Ни жив, ни мёртв

      — Так и быть, я позволю переплавить Виоле в активируемое оружие.       Наконец договорив, Джин-Сунг едва удержался, чтобы не повалиться обессиленно на стул. Но нельзя было терять лицо перед этими твердолобыми: сейчас они следят за каждым его движением, раздумывая, анализируя и рассматривая предоставляемую им сделку. Поэтому Джин-Сунгу оставалось только продолжать стоять и твердо выдерживать десятки взглядов, устремленных на его неподвижную, застывшую в ожидании фигуру.       — Хмм… — зубы Геласия сверкнули в ухмылке, — а что, звучит неплохо. Мне нравится эта идея, но все же… — Старейшина тягостно растягивал каждое слово, словно смакуя его, и так же медленно поднимался с места, пока не хлопнул резко руками по столу. — Неужели ты думал, будто так просто можешь позволить сопляку вырваться из-под нашего контроля?       — Что ты имеешь в виду? — спросил Джин-Сунг. Он старался не замечать помрачневшие лица Офицеров вокруг.       — А то, что ты решил воспользоваться ситуацией и намеренно поставил в условие разрешить сопляку покорять Башню с любой командой, подразумевая также его старых друзьяшек с Этажа Испытаний. Я же не дурак, в конце-то концов, Джин-Сунг, — осклабился он, наблюдая, как медленно склоняется голова мужчины. — Не забывай, компромисс должен устраивать обе стороны.       Пошли шепотки. Шелест халатов и плащей неугомонно шел со всех сторон. Откуда-то донеслось: «Похоже, Шип все же переплавят с пареньком», заметно задевшее Джин-Сунга, хоть он и знал, что не стоит брать во внимание эти слова. Атмосфера вокруг стола сгущалась явно не в поддержку Джин-Сунга и его второго ученика.       — Старейшина, разве это повод, чтобы отвергать предложение? — звонко раздался голос напротив Джин-Сунга, и на мгновение ему удалось разглядеть в тени легкую ухмылку.       — Ю Хан Сон… то-то я думал, от кого здесь дешевым кофе прет, — прошипел Геласий. — Неужто встаешь на сторону Джин-Сунга?       — Отнюдь. Однако, если вас это так не устраивает, то почему бы нам просто не изменить немного условия? Например, разрешим ему выбрать любую команду, кроме его собственных друзей, включая тех слабачков с двадцатого этажа.       Геласий сначала несколько завис от этой мысли, которая отчего-то даже и не додумалась прийти ему в голову. Затем резко откинул голову назад и засмеялся громким, истеричным смехом, который заставил многих насторожиться.       — ПРЕКРАСНО! Хансончик, у тех Избранных еще остались кольца, которые ты им дал?       — Хансончик? Это что еще за номер? — пробормотала София и отодвинулась подальше от слишком шумного соседа.       — Конечно, я все еще контролирую все их перемещения. Если что-то пойдет не по плану, мы моментально подошлем к ним киллеров.       — Потрясающе, таким образом я… мы сможем продолжать контролировать его!       — Оговорочка по Густангу, — сухо заметила Реан. — Я так погляжу, ты, как всегда, любишь держать всё и вся под своим контролем.       — А ты, я так погляжу, всё никак не можешь прекратить лезть куда не надо, — парировал он.       — Попрошу заметить, господа, не пора ли нам прекратить сии бессмысленные препирательства и прийти к единому согласию с этим пренапрекраснейшим заявлением? — откашлялся человек с моноклем.       — А ты не мог бы лишний раз подержать пасть закрытой? Надо же было ляпнуть это ни к селу ни к городу.       — Аргх, как возмутительно…       — Боже, что за балаган, — вздохнула София. — Думаю, это означает, что все согласны. Есть возражения?       Гробовая тишина воцарилась в зале. Почти гробовая. Десятки халатов, шелестя, как листья на ветру, зашуршали по столу и стульям. Джин-Сунг не спешил садиться, его тяжелый взгляд, направленный в пустое пространство у дальней стены, парадоксально приковывал к себе внимание, как будто приказывал повернуться и смотреть только на него.       — Пообещайте мне кое-что, — сказал Джин-Сунг, все еще сверля глазами темноту. При этом казалось, что он обращался лично к каждому. — Мне бы хотелось удостовериться, что вы не посмеете трогать друзей Виоле.       — Что-то ты стал слишком мягким, после того как мы отдали Виоле тебе на обучение, — зевнул Геласий и развалился на стуле. София недовольно посмотрела, когда он нагло закинул ноги на стол.       — Нет, просто незачем еще больше усугублять отношение Виоле к нам, — Джин-Сунг спокойно уселся обратно. Мадорако зажал нос при виде сигареты в его руке. — Я уверен, после случившегося в Руке Арлен он лишь больше возненавидел FUG. Если парень и правда победит в предстоящей Битве и получит Шип, то это может нам всем здорово откликнуться в будущем, вы же понимаете это, верно? Хоть у нас полно заложников в виде его друзей, так легко раскидываться ими не стоит.       — Да ладно тебе, Джин, — рассмеялся в ответ Старейшина, — уж я-то ни за какие шиши не поверил бы, что один из наших легендарных демонов мог так просто размякнуть из-за какой-то небольшой работенки няньки!       — Как же легко тебя переубедить, — пробормотала София.       К удивлению многих, это никак не спровоцировало его. Несколько Офицеров выдохнули: теперь их основной источник шума и склок занялся серьезным ковырянием трещины в столе. Оставшиеся Старейшины переглянулись, намекая, что кто-то должен подкинуть следующую тему для обсуждения. Рискнул взять инициативу в свои руки Карака, его глаза ярко сверкнули в потемках.       — Пора подводить итоги, — громко сказал он. — Я не против такого варианта развития событий, если это поможет вам не спорить, но все же остается вопрос с командой Виоле. В ней всего лишь три человека, не считая его самого. Стоит определить в его команду кого-то еще.       Геласий присвистнул и пару раз неторопливо похлопал в ладоши, пародируя саркастичные аплодисменты.       — Ого, Карака, как хорошо, что ты не стал ревновать своего учителя к новичку. Мне казалось, тебя всегда ущемляло, как этому гораздо более талантливому, чем ты, сопляку Джин готов был хоть слюнки подтирать, пока ты мог только молча наблюдать за Виоле, забирающим все лавры любви и гордости твоего учителя.       — …       — …       — …       Весь зал в абсолютно полном молчании уставился на слишком болтливого Старейшину. В воздухе будто завис немой вопрос «Ты идиот?». Карака незаметно в темноте сжимал и разжимал кулаки, Джин-Сунг нервно выдыхал клубы дыма на морщившегося Мадорако, думая, как лучше объяснить сложившуюся ситуацию.       — Кто-нибудь, заклейте ему рот, пожалуйста, — тихо прошипела Реан.       — Да я же говорил тебе, что привык говорить всё прямо так, без обиняков, — раздраженно огрызнулся Геласий и несколько раз оглянулся по сторонам в поисках одобрения от других, но, не найдя его, рассеянно почесал макушку и вызвал светоч. — В общем, я тут нашел пару кандидатов на роль сокомандников новичка… вот, удильщик Рифлезо и Провожатая Юто должны отлично подойти. Верные, как песики, достаточно сильны и еще вроде должны справиться с транспортировкой и передачей фальшивого Шипа…       — Отлично, все вопросы решены, собрание окончено, — резко объявил Карака и демонстративно встал, направляясь к выходу.       — Эх… походу я действительно ляпнул лишнего, — снова почесал голову Геласий.       — …Придурок.

***

      — Неужели ты серьезно сказал, что разрешишь им переплавить Виоле?       Было холодно. Правда, холод был Джин-Сунгу нипочем. Он стоял в излюбленных черной рубашке и брюках прямо на ветру, наслаждаясь его порывами после никогда не проветриваемого зала собраний. На темном потолке Башни зажглись первые отблески фальшивого солнца. Внизу, под громадиной убежища, слонялись туда-сюда силуэты в плащах, прибывая и отбывая, проходя изнурительные проверки и досмотры от охранников. Смотря на них, Джин-Сунг на секунду забыл все проблемы, так внезапно навалившиеся на него после неожиданного хода Караки и его подчиненных.       Голос из часов рядом вновь заставил его вернуться к реальности.       — Что-то мне не верится, что ты не соврал им тогда.       — Твоя правда, — вздохнул он с сигаретой в зубах. — Я, скорее, силой вырву Оле из их лап, чем позволю Караке пользоваться им как оружием.       — Ты разве не в курсе, что кража детей карается законом?       — А ты разве не в курсе, что я вне закона?       — Что верно, то верно, — произнес голос с легким смешком. — Но вернемся к теме разговора. Ты же позвонил мне не просто для того, чтобы сообщить о неудаче на собрании, верно?       — Всё ты знаешь, — выдохнул мужчина. В воздухе замерло облако дыма. — Как там с планом?       — Не волнуйся, я договорилась с Юто и уже знаю, когда мы сможем поменяться. Но все же придется изменить пару моментов из-за результатов собрания.       — Пару моментов? Звучит неутешительно.       — Почему же? Уверена, Виоле будет вне себя: он же будет участвовать в этой Битве при Мастерской вместе с друзьями. Правда, не думаю, что будет вне себя от радости.       Тяжелый вздох вместе с дымом вырвался у Джин-Сунга. Стряхнув пепел, он обескураженно потер лоб.       — Так ты все же решила приплести их…       — Все они способные ребята, которые определенно смогут помочь ему. Жаль только, что будут помогать не Бааму, а Виоле, если следовать условиям договора.       — Это… жестоко, — Джин-Сунг уставился на медленно тлеющую сигарету, мысленно усмехаясь: «Мне ли говорить о жестокости?». — Из-за моего промаха на собрании всё вышло именно таким образом. Даже не знаю, стоит ли после этого благодарить кофемана или проклинать его.       — Я думаю, ты не виноват. Как бы остальным ни приходилось с тобой считаться, не всегда всё получается так, как хотелось бы. Так уж на этот раз сложилась судьба.       — Это любимая поговорка Провожатых? — кисло ухмыльнулся Джин-Сунг.       — Может быть, я не проверяла, — сказала Хва Рьюн. В голосе даже через часы читалась улыбка. — Ладно, мне пора. Впереди еще путь к друзьям Виоле. Созвонимся позже.       — Удачи, — проговорил Джин-Сунг в исчезающие часы.       В задумчивости он вновь направил взгляд на людей внизу, запуская руку в карман за очередной сигаретой. Однако вместо заветной пачки его пальцы неожиданно ощутили нечто шуршащее. Мужчина невольно улыбнулся.       «Обертки от леденцов… точно, это же Танг-Суйок давал их мне. А он ведь прав: они гораздо приятней сигарет. Но леденцы не помогут, когда всё так стремительно летит к Хеадону. Хотя сигареты тоже…»       Джин-Сунг оторвался от оберток и посмотрел на несколько затушенных об ограду крыши бычков. Снизу долетали редкие обрывки разговоров. Взлетали и приземлялись корабли. Ветер подымался от них до самых вершин гигантской парящей крепости. Отчего-то на душе внезапно стало легче.       — Пойду куплю еще леденцов.

***

29F

Приватный бункер команды Куна

      На небе не было ни облачка. Приятный прохладный ветерок перебирал листву близлежащих деревьев, стеной окружавших небольшое одноэтажное здание. Именно там у двери стоял Кун. Но стоял он вовсе не для того, чтобы наслаждаться нынешней чудесной погодой. Более того, он даже не обращал внимания на лежащие вокруг себя красоты. Взгляд Куна был прикован к телефону, при этом он временами беззвучно шевелил губами, будто повторяя какую-то фразу.       Уже не раз стоял Кун так, сжимая в руке чужой телефон, однако сейчас держал он его особенно судорожно и особенно нервно бегал глазами по одной-единственной строчке со словами «Он жив». Она будто бы помогала ему отвлечься от всех навалившихся невзгод. Тем не менее мысли о предательстве Рахиль и загадочном недавнем кандидате в Убийцы в Руке Арлен вновь и вновь всплывали в его голове.       «Дьявол, — обреченно вздохнул Кун. — Без толку. Все равно от проблем не убежишь»       Кун непроизвольно взглянул на дверь, за которой скрывались те самые проблемы. Одна из комнат внутри была вдоль и поперек забрызгана кровью. В полной темноте там, на кровати, совсем недавно лежал труп их товарища по команде, забранный катафалком для подготовки в последний путь. В другой комнате лежал бывший самый быстрый скаут E-класса, чьи ноги пребывали сейчас в плачевном состоянии.       «Рахиль… — в какой раз Кун стиснул зубы, едва вспомнив об этом имени. — Как же я раньше не догадался, что она может выкинуть нечто подобное? Еще и Майкл с Эппл… что за абсурд. Они обвели меня вокруг пальца. Неужели это всё из-за того кандидата в Убийцы? — внезапно мелькнувшее воспоминание поставило его в тупик. — Но кое-что не сходится. Почему Джу Виоле Грейс так старался спровадить меня? Он же кандидат в Убийцы FUG, разве кто-то вроде него беспокоится о лишних жертвах? Здесь точно что-то не так. Как будто чего-то не хватает. Рахиль тоже должна быть Незаконной, и все же она почему-то работает на FUG просто в качестве агента. Им нужен Незаконный, так почему же они не сделали ее кандидатом в Убийцы? А вдруг Рахиль не Незаконная? Черт, о чем я думаю, она ведь была с Баамом во внешнем мире. Я точно упускаю нечто важное…»

      "Он жив"

      Фраза вновь всплыла перед глазами Куна, но он вмиг отбросил ее.       «Нет, надо сосредоточиться. Мог ли работать Джу Виоле Грейс вместе с Рахиль? А если и так, то почему они хотели убить Новика и Рана? И почему он не стал сражаться со мной, как с ними…»       Другой, более свежий и ясный вопрос, как гром среди ясного неба, внезапно пришел ему в голову, сбил со всех остальных размышлений.       «А кто этот кандидат в Убийцы вообще такой?..»       — А.А, Дан проснулся.       Голос Рана заставил Куна вернуться в реальность и взглянуть на брата, мрачно смотрящего на него из распахнутой двери.       — А, да, идем… — рассеянно сказал Кун и последовал за Раном в бункер.       Их путь лежал через мрачный, неосвещенный коридор к самой дальней комнате бункера. Проходя мимо того места, где всё случилось, Кун не смог удержаться, чтобы не бросить взгляд туда. Стена с написанным кровью «FUG» будто насмехалась над ним, в который раз напоминала о том, из-за чего его товарищ теперь мертв.       Но вот они дошли до конца коридора и встали перед дверью в комнату Дана. Сразу войти Кун не решался. Он не знал, как посмотреть в глаза того, кого силой затащил в команду, заставил работать на себя и теперь по его вине больше не сможет бегать как раньше. Ран не мешал и, отчасти понимая, молча стоял рядом.       Тяжело вздохнув, Кун наконец открыл дверь и увидел его, лежащего на кровати. Дан даже не поднял голову на звук открывающейся двери. Новик, прислонившийся к стене неподалеку, слегка кивнул заходящему Куну и одарил Рана очередным озлобленным взглядом, показывая, что до сих пор не забыл его поступок в Руке Арлен.       Не обращая на их внутренние склоки никакого внимания, Кун сел на стул рядом с Даном. Они молчали. Никто не осмеливался первым начать разговор. Казалось, прошла вечность, прежде чем тихий и сиплый голос Дана нарушил тишину:       — Стало быть… я теперь не смогу быстро бегать.       — Ты сможешь ходить, но всё будет по-другому, — так же тихо произнес Кун. И опять молчание. Словно бы тем для разговора у них больше не было. Чуть подумав, он добавил: — Извини, это всё по моей вине…       — Не стоит, — перебил его Дан. — Вместо сожалений я бы хотел показать им… FUG и Рахиль.       — И как же?       Дан вскинул на Куна глаза. В них горела мрачная решимость.       — Пойдем на Битву при Мастерской.       — Но в твоем состоянии… — удивился Кун, смотря на бледное лицо Дана и скрытые под одеялом изуродованные ноги.       — Я знаю, но не могу так просто оставить всё. Эта тварь… специально оставила меня в живых. Она сказала, что теперь посмотрит, каково мне будет побыть в ее шкуре. Однако даже так мне не понять, чем она только руководствовалась, когда подло взбиралась на Башню на чужом горбу. Так же и ей не понять, почему я не стал опускаться до ее уровня и предавать тебя. Больше я не хочу трусливо убегать от врагов, оставляя за спиной других… как поступил однажды. Я хочу показать, что даже без былых ног меня не сломить.       Едва Дан закончил говорить, он устало откинулся на изголовье кровати. Брови Куна неизменно были нахмурены в течение всей речи Дана. Кун мрачно окинул комнату глазами. Белые стены, белый потолок, неподвижные ноги под одеялом, застоявшийся воздух с запашком спирта и таблеток, свист сквозняка. И всё. Выбора нет.       — Если ты так этого хочешь, то я не против. Как на это смотрите вы? — он повернулся к стоявшим позади Рану и Новику.       — С радостью, только если этот говнюк не будет бросать в непредвиденных ситуациях, — покосился Новик на Рана.       — Я пойду, но только если этот придурок не будет постоянно меня донимать, — прошипел сквозь зубы Ран.       — Тогда решено, — Кун встал и оглядел остатки команды. — Через месяц мы покажем всем в этой Битве при Мастерской, чего стоим.       …белая тумбочка и черный телефон на ней. Агеро вернул Дану давно отобранный телефон, но вместо знакомой фразы теперь там было другое:       «Я обязательно узнаю всю правду».