Альтернатива

Эми закрыла глаза, когда Лайн слезал с её колен и, судя по звукам, перебирался в угол. Хоть особого смысла отворачиваться и не было, поскольку она уже увидела куда больше, чем следовало, но всё равно предпочла не смотреть — наверняка ему и так безмерно стыдно. Не поворачиваясь в сторону шорохов, Эмили вышла из спальни и закрыла за собой дверь. Наконец всё закончилось. Как ни пыталась вспомнить побольше случаев, когда Лайн своим поведением выматывал ей все нервы, сочувствие всё равно перевешивало. Вроде и наказание лёгкое, если сравнивать с чем другим, но даже так… жалко. Вот надо было балбесу этому два дня активацию прятать? На ровном месте нарвался, эх. Ну, да чего теперь сожалеть, взыскание выдано, остаётся лишь поддержать и постараться, чтобы впредь такого не случалось. Придётся самой контролировать его распорядок дня и прочее, что там искин потребует, раз уж Лайну не захотелось. Хорошо хоть каникулы пока, потому что когда начнётся третья четверть, наблюдать будет куда сложнее. Интересно, это получается, что Эми за него ещё и в школе отвечает? Вот же, блин, головная боль досталась. Заранее испугавшись: в классе Лайн вёл себя как правило совершенно неуправляемо, девушка отправилась на кухню, готовить обещанный пирог. Эми надеялась, что уж теперь, когда даже искин признал парня достаточно здоровым, Лайн начнёт сам приходить за стол. А то — сколько можно еду в постель ему носить? Потом там образовывалась куча крошек, и перестилать, вытряхивать и убирать приходилось тоже Эмили. Ладно ещё, когда Лайн с температурой лежал, но сейчас-то явно хорошо себя чувствует, это прям заметно. Пожалуй, стоило переставать баловать парня. Эмили сжала выпачканный в муке кулак и уверенно кивнула, благо волосы, убранные под косынку, на стол упасть не могли. Так и сделает: просто возьмёт и не принесёт, пусть Лайн сам на запахи выползает. Закончив с тестом и начинкой, Эми решила проверить, что пишет искин по поводу последнего этапа наказания. Полчаса уже почти прошло, и это должно было отображаться на счётчике. Однако, открыв программу, Эми удивлённо моргнула и осторожно постучала подушечкой пальца по экрану. Ау! Завис, что ли? Цифры показывали прогресс всего в пять минут из тридцати необходимых, а через десяток секунд пятёрка сменилась четвёркой. Да оно в обратную сторону ползёт! Нужно было выяснять, в чём причина такого безобразия. Эми отправилась к спальне, но замерла перед закрытой дверью, вспомнив, в каком виде должен находиться парень. Впрочем, окликнуть его можно было и отсюда. — Лайн! — позвала его Эми, одновременно постучав. — Искин время не засчитывает, оно вообще в обратную сторону идёт. Что происходит, не знаешь? В комнате что-то глухо стукнуло, ойкнуло и загрохотало. — Лайн, я вхожу, — предупредила Эми, не на шутку испугавшись. Что он там творит? — Погоди, я сейчас! — долетел заполошный выкрик, но Эмили уже открыла дверь. В конце концов, она не только видела Лайнову попу, а ещё и, блин, шлёпала. Ничего нового не увидит. Интере-есно. Тумбочка лежала на боку, полки выпали, и все канцелярские мелочи, тетради и учебники живописно рассыпались по ковру. Из угла на Эмили смотрел испуганно распахнувший глаза, стремительно краснеющий парень. Полностью голый, не считая перекрученных между щиколотками штанов. Ладонями Лайн безуспешно пытался прикрыться спереди, но его торчащий в боевой готовности мужской орган всё равно было заметно. — Ты… чем занимался в моей комнате? — ошеломлённо выдохнула Эми. Она заметила ещё одну деталь: на полу валялся телефон юноши, проигрывающий видео из разряда «только для взрослых». — Ничего такого, сейчас всё объясню, — забормотал Лайн. Пятиться ему было некуда, потому он сильнее вжимался в угол. — Ты не так поняла. Эми подняла с пола смартфон и повернула экраном к парню. Не заметить видео или спутать с чем-то иным — не представлялось возможным. — Что. Здесь. Можно было понять НЕ ТАК? — рассердилась Эмили. Да что там рассердилась, девушка была возмущена до предела, до искорок из глаз. Какого, собственно, чёрта? Она его лечит, заботится как может, пытается всегда быть предельно тактичной и вежливой, а он… Он… Если уж так хотелось — есть туалет! Но не в её же, блин, спальне! — Ну… Просто скучно было стоять, а чё такого? — пробубнил Лайн. — Ты ж всё равно сказала, что не зайдёшь. — Ага, понятно, — покивала Эми, заговорив даже слишком спокойным тоном. — И это всё, что тебя волнует? Если бы я не узнала, то всё нормально? НОРМАЛЬНО? — Точно, — обрадовался Лайн. — Сама виновата, что вернулась. Я же крикнул: не входи. Этого Эми уже не выдержала. Она в два шага преодолела тетрадный хаос, протянула руку и сцапала бесстыдника за ухо. — Ты чего? — пискнул он, не пытаясь, впрочем, вырываться. А Эми, сжав ухо посильнее, потянула на себя, вынуждая Лайна двигаться следом. — Не надо было тебя жалеть, вот чего, — заявила девушка, подведя Лайна к краю кровати. — Ложись. Уложила она его сама, перегнув через деревянный бортик. Парень не сопротивлялся, но выглядел изрядно напуганным и смущённым. — Ты же не собираешься продолжать шлёпать? — спросил Лайн, пытаясь устроиться удобнее, что не слишком ему удавалось. — Я, это, не буду больше. Если тебе так сильно не нравится. — Конечно, ты не будешь, — согласилась Эми, выдвигая из-под кровати оставленный там кейс. — Потому что больше в моей комнате один не останешься. Эмили на секунду замерла, выбирая. Потом взяла ремень, бросила его перед Лайном и достала вдобавок из упаковки особую анальную свечку. Лайн не рассыплется, а пресекать такое гадкое поведение девушка решила сразу и жёстко. Им ещё месяц под одной крышей жить, и лучше сразу расставить границы. — А как же, ну, в углу тогда стоять? — напряжённо уточнил Лайн, попытавшись потихоньку отползти в сторону. — Ты же обещала не смотреть! — Обещала. Потому что и помыслить не могла о таком! — отрезала Эми. — Ты совсем охамел? Это… Это… У меня даже слов приличных не хватает, чтобы описать всю степень этого безобразия! Нельзя было хотя бы в туалете уединиться, если уж совсем невтерпёж? Бессовестный! Лайн уткнулся лицом в покрывало и голову сверху руками закрыл. Уши его покраснели так, что почти светились. Может, слишком резко она? Может, следовало сделать вид, что ничего не произошло? Нет. Нет, слишком уж Эми гадко себя чувствовала, будто Лайн решил в том углу по большому сходить. Вот примерно так же противно. Она натянула на руку медицинскую перчатку и смазала палец детским кремом. В кейсе и такой имелся, пригодился вот. Когда Эми подошла сзади, Лайн заволновался. — Эми? Эй, ты что собираешься делать? — Задать ремня и использовать дополнительную меру, — Эми продемонстрировала Лайну свечку. Длиннее и толще обычной, она действовала по принципу имбиря. Минимум двадцать минут ёрзанья парню обеспечено. — Не сжимай попу. Лайн подавился воздухом и дёрнул ногами. Но палец девушки уже скользнул между ягодиц, быстро нащупав и смазав чувствительное местечко. — Стой! Не надо, извини, я больше не буду! — выпалил юноша, сжимая ягодицы. Палец девушки при этом никуда не исчез, а зашевелился активнее. Лайн извернулся, пытаясь защититься рукой и умоляюще взглянул на Эмили. — Вот получишь на орехи, и в следующий раз будешь думать, где и что позволено, а где лучше воздержаться, — непреклонно заявила Эми, серьёзно посмотрев юноше в глаза. — У меня здесь не публичный дом. Руку убери. Лайн выглядел совсем уже пристыженно, но ладонью продолжал отпихивать Эми. Потом, видимо поняв, что этого недостаточно, согнул ноги в коленях, пытаясь прижать к ягодицам уже их. — Не надо, — попросил он. — Ну, Эми! Ну ты же добрая. — Не в этом случае, Лайн, — решительно отозвалась девушка. — Ты сейчас перешёл все границы. Имей хотя бы мужество это признать. Она с трудом высвободила палец — даже онемел немного — и шлёпнула по напряжённой мальчишеской попе. Лайн вздрогнул и ме-едленно опустил, чуточку разведя, ноги. Но от прикосновения твёрдой свечки моментально сжался обратно. — Пожалуйста, ну не надо, ну… прости, — глухо пробормотал Лайн. — Я… Мне, правда, безумно стыдно! Дай хотя бы сам! — Ладно, сам, — Эми кивнула, передав свечку юноше. — Быстрее только, уже тает. Лайн завозился, и, буркнув: «не смотри», присел на корточки. После чего, чуть слышно засопев, действительно сам ввёл свечку. Эми не отворачивалась. Сейчас, по её мнению, Лайн такого доверия не заслуживал, сжульничает ещё. Между тем, он неловко улёгся обратно и замер. Эми взяла ремень. — Сколько раз? Там и так всё болит, — ещё тише напомнил о себе юноша, опять утыкаясь в покрывало. — Видимо, не так уж и болит, — размахнулась Эми и как следует хлестнула по выставленным ягодицам. — У себя дома, Лайн, — она ударила снова, — можешь делать что угодно! — и опять ремень пересёк попу. — А здесь ты поселился, — удар, — чтобы переосмыслить своё поведение, — удар, — и начать думать о последствиях! — удар. Эми даже сама не ожидала, что сумеет так его отчитать. Лайн вертелся, ёрзал и шипел, но вскочить не пытался. Руки тоже не подставлял, и у Эми появилась надежда, что он хоть что-нибудь, да понял. — А если ты не понимаешь, — удар, — когда следует сдерживаться, — девушка сделала паузу, выждав, пока Лайн немного отдышится и ударила вновь, — то, может, — удар, — запомнишь хоть так! — удар. Теперь подрагивающую попу пересекали ровно десять ярких полос. Эми тяжело дышала: по большей части от не отпустившего до сих пор возмущения. Если для шлепков особых причин, несмотря на однозначный отчёт искина, Эми не видела, то теперь Лайн нарвался. Определённо. Отложив ремень, она помогла парню подняться и так же, под локоть, отвела обратно в угол. Двигался Лайн неловко, «стреноженный» штанами, и избегал смотреть в сторону Эмили. Вот и правильно, не будет безобразничать. — Заложи руки за спину, — велела Эми, несколько смягчив тон. — Сегодня, надеюсь, единственный раз, когда приходится ТАК. Но довести до конца надо. Лайн молча подчинился, а Эми перехватила его руки в двух местах тканевыми полосками, выданными ещё в интернате. Не туго, но так, что освободиться без посторонней помощи не выйдет. — Развяжу не раньше, чем искин отметит, что ты честно отстоял полчаса, — сердиться Эми почти перестала, поэтому, не сдерживаясь, вздохнула и произнесла грустно-грустно. — Вот же, свалился на мою голову, балбес этакий. Она вышла, несмотря на обещание больше не оставлять Лайна одного в своей комнате. Запихнула пирог в духовку и села за стол, уронив голову на скрещенные руки. Не Лайн, а сундук с сюрпризами какой-то. Только подумала, что он вполне нормальный парень, пусть и малость избалованный, как — пожалуйста. У него тормоза вообще, что ли, отсутствуют за ненадобностью? Вроде бы умный, начитанный, на гитаре играет, так что заслушалась… А как что-нибудь отчебучит — непонятно, плакать или ржать. Скучно ему, блин, стало. Вредина бесстыжая.

* * *

… Когда Эми отвернулась, позволяя незаметно уползти с её коленей, Лайн с радостью воспользовался этой возможностью. Девушка даже не повернулась, пока он, потирая нашлёпанную задницу, убрался в тот самый закуток, где уже провёл чёртовых полчаса в ожидании трёпки. Теперь, вроде как, наказание окончено, оставалось выждать время, посверкав голыми ягодицами из угла закрытой комнаты, и можно выходить и требовать честно заработанный пирог. Но спокойно Лайну не стоялось. Вначале он пытался. Честно. Переминался с ноги на ногу, ковырял стену и в носу. Потом, с подозрением взглянув на браслет, осторожно потёр горячие половинки. Было настолько же невыразимо скучно, насколько сильным было облегчение от окончания испытания. А ещё Лайн в красках осознал, что только что, вообще-то, лежал голым на девичьих коленях. Не полностью голым, конечно, но в самых интимных местах — да. Показал себя, так сказать, во всей красе. Отчего-то кровь прилила не только к щекам, но и к более интересному месту. И тут Лайн понял, как давно не баловался чем-нибудь приятным. Захотелось как можно скорее, и парень не выдержал. Пофиг, Эми не узнает. Всё равно ведь ушла, а пачка влажных салфеток вон — на столе, вполне решает проблемы с уничтожением улик. Лайн был уверен, что не попадётся, когда включал видео и приступал к приятному, пусть и не совсем приличному (совсе́м не, но было наплевать) занятию. Но когда в самый разгар его окликнула Эми, постучав в дверь, Лайн запаниковал и неловко отскочил от тумбочки, на которую опирался. — Ой, лять, — выругался парень, когда долбаная тумбочка с грохотом полетела на пол, а спутавшиеся внизу штаны никак не распутывались. Верх пижамы Лайн сбросил раньше, чтоб не мешала развлекаться. А теперь… Лайн только и успел крикнуть, чтобы Эми подождала, но она зашла, вероятно из-за грохота и ноток паники в голосе парня. Лайн вжался в угол, прикрывшись ладонями. Не подумал, что лучше было бы, пожалуй, развернуться туда лицом. И постеснялся сильнее, чем от вида спереди. Но если бы знал, как рассердится девушка, точно не стал бы поворачиваться к ней… М-м, вообще бы не стал этим заниматься. Но было поздно: она догадалась. И в этом большую роль сыграл проклятый мобильник, безостановочно пыхтящий на два голоса из динамиков и демонстрирующий соответствующее звукам видео. — Ты… чем занимался в моей комнате? — спросила она настолько ошеломлённо, что Лайн сильнее вжался в угол и забормотал невразумительные оправдания. Его «сейчас объясню» и «ты не так поняла», разбилось о гневное: — Что. Здесь. Можно было понять НЕ ТАК? — и демонстрацию предательского видеоролика. На горячем, блин, попался. Лайн почувствовал, что краснеет, но попыток оправдаться так просто не оставил. Ему же было скучно. А она сама виновата, нечего заходить, без… Хм, со стуком. И с двумя предупреждениями. В свою комнату своего же дома. Да твою ж! В общем, нечего. — И это всё, что тебя волнует? — очень рассержено высказалась девушка. — То есть, если бы я не узнала, то всё нормально? НОРМАЛЬНО? Лайн попробовал согласиться, что да, ну подумаешь, развлёкся немножко. И этим, похоже, окончательно добил терпение Эмили. Чтобы она. Его. За ухо? От удивления Лайн даже не сопротивлялся, когда Эми довольно жёстко отвела обратно к кровати и уложила, перегнув через деревяху — голой задницей кверху. Да ещё и заявила, что зря жалела до этого. — Ты же не собираешься продолжать, — Лайн запнулся, — шлёпать? Впрочем, и так было понятно, что будет. Можно подумать, в такую позу укладывают для чего-то другого. Лайн поёрзал, пытаясь устроиться поудобнее, чтоб хотя бы не так откровенно раскрывался зад. Юноша заверил, что больше не будет, но вот последние слова: «если тебе так сильно не нравится», — оказались явно лишними. — Конечно, ты не будешь, — согласилась Эми, и Лайн услышал, как она выдвигает из-под кровати тот самый блинский кейс с пугающим содержимым. — Потому что больше в моей комнате один не останешься. Лайн всполошился сразу по двум причинам. Стоять в углу, сверкая голым задом, в одиночестве больше не выйдет? Эми будет поблизости? А второе… Из кейса Эми вытащила ремень и швырнула на кровать прямо рядом с Лайном. Парень потихоньку попытался отползти. Ремнём это не-е, даже если заслужил. Там же и так всё болит! Выяснилось, что Эми рассердилась куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. Отползая от страшной полоски кожзама, Лайн совсем позабыл о том, что в кейсе лежал не только ремень, а и кое-что похуже. Но юноша не представлял, что Эмили, которая так сочувственно относилась к нему все эти дни, достанет что-нибудь ещё. А она достала. Медицинскую, блин, перчатку, крем с рисунком лисички и ещё что-то в шелестящей упаковке. — Эми? Эй! Ты что собираешься делать?! — Лайн дёрнулся было, но не успел: его поймали за задницу и аккуратненько, но быстро смазали. Совершенно не там, где юноша позволил бы прикоснуться хоть кому-либо. — Задать ремня и использовать дополнительную меру, — Эми продемонстрировала Лайну свечку. От мысли о том, КУДА её воткнут, Лайн передёрнулся. — Не сжимай попу. Лайн проигнорировал распоряжение и сжался, пытаясь вытолкнуть скользкий палец. Но Эми, будто издеваясь, протолкнула его глубже да ещё пошевелила из стороны в сторону, добавив ситуации стыда. — Стой! Не надо, извини, я больше не буду! — отчаянно выпалил Лайн. Бесполезно. Мягкую Эми будто подменили. Лайн извернулся, пытаясь защититься рукой, и бросил на девушку умоляющий взгляд. — Вот получишь на орехи — в следующий раз будешь думать, где и что позволено, а где лучше воздержаться, — непреклонно заявила Эми, серьёзно посмотрев юноше в глаза. — У меня здесь не публичный дом. Руку убери. От таких слов Лайну совсем поплохело. И на порку он уже был согласен, пусть даже ремнём. Но не эту странную штуковину прямо в зад! Парень пытался неловко отпихиваться, но успеха не добился и поджал ноги, чтобы хоть так защитить уязвимое место. Впрочем, его протесты Эми не интересовали. — Не надо, — попросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно несчастнее. — Ну, Эми, ну ты же добрая. — Не в этом случае, Лайн, — решительно отозвалась девушка. — Ты сейчас перешёл все границы. Имей хотя бы мужество это признать. Лайн собирался встать, оттолкнуть Эми и одеться — и шли бы все нафиг, но теперь совесть ожгла будто крапивой. И он остался принять наказание. Ме-едленно опустил, чуточку разведя, ноги. Но от прикосновения твёрдой свечки моментально сжался обратно. Может, оскорблённая девушка согласится хоть на небольшое послабление? — Пожалуйста, ну не надо, ну… прости, — глухо пробормотал он, не отрывая лица от покрывала. — Я… Мне, правда, безумно стыдно! Дай хотя бы сам! Потому что лучше так, чем если ОНА запихивать будет. И без того уши горели огнём. — Ладно, сам, — согласилась Эми, передав уже смазанную, скользкую свечку юноше. — Быстрее только, она тает. — Не смотри, — без особой надежды пробурчал Лайн и присел на корточки. Вот же хрень дурацкая! Свечка норовила выскользнуть из пальцев и запихнуть её удалось не с первого раза. Больше всего Лайна интересовал смысл глупой затеи. Каким местом это наказание? Заставить почувствовать себя тонущим в море стыда, или извазюкаться в масле, или что? Зачем? Вскоре он понял. Когда вернулся обратно в неудобную позу — задницей, нелепо выставленной в потолок, вытянул руки, спрятал лицо… И почувствовал нарастающий жар, немилосердно кусающий не абы где, а прямо ТАМ! А потом Эми хлестнула ремнём, и это было звездец как незабываемо. Лайн сжался — весь сжался, и пламя внутри переросло в пожар. Было неясно даже, где ощущения хуже — снаружи или внутри. И, самое, паршивое, Эми не молчала. Каждый удар сопровождался фразой, переворачивающий совесть колючей стороной к сердцу. «Переосмыслить поведение», «начать думать о последствиях», «не понимаешь, когда следует сдерживаться» — всё это ранило самолюбие куда сильнее, чем ремень — задницу. Лайн вертелся, ёрзал и шипел, но вскочить не пытался. И закрыться руками — тоже. Ладно, заслужил. Хотя бы так доказать, что понял, принял и не повторит такой глупости. Ну, разве что только в комнатах, которые обязательно запираются, и никак иначе. Наконец, Эми остановилась, тяжело дыша. Лайн удары не считал, но вряд ли их было больше десятка. Задница болела прилично, конечно, но не смертельно. Раньше он отхватывал и посильней. Отложив ремень, девушка помогла ему подняться и так же, под локоть, отвела обратно в угол. Двигался Лайн неловко, «стреноженный» штанами, и избегал смотреть в сторону Эмили, не представляя, что и как теперь говорить. Возможно, когда всё закончится, стоит просто сделать вид, что ничего и не было. Или, всё же, стоит извиниться? Лайн понимал, что несколько перегнул планку допустимых приличий, но понятия не имел, как убедить Эми в том, что он вовсе не конченный идиот и не извращенец. — Заложи руки за спину, — велела Эми. Теперь её слова звучали почти так же мягко, как раньше. Успокоилась? — Сегодня, надеюсь, единственный раз, когда приходится ТАК. Но довести до конца надо. Лайн молча подчинился. Надеется она… А он-то как надеется, что больше не придётся перед ней задницей светить! Девушка перехватила его руки в двух местах тканевыми полосками. Лайн на пробу подёргал руками, проверяя. Сам не вылезет, если только попробовать упасть и поелозить по полу, но — всё равно сомнительно. — Развяжу не раньше, чем искин отметит, что ты честно отстоял полчаса, — пояснила Эми, вздохнула и добавила настолько потерянным тоном, что Лайн машинально выпрямился и замер, широко распахнув глаза. — Вот же, свалился на мою голову, балбес этакий. Она вышла, несмотря на обещание больше не оставлять Лайна одного в своей комнате. А парень стоял, переваривая то, кем его считают. Вовсе не крутым хулиганом, которого боятся отличники, а учителя опасаются. И вовсе не взрослым и самостоятельным, а вот так, коротко и до обидного мягко… Балбес. Будто подзатыльник влепила, растрепав этим движением волосы на затылке. Даже боль и жар ненадолго отступили от внезапного осознания. И проснулось неведомое ранее чувство доказать, что он лучше, чем она себе там навыдумывала. Не какой-то там дурацкий «балбес».

* * *

Выдержать полчаса оказалось весьма непросто. Зад горел и внутри и снаружи, и даже не потереть: руки-то связаны. Лайн слегка приседал, пытаясь хотя бы так облегчить состояние, но безуспешно. Впрочем, сильно вертеться юноша не отваживался, чтобы у контроль-браслета не было повода продлевать время. На этот раз дверь оставили распахнутой, и потому Лайн постоянно напряжённо прислушивался, не идёт ли кто. Ладно ещё Эми, хоть и неудобно, но она уже всё видела. А вот если её мама вернётся с работы… Ой. Вскоре обжигающий эффект от свечи пошёл на убыль, но новый дискомфорт пришёл откуда не ждали. Из кухни по всему дому распространялись приятные запахи готовящейся выпечки, а Лайн до сих пор не успел толком позавтракать. Теперь ко всему прочему прибавилось чувство голода, но юноше оставалось лишь печально созерцать угол. Эх. И ведь сам до такого довёл, ну вот чего стоило сразу рассказать про включившийся контроль-браслет? Стыдно, блин, было. Зато теперь, с голой задницей, стыднее в сотни раз. Придётся следить за каждым своим шагом, чтобы больше не попадать в такие дурацкие ситуации. Когда послышались приближающиеся шаги, Лайн зажмурился и покраснел с новой силой. — Всё, можно выходить, — Эми подошла и освободила руки от завязок. Теперь хорошо было бы размяться после неудобного положения, но Лайн не пошевелился. Слишком неловко себя ощущал. Его легонько погладили по плечу. — Закончилось, Лайн. Всё неприятное закончилось, — судя по голосу, Эми уже не сердилась. — Одевайся и приходи на кухню, ладно? Вместе поедим. К счастью, договорив, девушка сразу вышла. Лайн вздохнул с облегчением. Хорошо, наконец можно натянуть пижаму. Со штанами, правда, пришлось повозиться — очень уж спутались, но в конце поддались и они, и теперь Лайн ощущал, как быстро возвращается уверенность в себе. Одно было непонятно: дальше-то что? Стоит ли ещё раз извиниться за неправильное поведение или сделать вид, что всё нипочём и он уже забыл? Одеваясь и медленно шагая на кухню, Лайн размышлял об этом, но так и не определился. Просто сел за стол напротив Эми, уткнувшейся в телефон и что-то увлечённо натыкивающей. Заговорить юноша не решился. И уважительная причина для молчания тоже нашлась: перед ним стояла тарелка с ароматным горячим куском пирога и такой же горячий чай. Сама Эми, похоже, голодной не была и свою порцию ковыряла еле-еле, перенеся всё внимание в телефон. Лайн мельком глянул на экран — картинки какие-то, но присматриваться не стал, чтобы случайно не столкнуться взглядами с Эми. — Ты больше не сердишься? — вскоре всё же не выдержал Лайн томительного молчания и спросил. Почему-то закрыть недоговорённости казалось очень важным. Эми вздохнула. — Я разозлилась, потому что ты это в моей комнате делал, а не за сам факт, — девушка помолчала. — Вообще-то оно естественно, но… Некрасиво так поступать, понимаешь? — Не повторится, — пробормотал Лайн, не поднимая глаз. Слишком стыдно. — Извини. Я понимаю, просто думал не узнаешь. — Давай больше не будем об этом? — предложила Эмили. — Я уже не сержусь, и так тебе досталось сверх меры. Помазать обезболивающим? Вот уж чего не хватало. — Нет! Нахрена? — юноша резко отказался, но спохватился и поправился: — Спасибо, я лучше сам если что. От контраста интонации улыбнулись оба. Внезапно позабытый телефон коротко завибрировал. Лайн взглянул на экран с красной надписью и грустным смайликом. — Уровень продула, — увидев интерес парня, пояснила Эми. — Тут на время. — О, во что играешь? — оживился Лайн, почуяв возможность перевести тему. Тем более, поиграть любил и он. Эми перезапустила раунд и повернула смартфон экраном к Лайну. — Серьёзно? — опешил он. Хотелось засмеяться, но парень сдерживался. Пока. — Искать отличия? Это же для малышей. Эми странно улыбнулась, слишком довольно и совсем не смущённо. Будто не видела в детском развлечении ничего такого. — Не буду переубеждать, — она пожала плечами и принялась быстро нажимать в разные участки картинки. Но теперь Лайн знал, чем занимается Эми, и удивлённо распахнул глаза. На десяток отличий ушло секунд пять. Что-то слишком быстро. — Сколько раз проходила? — поинтересовался Лайн, решив, что девушка выучила отличия наизусть и просто выпендривается. Но это же скучно. — М? Один, — подняла Эми взгляд. — Только что. — Врёшь, — ухмыльнулся Лайн, но девушка не выглядела пойманной с поличным. — Так быстро в первый раз не ищется. Теперь улыбнулась Эмили. — Так ведь игра для малышей, когда успел проверить? — и, опережая готовое сорваться с губ возражение Лайна о том, что играл он в эту ерунду, когда ходил в детский сад, добавила. — Шучу. Просто способ есть интересный. Я, скорее, тренируюсь его использовать, а отличия сами по себе меня тоже не слишком волнуют. Показать? А почему бы и да? Пусть показывает. Лайн пожал плечами, ничуть не заинтригованный. Всего лишь ерунда. — Если скосить глаза особым образом, чтобы между картинками появилась третья, объёмная, то на ней видно все отличия: они начинают мерцать. — Хм? — усомнился парень. — Ты здоровая вообще? — А это как со стереопарами, — прозвучало ещё одно пояснение, ничего не сказавшее Лайну. Тогда Эми рассказала про оптические иллюзии, позволяющие увидеть скрытое «зашифрованное» объёмное изображение в простой картинке. И про то, что их видов существует несколько, а здесь просто забавный эффект, который можно было применять на практике. В качестве примера Эми показала два, одинаковых на первый взгляд, изображения звёздного неба. — На одной из фотографий не хватает звёздочки, попробуй найти, — предложила девушка и Лайн не смог устоять. Это был определённо иной уровень, не детсадовские карикатурные рисунки. Поймать нужный фокус получилось не сразу. Картинки расплывались и раздваивались, от залипания в одну точку Лайн чувствовал себя глупо и уже совсем было уверился, что Эми его разыграла, но вдруг между двух размытых изображений появилось третье, и, ещё немного скосив глаза, Лайн хмыкнул. Оно действительно казалось чуточку объёмным, а одна из звёздочек мерцала, быстро-быстро появляясь и исчезая, будто мозг не мог определиться, есть она или всё же нет, показывать или не надо. — О-фи-геть, — медленно прокомментировал Лайн. Глаза от напряжения быстро устали и парень стряхнул фокусировку на картинке, расслабляясь и возвращаясь к привычному восприятию. — Если честно, до последнего не верил, что получится. А это прям сверхзрение какое-то, — он улыбнулся. — Прикольно. Эмили тоже широко улыбалась. — У тебя так быстро получилось, здорово! Хочешь ещё? — Конечно, — отозвался Лайн и снова удивился, даже кашлянув от недоумения. Теперь перед ним оказался скриншот двух одинаковых страниц текста из какого-то договора. — Это, вообще-то, даже не картинки. Но Эми придвинула телефон ближе и подбадривающе кивнула. — Просто попробуй. Лайн попробовал. Отличалось одно слово в середине, причём начало и конец слова совпадали, но несколько букв полностью меняли смысл, поворачивая весь документ в ином ключе. При беглом чтении не заметить проще простого. Ва-у. — И ещё. Эми явно заметила, что он справился и подсунула ещё картинки с текстами. На этот раз — написанными иероглифами. Спорить Лайн не стал, и через минуту любовался мерцающим символом в нижнем левом углу объёмной картинки. Похоже, «суперзрению» на содержание было начхать, оно вылавливало любые отличия на таких вот, расположенных рядом, картинках. — Я ищу игры посложнее, но чтобы без соревновательности, а то получится не честно по отношению к другим игрокам, — заговорила Эми, когда Лайн устало откинулся на стуле. Глаза болели, долго так смотреть было непросто. — Помогает проснуться или просто сосредоточиться, у меня в этом состоянии голова лучше соображает. И в целом забавное ощущение, согласен? О да. Теперь на детскую, вроде бы, игру Лайн смотрел уже другим взглядом. Заинтересованным. Проговорили они ещё долго, а потом как-то незаметно перебрались в зал. Позабытая гитара оказалась в руках Лайна, но играть он не захотел, вместо этого загрузив Эмили изрядной порцией теории музыки, а она, смеясь, даже начала конспектировать и заявила, что разом запомнить такую прорву информации смог бы разве что гений. Лайн несколько смутился, потому что гением себя не считал, но в своё время действительно сходу это запомнил. А потом включили фильм прямо на телефоне и посмеивались над слишком мелким изображением, но слезать с дивана и перемещаться к более удобной для просмотра технике: телевизору или компьютеру, не хотелось обоим. — На днях куплю новые струны, поможешь прицепить? — поинтересовалась Эми, когда закончился фильм. Лайн умиротворённо кивнул. — Не вопрос. Вынужденное наказание и неловкая ситуация постепенно блекли, а после весело проведённого времени и вовсе улетели далеко на задний план. И было бы отлично, не вспомни Эми внезапно о времени. — Ой, — подпрыгнула она и быстро открыла правила, точнее, раздел с режимом дня. Лайн покосился на это и сморщился. — Ф-фух, вроде ничего не нарушили. Нарушить и правда ничего не успели, но пришлось юноше получить порцию обеденных процедур и съесть суп, отбрыкаться от поедания которого, увы, не удалось. Впрочем, Лайну хватило прозрачного намёка на возможные проблемы с пищеварением и потенциальный способ их разрешения, чтобы перестать недовольно морщить нос. Вот уж только клизмы ему не хватало. Для полноты ощущений, ля.