Может ли бутылка вина стать новым началом...?

***

      Рыцарь предпочел бы молча сидеть, ожидая хоть каких-нибудь объяснений ситуации, но было слишком холодно и страшно. Он просто лег к нему на плечо, стараясь прижаться как можно ближе. — Я все равно люблю тебя... — прошептал капитан и осторожно прикоснулся кончиками пальцев до ладони "огонька".       От Альбериха исходил неприятный холод, на что внимание Дилюк обратил только сейчас, оказавшись в такой близости к нему. Все-таки Рагнвиндру в голову резко ударила лишь одна мысль. Повязка.       Не прошло и нескольких секунд, как защелка звякнула, и украшение упало на колени к рыцарю. Внезапно на лице винодела вырисовался леденящий ужас. И это было вовсе не из-за отвратительного вида зрачка, который вновь постепенно замерзал. Страх был из-за своей вины в этом. Как он мог такое допустить?! — О боже, Кейа! Почему ты мне сразу не сказал об этом?! Я не думал, что мои слова и действия для тебя так пагубно обернутся! — Дилюк, мягко говоря, пребывал в жуткой панике, ведь вдруг это - необратимый процесс?       Он отложил еду в сторону, освободив свои колени и затянул на это место уже Альбериха. Рыцарь сначала не особо понял, чего от него хотят, поэтому как-то по-странному извернулся и, раздвинув свои ноги, сел на Рагнвиндра, оказавшись лицом к нему.       Тот же в ответ лишь хмыкнул и притянул Кейу за талию ближе к себе, вжимаясь всем телом. Вновь пришлось прибегать к силе пиро, но это было необходимо для Альбериха. Надо его согреть. Надо исправить свои ошибки... Опять... — Дилюк... Если нас кто-нибудь увидит в такой позе... Ну, сам понимаешь. Я сижу у тебя на коленях, а ты, буквально, у меня между ног находишься... Просто это немного непристойно для обычных друзей, не считаешь...? — слегка дрожащим голосом размышлял вслух капитан. — Ч-что?! — он слегка отстранился и осмотрел их со стороны. И правда... Увидев смущенную моську Рагнвиндра, Кейа не мог перестать умиляться. Он слегка поерзал на бедрах "огонька" и уселся по-удобнее.       Дилюк хотел посмотреть на глаз Альбериха, но внезапно перед его лицом красовалась не нежная шея рыцаря, а его самая "нелюбимая" виноделом часть тела - бюст, внушительных для парня размеров. Сколько бы он не просил прикрыть - Альберих никогда этого не делал, а лишь нагло усмехался и грозился расстегнуть пуговицы рубашки еще ниже. В этот раз было иначе. Одежда была застегнута еще с той ночи и больше он к ней не притрагивался... — "Неужели ради меня...? А может просто забыл..." — заметил Рагнвиндр.       Теплые руки неосознанно потянулись к пуговицам. Сейчас почему-то они казались как нельзя лишними. Одна, вторая, третья... Кейа даже не думал как-либо противиться, а наоборот, ему было очень интересно пронаблюдать за хозяином таверны. Ради этого он даже сдерживал свой смех и глупые шутки по этому поводу.       Спустя еще несколько пуговиц, Альбериху стало казаться, что тот слишком сильно увлекся, но не спешил мешать. Рагнвиндр не стал расстегивать рубашку полностью, но изрядно над ней поработал. Винодел слегка развел одежду в сторону, и из под нее выглянули розоватые соски Альбериха, которые заметно отличались от его смуглой кожи.       Дилюк зачарованно разглядывал каждый изгиб его тела, каждый шрам или вмятинку, стараясь сдерживать себя, чтобы не начать зализывать его старые раны, надеясь, что так он сможет их всех залечить.       Его взгляд отличался от множества других. Только Дилюк смотрел на его открытое тело с безграничной нежностью и сожалением, а не с похотью и желанием, как все посетители в таверне. Он смотрел так только на него - на жалкого и безнадежного рыцаря Кейу Альбериха. — Я правда тебе нравлюсь таким...? — тихо и неуверенно прошептал капитан.