Неизбежное нужно принимать равнодушно. Луций Анней Сенека Урок Девятый
Этой ночью Чону спит беспокойно, что неудивительно, и просыпается за полчаса до будильника. Сначала он лежит на спине, наблюдая за пробивающимися сквозь тучи лучами восходящего солнца, и прислушивается к своему дыханию и тому, как Джуён ворочается внизу. Затем, засунув руку под одеяло, Чону вытаскивает из-под подмышки телефон, пишет родителям короткое сообщение и перемещается на пятую точку, свешивая ноги с края. Когда его голых пяток что-то касается, Чону дёргается и взмахивает ступнями. — Доброе утро, — хихикает Джуён, зевая, и, пошатываясь, выбирается из кровати. Чону, оперевшись ладонями о матрас, вытягивает правую ногу и несильно бьёт Джуёна по затылку. — Ай. — Доброе, — выдыхает Чону, ероша и так лохматые после сна волосы, и спускается по скрипучей лестнице. В ванной комнате он чистит вместе с Джуёном зубы, толкаясь бёдрами, так как раковина слишком мала для обоих, и наносит на лицо маску-щербет, раз есть немного свободного времени. — Какие планы на день? Чону вяло пожимает плечами, проходясь по сухим губам гигиенической помадой, и сдёргивает с ручки двери джинсы и персиковое худи. С начала учёбы у Чону лишь два плана: хорошие оценки и сводничество. Его уже начинает утомлять сложившаяся ситуации, к тому же у него ничего не получается, и это расстраивает. Нужно поторопиться, иначе Чону упустит шанс сделать своего лучшего друга счастливым. — Пойдёшь курить? — одевшись и подобрав пуссеты на сегодня (светло-розовые!), спрашивает Чону и залезает в рюкзак Джуёна в поисках красной пачки сигарет. Джуён, шумно зевнув, приземляется на свой ярус кровати и, вытащив руки из спальной футболки, задумчиво крутит корпусом, болтая пустыми рукавами. — А потом позавтракаем? — Не, как-то не хочется. Сходишь один? — Ла-адно. Закатив глаза с полуулыбкой, Чону всовывает ноги в незашнурованные кеды, открывает дверь и застывает на месте, когда дверь напротив тоже открывается. Из его груди выходит выдох не то облегчения, не то разочарования, когда он понимает, что это Ли Джэхён. — О, Чону-я, приветик, — плавно закрыв за собой, Ли Джэхён пересекает коридор прыжком и мягко заталкивает Чону обратно в комнату. Он одет в шёлковую пижаму пастельно-жёлтого цвета, его русые волосы собраны плюшевой повязкой, а лицо выглядит слегка непривычным. Как будто до этого Джэхён носил лёгкий макияж, а без него помолодел на пару лет. Так он похож скорее на старшеклассника, чем на старшекурсника. — Мне нужно поговорить с тобой, пока Чон Джэ-я спит. — Сонбэ спит?! — Да-а, представляешь, он обычно встаёт раньше меня, а сегодня нет, я сам удивился, — Джэхён высовывается из-за Чону, взмахивая ладонями в сторону Джуёна, и тот, выпрямившись, сияет от радости. Подскочив с кровати, Джуён оказывается около парней за два больших шага, и Джэхён, взяв его и Чону за запястья, оттягивает в угол, словно кто-то может подслушать. — Чону, ты же близок с Джэхённи, да? Хотя чего я спрашиваю, и так понятно, что близок. Дело в том, что я нуждаюсь в твоей помощи, потому что Чон Джэ-я последнее время грустит из-за кое-чего, и я хочу подбодрить его, а в одиночку не смогу сделать это. — Сонбэ грустит? — это единственное, что Чону умудряется выцепить из торопливого бормотания Ли Джэхёна. Неужели у Чон Джэхёна что-то происходит, а Чону не заметил это? И какой он друг после этого? — Да, да, но подожди. Я хочу что-нибудь купить ему в подарок, и мне нужен человек со вкусом, плюс я не хочу идти один, мне будет скучно, а в компании всегда веселее! — показав Чону большой палец, Джэхён резво оборачивается к Джуёну и поправляет его всклоченные волосы, будто так и должно быть. — Джуённи, ты с нами? — Конечно, даже не спрашивай- Не спрашивайте, — оговорившись, Джуён округляет глаза, и Чону, услышав это, фальшиво охает и начинает осуждающе щёлкать языком. — Ай-яй-яй, где твоё уважение, Джуён-а? — хмыкнув, Чону с лёгким замахом толкает Джуёна в плечо и не замечает, как Джэхён смотрит на него, как обычно смотрят на детей, которые не понимают очевидные вещи. Дальше Чону возвращает свой взгляд на Джэхёна. — Сонбэ, а что мы будем делать? — Ходить по магазинам! В поисках подарка! — Не-ет, сонбэ-э, — стонет Джуён, отклоняясь назад, и преувеличенно кривится. Чону, цыкнув, на этот раз замахивается серьёзно, но Джуён знающе отскакивает за спину Джэхёна. — Из-за Чону магазины превращаются в чёрную дыру, мы оттуда не выберемся. — Помолчи! — Йа! Я должен предупредить сонбэ, что его засосёт, если он пойдёт с т- — Ли Джуён! Ты вообще носишь одну и ту же рубашку со всеми однотипными футболками! Где твой стиль? — Чего ты вечно цепляешься?! Какая разница, если одежда чистая и не дырявая? — Большая ра- — Йа! — строго прикрикивает Джэхён, упирая сжатые кулаки в бока, и Чону автоматически втягивает голову в плечи. Если с Чон Джэхёном ещё как-то можно закрывать глаза на непочтение, то Ли Джэхёна-сонбэ Чону очень уважает и слушается. — Мальчики. Не спорьте в семь утра, пожалуйста. За его спиной вдруг раздаётся тактичный стук по дереву, и, обернувшись, Чону видит, как в проёме появляется голова Ёнтэка. Убедившись, что зайти можно, Ёнтэк радостно улыбается, его голова пропадает в полумраке, а потом он появляется целиком, одетый в привычное худи и мешковатые спортивные штаны. И как вот по его стилю догадаться, что он — потенциальный чеболь? — Здорова, — приветственно кивнув, Ёнтэк облокачивается на косяк двери, складывает руки на груди, и под светом ламп его серовато-русые волосы отдают серебром. Джэхён выпускает сквозь губы мягкий звук и лезет обниматься с Ёнтэком. — Привет, хён. Я услышал громкие голоса и решил зайти, раз вы не спите. — Джэхённи ещё спит, — говорит Джэхён, и Ёнтэк удивлённо вскидывает брови, глухо хлопая его по пояснице. Отстранившись, Джэхён поправляет сползшую повязку и усиленно кивает на неозвученный вопрос. — Я сам в шоке, он, наверное, устал вчера, у них какой-то проект нужно сделать к концу сентября, может, из-за этого, или там другая причина, я не знаю. В любом случае, я рад, что он хоть немного отдохнёт, потому что он никогда не спит больше четырёх часов, что сказывается на его здоровье, и- — Хён, помедленнее, — просит Ёнтэк, когда Джэхён прерывается, чтобы глотнуть воздуха, и показательно вздыхает через нос вместе с ним. — Это хорошо, что хён спит. Из-за чего вы спорили, кстати? Это относится к Чону и Джуёну, и Чону морщит нос, пихая толкающегося Джуёна локтем. Тот не остаётся в долгу, и Чону оступается на пару шагов из-за чужого и широкого плеча. — Джуённи говорит, что я долго хожу по магазинам. А я так не делаю! — А сколько у тебя обычно времени занимает шоппинг? — Эм, я не знаю, — Чону прикусывает нижнюю губу, смотря куда-то наверх, и пытается вспомнить, когда в последний раз выбирался в торговый центр. Точно, это было в августе перед заселением в общежитие. Чону, Джуён и их мамы поехали в свой любимый торговый центр в Сеуле и провели там почти весь день. — Около восьми-девяти часов? — Сколько?! — плюётся от удивления Ёнтэк, не закрывая рот, и смотрит на Чону большими глазами. Джуён злорадно смеётся, не сдерживаясь, и Чону тянется ладонями к его шее, чтобы придушить. — Мы с Гахённи тратим, ну, максимум, полтора часа, когда куда-то выходим. — Ой, Гахённи. Мы давно не виделись, — отмечает Джэхён, с любовью улыбаясь, и Ёнтэк, до этого державший его за лопатки, выпускает из своих объятий. Джэхёна тут же как магнитом притягивает обратно под бок Джуёна. — Как у неё дела? — Не знаю, я со вчерашнего вечера с ней не разговариваю, — нахмурившись, Ёнтэк прячет ладони под мышками, оттопыривая большие пальцы, и походит на обиженного ребёнка. — Её позвали в крутую бригаду, но она не взяла меня с собой. Хотя мы договаривались, что будем вместе там! — Бригады?.. Это что-то в вашем PUBG? — Ёнтэк часто кивает, и Джэхён с неверящей улыбкой качает головой. — Вы скоро поубиваете друг друга из-за этой игры. — О да, я её убью. Мучительно и долго, — обещает Ёнтэк с улыбкой, напоминающей улыбку какого-то сумасшедшего маньяка, и Чону непонимающе склоняет голову на бок. — Всажу всю обойму «AWM» в её персонажа, потому что меня взяли в другую крутую бригаду. А потом, если её поднимут, нокну снова и буду с наслаждением смотреть, как её персонаж ползает у меня в ногах, пока не истечёт время и она не умрёт навечно. — Боже, Ёнтэкки, что ты такое говоришь! — пугается Джэхён, подскакивая, и стряхивает с ладоней невидимый страх. Ёнтэк пусто моргает, поднимая на него взгляд, и равнодушно пожимает плечами. — Гахённи же девочка. — На войне нет пола, — холодно отвечает Ёнтэк, выпрямляясь, и Чону не может удержаться от прысканья. Нет, он не смеётся над хобби Ёнтэка и Гахён, каждый имеет право заниматься чем угодно, но то, как они преданно и серьёзно относятся к онлайн-войнушкам, по-доброму забавляет. Услышав смешок, Ёнтэк направляет на Чону пристальный взгляд, но в следующую секунду из соседней комнаты раздаётся стандартный рингтон iPhone, и прежняя версия спокойного и молчаливого Ёнтэка возвращается. — Ой, это мамочка. Издав непонятный звук, который должен, наверное, означать прощание, Ёнтэк смазанно кланяется и испаряется в коридоре. Совсем рядом хлопает дверь. После его ухода Джэхён тоже уходит и расстраивается, когда предлагает Чону и Джуёну подвезти их, но они отказываются. Как бы не было приятно сидеть на коленях Чон Джэхёна, Чону не хочет повторения неудобной поездки, а Джуён не хочет бросать Чону, поэтому они договариваются добраться до университета вместе с Ёнтэком. Так как сегодня торопиться не нужно, Чону неспеша собирает все вещи и завтракает вместе с Ёнтэком и Джуёном в общей комнате и лишь под конец вспоминает, что нужно было позвать Хэрим. — 98-лайн должен держаться вместе! — объявляет Чону, вытаскивая телефон из кармана-кенгуру, и балансирует с грязной тарелкой и двумя кружками на другой руке. Оказавшись на кухне вслед за Джуёном, Чону сгружает посуду в и так заполненную раковину, и Ёнтэк закатывает рукава худи. — Хэримми не пойдёт сегодня на пары. — Да? А почему? Что-то случилось? — расстраивается Чону, опуская глаза на чат с Хэрим, где последнее сообщение от неё — это вопрос, где он находится. Почти все дни до этого Чону опаздывал, поэтому переписки с Хэрим, Ёнтэком, Гахён и Алекс наполнены одинаковыми ты где???, ты придёшь??? и мы заняли тебе место, оппа! не торопись! — Она вчера написала мне перед сном, что приболела, — отвечает Ёнтэк, вытирая капюшоном попавшую на щёку воду, и продолжает мыть посуду. Джуён находит в нижнем ящике чистое полотенце и старательно вытирает кружки, которые Ёнтэк ставит рядом с раковиной. — А-а, — понимающе отвечает Чону и бойко стучит по открывшейся клавиатуре.Кому: Хэримми (^◕ᴥ◕^)
привеееееЕеЕТ ёнтэк-а сказал, что ты приболела ТТ как же так (ಡ‸ಡ) вчера всё хорошо было тебе плохо?
Чону не ожидает быстрого ответа, но его телефон мгновенно вибрирует.Кому: Вам
Привет <3 Нет, мне не плохо, я в порядке, просто решила пару дней отсидеться. Мы вчера с родителями долго гуляли вечером, видимо, я из-за этого простыла.
Кому: Хэримми (^◕ᴥ◕^)
тебе что-нибудь нужно? (｡•́︿•̀｡)
Кому: Вам
Нет, не переживай! Тётушка Лим сказала, что сделает мне чонбокчук. Она такая и добрая и милая ❤️
Чону не сказал бы, что тётушка Лим милая, но она определённо добрая. Хоть и скрывает это с помощью угроз и ругательств. Пожелав Хэрим скорейшего выздоровления, Чону убирает телефон, наконец-то помогает Джуёну и Ёнтэку с остатками уборки (они почти всё сделали и без него) и устраивает перекур в одиночестве в беседке, пока остальные собираются до конца. В автобусе Чону договаривается с Джуёном, что приедет в их с Ли Джэ-сонбэ корпус после своей единственной пары, и чуть ли не впервые за дни учёбы заходит в современное здание вместе с Ёнтэком без спешки. Гахён встречает их у входа в аудиторию, здоровается только с Чону, делая вид, что Ёнтэка не существует, и Чону чувствует неуютное напряжение, собирающееся между ними. Всё становится хуже, когда Гахён говорит, что Алекс сегодня тоже не будет из-за важных планов с Мэттью, и Чону приходится сидеть между Гахён и Ёнтэком, которые притворяются, что незнакомы. Неужели какая-то мобильная игра стоит того, чтобы разрушить крепкую дружбу? А если между ними нечто большее?.. Хм… Согнав Гахён, пытающуюся рисовать на краях его тетради карикатурных монстров, Чону подпирает щёку кулаком, записывает услышанные куски из лекции Чон-сонсэнним и, прищурившись, наблюдает за Ёнтэком. Тот трёт глаза, забираясь пальцами под очки, которые носит только на парах, и вдумчиво кивает, когда Чон-сонсэнним отмечает информацию, что будет на экзаменах, опросах и зачётах. Чону не особо беспокоится из-за того, что конспектирует не каждое слово преподавателя, потому что, во-первых, среди его друзей есть староста (как повезло!), ответственная Алекс-нуна и не менее увлекающаяся учёбой Хэрим, а во-вторых, он не единственный раздолбай в их группе. Гахён такая же. Осознав, что думает не над тем, Чону встряхивает головой и по очереди долго разглядывает сначала Ёнтэка, а затем Гахён. Раннее напряжение никуда не ушло, оно всё ещё здесь, клубится и вызывает дискомфорт, и Чону задумывается. То, как Ёнтэк всегда реагирует на прилипающую к Джуёну Гахён, даёт Чону одну из самый главных причин для подозрений. Что, если Гахён нравится Ёнтэку, поэтому он столь очевидно ревнует? Но есть вопрос. Взаимны ли его чувства? Может, им нужна помощь? Стоит ли Чону подтолкнуть их друг к другу? Вдруг здесь получится? Неудачи с Джуёном и Чон Джэхёном расстраивают, но это не повод сдаваться! Всегда можно попробовать роль свахи с другими. Удовлетворённо кивнув самому себе, Чону оставляет план «Гахён плюс Ёнтэк» на потом и оставшуюся часть пары не отвлекается, чтобы потом не «плавать» на экзаменах. После звонка он прощается с друзьями на крыльце, которые расходятся в разные стороны, и звонит Джуёну. Тот не отвечает, и тогда Чону пробует смс-сообщения, но и они остаются без ответа. Цыкнув, Чону устраивает перекур в специально отведённом для этого месте, садится в вовремя подъехавший автобус и перемещается к корпусу Джуёна. И где, спрашивается, искать его? Чону придётся оббегать три этажа, или Джуён всё же соизволит ответить? (Звонить Ли Джэхёну Чону стесняется). Подойдя к стенду в фойе, Чону задирает голову и осматривает каждый висящий на нём лист бумаги, но так и остаётся в неведении. Он знает, что Джуён учится на «Скульптуре», но в какой именно группе? Расписание не даёт никаких ответов, потому что курсов, групп и странных подгрупп слишком много, чтобы разобраться. Удручённо вздохнув и на всякий случай сфотографировав расписание первого курса, Чону проходит через двойные двери к лестнице и поднимается на второй этаж. В этой части корпуса он ещё не был, но сразу может сказать, что здесь обучают искусству: стены завешаны плакатами, листовками и чьими-то набросками и полноценными картинами; двери во многие аудитории открыты, и оттуда слышны обсуждения вещей, в которых Чону ничего не понимает; между длинными окнами с широкими подоконниками стоят слепки известных скульптур. Поклонившись старшекурсникам, несущим в руках крупный макет ханока, Чону слышит в конце коридора беззаботный и громкий смех и замедляется. Последнее окно полностью открыто, что позволяет осеннему воздуху проникать в здание, а на подоконнике Чону обнаруживает двух курящих старшекурсников со скрещенными ногами. В одном из них Чону узнаёт Чанчжуна из бассейна, в чёрном пиджаке, джинсах и с ледяным спокойствием на лице, а второго парня видит впервые. Тот качается из-за смеха и выглядит как живое воплощение искусства: его вишнёвые волосы взъерошены и запачканы пылью и краской, на коже такие же цветные всплески, яркая одежда привлекает взгляд, а на голых руках из-за закатанных рукавов свободной рубашки пестрят разноцветные татуировки. — Ты слишком остро реагируешь, Чжуни-я, — продолжая заразительно смеяться, парень наклоняется к Чанчжуну и ласково треплет его по щеке. Чанчжун не отвечает, высовывая руку из окна, и стряхивает в воздух пепел. — Ты же знаешь, что сумасшедшим преподам легче сдать «Перспективу». — Угу. Подумав, что старшекурсники могут знать, где найти Ли Джэхёна (а там и Джуёна), Чону подходит ближе и вежливо кланяется, оставаясь на почтительном расстоянии. Заметив его, парень вопросительно морщит нос, выкидывая сигарету, и его короткие ярко-оранжевые ногти на секунду притягивают внимание Чону. — Здравствуйте, сонбэ. Вы случайно не знаете, где сейчас находится Джэхён-сонбэ? — выпрямившись, Чону неуютно поводит плечами из-за того, что его рассматривают, и цепляет большими пальцами светло-зелёные лямки рюкзака. — Приветик. Тебе какой из Джэхёнов нужен? — подождав, пока Чанчжун избавится от окурка, парень закрывает окно и грациозно спрыгивает на пол. — Как тебя зовут? — Меня зовут Ким Чону, я первокурсник. И мне нужен Ли Джэхён, он- — О, так ты Чону! Лучший друг Джуённи! — парень радостно улыбается, словно встретил известного айдола, и прикладывает ладони к щекам. Сбитый с толку, Чону едва успевает кивнуть, как его обхватывают за плечи и тянут в левый коридор. — Пойдём, Чону-я, мы с Чжуни отведём тебя. — Не называй меня «Чжуни» при малявках, — мёртвым тоном предупреждает Чанчжун, встряхивая головой, чтобы чёрные волосы не лезли в глаза, и парень хватает его за ладонь, притягивая также к себе. Чону, прижатый к незнакомому сонбэ, поспешно передвигает ногами, потому что иначе его будут тащить на буксире. — Не ворчи, чаги-я, — используя эгьё, воркует парень, и Чону, округлив глаза, смотрит по очереди на старших. Они что, вместе?.. — Кстати! Меня зовут Кан Ючан, я однокурсник Джэхённи. Того, который с татуировками и прикрывает мою жопку. — Ты таскаешься с ним только потому, что он наш староста, — криво усмехается Чанчжун, что является первой эмоцией на его лице, и Ючан оскорблённо охает, приостанавливаясь. Чону же изумлённо хлопает ресницами. Он и подумать не мог, что Джэхён исполняет такую важную роль. — А ты — потому что надеешься, что он будет участвовать в этих ваших спортах, — справившись с неподдельной реакцией на обвинения, отвечает Ючан и восстанавливает торопливый темп. От него веет таким количеством энергии, что Чону даже теряется, не зная, как правильно реагировать. — Чону, я забыл сказать, что этого негодяя зовут Ли Чанчжун, мы оба девяносто седьмого года. — Эм… приятно познакомиться… — Не стесняйся! — так сильно встряхнув Чону, что тот спотыкается на пороге появившейся перед ними аудитории, Ючан резко тормозит и бесшумно отодвигает полустеклянную дверь. За ней Чону встречает знакомые лица. Это просторное помещение с высоко расположенными окнами, интерактивной доской справа у преподавательского стола, полностью заполненными шкафами слева, мольбертами и неизвестным для Чону оборудованием. Он узнаёт лишь гончарные круги, хаотично расставленные по всей обширной аудитории. На преподавательском столе, закинув ногу на ногу, сидит Юхён в длинной юбке и блузке, на её колене балансирует лептоп, и она что-то сосредоточенно печатает. С левой стороны, куда отставлены деревянные скамейки, Чону видит Джуёна и Ли Джэхёна, причём последний возбуждённо двигается вверх-вниз, пристально смотря на Юхён. — Когда-а-а мы уже увидим твою новую девушку? Она красивая? Как её зовут? Сколько ей лет? — Юхён не отвечает, но приподнимает брови, и Джэхён подскакивает на месте. Чтобы успокоить, Джуён кладёт большую ладонь на его колено. — Где-е она-а? Юхённи! — Не отвлекай меня. Оппа, — сдвинув брови, Юхён отрывается от экрана лептопа и первая замечает пришедших. Чону в приветствии склоняет голову, и ему дружелюбно улыбаются. — Чону! — восклицает Джуён, но не двигается с места, и Чону обвинительно тычет в его сторону указательным пальцем. Поняв всё без слов, Джуён горбится, напоминая грустного щеночка, и стучит ладонью по экрану лежащего рядом телефона, пробуждая от сна. — Извини… — Я на тебя скоро маячок поставлю. — Где Джэхённи? — прерывая разговор, Ючан отпускает ладонь Чанчжуна, берёт Чону за плечи со спины и заставляет пройти к дальней стене, где царит полумрак. Следом он хлопает в ладони и прыжками перемещается к преподавательскому столу. — Где Джэ-хён-ни? У нас кипит ра-бо-та. — У тебя скоро другое место закипит, — произносит кто-то, и Чону вздрагивает из-за страстного крика Ючана. Всё внутри Чону зажигается, когда он видит на том месте, где только что стоял, Чон Джэхёна и незнакомую девушку с тёмными и очень длинными волосами, кончики которых покрашены в синий. — Ли Юбинни? Юхённи, ты встречаешься с моей любимой Юбинни? Я бы в жизни не подумал! — восклицает Ли Джэхён, привставая, из-за чего Джуён опять усаживает его обратно. — Дэба-ак, вы круто смотритесь! — Всё, оппа, не отвлекай. Ли Юбин, ни на кого не посмотрев, проходит к преподавательскому столу и забирается на него рядом с Юхён, а Чону тихо отступает в угол аудитории. Все вокруг шумные, знакомы друг с другом и объединены похожими факультетами (кроме Юхён, которая вроде получает двойное образование, если Чону правильно понял), и он чувствует себя лишним и не в тему. Чону не знаком со своими сонбэ-учителями, но уверен, что там другая атмосфера. На него сейчас не обращают внимания даже Джуён и Ли Джэхён, которые начали о чём-то перешёптываться. Прискакав к Чон Джэхёну, Ючан сжимает его шею ладонями в татуировках и приближает к себе. — Ты готов свести с ума Пак-сонсэннима? У нас всего две недели, мой сладкий, — Ючан выпячивает губы, шутливо подаваясь к Джэхёну, и, когда тот с закрытыми глазами наклоняет голову, готовясь к поцелую, Чанчжун пыхтит и отодвигает их друг от друга. — Айгу-у, кто-то ревнует. — Слишком много гейства в одном помещении, — ворчит Чанчжун, буквально отдирая от талии Ючана ладони Джэхёна, и с трудом оттаскивает его к шкафам, держащимся при последнем издыхании. Ючан, смазанно клюнув Чанчжуна куда-то в шею, приседает и со скрипом открывает нижние створки. — Мы всегда ходим стаями, — низко смеётся Джэхён, снимая кожаную куртку и оставаясь в чёрной футболке, и отбрасывает верхнюю одежду в сторону Юхён. Та ловит её вытянутой рукой и кидает на преподавательское кресло. — Ладно, стая, вперёд к победе. Так вот, какой он, когда находится с друзьями. Джэхён говорил, что считает Ким Юхён, Ким Ёнхуна и Ли Джэхёна своими лучшими друзьями, а Чону — своим четвёртым другом, но сейчас Чону кажется, что он приврал. Потому что, шутливо пиная Ючана под зад, он выглядит… счастливым?.. Как будто реально наслаждается компанией своих однокурсников. Чону впервые видит Джэхёна настолько довольным и дурашливым и, кажется, влюбляется ещё сильнее. А также он понимает, что далёк от искусства, планирует стать скучным учителем и не подходит Джэхёну в отличие от Джуёна. У тех даже специальность одинаковая. — Так. У Джэхённи руки из жопы, поэтому он завтра всё будет раскрашивать, а мы с Чжуни — лепить, — решает Ючан, занимая ближайший к шкафу стол с гончарным кругом, и вываливает необходимые для работы инструменты и материалы. Джэхён закатывает глаза, забираясь на самый край стола пятой точкой, и сгибает ногу. — Не смотри на меня так. Глина требует нэжности. — А если я докажу тебе, что умею быть нэжным? — играя бровями, Джэхён скрещивает руки с чёрными татуировками на груди и наклоняется к Ючану. Прежде чем они успевают что-либо сделать, Чанчжун снова влезает между ними и с раздражённым рыком заставляет Джэхёна отойти к другому гончарному кругу. Чону тем временем раздумывает, как можно незаметно забраться по стене до одного из блестящих чистотой окон, открыть его и сбежать. Сломанная из-за падения нога не так страшна, как смущающее ощущение ревности и огорчения из-за того, что он здесь чужой. — Андэ-э, не отделяй меня от моей первой и самой настоящей любви. — Я тебе сейчас кое-что другое отделю. — Перестань, Чжуни, ты же знаешь, что он так издевается, — Ючан хихикает, подворачивая ярко-жёлтые рукава болтающейся на нём рубашки из льна, и натягивает на ладони нитриловые перчатки. — Отомстишь, когда он начнёт встречаться с тем парнем. — Жду не дождусь, — скалится Чанчжун, стягивая чёрный пиджак, и бросает его прямо на голову Джэхёна. Не обидевшись, тот снимает чёрную ткань с лица и аккуратно вешает её на стоящий у стены стул. — Кстати, как его зовут, я забыл? — Боже, серьёзно?! Зачем я вообще рассказал об этом, если у вас короткая память, — Джэхён фыркает, разочарованно качая головой, затем возвращается к Чанчжуну и выставляет перед его лицом указательный и средний пальцы. — Один слог — фамилия, два — имя. Ты, балда, запомни, что его зовут- — Эм, Чон Джэ-я, — поспешно зовёт Ли Джэхён, нервно хихикая, и Чон Джэхён вопросительно мычит, начиная поворачиваться к нему. Но он не поворачивается до конца, потому что замечает Чону. Точнее, щурится в попытке рассмотреть. — Ким Чону? — спрашивает Джэхён, неосознанно шагая вперёд, и Чону, нырнув в поклоне, выходит из полумрака. Осознав, что это действительно Чону, Джэхён прочищает горло, хмурится и, закинув ладонь на затылок, начинает осматривать пол вокруг себя. — Я курить. — Куда-а-а, — Чанчжун ловит Джэхёна за воротник футболки в последний момент, когда тот собирается покинуть аудиторию, и в животе Чону скребётся что-то странное и неприятное. Если бы Ли Джэхён не позвал его, Чон Джэхён что, назвал бы имя Джуёна?.. С одной стороны, это всё бы упростило, но с другой… Чону не уверен, что готов потерять ночные разговоры с сонбэ так скоро. — Мы записались на проект втроём, значит, работаем втроём, и чур не отлынивать. — Отвали. — А ну не грубить. — Ла-адненько, Джуённи, Чону-я, нам пора, — Чон Джэхён продолжает смотреть в пол, игнорируя щипающего его за татуировку бабочки Ючана, и Ли Джэхён забирает со скамейки тубус, вручает его Джуёну и приобнимает застывшего от дискомфорта Чону. — Всем пока-а! Несмотря на то, что он гораздо меньше Джуёна и слегка ниже Чону, Ли Джэхён с лёгкостью выталкивает их из аудитории, напоминая мини-версию бульдозера, и Чону пытается замедлиться на выходе, чтобы попрощаться/поздороваться с Чон Джэхёном, но ему буквально не позволяют. Ли Джэхён ни на секунду не останавливается, пока не достигает лестницы. — У нас и так мало времени, а мы что-то засиделись, но это у них атмосфера такая, мне никогда уходить от «скульптурников» не хочется, у нас, кстати, не так весело, все какие-то строгие и злые. Короче, зазнайки одни, — восстанавливая дыхание, вываливает Джэхён, и Чону зажмуривается, втягивая воздух ртом. Они чуть ли не бежали сюда. Да-да, сохранить секрет лучшего друга — это благое дело, но Чону-то здесь причём? А?! — Ну что, поехали в торговый центр? Мы сегодня отправляемся на важную миссию, не забывайте! — Идите, я догоню. Мне нужно в туалет, — открыв глаза, Чону ловит подозрительный прищур Джуёна, но Джэхён берёт его за лямку тубуса и начинает тащить за собой по лестнице. Подождав, Чону круто разворачивается и возвращается в коридор. В туалет Чону не идёт (если честно, он даже не знает, где тот находится), а направляется к аудитории. Его что-то тянет обратно, и Чону не может объяснить, что именно. Ему… хочется увидеть Чон Джэхёна, посмотреть на него дольше пяти секунд и что-нибудь сказать. Или хотя бы просто минуту побыть рядом. Когда Чону почти заходит в аудиторию, из неё кто-то выходит, и они едва не сталкиваются. Отпрянув, Чону вздёргивает голову и встречается взглядом с Чон Джэхёном. Тот глубоко вздыхает, задерживая выдох, и, осознав, что перед ним Чону, приоткрывает губы. Через секунду Чону тоже приоткрывает рот, потому что сильно удивляется. Бам. Его не удивляет неистово бьющееся сердце, потому что теперь Чону знает, что это искры, которые растворяют тьму его пещеры. Нет, его удивляет нечто другое, из-за чего он глупо моргает, и это… кончики ушей Джэхёна. Которые начинают краснеть. Чону никогда бы в жизни не подумал, что Джэхён способен на такое. — Сонбэ, — с придыханием зовёт Чону, отчаянно пытаясь придумать, что сказать, чтобы не выглядеть дураком, и Джэхён приподнимает брови, наконец-то выдыхая. Слабый оттенок розового переходит с его ушей на шею и щёки. — Да?.. Глаза Чону щиплет несправедливой обидой, потому что он ещё никогда не испытывал столько боли из-за невзаимных чувств, и ему хочется плакать. В школьные времена он иногда ходил на свидания с девочками, что ни к чему не приводило, но Чону особо не переживал из-за этого. Сейчас же ему хочется обвить покрасневшую шею Джэхёна руками, притянуть к себе в объятие и во всём признаться. Но Чону уже однажды совершил ошибку, поцеловав парня, который нравится его лучшему другу, и он больше не собирается так ошибаться. Почувствовав себя настоящим идиотом, Чону отступает на шаг и только намеревается повернуться, как Джэхён удерживает его за запястье, не отводя взгляда, и какое-то время они молча смотрят друг на друга. — Джэхён-а-а, — протягивает кто-то насмешливо спустя секунды, минуты, часы, и момент разрушается. Чону смаргивает с глаз влажную пелену, шмыгая носом, и кто-то заливисто смеётся. — Джэхён-а-а, проснись. Это Ючан, который высунул голову из-за двери, и, когда Чону переводит на него взгляд, он соединяет пальцы, украшенные мелкими и цветными татуировками, в сердце. Посмотрев сквозь него на Джэхёна и Чону, Ючан изображает пальцами взрыв и шипение как после фейерверков. Цыкнув, Джэхён заталкивает голову Ючана в аудиторию, но она возвращается и на этот раз с головой Чанчжуна. — Оттоке, наш староста — халтурщик, — фальшиво обеспокоенно ахает Чанчжун, и Джэхён отпускает запястье Чону, чтобы дать ему щелбан. — Айщ. Чону использует появившуюся секунду тишины и сбегает. Криво поклонившись на прощание, Чону разворачивается на девяносто градусов и вылетает из коридора в другой, а там на лестницу и на улицу. Ли Джэхён и Джуён ждут его в машине прямо у входа, и, забираясь на заднее сидение, Чону нажимает на грудную клетку ладонью, чтобы вернуть сердцу спокойный темп. Он также глубоко дышит, пристёгиваясь и облокачиваясь на кожаное сидение, и Джэхён трогается с места. Всю поездку Чону смотрит в окно, но не видит проплывающие окрестности. Кто бы знал, как он устал. Папа говорил, что Чону придётся смириться, и, как бы Чону не хотел этого, ему всё равно придётся. Произошедшее ранее в корпусе Джуёна лишь сильнее доказало, что он не подходит Джэхёну. В Чону нет ничего, что привлекло бы внимание такого интересного и особенного парня, как Джэхён. Джэхён привозит их в один из больших и ярких торговых центров с тематикой популярных городов для туристов и, умело припарковавшись, сначала отводит Джуёна и Чону поесть. Хоть у Чону и плохое настроение, после еды ему всегда становится лучше, особенно если это пульгоги, за которое платят старшие. — А теперь пойдём в один магазинчик, там много классных штучек, и у меня есть скидка! — объявляет Джэхён после того, как расплачивается за обед хубэ, и манит Джуёна и Чону к стеклянному эскалатору. — Ещё посмотрим пару других? Мне нужна новая рубашка или джинсы, я ещё не уверен, но что-то точно нужно купить, пока есть деньги, а то карманные быстро заканчиваются. — Х-хорошо, с-сонбэ, — ступив на ступеньку эскалатора, Джуён превращается в каменную статую, хватая Чону за ладонь и случайно выкручивая её, и Чону болезненно кривится, но молчит. Вместо этого он перегибается через перила и с любопытством смотрит на отдаляющийся первый этаж. — Джуённи, ты боишься высоты? — Д-да. С сочувствием выпятив губы, Джэхён хмурится, спускаясь на ступеньку рядом с зажмурившимся Джуёном, и успокаивающе гладит его по груди, случайно двигая тонкую ткань белой футболки вверх-вниз. Джуён вздрагивает, автоматически стараясь уменьшиться в размере, и Джэхён выпускает сквозь губы низкий звук. — Кэнчана, кэнчана, Джуён-а, мы с Чону-я не дадим тебе упасть, не переживай. Обратно поедем на лифт- А нет, не поедем, он ещё страшнее, так как построен в виде Пизанской башни, и там всё стеклянное, даже пол. Тут вроде лестница была, можем по ней спуститься, не переживай. — С-спасибо. Когда эскалатор поднимает их на второй этаж, Джуён разжимает ладонь Чону, и тот разминает пальцы, которые затекли. Прокрутив запястьем, Чону приобнимает Джуёна за лопатки, приободряюще встряхивая, и неторопливо идёт вслед за Джэхёном мимо красочных вывесок и дверей. Через пять минут тот останавливается напротив игрушки Пикачу в полный рост и, не ожидая, заходит внутрь, а Чону не торопится, разглядывая магазин изнутри и снаружи. Он небольшой, но полностью заполненный полками, стеллажами и разнообразным товаром: тут и керамическая посуда забавной формы, и канцтовары, разложенные по цветам, и иностранная еда. Выпустив Джуёна из своей хватки, Чону наклоняется к первому стеллажу с именными брелоками, но Джэхён мягким звуком зовёт его за собой. Углядев за кассой из белого дерева стройную и высокую женщину, Джэхён энергично машет обеими ладонями и ускоряется, заметив её тёплую улыбку. — Мам! Привет! — Привет, Джэхённи, ты с Джэхённи? — госпожа Ли встаёт на носочки, прищуриваясь, но Джэхён, не соглашаясь, мычит, и она опускается на пятки. Её светлые волосы собраны заколкой и падают на рабочий комбинезон с пришитыми подсолнухами и названием магазина. — А где Джэхённи? Я-я давно-о его не видела и соскучилась! — У него учебный проект, он с однокурсниками остался в корпусе, да и не нужно ему быть здесь, у нас миссия, — подождав, пока Джуён и Чону осторожно подойдут к нему и сделают глубокий поклон госпоже Ли, Джэхён приобнимает обоих за бока. — Это мои хубэ, Ли Джуён и Ким Чону, Чону учится на учителя, а мы с Джуённи — в одном корпусе, у Джуённи и Джэхённи будет одна специальность, представляешь, как совпало? — Ва-а, как повезло! И какие вы молодые, красивые и высокие, — охает госпожа Ли, цепляя пальцы у груди, и с материнской улыбкой проходится взглядом по Чону и Джуёну. — Вы хорошо спите? Много отдыхаете? Как вам студенческая жизнь? Вы уже ели? Тут есть классный ресторанчик с суши! — А, эм, да, спасибо, — невпопад отвечает Джуён, повторно ныряя вниз, и госпожа Ли умиляется с его краснеющих щёк. Заворковав, она переваливается через кассу, задевая локтем выставленный товар по акции, и гладит Джуёна по чёрным волосам. — Я Ли Д-джуён, госпожа Ли. — Айгу-у, котик, я так и поняла, что Джуён — это ты, — подняв часть прилавка, госпожа Ли выходит из-за кассы и без проблем смотрит в лицо Джуёна, так как они примерно одного роста. Дальше она хлопает его по широким плечам, крепким рукам и твёрдому животу, как обычно делают мамы, которые гордятся своими повзрослевшими детьми. Джуён неловко хихикает, поводя верхней частью корпуса из-за щекотки. — Сразу видно, как ты много кушаешь. Умница! — Мам, — сдержанно шипит Джэхён, проверяя, не заметил ли кто, и перетягивает Джуёна за предплечье к себе. Его бледные щёки окрашиваются нежным розовым, и он нервно сжимает губы. Чону может лишь молча посочувствовать ему. Его мама тоже часто щупает его при незнакомых людях, только не хвалит, а жалуется, что он тощий как дощечка. — Перестань. — Мы отойдём ненадолго, — хитро улыбнувшись, госпожа Ли перетягивает такого же смущённого Джуёна обратно и подмигивает Джэхёну. Тот гортанно стонет, запрокидывая голову. — Походите пока с Чону, позанимайтесь чем-нибудь полезным. Госпожа Ли утаскивает Джуёна в подсобное помещение для сотрудников, и Чону со смешком машет ладонью, но в следующую секунду смешок застревает в горле. А вдруг она захочет поболтать и с ним? Нет, спасибо. Взрослые бывают настойчивыми и дотошными, а нам такого счастья не надо, поэтому Чону бросает Джэхёну, что им лучше разделиться, и прячется в дальней части магазина. Здесь много всевозможного товара, и Чону мучительно стонет. Он ненавидит подарки, потому что боится банально не угадать и подарить ненужную чепуху, особенно если это важные для него люди, а Чон Джэхён определённо важен. Что же можно подарить?.. Утром Ли Джэхён сказал, что ему нужен человек со вкусом, и Чону согласен с тем, что у него есть вкус, однако не тогда, когда он должен выбрать что-то для парня, к которому испытывает сильные чувства. — Сло-ожно-о, — тянет Чону, задумчиво хмурясь, и внимательно осматривает каждую полку стеллажа. Зацепившись взглядом за «VIP-набор кофе», Чону отрешённо мычит, приглядываясь, но затем мотает головой. — Не-а, сонбэ- Или да? Сонбэ же любит запах кофе… Взяв картонную коробку с коричневой лентой, Чону проходит несколько шагов, но потом передумывает и возвращает её на место. Пусть это будет запасным вариантом. Он всё равно никуда не торопится, из-за чего продолжает неторопливо двигаться по ряду и качает головой в такт радио-ремиксам. Итак… Световой планшет для рисования светом, ретро-трубка для мобильного телефона, неоновый светильник в виде кактуса, шарик-антистресс с блёстками, обложки, тетради, ручки- О, ручки! Вспомнив ручки с колпачками в виде животных, которыми пользуется Хэрим, Чону приседает перед нижней полкой и запускает пальцы в пластиковый контейнер. Выудив из общей кучи нежно-розовую ручку с зевающим котёнком, Чону удовлетворённо улыбается, решив подарить её Хэрим, и продолжает поиски. Пройдя два ряда, Чону добавляет к ручке Хэрим матовый чехол с объёмной фигуркой Алой Ведьмы для Ёнтэка и красочные нашивки на джинсовую куртку Алекс. Он не знает, как такое происходит, но в одну секунду он что-то видит, а в следующую — вспоминает о друзьях и понимает, что это срочно нужно купить. С Гахён Чону ещё не успел сблизиться так, как с остальными, поэтому не до конца представляет, что ей можно подарить, но не отчаивается. Спустя время, в конце третьего ряда его взгляд останавливает что-то сверкающее под светом ламп, и, подойдя ближе, Чону чувствует, что это оно. Гахён уже пару раз проявляла неуважение, а также Чону успел понять, что она вспыльчивая и шумная и может возмущаться из-за любого вздоха. Представив, какую реакцию вызовёт безвкусная бейсболка по акции с неаккуратно пришитыми пайетками, которые меняют цвет, когда по ним проводят пальцами, Чону садится на корточки, откладывает подарки для друзей на пол рядом и заползает под вторую полку. Скорее всего, его придушат за такое, но из-за того, что Чону — оппа, Гахён не сможет отказаться, и это вызывает у него огромный прилип ехидства и наслаждения. Может, Гахён после этого начнёт уважать старших. Увлекшись фантазиями о будущей реакции Гахён, Чону так погружается в себя и поиски наиболее аккуратно сделанной бейсболки, что полностью отключается от играющей в магазине музыки и игнорирует разговоры проходящих мимо покупателей. — Твоя мама устроила мне допрос. — Она болтливая, хих, извини. — Как и ты, хён- Подожди, я не говорю, что это плохо! Ты же знаешь. — Зна-аю… Ты случайно не видел Чону? Я уже всё по сто раз обошёл, но он либо стал ниже, либо испарился. — Не-а. Он где-то здесь, наверное. Ужас, и ведь кто-то серьёзно носит такие бейсболки. Нет, Чону никого не осуждает (разве что чуть-чуть), но их же ни с чем не наденешь! Они не подходят ко многим вещам. Разве что к выступлениям, во время которых нужно привлечь внимание ярким нарядом. — Омо, смотри какая красота! Парные вещи. — Ты хочешь носить с Чон Джэ-сонбэ что-то парное?.. Но они же, эм, для парочек. А вы не парочка… — Да я не про Чон Джэ-я. Если я и буду носить что-то парное, то только с тобой- О, здесь есть брелоки в виде сердечек. Еппо! Давай возьмём? Если Гахён не отреагирует на подарок так, как надеется Чону, то всё эти ползания в пыли были зря. Стукнувшись головой о металлическую полку сверху, Чону ойкает, держится ладонью за ноющий затылок и вылезает на свежий воздух. Опустившись со стоном на пятую точку, Чону вытягивает ноги и крутит в пальцах тёмно-фиолетовую бейсболку, половина пайеток которой «перевёрнута» на бордовый цвет. Гахён пойдет это сочетание. Попав в плен переливающихся пайеток, Чону начинает отстранённо проводить по ним подушечками пальцев, чтобы поменять цвет, и пытается нарисовать волнистые узоры. Ладно, это всё-таки прикольный подарок… Когда справа, в пространстве между рядами, раздаётся непонятный грохот, Чону подпрыгивает, роняя бейсболку на колени, и в его ряд вылетают Джуён и Джэхён. Они что-то шипят друг другу, изображая шутливую борьбу, и Джуён безуспешно пытается нацепить на русые волосы Джэхёна пушистый ободок с ушками котёнка. Чону пусто моргает. — О, Чону, вот ты где, — заметив его первым, Джэхён бьёт Джуёна по рукам, отодвигаясь от розово-белого ободка, и поправляет выбившуюся из брюк рубашку. — Мы тебя потеряли. Ты нашёл что-нибудь? Интересно, а если подарить Чон Джэхёну такой ободок, как он отреагирует? Тряхнув головой, Чону виновато пожимает плечами и, собрав подарки для друзей, встаёт с прохладного пола. — Я только для своих ребят нашёл… Извините, сонбэ. — Ничего, — прикусив внутреннюю сторону щеки, Джэхён встаёт на носочки, чтобы осмотреться, и его карие глаза затуманиваются. Чону тоже задумывается, начиная перечислять в голове вещи, которые знает о Чон Джэхёне. — Что же выбрать для Джэхённи… — О, — в конце списка Чону неожиданно озаряет, и он воодушевлённо расправляет плечи, смотря то на Джуёна, заинтересовавшегося стеклянными кружками с керамическими подставками, то на Джэхёна. — Сонбэ же любит татуировки, верно? Давайте что-то, связанное с ними? — Чону-я, ты гений! — воспрянув духом, Джэхён вытаскивает из переднего кармана рубашки телефон и почти утыкается в него носом. Чону горделиво улыбается. Он не бесполезный, ура! — Я знаю, где есть штучки для этого. Побежали-побежали. После того, как Чону оплачивает выбранные для друзей подарки, а Джуён, загадочно спрятавшись от Чону, покупает что-то крошечное, что умещается в его большой ладони, они покидают магазин (госпожа Ли, на прощание погрозив указательным пальцем, приказывает пунцовому от смущения Джуёну не шалить и расцеловывает Джэхёна в обе щеки, лоб и виски) и поднимаются на третий этаж. Джуён опять трясётся из-за боязни высоты, и на этот раз за руку его держит Джэхён, потому что Чону отмазывается занятыми крафтовым пакетом ладонями. В маленьком магазине для тату-оборудования Джэхён выбирает скромную тату-машинку для начинающих, но ему не хватает денег, даже когда Джуён и Чону добавляют свои карманные, поэтому он с гримасой звонит Ким Ёнхуну. — Привет, Ёнхунни, не занят? — виновато скривившись из-за недовольного взгляда продавца, Джэхён отходит в сторону и крутит кольцо на указательном пальце. Чону и Джуён как дети, которых оставили стоять в очереди на кассе, переглядываются и переступают с ноги на ногу. — А-а-а, понятно… Мы тут Чон Джэ-я хотели купить тату-машинку, но она стоит двести тысяч вон, и мне не хватает. Одолжишь сто тридцать, я верну после своего дня рождения?.. Нет, подожди, всю сумму не нужно- Ёнхунни, я- Цыкнув, Джэхён убирает телефон от уха и с досадой следит за чем-то, что происходит на экране. Через минуту он снова цыкает, бормоча что-то про упрямых чеболей, и возвращается к кассе. Получив чёрный пакет с упакованной тату-машинкой внутри, Джэхён без вопроса вручает его Джуёну и зовёт заглядевшегося на эскизы Чону за собой. Следующие три часа Чону, Джуён и Джэхён проводят в ресторанном дворике с молочными коктейлями и мини-тортиками и проходятся по магазином с одеждой. У Чону нет нормальной обуви для поздней осени, поэтому он без стеснения тратит деньги родителей и с помощью советов Джэхёна покупает ботинки джодхпур, которые обожает носить с узкими джинсами. Дальше Чону «идёт вразнос», подбирает к обуви длинный кардиган и несколько пастельных футболок и, шушукаясь с Джэхёном, помогает ему выбирать в ответ. Джуён, ничего не покупающий, молча таскается за ними по всем примерочным и лишь пыхтит, проглатывая возмущение. — Джуённи, — прильнув к твёрдой груди Джуёна у выхода из последнего магазина, Чону застенчиво улыбается и хлопает длинными ресницами. Не впечатлившись, Джуён опускает на него равнодушный взгляд. — Донесёшь мои пакетики до машины сонбэ? Пожа-алуйста, они тяжёлые. — Ещё чего! — фыркает Джуён, отталкивая Чону, и выставляет руку, чтобы тот не вернулся. — Сам носи свои «пакетики», я не твоя служанка. — Ну пожа-алуйста, — Чону знает, что в их прошлые шоппинги это срабатывало, а ещё он упрямый, поэтому не сдаётся и, ткнув себя в выпяченную щёку, меняет интонацию голоса на эгьё. — Помоги лучшему другу. — Нет! В этот момент от кассы к ним подходит Джэхён с тремя большими пакетами из картона в одной ладони, а в другой — с открытым кошельком, и Чону замолкает. — Я думаю, мы уже можем направляться к общежитию, так как все задания выполнены, — Джэхён не глядя передает все пакеты Джуёну, который безмолвно забирает их, и сосредоточенно пересчитывает оставшиеся купюры. В горле Чону застревает негодующий вздох. Вот это наглость, конечно. Чону тоже хотел бы воспользоваться своим положением старшего и заставить Джуёна носить его покупки, но они, к сожалению, ровесники, и тот даже старше на месяц и четыре дня. — Поехали? Вернувшись в общежитие и расставшись с Ли Джэхёном в коридоре, Чону разбирает новую одежду и подарки для ребят, а Джуён помогает ему, и дальше всё идёт по стандартному сценарию: они выполняют домашнюю работу, включив «ВандуВижен» на фон, готовят ужин вместе с Ёнтэком, едят в общей комнате и поднимаются обратно. Перед отбоем Чону принимает ванну, и ему немного боязно использовать любимый скраб для тела с запахом апельсина и кофе, потому что нежная кожа на шее до сих пор помнит, как её чувственно целовали, но Джэхён при встрече не полезет же его обнюхивать, верно? В принципе, Чону не против, н- Нет. Спокойно. Ведём себе прилично. Направив душевую лейку с ледяным потоком прямо в лицо, чтобы сбить опасные мысли, Чону чертыхается из-за холода и выключает воду. Решив побаловать себя увлажняющим маслом для тела, Чону кричит Джуёну, чтобы тот принёс из шкафа пластиковую коробку. — У тебя там что, бетон? — кряхтит Джуён, приоткрывая дверь подошвой домашней тапки, и бицепсы с тонкими венами на его руках напрягаются из-за веса. Поставив скрипящую коробку на закрытую крышку унитаза, Джуён выпрямляется и растирает ладонями поясницу. — Зачем столько шампуней и гелей для тела? — Спасибо, что принёс. И там не только они. Ещё есть крем, молочко, бальзам, скраб, масло, спрей и маски, — ужаснувшись, Джуён расширяет глаза, и Чону поправляет сползающее с бёдер полотенце, выталкивая его из ванной комнаты. — Ты никогда не видел, что я ими пользуюсь? — Нет… а почему так много всего? Там для каждой части тела, что ли? — Почитай в интернете, боже. Иди. Шлёпнув Джуёна по пятой точке, Чону захлопывает дверь, не закрываясь на ключ, и выбирает дорогое масло, которое ему подарил папа на прошлый день рождения. Сейчас у Чону хорошее настроение, поэтому он улыбается своему отражению, откидывая со лба влажные волосы, и осторожно откручивает позолоченную крышечку. Когда Чону, высушив голову и одевшись в джинсы, новую футболку и кардиган, выходит в комнату, Джуён уже спит на своём ярусе, раскинув руки и ноги по серой простыни, и шумно сопит, дёргая носом. Мысленно умилившись, что его лучший друг похож на сладкого ангелочка, Чону забирает с зарядки у широкого подоконника телефон, безуспешно ищет чужую красную пачку и в итоге покидает комнату с пустыми руками. У Чон Джэхёна обычно есть сигареты, поэтому не так страшно. В общежитии привычная тишина, и никого нет, и если в первый день это напрягло Чону, то сейчас он встречает отсутствие любых звуков с лёгкой улыбкой. Пройдя коридор, Чону заворачивает на лестницу, и где-то между вторым и третьим этажами до него доносятся чьи-то голоса. Оказывается, это Ли Шиён, Ким Ёнхун и Чон Джэхён. Ли Шиён что-то нервно рассказывает, активно жестикулируя, на что Ким Ёнхун вяло кивает, держа ладони в карманах спортивных брюк, а Чон Джэхён загадочно улыбается, встретившись взглядом с Чону. Прошелестев приветствие, Чону кланяется старшим, тут же получая в ответ незаинтересованные кивки, и только собирается уточнить, придёт ли Джэхён позже в беседку, как тот без слов разворачивается и начинает спускаться вместе с Чону. — Привет. — Здравствуйте, сонбэ, — Чону так рад видеть Джэхёна, что забывает обо всех неловких моментах, случившихся вчера и сегодня, и широко улыбается. — Ого, да у кого-то хорошее настроение, — хмыкает Джэхён, открывая для Чону дверь, и бросает настороженный взгляд на будку охраны, но оттуда раздаётся лишь звук включённого телевизора. — Да! У меня хорошее. А у Вас? — У меня теперь тоже хорошее. Теперь? У Джэхёна что-то произошло перед встречей на лестнице? Чону надеется, что да, потому что ему не хочется, чтобы сонбэ грустил. — Как Ваши раны? — спрашивает Чону, открывая металлическую калитку беседки, и проходит по тёмному дереву к излюбленному месту. Джэхён, успев поджечь сигарету ещё на дорожке, бросает пачку на его колени, и приземляется следом почти вплотную, но никто не отодвигается. — Нормально, пока живём, — царапнув себя по сине-фиолетовому синяку на подбородке, Джэхён обхватывает кончик тлеющей сигареты губами и хлопает себя по карманам. — Ты не замёрзнешь? — Вроде не должен, — Чону смотрит на вязаный кардиган, который приобрёл несколько часов назад, и вытаскивает из розовой пачки тонкую сигарету. — А Вы? — Не-а, я редко мёрзну. Кивнув, Чону делает первую затяжку, выпуская в осенний воздух белёсый дым, и глубоко вздыхает. Как же на улице ночью уютно, хоть и холодно, Чону не устанет повторять это. Стряхнув пепел в пепельницу за спиной, он выуживает из кармана кардигана телефон и без напоминаний открывает сайт с красной кнопкой. — Сколько у нас осталось вопросов? — Вроде три. — Всего три?.. — расстраивается Чону, непроизвольно выпячивая губы, и Джэхён хмыкает, упираясь локтем о металлические ограждение за его плечом. — Нам же не обязательно прекращать общение после того, как мы ответим на все двадцать, — говорит он с улыбкой, затягиваясь, и Чону застывает взглядом на его округлённых губах. — Тем более, кто-то там говорил, что хочет быть для меня «просто другом», так что я от него не отстану. — А и я не отказываюсь от своих слов. Я правда хочу быть Вашим другом, — смело отвечает Чону, потому что дружба — это безопасная территория. О желании дружить он может заявлять без стеснения. — Я надеюсь, что… мы уже стали друзьями? Или… хотя бы близко к этому?.. — Мы друзья, — подтверждает Джэхён, согласно моргая, и резкий порыв ветра уносит выходящий из его рта дым. Поймав себя на мысли, что, ещё чуть-чуть, и он наклонится к Джэхёну в попытке поймать этот дым своими губами, Чону отворачивается к горящему в темноте экрану телефона. — Начнём? Ой, секунду, он тормозит… Итак… «Каковы ваши жизненные мечты, и чего вы хотите от своего будущего?» — Чону отрешённо стучит подушечкой большого пальца по сигарете и поднимает глаза к крыше беседки. Каким он представляет своё будущее?.. — Я не знаю, если честно, даже не думал об этом пока. Но, наверное, я бы хотел высокооплачиваемую работу. — И всё? — выгибает бровь Джэхён, и Чону пожимает плечами. Редкое освещение от соседних зданий пускает на красивое лицо Джэхёна тёмные тени, и Чону любуется им, пока есть возможность. — Я мечтаю прожить достойную жизнь, быть хорошим отцом и- Блин, я тоже не знаю. Мне просто хочется быть счастливым и не сожалеть о потраченном времени, помнишь, мы вчера об этом говорили. — Угу… — Вряд ли у меня получится, но я бы также хотел жить на полную катушку: не поддаваться чужому влиянию, не переживать из-за ошибок и всякое такое. У меня вроде потихоньку получается. — А я в школьное время был тихим, — отвечает Чону, поправляя неуложенные волосы, и старается не думать о том, что нашёл новую причину, почему не подходит Джэхёну. — Я как-то уже рассказывал, что у меня была скучная жизнь. Я не ходил на вечеринки, бодрствовал всю ночь лишь единожды, не бунтовал и никогда не сбегал из дома. — Хочешь, мы сделаем это? — торопливо затянувшись, Джэхён выбрасывает полностью сгоревшую сигарету в пустую пепельницу и вскакивает на ноги. Чону, автоматически слизнув с губ клубничную горечь, смотрит на него с непониманием. — Вы это о чём?.. — Давай сбежим прямо сейчас? Возьмём машину Ли Джэ-я и покатаемся по ночному Сеулу? — предлагает Джэхён, и его лицо освещается воодушевлением. Чону удивлённо приподнимает брови, чувствуя, как в груди что-то зажигается. — Пойдём. Сделаем это ночью вещи, которые никогда не делали. Джэхён протягивает выпрямленную ладонь, и Чону, выбросив в пепельницу окурок, робко вкладывает в неё свою. Одобряюще закивав, Джэхён помогает Чону подняться и уверенно переплетает их пальцы. Чону успевает заметить, как тесно они прижимаются друг к другу, прежде чем его вытягивают из беседки на осеннюю тишину. Проходя весь путь мимо будки тётушки Лим, по лестнице и коридору, они продолжают держаться за руки, и Чону не перестаёт думать о том, что кожа Джэхёна на его ладони ощущается грубой и сухой, но привычной. Приятной. Отпустив Чону перед дверью в свою комнату, Джэхён прикладывает большой палец к ручке, вводит пятизначный код и зовёт за собой с помощью безмолвного жеста. Чону находится в комнате сонбэ впервые, поэтому любопытно осматривается, но обстановка точно такая же, как и в его комнате с Джуёном. Разве что тут беспорядок, на полу много одежды, кистей, красок, скрученных лентой холстов и прочих инструментов, которыми пользуются художники и скульптуры. Переступив через брошенный у кровати свитер, Джэхён забирается коленом на широкий подоконник и подтягивает к себе сумку Ли Джэхёна. Углядев в полумраке комок из чёрного одеяла и покрывала на нижнем ярусе у стены, Чону мягким шагом перемещается к двери в ванную комнату и не двигается, чтобы не шуметь. Его ладони начинают дрожать от нетерпения, и Чону, встряхнув их, случайно задевает локтем металлическую ручку, из-за чего дверь с хлопком закрывается. — Джэхённи? — сонно зовёт Ли Джэхён, откапываясь от одеяла и покрывала, и заторможенно перекатывается к краю матраса. Скривившись, Чон Джэхён двигается к двухъярусной кровати и опускается на корточки. — Ты вернулся?.. — Где ключи от тачки? — шёпотом спрашивает Чон Джэхён, укрывая Ли Джэхёна обратно, и заботливо пробегается пальцами по его русым волосам. Ли Джэхён в ответ что-то бормочет, переворачиваясь на другой бок, и Чон Джэхён гладит его по пояснице. — Окей. Спи, у тебя завтра сдача задания по «Живописи». — У-гу… Всё ещё оставаясь на корточках, Джэхён перемещается к середине комнаты, где валяются классические брюки, и заползает ладонью в карман. Вытащив ключи с брелоком в виде половины розового сердечка, Джэхён невольно фыркает, смотря на связку, и поднимается. — Пошли, — прокрутив брелок на указательном пальце, Джэхён выходит в коридор, ждёт суетливо нырнувшего вслед за ним Чону, и прикрывает дверь до автоматического перезвона. Внезапно застыв, Джэхён цыкает, затем возвращается в комнату и через минуту выходит оттуда с чёрным рюкзаком. — Теперь точно пошли. Чону хочется спросить, для чего нужен рюкзак, но он не спрашивает и молча следует за Джэхёном обратно на улицу. По мере того, как они приближаются к бордовой машине Ли Джэхёна, Чону всё сильнее и сильнее одолевают сомнения. Сколько продлится поездка? Куда они поедут? Сколько времени они пробудут вдвоём? — Ты чего? — спрашивает Джэхён, хмурясь, когда снимает блокировку и забрасывает рюкзак на задние сидения, а Чону так и стоит со стороны пассажирской двери. — Завтра же пары… Мы не выспимся… — А ты хоть раз высыпался за это время? — фыркает Джэхён, и Чону поджимает губы, чтобы скрыть глупую улыбку. Ни черта он не высыпался. Пробуждения без тяжести в голове и желания убиться о стену ещё ни разу не было. — Пое-ехали, Чону-я. Всего одна ночь. Чону всё ещё сомневается, поэтому автоматически облизывается и застывает взглядом на блестящем чистотой капоте. При мысли о спонтанном путешествии его сердце бросается в неудержимый темп, но также там присутствует страх неизвестности, и это сбивает с толку. Чону действительно живёт скучной жизнью и не особо планировал что-то менять, но… Почему бы не попробовать? Почему бы не сделать что-нибудь, что вырвет его из нудного распорядка? Тем более, это Джэхён. Джэхён, о котором Чону мечтает больше всего на свете. Избегая взгляда Джэхёна, Чону скромно кивает, вырывая радостное чу-у-у, и забирается в салон. Джэхён тут же приземляется слева, вставляя ключ в замок зажигания, и Чону тянется за ремнём безопасности. Кое о чём вспомнив, он коротко восклицает и поворачивается к Джэхёну. Тот смотрит на него с немым вопросом. — Сонбэ, подождите, Вы же говорили, что у Вас нет прав. Как мы сейчас поедем? — У меня нет прав, а не знаний. Тут главное не попасться, — Джэхён дёргает бровями, проделывая действия, которые Чону может назвать, как, э-э, завести машину, и неожиданно трогается с места. Упав по инерции вперёд, Чону испуганно пристёгивается и впивается пальцами в автомобильный подлокотник. — Я же пообещал как-то, что при желании отвезу тебя куда угодно. Кажется, это был разговор, связанный с любимыми запахами и вкусами, но Чону уже плохо помнит его, поэтому кивает и старается расслабиться. В салоне темно, горят лишь приборная панель и стереосистема, и потихоньку Чону теряет напряжение в плечах и позвоночнике. Закатив до локтей рукава худи, Джэхён держит руль обеими ладонями и выглядит уверенным, поэтому Чону сдаётся и доверяет ему самого себя. Дополнительным успокоением служит то, что сейчас ночь, а значит, машин будет в десятки раз меньше. Только бы не наткнуться на полицейский патруль. — Давай включим музыку, — говорит Джэхён спустя время, когда они покидают студенческий городок, и наклоняется к стереосистеме, оставляя левую руку на руле. Чону продолжает держаться за подлокотник обеими ладонями и периодически поглядывает на пустую дорогу перед собой. — Джэхён сходит с ума по плейлистам, поэтому… «Плейлист для целовашек»?.. «Плейлист для обнимашек»?.. «Плейлист для грустинки»?.. Дэба-ак, у этого музыкального маньяка есть музыка на все случаи жизни. Джэхён фыркает и улыбается, качая головой, но эта улыбка не насмешливая. Она мягкая, понимающая и слегка влюблённая, и Чону на секунду задаётся вопросом, как так получилось, что у него не было друзей до университета. Да, Джэхён может сказать или сделать что-то грубое, но идеальных людей не существует, верно? Неужели никто не замечает, что настоящий Джэхён кроется в мелочах? — Куда бы ты хотел отправиться? — включив «Плейлист для покатушек», Джэхён бросает на Чону мимолётный взгляд, чтобы не отвлекаться от дороги, и тот пожимает плечами. Осознав, что жест не увидели, Чону прочищает горло. — Я не знаю. Кататься вот так, ночью и без цели, для меня в новинку. Может, перекусим? — Точно, нужно поесть. Погнали в одно место, я угощу тебя стрит-фудом, — Джэхён воровато оглядывается, пытаясь высмотреть что-то на фонарных столбах и проводах, а потом умело выкручивает руль и разворачивается прямо по середине дороги. Чону ахает, зная, что это против правил дорожного движения. — Камер же нет, да? Иначе Ли Джэ-я убьёт меня за штрафы. — Вроде не было. Чону приклеивается к холодному стеклу и крутит головой, но не обнаруживает ничего подозрительного. Джэхён тем временем добавляет скорости, и Чону переключается на рассматривание светящихся в темноте магазинчиков, жилых домов и прочих зданий. Ночной Сеул он видел максимум единожды, когда вместе с родителями приезжал в гости к тёте и дяде, и они засиделись допоздна. А так… можно считать, что Чону видит пустынные улицы с редкими прохожими и машинами впервые. Плейлист Ли Джэхёна для «покатушек» состоит из песен с похожей энергетикой, и, прослушав несколько, Чону проникается энергичным звучанием чужой музыки. Все песни записаны на английском, кроме двух корейских, одну из которых исполняет SHAUN (которого очень любит Джуён), поэтому перевод остаётся для Чону неизвестным, но он подозревает, что там как обычно про любовь. Внезапно в его голову приходит одна мысль, и Чону нащупывает под окном квадратную кнопочку. Нажав на неё, Чону ждёт, пока окно опустится, но, как только он отстёгивается и выпрямляется, окно начинает подниматься. — Йа. Сонбэ. — На такой скорости ты не сможешь дышать, это первое. Второе, ты заболеешь, — объясняет Джэхён, кивая на собирающиеся дымчато-серые тучи, которые постепенно закрывают белёсые звёзды и растущую луну. — Но я хочу попробовать, — не сдаётся Чону, включая упрямую жилку внутри себя, и использует приём, что всегда использует с Джуёном: жалобно выпячивает губы и картинно хлопает длинными ресницами. Джэхён с сомнением выгибает бровь, но не спорит и лишь пожимает плечами. — Ура! Спасибо, сонбэ! Когда окно полностью скрывается в специальном углублении, Чону смело высовывается из окна и тут же давится воздухом. Хлёсткий поток ветра бьёт его в лицо, не давая вдохнуть, ерошит волосы, и под довольный смех Джэхёна Чону перепуганно ныряет обратно. — Я же говорил, — продолжая трястись, говорит Джэхён, и Чону направляет на него обиженный взгляд. Холодный воздух осени наполняет салон, заставляя Чону поёжиться, и он запахивается в расстёгнутый кардиган. — Иди сюда. Изобразив недоступность, Чону отворачивается к опущенному окну, поэтому Джэхён двигается к нему сам и поправляет его карамельные пряди. Отклонившись, Чону избегает чужой ладони, и тогда его хлопают по взъерошенной макушке. — Попробуй ещё раз, Чонни. — Я запрещаю Вам использовать прозвище мамы и Джуёна. — Ладно, Господин Непонимашка. Попробуйте ещё раз, я сброшу скорость. Джэхён действительно замедляет машину, двигаясь по пустой дороге, и Чону с опаской выглядывает на улицу. На этот раз его ничего не сбивает, прохладные потоки лишь слегка обтекают лицо, поэтому Чону смелеет и вываливается до середины корпуса. Изумлённо открыв рот, он вытягивает правую руку и старается дотронуться до низких деревьев у тротуара, но сразу же оставляет эти попытки. — Осторожнее, — спокойно просит Джэхён, не отвлекая, и Чону продолжает водить ладонью по воздуху, рисуя таинственные узоры. Яркие огни возвышающихся зданий освещают лицо Чону, слепят глаза вместе с проплывающими фонарями, и одновременно с этим каким-то образом дарят умиротворение. Даже попадающиеся машины не мешают ощущению, что они одни. Почувствовав, как нос и ладони с трудом двигаются, Чону возвращается в салон и закрывает окно. Заметив, как он застёгивает кардиган и натягивает рукава на кончики пальцев, Джэхён включает отопление и ускоряется. Они приближаются к центру города, поэтому Джэхён выбирает плохо освещённые улицы и повороты, где можно избежать полицейских. Вскоре машина подъезжает к пересечению улочек с магазинчиками, торгующими стрит-фудом, и Джэхён останавливается в тени под неработающим фонарём. — Что ты хочешь съесть? — уточняет Джэхён, нажимая на ключи, и машина блокируется с характерным пиликаньем. Поведя плечами, Чону ждёт его у первого рекламного стенда, обещающего круглосуточную работу, и они начинают идти по разбитому тротуару. — М-м, не знаю, может, пуноппан? А Вы что хотите? — Я думал над гамджа-догом, но теперь не против и пуноппана, — накинув на голову чёрный капюшон и спрятав ладони в кармане-кенгуру, Джэхён неторопливо шагает мимо открытых и закрытых магазинчиков, и под белым освещением его глаза и каштановая чёлка блестят. — Вон, там в самом конце вывеска. Оказавшись напротив крохотного уголка с дымящимися печами и старенькой хозяйкой, Чону прижимается к плечу Джэхёна в поисках тепла, и тот не отстраняется. Джэхён даже чуть отводит корпус в сторону, чтобы Чону мог прижиматься к его груди лопаткой. Прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы не выглядеть влюбленной пятилеткой, Чону сосредотачивает внимание на написанном от руки меню и просит себе шоколадную начинку. Джэхён выбирает классический вариант с пастой из красных бобов, спрашивает, какую газировку будет Чону, и платит за двоих. Чону не спорит, позволяя сонбэ позаботиться о нём, хотя голос совести в голове шепчет, что Ли Джэхён уже платил за него сегодня в ресторанном дворике. Получив в протянутые ладони жареный пирожок в бумажном конвертике, Чону благодарно кланяется и занимает один из свободных столиков с зонтиком. Джэхён присоединяется к нему минутой позже, ставит перед Чону банку виноградной газировки и садится напротив. — С чего Вы начинаете пуноппан? — со слабой улыбкой интересуется Чону и дует на только что приготовленное тесто. Джэхён хмыкает, протирая вишнёвую газировку, и его лицо вдруг меняется. Это странная эмоция, похожая не то на разочарование, не то на добрые воспоминания, и Чону ждёт. — Я с хвоста, а ты? — Я наоборот с головы, — чуть надкусив пирожок, Чону замирает и, не жуя, наблюдает за Джэхёном. Тот продолжает выглядеть непривычно и тяжело вздыхает, опираясь на пластиковую спинку. — Сонбэ, что-то случилось?.. — Знаешь, что я вспомнил? — спрашивает Джэхён, гипнотизируя пуноппан, будто тот может дать ответы на все его вопросы, и Чону едва слышно угукает. — Хотя нет, не буду нагружать тебя. — Нет, сонбэ, поделитесь, не стесняйтесь! Если это какой-то секрет, я никому не расскажу, обещаю. Джэхён наконец отрывается от пирожка, находя взглядом Чону, и теперь в его глазах сквозит непросветная печаль. Чону чувствует на коже под кардиганом крупные мурашки, потому что с каждым разом Джэхён открывается для него с новой стороны, и с таким Джэхёном он ещё не знаком. — Я вспомнил… что моя мама очень любила пуноппан и часто готовила его, когда я был совсем маленьким. Когда я возвращался с тренировок, меня всегда ждали эти чёртовы пирожки, — перевернув бумажный конвертик, Джэхён полностью откусывает хвост и, скривившись, жуёт его. — Она говорила, что те, кто едят пуноппан с головы, являются оптимистами с лёгким характером, говорят всё, что приходит в голову, быстро загораются, но также быстро и остывают. А те, кто с хвоста, очень аккуратны, романтичны и заботятся о мельчайших деталях. Где-то в голове Чону осознаёт, что эти описания подходят им обоим, но его больше волнует то, как Джэхён выглядит в настоящий момент. С него словно сошли все краски воодушевления от их ночного побега. — Ваши родители в разводе?.. — аккуратно уточняет Чону, вспомнив о портрете-татуировке молодой девушки с короткими волосами на левом бицепсе Джэхёна. — Ну, если учитывать, что из-за смерти одного из супругов брак прекращается без каких-либо заявлений, то да. В разводе, — Чону растерянно приоткрывает рот, прекращая жевать, и Джэхён шмыгает носом. Его глаза начинают подозрительно блестеть, и Чону знает, почему. — Мы не виделись полгода из-за моей подготовки к отборочным, но по телефону она казалась здоровой, а потом она… умерла. Она даже не сказала, что была больна. Джэхён судорожно вздыхает, и Чону дёргается, желая что-то сделать, но остаётся на месте. — Она умерла за месяц до моих отборочных на олимпиаду, и иногда я думаю, что это хорошо. Что она не увидела, как я облажался, — голос Джэхёна дрожит, как и пальцы, которыми он держит пирожок, и Чону откладывает свой на белый пластик. — Я рад не в том плане, что она умерла. Но она не разочаровалась во мне и- Боже, что я несу. Джэхён зажмуривается, и по его щекам скользят первые слёзы. Чону вскакивает со стула, огибает столик и на инстинкте приобнимает Джэхёна за затылок. Забрав из его ладоней сдавленный пирожок, Чону наклоняется, обвивает другой рукой чужую шею, и Джэхён вжимается лицом в его грудь. Позволяя Джэхёну выплакаться, Чону ничего не говорит, потому что знает, что не умеет успокаивать, и невесомо гладит его по волосам. — Прости, я- — Кэнчана, кэнчана, сонбэ. Всё хорошо, — новая футболка Чону намокает и мнётся из-за силы, с которой Джэхён обнимает его за талию. Чуть позже, притихнув, Джэхён отодвигается и, шмыгнув носом, смотрит на Чону снизу вверх припухшими глазами. — Моя мама говорит, что выпускать эмоции полезно. При слове «мама» глаза Джэхёна вновь наполняются слезами, и Чону хочется ударить себя по голове каким-нибудь кирпичом. Автоматически выпустив из горла убаюкивающий звук, Чону обнимает влажное лицо Джэхёна прохладными пальцами и с упором смотрит прямо в его мокрые глаза. — Ваша мама не разочаровалась бы в Вас. Знаю, то, что я говорю, ничего не значит, потому что это стандартный набор фраз, но я честно так думаю. Возможно, она не хотела отвлекать или пугать Вас, но прошлое не изменить. Я уверен, что она очень любила Вас и попыталась уберечь от боли, но… у неё не получилось, — Джэхён, не моргая, смотрит на него, и Чону, утешая, проводит пальцами по его скулам, щекам, синяку на подбородке, причёсывает лохматые волосы и задевает подушечками чёрный пирсинг. — У меня, вот… нет дедушек, например. Они оба погибли до моего рождения, и я их ни разу не видел. Так что, эм- Поняв, что он начал нести полный бред, Чону быстро закрывает рот, а Джэхён вдруг фыркает, шмыгая забитым носом, и на его губах медленно проступает улыбка, которой Чону опять не может дать название. Так обычно улыбаются людям, которыми искренне восхищаются