Between the Lies

Гермиона ходила часами, пытаясь решить, что делать. Она была уверена, что ей нужно поговорить с Драко. Он сказал, что они уедут через четыре дня. Куда они уедут? Ей нужно знать, чтобы «помочь», не так ли?       У нее было так много вопросов, что она не была уверена, что он сможет ответить или даже захочет это делать. Он хотел поговорить прошлой ночью, но он просто сбежал вместо того, чтобы по-настоящему поговорить с ней.    Ее разум слегка покалывало, она перегружала себя. Грейнджер только что попыталась вспомнить, а это — большого стоило. Некоторые мысли все еще были непреодолимыми. Попытка вспомнить, как она была в Хогвартсе, вызвала головокружительное количество воспоминаний: бесчисленные лица, имена, голоса, по сути, все ее образование было размытым. А еще была ее жизнь до этого, ее родители. Во всяком случае, она помнила их или кем они были.   Волан-де-Морт тоже знал, кто они. Что с ними случилось? Их убили быстро или медленно? Им было больно? Ей нужно было знать.   Теперь у нее пульсировала голова, и она снова задыхалась, головокружение угрожало охватить ее, и девушка села на кровать. Ее руки сильно дрожали, и она изо всех сил пыталась сохранить спокойствие, но, по крайней мере, смогла сдержать слезы. «Хорошо», — сказала она себе, глубоко вздохнув. Грейндже начала считать до ста, а затем в обратном порядке, пока снова не успокоилась.    Гермионе нужно было поговорить с Драко, нужно было узнать о ее родителях. Она мысленно прокручивала разговор. Желая преодолеть боль, вызванную воспоминаниями, она пыталась подготовиться к его словам. Что-то подсказывало ей, что никакая практика не подготовит ее к ответам Драко. Как можно было быть готовым к худшему?    Она не знала, что она хотела услышать или не услышать. Было бы им лучше умереть, быстро и безболезненно? Она надеялась, ее родители были живы, но тогда их пытали и они страдали, пока она была вынуждена выполнять приказы Волан-де-Морта? Возможно, она вообще откажется сотрудничать с ним, и он быстро их убьет, но она знала, что это не так. Это никогда не будет так просто. Все это было нелегко. Слезы снова грозили упасть.   Нет, я не могу.    Вспомнив, что Драко пришел только когда она спала, она решила попробовать. Гермиона выключила свет и забралась в кровать. Она пыталась сохранить ясность ума, сосредоточившись на контроле своих эмоций, укрепляя свои щиты.    Луна освещала ее комнату, она нарочно оставила шторы открытыми, чтобы глаза привыкли к темноте. Прошли часы, и она задалась вопросом, приходил ли он вообще. Гермиона почти решила выйти из комнаты и отправиться на его поиски, когда услышала звук щелчка и открытия двери.     Гермиона закрыла глаза и заставила свое тело расслабиться. Она делала долгие глубокие вдохи, как раньше, когда медитировала.    Шаги приблизились к кровати, и ей потребовалась вся ее концентрация, чтобы сохранить устойчивое сердцебиение. У нее возникло внезапное желание сглотнуть, в горле пересохло, а по коже зажужжало статическое ощущение. Искушение открыть глаза и проверить, что это был он, было очень заманчивым.   Кто бы ни вошел, он тихо стоял у изножья кровати. Каждая прошедшая минута была мучительно долгой. В конце концов мягкие шаги двинулись к окну, прочь от нее. Теперь, когда посетитель был не так близко, было легче сосредоточиться.    Гермиона была почти уверена, что это Драко. Медленно, стараясь не выдать себя, она чуть-чуть приоткрыла глаза. Потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте, но она не могла ничего видеть сквозь ресницы. Прошло несколько минут, и ее глаза расширились. Длинный силуэт прислонился к окну, лунный свет отражался от его платиновых волос — почти светился, тот же свет отражался от стеклянного стакана в его руке, он осторожно покручивал его содержимое. Гермиона нахмурилась при виде этого.    — Ты выглядишь разочарованной, Грейнджер. Ты надеялась увидеть кого-нибудь еще, может быть, моего отца? — грубо спросил он.    Гермиона внутренне съежилась при мысли о том, что Люциус войдет в ее комнату ночью или вообще. Может, ей все-таки не стоит с ним разговаривать, пьяный Драко казался не очень дружелюбным. Хотя, когда вчера вечером она нашла его полностью лежащим на полу, он был довольно дружелюбен, даже нежен.    Собравшись с духом, она стянула одеяло и встала с кровати. Осторожно подошла к нему, но вместо того, чтобы остановиться около него, она прошла мимо и села на одно из кресел у камина. Она подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее или сквозь нее, она не была уверена. Гермиона махнула рукой в ​​сторону пустого кресла рядом с ней, как прошлую ночь.    Драко ухмыльнулся ей, поднес стакан к губам и проглотил его содержимое, прежде чем оторваться от стены и сесть рядом с ней.    — Нам нужно поговорить, — сухо сказала Гермиона.    Драко смотрел на нее в ответ твердым и ясным взглядом.    — Эээ, ты в хорошем настроении... хм, чтобы поговорить со мной? — осторожно спросила она.    Он засмеялся над этим. На этот раз это было по-настоящему, искренне, но все же в нем слышалась холодность, сделавшая смех почти жестоким. После этого он вздохнул, прижимая руку к груди, как будто он давно не смеялся и получил от этого огромное удовольствие. Гермиона скрестила руки на груди и бросила на него раздраженный взгляд.    — Ты в хорошем настроении, Грейнджер? — протянул он.   Она моргнула. «Туше», — подумала она, мягко пожимая плечами.    Он взмахнул палочкой, и огонь в камине ожил. Она вздрогнула от внезапности.    — Хорошо, тогда давай поговорим, — сказал он, но больше ничего за этим не последовал. Он уставился на нее, в конце концов выжидающе приподняв бровь.    Хорошо, она пойдет первой. «Я могу это сделать», — подумала она и глубоко вздохнула.   — Прошлой ночью… — начала Гермиона.    — Нет, — Драко перебил ее твердым и решительным голосом.    — Когда ты сказал... — она попыталась снова.    — Спроси что-нибудь другое, — ледяным тоном приказал он.    — Хорошо, но в конце концов нам придется вернуться к этому, — его глаза сузились, но она продолжыла говорить. — В каком деле я должна тебе помочь и почему я?   — Ты знаешь то, что мне нужно и ты сделаешь то, что мне будет нужно, когда мне будет это нужно, — он ответил на автомате, как будто репетировал свой ответ.    Она недоверчиво покачала головой и раздраженно закатила глаза.    — Значит, так мы и поступим? — спросила она, переходя к делу.    — Думаю, да, — ответил он, пожал плечами и повернулся лицом к огню.    — Трус, — сказала она прямо. Ее взгляд был сосредоточен на его лице, на огне, отражающемся в его глазах, заставляя его встретиться с ней взглядом.    — Пошла ты, Грейнджер, — тихо бросил он, не глядя на нее.    Отсутствие его реакции довело ее до крайности. Ее эмоции переполнились, и она хотела огрызнулась. Бросившись на него изо всех сил, Гермиона била его кулаком по лицу, плечам, груди, любой его части, до которой она могла дотянуться.    — Скажи! — кричала она, пока ее кулаки били по нему. — Скажи мне, что он хочет от меня, скажи правду! Почему я здесь?   Драко потребовалось несколько секунд, чтобы среагировать, он казался ошеломленным ее внезапной вспышкой. Он быстро схватил ее за запястье и оттолкнул. Она упала на землю и всхлипнула, он отпустил. Так не должно было быть.   Контролируйте себя, контролируйте свои эмоции!   Гермиона глубоко вздохнула, считая до десяти. Драко ходил вокруг нее, прерывисто дыша. Она посмотрела на него, когда он провел рукой по волосам, и она заметила ярко-красное пятно на его щеке. Страное чувство охватило ее и в голове болезненно пульсировала.    — Драко, — прошептала она, и он замер. — Они живы? Мои родители?   Он с любопытством посмотрел на нее, склонив голову набок и задумался. Что-то промелькнуло в его глазах, прежде чем он вернул себе холодный суровый взгляд. Он кивнул в ответ и отвернулся, глубоко задумавшись. Гермиона не почувствовала никакого облегчения, если уж на то пошло, ей стало еще хуже от того, что они живы.    — Ты хочешь их увидеть? — спросил он.   Мир перестал вращаться, и она почувствовала, как что-то в ее животе упало до низу. Гермиона встала к нему лицом.    — Они здесь? — эта мысль потрясла ее. Она спала в удобной кровати, ела несколько раз на день, купалась и шила одежду, в то время как ее родители были где-то заперты и страдали.    — Нет. Э-э, они где-то в другом месте, — ответил он нерешительно.   По какой-то причине это ее утешало, хотя на самом деле не должно было. Она не хотела знать, насколько это плохо. Она сосредоточилась на своих мозговых шарах, снова закрывая свои эмоции.    — Я не хочу их видеть, — решила она и онемение вошло в ее кости.    — Мы уезжаем через несколько дней. Между тем временем и сейчас может случиться что угодно, так что будь готовы, — он проинструктировал ее, как будто она должна была знать, что это значит.   Готова для чего? Как она должна была подготовиться?   — Что будет, если я откажусь? — спросила она.   Он разочарованно вздохнул и вернулся к своему креслу, плюхнулся на него и выхватил палочку, чтобы снова наполнить стеклянный стакан той же янтарной жидкостью, что и раньше.    — Ты знаешь, что происходит, Грейнджер, — сказал он, поднося маленький стакан к губам.    Гермиона протянула руку и не позволила жидкости пролиться ему в горло. Его стальные глаза расширились, когда она вытащила напиток из его рук. Когда его рука опустилась, она поднесла стакан к губам и выпила содержимое. Ее лицо скривилось, когда она почуствовала жжение. Она медленно выдохнула, возвращая ему маленький стаканчик.    — Что, если мне все равно, умрут ли они? — сказала она холодно, ее эмоции были спрятаны очень глубоко.    Он подозрительно прищурился, глядя на нее.    — Может, я холодная бессердечная сука, — добавила она. — Они все равно умрут, верно? Независимо от того, что я сделаю или не сделаю, он никогда их не отпустит. Лучше, если они умрут, — ее губы слегка дрожали, но она твердо стояла на своем.    Он наклонился ближе, на мгновение осмотрев ее, прежде чем ответить.    — Ты разная, Грейнджер. Но не холодная бессердечная сука. Неважно, насколько хорошо ты была обучена, что бы вести себя так.    Ее глаза расширились. Он знал.    — Как сейчас Северус, скользкая он змея? — спросил он, подтверждая это.    Гермиона много раз вспоминала, как Волан-де-Морт упоминал Снейпа во время допросов. К настоящему времени должно было быть общеизвестным, что Снейп обучал членов Ордена окклюменции. Было уже хорошо известно, что Снейп был опытным легилименом и окклюментом еще до войны. Немногие могли овладеть одним умением, не говоря уже о обоих. Его талант помогал ему обманывать Волан-де-Морта долгие годы.    — Как это работает? — спросила Гермиона, указывая на свои лохмотья и игнорируя его вопрос.    — О да. Это новый дизайн. Не совсем совершенный, как ты могла заметить. Работает только тогда, когда ты пытаешься его снять, — он сказал правду.    Гермиона проигнорировала его насмешку. Глядя на ярко-красную отметину на его щеке, что-то тут не складывалось.    — Ты не ответил на мой вопрос, Малфой? — подтолкнула она его.   Его глаза вспыхнули темно-серебристым светом, и он снова наклонился ближе.    — Это означает, что я владею тобой. Делай, как я говорю, или умрешь, — ответил он жестоко, требуя ее реакции.    На этот раз Гермиона проигнорировала его слова, оттолкнув вызванный им всплеск ярости.    — Я думал, что мной владеет Ты-Сам-Знаешь-Кто, — насмехалась она, сомневаясь в его принадлежности.    — Как я уже сказал, Темный Лорд дал тебя мне. Право собственности переходит ко мне полностью, — он пожал плечами, как будто это не имело значения.    Она позволила его словам проникнуть в ее суть, сидя на стуле напротив него.   — Ты хочешь сказать мне, что если Сами-Знаете-Кто просто сказал, что я твоя, то я теперь привязана к тебе, — повторила она.   — Нет, он не просто сказал это, Грейнджер. Хватит об этом, — Драко провел рукой по волосам, и она заметила, что он, похоже, делал это всякий раз, когда был на грани.   Гермиона открыла и закрыла рот. Мысли проносились в ее голове. Ей нужно больше информации.    — Не думаю, что ты знаешь как это работает, — заявила она, засовывая ноги под себя и разглаживая тряпки, не сводя глаз с огня.   Она чувствовала на себе его пристальный и яростный взгляд. Его гнев заполнил комнату. Гермиона ждала.    — Хорошо, Грейнджер, тогда давай попробуем, — выплюнул он.    Гермиона снова повернулась к нему, их глаза встретились, и она увидела, как работает его мозг. Он откинулся на спинку кресла и расправил плечи, глядя на нее. Она терпеливо моргнула.    — Почему бы тебе не подойти ко мне и не отсосать мой член, Грейнджер? — сказал он самодовольно, сверля ее глазами.    На этот раз настала ее очередь расхохотаться, она согнулась пополам, всерьез рассмеявшись, ее лицо стало мокрым от слез. Она почувствовала небольшую истерику и попыталась быстро протрезветь.    Драко сидел, злясь на нее. Обеими руками он провел по волосам. Ее смех утих, и она вздохнула. Он прищурился, глядя на нее, и она увидела момент, когда что-то щелкнуло в его мозгу.    — Грейнджер, встань на колени и подползи ко мне, — сказал он сквозь стиснутые зубы.    Гермиона вздрогнула. Она непроизвольно поднялась со стула, но быстро подавила желание двигаться дальше. Вместо этого она сделала шаг назад. На нее накатила волна вины, потребность подчиняться гудела в ее костях. Ее колени были слабыми, как будто она пробежала много миль и ей нужно было упасть на них. Это было непреодолимо, чем больше она сопротивлялась, тем хуже это было.    Драко торжествующе улыбнулся ей.    — Я сказал встать на колени, — усмехнулся он.    Гермиона упала, она была всего в нескольких футах от него. Она медленно попятилась к огню. Чувство вины усилилось. Она вспомнила свой опыт с Добби. То, как бедному эльфу приходилось ранить себя каждый раз, когда он бросал вызов своим хозяевам.   Драко тоже сделал это, насмешка соскользнула с его лица, и он бросился на нее, но не достаточно быстро. Рука Гермионы нырнула в камин и схватила тлеющее бревно, ее крик разнесся по комнате. Он быстро вытащил ее руку и достал флакончик экстракта бадьяна.    — Чертова идиотка, — крикнул он на нее, открывая пузырек и выдавливая маленькие капли жидкости на ее пузырящуюся кожу. Гермиона захныкала, по ее лицу текли слезы. Ее кожа начала остывать, боль утихала. Она поняла, что Драко снова и снова проводит руками по ее дрожащим плечам. Она оттолкнулась, быстро вставая.    — Больше никогда не делай этого со мной! — она плюнула на него, защитно держа свою исцеленную руку.    — Слушай меня и мне не придется этого делать! — крикнул он в ответ, запустив обе руки в волосы, глядя на нее со смесью разочарования и недоверия.    — В следующий раз я позволю тебе сгореть, сумасшедшая ведьма! — затем он выскочил из комнаты.   Гермиона не видела его еще два дня.   

***

   Следующие пару дней она тренировалась, как в своей камере. Напоминая себе, что это тоже камера. Хотя ей не было прямо приказано оставаться в своей комнате, она взяла на себя ответственность сделать именно это. Гермиона поняла, что портреты в коридоре позовут любого, если она выйдет, так что это не стоило ее усилий. К тому же идея бродить по особняку Малфоев не была привлекательной, она не имела ни малейшего представления о том, что и кого она может найти, и возможности пугали ее.    К концу второго дня ей стало скучно, она была беспокойной, и не могла игнорировать тянущее чувство в глубине души, чтобы попытаться, просто попробовать. Дождавшись, пока темнота заполнила комнату и сквозь нее просвечивала только луна, Гермиона тихо вышла. Она пошла по тому же пути, что и раньше. «На этот раз я открою все двери, с которыми столкнусь», — сказала она себе.    Портреты снова тихо бормотали, хотя она была уверена, что отчетливо слышала слово грязнокровка, произносимое шепотом не раз. Она двинулась вперед, широко раскрывая глаза в почти полной темноте, надеясь снова увидеть таинственный синий свет. Достигнув площадки, она глубоко вздохнула и начала спускаться по лестнице.    Портрет у подножия лестницы что-то пробормотал ей. Когда она проигнорировала его и ступила ниже, он заговорил громче.    — Ты посмел запятнать поместье Малфоев, грязнокровка!   Гермиона повернулась к нему, старое изможденное лицо смотрело на нее со знакомой надменностью, и от этого у нее закипела кровь.    — Заткнись или я порву тебя пополам, — сказала она резким шепотом.    Старик ахнул и покинул свой портрет.    Низкий смешок заставил ее подпрыгнуть, и она почти потеряла равновесие, к счастью, она была на последней ступеньке и смогла приземлиться на мраморный пол. Гермиона ухватилась за перила, чтобы не упасть, оглядываясь в темноте.    — Ты только что угрожала моему прадеду, Грейнджер? — сказал Драко в темноту.    Прежде чем она смогла ответить, голубое сияние, как и нескольких ночей назад, засветилось наверху лестницы, отвлекая ее. Не обращая внимания на голос Драко, она начала подниматься наверх, когда почувствовала его хватку на своей руке.    — Подожди, я что-то видела, — объяснила она, пытаясь вырваться из его рук. — Драко, отпусти меня, я…   — Замолчи, — приказал он ей и потащил в сторону, противоположную свету. Гермиона хотела возмутиться, но обнаружила, что язык онемел и стал безжизненным. Раздалось несколько бессвязных бормотаний и она поняла, что, похоже, потеряла способность говорить. Она подумала, стоит ли ей попробывать кричать.    Вскоре они оказались в той же гостиной, что и несколько ночей назад, и он бросил ее на бархатный изумрудный диван.    — Не могла бы ты рассказать мне, почему бродишь по поместью посреди ночи и угрожаешь портретам, Грейнджер. Планируешь еще один побег? — спросил Драко, отпуская ее руку и выпрямляясь.    Гермиона отошла от него и села с возмущенным фырканьем, ее глаза были полны ярости.    — Ну так что? — спросил он снова.   Она помахала губами, делая круговые движения. Грейнджер пробормотала несколько раз, но раздался только искаженный шепот, она говорила как чертова идиотка. Гермиона сдалась, провозгласив «да».    Драко посмотрел на нее со смесью замешательства и веселья, когда он понял, что происходит.    — А, я понимаю. Возможно, мне стоит оставить тебя в таком положении? — усмехнулся парень.   Искры ярости пробежали по ее спине, но Гермиона знала, что это ни к чему хорошему не приведет, и вместо этого оттолкнула это ощущение. Как только она почувствовала, что может лучше себя контролировать, она откинулась на кушетке и моргнула с пустым выражением лица. Если он не хотел, чтобы она говорила, пусть так, ей от этого будет лучше.    — Тебе не весело, Грейнджер, — разочарованно вздохнул Драко.   Она снова моргнула, на этот раз медленнее, губы сжались в тонкую линию.   — Хорошо, ты можешь говорить, — пробормотал Драко, и она почувствовала, как к ее языку мгновенно вернулись ощущения.    — Ты чертов придурок, Малфой! — сердито сплюнула она, но больше ничего не сказала.    — Ты собираешься отвечать на мой вопрос? — спросил он.    — Мне показалось, что я что-то видела — синий свет, — небрежно ответила она, скрестив руки на груди. В комнате было чертовски холодно.    — Тебе не нужно снова его искать, — ответил Драко.    Улыбка промелькнула на ее лице, но она быстро скрыла ее, ругая себя. Она усилила свою ментальную защиту, делая медленный ровный вдох.    Драко уставился на нее, сузив глаза.   — Позволь мне перефразировать это: я приказываю тебе не искать никаких голубых огней. Фактически, я приказываю тебе больше не выходить из комнаты после сегодняшнего вечера, — уточнил он.   Его слова заставили ее еще больше заинтересоваться светом, она моргнула, как будто не обратила внимания на его команду, в то время, как обдумывала ее. Но потом она вспомнила, что они все равно уедут в течение дня, и решила, что свет подождет.    — У меня есть еще вопросы, — тихо сказала она. Ее защита немного ослабла.    Он закатил глаза и плюхнулся на противоположный конец дивана, его длинные конечности занимали половину пространства. Гермиона подогнула ноги под колени, стараясь оказаться от него как можно дальше. Он не кидался на нее и не заставлял ее замолчать, возможно, была надежда на нормальный разговор. Она немного ослабила свою защиту, пропустив через себя некоторые эмоции, снова почувствовав себя более человечной. Она закрыла глаза, когда заговорила.    — Что происходит? — спросила она, ее голос был тише, чем она хотела.    Гермиона чувствовала себя измученной, и это слышалось в ее голосе. Она устала быть взаперти, устала бояться, устала от этой войны. Драко смотрел на нее, не отвечая. Он немного расслабился, его настроение совпало с ее, он провел рукой по лицу, отряхивая несколько выпавших прядей.    — Поговори со мной, пожалуйста, — искренность в ее голосе удивила их обоих.    — Завтра мы уезжаем в Перу, — мягко сказал он.    — Перу, почему? — спросила она. Что-то пронзило ее сознание.    — Потому что так велел Темный Лорд, — тон Драко был холодным.    Гермиона не стала распрашивать дальше, боясь рассердить его. Она ждала, надеясь на большее. Сдавшись, девушка просто просто кивнула в знак согласия. Они уставились друг на друга, и Гермиона обнаружила, что не в силах выдержать его взгляд, она сломалась первой.    — Можешь развести огонь? — попросила девушка.    Он ненадолго взглянул на ее тонкие тряпки, прежде чем достать свою палочку, быстро взмахнул, и следом за этим с ревом загорелся огонь, осветив комнату.   — Спасибо.   Он кивнул и уставился на огонь.    Они оставались в таком положении несколько минут, пока огонь мягко потрескивал. Гермиона снова почувствовала себя спокойной. Она повернулась, чтобы посмотреть на Драко, и обнаружила, что он проводит рукой по волосам, на него снова нахлынуло разочарование. В голову пришла мысль — воспоминания про дни в Хогвартсе. По какой-то причине воспоминания о нем были до странности ясными, в отличие от остальных ее воспоминаний о школе. Она вспомнила, что он вел себя так, будто одно ее присутствие было оскорбительным для него. Вспомнила как драматично он смахивая несуществующую пыль со своей мантию, когда она совершенно случайно сталкивалась с ним в коридоре. Гермиона подумала, почему ему сейчас так не по себе? Он все еще ненавидел ее, после всех этих лет?   — Что мне нужно делать? — осторожно спросила она.    Он усмехнулся, но не взглянул на нее.    — Я знаю, что я последний человек, с которым ты захочешь остаться… — он посмотрел на нее теперь напряженными глазами, но она продолжила она, — ... последний человек из всех людей. Но если нам придется работать вместе, если у нас нет другого выбора, — «кроме как смерти», — подумала она, — мы должны хотя бы постараться быть вежливыми друг с другом, ты так не считаешь?   Его глаза ожесточились. Во внезапной перемене было что-то знакомое, но она не могла сказать, что именно.   — Грейнджер, ты ничего не знаешь, — ответил Драко. От него исходил гнев.    Она хотела начать извиняться, хотя не знала, что именно она сказала, чтобы снова вывести его из себя, когда какое-то движение прервало ее мысли. В мгновение ока Драко стоял перед ней, возвышаясь над ее сморщеным телом. Она ахнула от неожиданости.    — Не двигайся, — приказал он.    Гермиона не смогла бы, даже если бы он не приказал ей, она была слишком ошеломлена его близостью. Он наклонился, прижимая одно колено к дивану, тесня ее. Страх ворвался в ее сердце, она оттолкнула его, ее ментальная защита была на месте.    — Хорошо. Ты хорошо обучена, — сказал он, проводя длинным бледным пальцем по ее щеке, прижимаясь к ней. Гермиона проследила за движением, наблюдая, как он поймал им завиток ее волос и плотно обернул им свой палец.    — Может, я тоже смогу научить тебя кое-чему, Грейнджер. Урок называется: «Насколько вежливым может быть Пожиратель Смерти», — сказал он тихим голосом, почти шепотом, его дыхание обжигало ее щеку.   Глаза Гермионы расширились. Ей хотелось сбежать, и она приготовилась к этому, собрав всю свою силу. Ее сердце угрожало вырваться из груди, когда она сосчитала до трех и двинулась вперед. Хотя ей казалось, что она подпрыгнула на десять футов в воздух, на самом деле, она лишь слегка отодвинулась от Драко. Проклятые тряпки не позволяли ей двинуться с места.   Он жестоко улыбнулся ей, его лицо было так близко, что она могла почувствовать его запах, от него пахло мятой и чем-то еще, чем-то темным.    — Ты не монстр, это не ты, ты... ты не такой, как они, — прошептала она дрожащим голосом, глядя на его лицо, ища то, в чем она не была уверена.    — Ты не знаешь, кто я, — сказал он сквозь стиснутые зубы, хватая ее за руку и проводя большим пальцем по надписи оставленной Беллатрисой. Гермиона невольно вздрогнула.    — Как ты хочешь заработать свою свободу, Грейнджер?» - спросил он, нажимая на слово «ГРЯЗНОКРОВКА»,  выгравированное на ее коже.    Она смотрела на него с недоверием, но не хотела колебаться. Драко изводил ее, и она не знала почему, но она не собиралась позволять ему добраться до нее. Она собрала себя и свои эмоции — теперь она не сломается.    — Делай все, что тебе нужно, Драко, — ответила она, закрывая глаза.