***
Весь оставшийся день Чимин ни разу не пересекся в коридорах с Чоном. Не то чтобы он намерено искал с ним встречи, просто увидеть эту дылду хоть мельком среди кучек остальных первокурсников было бы приятной мелочью. Лишь к пятой паре его душевное равновесие смогло прийти в норму. В штанах тоже наблюдался покой и умиротворение, что позволило Паку сосредоточиться на обязательных делах ответственного старосты до конца учебного дня. Посетив деканат и предоставив полный отчет о динамике успеваемости группы, активности каждого из студентов, он вышел в коридор с чистой совестью. Дела были окончены, оставалось лишь занести журнал в кабинет, где была назначена первая пара на завтра, а потом можно выдвигаться в танцевальный зал. Улыбаясь приятным мыслям о том, как впечатлит Чонгука своим танцем, он шел вдоль стремительно пустеющих аудиторий, аккуратно огибая встречных студентов. Но стоило Чимину подумать, что жизнь, вроде как, налаживается… Как внезапный грубый толчок в плечо выбил его из равновесия, заставив выронить журнал на пол, а самому отшатнуться к стене. — Куда прешь, принцесса? Ты передо мной приседать должен и глазки в пол, а не налетать! Несколько не закрепленных листов с пометками преподавателей выпало из раскрывшейся обложки, разлетевшись по коридору, грозясь оказаться под подошвами студентов. Чимин испуганно охнул, бросаясь собирать утерянные из журнала листы. Судорожно подхватывая их с пыльного пола и прижимая к груди, словно спасая котят из-под колес машин, а не собирая бумагу из-под ног. Его настолько шокировала возможность порчи доверенных ему деканатом документов, что в героическом порыве по их спасению, он совершенно проигнорировал это хамское обращение к себе. Быстро собрав по углам все листы, Чимин потянулся к журналу, что так и остался лежать с раскрытой обложкой на полу, но едва успел одернуть руку, когда грязный ботинок опустился сверху. Массивная рифленая подошва с остервенением впилась в белые страницы с ровными строчками записей, будто бульдожья пасть в мягкую плоть. Чимин вскрикнул и отшатнулся, понимая, что под этой подошвой могли оказаться его собственные пальцы. — Я к тебе обращаюсь, еблозавр, ты че… бессмертным себя почуял, Чимин?! Алло, блять! На меня смотри! Подняв на агрессора полный возмущения взгляд, Пак процедил сквозь сжатые зубы: — Ты сам меня толкнул, убери ногу с журнала, портишь учебное имущество. Тронешь меня здесь — завтра же к хуям вылетишь из института! Я тебе это устрою! — Угрожаешь мне, сладкий? Ты как мелкая собачонка, которая тявкает на льва. Дотявкаешься, забыл, кто перед тобой? Чимин ничего не забыл. Он прекрасно понимал — кто прямо сейчас навис над ним, и на что был этот человек способен. Дживон являл собой собирательный образ всех стереотипных хулиганов с комплексом величия. Такие парни, похоже, живут ради ежедневного самоутверждения за счет тех, кто физически слабее их. И бицепсы качают, чтобы визуально восполнять отсутствие мозгов вкупе с мелким членом. Ох, как Чимин хотел об этом сообщить самому Дживону прямо в лицо, выплевывая каждое слово близко-близко, но чувство самосохранения сдерживало этот пылкий порыв. В памяти еще свежа была отвратительная картина того, как гопник разбивал голову об бордюр своему сопернику. — Дживон, давай успокоимся и разойдемся миром. Нам не из-за чего конфликтовать. Отдай журнал… и прости, если я действительно сам тебя толкнул. Я буду впредь внимательней. Самодовольно оскалившись, хулиган скорчил удивлённое лицо, комично выпучив глаза. Выглядело жутко, если учесть то, с каким обычно похерфейсом он докапывался до людей. — Чимин, ты такой ебанутый шизоид! Я просто в ахуях с тебя! АХАХА! Только что мне угрожал отчислением, а теперь скулишь и просишь дать тебе на клык, пхаха… такой ты пёсик бешеный. — Я не… — Завали ебало и слушай сюда, — убрав ногу с журнала, Дживон наклонился и схватив Чимина за ворот рубашки, рванул на себя так, что натужно затрещали швы. — Что у тебя за дела с тем популярным перваком-баскетболистом? Услышав этот вопрос, Пак очень удивился, какое собственно дело Дживону до Чонгука и их отношений в целом? Что за… — Пошел ты, — спокойно выплюнул Чимин, за что тут же наотмашь с силой получил по щеке тыльной стороной широкой ладони. Удивительно, но обычно не отдающий себе отчета в жестокости хулиган, не собирался серьезно избивать его. Видимо, даже своим мозгом с орех, он прекрасно понял то, что Чимин вовсе не шутил, когда обещал поспособствовать его отчислению в случае чего. — Не собираюсь тут с тобой сиськи мять, просто знай, что я слежу за вами, голубки. И поверь мне, твоему этому Чонгуку явно не улыбается перспектива вылета из команды из-за разбитых вдруг сердец фанаток. В жопу выебут по красоте, прям как вы любите. — Фу, Дживон, ты такой жалкий в своей зависти. Че, все девчонки бегут на его игру, а не к тебе? Понимаю. Запрокинув голову, Чимин расхохотался, сотрясаясь всем телом. Этот смех был злорадным и даже истеричным, так как несмотря на всю браваду, Пак все это время был скован страхом. Да, сейчас его защищали стены университета, но вне этих стен Дживон мог отыграться. Причем не только на нем, но и на Чоне. Ему действительно стоило быть потише и соглашаться с хулиганом во всем, но от чего-то холодный разум затмевало, стоило кому-то начать угрожать Чонгуку. На горле стальными тисками сжались пальцы, оборвав смех Чимина и заставив его хрипло закашляться. Дживон аж побагровел от злости, душа старосту одной рукой, как цыпленка. Он отпустил его шею так же быстро, как и схватил, но этого хватило, чтобы Пак согнулся пополам, сипло втягивая воздух и кашляя. В глазах потемнело, а голова закружилась, поэтому Чимин пропустил момент ухода Дживона, расслышав лишь, как тот раздраженно пнул несчастный журнал к стене. — Придурок… кха… кха… — потирая пылающее болью передавленное горло, Чимин подобрал с пола журнал, оттряхивая его от налипшей грязи после встречи с берцем хулигана. «С чего вдруг вообще ты решил устроить за нами охоту? Да еще и сообщить о ней мне. Как глупо и нелогично. Надеюсь, это лишь запугивание, и не коснется Чона, но… стоит быть осторожнее». Быстро забросив пострадавший от внезапного нападения журнал в кабинет по пути, Чимин наконец-то выпорхнул из университета. Всю дорогу до танцевального зала он думал о причинах произошедшего с ним в коридоре университета. На самом деле у него было некоторое предположение мотива Дживона, но признавать его не хотелось. Потому что тогда выходило, что Су-Ён действительно очень ранило поведение друга, а уж правда о нем и Чоне вообще разобьет ей сердце. «Ох, она и правда серьезно влюбилась в тебя, а я вызвался ей помочь, а в итоге…» Дело было в том, что на первом курсе их с Су-Ён обучения ходили слухи, что один из старшекурсников был в нее тайно влюблен. Никто не говорил об этом прямо, но у многих подозрение падало именно на Дживона. Он уже был на третьем курсе, занимался вольной борьбой, однако его успеваемость в плане учебы уже тогда хромала на обе ноги. Его стали подозревать в тот момент, когда очередной «бывший» влюбчивой Су-Ён нехило получал по лицу, стоило ему что-то не так сказать или сделать в сторону девушки. Личность тайного сталкера так и не была раскрыта, но все понимали, кто мог оперативно получать информацию о ней, а так же со знанием дела избивать людей. «Если подобное грозит и Чонгуку только лишь за то, что он посмел понравиться девушке из общей толпы фанатов… нужно это предотвратить, мягко поговорив с Су-Ён лично».Часть 6 — Че, все девчонки бегут на его игру, а не к тебе?
28 августа 2021 г. в 14:58
Стоило им выйти из пустого кабинета и переместиться в людное пространство, второкурсник поменялся на глазах, и сердце Чонгука пропустило пару ударов. Теперь тот самый хён, который выглядел таким хрупким и неуверенным после его вопроса, выпрямился, а в глазах появилась едва заметная искорка высокомерного достоинства. Наверное, именно в этот момент Чон понял, что любит все стороны Чимина — и его маску, которую пришлось натянуть при выходе в университетский коридор, и его нутро, нежное и немного дерзкое, которое Пак обнажал только для него.
Довольно быстро сориентировавшись, Чонгук утянул старшего в ближайший туалет и закрылся с ним в дальней, обычно пустующей кабинке.
— Ээ… Извини, не самое лучшее место, но разговор стоит закончить. — спортсмен оперся плечом о стенку и исподлобья взглянул на Чимина, понижая голос на пару тонов. — Я понимаю твою позицию, боязнь скорости и все такое. Честно говоря, меня тоже это все обескураживает, но я хотел бы дать нашим взаимоотношениям шанс развиваться. В том темпе, в котором тебе будет удобно. Без давления, без резких прыжков в постель или чего-то такого. Поэтому, эм… Пойдешь со мной на свидание в эту субботу?
Общество действовало на Пака как антидот от внутреннего безумия. Стоило им с Чонгуком выбежать в коридор, окунувшись в людской поток мигрирующих из стороны в сторону к своим аудиториям студентов, как Чимин вновь натянул привычную маску. Будто потухший вдруг огонёк, на который плеснули воды. Он обвел периметр внимательным взором великолепного старосты второго курса, словно блистательный рыцарь поле боя. Намереваясь уже раздать своему верному оруженосцу ценные указания и совет поспешить на пары, ведь опоздания — никак не красят благородного юношу. Но вместо благоговейного внимания старшему, Чон внезапно дёрнул его в сторону, потащив в направлении туалетов.
— Что ты… куда?! — успел выдохнуть Чимин, позволяя однако Чонгуку утащить себя в одну из тесных кабинок унитазного логова.
— Да уж, не лучшее… — Чимин забавно наморщил носик, но затем усмехнулся, пихнув Чона в плечо.
Кабинка была тесновата, а баскетболист все ещё оставался желанным объектом для атаки рот в рот. Пак веселился, хихикая над собственными похабными и глупыми мыслями, но стоило Чону понизить голос, взглянув исподлобья, как все Чиминово веселье в раз улетучилось.
«Постель?! Боги, ты невыносим в своей прямоте! — подумал Пак, чуть краснея. — Чон Чонгук, ты меня смущаешь, блин, прекрати!»
— Чо-о-он… ты так серьёзен и напорист, даже если и хочешь быть деликатней. Но это твоя черта характера победителя, я её принимаю. Ты прямолинеен и забираешь главный приз, не так ли? — выгнув бровь, Чимин улыбнулся, стараясь вложить в эту улыбку тепло, а не иронию. — Конечно я пойду с тобой на свидание, только у меня одно условие… Нас не должны спалить твои поклонницы. Ты же понимаешь, что, если они что-то почуют, то придушат меня в тот же момент.
Обхватив свою шею ладонью, Пак сжал пальцы на горле, шутливо изобразил удушение, высунув набок язык и прохрипев.
— На самом деле ты немного опередил меня. Я хотел устроить что-то типа свидания уже сегодня в танцевальной зале. Там уж точно не будет никаких свидетелей, особенно твоих фанатов. Местечко, можно сказать, моя тайная неприступная крепость. Но я не против планов и в субботу, есть идеи… Гуки?
Хотелось добавить «мой», либо заменить на что-то и вовсе приторно-сладкое, типа «милый», «дорогой», «зайчик». От этого порыва нежности Чимина аж промурашило, и он откинул эту идею прочь.
«Я превращаюсь рядом с ним в какую-то дорамную влюбленную дурочку, жесть…»
— А тебе не нравится удушение? — хохотнул Чонгук, играя бровями на изменившееся выражение лица старшего. — Ладно-ладно, шучу. Дай мне время до субботы, и я обязательно что-нибудь придумаю.
Он пронзал Чимина насквозь своим взглядом в попытках уловить все детали его образа, даже малейшие. Тот снова изменился по сравнению с тем, каким был в коридоре пару мгновений назад, и это ломало мозг, но также и давало пищу для размышлений.
«Интересно, я также меняюсь рядом с ним?»
Не выдержав, Чон преодолел те несчастные десятки сантиметров между ними с Чимином и по-хозяйски устроил свои ладони на бедрах русоволосого.
— И к тебе на репетицию я приду, раз уж обещал. Назовем это нашим первым свиданием, пусть и в четырех стенах.
Крепость. Чимин назвал свой танцевальный зал крепостью, и мозг Чонгука не мог не начать тут же это обрабатывать. Судя по всему, староста второго курса отдавал танцам всю душу и считал их своей жизнью, раз так говорит. Эго баскетболиста подскочило вместе с давлением от осознания того, что за тот несчастный промежуток времени, что они общаются, Чон уже достиг того уровня доверия старшего, что тот готов впустить его в свою святую святых.
«Главное — не облажаться…»
— Удушение? — замявшись, Чимин хмыкнул, пряча от Гука взгляд. — Кхх… ммм, ты же помнишь, что у меня нет богатого опыта всего… такого, хах. Однако, скажем так, я знаю ощущение асфиксии, к сожалению в плане агрессии к себе. Но вспоминая его сейчас, могу признать, что это могло бы быть довольно приятно в виде игры с интересным мне человеком…
Вновь подняв на Чона взгляд, Пак слегка усмехнулся, едва обнажая не вяжущийся с ангельской внешностью оскал. Несмотря на всю его невинность в плане опыта, он был далеко не пуританин. Его тело прекрасно чувствовало свою силу, гибкость и сексуальность, преобразуя эту энергию красоты и страсти в танец. Который он хотел продемонстрировать во всем своем великолепии на их с Гуком первой свиданке. Разум также не закрывался и Чимин любил фантазировать… о всяком, что назвать стандартными интересами язык не повернется. Его светлая голова таила в себе извращения и смелые идеи, которые он бы никогда не решился озвучить, но тайно желал опробовать. Конечно, все это происходило в свободное от учебы время. Ничто не стояло для извращенного, но все еще прилежного старосты в большем приоритете, чем учеба.
Задумавшись, смотря на чуть приоткрытые желанные губы напротив, Чимин охнул от неожиданности, когда расстояние до них резко сократилось. Теплые ладони Чона легли на бедра Пака, и это ощущение вкупе с теснотой кабинки, заставило вздрогнуть от колючих мурашек, пробежавших по позвоночнику.
— Ты провоцируешь меня забить на учебу, — удивленно подняв брови и округлив глаза в театральном ужасе, он хохотнул, а затем придвинулся еще ближе. — И начать наше свидание в кабинке туалета, ты этого добиваешься, хмм?
Не удержавшись перед таким соблазном, Чимин закинул руки на плечи Чона, обнимая его за шею и заставляя наклониться к своим губам, увлекая в неспешный томный поцелуй. Вжавшись спиной в жалобно скрипнувшую стенку кабинки, Пак продолжал целовать чужие губы, тихонько постанывая от удовольствия. Ему это нравилось, все это, черт возьми, было восхитительно! Он, наверняка, уже опаздывал на пары, но почему-то в моменты близости с Чонгуком, на это было так плевать. Оторваться от этого сладкого младшего было решительно невозможно.
Единственное, в чем Чон был абсолютно уверен на данный момент, — тот факт, что ради ощущения мягких пухлых Чиминовских губ на своих он готов продать душу кому угодно. Однако его все еще забавляла сущность душного старосты, которая нет-нет, а пробивалась наружу в такой откровенный момент.
— Я готов начать наше свидание в туалете, если это заставит тебя хоть немного расслабиться. — Чонгук хохотнул, как только сладкий поцелуй прервался. — Я лишь пошутил про секс с удушением, а ты начал целую тираду про асфиксию. Кое-кому стоит поменьше напрягать булочки.
По завершении фразы спортсмен сжал ягодицы Чимина, так удобненько устроившиеся в его ладонях, и прижался чуть ближе, тут же обнаруживая, что у них обоих есть небольшая проблемка.
— Ой, не хотел тебя грузить! Я, как заучка и староста, привык выдавать на все развернутый и душный ответ… хих, мне и правда надо бы подрасслабиться.
Широко улыбнувшись, Чимин расслабленно откинул голову, упираясь затылком в перегородку кабинки. Но стоило Чонгуку придвинуться ближе, производя пальпацию Чиминовых ягодиц, и тот резко перестал улыбаться, шумно выдыхая. Он вновь напрягся, ощутив мощный прилив крови к паху. Плюс ситуации был в том, что теперь Пак знал — его телу очень нравится, когда ладони Чона мнут его задницу. Минус же был в том, что это неизбежно становилось визуально очевидно всем окружающим.
— Твою мать… — сквозь зубы прошипел Чон, упираясь лбом в стенку рядом с головой старшего и выдыхая. — Как насчет квеста? Прийти на пару со стояком и не спалиться, мм? Три, два…
Не окончив обратный отсчет, баскетболист с хитрой улыбкой отодвинул щеколду, открывая дверцу кабинки нараспашку.
— Встретимся после пар, мини-Чимини. — и, оставив старшего наедине со спутанными мыслями и топорщащимися штанами, он выскочил наружу.
— Черт! Какого квеста? Не бросай меня с этим, Чон! — беспомощно простонал Чимин, попытавшись остановить виновника своего положения.
Выбросив вперед руку в попытке схватить его за рукав толстовки, Чимин ожидаемо потерпел неудачу, оставшись в туалетной кабинке один.
— Уф, ну может быть ситуация не такая уж и критичная, немного подумать об уродливых огромных пауках и… — он опустил взгляд на свой пах, и беспомощно простонал, — Чон Чонгук, ты за это ответишь!
Сокрушаться или решать эту проблему собственноручно не было никакого желания и времени. Поэтому Чимин оперативно подкоректировал свой идеальный образ «хороший мальчик» одной бунтарской деталью — вытянув угол рубашки из-за пояса джинс, он частично скрыл им приметный бугорок. И до кучи перевесил свою сумку так, что теперь она находилась спереди на уровне пояса, скрадывая остальное. Полюбовавшись в зеркало, оценивая результат, Пак победно усмехнулся своему отражению:
— А неплохо смотрится, иногда стоит нарушать правила, да?
Подмигнув красавчику в зеркале, он вышел в коридор, который был практически пуст, так как пары уже начались, и Чимин вновь опаздывал. Нервозный мандраж вернулся, стоило ему подумать о том, что его резкие перемены в поведении станут заметны не только группе, но и преподавателям. Исключительная пунктуальность и ответственность всегда были его визитной карточкой. А теперь… он стал скачущим мячом в руках Чона. И мыслей ни о чем другом нет.
К счастью, никто особенно не обратил внимание на второе по счету опоздание старосты за день. Когда Чимин вошел в аудиторию, группа была сконцентрирована на заполнении теста. А с тестами у него никогда трудностей не возникало, поэтому небольшая задержка никак не повлияла на качество ответов. Единственное, что его смутило, так это отсутствие на паре Су-Ён.
«Она ведь мне несколько раз пыталась дозвониться, пока я отдавался своей страсти с Чоном… надеюсь, она не обиделась».
Покончив с тестом, Чимин отложил бланк в сторону и достал со дна сумки смартфон. Так и есть. Аж четыре пропущенных от подруги, но непривычно пусто в Какао. Странно.
J.Park:
«Солнышко, я в порядке. Этот атлет меня не убил, все хорошо, мы просто поговорили. Прости, что не брал трубку, стоял на беззвучном. Ты ушла с пар? Все в порядке? Я объясню тебе все, как вернусь с танцев. Не злись <3»
Отправив сообщение оффлайновой Су-Ён, наспамив следом ей десятком эмодзи поцелуйчиков и сердечек, он открыл чат с Чонгуком.
J.Park:
«Это было подло с твоей стороны:/ надеюсь, тебя спалили, хаха. Ладно, на первый раз прощаю. Жду тебя вечером в зале!»
Скинув координаты и время предстоящей тренировки, Чимин усмехнулся, глядя на то, как назвал контакт Чона в прошлый раз. «Бесячий баскетболист Чонгук» — все по фактам, но уже не актуально. Подумав, он удалил это имя, натапав новое: «Чонгуки». Просто и лаконично, но этот ник отзывался нежностью в сердце Пака.
Все последующие пары он по большей части витал в ванильных облаках, загадочно улыбаясь своим мыслям и водя кончиком ручки по приоткрытым губам. Одногруппники лишь недоуменно поглядывали на сошедшего с ума старосту, перешептываясь и гадая, кто умудрился отвлечь безнадежного ботана от учебников.
Сам же виновник сего безобразия чувствовал себя просто превосходно. Он отсидел Безопасность Жизнедеятельности, пряча последствия встречи с Чимином под последней партой, за которую запрыгнул в последний момент перед приходом преподавателя; пара проходила в обычном темпе, потому что, в отличие от старосты второкурсников, Чонгук смог довольно быстро переключиться на суть занятия и даже заработать около десятка баллов за ответ. Но даже несмотря на вовлеченность спортсмена в учебу, его мысли периодически переносились к растерянному заведенному милашке, которого он покинул в туалетной кабинке.
Ему все никак не давал покоя тот факт, что они, будучи знакомы всего день, уже настолько близки. Что они уже целовались. Что они, возможно, если Чонгук хорошо постарается, могут стать полноценной официальной парой с романтическими взаимоотношениями.
Ему вдруг стало смешно от того, что на мгновение это показалось кармической отдачей или чем-то таким, во что верила его мать. Он, Чон Чонгук, всегда непомерно трудится, выбивается из сил, чтобы достичь вершин, как его и наставляли с самого детства. Возможно, настолько легкие отношения с Чимином — это просто подарок Вселенной за то, что он так долго работал над остальными аспектами жизни? А что, звучит с какой-то стороны очень даже логично — целых восемнадцать лет он корпел над учебой, добивался успехов в спорте, старался быть лучшим абсолютно во всем, и, чтобы соблюдался баланс, хотя бы над романтической частью своей жизни ему не приходится потеть. Абсурд с практической точки зрения, но в мире случаются вещи и страннее.
Из раздумий парня выдернул голос преподавателя.
— Все свободны, до следующего занятия.
Едва выйдя из аудитории вместе с потоком одногруппников, Чон вдруг налетел на Юнги. Хотя, скорее, это Мин набросился на младшего.
— Хён?
— У тебя сейчас будет пара, да? В любом случае, я тебя с нее забираю. Пошли. — и, нервно озираясь вокруг, экс-капитан баскетболистов схватил недоуменного преемника в охапку и повел вниз, в раздевалки, будто прикрываясь Чонгуком от кого-то.
— Хён, что-то случилось? — парень озирался вокруг, пытаясь понять причину такого странного поведения обычно спокойного Юнги.
— Тц, шею себе сейчас свернешь. — недовольно цокнул старший, ослабляя хватку на худи Чона, но не отцепляясь до конца. — Забей. Потом как-нибудь расскажу. Наверное. Сейчас твоей главной заботой будет разработка тактики.