Все, что осталось

      «Какаши посещает академию всего неделю, а я уже трижды беседовал с его учителем с глазу на глаз. Наша первая встреча имела не самый приятный повод. По словам учителя, у Какаши серьезные проблемы в общении с другими детьми и не самые точные представления о себе самом.       - Он не общителен, я бы даже сказал диковат, постоянно держится в стороне от других детей, — говорил он, серьезно сдвинув брови, — любой контакт с другими учениками оканчивается конфликтами. Серьезных стычек пока не было, но если он не изменит свое отношение, то обязательно будут. Видете ли, — он на секунду замялся, глубоко вздохнул и продолжил, — Какаши очень талантливый мальчик. Он умен, почти всю новую информацию он схватывает на лету, а если что-то не выходит, то повторяет до тех пор, пока не добьется наивысших результатов. Это невероятный дар с таким усердием и увлеченностью работать над собой, но проблема в том, что Какаши считает это нормой. Когда другие ученики не показывают таких же результатов, он считает, что они откланяются от нормы. Понимаете? Дело еще в том, что Какаши не стесняется сообщить своим одноклассникам об их, так сказать, неуспеваемости. Он провоцирует других мальчишек на конфликты. Особенно, сильно его поведение влияет на Учиха Обито, у него и без того серьезные проблемы с самооценкой и успеваемостью в целом, и, именно, на него Какаши набрасывается чаще всего. Это напоминает принцип выживания слабых в диком сообществе, но мы же не первобытные люди, вы должны это понимать. Эта ситуация сама собой выделяет главный вопрос: вы, вообще, воспитываете сына, или только трюкам его обучаете?       Этот вопрос поставил меня в тупик. Не смотря на то, что до появления Какаши я прочитал уйму книг по воспитанию детей, когда он оказался под моей опекой, я вдруг понял, что понятия не имею, как его воспитывать. Все общепринятые принципы к нему не применимы. Мой сын, действительно, не такой, как все другие дети. Он почти никогда не плачет, не имеет проблем с длительной концентрацией и очень быстро осваивает техники, которые не всем взрослым порой бывают под силу. Да и что уж тут скрывать, он понятия не имеет как строятся человеческие отношения. Именно, по этой причине, выпустив сына в большой мир людей, я так быстро оказался на ковре перед его первым учителем.       - Трудно сказать, — честно признался я, — Какаши, действительно, отличается от других детей. Он не очень умеет выражать свои эмоции. А не наблюдая какой-либо эмоциональной отдачи, очень трудно не ошибиться в применении тех или иных воспитательных мер. Но я обязательно поговорю с ним и попытаюсь выявить проблему, — пообещал я и удалился.       Последующий разговор с Какаши окончился провалом. Я три часа объяснял ему, что все люди разные, что некоторым труднее удается ремесло шиноби, и они затрачивают гораздо больше времени на достижение тех же результатов, каких Какаши добивается всего за неделю. Но все эти разъяснения пропали даром. Какаши разбил их в пух и прах одним единственным словом:       - Почему?       - Что почему? — Не понял я.       - Почему им надо больше времени? — Спросил он.       - Эээ… Нууу… ммм… — и это все что, я мог ему сказать.       - То есть, ты сам не особо в этом разбираешься, так? — Уточнил Какаши, недоверчиво сузив глаза.       - Да никто в этом не разбирается, — ответил я, — тут такое огромное количество факторов: самооценка, цель, поддержка близких, мечта, альтернативный фактор, физические данные, гены, талант. Я не знаю, это может быть что угодно. Какаши, — я взял сына за плечи и пристально посмотрел ему в глаза, — ты гений, но не все такие, как ты. Ты должен понимать это и относиться к другим с таким же уважением, как и к себе самому.       - Почему? — С тем же недоверчивым взглядом произнес Какаши.       - Потому что! — Не выдержал я.       Но Какаши продолжал сверлить меня взглядом в ожидании ответа.       - Потому что так строятся взаимоотношения между людьми, — выдавил я из себя. Фраза показалась мне невероятно глупой, человеческие отношения не так просты, тут еще больше факторов чем в процессе самореализации, но я понятия не имел как объяснить все это Какаши. Мне казалось, что мой сын либо робот, либо пришелец с другой планеты. Он должен понимать все это на уровне инстинктов, но у него похоже не только впечатлялка атрофирована, но еще и дружилка.       Я был сильно раздражен и зол на Какаши, и он без труда уловил мои эмоции. В этот раз он не расплакался, но от еды отказался и на весь вечер закрылся в комнате. А через два дня я получил новое приглашение в академию.       - Поздравляю, — торжественно произнес учитель, но в его интонации я уловил нотки сарказма, — Ваша воспитательная беседа дала плоды. Они подрались. Правда дракой это трудно назвать, Какаши схватил Обито за шиворот и ткнул лицом в грязь. Я два часа пытался успокоить бедного мальчика. Может быть вы постараетесь объяснить своему головорезу, что главное в работе шиноби — это командная работа и при таком отношении он никогда не закончит академию.       - Я объяснял ему, — сказал я, —, но ничего не вышло, для него человеческие отношения — темный лес. Не знаю что делать.       - Ну раз все так серьезно, — вздохнул учитель, — то у меня только два варианта.       - Я слушаю, — я навострил уши не просто так, надежда на то, что опытный педагог поможет мне найти подход к сыну, вспыхнула во мне.       - Первый вариант — поменять профессию, — ответил он, — подобрать что-нибудь такое, где ему не придется контактировать с людьми.       - И что же это за профессия такая? — Возмутился я, — кирпичи таскать?       - Есть еще вариант, — поспешил он успокоить меня.       - Весь внимание, — на этот раз сарказмом был наполнен я. Было совершенно очевидно, что он мне не поможет. И волшебное слово из четырех букв, которое он произнес, окончательно убедило меня в этом.       - АНБУ, — сказал он.       - Это исключено, — без раздумий ответил я. — Я найду другой способ помочь сыну, но спасибо за беспокойство.       На этом наша встреча завершилась. И я очень надеялся, что мне больше не придется встречаться с этим противным человеком, готовым отдать невинного пятилетнего ребенка на растерзание АНБУ. Многие считают, что АНБУ — это хороший шанс, вершина карьерной лестницы Конохи, но это не правда. Уйдя в АНБУ можно смело ставить крест на своей человечности, да и мечты о нормальной человеческой жизни тоже приходится оставлять за бортом. АНБУ поглощает всю жизнь. Умные взрослые шиноби понимают это и не стремятся туда попасть, а вот молодняк, наоборот, горит желанием. Остается только надеяться, что учитель будет достаточно умен, чтобы не проговориться Какаши об этой возможности. Услышав такое предложение, Какаши наверняка с радостью согласится. Он еще мал и для него АНБУ — вершина карьерной лестницы, но я не хочу его туда отпускать. Я хочу видеть сына в компании друзей, хочу чтобы он женился, завел семью и жил спокойной человеческой жизнью. АНБУ ему этого не даст, а наоборот отнимет. Поэтому я решил еще раз поговорить с сыном.       На этот раз я не удержался и повысил голос. Его реакция на мою попытку завязать разговор мгновенно вывела меня из себя. Он фыркнул и закатил глаза, а я влепил ему подзатыльник.       - Нельзя так обращаться со своими друзьями, — строго сказал я ему. В голове стучала только одна мысль: если спросит почему, ткну его лицом в грязь, чтобы он сам почувствовал себя на месте того мальчика. Но Какаши не стал задавать глупых вопросов.       - У меня нет друзей, — сказал он, — и никогда не будет.       На мгновение мне показалось, что в его голосе слышалась грусть, но равнодушное выражение лица опровергло эту мысль.       - Ты прав, — сказал я, — если ты будешь и дальше так себя вести, никто не захочет с тобой дружить.       Какаши не ответил, он просто проследовал мимо меня и закрылся в своей комнате. Все, как в прошлый раз. И я был уверен, что как в прошлый раз, через пару дней меня опять вызовут в академию и, я снова буду выслушивать, как Какаши ткнул кого-то лицом в грязь. Надо было менять тактику, надо было придумать способ, как объяснить ему все тонкости человеческих отношений и при этом не спровоцировать на новую драку. Я думал, и грустные нотки в его голосе в момент, когда он произнес свое единственное утверждение, казались мне все более реальными. Может, его тоже беспокоит его неспособность завязывать отношения с другими учениками. Может для него это действительно слишком сложно. Я иногда думаю о том, на кого же Какаши похож. Характер у него явно не мой, в друзьях у меня нет недостатка, я легко схожусь с людьми. Единственный человек, с которым мне не удалось наладить контакт, это его дядя Кейске, но и он все время появляется на улицах Конохи в шумной компании товарищей. Я все думал и думал, кто же этот человек, который передал моему сыну этот страшный ген необщительности и вдруг до меня дошло. Мы с моей любимой женой были знакомы всего несколько месяцев, но последнее время всегда были рядом. Те подруги, о которых она рассказывала, никогда не приходили к ней в больницу, она не ходила на девичники, не натыкалась на улице на знакомых и даже не получила открытки на свой последний день рождения ни от кого, кроме меня и Кейске. Причина могла быть только одна. Всех этих подружек не существовало, она их выдумала, чтобы был повод познакомиться со мной. Она не могла просто подойти ко мне и поздороваться, она так не умела, любое налаживание отношений у нее происходило через конфликт. Чушь полная, абсолютно абсурдное поведение, но если это так, то, видно, Какаши эту проблему унаследовал. И если я прав и, он все время конфликтует с одним и тем же мальчиком в академии, то возможно, так он пытается наладить с ним отношения. Да уж, понять такую стратегию не просто. Значит, надо помочь Какаши выработать другую. Но я уже убедился в бесполезности прямых объяснений, придется идти в обход.       Я подошел к двери, ведущей в комнату моего сына, и дважды постучал. Он мне не ответил, поэтому я решил просто начать говорить.       - Я виноват перед тобой, — сказал я.       Я решил начать с извинения, потому что только так я мог заставить его выслушать себя, а еще потому, что я действительно виноват. — Я прошу прощения.       Ответом мне послужила тишина, абсолютная тишина. Какаши явно застыл на месте и навострил уши, отбросив все свои дела.       - Я зря накинулся на тебя, — продолжил я, — я должен был выслушать тебя и выяснить истинную причину твоего конфликта с тем мальчиком, а не делать выводы, опираясь только на рассказ твоего учителя. Если ты мне позволишь, я исправлю свою ошибку. Расскажи мне, пожалуйста, о том, что вчера случилось в Академии. Обещаю, я не стану тебя ругать, даже если ты был не прав, и ни в чем не буду обвинять. Впустишь меня?       За дверью послышался тихий шорох, и уже через секунду я услышал, как защелка на двери скользнула в сторону. Дверь тихо отворилась. Я зашел в комнату и сел на кровать. Какаши прятался от меня между стеной и открытой настежь дверью. Я предложил ему сесть рядом, но он только отрицательно покачал головой.       - В чем дело? — Как можно мягче спросил я.       - Я не нравлюсь людям, — тихо ответил он, — я не знаю почему. Что бы я не сказал, они все воспринимают в штыки.       Он на секунду замялся, и я кивнул ему, давая понять, что понимаю его и жду продолжения.       - Обито совершенно ничего не умеет, он даже сюррикен держит неправильно, я говорю ему об этом, а он злится. Но это же правда. Я не понимаю почему.       - Понятно, — сказал я.       Проблема действительно была ясна. Какаши ничего не смыслит в человеческих отношениях.       - Человеческие отношения — это сложная наука. Возможно, ты еще не готов ее освоить. Может мне пока забрать тебя из академии? Поступишь снова в восемь, как положено.       В ужасе расширившиеся глаза Какаши, очень выразительно намекнули мне на то, что так делать нельзя.       - Я еще попробую, пап. — Сказал он. — У меня получится, всегда получается. Я попробую еще и еще и обязательно научусь общаться с людьми, только скажи как.       Он умоляюще смотрел на меня, словно я обладал великим все излечивающим эликсиром. Я подумал, как попроще объяснить ему, что надо делать и смог найти только одно решение.       - Меньше говори, — сказал я, — больше слушай. Если кто-то ошибся, сделай вид, что не заметил, а если кто-то расстроен, постарайся успокоить и по-возможности помочь.       - И все? — Недоверчиво спросил Какаши.       Я утвердительно кивнул.       - На первое время — это все, что тебе надо знать, — сказал я, — понял?       - Да, — Какаши уверенно кивнул. Вооружившись четкой инструкцией, он повеселел и выглядел более уверенным в себе.       Должен сказать, такая тактика принесла свои плоды незамедлительно. Уже на следующий день я увидел первый результат. Во-первых, меня не вызвали в академию, а во-вторых, Какаши привел домой подружку.       На следующий день Какаши пришел из академии в компании милой темноволосой одноклассницы с фиолетовыми прямоугольниками на щеках. Девочка смущенно взирала на меня заплаканными глазами.       - Это Рин, — спокойно сообщил мне Какаши, — она будет жить с нами.       Челюсть у меня так и отпала. Все, что я смог выдавить из себя это:       - Только не говори мне, что она залетела.       Какаши непонимающе сдвинул брови, и я махнул рукой, давая понять, что это не важно.       Позже за ужином я узнал, что родители Рин задерживаются на задании на две недели и она боится ночевать одна. Какаши увидел, как она плачет и пришел к ней на выручку. Когда я говорил Какаши о помощи сверстникам, то имел ввиду не совсем это, но сказать ему об этом не решился. Все-таки он начал делать верные шаги в покорении неприступного таинства дружбы, и я им гордился.       Через три дня я получил новое приглашение в академию. На этот раз повод был куда более приятный. Учитель сообщил мне, что Какаши направляют на экзамен на генина. Нашелся учитель, который разглядел в нем потенциал. И знаете, кто попал к нему в команду? Рин и тот мальчик, которого Какаши ткнул лицом в грязь. Ирония судьбы. Эх, весело будет, я чувствую.»