбудить соню, но стоило ему только подойти к кровати, как парень сам слишком резко принимает сидячее положение буквально за секунду. Антон дышал так, будто всю ночь бегал на перегонки с гепардом. Волосы мокрые. Проснулся в холодном поту. Вот это да... Ахуенные сны снятся парню. При чём этот сон он помнит, и он Антона почему-то сильно встревожил. —Да так...Кошмар приснился..–парень не мог ещё отдышаться, поэтому соединять слова в предложение оказалось невыполнимым действием. —А чё там было? Помнишь?–с немалым любопытством поинтересовался дядя. Он, кстати, всю жизнь верил, и сейчас верит, в предсказания, сновидения и тому подобное. Поэтому его так и заинтересовала эта ситуация с кошмаром. Хотя, кому они вообще не снятся? Приснилось, да приснилось. Но парню всё равно неспокойно после него. —Ну, частями помню. Я пойду умоюсь.–парню не хотелось вообще говорить Илье об этом сне. Ведь если он скажет, что они втроём, с Арсением Сергеевичем и его погибшей матерью прирекали парня за то, что он не питается, то мужчина точно не оставит Антона впокое, так ещё и сам станет напряжённым из-за этого сна. —Антох, я вообще тебя собирался идти будить. Сейчас уже 11:02. Нам с тобой скоро к Арсению Сергеевичу ехать. Парень уже врубил кран раковины и толком не слышал что говорил Илья. Услышал лишь "К Арсению Сергеевичу", и всё. Но парень из этого даже понял, о чём идёт речь. Поэтому, после того, как юноша умылся, он пошёл дальше приводить себя в порядок. Голова грязная, блять. Какого впечатления о тебе будет психолог, если ты, Антон, придёшь как бичара? Так, стоп.. А какого хрена Антона стало волновать то, что о нём там будет думать этот психолог? Не помыл бошку, значит не успел. Всё, тема решена! После сборов парень направился на кухню, где уже сидел Макаров, чтобы выпить хотя бы чаю. —Завтракать будешь? —Нет. —Ахуеть. Антон кивнул на этот короткий разговор сам себе и начал заваривать чай. —Ты же понимаешь, что скоро начнутся осложнения, Антон? Ты думаешь о том, что если ты сейчас не остановишь свою голодовку, то... —Я ни о чём сейчас не думаю. Хватит. Дядь, правда, мне просто кусок в горло сейчас не лезет.–Антон говорил это и сразу же, в данный момент, его живот жутко громко заурчал. Да так, что Антон сначала подумал что его живот вспороли и оттуда вылез говорящий Антон. Почему вспороли? Потому что это урчание приносит такое перенеприятное и недобольное чувство по всем органам, из-за чего и создаётся впечатление у парня, будто его вспороли заживо. А почему вылез говорящи Антон? Да хрен знает. Наверное потому, что Антон говорит так же невнятно и шумно, как и его живот.. Странные у него сравнения, но зато самое точное, точнее некуда. —Ты ничего не слышал. —Я слышал, Антон, слышал. —Ну и ладно, мне похуй.–после этого высказывания Антон, как ни в чём не бывало, со спокойным лицом развернулся с кружкой чая и ушёл в свою комнату. Такого удивлённого и невозмутимого лица у Макарова ещё никогда не было. Племянник. Почти анорексик. Так ещё и нагрубил. Иногда хочется сломать этого скелета на дохрена частей. Но у него рука не поднимется ударить юношу. А у Антона, в его комнате, на лице было написано лишь чёткое "я труп". Ему же ещё сегодня с ним к психологу ехать, так он наверно не туда завернёт и покажет экскурссию по лесу. "Хотя, это же просто мат, Антон, а тебе уже восемнадцать, ты не маленький! А тут, надо же, сматерился! Да мне и вправду похуй." Антон взял лежащий телефон с тумбочки и открыл сеть "Вконтакте". Просто нужно отвлечь себя, и время пойдёт быстрее. Парень листал ленту, но смешные мемы сейчас не казались смешными, а новости про популярных звёзд ему уже наскучали до жути. Поэтому парень решил написать своему интернет-другу, которого он игнорировал ещё с той трагедии в Воронеже. Его звали, и сейчас зовут Паша Добровольский. Он в общении такой же, как и его фамилия. Ему 28 лет. И разница в десять лет до сих пор никого не смущает, да и не смущала вовсе, потому что они сразу нашли общий язык после странной случайности, о которой вы узнаете позже. Как оказалось, то он из Санкта-Петербурга. А ещё он работает в каком-то больничном отделении, или что-то типо того. Год назад Антону казалось, что они никогда, к сожалению, не смогут встретиться, а сейчас Антону начинает казаться, что, возможно, этот день станет в разы лучше. Вы (11:09) Дружище, здарова! Прости, что не отвечал, проблемы были. Пока ты не ответил мне, хочу сказать, что теперь я в Питере, и очень хочу увидиться сегодня с тобой. P.s. Если ты не занят, конечно. —Через двадцать минут я жду тебя у машины.–слышалось, что Илья направлялся в коридор, а вскоре, через минуту, покинул квартиру, не дожидаясь ответа юноши. И тут-то Антон понял. Илья активировал режим настырно-обидчивой няньки. Антон ещё с давнего детства помнил его таким. Когда Илья включал этот режим, его невозможно было переубедить в чём-то, или вообще отвязаться от его безграничной заботы. Но, эта забота всегда была для Антона чем-то неприязным, он к ней, повторюсь, совсем не привык. Парень собирался пятнадцать минут, и ещё минут семь он надевал в нужном порядке свои браслеты. С кольцами же всё легко, напихал на каждый палец по кольцу, и даже на безымянные, и готово. Главное, чтоб на пальцах что-то было. Иначе парень без них будет чувствовать себя голым. Да-да, голым...***
Всю дорогу до психушки Антон думал о его вчерашних проёбах перед Арсением Сергеевичем. Вдруг, сегодня он начнёт эту тему о его питании. Антон же совсем не умеет врать. Единственный раз, когда у него получилось соврать, так это тогда, когда его чуть не спалил за селфхармом дядя. А в основном, его враньё мог увидеть даже голубь. Почему голубь? Да хуй знает. У Антона и так каша в голове, а тут ещё и голубь. А на самом то деле, сколько он уже не ест? Антон уже и сам не знает. Но такое чувство, будто год питался лишь воздухом и водой. Но организм буквально пошлёт его на все возможные стороны и выплюнет всё обратно наружу в любой неподходящий Антону момент. И парень это всё знает, поэтому и не ест. И ещё он понимает, что долго так не продержится, но всё равно не ест. Гений общества. —Приехали. Антон вернулся обратно в реальность только тогда, когда услышал стальной, безэмоциональный голос Ильи. Видимо, режим обиженки он ещё не выключил, а это значит, что скоро наступит режим заботливой няньки. Это лишь убавляет желание появляться сегодня дома. Может ему пошастать по Питеру? Полюбуется хотя бы достопремичательностями города. Главное, уйти раньше до приезда дяди, а потом только предупредить его, что вернётся юноша поздно. Да, так и сделает. —До скорой. —Ага. Развернулся и ушёл. А Макаров лишь разочарованно посмотрел на удаляющийся силуэт парня и вскоре выехал за пределы улицы. Он упустил тот самый момент, когда племянник забыл, что вообще такое "хорошее настроение". Да Антон и сам проворонил этот момент. Его состояние пугает только дядю. Сам Антон смирился с тем, что с ним что-то неладное, с чем он сам справится уже не сможет. Поэтому, будет сложно, но он отдастся процессу его восстановления. Психологу. Отдастся. Стоп, чё? Антон, ты чё мелешь, прекрати уже эту дилему, никому ты не отдашься, и хватит уже говорить с собой во втором лице! Юноша стоит у двери уже знакомого ему кабинета. Сейчас ему плевать, что его бошка грязная и немного побаливает, что скоро его опять засыпят болезненными ему вопросами, что возможно даже и сам психолог ему уже не поможет. Хотя, нет. Парень ещё не дошёл до стадии самокопания и гнетущих мыслей, наводящих на не самое лучшее решение. А это уже прогресс. И это значит, что проблема решаема. —Антон, проходи, садись. Или тебе нравится на пороге пялиться на меня? Твою мать... Шаст, ты сдурел? Сука, третий раз уже проёбываешься перед ним! Боже, какого хрена я вообще пялюсь на него? —Простите. И я не пялился на вас, а просто задумался о своём. —Ладно. Опять эта ухмылка. Лис какой-то. Очень хитрый. Да и с чего такая реакция? Я же правда задумался... Я говорил, что стоит запретить законом эти ухмылки? Да? Ну, напоминаю! —Как у тебя настроение? —Стабильно. —Это как?–недоумевает психолог. Ему показалось, или парень опять закрылся перед мужчиной? —Это по Антоновски Шастуновски,–парень видит перед собой такой же тупой взгляд, поэтому решил идти напрямую,–Плохо. —Не хочешь рассказать основную причину, из-за которой у тебя плохое настроение?–резко начал задаваться вопросами Арсений. Ему не хотелось давить на мальчишку, но помогать ему нужно как можно быстрее, а для этого нужно узнать причину его не лучшего состояния. Но в следующую секунду все планы психолога на этот приём скатились в канаву... —Арсений Сергеевич, можно, пожалуйста, я просто посплю у вас до окончания сеанса? Прямо тут, могу сидя. У Арсения глаза по пять копеек, и в рот была уже готова влететь сама ворона. Эта просьба выбила его из реальности. Что? Поспать? Он.. он настолько устал? —Эм.. Антон, ты спал сегодня? —Да, спал, но неспокойно, и я не выспался. —Может.. ну, лучше ты поедешь домой тогда? Отоспишься, и если захочешь, то посетишь меня вечером. Макар сможет забрать тебя? Или кто-то ещё? —Он по делам своим катается. Да я на маршрутке доеду. Адрес-то я запомнил свой. Антон сейчас безумно бледный, такое чувство, будто он сейчас свалится прямо в гроб. Так кажется Арсению Сергеевичу. А сам Антон чувствует лишь головокружение и тянущую пустоту во всём теле. И очень сильную усталость. Хочется и вправду завалится, хотя бы на пару часиков и заснуть спокойным, желанным сном. Он встаёт с кресла, и тут то всё и поплыло. Будто запил водку пивом. Антон конечно не пробовал, но ему кажется, что чувство именно такое. Но сам он держится так, как может, шатается, возможно заметно, но не падает. В глазах уже темно. Сзади слышится его имя, произносящее таким размеренным, бархатным голосом. А потом, пустота.***
Антон открывает глаза спустя пять долгих снов и видит перед собой мебель своей гостевой. Голова сильно болит, а если ещё и до затылка дотронуться, то вообще как будто молотком продолбили. И тут-то парень вспомнил. Кабинет Арсенния Сергеевича. Головокружение. Темнота. И бам! Антон уже дома. Стоп... А как он тут оказался? И сейчас послышались какие-то шаги, доносящиеся из кухни. И с каждой секундой шаги были всё слышнее и слышнее. А ещё через секунду уже с дверного проёма показался силуэт... Арсения Сергеевича?! Что?! Твою мать... Нетнетнет. Да ну нахуй! Это что получается.. Он его привёз сюда? Сам? Уехал с работы и привёз его? —О, ты проснулся.