Зов крови

Капитан Кровь усмехнулся. — А говна на лопате? — неприветливо бросил он. Но Сюэ Ян, говоря эти злые слова, уже протягивал больному флягу с водой. Тот выхватил ее из чужих рук и жадно прильнул пылающими губами к горлу. Казалось, с каждым глотком в него вливаются новые силы. Пару минут пространство звенело от оглушительной тишины. — Зачем ты говоришь грубости? — недоуменно спросил Синчэнь, наблюдая как известный своей жестокостью капитан листает бортовой журнал при свете масляной лампы. — А потом помогаешь?... Я не понимаю тебя. Сюэ Ян дёрнул уголком губ, однако же, промолчал, не поднимая головы и едва реагируя на чужие слова. Минуты протекли в гнетущем молчании, нарушаемом только заунывными голосами пьяных матросов, всё ещё коротающих свой немудрящий досуг за бутылкой. Временами в нестройную мелодию звуков вливался тихий шорох страниц и невнятное бормотание Сюэ Яна, который время от времени прикладывался к темной бутыли и забористо сквернословил сквозь зубы. Вдруг пронзительный женский вскрик разорвал густую как восточный шербет тишину. — Что это? — встревоженно произнес Синчэнь, силясь подняться с топчана. — Ты слышал, капитан? Кажется, кричит женщина. Сюэ Ян жестоко улыбнулся, не поднимая глаз от журнала. — Действительно, — степенного ответил он. — Женщина. Кричит. Это одна из твоих подружек. Рабыня, которую продали в Алжир. Но их девство никого не волнует. А моим ребятам скучно. С лица Сяо Синчэня разом сошли все краски. — Но... — сдавленно прошептал он. — Это ведь так жестоко и безнравственно, капитан!.. Остановите это немедленно! Прикажите вашим людям оставить ее в покое! — И не подумаю. Их взгляды пересеклись: жгучий, полубольной, умоляющий взгляд Синчэня, чья благородная душа неистово бунтовала против свершения подобных мерзостей, и ледяной, полный жестокого наслаждения — в глубине светлых глаз кровавого капитана. — Ты не можешь так поступить, — тихо прошептал Синчэнь, неверяще качая головой. — Ты не можешь бросить их, не можешь дать пьяным матросам творить подобные гнусности... Нет! Останови их, они тебя послушают, они отпустят эту несчастную.... Капитан! До них долетали слабые, исступленные крики и женский плач. Казалось, матросы хватали всех, кого только могли — в их лапах оказались и молоденькие девочки, едва достигшие двенадцати лет, и взрослые женщины — чьи-то матери, жены. Увы, все эти люди были всего лишь рабами — они не имели права на честь и спасение. Они не являлись людьми. Они были вещью в руках озверевший мужчин, отчаянных головорезов, бегущих от закона в море, где все были равны — и убийцы, и их палачи. Надрывные крики ломались, смешиваясь и звеня в спертом, ночном воздухе, оставляя рубцы на чистой душе Сяо Синчэня. Он не мог оставаться безвольным свидетелем столь ужасного действа. В отличие от все того же капитана, который молчал, чуть прикрыв глаза, и кажется наслаждался этим моментом. Но его восхищали вовсе не крики беспомощных жертв, как могло показаться, а буйство звериной части его человеческого существа. Он криво скалился, глядя на страдающего Синчэня. При этом,его верхняя губа некрасиво оттопыривались, демонстрируя острые клыки. «Гляди на них! — будто бы говорил его пылающий взгляд, его возбуждённый, взбудораженный вид. — Слушай их! Они не остановятся, нет, в них нет жалости! Они сделают это со всеми, они — звери, звери, ничтожные звери, желающие крови и власти! Гляди, слушай и защищай их, ищи в них хорошее, если только язык повернется!» Но вдруг Сяо Синчэнь решительно откинул одеяло, встал на ноги и шатаясь, бросился к двери. Он не успел не то что выбежать вон, а даже коснуться дверной ручки. Сюэ Ян уже стоял у него за спиной, тяжело дыша и трясясь от возбуждения пополам с ослепляющей яростью. В его руке был зажат короткий кинжал, который в мгновение ока оказался прижатым к горлу Синчэня. — Убийца! — горько крикнул последний, чувствуя себя загнанным в угол. — Мерзавец! Неужели в тебе нет ничего человеческого?! Сюэ Ян коротко, страшно хмыкнул. — Не кричи, — ласково и тягуче выдохнул он в самое ухо Синчэню. — Не стоит. Ты слаб. Вернись в постель, ну же! Вернись. И не смей идти против меня, господин даочжан. Не смей. Кровавый капитан Сюэ Ян — так мое имя. Знаешь, почему меня так зовут, а? А знаешь ли ты, что сделаю я, если ты посмеешь мне перечить? Кинжал ласково щекотал кожу у основания шеи, оставляя кровавый след. Сяо Синчэнь неожиданно выпрямился, его болезненный голос зазвучал отзвуком стали: — Я не принадлежу тебе, капитан. Я не твоя вещь и я не стану тебе подчиняться лишь из-за твоей временной власти. Я благодарен тебе за спасение, но я не буду молчать, когда ты истязаешь слабых и убиваешь невинных. Перережь мне глотку, давай! Или же знай: всякий раз, как ты начнешь проливать невинную кровь, я буду прямо говорить тебе о твоей черствой безнравственности, неспособности сделать добро. Я не боюсь тебя, господин капитан. Сюэ Ян одобрительно хмыкнул. Смелый, спокойный ответ Синчэня пришелся ему по душе, да так, что на секунду вытеснил все остальные эмоции. — Не способен на добро, говоришь? — щекотно усмехнулся он и вдруг мягко, одними губами прижался к шелковистой коже за ухом. — А что же я сделал сейчас, что я сделал тебе… Для тебя? Как ты назовешь это? Ведь не будь меня, не будь моего желания сберечь твою жизнь, ты бы умер сегодня. Они, мои матросы, сущие звери — они не погнушались бы пустить по кругу тебя, хотя ты и мужчина. Это было бы подло, но они любят подобные игрища, а ты, умирающий от лихорадки, не смог бы себя защитить. С губ Сяо Синчэня против воли сорвался слабый, надтреснутый стон. Он пошатнулся, а так как руки капитана больше не держали его, то он тяжело рухнул на пол каюты. Перед глазами опасно шатался пол. — Впрочем, — проговорил Сюэ Ян откуда-то слева. — Ты прав. Если уж в твоих глазах я настолько бездушен, то почему бы не извлечь из этого выгоду? Ты же не хочешь оказаться в руках моих пьяных ребят и порадовать мои уши своими сладкими воплями? Синчэнь не отвечал, зло стиснув зубы. — Ну! — прикрикнул на него капитан, со стуком сбрасывая с ног сапоги. Синчэнь сглотнул и отрицательно помотал головой, глядя в одну точку. Сюэ Ян зло хмыкнул. — Тогда слушай, — обманчиво нежно заговорил он. — Если не хочешь к ним, будь моей собственностью. Все просто. Они должны понимать, что прикасаться к тебе могу только я, только в моей власти говорить с тобой, пристрелить или же дать нечто иное. Они, также, должны уяснить, что если хоть один волосок упадет с твоей головы, то я в ту же секунду распотрошу нарушителя как свинью. И я сделаю это. Ты будешь моим и будешь здесь в безопасности. Более того, я дам тебе относительную свободу в передвижении... А если станешь мешаться — легко передумаю. Ты восхитителен и невыносим, ты мне нравишься, и черт подери! -- ты меня бесишь. Но тем не менее, мне до одури интересно, что мне даст жизнь бок-о-бок с тобой. Я даже не против пару раз вытащить твою задницу из той лужи дерьма, в которую ты с завидной регулярностью попадаешь. Но у всего есть цена, Синчэнь. Вопрос в том, сможешь ли ты мне заплатить. И готов ли?... — У меня ничего нет — глухо ответил Сяо Синчэнь, сжимая пальцы до боли. — У тебя есть ты сам, — грязно рассмеялся капитан «Цзянцзая». — Видишь ли, я хочу получить немного удовольствия как бы в благодарность за все то, что делал и сделаю для тебя. Раздели со мной постель, Синчэнь. И я выполню свою часть уговора в наилучшем виде. Сяо Синчэнь вскинул голову и поглядел на капитана неверящим взглядом. Его лицо и шею обожгло словно огнем. Позорная краска залила щеки и уши. Сюэ Ян прищурился, наслаждаясь произведенным эффектом. А после глумливо расхохотался. — Что такое? — нежно протянул он. — С тобой ещё не говорили о таких непристойностях? Ай-ай-ай... Решай, Синчэнь, я вспыльчив и не отличаюсь долгими терпением. Или же тебе настолько противен я, что мысль о сладкой ночи с моими ребятами и та милее? Сяо Синчэнь придирчиво оглядел капитана и сокрушенно покачал головой. Сюэ Яна нельзя было не назвать притягательным человеком. Да и не то чтобы у него был особенный выбор... — Я согласен, — твердо сказал он. — Вот вам моя рука, капитан. Он сам не заметил, как перешёл на официальный, сдержанный тон. Сюэ Ян усмехнулся в бесчетный, наверное, раз за это недолгое время. Он вальяжно, но немного нетвердо прошествовал к столу, шлепая босыми ногами по полу. Взял в руки внушительных размеров бутылку. — Иди сюда. Сяо Синчэнь подозрительно нахмурился. Весь его вид выражал один-единственный невысказанный вопрос. Капитан с ухмылкой протянул ему на треть пустую бутылку. — Это ром, — ухмыльнулся он. — Не байцзю конечно, но тоже сойдет. Европейцы вообще криворукие... — Я знаю — сухо откликнулся Сяо Синчэнь. — Ну так пей, если знаешь! В лице кровавого капитана застыло темное, обжигающее ликование. Он молчал, плотно стиснув красивые губы. И только в глазах, частично скрытых пасмурной тенью, пылало жгучее, злодейские пламя. Он молчал, но его лицо хохотало, заливаясь издевательским смехом. Сяо Синчэнь приблизился к столу и медленно-медленно опустился возле него, поджав под себя в ноги. — Я не буду пить пиратское пойло, — холодно произнес он. — С их вожаком, на незаконном, разбойничьем судне. Убери бутылку, капитан, прошу тебя. Сюэ Ян криво осклабился. — Дело твое, — мягко сказал он, наливая в пиалу немного рома. — Однако, я бы тебе советовал выпить. Не сомневаюсь, что ты этого не умеешь, но непривычный напиток может оказать нежданную помощь. Посмотри на себя, ты трясешься как лист! Как мне прикажешь тебя возжелать, а? Расслабься, ну, живо! И получай у-до-воль-ствие. Сяо Синчэнь вздрогнул и буквально выхватил пиалу из руки капитана. Тот одобрительно хмыкнул. — Помни, что ты идёшь на это добровольно... — начал Сюэ Ян. — Практически добровольно! — Идешь добровольно, — жестко продолжил капитан «Цзянцзая». — Избавь меня от необходимости портить все и брать тебя силой. Ты же ведь сам понимаешь, что я овладею тобой в любом случае, правда? — Было бы странно, если ты, капитан, сказал бы иное, —холодно ответил Сяо Синчэнь. — Что же, я не стану тебе мешать, но и потворствовать больше необходимого не желаю. Делай как знаешь. Губы Сюэ Яна чуть дрогнули в кокетливой насмешке. — Знаешь, что мне так нравится в тебе, а, Синчэнь? — неожиданно мягко прошептал он. — Когда ты говоришь, ты то ли торгуешься, то ли подгоняешь меня, то ли ставишь на место. Свобода-свобода-свобода... Ты даже сейчас можешь оставаться свободным. Знаешь, ты так хорош этим упрямством, ммм... Сюэ Ян встал, оправил с нарочной неспешностью полы нижних одежд, скрестил на груди руки. Его взгляд жгуче и восхищенно скользил по тонкому телу Синчэня. — Я хочу тебя, — отчаянно жарко, безумно прошептал капитан, резко наклоняясь вперёд. — Хочу обладать тобой. И рванулся вперед, как дикий, опасный в своей совершенной ловкости зверь, вцепился пальцами в тонкие плечи, заскользил губами по чужому лицу. Их губы практически не соприкасались, лишь изредка, смазанно и случайно соприкасались, да один раз капитан прокусил до крови чужую губу. Сделал он это нарочно. — Ты сладкий, — вдруг глухо засмеялся Сюэ Ян и широким, влажным движением провел языком от щеки и до шеи, заставляя своего пленника вздрогнуть всем телом. Усмехнулся, довольный происходящим. — Твоя кожа на вкус как сахар, и сам ты как сахар. О, ты хорош, я был прав, я был тысячу раз прав, когда вытащил тебя из этой дыры!.. У нас есть шансы неплохо сойтись, знаешь ли. — Лучше бы ты так на портовых девок заглядывался — огрызнулся Сяо Синчэнь. Сюэ Ян плотоядно осклабился и грубовато погладил даочжана большим пальцем по подбородку. — Ты куда лучше, — протянул он. — Ты мужчина, ты воин, у тебя быстрый ум и стальная воля, ты смел, но одновременно мягок и наивен в своей любви к миру и людям. Готов спорить на тысячу серебряных ямбов, что твое тело не идёт ни в какое сравнение с телом самой роскошной из женщин! — Так ты, капитан, ещё и страсти обрезанного рукава не чужд?