***
Шесть утра. Яркие лучи. Лай дворовых собак. Жара, и… Стояк?! Какого… хуя?! В прямом слысле этого значения. Нет, ну… какого, блять, хуя?! Антон, проснувшись полностью в липком и неприятном на теле поту, увидел нежданный бугорок на одеяле в нижней части своего тела, и вдруг вспомнил, что этой ночью ему снился очень не детский сон с участием… Попова?! Что, блять?! С каких это пор ему стали сниться эротические сны с его психологом? Да он даже никогда с вставшим хуём не просыпался! О чём тут вообще речь?! Жертва морального изнасилования приподнялась на локти и просто начала изпепелять свой стояк ненавистым и в тоже время стыдливым взглядом думая, что этим действием он просто обратно «ляжет». Конечно, чтобы его убрать, парню нужна небольшая утренняя разрядка, а не гляделки с хуём, и он это понимал, и очень надеялся, что дядя Илья ещё видит глубокие сны в своей спальне, ведь выходить из комнаты в таком вот состоянии очень стыдно и страшно. Вдруг его запалят? Ванная комната распологалась очень близко к комнате Антона, но тот считает совсем иначе в данной ситуации, уже представляя свою миссию по незаметному походу в ванну, и точно так же незаметные дальнейшие действия, будучи происходящие в этой ванной. —Вот и какого хуя ты встал? На взрослого мужика попялить захотелось? –вёл тихий, но в тоже время кричащий, диалог со своим «другом». —Супер, разговариваю со своим хуём. Просто класс. Антон, встав с кровати, тихими шагами направился к двери, дабы незаметно проскользнуть в нужную ему комнату, оставшись незамеченным. И ему это на самом деле удаётся, так как он уже находится в ванне. Что же такого супер-скрытного он там делал, знать нам необязательно, ведь основной процесс нам уже известен. Всё происходящее в той небольшой комнате остаётся за границами этой самой комнаты. И тот факт, что в процессе своих дел Антон умело представлял красивого, голубоглазого мужчину, тоже останется лишь в ванной комнате.***
—Доброе утро, –хриплым голосом произнёс Макаров, зайдя на кухню. По его виду совсем и не скажешь, что он выспался, так как стоящий, качающийся из стороны в сторону мужик, так усердно потирающий свои малость опухшие глаза, не доставляет никакого ощущения бодрости и энергии. Хотя, кто вообще по утрам просыпается энергичным и бодрым? Наверное, только психи… —Доброе, –произнёс Антон, сидящий за столом и поедающий уже второй большой огурец из холодильника. Парнишка так усердно пытался спрятать свой стыдливый взгляд, ведь его совесть не даёт ему покоя. Он никогда не дрочил в ванне, когда в ближайшей комнате был спящий, взрослый мужик, и при этом всём дроча на другого такого же мужика. Ох, ему так стыдно, даже если об этом знает лишь он сам. —Что-то ты рано сегодня встал, ранняя пташка, –вяло пошутил Илья, до сих пор находясь в сонном виде, –Ты это. Ну, когда уже будешь нормальной едой-то питаться? А то ты на этих огурцах как торчок какой-то сидишь, –смотря на хрумящего огурцами Антона, спросил Макаров. Он действительно был неравнодушен к данной ситуации и пытался любым подходящим моментом как-то узнавать хотя бы частичку происходящего с племянником. Антон тихо подавился, почти незаметно. Его неожиданно вывел из строя вопрос дяди. А он даже и не задумывался о том, чтобы начать есть что-то более питательное. Скорее, он просто боится начать есть что-то другое. Ему кажется, что организм не примет ничего больше, кроме как этих никчёмных огурцов. Они, буквально, ему уже по горло. —Ну… Я просто, это. На хорошую пищу перешёл! «Мда, Антох, врать ты и вправду никогда не умел.» — подумал про себя парень, но ничего больше он не успел придумать. —И так тощий как палка. Да даже тоньше палки, так ещё и на правильное питание перешёл! –с особой интонацией произнёс Илья, –Так, ладно, я на работу погнал собираться, а ты тут не тухни один. «Блять! Работа!» Антон сорвался с места, кинув на стол недоеденный огурец и побежал в свою комнату бурча что-то максимально невнятное себе под нос. Первый день рабочего дня, а он уже забыл. Или забил.?***
—…И это просто невыносимо, я правда уже не знаю что делать… Арсений Сергеевич, вы слышите меня? —А… Да-да, слышу. Продолжайте. —Ну так вот. Я и вправду не представляю того, как я буду выбираться из этой ситуации сама, ну это же просто… Арсений, сидя в своём королевском кресле, вообще не вслушивается в рассказ своей подопечной. Не потому, что ему не хочется–он просто не может. Сосредоточиться на словах очередной пациентки ему не дают его больные фантазии. Нет, не то, о чём вы бы могли подумать. Его сейчас колышет совсем другое. Например, сидящий напротив него когда-то длинноногий паренёк, рассказывающий так скромно и недоверчиво о своих проблемах, сейчас, наверное, уже где-то в районах своего родного города. Он просто не мог выкинуть из головы эти скудные мысли. Но это не единственная причина, по которой Попов так «ментально отшивает» девушку напротив, не слушая её от слова совсем. У него жутко болела голова, почти что раскалывалась от пульсирующей боли в висках. Алкоголь, естественно, даёт о себе знать этим утром. Конечно, Арсений понимал, что после вчерашней пьянки с Добровольским, не стоит ждать на утро восхитительные, превосходные, а то и потрясающие ощущения во всём теле, чувство бодрости и энергичности, да и вообще самого лучшего утра. Всё это и так ему ясно, как дважды два. Но чтобы такая боль в черепном мозге–это что-то до жути адское. А этот шум, исходящий от девушки, которая тоже не разделяет чувства радости и счастья, только ухудшает общее состояние мужчины. Ему скоро тоже будет нужен свой психолог… —Арсений Сергеевич, вы даже не слушаете меня! Какой же из вас психолог, если даже слушать людей не умеете? Я вам пол часа расказывала всё, что только можно о своих проблемах, а вы что?! –взъерошилась пациентка, начав кричать на весь кабинет, при этом создавая невероятную боль в несоображающей, на данный момент, головёшке Попова. —Ирина, прошу вас, будьте чуть потише, не стоит так бунтовать. Я полностью слышал и слушал вас, поэтому я думаю, что поводов для конфликтов-то и нету. Согласны? –однотонным голосом произнёс психолог. Ему сейчас вот совсем не нужно было всего этого. —Хорошо. Тогда объясните всю мою ситуацию, которую я вам рассказывала пол часа, вкратце, –поставила, невыполнимое для Попова, условие Ирина. Подступило ужасно неловкое молчание, исходящее от Арсения. Он ведь и вправду не слушал свою пациентку всё это время, а летал где-то в своих мыслях, связанных с лишь одним человеком. Ему жутко стыдно перед девушкой, которая на данный момент стояла уже у порога двери, зная, что ответа от психолога она не дождётся. —А говорили, что хороший психолог..–Ирина недовольно цыкнула, да так, чтобы это услышал и сам мужчина, а после попрощалась с ним одним лишь укором в тоне её голоса,–До свидания, Арсений Сергеевич. Девушка покинула кабинет так же быстро, как и осознание того, что возможно он и на самом деле такой ужасный психолог. Эта мысль осталась у Попова в голове лишь на доли секунд, а после испарилась, ведь думать о таких вещах, которые он даже и не отрицает, больше просто не хочется. В кабинете повисла давящая тишина. Вроде бы её хотел Арсений последние пять минут, а сейчас уже не то. Сейчас эта тишина тоже, будто давит на виски, вызывая пульсирующую боль. Арсений положил свою руку на стол с различными, разбросанными бумагами, а после положил свою тяжёлую голову на эту руку, так помягче. Устроившись в странной позе на рабочем столе, мужчина хотел вздремнуть, ведь следующий пациент придёт лишь вечером, и до этого времени ещё вагон и маленькая тележка. Арсению хочется выспаться, чтобы не чувствовать усталость сутками напролёт, чтобы убрать эти тёмные синяки под глазами, вызывающие лишь сочувствие от откружающих, и отвращение от самого Арсения, хочется просто глубоко уснуть, чтобы хоть ненадолго не представлять зеленоглазого парнишку перед собой. Но вот только даётся ему закрыть свои глаза, как шум, похожий на стуки в дверь, всё резко и нагло обламывает. «Вот что за чёрная полоса-то, а?!» —Открыто! –протяжным, буквально ноющим голосом отозвался мужчина. Дверь, с неприятным, протяжным скрипом, открылась, и на пороге уже красовался такой же вялый и опухший Пашка. По его виду можно определённо сказать, что чувствует он себя не лучше самого Арсения, ну... А нехрен пить по будням! —Я смотрю, ты тоже сегодня бодречком проснулся..? –задал аналогичный вопрос Попов, ведь даже и без уточнений видно, как, зачем и почему он сегодня проснулся. —Не то слово,–ответил Паша,–Это, кстати, от тебя такая истеричка сбежала? По коридору неслась и шептала что-то себе под нос. —Моя.. Вообще все мозги мне промыла, мол, слушать не умею, и вообще психолог я никудышный. Как тут слушать, когда череп вот-вот расколется! –взвыл Арсений. Его так тормошило от всех обстоятельств этого утра, что хотелось просто выйти в окно. Да-да, об этом порой думают даже сами психологи. Сейчас бы чего-нибудь схавать..–подумал про себя мужчина. Он и вправду был голоден, так как за утренней спешкой на работу он не успел даже крошки съесть. —Может в «Мечту» сходим? Хотя бы кофейку выпьем,–будто прочитав мысли Попова, предложил Добровольский. Ничего не ответив на предложение друга, Арсений лишь кивнул, как пьяненький дурачёк, и поднялся со своего места, напрявляясь тяжёлой походкой к выходу. Коллега принял это за согласие.***
—Обслужи посетителей за седьмым столиком! –крикнул кудрявый, блондинистый паренёк, принимавший заказы. —Понял, –отозвался Антон. Прошло лишь три часа его нескончаемой беготни по кафе, будто он хомячок в колесе, и вот наш трудолюбивый Антоша уже готов поднести дуло к своей башке. Он даже на физ-ре так не гонял, как тут. Толпы людей так и появлялись в проходе заведения, и это жутко бесило юношу. Он и подумать не мог, что такое маленькое, заметное лишь одним светящимся названием, кафе, может обладать такой популярностью, ведь людей было и вправду битком. Ноги уже жутко ломило от беспрерывной ходьбы в несколько часов, а руки буквально ныли о том, что они больше не могут таскать все эти грёбанные подносы. Вместе с этим в прибавок была и неутолимая усталость, так как, измучанный любыми способами, организм не придавал никах признаков бодрства и энергичности этому смуглому парнише. Он сейчас выглядел так жалко, что даже посетители необдуманно клали ему совсем не малельнькие чаевые, и это было хоть каким, но плюсом, ведь за утро Антон заработал уже под три касаря, если не больше. Успех! Пока Антон обслуживал седьмой столик, появился ещё один заказ, но уже за третьим столиком. —Тох, обслужи третьий столик! –крикнул блондин. За это утро парни уже успели найти общий язык и сейчас работали более чем сглаженно, что являеется огромным удивлением от самого Шастуна, ведь его умение ладить с людьми, и вообще заводить новые знакомства равняется круглому нулю. После обсуживания очередной слащавой парочки и хороших чаевых Антон направился к тому самому третьему столику, который находился в самом углу заведения у огромного то ли папоротника, то ли обычного домашего цветка, не поймёшь. —Добрый день, что будете заказывать? –слишком наигранно-мило спросил парень у посетителей, смотря в жёлтую бумажку с записями в своих руках. —Тоха?! А-а ты чего тут… Работаешь что-ли? «Я же вам уже говорил, что Судьба–грёбанная сука? Так вот–она невъёбаная сука!» —Кхм.. да, и тебе привет, Паш..–как же, сука, неловко-то, а! Антону жутко хотелось отвести взгляд опять же в сторону, ведь Пашины глаза так и говорили о жалости к этому бедному парнише, что он, собственно, и сделал, но вскоре всеми извилинами своего неварящего мозга пожалел о сделаном. Слева от Антона сидел так же никто иной, как Арсений-мать-вашу-Сергеевич. Ну неужели так сложно просто не встречаться взглядом с этими Байкальскими радужками хотя бы один день..? Ну неужели сама Судьба так настырно подпихивает их друг-другу? Мужчина, подняв взгляд на стоящего напротив Антона, встретился с ним взглядами так неожиданно, что тут же отвёл взгляд на салфетки, лежащие в железной подставке на столе. Арсений, смотрев это мгновение не только на его глаза, но и увидев рабочий костюм юноши, состоящий из розовой рубашки, коричневого, официантского (или как там?) фартука, обомлел. Даже не рассматривая, мужчина приметил то, насколько сильно этот костюм идёт Антону. В низу живота ощутилось ничто иное, как скованный узел, приятно обжигающий все органы внутри Попова от и до. Вот только не совсем приятно чувствовать на себе в данные секунды взгляд тех самых глаз, на которые ему смотреть, к сожалению, и вовсе сейчас нежелательно. Ещё одно столкновение Байкальских и травянистых, и он точно рассыпется на мельчайшие атомы, разбросая собой всё заведение. Поэтому мужчине остаётся лишь сверлить взглядом не парня, стоящего рядом, а еле видные узоры на хлопчатых салфетках, которые, наверное, сами не в восторге от происходящего. —Алё..? —Алё… Так.. Чего? –вот что бывает, когда беспамятно залипаешь на чьи-то родинки. Думаю, у многих такое было, да же? Нет? Ну ладно,–П-повтори, Паш, я не расслышал ваш заказ. —Я вижу, что у нас тут собралась троица самобичевальщиков? –Добровольский оглядел каждого рядом присутствуещего, и не думая больше ни секунды сделал вывод, что так оно и есть, –Ладно, допустим. Нам бы кофейка горького, организуешь? Слушая правым ухом Пашу, Антон вновь впечатался взглядом в россыпь этих бесконечных родинок на щеках и скулах Попова. Как бы ему сейчас не было стыдно за своё нетакчичное поведение в сторону своих «посетителей», он всё же не мог оторваться от такого, мать-твою, идеального профиля мужчины. Так завораживающе. Но вот Антон не сразу вдупил себе, что его пронзительный взгляд ощущает, сидящий в полном ступоре Добровольский, а особенно ощутимо этот взгляд зелёных глаз чувствовал на себе сам владелец этих родинок, который не знал что делать со своими необъяснимо-колющими ощущениями под самыми рёбрами, которые вот-вот переполнят его всего от кончиков пальцев до последних оставшихся нервных клеток. Этот настырный взгляд буквально сводит Арсения с ума! —А, да-да.. Организую. Ждите ваш заказ, –после своего невъебатого поведения Антон всё же пришёл в себя, а после коротко ответил на, уже как давний, вопрос Добровольского, и удалился с точки взора мужчин. А главное, что ему даже совсем не стыдно за всё недавно происходящее.***
—Я совсем ничего не понимаю.. Почему он так пристально смотрел на меня? Почему ему не было противно от меня? Почему он вообще не уехал обратно в Воронеж, подальше от меня? Почему я схожу с ума, когда он так пялит на меня? А?! Паш, я чувствую себя измученным педофилом! –взвыл Попов, да так жалостливо, что Паше на самом деле стало жалко этого, малость тупого, друга. Успокаивать его, как школьницу-девственницу, нет смысла, так как и вправду всё зашло уже довольно-таки далеко, хотя у них даже ничего и не начиналось вроде. —Так, угомонись, девственница! Давай рассуждать с психологической точки зрения всю происходящую между вами ситуацию, согласен? –мужчина растерянно кивнул, –Посмотри всю данную ситуацию глазами самого Антона. Вот… мм, –немного замялся мужчина, –Вот что ты замечал последнее время странного в Антоне? Например, тебе не казалось странным его поведение в определённые моменты, или сам Антон, не казался странным? Только если по отношению к тебе! Арсений на самом деле замечал странности в поведении юноши в некоторых моментах их встреч. Но он не мог сказать, что считал те самые моменты–Шастуновскими «странностями», ведь он тогда и сам чудил, когда видел мальчишку. А когда сам крышу теряешь, то не считается же? —Ну допустим, видел. Он часто зависает, или что с ним тогда случается, но он как будто никого больше не слышит и не видит кроме моих… глаз? Наверное, да. Но Паш, я же точно так же с ним становлюсь, как ты сказал, странным. А значит дело не только во мне же, да? Получается, если у нас поведение одинаковое на друг-друга, то и чувства схожи. А значит, моё призвание, как «педофильник» не потеряно! —Чт… Арс, ты не педофильник! —Но почему же он не ответил тогда на мои чувства? —Потому чт… —Лучше я с ним всё обсужу, и мы вместе разберёмся, я же психолог как-никак! Спасибо тебе, Паш! –Арсений встал с кресла и направился ко входу ничего больше не сказав Добровольскому, который вообще не вдуплял, куда поскакал этот псих, наплёвший пару секунд назад такую чушь, что настоящий психолог бы отшлёпал Попова за такие выводы. —Поскакал с довольным хлебалом… Куда поскакал–Пашка у нас сам пусть разбирается...–заворчал мужчина, ложа деньги под миниатюрную тарелочку и направляясь за другом, –Арс, стой! –крикнул Добровольский.***
—Ваш зака… Не понял, –Антон, пришедший с чашками крепкого кофе в обеих руках, не обнаружил ни одного из мужчин, только чьи-то очки и деньги, –Эти психологи все такие ебанутые? –спросил сам у себя Антон, начав высчитывать деньги, чтобы убедиться в том, что они оставили ему хотя бы чаевые.***
—Арс, послушай меня в конце-концов! –Добровольского всего распирало от того, что его за этот грёбанный день никто абсолютно не слушает, а особенно его игнорирует самобичевальщик, сидящий напротив, –Угомони свою Арсеньевскую задницу и не гонись с вопросами к своему Шастуну! Счастье любит тишину, Арс, а ты только наводишь суету. Успокойся и жди его просто-напросто ненавязчиво, –сказал своё психологическое мнение Паша, говоря его так быстро, как только мог, думая, что Арсений может снова его перебить. Мужчины сидя в коридоре их рабочего здания на мягких пуфиках, ждали своих последних пациентов за этот невыносимо-несглаженный день. В это время Паша и начал вразумивать своего друга, который и вправду думал совсем нелогично и от одних его вырвавшихся недавно фраз казалось, что он далеко и не психологом-то работает. Арсений, выслушав совет друга, ничего не сказал, а лишь кивнул, сощуря свои хрустальные глаза. Ему, с одной стороны, казалось, что разговором Попов окончательно разберётся во всём том, что происходит между ними двумя, но, с другой стороны, он не подумал, что этим он мог лишь окончательно спугнуть этого замкнутого мальчишку. После трезвого раздумья Попов решил, что его друг всё же прав, но легче от этого не становилось. Ему всё так же невыносимо колко от того, что Антон сейчас не рядом с ним, да и в общем и целом–не с ним… После долгого кивания в знак правоты слов Добровольского, Арсений задал тот самый вопрос, которого весь круглый день боялся услышать Паша: —Может сегодня выпьем? –слишком уставшим голосом предложил мужчина. —Арс… Тебе не кажется, что это уже не норма? Ты четыре года и капли в рот не брал, что с тобой сейчас стало?! Голубая любовь тебя губит, или чё?! Я понять не могу…–смирительно произнёс последние слова Добровольский, полностью понимая, что его друг последнее время просто сам не свой. —Я просто хочу расслабиться. Я сегодня устал, –перечисляющим тоном произносил Арс так, что казалось, будто в любую следующую секунду он всполыхнёт, –Я не геометрия, чтоб меня не понимать… И я. Блять. Не какой-то. Там. Алкаш! Мужчину жутко распирало всего изнутри. Он считал, что не заслужил ещё призвания, как «Алкоголик», да и поводов на это особых-то и не было. Сейчас ему хотелось доказать всему миру, что он не такой, что он не стал зависим от алкоголя, но в первую очередь ему хотелось доказать это самому себе. Где-то в глубине души Попов и вправду начинал думать о том, что он не выдержит этот период без спиртного. Что он просто слабак.. И стараясь как можно убедительнее доказывать свою правоту сказанных слов, Арсений и не заметил, как перешёл на злобный крик. Несдержанность своих эмоций при главном ответе–вот что его рассекречивает. «Мысленно он принял своё ранее клеймо.»***
Девять вечера. Антон наконец-то дома. Считается ли это за победу, так сказать, первого уровня? Наверное, да. Ведь он смог перетерпеть этот адский день на каком-то неправильном марафоне атлетов с подносами в обеих руках. А сейчас парень уже сидит на таком безумно-мягком пуфике у входа и не может дотянуться до своих километровых колопаток из-за больных суставов в спине, которые молят о том, чтобы он забил на обувь и спал оставшееся время в ней. Всё же разувшись и полностью переодевшись в домашнюю одежду юноша последовал разузнать, где же так притих дядя Илья, что его даже не видно и не слышно всё пройденное время после прихода Шастуна. —Дядь? Ты дома? –Антон пару раз постучал по его спальной двери, которая была в свою очередь закрыта, но ответа не последовало. Спустя несколько секунд полной тишины послышался пугающий, медвежий храп. Вот теперь-то ясно, чё так тихо было. Антон прошёл на кухню, решив, что Макарова будить не стоит, ну вдруг с тяжёлой смены приехал. Есть хотелось жутко, поэтому подойдя к холодильнику парень даже не глянул в сторону огурцов, а осмотрелся в той стороне, где лежали булочки с маком. В данный момент и при таких обстоятельствах, они были очень даже аппетитны Антону, который в свою очередь не съел за весь день и крошки хлебной! Беспощадная работа без перерывов… Всё таки не настолько она и хороша, если бывать в ней как работник, а не как посетитель. Откусив пару раз мягкую булку, которую, скорее всего, купил по пути домой дядя, Антон почувствовал приятное тепло внутри себя. И нет, это не та привычная тошнота, которая пугала Антона своей неожиданностью, это чувство наслаждения от желанной еды. Давно он такого не ощущал, но за то как хорошо сейчас ощутить это вновь! Съев всю большую булочку почти за полторы минуты, Антон лишь облизнул свои липкие пальцы, перепачканные в крошечках мака, и направился в свою комнату, чтобы лечь в свою, желанную весь день, кровать. Парень решил, что он помоется завтра утром, а сегодня на это сил вообще не осталось. Взяв свою зарядку, Антон быстрыми движениями подключил её к телефону, а после уставше упал на кровать, подпрыгнув и прогнувшись в больной спине так, что она неожиданно для парня громко прохрустела, а после чего и вовсе перестала болеть. «Всё что ни делается–всё к лучшему"–как говорит частенько сам Антон. Крепко уснуть юноше удаётся всего за пару минуток, после чего он видит такие дикие сны, что каждый настоящий хиппи бы крупно ему позавидовал. Но сны бывают разными в одну лишь ночь, и что могло бы присниться сегодня Антону ещё–мы не узнаем. Пусть их нереальное времяпровождение останется пока только во сне Антона…***
—И куда ты пинаешь, п-придурок?! —Матч продожится после короткой рекламы, –вдруг одна расплывчивая картинка меняется на другую, в которой показан ушастый, тощий парень, –Насморк тормозит мысли. Насморк–голова зависла. Тизин–номер один в России… —Я чёта не понял.. Шастун?! –мужчина уже выпил достаточно спиртных напитков за этот короткий промежуток времени после смены, чтобы не контролировать себя и свои «видения». Конечно, никакого Шастуна в телевизоре подавно и не было, но кто вот это скажет Попову? Хотелось бы сказать, что с помощью большого количества алкоголя Арсению всё же удаётся не думать о мальчишке, но нет, я этого не скажу. Ведь Попов, мать вашу, видит его в каждой частице происходящих событий! Буквально везде этот (!параноик!) видит и вспоминает Антона! Возможно, ему просто нравится видеть около себя воображаемого ангелочка с зелёными, кошачьими глазками и кучами браслетов и колец на тонких, изящных пальцах. Видели хоть раз таких ангелов? А вот Попов видит! Сразу вспоминается сегодняшний рабочий наряд юноши. Он буквально сводил мужчину с ума на протяжении всех посиделок в том сраном кафе! Одно воспоминание об Антоне в этом костюме доводит Арсения до быстрого оргазма, а тот пронзительный взгляд до огромных мурашек по всему телу. Арсений берёт свой телефон, лежащий на краю дивана, в руки. Он врубает почти пустой диалог с Антоном. И тут его, пьяного в хлам, просто-напросто разносит:Вы: (21:49)
Приает, Антош.
(21:50)
Хоткл сказать, что тебк очень идёт твой рабочкий костюм.
(21:51)
Розовый тебк к лицу, малыш.
(22:01)
Простм меня, пожалуцста.
(22:03)
Я дурак, дурвак, дурак, дурвк!
(22:10)
Прости меня, и сладких снлв.
Сообщения отправлены. Оба утихомиренно спят, видя свои собственные сны. И никто из них уже не вправе изменить сделанное. Остаётся лишь смотреть на кино с пивом и чипсами в руках. Мы зрители–они актёры…Сейчас–ночь искренних
фраз и поступков.
Завтра–день вины и стыда
одного из популярнейших
актёров этого шоу.