Ни жив, ни мёртв

      — Давайте же начнем собрание.       Зал зашевелился. В первую секунду немного пораженная подобной наглостью, элита FUG быстро вспомнила о легкой бесцеремонности Джин-Сунга. Впрочем, никто не осмелился пикнуть против одного из сильнейших Офицеров FUG, чья неизмеримая сила могла бы посоперничать с некоторыми Убийцами.       — Учитель, прошу, не стойте столбом, присаживайтесь.       Слегка кивнув ученику, Джин-Сунг расположился неподалеку от середины стола, что подчеркивало его статусность. Только вот такое соседство явно пришлось не по душе сидящим рядом с ним Офицерам, судя по их сморщенным лицам от запаха курева.       — Лорд Карака, позвольте озвучить отсутствующих? — донесся женский голос.       — Конечно, Леди Смерть.       «Прекрасно. Самое время сидеть и слушать, кто и почему не пришел», — раздосадованно подумал Джин-Сунг.       — От большинства активных Убийц, которым мы смогли разослать приглашения на встречу, не последовало ответа. Откликнулся лишь лорд Яма, отказавшийся приходить, так как встреча помешала бы его планам… поспать.       По залу раздался чей-то одинокий смешок, вскоре быстро приглушившийся. При этом неизвестный напоследок обиженно пробубнил что-то про скучных зануд.       «Неудивительно, что Яма не пришел. Ему всегда было до лампочки, чем мы занимаемся. Но в любом случае его присутствие не особо много значило бы на этом собрании»       — Кхм, продолжу. Также не пришел старейшина Кель Хельм, объяснив отсутствие тем, что, цитирую: «Мне незачем идти на собрание, касающееся того, чью судьбу я не в силах изменить».       — Трус, — с заметным презрением послышалось рядом с Джин-Сунгом. Голос принадлежал тому, кто недавно издал смешок.       «Боже, только не Старейшина Геласий. Он же приходит на любое собрание, чтобы просто побыть в каждом светоче затычкой»       — Попрошу придержать себя в высказываниях, — раздраженно ответили из темноты.       — О, так мне смеют рот затыкать, — осклабился Геласий.       — Хмпф, очень хотелось бы. Желательно чем-нибудь вроде уплотненных шариков из экскрементов макаки.       Геласий злобно ударил по столу кулаком. Кто-то приглушенно охнул, когда он, покачиваясь и дрожа от гнева, вскочил с криком:       — Не думаешь, что слишком много себе позволяешь, Со О?! Зачем Кель Хельм вообще отправил тебя, если мог послать своего представителя?       — Да ты…       — Очередная ссора, — вздохнул сидевший слева от Джин-Сунга Офицер. — Я уважаю Старейшин, и особенно настолько почтительного возраста, но все же не зря говорят, что некоторые Высшие Офицеры от долгой жизни становятся похожими по поведению на детей.       — Мадорако… ты все же решил прийти, — Джин-Сунг прищурился, разглядывая в темноте морщинистое лицо карлика в костюме. — Какими судьбами ты оказался на таком важном собрании?       — Не забывайте, я тоже являюсь частью FUG и посвящен в круг людей, знающих о Незаконном, — Мадорако слегка наклонил голову в знак уважения, в котором читалась очевидная насмешка. — Однако же, как прискорбно, что мой Бог решил не касаться темы с Шипом. Похоже, ловить мне здесь нечего…       — А ты, как всегда, любишь лишний раз приврать, — безмятежно улыбнулся ему Джин-Сунг. — Даже последний идиот в Башне, хотя бы раз слышавший о тебе, поймет, что ты здесь только ради денег. Ты что-то замышляешь в этой Битве при Мастерской, верно?       — Деньги, господин Джин-Сунг, и только деньги, — в ответ так же расслабленно улыбнулся Мадорако. — Я же бизнесмен. Но, разумеется, это никак не касается вашего второго ученика, — предрекая возможные вопросы, поспешил добавить он.       — А что тогда насчет моего первого ученика?       — ХА-ХА-ХА, так и знал: Кель Хельму просто нужен был навигатор! — неожиданно особенно громко воскликнул Геласий. — Зачем же ему, хваставшемуся видением будущего, нужен еще кто-то вроде него! Потерял где-то зрачки и теперь не видит дальше лука, вот и завел себе живой GPS. Причем по слепоте купил самый уродливый из всех!       «Захарда ж за ногу, как же раздражает…»       — Ты кого это уродиной назвал?! Старейшина Кель Хельм прекрасно всё вид…       — Заткнитесь, вы оба, — прикрикнул на них Джин-Сунг. — Или мне помочь вам прикусить языки?       Молчание, хоть и обиженное, не посмело долго ждать себя. В зале вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь чьим-то раздраженным поцокиванием и почти неслышным мягким гудением светоча.       — Позволите продолжить? — нарушила молчание Леди Смерть.       — Нет, дальше не требуется. Все, кто хотел, уже сидят здесь. Давайте наконец перейдем к главной причине этого собрания, — произнесла до этого молчавшая фигура. Голубые глаза, выглядывавшие из-под капюшона, резко блеснули в темноте.       — Вынужден заметить, моя дорогая Старейшина София Тан, — высоковатым и надменным голосом обратился к ней сидящий рядом человек с моноклем, — что нам надо абсолютно немедля заняться обсуждением вопроса, касающегося нашего не всеми дорогого, но определенно прослывшего во всех кругах кандидата в Убийцы. А также! — он вдруг сделал заметный акцент на этих словах, указал пальцем куда-то в потолок с парящим там светочем, вынудив практически всех посмотреть туда; остановился, словно отдышаться, и вновь продолжил: — Вынужден подметить, что в последних отчетах наиуважемые ученые из Мастерской сообщают о наконец-таки абсолютно беспрецедентно полном завершении исследования осколка наивеличайшего, наилегендарнейшего, наисильнейшего Шипа Эн…       — Вы созвали весь этот цирк только ради этого? — перебил его Джин-Сунг. — В первую очередь я требую объяснений тому, что произошло в Руке Арлен.       Опять тишина. Некоторые были взбешены и возмущены его своеволием. Некоторые замерли в страхе от изменения тона его голоса, но не подавали виду. А некоторые, самые непреклонные или, скорее, привыкшие, спокойно смотрели на Джин-Сунга. И каждый думал, что же дальше делать с Незаконным.       — Прошу прощения, учитель, я думал, вы прекрасно понимаете, почему мы решили «припугнуть» Виоле, — якобы удивленно начал Карака.       — П-пожалуйста, уточняйте, кого вы подразумеваете под «мы», — заикаясь, произнесла одна из фигур среди Старейшин.       — Извиняюсь, я хотел сказать, почему некоторые в FUG решили изменить курс, — со скрытой досадой в голосе поправил себя Карака. — Учитель, FUG необходим Незаконный, вы же это понимаете, верно?       «Как же, не знал — не сидел бы здесь», — раздраженно подумал Джин-Сунг, но озвучивать не стал.       — Поэтому вполне закономерно, что в нашей организации есть и те, кто хотел бы поменять подход к человеку, который мог бы исполнить все наши желания…       — Ближе к делу, Карака.       — Переплавить сопляка с Шипом он хочет, вот что, — снова бесцеремонно влез Геласий.       — …Придурок, — прошипел кто-то, и зал, на удивление, вместо того чтобы вновь затихнуть, беспокойно зашевелился.       Шепотки хороводом закрутились вокруг стола, будто бы кто-то перевернул страницу гигантской книги. А Джин-Сунг был единственной строчкой, не принадлежавшей ей. Он стоял, склонив голову и плечи, и со стороны казался глубоким стариком, погрузившимся в тяжелые думы.       «Что ж, подобное следовало ожидать. Рано или поздно это все равно произошло бы, но я надеялся, что у меня еще есть время. Остается надеяться, что Хва Рьюн завершила подготовку к… плану».       — Учитель… — осторожно произнес Карака, настороженный его молчанием. — Я…       — Вы не думаете, что ведете себя слишком нагло? — перебил его женский силуэт. Она зачем-то жестко отчеканивала каждое слово, из-за чего создавалось впечатление, будто бы по ушам долбили молотком. — Не все в FUG поддерживают мирную политику, однако же…       — Однако же Старейшине Реан просто-напросто не нравится, когда что-то идет не по ее планам, — закончил за нее Геласий. — Скажи честно, ты серьезно так хочешь оставить сопляка в живых? Ты самая молодая из нас, Старейшин, но даже ты должна осознавать, что от него проку ноль. Уж лучше отдать всю его силу кому-то более перспективному, как Карака.       — Я не заступалась за кандидата в Убийцы, но мне не хотелось бы, чтобы Шип принадлежал кому-то вроде Караки, который, как я считаю, все еще недостаточно опытен.       — Кто тогда, по твоему мнению, достоин Шипа? — вмешалась София. — Все остальные Убийцы отказываются откликаться. Нам не из кого выбирать.       — Вот-вот, София, рад, что хотя бы у тебя достаточно мозгов, чтобы понять, что кандидатура Караки на право владения Шипом была и есть наиболее подходящей!       София, сдерживая усталый вздох, закатила глаза.       — Не обольщайся. Я все еще считаю Караку слишком молодым и, как отметила Реан, неопытным для того, кто мог бы свергнуть Короля и Десять семей. Но он всяко лучше наивного и слабого новичка, решившего собрать вокруг себя команду из личностей, явно далеко стоящих от его уровня и статуса.       С дальних концов раздался одобрительный бубнеж, с каждой секундой всё нарастающий. Все, кто знал о Незаконном и имел на него виды, давно были обеспокоены задетой Софией темой. Странный выбор товарищей по команде поколебал доверие чинов FUG к Виоле.       — П-простите, можно мне взять слово? — сквозь перешептывания вновь раздался заикающийся голос. Старейшина мотала головой из стороны в сторону, словно ища одобрения. Поняв, что наступило затишье, она нервно сглотнула, помялась и продолжила: — Мы сидим здесь больше часа, но так ни к чему и не пришли. Я-я понимаю, что все по-разному видят будущее этого мальчика… — она вновь помялась, смущенная вниманием к своей персоне. — Он мне тоже не особо внушает надежд, но все же… думаю, мы должны, как всегда и делали в таких ситуациях, проголосовать…       — Что? Не мели чепухи, здесь и ослу вроде Кель Хельма было бы понятно, что мы должны переплавить этого сопляка, — бросил Геласий.       — Позвольте отметить вашу вездесущую грубость и неуважение по отношению к другим членам сего наилюбопытнейшего собрания, — напыщенно проговорил другой Старейшина. — Позвольте заметить, что лично я, к вашему, уверен, удивлению, изъявляю огромное желание оставить в полном покое наш прекраснейший и, без сомнения, безмерный образец силы и могущества всесильного и всесокрушающего Незаконного Энрю, что так благосклонно соизволил оставить нам, пренелепейшим жалким созданиям, часть подобной умопомрачительной силы в воплощении осколка Шипа.       — Кхм, соглашусь, — переваривая чопорную речь человека с моноклем, сказала Реан. — Если убрать все лишние восхваления, то мне бы тоже не хотелось видеть Шип в руках не Незаконного.       — Ха, вот ты и выдала себя! — крикнул, при этом чуть ли не вскочив на стол, Геласий. — Тебе явно тоже нужен для чего-то Шип! Небось сама хочешь кому-то из своих отдать Шип под шумок, а потом…       — Что за глупые выводы на пустом месте! — нервно воскликнула она. — Прекращай пытаться вывести всех из себя, это надоедает.       — Я? Я вывожу всех из себя?! — с наигранным возмущением вскричал он и артистично приложил руку к груди. — Я всего лишь говорю правду в лицо — это мой стиль жизни, если ты этого, конечно, до сих пор не поняла.       — А неплохо ты устроился: прикрываешься такой красивой отговоркой, чтобы намеренно наблюдать за раздражением других, — с нарастающей угрозой в голосе она встала лицом к лицу к Геласию.       — Вы не могли бы не кричать через меня, — начала было София, сидевшая между ними.       Ее просьба потонула в новой порции криков, исходивших со всех концов стола, кроме мест, где сидели самые спокойные: Джин-Сунг, Мадорако и странная фигура напротив них.       «Видимо, мое решение повременить с подбором другой команды для Виоле все же аукнулось мне, — размышлял тем временем Джин-Сунг. — Мне давно надо было уговорить Виоле найти других, более сильных товарищей, но я впервые видел, чтобы малыш Оле был так расслаблен и как будто бы даже… счастлив. Я так привык видеть на его безразличном лице только глупое упорство и страх за старых друзей, что для меня это было чем-то невероятным. Неужели этот талантливый ребенок должен быть автоматом для исполнения чужих желаний?»       Шум нарастал всё больше и больше. Всего пару минут назад спокойная и непреклонная к лишним словам атмосфера в зале собраний в мгновение ока превратилась в оплот жарких споров, давно перешедших границу дискуссий. Каждый, не церемонясь, перекрикивал друг дружку в доказательствах, будто его мнение самое верное. Пусть людей было не так уж и много, но в криках равных им не было. Основным источником гвалта был Геласий, который чувствовал себя словно Шинхэо в море Шинсу.       «Но нет, так просто я оставлять всё не намерен», — мрачно подумал Джин-Сунг, медленно поднимаясь.       — МОЛЧАТЬ ВСЕМ!       Подобно грому его рев прошелся по всему залу и глубоким эхом отозвался в самых дальних его уголках, вызвав в практически каждом Высшем Офицере необъяснимое чувство паники.       Все замолчали и обратили взгляды на Джин-Сунга. В его глазах плясало бешенство. Осознание того, что, по сути, он один из сильнейших среди собравшихся, пришло и мгновенно отобрало всякое желание продолжать споры.       — Меня не устраивает ни один из вариантов, — тихо произнес он. — Вы, как маленькие дети, цепляетесь за мальчика. Причем отчаянно не берете во внимание тот факт, что он все еще ребенок.       На секунду Геласий вновь раскрыл рот для очередного поддразнивания, но сидящая рядом София быстро ущипнула его за руку, намекая помолчать.       — Поэтому вместо бесконечных споров я предлагаю вам компромисс. Пусть, если Виоле выиграет Битву при Мастерской с текущей командой, Шип достанется ему и, более того, вы позволите мальчику самому выбрать команду, с которой он будет дальше покорять Башню. А если он проиграет… — он с болью поморщился, — то так и быть, я позволю переплавить Виоле в активируемое оружие.