Ни жив, ни мёртв

      Десять, девять, восемь…       Когда Рахиль учила считать маленького Баама, она предлагала запоминать по десяткам, закрепляя пройденное обратным отсчетом.       Семь, шесть, пять, четыре…       Баам схватывал на лету, запросто воспроизводил слова Рахиль, но особого смысла им не придавал. Цифры, несмотря на то что были написаны на самых первых страницах бесчисленных книжек «Как сделать из Баама человека», не были цифрами в привычном понимании. Он понимал, как считать, понимал их суть и роль в счете, однако «Зачем они мне? Зачем их создали?» не отставало от него. Проще говоря, Баам усвоил их как какой-то боевой прием, а не как сопутствующий элемент жизни.       Три… два… один…       О будущем Баам никогда особо не раздумывал, но даже если бы и думал, не смог бы даже близко предположить, что слова «схватывать на лету» так же приобретут иной смысл, как и цифры, чье истинное значение он смог понять только тогда, когда ему нужен был обратный отсчет до столкновения с землей.       Жизнь, пускай жизнью не назовешь один день, проносится перед зажмуренными глазами: Рифлезо, перманентное чувство тревоги, не отпускающее Виоле рядом с ним; драка с Раком, которую чудом удалось избежать; встреча с кукловодом Верди и опасное положение Акраптора и Мисенг; засада, лечебный полет в воздухе с Олдарем…       — Ублюдок, только посмей меня еще раз кинуть!       «Это и есть тот знак товарищам, о котором говорил Олдарь?»       «Ублюдок» звучит интересно. Почему-то Виоле раньше не замечал, как часто жители Башни употребляют в речи ругательства.       Ноль.       Земля во время сверхбыстрого падения с пугающих высот превращается в большую, размазывающуюся точку в пестрых-пестрых красках, и на секунду ты даже забываешь, что вот-вот станешь мокрым местом — концентрируешься только на одном.       Ноль.       Минус один… минус два, минус три…       А где?       Жизнь вроде бы на месте. Вроде бы. Конечно, никто не знает, как выглядит смерть, и все-таки Виоле кажется, что навряд ли как-то взаимосвязаны смерть и чувство, будто тебя подхватили и разом, прямо на ходу, грубо бросили на что-то.       Виоле распахнул глаза и резко вдохнул — дополнительная мера проверки, что он еще жив, — и тут же пожелал выпасть из реальности. Он и Олдарь летели на фиолетовом светоче, обвитым молниями, а сам Виоле лежал ничком, оглушенный ударом.       — Потише можно ехать? — перекрикивая свист ветра, гаркнул Олдарь. Немудрено, хотя Виоле на его месте погромче орал бы. Олдарь неудачно приземлился, находился на самом краю, и под ним буквально в нескольких сантиметрах неслась земля.       Места было мало уже для двух человек, куда уж там для трех. Третий — ребенок с неловко спавшими накладными усами, от которого шли молнии; перед ним бежит, виляя, чей-то хвост…       «Мисс Анак!»       Виоле, как мог, вскочил — в глаза прыснули фейерверком багровые искры. Он спешно прибил на лоб вздувшуюся челку, при этом балансируя на полусогнутых ногах, и застыл непоколебимой глыбой. К этому моменту Анак повернулась и сощурила глаза с причудливыми зрачками, отчего по виску Виоле предательски пробежала капелька пота: Анак, как и все остальные его бывшие товарищи, легко могла распознать в нем Баама, если хорошенько приглядится.       Нескольких секунд, длившихся, казалось бы, вечность, пришлось просидеть, пока Анак не удостоверилась, что не знает человека перед ней. Как раз светоч сбавил обороты.       Олдарь рывком подтянулся на руках и уселся на край замедлившегося светоча, свесив ноги.       — Как видишь, моя часть сделки выполнена, — засвидетельствовал будничным голосом он, как будто не был только что близок к кончине.       — Да, насчет этого…       — Виоле!       Радостный голос из светоча перебил его, одно лишь было непонятно: откуда он идет?       — Господин Принц? — Виоле заметался.       — Хе-хе, вот попробуй найти меня, хоть об стенку бейся, не найдешь…       — Он в светоче, — заруинил Олдарь.       — Так нечестно!       И правда: недовольное бухтение, сравнимое скорее с дедом-маразматиком, чем с вполне себе молодым и здоровым парнем, шло прямиком из цветастого переливания фиолетового под коленями.       — Ты как там оказался? — спросил Олдарь, краем глаза наблюдая на уткнувшегося носом вниз Виоле.       — Да я летел прямо здесь, на твоем месте. Анак, походу, муха за хвост укусила: она перед самым вашим приземлением взяла и как запихнула меня в светоч!       Принц запнулся, как только Анак чуть снизила скорость и в какой раз прищурила глаза, как хищник, раскачивающийся перед прыжком на добычу.       Олдарь даже не проверял, когда Анак предпочтет отложить на время «охоту», и все равно постучал по стенке светоча, намекая, что Принц может расслабиться.       — Ну так и вот… — аккуратно зашел Принц. — Ты ж теперь с нами, да?       Виоле застопорился.       — Что?       — Ну, я не имею в виду, что хочу, чтобы ты снова был с нами. Не-е, хватило мне фаговца под боком, — тон Принца медленно пополз из настороженного в высокомерный. — Но Мисенг переживает. Мы же не просто так тебя похитили!       Олдарь с размаху ударил по стенке так, что их всех закачало из стороны в сторону, а Ран, являвший собой средоточие концентрации, досадливо дернул плечом. У Виоле плечо дернулось так же, но помимо него еще и перевернулось с ног на голову все представление о ситуации, и холодные капельки пота, словно конница, вперемешку с армией мурашек пробежали будто не снаружи, по коже, а где-то внутри него. Могут ли по сердцу бежать мурашки? А по извилинам?       — В каком это смысле?..       — Мы в полном дерьме, — Олдарь сгорбился, долго и муторно водя рукой по лицу. Потом остановился, прокашлялся и сказал: — Просто пойми, мы не собираемся причинять тебе вред.       Прямо в противоположность сказанному Виоле инстинктивно попятился назад, пока фаланги пальцев не оказались вровень режущим потокам ветра.       — Вы все спланировали! — прошипел Виоле, сдерживая рвущийся наружу, из войск вязкого провидения, крик.       Олдарь протяжно, с особенной усталостью выдохнул.       — Я же говорю…       — Мы не позволим тебе быть в заложниках у этих уродов! — воскликнул Принц снизу.       «Уроды…» — отметил про себя Виоле. Усталость Олдаря передалась Виоле, как зараза. Не хотелось обдумывать. На самом деле Виоле уже и так словно бы знал это.       То странное чувство, когда мозг отвергает что-то важное, настигло его. Виоле забыл. Будто не придал значения, но за маской безразличия творилась буря. Кусочки известной информации складывались пассивно, на заднем фоне, в то время как основное внимание заняло слово «Урод». Виоле так часто его слышал, получается, Рифлезо тоже был уродом? Да, оно как нельзя лучше подходит ему. Надо будет при следующей встрече так и сказать.       — С Рифлезо что? — согласно размышлениям спросил Виоле, но быстро складывающаяся на фоне информация затмила вспышкой все предыдущие мысли. — А Мисенг и Акраптор? Вы же и их подговорили?       — Они в целости и сохранности, не переживай, — Олдарь терпеливо посмотрел на его напряженную фигуру, застывшую у самого края. — Будь осторожней, сейчас об стены грохнешься.       Виоле не без опаски подтянулся к центру светоча, прежде чем за ним пролетела стена магазина, однако присесть нормально себе не дал, все еще готовый к бою. Олдарь смотрел, раздумывая о своем, несколько раз чему-то медленно кивнул.       А затем снял монокль и накладную бороду. Просто и без прелюдий.       — Полагаю, нет смысла держать тебя в неведении. Я и эта электромашина — те самые, которых ты решил поколотить в Руке Арлен.       Мушка ударилась о щеку Виоле. Неприятно. Пару криков раздались где-то со стороны. Светило напекало голову; если дотронешься до макушки, можно так и почувствовать исходящий от нее волнами жар. Ладони вспотели. Крики разносились. Птица на ветке повернула голову, напыжила перышки, превратившись в маленький пушистый шарик, и встряхнулась.       — Молчишь, да? — «Олдарь» усмехнулся.       Вопли не стихали, напротив — нарастали в геометрической прогрессии. Больше и больше, громче и громче…       Виоле осел на светоч, весь боевой запал выдуло из него.       — Раз есть вы, значит, и… — он встряхнул головой, — то есть сколько вас?       — Много. Не все, некоторые не знают о плане. Что, будем знакомы во второй раз? Там Ран, я Новик, а фамилия… лень придумывать.       — В смысле Новик? Какой Ран? Вы что, надули меня?! — воскликнул Принц, и светоч от его негодования весь затрясся.       — О-о, ты вытащил язык из неположенных мест, надо же.       — Я сидел и вас слушал, а вы мне тут такие интересности подкидываете! И как это понимать? Ничего не хочешь мне объяснить?       Новик благополучно абстрагировался от возобновившихся бухтений Принца и снова протянул руку, однако Виоле пожимать ее отказался. Лишь из-под опущенных бровей и проглядывавших через волосы глаз смотрел куда-то перед собой — прислушивался.       Прекратилось.       И все равно он успел определить, что звуки шли из того места, откуда они улетели.       — Нет так нет, — Новик убрал руку, в глазах промелькнула идея применить другую тактику. Он лениво облокотился на локти, задрав голову вверх, вместе с тем незаметно придвинувшись. — Послушай, ты мне не так интересен — просто нужен нашему, ну, как бы командиру. Ради этого пришлось немного схитрить и пойти против его плана.       — Командиру… ясно. И сколько этих командиров меня преследует?       — Немерено. Всех не сосчитать. Поэтому, будь добр…       — А если я сбегу? — обрезал его Виоле. — Что тогда?       Новик задумчиво надул губы и отвел глаза в сторону, покачивая головой словно в такт неслышной никому, кроме него, музыке. С протяжными паузами и четким выговариванием каждого слова он начал:       — Ну-у-у… грош цена тем неудачникам, которые не удержали лакомый кусочек всей Битвы при Мастерской… — он завис. Завис и вонзил глаза в Виоле. — Либо ты тихо едешь с нами до лифтов, а дальше с тобой разбираемся не мы, либо мы всем скопом наваливаемся на тебя. Помни, ты не в том положении, чтобы качать права.       Над их головами пролетела широкая бетонная арка, на миг погрузив их в тень. Виоле почти не слышал — оно было где-то там, вне зоны его досягаемости, приглушенно — упавший голос Принца: «Зачем ты так? Зачем? Мы же должны вернуть Виоле, а не делать заложника из него». И Виоле показалось, что и тень, и Принц, и выражающие абсолютное ничего ярко-красные глаза Новика стали единственными в мире вещами, и все остальное погрузилось в ночь.       А потом они остановились.       — В чем дело? — спросил Новик. Он моргнул, прогнав наваждение Виоле, и наклонился корпусом вперед к Рану.       Ран метнул взгляд от него на Анак — инициатора их заминки, замершего посреди дороги с вытянутой назад рукой в жесте светочу не приближаться.       — Прочь с дороги, — рыкнула она на кого-то.       Виоле последовал примеру Новика, прищурившись, чтобы меньше волос лезло в обзор. И увидел: впереди — парень в костюме и, как он мог разглядеть, с чем-то белым на пол-лица. «Бинты?». Человек стоял в метрах пятидесяти от Анак, явно не намереваясь освобождать им путь в ближайшие несколько минут.       — Мило сидишь, кандидат в Убийцы, — громко обратился он назад. — Я столько тебя искал, а ты у нас, оказывается, на светоче прохлаждаешься.       Новик шепнул через плечо:       — Знакомый?       — Впервые вижу.       — Это ты!!! — перед ними высунулась голова Принца, выпученные глаза которого будто были готовы выпасть и залезть обратно при виде парня. — Я и Лауре столько убегали от тебя!       — Кстати, где он? — спросил Новик, не давая вставить и слова перебинтованному.       — Потерялся вроде.       — А, ну, ты там тыкни в него палкой, когда найдешь.       — Окей.       — Эй? Вы там оглохли, что ли?       Принц, Новик и Виоле подняли головы: парень, кипя от ярости, был готов переступить невидимую глазу черту, которую Анак рьяно оберегала. Она сделала предупреждающий шаг, и перебинтованный недовольно покосился на нее.       — Что тебе нужно? Проваливай, — буркнула Анак.       — Грубо, — хмыкнул он. — Только я с места не сдвинусь и вам не дам, пока не дадите мне поговорить с Джу Виоле Грейсом.       — Не дадим. Говорите отсюда, — Новик посмотрел на Виоле, что означало «Заложникам не пристало лишний раз двигаться».       — Чем тебе сдался Виоле? — прокричал Принц, отчего на пару секунд у всех на светоче заложило уши. — Думаешь, я забыл, как ты не отнимался от нас с расспросами? Ладно бы хоть нормально подошел, так нет же: ворвался после погони за тем Ли Су, а еще сам по себе стремный…       — Захлопнись.       Парень вытянул шею, подбородок презренно ко всему живому поднялся, и взглянул на Принца из-под черноты бинтов и тени кепки как на последний гнойный нарост Башни. Даже Виоле стало дурно.       — Завершенный продукт, — парень впер взгляд в Виоле. — Да-да, я про тебя, не коси под дурачка. Скоро за мной прибудет орда охранников, я здесь проторчал уже достаточно. Поговорить нам напрямую пока что не удастся. Поэтому возьми прямо сейчас телефон и спроси у Эмили, какой главный приз в этой Битве при Мастерской.       Он внезапно поднял руку, показывая им ничего не предпринимать, и напряженно уставился за стену одного из магазинов.       — Идут, — выдал он и развернулся. — Если захочешь узнать, что с этим делать, отыщи вечером после игры укромный уголок. Я тебя найду.       Его слова растаяли вместе с ним, исчезнувшим в два прыжка. Вскоре послышался топот множества ног, и казалось, что сейчас на них выскочит толпа человечков в классической серой униформе со шлемами. Но этого не произошло. Анак не стала дожидаться, что будет, и взмахом хвоста повлекла за собой весь их чудаковатый кортеж.       Новик полуобернулся к Виоле, вопросительно наблюдая за тем, как он достает телефон.       — Неужели хочешь проверить?       — А что? Вы мне и это запрещаете?       — Просто спрашиваю.       Виоле прикусил губу. Обида за то, что его так просто надули и, считай, сделали заложником, не прошла. Главным образом потому, что не поздоровится не только ему — Виоле как раз ничего не сделают, по крайней мере физически, — но и ребятам. Если прикинуть в уме, то первым доберутся до Принца, он же напрямую участвовал в этом, потом…       Виоле прикусил губу до крови. Нет, надо прогнать все непрошеные мысли. Ничего, пусть он последует указке того перебинтованного, только бы отвлечься.       Палец застыл над экраном, — Виоле думал — а затем быстро набрал:

Вы

Главный приз Битвы при Мастерской?

печатает… … печатает… Эмили Кандидат в Убийцы Джу Виоле Грейс       «Ха…»       Телефон выпал из рук и сгинул, упав с летящего светоча.       Это было все, что он мог услышать. Да и то пропало за грохотом крови в ушах.       Виоле хотел подумать, сказать хоть что-то о том, как мерзко на душе, когда все вдруг обманывают, берут в заложники, торгуют им, притом с обеих сторон — врагов и друзей. Но вместо этого он просто барахтался, пытаясь найти опору, на тонком канате над пропастью хихикающего прозрения: «Ну что, за что боролся, на то и напоролся. Ты всем по барабану, дружище. Здесь ты — валюта».       Что-то влажное сбежало по подбородку, жесткий вкус железа разлился по языку, в горле, задевая сухие стенки.       — Виоле, ты чего? — удивленная голова Принца возникла под руками Виоле. — Я едва успел поймать телефон… э-э, что с твоей губой? — Принц сморщился. — У тебя кровь аж с подбородка стекает.       — Да, неплохо ты себя изукрасил, — присвистнул Новик, наклонившись к нему. — Что ж такого там увидел?       Принц после слов Новика вспомнил, что держит в руках причину состояния Виоле, и с любопытством, к тому же очень даже осторожным, больше вызванным переживанием за случившееся, развернул экран к себе.       — Я в порядке! — Виоле, одной рукой вытирая подбородок, другой резко вырвал телефон.       Но Принц-то все равно успел увидеть.       Он несколько секунд потерянно смотрел на свои руки, теперь уже без телефона и того самого сообщения.       «О нет»       Потом невыносимо долго поворачивал голову.       «Нет, нет, я знаю, что сейчас будет»       И наконец уставился на Виоле. Смешение жалости, гнева, непонимания — в глазах плескалось то, чего Виоле больше всего опасался.       «Только не надо, не надо волноваться за меня»       Виоле понял, что Принц готов сию же секунду взять и поднять флаги против всей Мастерской и FUG, набирая обороты словно цунами.       «Не рушьте все, что я так старался уберечь»       Свист ветра, истеричный, рвущийся на части от одного лишь соприкосновения с прорезающей все и вся скоростью, усилился. Выдул. Забормотал в мыслях:       «Не рушьте мои старания так же, как разрушаете меня»       Ветер внезапно затих — они снова встали на месте.       Виоле был вынужден убрать телефон и обратить внимание на их, по-видимому, конечную станцию. На них взирали свысока двери лифта, через створку выдувалось жалостливо пыхтение кабины, которая мягко двигалась в стеклянной шахте к арене. Значит, недавно их кто-то опередил.       Пока Виоле задумчиво разглядывал, как скрывается лифт в пространстве между этажами, Новик спрыгнул и осмотрелся. Вокруг никого не было. Хоть шаром покати.       — И куда все запропастились? — он с досады прикусил заусенец на мизинце.       — Насколько помню, нас обещали встретить, — буркнул Ран, приглаживая распушившиеся от электричества волосы.       Анак как будто бы хотела кивнуть, однако ограничилась одним лишь неопределенным цоком языком. Ее заметно напрягало как само наличие Рана за спиной, так и отсутствие людей. Не говоря никому ни слова, она протаранила ближайшие кусты, за которыми сквозь густую поросль плотно обвились кроны деревьев.       — Кажется, у нас гости.       Оттуда раздался голос. Вслед появилась рука, голова, тело… Впрочем, Виоле уже по голосу определил, что они, отсылаясь к Новику, в «полном дерьме».       Чанг растянул исполосованное шрамом лицо в самодовольной улыбке. По сравнению с Анак, оказавшейся перед ним, он казался великаном. Все, как по безмолвному приказу, приготовились к битве, даже Принц, несмотря на то что инстинктивно вжался в светоч, загорелся решимостью.       После слов уже другого голоса больше подошло бы не «полное», а «тотальное дерьмо».       — О, что это с вами, как будто призрака увидели.       Андросси явилась на передвижном человеческом троне, бухтящем что-то о том, какую страшную оплошность он совершил, пойдя сюда, и окинула взглядом развернувшееся действо. Цель была отмечена мгновенно.       «Удача на моей стороне», — возрадовалась Андросси.       «Удача об меня вытерла ноги», — возгрустил Виоле.       — Дан, ты бегун или стул за пару баллов? — прервал бессловесный обмен удачами Новик.       — Меня купили за бесплатно…       — М-да, здоровья погибшим.       Дальше Дан мог только кряхтеть, позволяя принцессе рулить собой. Андросси пришпорила его и верхом медленно двинулась к Виоле.       Виоле тем временем успел раз двадцать пожалеть, что согласился в полете на сделку с Новиком. Андросси приближалась мучительно неспешно, молчала и смотрела так, будто вот-вот прожжет на месте челки раскаленное клеймо. Хлопнет цветными ресницами — достаёт железо каленое. Хлопнет два — заносит штемпель над головой. Хлопнет три — натянутая нить нервов рвется перед пышущим жаром штампом с надписью «Уничтожить».       — Какая досада, мы здесь не первые.       Четвертый раз не хлопнули. Они оба тотчас повернули головы — а там в зелени раздвигаемых зарослей маячили макушки.       Один, два, три… снова счет. Черная голова, каштановая, голубая…       «Дерьмо». Вспоминается школа Новика.       Кун ступил на пятачок земли перед лифтом, покручивая ножом, как ключами. Следом показались Йи-Хва и Госенг, с опаской оглядывая скопище незнакомых лиц.       «Дерьмо, дерьмо…»       Новик, Анак и Ран переглянулись. Похоже, за самовольность и за несообщенную поимку цели добра от капитана им не стоит ждать.       Нож перестал крутиться — Кун перехватил его за кончик рукояти и поднял лезвием вверх.       — Так где моя лезгинка? Мне вообще-то обещали исполнение от тебя.       Дерьмо в тройной степени. Бывает ли дерьмо в кубе?       Виоле не совсем понял, чего от него хотят. Зато однозначно понял, что его сейчас на кусочки порвут, ведь он почти буквально стоит между двумя крайностями.       Хоть бы третьей не появилось.       — Виоле, привет!       Ну да, конечно, а как иначе.       Мисенг на шее Акраптора весело махала ему рукой. Тяжело дыша, они стояли на пригорке в десятке метров от точки встречи всех трех сторон. Принц, чья голова все еще торчала из светоча, при ее усталом, немного заспанном виде просветлел.       — Так вот вы где! Долго же, — Принц захлопал глазами и вытянулся, ища кого-то. — А куда вы дели Ли Су и Верди? Вас же должен был доставить осьминог.       При этих словах Акраптор застыл. Смазанный от пота грим, который когда-то создавал иллюзию ран, смазывал так же и его черты лица — он стал будто наброском с мертвым, тоннельным взглядом на несколько километров вперед. Нет, не стал, а был, с самого его появления, как только Виоле заметил их.       Что-то заставило Акраптора потерять самообладание.       Мисенг все еще продолжала радостно махать рукой. В отличие от Акраптора она чувствовала себя прекрасно хотя бы от вида команды в практически полном сборе.       Но края юбки в брызгах крови говорили об обратном. И серая рубашка Акраптора, покрытая коричневыми засохшими пятнами, не внушала Виоле надежд. Если присмотреться, то и Госенг с Йи-Хвой сторонились Виоле, отчаянно прятали глаза и мяли жженую, черную местами одежду…       — Довольно! — рявкнула Андросси.       Анак громко фыркнула, когда увидела, как Андросси гордо встает, уперев руки в бока, и все на том же Дане.       — У нас тут что, клуб по интересам? Мешаете делать дело. Невыносимо, — принцесса скривила лицо и достала из инвентаря иглу. — Наконец-то мы можем покончить с этим.       — И что за «делать дело»? — Кун сделал пару шагов к центру прогалины, где стояла окруженная команда Виоле. Затем долго и вдумчиво смотрел на Чанга. — Не хочешь мне ничего объяснить?       — Не обязана.       — Это и не нужно, — залыбился Чанг и состроил гримасу, полную отвращения. — Как хорошо, что я смогу уже сейчас натянуть твою ухмылку тебе на яйца.       — Злишься за шрамик, дрочила?       У Андросси заметно дернулся уголок глаза.       — Вы можете сраться сколь угодно, но извольте сдвинуться отсюда. Тут разговаривают взрослые люди, ваша песочница в другой стороне.       — Я все еще жду ответа на вопрос. Что за «делать дело»? Не забывай, мы работаем вместе.       Уголки губ принцессы расползлись в стороны в такую улыбку, что сразу стало понятно — она не привязана никакими оковами никаких обещаний. Одну ногу при этом она переместила на голову Дана, становясь на низкий старт.       — Не помню, что говорила такое!       Прыгнула. Осознание промелькнуло в голове Виоле: не увернется — и ему кранты. Он хотел сделать хоть шаг назад, но натолкнулся на сбитого с толку Новика.       «Что лучше подойдет? Урод? Ублюдок?»       Он не успеет отпрыгнуть.       — Стиль наследников Семьи Ха: Печать кулака багряной души!       В момент, когда Виоле уже был готов принять поражение, он увидел — над ним нависает слегка подрагивающий фиолетовый барьер из светочей, вывалившийся наконец Принц вытянул руки перед собой, а кулак Новика несется навстречу Андросси. Красный купол осветил окрестности, расходясь алыми волнами.       Андросси приземлилась. Ее руки сошлись перед лицом крест-накрест. Едва успела защититься.       — Что это значит?       Новик хрустнул поочередно костяшками пальцев и спокойно объяснил:       — Я не забыл, что помогаю А.А, и от обещаний не уклоняюсь. Если ты больше не в нашей команде, то и стоять в сторонке не намерен.       — Никаких обещаний не было! — ощерилась Андросси.       Виоле насторожился. Покровительство Новика касается только случаев с атаками Андросси. Когда на него нападет Кун — пиши пропало. Даже Принц не поможет. Надо было незаметно улизнуть.       В руках Новика появились бумеранги, готовые в любую секунду для запуска. Принцесса же, предпочитая чистую физическую силу, дернулась с места — бумеранги взмыли в ее сторону.       Вот только она предпочитала не только физическую силу. Детский обманный маневр сработал: Андросси осталась стоять на месте, и бумеранги пролетели мимо нее, не задев.       Она с усмешкой подняла ладонь — там была зажата нить. Вдруг Виоле ощутил, как его ноги что-то по окружности сковывает.       Андросси успела бросить в прыжке иглу.       «Как?!» — заметался Виоле, тщетно стараясь не потерять равновесие.       Рука принцессы резко дернулась — Виоле больно ударился щекой о землю.       — Ты мой!       — Ну уж нет!       Кун коротким голубым всполохом телепортировался к ней, схватил за руку. Вот он уже в миллиметре от того, чтобы пронзить Зеркалом Чистого Неба сердце. Андросси вовремя вырвалась и бросилась в сторону от ножа, но с ниткой не доглядела: Агеро шустро взял ее.       — Ну уж да!       Чанг ураганом влетел в бок Куна, отчего они оба чуть не упали. Виоле перевернуло от такого маневра на спину. Принцесса ворон не считала — резво занесла свободную руку, метя оглушенному Куну в солнечное сплетение. Новик чертыхнулся и бросился помогать Куну.       Чем все закончилось, Виоле не смог разглядеть. Внезапно за головой ударил небольшой по силе, но не по площади взрыв темно-синего Шинсу. Мелкая водяная пыль посыпалась на волосы, приятно охладила кожу.       — Виоле, беги!       Акраптор держал в руках свой сложенный черно-белый зонт. Его кончик раскалился и словно бы полыхал после выпущенного залпа.              Виоле мог только благодарно посмотреть на него — нет времени на лишние слова. Тут же он почувствовал, как ослабла хватка на ногах. Кажется, нить в пылу битвы потеряли.       Он как раз хотел приподняться на локте и хотя бы сообразить, что делать дальше, как подоспел Принц, тут же принявшийся дрожащими руками разрывать нитки.       И только Виоле подтянулся к Принцу, чья-то зеленая пятка пригвоздила его обратно к земле.       — Не так быстро, — холодно сказала Анак.       — Ах ты!..       Принц не успел даже возмутиться, как в руках Анак материализовалась удочка, выше ее раза в три. У Виоле сперло дыхание, когда перед ним мелькнуло фиолетовое пятно волос, тихо шмякнувшись за спиной.       «Неужели это все из-за меня?» — тоскливо подумалось ему. Виоле обреченно посмотрел на маленькую стопу, которая прижимала его с силой всех десяти, а там…       Электрическое копье.       «Электрическое копье?»       — Электрическое копье?!       Анак отпрыгнула, зацепив большим пальцем выбившуюся нитку. Тяжелый хвост с размаху ударил Виоле по носу, а затем пропал так же резко, как и появился. Следом — хруст молний, всколыхнувший волосы.       — Так умело обвязать нитку вокруг ног Виоле и настолько глупо упасть еще надо уметь, — проворчал Ран.       По кончикам сложенных вместе указательного и среднего пальцев танцевали и искрились кривые линии тока. Он навел их на Анак, вместе с тем второй рукой срывая с Виоле оставшиеся нитки.       — В помогаторы заделался? — грубо вытерев разбитую губу, сплюнула Анак маленький ошметок крови.       — Нет. Просто убираю потенциальных жертв с нашего поля боя. Думаю, самое время решить наши разногласия.       Ран при этом выразительно посмотрел на Виоле. Виоле ничего не оставалось, кроме как кивнуть, подняться и отбежать.       За спиной раздался хлопок. Столкнулись. Потом еще и еще, и еще, и еще…       Виоле встал перед лифтом. Вот оно — спасение. Все заняты, все мнут друг друга в пух и прах, и один только Виоле может обрести спасение.       «Давай же, просто вызови лифт!» — манила искусительная мысль. Палец поднялся к кнопке, к тому месту, где она должна быть. И он бы уже нажал на нее, просто бросил бы все как есть, если бы не взглянул на идущий поперек засохший и смазанный, кровавый отпечаток неизвестной руки.       Нет, он так не может.       Обернулся.       Ран и Анак волчками крутились и прыгали по земле, обмениваясь впечатляющими ударами. Новик локтем прижимал Чанга к стволу дерева. Бон-Бон мелькал голубыми вспышками повсюду — это Кун стремился выбить у Андросси Зеркало Чистого Неба. Она победоносно трясла им перед Агеро, улыбаясь самой себе и тому, как ей удалось отобрать нож.       Короткие взрывы разрывались временами то перед одним, то перед другим участником драки. Акраптор при помощи наводки наблюдателей Мисенг в нарастающем отчаянии стрелял по всем подряд. Он, очевидно, хотел остановить их, но не знал как и тем самым только больше распалял их боевой настрой.       — Это все из-за меня… из-за одного меня, — прошептал с ужасом Виоле.       Анак случайно задевает Новика, освобождая Чанга. Новик в слепом гневе бьет мимо, попадает по Андросси. Кун промазывает и телепортируется на Анак. Ран запускает копье в Андросси. И вот уже картина меняется: каждый бьет куда попало, не замечая кого, зачем, как, куда…       Так не может продолжаться.       Виоле зажимает уши. Ему хочется оказаться где-нибудь далеко-далеко, подальше от этой точки, где, валясь друг на дружку, разрываясь десятками безобразных боевых кличей, собрались люди с целой тучей недомолвок, которые никак не могут просто все забыть и вернуться обратно, к тому состоянию, какое было у них раньше.       Однако Виоле знал — выход есть. И есть только один. По крайней мере наиболее желательный. А заключается он в том, чтобы уничтожить эту самую точку.       Кровь закипает в венах. Словно бы бурлит от разливающейся в ней силы. Виоле вспоминает тот день, когда ему вручили это. Как Рифлезо с непоколебимой гордостью спросил у него: «Ну и как вам сила "шипа"?». Соврали они, получается. В него внедрили фальшивку.       Виоле грустно усмехнулся. Зыбкий рубец за спиной приобрел форму и окрасился в красный. Что бы это ни было — фальшивка или нет — это сила. Сейчас это главнее.       Он сжимает приятно покалывающую, но подрагивающую руку в кулак. Поднимает над землей.       Виоле не хотел использовать эту силу против близких, до последнего держался в драке с Андросси и думал применить ее только в самом что ни на есть крайнем случае. Что ж, вот и он.       Десять, девять, восемь…       Обратный отсчет преследует его.       Семь, шесть, пять, четыре…       Цифры действительно полезны.       Три, два, один…       — Я не хочу этого делать.       Он зажмурился.       — РЕВОЛЮЦИЯ!       Ноль.       — ВЕЧНА!!!       Прасковья копьем падает в центр.