Зов крови

      Сюэ Ян подставил лицо спертому, влажному ветру.       — Я дома, — почти весело сказал он. — А как ты, даочжан?       Сяо Синчэнь поморщился, глядя прямо перед собой.       — Мне не нравится, — сухо произнес он наконец.       — Ну, тебе не угодишь, — хмыкнул капитан Кровь, налегая на весла. — И то ему не по вкусу, и это не нравится... Сяо Синчэнь, милый, будь менее щепетильным, паскудная ты харя! Не видишь, человек дому радуется?       Сяо Синчэнь нервно поджал ноги, скрещивая их по-турецки, и ласково уточнил:       — Тебя правда задело? Извини, я не хотел.       Черная вода за бортами утлой лодчонки бурлила. От нее дурно несло кислым, пронзительным запахом человеческих отходов, да и сама она, беспрестанно рассекаемая лодками, напоминала жирный, но малосъедобный суп. Каналы, пронизывавшие полуостров со всех сторон, казались разбухшими венами каторжников и невольников, закованных в кандалы. Узкие улочки и гнилые, склоненные к самой воде массивы безглазых домов казались опасными, злыми.       — Куда мы плывём? — напрасно прождав ответа, поинтересовался Сяо Синчэнь будничным тоном, склоняя голову набок и слишком поспешно меняя тему. — И что будем делать? И почему ты выбрал меня... вернее, почему взял с собой только меня?       Сюэ Ян отвернулся, делая вид, что увлеченно гребёт и не замечает присутствия в лодке ещё одного человека. Обернулся он лишь спустя пару минут, когда давящая на уши тишина начала напрягать.       — Вот что, — со вздохом произнес он, понимая, что разговора не избежать. — Посмотри. Где-то на дне валялось лимао.       Сяо Синчэнь замер с приоткрытым ртом, сраженный наповал таким заявлением. Однако он быстро оправился и зашарил руками по дну, силясь отыскать пресловутую шляпу. Она и действительно нашлась среди прочего барахла, остро и подозрительно кисло подванивающего. С двух сторон тулья треснула и проломилась, а шелковые нити меж сухого бамбука вылиняли до состояния утлых тряпиц, которые ещё разбери-пойми куда прежний хозяин запихивал. Но в целом у нее был весьма неплохой вид. Бледно-серая и кривая, словно отнятая у лютого мертвеца, шляпа самого Сюэ Яна выглядела так, будто ее мыши грызли. Возможно, это и действительно было так.       — Нашел всё-таки, — криво усмехнулся капитан, поворачиваясь и замечая убогую находку в тонких руках Сяо Синчэня. — Прекрасно. А теперь напяль ее и сиди.       Лицо Синчэня в тот момент как нельзя лучше отражало, казалось бы, невозможную смесь обиды, возмущения и напряжённой умственной деятельности.       — Это ещё зачем? — вкрадчиво поинтересовался он, явно уже готовый поймать капитана на слове и высказать за его издёвки.       — Чтобы твою симпатичную мордашку не приметили, — хмыкнул капитан Кровь. — Давай, Синчэнь, продемонстрируй чудеса даосского воспитания и закрой рот. В вопросах безопасности я натаскан сильней твоего.       Сяо Синчэнь надул губы и ещё пару минут бросал в сторону капитана неспокойные взгляды. Однако вскоре смирился и покорно нахлобучил ужасную шляпу по самые уши.       — Глаза в пол, — скомандовал Сюэ Ян, вновь налегая на весла.       — Скажи честно, капитан, — сквозь зубы спросил Синчэнь, придирчиво изучая обряженного в платье мелкого прошмыги-торговца собеседника. — К чему этот маскарад? От кого ты прячешься? Неужто допрыгался и на тебя объявили охоту?       Капитан Кровь коротко хохотнул.       — Пока нет, — обнадежил он даочжана. — Пока это я охочусь на кое-кого.       — Лис повадился в деревню за курами? — тонко улыбнулся Синчэнь.       — А? — не сразу понял его Сюэ Ян. — Ну, вроде того. Мы просто играем.       — Вот как, — безрадостно бросил он. — И что на кону?       — Моя жизнь.       Лицо Сяо Синчэня стремительно вытянулось.       — Пора бы привыкнуть, что для тебя нет половин, — горько вздохнул он. — Безумец!.. Сам потонешь и других за собой потянешь.       Сюэ Ян кашлянул в кулак и как-то странно взглянул на Синчэня.       — Ссадить тебя? — вдруг предложил он, и поймав недоуменный взгляд, пояснил. — Высажу в какой-нибудь глухой деревушке, наполненной бедными рыбаками. Будешь им затирать о чести и благородстве, о красоте непорочной души. Ну а когда дойдет весть о моей казни, оплачешь там. Надо же хоть кому-то, даже если это всего лишь даос.       — Нет уж, капитан, — твердо отозвался Синчэнь. — Так не пойдет. С тобой — значит с тобой. До конца... И хорошего же ты обо мне мнения!       Сюэ Ян передёрнул плечами и вновь отвернулся, силясь скрыть невольную улыбку.       — Так на кого мы охотимся?       В этот момент лодчонку хорошенько тряхнуло на повороте, и Синчэня кинуло на бок, об борта. В первую секунду он ощущал только резкую боль удара, а потом во рту стало кисло и солоно.       Сюэ Ян, справившись с веслами, повернулся к спутнику и потряс его за плечо.       — Ты жив там, даочжан? Эй, а ну вставай, давай, лучше сразу покажись, вроде, сильным быть не должно.       И стоило Синчэню приподняться на локте, как жёсткие пальцы капитана тотчас же ухватили его за подбородок и бесцеремонно заставили раскрыть рот.       — Ты губу прокусил, — хмыкнул Сюэ Ян, отнимая руки. — Всего-то! А уж рожу скривил...       Сяо Синчэнь поправил кособокую шляпу, надулся и ничего не ответил.       Добрые два часа они плыли в молчании.       — Мы охотимся на шавок одной ублюдной гадюки, — ни с того ни с сего начал Сюэ Ян, будто бы взвесил все и решил в качестве исключения поотвечать на даочжановские вопросы. — И выбора у нас нет. Этот подонок Яо решил, что с меня хватит. Я это предвидел. Давно. Но теперь знаю точно. На бумаге этого ещё нет, но на словах — предостаточно.       — Кто он? — заинтересованно спросил даочжан. — Я слышал о нем от тебя раньше... Выходит, вы знакомы?       — О, ещё как! — скривил рожу капитан Кровь. — Мы с ним, можно сказать, стариииинные приятели.       — Не понимаю, — вздохнул Сяо Синчэнь. — Тогда почему ты говоришь о нем... так?       Сюэ Ян закатил глаза и хлабыснул веслом по воде, обдавая даочжана целым фонтаном дурно пахнущий брызг.       — Потому что он хочет меня убить, — резко ответил он. — Желательно, казнить. Быстро и без лишней почтительности. А бренную плоть скормить кому-нибудь померзее. Ну, как у наших водится...       Сяо Синчэнь сморщился.       — Давай без подробностей, — попросил он. — За что он так с тобой?       — Он наш покровитель, — ответил Сюэ Ян. — Он даёт вокоу право делать все, что вздумается. А они за то как псы ему служат.       — А ты нет?       — А я нет.       Сяо Синчэнь кивнул, однако капитан продолжил:       — Меня казнят не за это. Я украл у него то, что он хочет считать своим. Но черта с два! Не видать ему власти над морем. Только через мой труп!       Синчэнь понял не многое, но общую суть уловил. А потому печально вздохнул.       — Боюсь, так оно и будет, — ответил он.       В глазах Сюэ Яна вспыхнул лихорадочный блеск.       — А вот это мы ещё выясним, — хмыкнул он. — Пока этот вымесок строит планы на мой счёт, я нанесу удар в спину и попытаюсь сбежать. Один черт — сдохнем. Даже если мне не удастся выиграть эту партию и он меня настигнет, это будет достойное поражение. Последнее, чего я хочу, это умереть как помойная крыса, которую выскребли из норы.       — Ты думаешь, тебе действительно удастся обвести его вокруг пальца? — с сомнением спросил Синчэнь, заламывая брови. — Нет, я не сомневаюсь в твоих возможностях, капитан... Но если твой противник так силен, не безумие ли это — дразнить голодного тигра?       — Он не всесилен, — презрительно бросил капитан Кровь. — и это нам на руку. Видишь ли, даочжан, почтенный владыка Сингапура, пусть и господин среди воров, но всегда был и останется бастардом, презренным выблядком некого господина и панельной шлюхи. К тому же, он чутка не в себе.       — Как ты? — усмехнулся Синчэнь.       — Да упаси Небо, — внезапно скривился капитан Кровь. — Нет. Он мстителен и одержим, это да, но он и вправду безумен. С ним случаются приступы.       — Ты видел это сам или повторяешь сплетни как торговка на рынке? — с явной насмешкой поинтересовался Сяо Синчэнь.       Сюэ Ян дернул уголком губ.       — Не видел, — нехотя признал он. — Яо был бы полным идиотом, если позволил кому-то видеть себя таким. Но я слышал как он воет и на стены кидается.       — Как тебе не стыдно... — со вздохом протянул Сяо Синчэнь. — Ты же, небось, специально под дверью крутился. А потом ещё и донимал его этим.       — Его доймешь, — хмыкнул капитан Кровь. — За это без головы можно остаться.       — В этом он, твой Яо, совершенно прав.       — Все равно он больной, — спокойно сказал Сюэ Ян, делая вид, что не заметил последнего выпада. — Но не зря, стоит признать. О! Садись поудобнее, даочжан. Я расскажу тебе сказку про мальчика Яо, сына шлюхи, который верил в людей.       — Не думаю, что мне понравится твоя сказка, — с сомнением произнес даочжан. — Можешь в общих чертах?       — Да как пожелаешь! — хохотнул Сюэ Ян, припадая на весла. — Значит так. Жил мальчик в борделе, любил играть в камешки, есть горячие пирожки шаобин — редкое лакомство! — и бегать к заливу. А потом пришла толпа пьяных пиратов и разворотила бордель. Половина потаскух там же подохла, мать нашего мальчика не исключение. А над ним надругались, сразу несколько, из тех, что менее разборчивы и более склонны к женоподобным мальцам. И кинули. Думали сдохнет от потери крови и прочего. А он выжил. И всех нас за глотки взял... Даочжан, конец! Подбери челюсть.       Сяо Синчэнь со свистом выдохнул воздух.       — Если это была шутка... — начал он странно дрожащим голосом.       — Про господина Цзинь Гуанъяо не шутят, — Сюэ Ян отвесил издевательский поклон невидимому собеседнику, но тон его голоса был серьёзен.       — Тогда не понимаю причину восторга! Бедный ребёнок!... Это ужасно, ужасно!       Капитан Кровь усмехнулся, глядя как беснуются черные воды канала.       — Два года, — вдруг сказал он.       Сяо Синчэнь обескураженно поднял брови.       — Два года ты здесь, в море и в моём мире, — спокойно пояснил капитан. — А уму-разуму не прибыло. Если от каждой несправедливости, от каждой шишки, сломанной судьбы и оскверненной задницы в обморок падать — проще сразу в залив сигануть. Мир жесток, Сяо Синчэнь. Люди — свиньи. Ничего просто так не бывает. И твоя жалость господину Яо сто лет в обед не нужна. Уясни это себе наконец!       — И все равно это ужасно, — упрямо проговорил Синчэнь, тряхнув головой.       Тем временем они причалили. Сюэ Ян резво соскочил на скользкий, дурно пахнущий берег, весь сплошь сочащийся гнилью, и привязал лодку. Затем повернулся и протянул руку Синчэню, помогая сойти с шатких бортов на малоприятную землю.       — Мы на месте, — тихо сказал он, наклоняясь к самому уху Синчэня. — Слушай внимательно. Там, куда мы придем, толпа вооруженных до зубов разбойников из числа сухопутных крыс. Сами они в море не суются, но нас на дух не переносят. Мои отношения с их предводителем оставляют желать лучшего. Он нас вполне может одним щелчком отправить на скотобойню, и я сейчас не шучу. Мне надо усыпить его бдительность. Тебе — сделать все, чтобы он мне поверил. Проще говоря, что бы не происходило, что бы я не сказал и что бы не сделали люди хозяина, ни смей перечить, возмущаться и, заклинаю тебя, никаких «А-Ян», возмущений и прочего панибратства. Рот закрой и терпи. Один твой писк, — тут он остановился и выразительно чиркнул себя ладонью по шее. — И мы оба покойники. Наши кишки уже через четверть часа намотают на столбы вместо гирлянд. Уяснил?       Сяо Синчэнь поглядел в напряжённое, злое лицо капитана. Серые глаза привычно потемнели, как это случалось с ним в минуты нервного напряжения. Губы изогнула усмешка. Черты заострились. Спорить с таким Сюэ Яном было опасно для жизни.       — Уяснил, — ответил Синчэнь, ощущая, как дико колотится сердце, больно вскидываясь изнутри.       — Уяснил что, Синчэнь?       Рука капитана сама собой сжалась на вороте его полинялых одежд.       — Стою тихо, со всем соглашаюсь, недовольства или удивления не проявляю. Что бы не случилось, сопротивляться нельзя.       — Ага, примерно, — хмыкнул Сюэ Ян, убрав руку. — И только посмей!..       — Да понял я. Понял. Молчок.       — Вот-вот. Помни.       И закончив вполголоса переругиваться, они вошли под кров разбойничьего логово, да с таким видом, будто бы затеялись спорить, у кого лицо выйдет более равнодушным.       ... В душном и обманчиво крохотном помещении, явно служащем для приема гостей и разрешения некоторых проблем, Сяо Синчэнь чувствовал себя неуютно.       Он стоял предположительно в центре, полностью доступный для всеобщего обозрения, в пяти шагах от своего капитана. Тот грубым окриком велел ему оставаться на месте, и Синчэнь остался — всё-таки, в его интересах было сохранить свою и чужую жизнь. А Сюэ Ян усиленно разыгрывал идиота перед каким-то малоприятным типом, ведущим себя излишне высокомерно. Он был вполне недурен, однако все в нем, начиная от заносчиво заломленных бровей и кончая манерным, тошнотворно-презрительным голосом, было противно. Синчэнь как никогда радовался, что его роль была в малом — стоять себе, глядеть себе под ноги и выказывать не больше активности, чем брошенное весло.       Тем временем, с официальной частью болтовни было покончено, и отталкивающий господин спросил напрямик — дескать, что тебе, Сюэ Ян, гнида такая, понадобилось.       — Мне нужны деньги, — произнес Сюэ Ян, наклоняясь вперёд и выжидательно глядя на собеседника. — И сбыть с рук одну досадную вещь, которая кому угодно мозг выест. Господин Вэнь, не соизволите? Вашим рынкам не убудет, а среди рабов чистоплюйный даос — птица редкая.       Сяо Синчэнь, услышав эти слова, вздрогнул всем телом, но виду не подал. Нельзя было. Однако мучительный страх обжёг его изнутри.       — Заморыша этого? — кисло спросил господин Вэнь. — На черта он мне?       — Обычно об этом задумывается покупатель, — прошелестел капитан Кровь. — А я, господин Вэнь, продавец. Ну что, возьмёшь?       Господин Вэнь нахмурился.       — Ты же лжешь, выродок, — сказал он. — Когда бы ты лично ходил ко мне с такими вопросами?       Сюэ Ян осклабился.       — Времена такие, — пожал плечами он. — Что поделать? Думаешь я этому шибко рад, господин Вэнь? Если бы! Совсем нас Яо не щадит — смерть. Паскудное время. А с другой стороны — император и наместнические псы, тьфу! Едва концы с концами, господин Вэнь, сводим. Ну что, возьмёшь даоса? Его хоть в работу, хоть на панель — везде хорош.       Тут капитан склонился ниже и произнес совсем шепотом:       — Знаешь сколькие мечтают присунуть даосу?       Господин Вэнь погладил пальцем губу.       — Не урода мне приволок и ладно, — грубо бросил он. — А он не дефектный?       Сюэ Ян замахал руками.       — Я ещё себя достаточно уважаю, — обиженно цыкнул он. — Нормальный он, отличный! Да ты сам взгляни.       Сяо Синчэнь закусил губу с такой силой, что кровь залила рот. Ему было гадко и тошно, он едва держался на ногах и в душе проклинал капитана, уже мало соображая и задыхаясь от унизительного бессилия. К тому же, познав несчастье существования в рабстве, он от одной возможности повторения подобного готов был все позабыть и удариться в панику.       Господин Вэнь в то же время нахмурился и поглядел в хитрющие глаза капитана.       — Если он помрет от разрыва сердца прямо здесь — платить не буду.       Сюэ Ян обернулся и встретился взглядом с пылающими глазами Синчэня, который и правда стремительно спал с лица, близкий если не к обмороку, то к истерическому срыву.       Капитан Кровь, и вправду известный в кругах господина Вэя скупкой и сбытом краденного, а особенно — работорговлей, ( не удивительно: доход это приносило нехилый) бросил в его сторону кислый взгляд и тут же расплылся в лживой улыбочке. Торговаться и убеждать он умел, а сейчас это было позарез необходимо.       — Как скажешь, — поспешно согласился он. — Да-да, конечно. Да ты погляди на товар! Этот даос стоит всей своей немалой цены!       — Сколько? — бросил хозяин невольничьих рынков.       Сюэ Ян быстро показал на пальцах немалую цену.       Губы господина Вэня раздражённо скривились.       — Могли бы дать ему почиститься и привести себя в порядок, прежде чем тащить сюда, — придирчиво произнес он. — Выглядит как попрошайка с окраины. Не больно ли ты задрал цену, мерзавец? За этого заморыша я не дал бы и половины!       Сюэ Ян развернулся на каблуках, подлетел к Сяо Синчэню и с силой толкнул его вперед. Даочжан был настолько оглушен и подавлен, что не нашел в себе сил даже выбросить вперёд рук, чтобы смягчить падение.       — Погляди на него! — запальчиво рявкнул Сюэ Ян, хватая Синчэня за подбородок и вздергивая его голову вверх. — Ну! Скажешь, урод? Скажешь, дешевку подсунул? Что молчишь, господин Вэнь? Да ты вглядись какая порода!       И он ткнул пальцем Сяо Синчэню в щеку.       — Хорошо, он красив, — задумчиво ответил господин Вэнь, брезгливо щурясь. — И даже грязь, худоба и это ужасное рубище не может превратить его в урода. Ты просишь за него миллион серебром? Что же, я плачу за него. Он мой. Эй, вы! Покажите товар. Не хочется брать у этого года пустышку.       Огонь в глазах Сюэ Яна моментально погас. В долю секунды там скользнула странная и малообъяснимая эмоция, а затем вновь опустилась жёсткая пустота. Господин Вэнь того не заметил.       Шаркая уродливыми ботинками, (звук был особенно резким, а может Синчэню и капитану только так показалось) вошли двое головорезов: оба высокие, сильные, но юркие, полностью в черном. Они подхватили безвольное тело даочжана под руки и заставили встать ровно. Тот пошатнулся, и его удержали.       — Покажите его, — недовольно хмыкнул господин Вэнь. — Как знать, может нам лжет торговец. Давайте! Шевелитесь, уроды!       Две пары рук равнодушно-выученно заскользили по тощему телу. В пронзительной тишине было слышно, как трещит дешёвая ткань. Синчэнь чуть покачивался в сторону и слегка морщился от грубых прикосновений. Его жгло изнутри гневом и унижением, но он закрылся, замкнулся, стиснул зубы до боли и молчал, вымученно и покорно. О, как он ненавидел коварного капитана в эту минуту! Казалось, убил бы. И плевать на условности.       Все в этом страшном помещении, казалось, смешалось, заняло строго отведённую, выверенную позицию. Если кто-то решил бы взглянуть на это со стороны, его ждало удивительное зрелище. В темной, затхлой и ощутимо крошечной зале, где вонь и гнилой свет сочились сквозь щели, там, в самом центре, стоял тонкий даос. Двое мрачных головорезов быстро и грубо срывали с него простые одежды, а две пары глаз жадно следили за этим чуть с отдаления. Слышалось хриплое дыхание господина Вэня, падали на пол застиранные тряпки да капитан Кровь кусал побелевшие губы, зло и остро глядя в больное лицо даочжана. И все это слилось в один цвет — неестественную полутьму, в один звук — трещащую ткань, в одно выражение — похоть и злобу.       Сюэ Ян глядел на это и считал доли секунды, призывая всю свою выдержку. Сяо Синчэнь пугал своим равнодушием. Его бледные щеки горели стыдом, над ресницами предательски поблескивала пелена слез. Чужие взгляды жгли и пачкали его, и ужас, животный, полный ненависти и боли, негодующий ужас давил на него. Сяо Синчэня трясло так, что он едва стоял на ходящих ходуном ногах.       — Ладно, — сказал наконец господин Вэнь. — Беру. Вот твои деньги. Провались к черту отсюда, ублюдок!       — Так бы сразу! — расцвел капитан. — Да будут дни твои долгими, а деньги —быстротечной рекой. Иди сюда, обниму.       — Ты сдурел, Сюэ Ян? — возмутился господин Вэнь. — В хмелю что ли?       Но капитан Кровь уже заключил его в прочувствованные объятия. Господин Вэнь охнул, видимо, хрустнули кости.       Сяо Синчэнь не глядел на них. Трясясь, он глядел прямо перед собой, ощущая как по щеке течет что-то влажное и горячее. Он зло поднял руку и отер слезу. Боль и отчаяние захлестнули его. Синчэнь надеялся, что все это кошмар, но умом понимал, что не спит. И от того острее и горше гнездилась в его душе ненависть к беспринципному мерзавцу, которого он два года оправдывал. Которого, как оказалось, любил.