***
Гермиона издала легкий писк, когда перед ней возник огромный открытый водоем и впечатляющее звездное одеяло, покрывающее ночное небо. Она так давно не выходила на улицу, что это испугало ее, заставив задыхаться. Она почувствовала, как ее рука высвободилась, и она пошла вперед, теряя равновесие и задыхаясь. Казалось, что мир поглотит ее целиком. — Что с тобой происходит? — спросил Драко, шагая перед ней, застилая собой вид на воду. Гермиона упала на колени, схватившись за грудь, давление увеличивалось. Она не могла это контролировать, ее сердце беспорядочно билось, мысли метались — ужасные мысли. — Я… я не знаю, — выдохнула она. — Я не могу… контролировать это. — Дыши, Грейнджер, — спокойно сказал Драко, нежно схватив ее за плечи. — Я хочу… я хочу вернуться внутрь, пожалуйста, — умоляла она, закрывая глаза. Драко помог ей подняться и потянул за собой. Гермиона бездумно последовала за ним, сосредоточившись на своем дыхании. Ее подтолкнули к круглому плетеному стулу. Она тихо опустилась на него, ее дыхание медленно вернулось в спокойный ритм. — Выпей это, — приказал Драко, протягивая ей небольшой пузырек с успокаивающим зельем. Ее руки двигались сами по себе, открывая пузырек и быстро глотая его. Он был слегка сладковатым, с вишневым привкусом. Это напомнило ей лекарство, которое мама давала ей, когда она была больна в детстве. Воспоминание заставило ее свернуться в кресле. Ее тело расслабилось, когда жидкость потекла вниз и ее охватило знакомое онемение. — Спасибо, — спокойно сказала она через несколько минут. — Это часто случается, Грейнджер? — спросил Драко раздраженным тоном, но вид его глаз не совсем совпадал с его словами. Он выглядел обеспокоенным, усталым. — Не знаю, обычно это происходит, когда я просыпаюсь, а не каждый раз. Я думаю, это называется панической атакой, — она ответила честно, ее голос дрожал. Она ненавидела свою уязвимость. Ненавидел, как ее эмоции предавали ее, разоблачали. Ненавидела проявленную слабость. Она хотела побыть одна. Хотела практиковать окклюменцию и сосредоточиться. Она внезапно встала, медленно поворачиваясь и оглядывая широко открытую комнату. Гермиона находилась в большой открытой гостиной, два плетеных стула стояли напротив массивного открытого окна, и, отступив назад, она поняла, что это стена. Половина комнаты была сделана из стекла, откуда открывался захватывающий вид на огромный, казалось бы, бесконечный океан и ночное небо. Она прежде никогда не видела столько звезд. За окнами расширялась длинная широкая деревянная площадка, в центре которой располагалась костровая яма. Гермиона пришла к выводу, что это было то место, в которое она с Драко должна была прийти. Она протянула руку и осторожно коснулась стекла,. Гермиона отвернулась от него, дрожа, и, подняв глаза, с удивлением увидела, что крыша сделана из плотно уложенной соломы. Она проследила за ее круглой формой до другого конца комнаты, где она встречалась с деревенской каменной стеной. Рядом с ней стояли две кровати среднего размера, покрытые толстым вязаным белым постельным бельем с бордовыми акцентами. — Драко, мы... мы будем тут жить? — осторожно спросила Гермиона, опасаясь его ответа. — Это лучшее, что я мог сделать, Грейнджер. Мы должны оставаться в тени, — сказал Драко, глубоко и раздраженно вздохнув. Он казался на грани. Гермиона с трудом сглотнула, отказываясь от мысли остаться в одиночестве. В обозримом будущем она не будет одна. Повернувшись к нему лицом, она вернулась в кресло напротив него. — Ты скажешь мне, что мы здесь делаем? — спросила она тихим голосом. Гермиона приготовилась к его отказу. — Нет, — отрезал парень. Как она и ожидала. Теперь он встал и подошел к краю комнаты, открыв маленькую дверь, которую она не видела раньше, и заходя в ванную комнату, он исчез внутри нее. Гермиона вскочила и начала медленно ходить. Успокаивающее зелье работало, мысли были ясны. «Мы должны оставаться в тени», - повторила она. Гермиона извлекла с памяти последние воспоминания о войне и Ордене до того, как началась ее миссия со Снейпом. Напомнив себе, что Орден был сильно сосредоточен на том, чтобы свести распространение власти Волан-де-Морта к минимуму. Его террор охватил большую часть Европы, но встретил сильное сопротивление на всех других территориях и странах. МАКУСА не объединил свои силы с Орденом, хотя Гарри регулярно встречался с президентом Магического Конгресса. Было логично, что Драко устал находиться так далеко от территории Волан-де-Морта. Гермиона не могла быть уверена, где перуанское волшебное сообщество стояло в отношении войны, но она догадалась, что дело не в Волан-де-Морте, судя по потребности Драко оставаться незамеченным и его общей нервозности. Воспоминания промелькнули в голове Гермионы. Магазин анекдотов с двумя одинаковыми красными лицами, ассортиментом разноцветных изделий, темным кристаллом обсидиана. «Фред и Джордж», - подумала Гермиона, и ее сердце забилось от воспоминаний, которые теперь стали более ясными. У них был магазин «Всевозможные волшебные вредилки Уизли». Гермиона помогла им составить бизнес-план, исследуя разных поставщиков на предмет всевозможных магических элементов и ингредиентов. Гермиона помогла сформировать очень прибыльное партнерство с перуанским волшебным правительством, чтобы продавать исключительно перуанский порошок мгновенной тьмы. Что наиболее важно, контракт включал исключительные права на импорт перуанских товаров, что дело Фреду и Джорджу щедрый пассивным доход. Фонд, который помогал Ордену работать. Ее виски начали покалывать по мере того, как новые воспоминания рвались вперед. Она пока оттолкнула их, желая избежать головной боли. Сосредоточиваясь на своих воспоминаниях о контракте Фреда и Джорджа, пытаясь вспомнить все перечисленные элементы. «Вот почему они здесь», - подумала она. Драко нужны были перуанские товары или какие-то магические ингредиенты. Она не могла быть уверена, что именно он искал. Она начала собирать больше деталей, осмысливая то, что она уже знала, не копаясь глубже в своих воспоминаниях. Делала все возможное, чтобы свести к минимуму пульсацию в мозгу. Волан-де-Морт, должно быть, видел это в ее воспоминаниях, ее знании страны и жителей, а также контракт Уизли. Возможно, ей удастся связаться с кем-нибудь из Перуанской волшебной компании, она вспоминала, что много лет назад переписывалась с несколькими участниками, но не могла назвать ни одного имени, не входя в глубокий транс. Желая лучше понять свое местонахождение, она решила выйти на улицу. Гермиона глубоко вздохнула, тихо открыв дверь и ступив на террасу. Легкий ветерок накрыл ее, заставив лохмотья немного вздрогнуть на коленях. Она обняла себя. Девушка прошла еще немного. Не обращая внимания на устрашающе тихую и спокойную воду. Вместо этого повернулась, чтобы увидеть позади виллу и вид. Мягкие травянистые холмы тянулись примерно на милю и исчезали в темноте ночи. Гермиона не могла видеть ни огней, освещающих окна, ни уличных фонарей. Там ничего не было. Ее разочарование вспыхнуло в ней, и она решила утром осмотреться получше. Гермиона повернулась, чтобы вернуться внутрь, и увидела Драко, прислонившегося к раздвижной стеклянной двери. Он переоделся в пижаму из черного шелка с серебряными деталями вокруг округлого воротника и рукавами, с серебряными пуговицами. Шелк прилегал к его стройному телу она смогла исследовать его контуры вплоть до его босых ног. Гермиона заставила себя оторвать взгляд. — Ты ведь не думала сбежать, Грейнджер? — спросил Драко, держа в руке стакан. — Нет! — Гермиона пискнула, но голос выдал ее, она выглядела виноватой. Он покачал головой с понимающей ухмылкой. Она скрестила руки и направилась к нему. Взяв у него стеклянный стакан, она прошла мимо него. — Ты не можешь использовать порошок для камина, а периметр заколдован, так что не беспокойтесь, — холодно объяснил Драко, поворачиваясь, чтобы проследовать за ней внутрь, захлопывая за собой стеклянную дверь. Гермиона отбросила янтарную жидкость, чувствуя, как она жжет ей горло, думая, что теперь она понимает, почему людям так нравится пить. По ее телу прокатился всплеск адреналина. Действительно жидкая храбрость, — подумала она. — Может быть, это Перуанский порошок мгновенной тьмы, целебная руно из альпаки или эссенция Андской лагуны? — небрежно спросила Гермиона, соответствуя его хладнокровию. Она злобно улыбнулась, когда увидела, что на его лице появилось раздражение. Драко провел рукой по волосам, прежде чем пересечь комнату. Он оказался лицом к лицу с ней в два длинных шага. — А точно ли ты забыла? — он зарычал, упираясь указательным пальцем в ее висок. Гермиона отбросила его руку и начала отходить. Но он схватил ее за руку и притянул к себе, его лицо было так близко, что она могла чувствовать его дыхание. Краем глаза она увидела, что в другой руке он держал палочку, нацеленную на нее. Она инстинктивно закрыла глаза. - Посмотри на меня, - приказал Драко резким и требовательным голосом. Глаза Гермионы резко распахнулись, она внимательно посмотрела на него сквозь ресницы и встретилась с его грозным взглядом. — Легилименс! Лицо Драко исчезло.***
Воспоминания о Фреде и Джордже разливались вокруг нее. Были представлены подробности их бизнес-плана, их рецептов и зелий, а также, наконец, контракт с перуанским волшебным правительством. Все ее исследования были открыты, беспорядочно разливаясь, создавая головокружительный смерч вокруг нее. Она попыталась вспомнить, с кем общалась все эти годы назад. Вопрос кружил в ее голове, но она не узнавала голос, это был не ее собственный. «Драко», — подумала она. Драко был в ее мыслях. С ним не было никакой боли, только сильное давление и замешательство. От его вопроса прошла волна и она не могла на него ответить, даже если бы захотела. «Я не знаю», — подумала она. Воспоминания быстро охватили ее, она чувствовала себя подавленной деталями, формулами и ингредиентами, всевозможными логистическими деталями, которые больше не имели смысла. Это было так неорганизовано. Ей нужно время, чтобы разобраться во всем этом. Внезапно суматоха утихла, и намерения Драко изменились. Гермиона почувствовала облегчение, когда водопад воспоминаний на мгновение прекратился. Небольшой торнадо расширялся и рассеивался по мере того, как возникали разные воспоминания, и она видела, как в них вспыхивает лицо Драко. Его лицо изменилось с мальчика на подростка, а затем на человека, которым он был сейчас. Воспоминания мелькали в быстрой последовательности от их первой детской встречи у входа в замок Хогвартса до последнего раза, когда она видела его, когда Гарри, Рон и она вытащили его и Блейза из Адского пламени. Нет. Гермиона попыталась вытолкнуть его, но потерпела неудачу. Его присутствие ощущалось по-другому. Он не разрушал ее разум, как Волан-де-Морт, и все же он не успокаивал ее, как Нарцисса, когда она помогла Гермионе прийти в себя. Ее разум распознал его как иностранца, но не как угрозу. Она замерла, страх закрался в нее и она не знала почему. Он послал еще одну рябь, и воспоминания развернулись, расширились, появились новые детали. Гермиона увидела, что наблюдает за ним, восхищаясь его платиновыми светлыми волосами, когда он с угрожающим взглядом шел по коридорам, проходя мимо нее. Гермиона почувствовала, как ее младшая версия вздрогнула, чувствуя напряжение в груди, когда она подняла свой подбородок, не желая позволять ему видеть, как он на нее повлиял. Еще одна рябь, и ее уносило прочь. Она кружилась и кружилась, сильные руки держали ее за талию. Красивое лицо с темными чертами закрывало ей обзор. Гермиона повернула шею, чтобы посмотреть мимо Виктора, и увидела Драко, держащего Пэнси Паркинсон. Ее сердце бешено колотилось, когда ее охватила ревность, но она проглотила ее. Виктор повернул голову и грустно улыбнулся, как будто он знал. Лицо Гермионы стало алым и она со стыдом посмотрела вниз, когда музыка стихла. Драко несколько раз взглянул на это воспоминание, прежде чем двинуться дальше. Он послал еще одну рябь, что-то более сильное, и ее чувства вспыхнули. Всплыло воспоминание о той самой ночи после Святочного бала. Гермиона в своей гриффиндорской спальне снимает платье и ложится в кровать, не переодеваясь в пижаму. Позволив хрустящим простыням ласкать ее кожу. Она была возбуждена в течение нескольких часов и понимала, что ей очень хотелось побыть одной. Грейнджер смотрела на то, как она из своих воспоминаний оглядывает темную спальню, чтобы убедиться, не спит ли кто-нибудь. Большинство девушек не вернулись и, вероятно, не вернутся. Джинни крепко спала и слегка храпела. Гермиона вспомнила, как ее тело гудело от нетерпения, когда она скользила под одеяло, и ее пальцы скользили по тонкой ткани кружевного бюстгальтера. Ее грудь казалась такой полной и чувствительной от ее прикосновений. Это ощущение заставило ее сжать бедра вместе. Она хотела, чтобы к ней прикоснулись, хотела его прикосновения. Гермиона смотрела, как она закрывала глаза, и представляла, как его руки держат ее за талию, так как он это делал с Пэнси Паркинсон. Она вспомнила, как оттолкнула лицо Пэнси от своей фантазии, желая сосредоточиться на нем, его теле, его руках. Его мантии, росте, коже. Гермиона захныкала и позволила пальцам спуститься вниз, скользнув по ее животу и проскользнув под трусики, в трепете от того, какой мокройона там была. Нет! Нет! Нет! Гермиона надавила сильнее, наблюдая, как ее младшая версия корчится и тяжело дышит. Она вышла за пределы памяти, желая ее уничтожить, и нашла другую. Вытягивая ее вперед и разворачивая, она позволила еще раз вспомнить Драко. Голос Драко эхом разнесся вокруг нее: Грязная маленькая грязнокровка. «Ты будешь следующей, грязнокровками», — указывая на нее сказал Драко из ее воспоминаний. Все взгляды обращаются на нее, навсегда связывая это слово с ее лицом. Гермиона бьет его кулаком по лицу, ее сердце наполняется разочарованием. Тело Дамблдора растянулось на лужайке под башней, с широко открытыми глазами — мертвыми глаазми. Беллатриса высекала слова на ее коже, пока он стоял в нескольких шагах от нее. Крэб запустил в нее Адский огонь, пока он смотрел. Вилла снова начала разворачиваться перед ней, ее тело повисло в руках Драко, ее охватила усталость. Он осторожно уложил ее на кровать, она почувствовала, как тепло его рук покидает ее, мягкий стон сорвался с ее губ. Ее голова пульсировала, когда она успокаивала свое тело, пытаясь очистить зрение, несколько раз моргнув. Драко больше не было рядом с ней. Щелчок заставил ее повернуться к окну, и она увидела, как его фигура уходит, он ступил в костер, и зеленый огонь поглотил его. Гермиона была одна. На этот раз она не позволила слезам скатиться по ее щекам. Вместо этого она села, собралась с силами, закрыла глаза и впала в транс. Через несколько часов Гермиона торжествующе вернулась. Солнце светило сквозь широко открытые окна, за которыми был захватывающий вид, но все же ее тянуло вернуться в кровать. Веки у нее отяжелели, а тело онемело. «Нужно бодрствовать», - напомнила она себе, качая головой, чтобы оставаться начеку, и решив, что выход на улицу, вероятно, поможет ей в этом. Она открыла дверь и вышла на крыльцо. Ее встретил теплый ветерок, и она почувствовала себя легче, чем когда-либо. Открытость все еще пугала ее, но она не позволяла этим эмоциям выходить на поверхность, отказываясь подчиняться им. Подойдя ближе к краю, она посмотрела в темную прозрачную воду и поняла, что это не океан, нет волн. Это было озеро, самое большое озеро, которое она когда-либо видела. Оно продолжался на многие мили, и его конца не было видно. Ее разум быстро перехватил ее недавно организованные мысли о Перу и пришел к выводу, что она находится на одном из отдаленных островов на озере Титикака. Она вспомнила, как Рон смеялся над этим именем, когда она упомянула, что Фред и Джордж едут туда по делам, как он умолял ее сказать это еще раз, вытирая слезы с глаз. Воспоминание заставило ее улыбнуться. Истощение продолжало нарастать, и Гермионе становилось все труднее и труднее бодрствовать. Ей нужно было бодрствовать, она хотела поговорить с ним, как только он вернется, чтобы дать ему имя, которое он искал. В крайнем случае она решила искупаться в озере, но она остановилась только на ногах и села на край палубы, расслабляя ноги. Рев позади нее заставил ее подпрыгнуть, и она чуть не упала. Поднявшись, она повернулась и увидела спину Драко, когда он возвращался на виллу. Он снова был одет в обычную одежду. Она вспомнила, что он оставил ее в своей темной шелковой пижаме. Девушка быстро последовала за ним, пытаясь его догнать. — Где ты был? — потребовала ответа Гермиона, понимая, что ее голос звучит сердито, и пожалела, что не использовала другой тон. Она снова мысленно ударила себя ногой. Почему с ним было так трудно сохранять хладнокровие? — Эээ, я имела в виду, что ждала тебя, — попробовала она снова, на этот раз она прозвучала робко, что ей тоже не подходило. Мерлин, просто скажи это. — Драко, я... — ЗАТКНИСЬ! — он закричал, полностью повернувшись к ней, его рот скривился от ярости, а лицо покраснело и покрылось пятнами. Гермиона попятилась, обхватив себя руками. Его белая рубашка с пуговицами была забрызгана кровью, а на одном из закатанных рукавов было темно-красное пятно. — Ты ранен, — выдохнула она и инстинктивно подошла к нему. Он быстро отшатнулся от нее, и она застыла. — Она не моя, — холодно сказал он, сидя на краю кровати и подпирая голову руками. Гермиона дрожала, она не знала, что сказать или сделать, она просто смотрела на него. Ее разум метался между мыслями. От Драко, причинившего боль ее родителям, до того, как он вступил в драку. Может, он напился и затеял драку, она надеялась на это. Она не хотела спрашивать, чья это была кровь, она сказала себе не делать этого, но она не могла остановить вопрос. — Что ты сделал, Драко? — наконец спросила она, готовясь к его ответу, мысленно надеясь, что у нее хватит сил пережить это. Прошла вечность. Тишина давила. Все, что могла сделать Гермиона — это замереть и ждать. Наконец он поднял голову, солнечные лучи ярко осветили его волосы, его темные и пустые глаза нашли ее. — Я убил Снейпа, — сказал он, обхватывая голову руками, его плечи дрожали. Гермиона подбежала к каменной стене, отчаянно толкая ее, пока не появилась скрытая дверь. Она позволила ей закрыться за собой, упав на пол и бесконтрольно всхлипывая. Все ее тело терзали рыдания, у нее снова и снова перехватывало дыхание. Она плакала по Снейпу, по своим родителям, по всем, кто пострадал и погиб во время войны, по себе. Звуки, которые она издавала, были уродливыми, гортанными и чужими, но ей было все равно. Она потеряла контроль и позволила эмоциям полностью подавить ее, пока они не истощили ее и она не заснула.***
Проснувшись, она обнаружила, что лежит кровати и ее укрыли толстым теплым одеялом. Гермиона не вздрогнула, не запыхалась, просто лежала и смотрела в темноту, пока не взошло солнце. Ее глаза опухли, она чувствовала это. Было такое ощущение, что она выплакала всю жидкость в своем теле, ее рот был ужасно пересохшим. Внезапное движение в изножье кровати привлекло ее внимание, и она увидела, что Драко стоял там и смотрел на нее. Он сидел там все это время. Гермиона приподнялась, пытаясь оставить между ними как можно большее расстояние. Он взмахнул палочкой и достал стакан, затем снова взмахнул палочкой, чтобы наполнить его водой. Он сделал шаг к ней и протянул ей стакан. Она приняла его дрожащими руками, но не пила. Не желая удерживать его взгляд, она смотрела вдаль, за стеклянные стены, за озеро. Пока все, что она могла видеть, было солнце. Гермиона обдумывала мысль, что Драко лжет, но в глубине души знала, что это не так. Она могла сказать это по тому, как звучал его голос, когда он это сказал. То, как его раздирало из-за этого, даже сейчас. Его лицо было пустым, а глаза покраснели. После того, как горе улеглось, Гермионе захотелось задать еще вопросы, но она не была уверена, выдержит ли она ответы. Узнав о смерти Снейпа, многое стало ясно. Гермиона признала, что выполнила свою миссию. Ее послали солгать, и она это сделала. Никогда не было гарантии, что это произойдет. Ее миссия закончилась тем, что она доставила его. То, что Волан-де-Морт с ним сделает, всегда было очевидным. Они много чего предполагали, рассчитывали на все варианты событий. Она не думала о смерти Снейпа. Он никогда не вступал в бой, вместо этого предпочитая помогать, создавая смертоносные зелья и обучая новых членов Ордена, обучая ее. Он никогда не подвергался опасности. Вероятно, это был ее самый важный вопрос. Как Драко убил Снейпа? Как он до него дошел? Другие мертвы? Пал ли Орден? Имеет ли это какое-то значение? У нее пульсировала голова, и она не хотела больше думать. Она выпила воды и поставила стакан на небольшую плетеную тумбочку. Затем свернулась клубочком подальше от него и снова погрузилась в сон. Проходили дни, иногда она просыпалась посреди ночи, иногда солнечный свет сиял сквозь ее веки, заставляя ее открыть глаза. Она вставала из постели, чтобы воспользоваться ванной или душем. Маленькая кожаная сумка, которую Нарцисса дала ей для Драко, была наполнена вещами, которые, как она была уверена, Драко никогда не понадобятся. Вещи вроде тех же французских бутылок с туалетными принадлежностями, которые она использовала в поместье Малфоев, такой же гребень и несколько других женских предметов. Гермиона использовала то, что ей было нужно, и соблюдала минимум личной гигиены. Всегда возвращаюсь в постель, игнорируя надвигающееся присутствие Драко. Он всегда ждал у изножья кровати. Как будто он никогда не спал. Гермиона подумывала, не укусил ли его вампир. Когда она просыпалась, на ее тумбочке всегда была еда, независимо от того, в какое время дня или ночи. Она съедала тост или выпивала несколько ложек супа, а затем ползла обратно в кровать. Через несколько дней, а может, и больше, она потеряла счет времени, девушка заметила, что Драко не остается с ней после того, как она просыпается. Гермиона возвращалась из душа и оказывалась одна, или она ела немного еды, чтобы успокоить желудок, и чувствовала, как его вес покидает изножье кровати. Он выходил на крыльцо, ступал в камин и исчезал. Она никогда не знала, насколько он уходил, она просто смотрела, как зеленый огонь поглощал его, а затем засыпала. Одним особенно солнечным утром она проснулась от желания сходить в туалет. Вернувшись, она обнаружила, что Драко преграждает путь обратно в кровать. Отказываясь встретиться с ним взглядом, она обошла его и залезла в кровать с другой стороны. — Мне нужно задать тебе несколько вопросов, — заявил Драко. Гермиона повернулась к нему лицом. Его волосы были растрепаны, а свитер был грязным. Он выглядел так, будто не спал несколько дней. — Делай все, что тебе нужно, — тихо ответила она. Ее глаза метнулись к его палочке в ожидании. — Нет, не легилименция. Я хочу задать тебе вопросы, и я хочу, чтобы ты ответила честно, — сказал он, садясь на кровать лицом к ней. В его голосе и глазах была искренность, которой она почти поверила. — Тряпки тут не помогут, Драко. Если бы они это могли, Волан-де-Морту не потребовалось бы использовать на мне легилименцию, — сказала она ему, ожидая, пока он снова взорвется гневом. — Я знаю, — он ответил спокойно, изучая ее лицо, прежде чем продолжить. — Я хочу просто поговорить. Я хочу, чтобы ты поговорила со мной. Гермиона не понимала его игру. Чего он от нее хотел? Она смотрела на него, думая. «Он убил Снейпа», — напомнила она себе. Она пыталась поставить себя на его место. Драко получил задание от своего хозяина, которого он боялся. Гермиона была уверена, что, если он потерпит неудачу, Волан-де-Морт убьет его или причинит вред его семье, его матери. Она понимала его мотивы и принимала их, хотя и не могла оправдать его действия. — Ты поговоришь со мной? — снова спросил он, прерывая ее мысли. «Как будто у меня есть выбор», — подумала Гермиона. Она могла почти смеяться над заменами ролей. Она так хотела поговорить с ним вначале, и он при каждой возможности обрывал ее. Теперь, когда она наконец заткнулась, он умолял ее поговорить. Гермиона решила больше не бороться и просто дать ему то, что он хотел. — Имя - Циско Пунокана, с ним я переписывалась от имени Фреда и Джорджа. Я встречалась с ним на свадьбе Билла и Флер, поэтому он все ещё помнит меня. Это все, что я помню, — тихо сказала она, а затем снова начала пробираться под одеяло, отвернувшись от него. — Эээ, спасибо. На самом деле это очень полезно. Но я не об этом хотел говорить, — ответил Драко. Гермиона не повернулась и больше ничего не сказала. Ей больше нечего было ему сказать, и она снова почувствовала себя усталой. Она хотела спать вечно, этого никогда не было достаточно. — Ты посидишь со мной? — спросил он тихим умоляющим голосом. — Нет, — сказала она, закрывая глаза. Драко тихо вздохнул, но не разгневался так, как она ожидала от него. Когда он уходил, она услышала звук его шагов, за которым последовал мягкий скрип одного из плетеных стульев. Гермионе хотелось снова погрузиться в сон. Она отчаянно хотела этого, но теперь не могла игнорировать его. Не тогда, когда он был спокойным, нежным и терпеливым. Когда он не давил, не заставлял и не приказывал ее, как мог. Она зажмурилась, пытаясь остановить свои мысли. Стоная от разочарования, Гермиона стянула одеяло и вышла из кровати, подошла к пустому стулу, заметив, как его глаза расширились, когда она приблизилась.