🏀Игра не по правилам: бросок в твоё сердце🏀

      Ожидал ли Чимин того, что Чонгук втянет его в новый поцелуй? Да ничего он не ожидал! Едва ли оправившись от первого, ему хотелось провалиться сквозь землю или сбежать прочь. Наверняка же искушенный в подобном Чон не был в восторге от лобызаний такого неопытного ботана, как он. Отстранившись, Пак почувствовал мелкую дрожь в теле. Настолько мощным был выброс давно копившихся в нем запретных чувств. Но стоило увидеть в глазах парня напротив красноречивые искры нарастающего желания, как Чимин понял, что он не уйдёт из аудитории, пока не утолит этот голод. Успев сделать короткий вдох, прежде чем горячие губы Чона накрыли его собственные, он качнулся, едва устояв на ногах. Обняв высокого парня за талию, Пак бездумно цеплялся за его толстовку, сминая, задирая и забираясь под ткань холодными подрагивающими пальцами. Оглаживая обнаженную кожу ладонями, он усмехнулся сквозь поцелуй, отмечая про себя, что Чонгук носит толстовку на голое тело. Это было настоящим бунтарством для правильного во всем, в том числе одежды, Чимина. При иных обстоятельствах аккуратный староста обязательно бы презрительно фыркнул, но сейчас из его груди вырвался лишь глухой стон.       Тяжело дыша, Пак откинул голову, подставляя под жадные поцелуи шею. Закатывая глаза и растекаясь в сильных объятиях Чона, как нежный пломбир под палящим солнцем. Он все больше терял связь с реальностью, утопая в безумстве и яркости чувств, о которых не имел ни малейшего понятия раньше. Хотелось отдаться этой страсти без остатка, отпустить ручник страха и стеснения, доверившись губам Чона, его напору. Вновь поймав поцелуй, Чимин прикусил нижнюю губу Чонгука, рыча, терзая и тут же проводя языком по месту своего укуса. Ещё немного, какие-то доли секунд, и разум грозился окончательно помахать Паку ручкой.       — Нет… стой, перестань… — прочертив влажными губами по чужой щеке, Чимин умоляюще зашептал у самого уха. — Кха… Чон, я уже не соображаю… что мы творим?..       Звуки нехотя возвращались из звенящего белого шума страсти. До слуха долетали прерывистые шорохи, голоса за дверью аудитории, шаги, пиликающие уведомления его собственного смартфона из оставленной на полу сумки. Прижавшись своей щекой к щеке Чона, он закрыл глаза, слушая его дыхание. Оно уже не казалось ему отдалённым и чужим. Наоборот, этот звук, единственный посреди общего гомона, звучал тепло и успокаивающе. Пак стоял так, обнимая парня за талию, не желая, чтобы этот момент заканчивался. Хотелось столько всего сказать, но вместо этого он молчал. И мог поклясться, что эти мгновения тишины говорили о большем. Гораздо большем, чем любые возможные слова.       — Сегодня я иду в балетный класс. Не на групповое занятие, а просто размяться одному. Если у тебя нет дел после пар, то я был бы рад, если бы ты пришёл…       Нехотя отстранившись, Чимин тепло улыбнулся, заглядывая в глаза Чона с надеждой. Все так резко поменялось. Ещё утром он готов был послать навязчивого баскетболиста на три мяча, пнув под зад для ускорения. А сейчас… сейчас ему хотелось разделить с этим парнем свои хобби, время, моменты и эмоции. Удивительно. Мысли о влюблённости пока что пугали Пака, очень пугали, но тепло к Чонгуку игнорировать было невозможно. Да, возможно, он пожалеет, так наивно доверившись своим спонтанным чувствам. Но ошибаться в жизни полезно даже ему, этот экзамен никому не сдать на «отлично». Так зачем отказываться?       — Скоро закончится окно. Нам нужно возвращаться.       Чонгук ещё около минуты не мог понять, чего от него хотят. У него буквально снесло крышу. Эти поцелуи — жадные и нежные, дерзкие и мягкие, — сводили с ума, выбивали из лёгких весь воздух, а из головы — все мысли до единой. От ощущений и эмоций сводило внутренности, настолько охуенным и нереальным казалось все произошедшее. По коже все ещё бегали мурашки от горячих прикосновений холодных пальцев Чимина. Какая-то часть младшего усмехалась внутри: «Посмотри на Пака, он тоже потерял себя в этом поцелуе, он тоже сходит с ума!» И Чонгук соврет, если скажет, что не хотел бы чувствовать всю эту палитру до конца своей жизни.       Так. Нужно возвращаться в реальность. Что ему сказали? Перерыв кончается? Тренировка? От слов про балетный класс что-то внутри Чона ёкнуло: они знакомы буквально сутки, но Чимин зовёт его посмотреть на свои занятия танцами? Да, конечно, они целовались минуту назад, но Пак действительно готов открыться ему на таком уровне?       — Погоди… Балетный класс… У меня теория с Юнги-хёном, но я приду сразу, как освобожусь! — Чонгук нервно сжал бедра старшего, глядя в его глаза максимально виноватым взглядом. Он не имеет права отказаться от проработки тактики, но что, если Чимин посчитает это неуважением в его сторону? Что, если утренняя история повторится? — Скинь мне в Каток время и номер зала, и я приду, хорошо? И давай постоим так ещё немного…       — Юнги-хееен… — покатав это имя на языке, распробовав его на вкус, Чимин ощутил неожиданный укол под рёбрами. — Юнги? Звучит знакомо...       Поморщившись, он задумчиво отвёл взгляд в сторону, не уходя при этом от объятий, а наоборот чуть сильнее притягивая к себе Чона. Это что? Ревность? Приехали, притормози, Пак, а то лобового столкновения тебе не избежать. Не порти все хотя бы сейчас.       Вновь вернув своим губам улыбку, он забавно склонил голову к плечу, походя на любопытного щенка. Отпустив секундный собственнический порыв, Чимин расслабился, заглядывая в глаза напротив и добродушно добавляя:       — Конечно, я скину всю информацию. Ты не торопись, спокойно закончи свои дела. Даже если опоздаешь к началу, ничего страшного. Просто заходи в зал и садись у зеркал, ты меня не собьешь, если я уже в танце.       Вновь прильнув к крепкой груди Чонгука, он упёрся подбородком в игриво выглядывающую в разрезе толстовки ямочку меж ключиц. Думать не хотелось. Удивительно! Но впервые ему на самом деле не хотелось думать, что-то анализировать и препарировать с маниакальной страстью старосты-умника-душнилы. Не хотелось. Момент был настолько камерный и интимный, что все, на что хватало сил, так это вдыхать аромат Чонгука. Красть его с горячей кожи под кадыком, глубоко дыша, собирать обветренными губами с шеи. Мягко помечать невесомым поцелуем сладкую дрожащую артерию — местечко, которое ему всегда хотелось затронуть в своих одиноких фантазиях.       — Удивительно, правда? Все так быстро произошло… не знаю, почему мне захотелось это сделать. Наверное, ты все же смог меня задеть, а я хоть и весь такой правильный, — глухой смешок, — но неопределённости заставляют меня творить безумства. Не терплю я подобного, слишком сложно тебя игнорировать, хах, мистер секс.       Смутившись, Чимин замолчал, коря себя за болтливость, которая сейчас была совершенно лишней. Непозволительно пошлой и неуместной. Нужно просто расслабиться и ловить этот момент близости. Другого может и не быть. С его-то везучестью и постоянно душащим шлейфом определённой репутации. Могло произойти что угодно. Впрочем, вторая личность Чимина успешно игнорировала все параноидальные тревоги первой. Закрыв глаза, Пак медленно выдохнул, расслабляясь и наслаждаясь ощущением чужих объятий.       Чонгук, покрытый мурашками от действий Пака, лишь сжал хрупкое тельце сильнее, утыкаясь носом в мягкие светлые волосы и вдыхая аромат кофе с карамелью. «Такой сладкий и милый… Даже ревнует мило»       — Юнги-хён — бывший капитан нашей команды, мы вместе сейчас работаем, он мне помогает, я же тут новичок. В столовой ты меня буквально украл у него из-под носа. — он улыбнулся куда-то в шевелюру старшего, вновь и вновь анализируя разговор за последние пять минут. — И да. Спасибо, что не проигнорировал меня с моим дурацким флиртом. Но, в конце концов, противоположности притягиваются, верно?       Бунтарский дух и педантичная кропотливость, порхающий танец и резкий баскетбол, напористость и сдержанность — две крайности против друг друга. Как говорится, противоположности притягиваются? Чонгук, поглаживающий тонкую талию Чимина, хотел надеяться, что теперь, притянувшись, они не отлепятся по меньшей мере никогда.       «Он прав… прошел лишь день, как мы знакомы, а в сердце такое чувство, будто я знаю его уже вечность, хотя мне лишь предстоит его узнать…»       — Отвратительная дерзость с моей стороны по отношению к твоему хёну, — Чимин смущённо ткнулся носом в шею Чона, переживая из-за своего опрометчивого поступка, и тихо простонал. — Мне так стыдно. Пожалуйста, объясни ему при встрече, что я был немного не в себе, что не хотел быть таким неуважительным. Я ведь и правда перенервничал и не замечал ничего вокруг…       «Украл его у хёна? Ох, какая я дерзкая задница! Позорище! Я даже не подумал, что с ним сидит старший… Ох... Юнги! Это же тот сонбэ из одного студенческого клуба, о, Господи»       Наверное, этот внезапный стыд был напрасным, потому что сам Чонгук, казалось, нисколько не обеспокоен произошедшим со своим старшим. Пак встрепенулся, услышав от него благодарность. Значит, Чонгук не злился, чувствовалось, что он вообще сейчас не думал ни о чем другом, кроме как об их с Чимином неожиданном сближении. Это невероятно волновало и льстило.       — Ну, вообще… я проигнорировал, — усмехнувшись, он взглянул на Чона с лисьим прищуром. — По крайней мере хотел всем своим видом показать, что мне совсем неинтересно твоё внимание. Потому что, ну… потому что я боялся.       Замявшись и задумчиво теребя в пальцах шнурок от капюшона его толстовки, Чимин не решался сознаться Чонгуку в своей неопытности. Это могло показаться позорным. Сам «мистер секс» был явно искушенным парнем во всех этих делах. Было неловко это осознавать.       — У меня… в общем, я испугался твоего напора, потому что никогда не ощущал к себе чужого интереса. Да и сам его не испытывал. У меня нет опыта в подобном, поэтому и струсил перед тобой. Ежедневно с книгами, учёбой, танцами… все как-то было ровно, а потом ворвался ты со своим подкатом! Ну я и выпал. А мой тон надменный и язвительность — это я так пытался защититься. Ну и себя заодно убедить в том, что ты заноза в заднице и меня бесишь. Только когда ты ушёл, я понял, что не злюсь, а скучаю и жалею о своём свинском отношении к тебе утром. Ты не был груб со мной, а я на тебя нарычал. Прости. И, да, противоположности явно притягиваются, как бешеные магниты, хах, это правда. Твоя напористость меня заинтриговала с первой же встречи. Сам то я осторожничаю во всем обычно, люблю порядок и точность. Но ты заставил меня сегодня действовать импульсивно. На меня никто никогда так не влиял, как ты. Это продолжает немного тревожить, но кажется, я подсел на тебя, будто на запрещенку.       Этот монолог старшего был абсолютно неожиданным для Чонгука. В его голове все еще не укладывалось, что такое вообще возможно — они знакомы всего день, но уже поцеловались, а теперь еще Чимин вот так сразу открывает ему свое сердце и откровенно высказывает свои страхи, переживания, снимает маску. В самом деле Чон ожидал, что ему придется побегать за милашкой-хёном около месяца, а потом еще год разгадывать его, как самую сложную головоломку в жизни. Вот почему он около минуты стоял, переваривая полученную информацию.       «Это был его первый поцелуй? О, черт, надеюсь, я не облажался… Я спугнул его своим интересом, но ведь это же подействовало, пусть и через жопу… Он подсел? Как это вообще понимать? Хотя… Я на него тоже, судя по всему».       В итоге лучшим решением Чонгук посчитал прижать Чимина к себе еще сильнее. О старшем хотелось заботиться, отгородить от всего плохого, создавая безопасное место — чтобы с баскетболистом ему не приходилось скрывать свою натуру, настоящего себя, не приходилось задергивать шторы и играть чуждую ему роль.       — Я рад, что хотя бы так смог тебя заинтересовать, потому что меня безумно к тебе влечет, и я действительно не представляю, что делал бы, если бы мы сейчас все не выяснили. И еще, знаешь, … — он отстранился от второкурсника с ухмылочкой. — Должен сказать, тебе идет быть надменным и язвительным. Такой секси!       «Секси? Он сказал, что я секси? Омг, Чонгук, ты смущаешь меня!»       Ощутив новый прилив жара к собственным щекам, Чимин хмыкнул, отводя взгляд, но не переставая улыбаться. От слов парня, его крепких объятий, дыхания, что касалось чувствительной оголенной кожи так близко… Хотелось одновременно выть голодным зверем и хихикать, как будто по спине не табуны колючих мурашек скачут, а порхают мягкие перышки. Целовать Чона вновь было бы перебором. Он и так сознался в том, что это его первая близость, но совсем сходить с ума не надо в первый же раз. Впиваться в горячие губы напротив сейчас было бы явно лишним, а так хотелось!       — Ахах, секси? Ужас, Чон, прекрати, это смущает. Да я сам от себя не ожидал этого! Просто что-то меня так все заебало вдруг и я решил, что или сейчас или никогда. Наверное, я умудрился тебя напугать своими… ммм, перевоплощениями. Но, кто знает, что я ещё могу такого выкинуть. А заинтересовал ты меня ещё в зале, точнее разозлил своим дерзким поступком — когда написал на руке свой номер. Но, признаться, этот твой поступок меня взбодрил и заставил думать о тебе весь остаток дня. Это было мощно!       Очаровательно оскалившись, Пак нехотя, но успешно выпутался из объятий Чонгука. Окинув того оценивающим взглядом, по-матерински озабоченно поправил его одежду, пригладил взъерошенные вихры волос, зарываясь пальчиками в пряди, и удовлетворённо кивнул. Теперь Чон не походил на сбежавшую жертву сексуального маньяка. Теперь он был аккуратен и его вид не триггерил чувство перфекционизма старосты. Разве что губы. Губы у них обоих явно выдавали недавнюю «борьбу». А, впрочем, плевать. Их припухший алый контраст нравился Чимину ничуть ни меньше, пусть и выбивался из общего порядка.       «И все же… он такой притягательный, ещё немножко хочу его пообнимать, а потом возьму себя в руки. Мы уже и так задержались…»       — Ещё немного… — осторожно обняв Чона вновь, Чимин притянул его за талию ближе к себе, наслаждаясь последними мгновениями близости перед тем, как расстаться до самого вечера. — Хочу ещё чуть-чуть побыть так, а потом пойдём на пары.       Откровенно говоря, Чонгук не на шутку перепугался, когда Чимин вдруг отодвинулся от него. Что-то в голове как будто щелкнуло и принялось нашептывать: это было просто развлечение, пранк, он возьмет и уйдет от тебя прямо сейчас, ты недостоин хорошего отношения к себе от такого милого хёна! Однако Чимину удалось прогнать эти мысли младшего прочь, когда он заботливо поправил поехавшую прическу Чона. И баскетболист вдруг понял, насколько сильно последние полгода ему не хватало вот этого внимания. Не того, которое дарят ребята из его команды, и не того, в котором он купается благодаря фанаткам и фанатам. Ему, все еще ребенку внутри, нужна была вот такая нежность, которой сейчас искрились пальцы Чимина, которая плескалась в его карих глазах. Возможно, суть была в наличии и у самого Чона своеобразного «панциря», но парень не собирался сейчас возиться и разбираться со своими трещинами в менталочке. Гораздо приятнее и нужнее в данный момент было утопать в мягких объятиях мини-хёна, который, судя по всему, тоже не горел желанием отвлекаться от созданного только для них двоих крошечного мирочка.       — Чимин? — вдруг пробормотал баскетболист, вспоминая про одну важную деталь. Нужно было все обсудить, пока атмосфера не нарушена, пока они здесь и сейчас открываются друг для друга. Не хотелось оставлять между ними каких-то дурацких недомолвок. — Получается, эм… Получается, мы теперь пара? То есть, мы официально встречаемся?       Он чуть отклонился, чтобы уткнуться взглядом в шоколадные глаза напротив и быть готовым услышать любой ответ. Лучше, конечно, положительный, но Чонгук не мог быть уверенным в том, что его не пошлют. Целоваться через сутки после знакомства — это одно, а начинать романтические отношения, почти не зная друг друга и имея в наличии лишь влечение и довольно-таки скромные (пока что) искры влюбленности в сердцах — это большой риск и большая ответственность. Чон был к этому готов, но что скажет Чимин, еще совсем неопытный и такой хрупкий?       Вопрос Чонгука застал Чимина врасплох. Нет, не так, ОН ПОВЕРГ ЕГО В УЖАС! Сердце совершило какой-то невообразимый кульбит в груди, а дыхание оборвалось. Смотря в глаза парня, Пак молча открывал и закрывал рот, не зная, что сказать в ответ.       «Серьёзно? Ты меня добить решил?! Мы и так уже перевыполнили план!»       — Чон… я… — Чимин замялся, нервно сглатывая, — это все так стремительно. Послушай, для меня все это впервые. Я никогда не был в отношениях даже с девушкой, не то что с парнем… я…       Нервно закусывая губы, цепляясь подрагивающими пальцами за складки его толстовки на талии, Пак метался внутри себя из угла в угол. Он не хотел обидеть или отвратить от себя Чонгука, но его вопрос предполагал твёрдого решения. А Чимин не чувствовал себя готовым его сделать. Сомнения рождались страхом. Каким-то глубинным страхом и неуверенности в себе. Слишком быстро, слишком страшно сделать ещё один шаг.       — Чон, дай мне время, пожалуйста. Я боюсь этой скорости сейчас. Ты понимаешь? Понимаешь меня? Мне сложно. Я должен узнать тебя. Но… я действительно хочу это сделать.       Смутившись вновь, Чимин прильнул к крепкой груди, пряча лицо в вороте толстовки Чонгука, глубоко вдыхая его личный аромат. Тот самый, что запомнил с их первой встречи на баскетбольной площадке, и хранил все это время в памяти. Хотел бы он, чтобы этот парень был его всецело? Черт, да конечно хотел! Почему же сейчас так сложно ответить простое «да»? Глупая нерешительность и тревожность!       Обнимать Чонгука было восхитительно. Чимин буквально млел от ощущения этой близости, готовый плюнуть на свои сомнения, и прокричать на всю аудиторию о согласии стать его парнем. Но резкий посторонний звук со спины заставил его отпрянуть от Чонгука, порывисто обернувшись. В дверях стоял преподаватель, которого Чимин знал по деканату, но не лично, так как тот вёл предмет не его специальности.       — Что вы тут делаете? — строгость в голосе преподавателя отлично дополняла его образ в целом. Он производил впечатление человека, который не терпел нарушений порядка. — Студент Пак, по моему мнению, вам следовало бы знать расписание и не слоняться по университету без дела.       — О, прошу прощения, профессор Ли. Мы уже уходим, просто первокурсник перепутал аудитории, я как раз хотел проводить его. Простите за беспокойство!       Мужчина смерил парней оценивающим взглядом, явно замечая раскрасневшиеся щеки и губы обоих, но предпочитая игнорировать свои выводы. Чимин смущённо потупил взгляд, подхватывая свою сумку с пола. Попутно приглаживая растрепавшиеся волосы и вновь хватая Чонгука за запястье, потянул того к выходу.       Все, что оставалось баскетболисту — крепче сжать лямку своего рюкзака и помчаться следом. Все происходило как-то слишком быстро, почти как на его родной спортивной площадке, но здесь отчего-то голова отказывалась работать, а язык — находить и говорить нужные слова. Едва успев уважительно поклониться какому-то профессору Ли, недовольно взирающему вслед, он выскочил в коридор вместе с Чимином, втайне наслаждаясь уже привычной крепкой хваткой на своей руке.       — Такой момент прервали… — раздосадовано выдохнул он, перебирая ногами.