🏀Игра не по правилам: бросок в твоё сердце🏀

      Так сладко Чимин не спал давно, встав на утро бодрым и свежим, словно отправлялся в университет не из общежития, а прямиком из SPA-салона. Как всегда идеальный и аккуратный, Пак впорхнул в вестибюль ранней пташкой, по обыкновению подходя к расписанию, чтобы сделать пометки в своем ежедневнике ответственного старосты. Он буквально светился и искрил, как горячая ослепляющая сварка. Царапая идеально заточенным карандашом по бумаге, Чимин насвистывал себе под нос какой-то модный поп-мотив, слегка подергивая бедрами в такт. Все равно в университете в такую рань обычно не было ни души, особенно нет вечно приползающей лишь ко второй паре Су-Ён. Поэтому он не боялся быть застигнутым кем-то за нелепыми танцевальными конвульсиями своей задницы.       Только вот Чимин не учел одной крошечной детали — не он один настолько же ответственно подходил к своей жизни.       Чон Чонгук тоже жил по расписанию. Подъем, пробежка, душ, завтрак. Рюкзак был собран ещё с вечера, поэтому, подзарядив телефон, немного потерявший заряд из-за проигрывания музыки на пробежке, парень вышел из дома и направился в университет. Сегодня Чон планировал приехать перед началом первой пары, чтобы успеть набросать схему ближайшей игры и закинуть чистые футболки в свой шкафчик спортивной раздевалки — просто чтобы не запариваться этим после изнурительных тренировок.       Чонгук приехал в университет почти за час до начала всех занятий — его встретил скучающий охранник, пустивший его через пропускной пункт, едва не покрутив пальцем у виска. Тактика начала игры была изложена на ватмане менее чем за полчаса, и Чон вышел в коридор, пытаясь понять, на что потратить оставшееся время. Ответ нашелся слишком быстро — он буквально стоял в другом конце холла и покачивался, что вызвало у спортсмена приступ умиления.       Чимин здесь, вокруг никого. Стоит ли брать быка за рога? Вчера почва была прощупана, общение можно было бы и наладить вот так вот, лично. К тому же, Чонгук все ещё мечтал увидеть лицо Пака, когда тот смущался из-за его неприкрытого флирта. Поэтому, поправив рюкзак за спиной, младший уверенной тигриной походкой направился к маячившей впереди крошечной фигурке.       — Доброе утро, мини-Чимини.       Ровные черточки, порхающие галочки, жирные округлые точечки — Чимин буквально мурлыкал себе под нос, испытывая неподдельное извращенное удовольствие перфекциониста. Он и не заметил, как сзади кто-то приблизился, слишком увлеченный своими записями и почеркушками, но внезапно прозвучавший за спиной голос заставил руку нервно дернуться и выронить карандаш. Тот стукнулся об пол, сломав остро заточенный кончик, укатившись к стене. Пак замер, тупо уставившись на уродливую грифельную черту, что теперь красовалась посреди его идеального списка.       — Чон Чонгук… — медленно разворачиваясь, прошипел Чимин, вырывая из своего ежедневника лист с испорченным списком, раздраженно сминая его и бросая прямо в парня напротив. — Тебя не учили, что подкрадываться к людям не хорошо, или правила приличия тебя не касаются?!       Буравя наглого баскетболиста пронзительным взглядом, он даже фыркнул от возмущения, которое выглядело до смешного наигранным и нелепым. На самом деле это было не злостью, а фальшивкой, призванной скрыть испуг и горячую волну смущения, что предательски окрасила щеки в румянец. Злился он не на Чонгука, а на самого себя и ситуацию в целом, чувствуя себя вжатым в угол, неспособным контролировать свои дурацкие реакции на этого парня.       «Да успокойся ты! Просто бы поприветствовал в ответ, нет же, Пак, надо устроить представление… гррр, бесишь!»       — У меня много дел! Пока! — нервно выпалил Чимин, пряча взгляд и порываясь сбежать неважно в какую сторону, лишь бы не оставаться наедине с этой наглой отвратительно красивой катастрофой.       Путей отхода было не так уж и много, и все они, как назло, проходили в своей траектории мимо спокойно стоявшего в ожидании Чонгука. Пак ощущал себя каким-то вертящимся баскетбольным мячом, которому явно было не суждено обойти того, кто был натренирован перехватывать любую попытку проскакать мимо. Но попытаться стоило, и старательно изображая деловитую сосредоточенность на убирании ежедневника в учебную сумку, Чимин двинулся быстрым шагом в сторону лестницы на второй этаж, где располагался спасительный деканат.       Прыснув в кулак от комичности произошедшего (кто вообще выдирает листы, если на них есть помарки карандашом, когда существует ластик?) и словив приступ умиления, Чон уставился в отдаляющийся затылок Чимина, от которого скоро, судя по всему, пар пойдет.       — Серьезно? Вот так вот убежишь?       Наконец поняв, что, да, от него действительно удирают, недовольный таким раскладом дел Чонгук пошел следом — с его длинными ногами два шага были как четыре Чиминовы топотульки. Пара ступенек вверх, вслед за задницей, обтянутой черными джинсами, и дальше — буквально сцена из дорамы.       Схватив Пака за плечо, он развернул парня на месте и прижал к стене, тут же поставив обе руки по сторонам от перепуганного старшего — чтобы не вздумал убегать снова. Теперь у Чонгука была прекрасная возможность разглядеть Чимина во всей красе. Румяный, со сбитым дыханием и блестящими глазами, волосами словно из шелка, он выглядел, как самая дорогая коллекционная кукла (ну, или популярная порнозвезда). А эти чёртовы губы… Чону пришлось прикусить свою нижнюю, чтобы не наброситься ненароком на объект своего вожделения.       — Айщщ, примерного мальчика Чимини не учили, что нехорошо убегать от людей, да ещё и так грубо с ними разговаривать, мм?

***

      Каждый шаг за спиной отзывался в теле Чимина уколом необъяснимого волнения. Чонгук преследовал его и явно не собирался так просто сдавать свои позиции.       «Истинный победитель по жизни, да?» — думал Пак, ускоряя шаг, но где-то в глубине души понимая, что признал свое поражение перед этим парнем еще прошлой ночью.       Убегать от Чона было смешно, нелепо и обречено на провал, но Чимин не мог пока адекватно реагировать на того, кто так настойчиво и открыто проявляет к нему интерес. Он ужасно смущался. Такое было впервые в его жизни, что пугало, тревожило и вместе с тем… возбуждало?       «Прекрати думать об этом!» — он даже зажмурился на какое-то мгновение, едва ли не скуля от собственного бессилия, как вдруг в этот самый момент был неожиданно перехвачен и прижат к стене. Резко выдохнув весь воздух, словно бы его ударили поддых, Пак замер, смотря на нависшего над ним Чонгука широко распахнутыми глазами. Сердце бешено колотилось о ребра с такой силой, что его оглушительный грохот, казалось, эхом разносится по пустым коридорам и холлам университета. С приоткрытых губ срывалось частое дыхание, а черные зрачки затопили радужку. Пак был напуган, но не пытался вырваться из импровизированной клетки чужих рук. Он тупо смотрел на парня напротив, который был впервые так к нему близко, растерянно шаря взглядом по его лицу. Все что угодно, но такое от Чонгука он никак не ожидал, сбитый с толку и обезоруженный, Чимин в раз растерял всю свою язвительность.       — Я… я… — нервно облизнув губы, он вскинул руки и упер ладони в крепкую грудь парня, не отталкивая, но и не позволяя тому наклониться ближе. — Ты… ты что творишь, Чонгук? Я тебе что… я тебе какая-то твоя девочка из вчерашней толпы поклонниц? П-п-прекрати! Я не убегаю, просто…       Краснея еще пуще прежнего, Чимин отвел взгляд в сторону, смотря куда-то в стену за спиной Гука, собираясь с мыслями. Неловкая пауза, неожиданно сменилась решительностью старшего. Подчиняясь неясному импульсу, Пак резко сжал пальцы на груди парня, сминая его толстовку в кулаки, и придвигаясь ближе сам, прошипел практически тому в губы:       — Что ты от меня хочешь, Чон? Скажи прямо! Учти, что я не поверю в твое желание просто поболтать, словно бы мы с тобой подружки на переменке. Я для тебя очередная забавная игрушка? Фанаточки уже неинтересны? А?       Если сначала смущение Чимина, да и все его поведение в целом, умиляло и забавляло Чона, то последняя фраза стала для него хлеще пощечины. Неужели он действительно выглядит в чужих глазах вот таким вот похотливым самцом, которому только дай залезть в чужие штаны и побегать за каждой юбкой? Неужели он вел себя с Паком именно так, как тот описал? Разве игрался с ним?       Задор и флиртующее настроение быстро сменились разочарованием — в первую очередь к самому себе, но и к Чимину тоже. Неужели старшему так сложно проявить дружелюбие в ответ? Да, Чонгук был довольно прямолинейным в своих комплиментах, и, возможно, резкое поведение могло напугать, но все, что он делал и говорил, было искренним, от чистого сердца!       Выпрямившись и убрав руки со стены, баскетболист склонил голову, чувствуя себя снова пятилетним мальчишкой, которого отчитал отец за ненадлежащее поведение.       — Я никогда бы не стал играть с тобой, Чимин. Ты действительно меня заинтересовал, ты привлекаешь меня, и то, что ты вчера отвечал мне в Катоке, дало какую-то надежду, что тебе тоже интересно. Но я прошу прощения, если что-то в моем поведении тебя задело. Я больше тебя не потревожу. Извини.       В последний раз взглянув в глаза Пака, Чонгук развернулся на пятках и едва ли не бегом спустился по лестнице, а потом вдаль по коридору — снова в раздевалку, чтобы просидеть в гордом одиночестве до начала занятий и не попадаться никому на глаза лишний раз. Лучше уж так, чем ходить с убитым видом по университету и светить перед всеми своим разбитым сердцем.       Возможно, спортсмен драматизировал, но он чувствовал то, что чувствовал, и это нельзя было изменить — ему действительно понравился Чимин. В нем была какая-то изюминка, а поведение периодически не вписывалось в тот образ, который аккуратный староста второкурсников себе создал. Этот характер вкупе с потрясающей внешностью не могли оставить Чонгука равнодушным, но отныне, видимо, ему придется засунуть свои чувства в собственную задницу и пытаться продолжать жить дальше — так, как жил до вчерашней встречи.       Что-то изменилось, словно по щелчку пальцев в полнейшей тишине. Чонгук поник и отстранился. Не было больше игривости и напористости, к которой, признаться, Чимин уже начинал привыкать. Несмотря на резкость собственных эмоций в ответ на действия парня, в глубине души, Пак совсем не хотел задеть его. И уж тем более обидеть. Просто ему, как совершенно неопытному в общении ботану, было невдомек, что люди могут быть совершенно не теми, кого рисовало ему перепуганное воображение.       «Я… постой, ты не так меня понял, я не…» — хотел сказать растерянный Чимин, разжимая кулаки на чужой толстовке и обессилено роняя руки по швам. Он хотел возразить, но вместо этого беззвучно приоткрыв рот, наблюдал за тем, как Чонгук порывисто разворачивается и сбегает по лестнице прочь.       Оставшись в гордом одиночестве, слыша лишь удаляющиеся по спящему холлу шаги, Пак не чувствовал облегчения, которого так агрессивно добивался. Нет, наоборот, он от чего-то ощущал себя неожиданно одиноко. До странного потеряно и глупо.       — Пиздец… — наконец, выдохнул он, прижимаясь спиной к холодной стене пролета, и откидывая голову назад, чтобы ощутить опору и затылком.       Стоя так какое-то время, слушая безучастную тишину вокруг, он думал о том, что выбрал неправильный вариант и завалил своим импульсивным решением весь экзамен под названием «социальное взаимодействие». Это бесило и расстраивало. Можно хоть сотню раз зубрить конспекты по учебе, но ему никогда не стать отличником в обычной жизни. Знала бы об этом эпизоде Су-Ён, она бы посмеялась над неуклюжестью друга, как самый большой профессор в плане социализации. Если анализировать эту проблему, то становилось ясно, что он намеренно отталкивает людей, предпочитая сливаться с интерьером вокруг, чувствуя себя неуверенно. Недоверие и страх перед окружающими — следствие того, что в детстве ему внушали, что от него требуется только успешность в учебе, но не более того. Стоило ему хоть как-то проявить себя в чем-то еще, отец причинял боль физическую, а мать моральную, стыдя за то, что юный Пак тянется к людям, а не к учебникам. «Это дурость, пустое, стыдное, повзрослей уже, люди только и хотят, что использовать тебя! Не болтай, не танцуй, не пой — раздражаешь, займись делом и подтяни оценки!», говорили родители и сбивали детскую спесь крепкой затрещиной.       Чимин вырос физически, но морально остался все тем же затравленным ребенком, боявшимся чувствовать, показывать миру себя настоящего и принимать в свое пространство других. Легче было спрятаться за своими книгами и не отсвечивать, легче было укусить протянутую руку, а не доверительно прижаться щекой к ладони.       Лишь Су-Ён была его отдушиной. Но только потому, что они дружили с самого детства. Еще до того момента, когда боль от синяков и ссадин при воспитании отца надломила что-то глубоко в душе, а паранойя матери запечатала это на долгие годы.       Неожиданно громко прозвеневший над головой звонок резко выбросил Чимина из его мыслей, заставив вздрогнуть всем телом. Черт! Он и не заметил, как пролетело время. Идеальный студент Пак Чимин впервые в жизни опаздывал на занятия. Такое могло привидеться лишь в кошмаре всегда пунктуального старосты.       Когда, запыхавшийся и непривычно возбужденный, он вошел в аудиторию, вся группа уже была в сборе, а лектор монотонно бубнил себе под нос. Тихо прокравшись под настороженные взгляды сокурсников на свободное место рядом с не менее удивленной Су-Ён, Чимин облегченно выдохнул.       — Привет, ты в порядке? Что случилось? Ты заболел? На тебя напали хулиганы? Демоны? Инопланетяне?! — горячечно зашептала подруга, наклоняясь к достающему подрагивающими руками тетради парню.       — Тише, Су-Ён, все хорошо…       — Ага, вижу. Ты на себя не похож и весь бледный! — она обеспокоено прижала тыльную сторону ладони к его лбу, проверяя на возможный жар. — Да не торопись, ничего еще не пропустил, мы повторяем тему, которую ты уже записывал.       Поняв, что лектор действительно читает материал, который он уже выписывал в свои конспекты, Чимин тихо простонал и спрятал лицо в ладонях, переводя дух. Беспокойство подруги продолжало нарастать. Это чувствовалось кожей, как электрическое покалывание. Не нужно было даже видеть ее нахмуренные бровки, чтобы ощутить горячее желание добиться от него ответов. Отняв руки от лица, Пак выпрямился, быстро начеркав на листе «Все в порядке, просто задержали в деканате, я бежал на пару из северного крыла. Я в порядке, солнышко :)». Девушка подтянула к себе его тетрадь, прочитав и написав ниже «Незадолго до твоего прихода заходил человек из деканата и искал тебя. Чимин, не пытайся от меня что-то скрыть! Быстро колись, иначе я укушу тебя прямо сейчас!». Девушка не шутила и Пак это знал, поэтому придумать иную причину нужно было быстро и на этот раз она должна была быть более убедительной или… глупо-житейской.       Ничего умнее, чем нарисовать на листке эмодзи улыбающейся какашки и грустный смайлик рядом, Чимин не придумал. По громкому всхрюкиванию Су-Ён, которая попыталась сдержать свой заливистый смех, он понял, что это прокатило.       — Дурак! — улыбаясь, она шутливо пихнула его в плечо и заметно успокоилась, полностью удовлетворенная таким ответом.       Лекция продолжалась, Су-Ён сосредоточилась на конспекте, а Чимин достал смартфон, так как следующий час ему было совершенно нечем заняться. Новой темы на сегодняшней паре не предвиделось, поэтому он мог отвлечься от учебы на ленивое листание социальных сетей. Открыв свой Твиттер и тапнув на пиктограмму с перышком, Пак решил начирикать о чувствах, что его мучили все это время, после некрасивого расставания с Чонгуком:       «Я идиот. Из-за своей дурацкой тревожности гаркнул на парня, который проявил ко мне интерес. Я испугался! Обидел его, тошно. Он мне нравится? Наверное, скучаю: (а еще, он горячий баскетболист! Красивый и сегодня я едва не впился в него поцелуем. У меня встал. Но я не гей хд или?»       Send tweet.