Все, что осталось

      «Касуми была похожа на призрак. Она сидела на кровати, глядя в одну точку. В ее глазах совсем ничего не отражалось, словно очнулось только тело, а сама Касуми так и осталась лежать в коме. Кейске сидел рядом с ней на полу и поглаживал ее по руке. Их маленькая семья разрушалась на глазах. Они были похожи на мраморную статую, застывшую во времени. Едва заметные движения, одурманенные успокоительным взгляды, дрожащие губы, и вокруг пустота. Воздух словно заморожен и время остановилось.       Когда я вошел, в палату вместе со мной словно ворвался некий дух. Он, одновременно, вдохнул жизнь в них обоих. Они синхронно вздрогнули и обратили на меня свои взгляды. Кейске сразу отвернулся, а Касуми протянула ко мне руку.       - Сакумо, ты? — словно не веря своим глазам, спросила она.       Я кивнул и подошел к ее кровати, встал рядом с ней на колени. Было так здорово снова видеть ее глаза, не закрытые неподвижные веки, а черные зрачки, наполненные теплом и любовью, которой она лишила меня в нашу прошлую встречу.       - Ты обещал, — напомнила она мне, — ты же исполнишь обещание, да?       Я снова кивнул и прижался к ее животу.       - Я так скучал, так скучал, — говорил я ей, все крепче и крепче прижимая ее к себе. А она гладила меня рукой по голове и улыбалась своей волшебной теплой улыбкой. Это, наверное, в последний раз мы вот так с ней сидим. Скоро нам отправляться в путь, там не будет возможности просто сидеть. Это невероятно опасный подъем!       Шиноби, пытавшиеся покорить его говорили, что погода там меняется раз в восемь минут, обвалы происходят за каждым новым поворотом, а дикие звери всегда голодны и свирепы. И если шанс есть, и мы все же сумеем покорить эту гору, оставаться на вершине дольше трех минут невозможно, все ветра мира встречаются там, пронизывая странников насквозь своими холодными потоками.       - Ты уверена, что справишься? — решил еще раз уточнить я, не передумала ли она.       - Конечно, справлюсь, — ответила Касуми.       В ее голосе не было ни тени сомнения. Она смотрела на меня так уверенно, словно это что-то само собой разумеющееся, как поход в магазин перед зимними праздниками или поедание большого клубничного пирога, но никак не супер опасный подъем на самую непредсказуемую гору в мире. Я был поражен ее спокойствием, я был восхищен. Неужели это мечта придает ей столько сил или гора и правда обладает неким магическим влиянием на нее? Не уверен, что когда-нибудь смогу точно узнать ответ на этот вопрос.       - Капельницу придется отключить, я не смогу совершить подъем, если помимо тебя и снаряжения на меня еще будут навешены все эти медицинские примочки, — сказал я.       Кейске чуть вздрогнул от этих слов, но промолчал. А Касуми спокойно повыдергивала из себя все проводочки, вытащила из носа дыхательную трубку и закашлялась.       - Может не стоит? — уточнил я.       Ее самочувствие заметно ухудшилось, когда она лишилась поддержки аппарата, и я невольно засомневался в правильности своего решения, но Касуми была непреклонна.       - Стоит, — сказала она.       - Нет, не стоит, — послышался еще более уверенный голос.       Я обернулся. За моей спиной стояла Цунаде.       - Я даже знать не хочу, куда ты собрался ее тащить, — сказала она мне, а потом обратилась к Касуми, — в любом случае без поддержки аппарата жизненного обеспечения и своевременного медицинского вмешательства у тебя нет и шанса дожить до утра. Ни у тебя, ни у твоего ребенка.       - Ты ошибаешься, — спокойно ответила Касуми, — я доживу до утра. Именно, до завтрашнего утра мне и надо дожить. И, именно, поэтому я ухожу.       - Если нужно написать отказ от медицинского вмешательства… — начал я, но Цунаде перебила меня:       - Ты все равно не можешь этого сделать. Ваш брак незаконен, а Касуми — несовершеннолетняя.       - И что же нам делать? — спросил я.       Я не хотел ввязываться в конфликт. Я был готов к нему, но все же лучше было бы уйти по-хорошему, это сэкономит нам и силы и время. Но в этот момент Цунаде удивила меня. Она всегда была медиком, сражающимся за жизнь своего пациента до последнего вздоха. Ничье мнение не имело для нее значения. И будь я вправе написать отказ, эта бумажка не сдержала бы ее. Только ее собственное мнение заставляло ее принимать решения.       - Просто собирайтесь и уходите, — ответила она.       - То есть? — не понял я.       Такая реакция привела меня в ступор. Чтобы Цунаде отказалась от своего пациента… Я даже представить себе не мог, что должно было для этого случиться:       - Дело дрянь, да?       - Мальчик уже почти мертв, — сказала она, — проживет он еще один день внутри нее или нет, не имеет никакого значения. Изменения, произошедшие в его организме, не обратимы, он не сможет существовать отдельно от нее. А о спасении Касуми речь и не шла. Если она не хочет умирать здесь, я не стану ее держать. Но если вы сейчас ее заберете, я не гарантирую, что у вас будет время попрощаться.       Воздух в комнате снова заморозился, а время остановилось. Теперь уже я превращался в мраморную статую. Я с трудом ощущал поступающий в мои легкие воздух, перед глазами поплыл туман. А потом Касуми взяла меня за руку и вдохнула в меня жизнь.       - Пора в путь, — тихо сказала она, — это еще не конец. Я не заберу его с собой, Сакумо, я ни за что не позволю ему уйти вместе со мной.»       »- Они разбили лагерь в старых штольнях в паре сотен километров к югу от Конохи, — сказал Иноичи. — Отсюда это около восемнадцати часов пути. Клан Инудзука уже вышел на разведку, но они позаботились о том, чтобы увести след в другую сторону, не уверен, что они уже нашли лагерь. Надо доложить в штаб.       - Можешь доложить отсюда? — спросил Шикаку.       - Расстояние слишком большое, без специального оборудования мне это пока не по плечу. Но насколько я понял из его воспоминаний, — Иноичи покосился на свою потерявшую сознание жертву, — детей они пока убивать не собираются. Кроме учеников академии они захватили еще двоих генинов и одного чунина.       - Какаши… — выдохнул я.       Конечно, это был он. Именно, он и его команда отвечали за эвакуацию детей из Академии.       - Да, — подтвердил мою догадку Иноичи, — скорее всего они попытаются вытянуть из него кое-какую информацию, прежде чем убьют, так что у нас еще есть немного времени. Все зависит от того, как быстро он расколется.       - Он не расколется, — сказал я, — он не имеет доступа к важной информации. А то, что ему известно, он ни за что не скажет.       В сыне я был уверен, но одна только мысль о том, какие методы они могут использовать, чтобы его разговорить, сводила меня с ума.       - Хорошо, если так, — сказал Шикаку, —, но нам не стоит забывать, что он еще ребенок. Самое лучшее, что мы сейчас можем сделать — это как следует поторопиться и вернуться в деревню как можно раньше. Но и произвести разведку на месте, тоже было бы не плохо.       Я хотел было вызваться на роль разведчика, но Шикаку и думать мне про это запретил.       - Мы втроем отправимся в штольни, — сказал он мне, —, а вы, сенсей, поспешите в деревню с докладом.       - Думаешь, я смогу спокойно отправиться в деревню, когда эти подонки пытают там моего сына? — спросил я. — Ты видно сошел с ума, если действительно так думаешь.       - Поправьте меня, если я ошибаюсь, но и спокойно провести разведку вы тоже не сможете, — ответил Шикаку. — А вчетвером против такого огромного хорошо охраняемого лагеря у нас не будет и шанса. Вы - же не дурак и, сами прекрасно это понимаете, сенсей. Вам следует успокоиться и выполнить мой приказ, ради вашего же сына.       - Если я выполню твой приказ, нет никаких гарантий, что мой сын будет еще жив, когда я приду туда вместе с армией Конохи. И вы не сможете спасти его, просто ведя наблюдение.       Я был просто в ярости, мысли путались в голове и сменялись со скоростью света. Я не понимал, какого черта эти малолетки принимают за меня решения, спасать мне сына или нет.       - Скажи-ка мне, Шикаку, с каких это пор ты стал старше меня и получил право отдавать мне приказы?       - С тех пор, сенсей, — спокойно ответил он, — как вы потеряли доверие деревни и были разжалованы с должности джоунина. Именно, из-за вашей ошибки деревня оказалась в таком положении. Я не могу доверить вам спасение детей. Ваше поведение слишком непредсказуемо, я не могу пойти на такой риск.       Это было, словно удар молнии, совершенно невозможно. Я стоял, беспомощно переводя взгляд с одного своего ученика на другого, в поисках поддержки. Но все они молчали, не смея возразить. Они все отвернулись от меня. Я, действительно, был виноват. Тут не поспоришь. Тогда я был уверен, что та миссия в любом случае обречена на провал. Вопрос был только в том, сколько моих товарищей погибнет. И я провалил ее до того, как это случилось. Мы все равно не смогли бы убить главаря, и детей в любом случае бы украли. Но доказывать это теперь бесполезно.       Все, что я могу сделать сейчас — это спасти их, любой ценой. И я это сделаю. Чтобы ни думали обо мне мои ученики и другие жители деревни, я не позволю своему сыну умереть. Я не позволю умереть никому из этих детей.       - Ладно, — сказал я. — Будь по твоему. Я доложу в деревню.       Я развернулся и направился к штольням. Мне было все равно поверили они мне или нет. Это не имело значения, им все равно ни за что не угнаться за мной. Едва я успел скрыться за деревьями, как услышал голос одного из моих учеников. Любопытство пересилило и я остановился, вслушавшись в разговор. Думаю одна минута не сыграет большой роли. Я смогу наверстать это время в пути.       - Думаешь, он и впрямь пошел в деревню, — спросил Чоуза.       - Нет, конечно, — ответил Шикаку, — эта задача ляжет на наши плечи.       - Тогда к чему был весь этот цирк? — удивленно спросил Иноичи.       - Ну, — вздохнул Шикаку, — зная нашего учителя, могу с уверенностью заявить, что теперь он проделает этот восемнадцати часовой путь часов за десять.       Улыбка сама собой возникла на моем лице. Может мои ученики мне больше и не доверяют, но они, по-прежнему, верят в меня. Я сорвался с места, с каждой секундой набирая скорость. Десять часов не предел, я могу быстрее. Быстрее ветра, даже быстрее молнии. Продержись еще совсем немного, Какаши. Папа уже идет за тобой. Осталось всего несколько часов, папа уже совсем близко!»