Альтернатива

Наконец пренеприятное лечение закончилось. Лайн, уставший убеждать Эми в том, что вовсе необязательно доделывать уколы, ведь он и так себя прекрасно чувствует — наконец мог насладиться последними деньками зимних каникул. Больше никаких шприцов и иголок, йуху! И в школу пока не нужно. Казалось бы, живи и радуйся. Но не-ет, надо было этому дурацкому контроль-браслету всё испортить. Искин откорректировал режим дня, и теперь в ежедневные обязанности Лайна входило по два часа любой домашней работы — на выбор. И по два часа учёбы. Учёбы любому, мать его, школьному предмету. Юноша, прочитав, чуть не взвыл в голос: учиться! На каникулах! Кошмар какой-то… Однако, от Эми новости не скрыл, пусть такой соблазн и возник поначалу. Во-первых, всё равно в конце концов узнает. Во-вторых, мало ли, вдруг искин пропишет новую порку за неподчинение, а ведь Лайн с той самой, первой выволочки, до сих пор больше ни разу не нарывался. Как-то не появлялось желания всё испортить теперь. — С уроками просто, бери любой учебник и вперёд, — явно не увидела Эми проблемы в поправке к правилам. — А обязанности… Что бы ты хотел делать? — Ничего, — юноша скрестил руки на груди. — Не собираюсь я, блин, ерундой такой страдать. Сидели они на заправленном диване. Лайн больше не валялся там целыми днями, а, по случаю выздоровления, всё чаще уходил «погулять» на улицу, не уточняя куда. Эми не возражала, к тому же контроль-браслет не фиксировал нарушений. Так почему бы и нет? И поэтому тратить каждый день аж по четыре часа на дополнительные неприятные дела юноша не хотел категорически. — Ерундой? — очевидно обиделась девушка. — То есть, по-твоему, я зря работаю что ли? — Эй, ну не сравнивай тёплое с зелёным, — несколько смутился парень, но сразу нашёл контраргумент. — Ты же девчонка, для тебя это не ерунда, вы так устроены. Хихикнув, Эми покачала головой. — Оригинальненько. Тогда почему бы тебе не почистить снег, к примеру? Или уголь принеси, знаешь, какие вёдра тяжёлые? Могу сейчас с десяток «не девчачьих» дел придумать, а два часа — это же немного совсем. Но Лайн всё равно был недоволен. Он и у себя дома мало что делал. Единственной неприятной обязанностью было подстригать летом газон — не вручную, разумеется. Газонокосилкой. Да и то, после десятка просьб и напоминаний со стороны родителей, а, бывало, и после обещания денежной награды за труд. А здесь искин хочет заставить пахать просто так? Ну нафиг. — Не хочу, — пробурчал Лайн, сердито поглядывая на контроль-браслет. — Это на наказание смахивает, я на такое не подписывался. — Ну позвони в интернат и пожалуйся, я-то чем помогу? — всплеснула руками Эмили. — Мы можем работать вместе, но я же не могу выполнять твои обязанности за тебя, этого просто не засчитают. А что ждёт за нарушения, сам знаешь. Лайн знал, и даже слишком хорошо знал. Задница тогда до вечера болела. Но и соглашаться он не хотел. Встав, юноша молча оделся и направился к выходу. На вопрос девушки лишь отмахнулся, пробурчав, что идёт гулять. Когда вернётся? К вечеру, наверное. Бестолковое шатание по улицам, впрочем, Лайна не интересовало. Он целенаправленно двинулся в сторону «заброшек» — недостроенных, да так и оставленных на годы, коробок пятиэтажных домов. Приключений там можно было найти много и на любой вкус, а уж опасностей и адреналина — и вовсе немеряно. Причём, как в компании, так и в одиночку, если не удастся встретить никого из приятелей или знакомых. Кроме подростков, ищущих развлечений, там можно было наткнуться на бомжей или наркош, но вряд ли зимой они бы полезли в заброшенные, продуваемые ветром здания, с пустыми провалами вместо дверей и окон. Хотя, кто их знает, могли и попасться. Однако, такие личности скоростью не отличались, и Лайн всегда мог отступить, не желая с ними связываться. Пятнадцать минут спокойной ходьбы — и он на месте. Погода выдалась отличной: яркое солнце согрело воздух до минус пяти — редкость для зимы, так что было тепло без перчаток и шапки. Сверкали сугробы выпавшего на днях снега. Лайн предвкушающе улыбнулся — настроение поднялось на порядок. Юноша задумал осуществить давнюю хотелку: влезть на крышу одной из заброшек и перепрыгнуть оттуда на другую, через полуобрушенную стену. Стояли они почти впритык, но если бы на этажах не намело снежные перемёты, то не рискнул бы. А так — можно попробовать. Пробравшись по нетронутому снегу к зданию, Лайн протиснулся между заржавевшей выломанной дверью и какой-то бетонной балкой, бессмысленно подпирающей воздух. Внутри было грязно и воняло тухлятиной. В углу валялся драный матрас, рядом с которым находилась, вероятно, самодельная печка из сложенных вместе кирпичей и осколков застывшего бетона. Кто-то здесь явно обосновался, но, к счастью, сейчас отсутствовал. И Лайн даже понимал, почему загадочный некто не полез выше: между первым и вторым этажом в этом подобии подъезда отсутствовала лестница. Именно поэтому Лайн и собирался залезть наверх именно тут. Сложно, опасно и захватывающе. Натянув перчатки, парень полез вверх. Цепляясь за выступы, куски торчащей из стен арматуры и осторожно переставляя ноги, он почти, было, перебрался на второй этаж, но снизу вдруг послышались шаги и пьяная ругань. — Эт-то ещё чё за макака, — удивились внизу мужским пропитым голосом и швырнули в Лайна пустой бутылкой. Это парень понял по вееру осколков, осыпавшему его сверху. Лять. Лайн подтянулся и укрылся за стеной, в отместку запустив в мужика камнем. Не попал, но задерживаться не стал и пошёл вглубь усыпанных строительным мусором комнат. Где-то недалеко должен был находиться подъём на третий этаж. Здания строили по одной схеме, а соседние дома парень уже обошёл вдоль и поперёк. Только до этого всё никак руки не доходили. Лестница, вернее, подобие её — без перил и местами обрушенная, нашлась довольно скоро. Подниматься по такой — одно удовольствие. Лайн любил ощущение, когда внутри всё будто сжимается до щекотки, а порой словно проваливается в бездну — стоит оступиться или сделать неверный шаг. Третий, четвёртый и пятый этажи выглядели одинаково и не вызвали проблем. Однако с тем, чтобы выбраться на крышу, возникли некоторые сложности. Крыши не было. Совсем не было. Увидев над головой небо, Лайн сплюнул, подосадовав на нерадивость строителей. Завалы мусора, обсыпанные снегом, и стены — были. А вот крышу не настелили, и теперь план катился псу под хвост, поскольку забираться на одну лишь, не слишком широкую стену, юноша желанием не горел. А ещё, выглянув в подобие окна, прыгать он раздумал тоже. То расстояние, что снизу казалось незначительным, теперь вызывало трепет и нервную дрожь. Ну нафиг такие прыжки. С другой стороны, из дома надо было выбираться, и желательно в обход неприятного обитателя. Можно спуститься на второй этаж и вылезти по стене наружу, спрыгнув в снег. Но юноше этого показалось мало. Поэтому он откопал среди мусора здоровенную длинную железяку, которая внезапно оказалась жутко тяжёлой. С неё сыпалась ржавчина, но в целом железка выглядела прочной, и Лайн задумал потом её сбросить и сдать на металл. Длины хватило впритык, и, проверив ненадёжную конструкцию на шатательность, Лайн полез по ней в соседнее здание. Встать в полный рост не хватило духу, поэтому он оседлал балку и передвигался на заднице, но даже от этого сердце стучало бешеным молотом. Всё же, высота немалая — пятый этаж… Перебравшись наконец, юноша уселся на пол, тяжело дыша и обливаясь потом. Ох, блин, наприключался по самые уши. Но было круто. На лицо сама собой выползла довольная усмешка. Внезапно зажужжал телефон, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Лайн чертыхнулся и сбросил звонок, потому что болтать с Эмили было последним, чего он хотел. Подумав, отключил мобильник вовсе и убрал в карман. Пошла она. Затем Лайн скинул железяку, по которой так незабываемо прогулялся, вниз — вот сразу и отвезёт, благо знал, где находится пункт приёма металлолома. Спуск из заброшки не должен был создать затруднений, но снова вмешался дремучий случай. Запнувшись, Лайн оступился и полетел с лестницы между этажами, каким-то чудом отделавшись лишь ушибами и лёгким испугом, к счастью ничего не сломав и не свернув себе шею. Воздух вышибло из груди, и юноша какое-то время просто лежал, приходя в себя. Надо было двигаться осторожнее. Сброшенная ранее железяка обнаружилась достаточно быстро, но Лайн провозился минут двадцать, раскапывая её из-под снега и пытаясь вытащить из сугробов на твёрдую дорогу. Когда же это, наконец, удалось, Лайн устал так, что готов был всё бросить. Интересно, треклятый искин зачтёт перетаскивание железки за полезную отработку? Задумавшись на минуту, Лайн решил, что такой вариант крайне сомнителен. Как бы, наоборот, не выписали взыскание за мародёрство. Впрочем, на порку, как ни странно, было наплевать. Юноше хотелось оторваться, погрузившись в привычные развлечения, и будь что будет. Хотя бы на один день, пусть только сегодня, но подчиняться дурацким правилам воспитателей Лайн не хотел и не собирался. Пошли они все… в зад. Надоело слушаться. Сдав железку и получив неплохую сумму в награду, Лайн отправился в находившийся неподалёку зал игровых автоматов. Поиграть он, однако, не успел. На декоративном заборчике у входа обосновалась группа гогочущих парней и девчонок, знакомых Лайну по редким совместным вечеринкам. Лично он знаком был не со всеми, но двоих заводил, Шенира и Лику, знал. И знал неплохо. — О, какие люди! — деланно обрадовался Шенир, вальяжно поднимаясь навстречу. — Давно тебя не видно, совсем про нас забыл. Взаимоотношения с этим неуравновешенным юношей сильно зависели от настроения самого Шенира. Временами они с Лайном дрались, как злейшие враги, а временами вполне мирно общались. Причём задавал основной тон встречи не Лайн, он мог лишь попытаться повлиять опосредованно. Сложновато, всё же, говорить, когда на тебя набрасываются с кулаками. Проводить время в этой компании Лайну не хотелось. Своим, то есть, равным, он с ними не был, лидерскую позицию занять не мог в принципе, а роль второстепенного подпевалы юношу не устраивала. Но и уйти, сразу после того как столкнулся с компашкой, было затруднительно без потерь. — Болел, — непринуждённо ответил Лайн, пожимая протянутую руку. — Зато какая девчуля за мной ухаживала, кайф. — Брешешь, — не поверила Лика, ткнув кулаком в бок опешившего Шенира. — Ты чё, ему поверил, да? Лайн снисходительно посмотрел за одетую, по случаю зимы, девчонку. Летом она ходила почти голой, в узком топике и коротких шортиках, и вставляла в отверстия на лице с десяток колец и цепочек. В целом Лика напоминала скорее худого мальчишку: с гладко выбритой с одной стороны головой и выстриженными полосками на другой, а также без малейшего намёка на женские округлости спереди. Но всё же она была девчонкой. — Брысь. Не доросла ещё слушать, когда мужчины разговаривают, — отмахнулся от неё Лайн. Завладевая вниманием Шенира, изобразил руками в воздухе изящный изгиб и довольно осклабился. — От такая. Еду в постель мне носила и всё такое. Кроме банального хвастовства — ведь действительно Эми носила ему еду, и лечила… правда, не всегда приятно… и фигурка у неё ничего так… — Лайн старался переключить настроение Шенира в мирное русло. Драться сейчас было бы не лучшим выбором, когда на стороне противника численное преимущество, а у самого в кармане изрядная сумма денег, которую хотелось потратить поинтереснее, чем если их просто отберёт Шенир. — О-о-о, — взгляд Шенира затуманился, а на лицо выползла масляная улыбка. — «И всё такое» — это вау. А ты времени зря не теряешь. Он хлопнул Лайна по спине, отчего тот едва не поморщился. Шенир был на год старше Лайна, и был здоровенным для своего возраста, высоким амбалом, по сравнению с которым Лайн казался если не младшеклассником, то где-то около. Пожалуй, ещё и поэтому открытых столкновений с таким громилой Лайн предпочитал по возможности избегать. Немного не та весовая категория. Но вот масляный взгляд Шенира — чего он там напредставлял?! — неприятно царапнул. Вроде и сам представил ситуацию с Эми в эротическом смысле, намекнул, так сказать… Но по итогу стало неприятно. Даже сам не понял, отчего. — Ну чё, давай садись с нами, — куда более благодушно, чем вначале, предложил Шенир. — Счас мелкота за пивом сбегает. Он отвесил подзатыльник сидящему с краю подростку, и тот, с видимой неохотой, поплёлся к ларьку. — Быстрее давай, а то тебе сигарет не останется, — напутствовал «мелкоту», ростом не уступающую Лайну, Шенир. — Угощений не предлагаю, мы на мели, — развёл руками парень. — Всё уже слопали, — с ухмылкой призналась Лика. — Давно сидим, пора придумать чего-нибудь поинтереснее. Сидеть ей, похоже, стало скучно, и она взобралась на забор с ногами, удерживая равновесие с помощью Шенировского плеча. Тот на Лику даже не смотрел, распечатывая сигареты. Трое парней и две девчонки слева — переговаривались о чём-то своём, возобновив прерванную с появлением Лайна беседу. — Поинтереснее… — протянул Шенир. — Да, хорошо бы. Он раздал всем по сигарете. Лайн тоже взял, потому что, во-первых, хотелось, а во-вторых — никогда не знаешь, какую ерунду Шенир воспримет личным оскорблением. — А давайте на склады? — предложила Лика и соскочила с забора. — Может, сегодня повезёт. Складами у местных раздолбаев называлась охраняемая территория на пустыре, куда изредка привозили и увозили товары на больших фурах. Во время погрузки можно было пробраться незамеченными и стибрить чего-нибудь ценного. Да, Лайн об этом знал. Но подобные развлечения находил чрезмерно опасными в плане последствий с полицией. — Пойдёшь? — пыхнул дымом в его сторону Шенир. — Не, лениво, — отказался Лайн, несмотря на риск обострения и возможной стычки. Ещё чего не хватало, попасться на подобном в дополнение к уже имеющимся неприятностям. К тому же, включённый контроль-браслет налагал свои ограничения. — Как хочешь, — к счастью, Шенир не настаивал. Подошёл отправленный за пивом паренёк, притащив на всех три полулитровых жестяных банки. — На большее бабла не хватило, — отбрыкался он от косых взглядов. Затем отдал две из трёх банок Шениру и Лике, а к третьей присосался сам. — Не густо, — сплюнул главарь компании. — И правда, пошли отсюда. Надоело сидеть. Лайн, радуясь тому, что остался при своём, распрощался с хулиганами и отправился в противоположную от них сторону. После выкуренной, спустя столько дней вынужденного перерыва, сигареты, хотелось ещё. Юноша знал два варианта достать их в обход закона — купить у бабки, торгующей такими вещами из-под прилавка прямо через дорогу от школы, или умыкнуть в магазине. Ну, не считая возможности договориться с совершеннолетними знакомыми, чтобы купили. Потому что связываться с ними — себе дороже. Оба доступных способа Лайну сейчас активно не нравились. Школа вместе с той бабкой далеко, идти долго и неохота. А воровать, даже по мелочи, да с включённым контроль-браслетом — не настолько он себе враг. К тому же, кроме простых и приземлённых причин, у Лайна была ещё одна. Против воровства, по крайней мере, в реальности, не в игре, восставала совесть. Этому бы, возможно, удивились некоторые учителя, но и у Лайна имелись некоторые внутренние границы, которые он не переступал. Воровство входило в этот список, и потому юноша долго терзался, когда не отважился вернуть найденный и присвоенный кошелёк Эмили. Кстати. Парень достал и пересчитал выручку со сдачи железяки. Может, отдать, вернув долг? Здесь не хватало, но всё-таки лучше, чем никак. Однако, представив, что придётся выворачивать душу признанием, и насколько сделается стыдно, Лайн запихнул деньги в карман и погрустнел. Нет, он не сумеет. Слишком тяжело. Настроение у парня испортилось и резко перехотелось развлекаться. Зато навязанные обязательства, раздражавшие поначалу до зубовного скрежета, уже не казались столь отвратительными. И Лайн, вздохнув, зашагал назад.

* * *

Закрыв за юношей дверь, Эми лишь пожала плечами. Не хочешь, как говорится, как хочешь. Упрашивать этого врединку следовать правилам девушка не считала необходимым. У него и свои мозги имеются, а если нет, то это не её, Эмили, проблема. Однако, и часа не прошло, как от искина пришёл ворох уведомлений об экстремальном состоянии носителя. Чем он, блин, там занимается? Не выдержав, да и инструкции настойчиво этого требовали в подобной ситуации, Эми позвонила. А Лайн взял и бросил трубку, заставив занервничать. Ладно бы не мог ответить и перезвонил позже. Но нет. Не перезвонил. И уведомления продолжали приходить, на сей раз оповестив о получении лёгких физических повреждений. Эми не находила себе места, представляя ситуации одну хуже другой, а позвонив ещё раз, со страхом услышала автоматический ответ, что данный номер недоступен. Ещё раз перечитав сообщения, девушка убедилась, что, судя по показателям организма, ничего слишком серьёзного с Лайном не произошло. Поэтому она не стала предпринимать поспешных действий и связываться с родителями или воспитателями, в лице мэсс Фирии, визитка которой лежала у Эми в тумбочке. Творилось непонятно что, и девушка решила довериться сознательности Лайна, пусть этот балбес и отключил телефон. А может, мобильник отрубился сам по независящим от юноши причинам, но это пугало куда сильнее — множеством возможных вариантов. Эми перенервничала, мысленно их перебирая. А спустя ещё какое-то время, искин контроль-браслета прислал новое сообщение. Лайн, поросёнок эдакий, курил. Но он ведь знал, что искин не позволит оставить без последствий даже одну затяжку. Знал и всё равно!.. Точно без тормозов, так и думала. «Зато с ним самим всё нормально», — успокоила себя Эмили. Она поймала себя на мысли, что за такие выкрутасы хочет Лайну, как минимум, хорошенько накрутить уши. Пусть только вернётся, бестолочь. Однако, юноша удивил. Он пришёл с двумя пакетами продуктов и заявил, что в качестве дурацкой отработки, «которую искин может засунуть себе в свой электронный зад», так уж и быть, приготовит плов. Занятие как раз часа на два. — А ты умеешь? — совершенно опешила Эми. — Тогда почему раньше фыркал и кривился, вместо того, чтобы приготовить как нравится? — Потому и фыркал, что ты — не умеешь, — самодовольно выдал парень, выкладывая на стол из пакетов рис, овощи и упаковки с приправами. — И вообще, я был больной и несчастный, а ты меня усиленно пыталась отравить своими супами и кашами. Звучало весьма неблагодарно. И Эмили, может быть, даже обиделась, если бы не видела красноречиво розовеющие уши Лайна. Судя по виду, своих навыков юноша стеснялся и маскировал это за грубостью. — Придётся «больному и несчастному» устраивать для отравительницы мастер-класс, — хмыкнула Эми, усаживаясь за стол и подпирая кулачком голову. — Я вся во внимании, учитель. Он покосился на неё из-под чёлки и быстро отвёл взгляд, продолжая перебирать продукты и раскладывать их на столе, зачем-то меняя местами. Всё уже и так нормально лежало. — Фартук дай и на голову чё-нить, а то волосы будем жрать, — буркнул он, не поворачиваясь. Тем не менее, его уши краснели всё ярче, Эми невольно посочувствовала и ушла искать что он попросил. Эми принесла два фартука и два платка: для Лайна и для себя. — Сегодня буду поварёнком, — пояснила она в ответ на вопросительный взгляд. — Командуй. Было интересно, насколько его громкие обещания соответствовали действительности. Лайн не подвёл: похоже, он и правда знал, что делает. Юноша попросил показать, где у них что лежит, а после отправил Эми мыть морковку. Эмили не стала говорить, что в погребе этой моркови лежало килограммов двадцать, и потому покупать не стоило, а послушно вымыла и принесла её Лайну. Наблюдать за уверенными движениями, изредка выполняя мелкие задания, оказалось весьма любопытно. Лайн явно умел и, скорее всего, даже любил готовить, но тщательно это скрывал. — Ну, что смотришь? — наконец не выдержал парень взглядов Эмили. — Я просто знаю принципы, а заниматься этой фигнёй каждый день не стану. И вообще, иди ты… отдыхать. Сам закончу. Решив не смущать юношу ещё больше, Эми ушла к себе. Она до сих пор находилась под впечатлением от того, как преобразился Лайн, занявшись делом. В школе Эмили его считала полнейшим раздолбаем и вреднючим хулиганом, а когда Лайн отбрыкивался от лечения и кривил нос при виде супа, то выглядел капризным мальчишкой. Зато теперь — ух. Зауважала даже. И если вдруг его плов на вкус окажется несъедобным, всё равно надо будет похвалить. Молодец же, сам придумал себе работу, и организовал всё тоже сам. Не такой уж, оказывается, и раздолбай. А ещё — надо бы попросить его не отключать телефон и чтобы перезванивал в случае чего. До тех пор, пока она за него отвечает. Лайн ведь может потерпеть остаток месяца? Очень уж переживательно было сегодня. Издёргалась прямо. Особо важных дел у Эмили не было, и потому она прилегла почитать книгу. А вскоре заявился Лайн с тарелкой в руках. — На, лопай, — сунул он тарелку в руки Эмили. Полную тарелку плова, политого соусом. Прямо, блин, в кровать. Однако возражать Эми не стала, устроилась поудобнее и попробовала. И на добрых полминуты выпала из реальности. Да не может быть, чтобы было так потрясающе вкусно! Это, серьёзно, Лайн приготовил? Сам юноша ошивался поблизости, усердно делая вид, что его совершенно не интересует мнение Эми. Но заинтересованные взгляды выдавали его с головой. — Лайн, это чудесно! — повернулась к нему Эмили, стараясь передать всё охватившее её восхищение и восторг. — Ни разу не пробовала такого вкусного плова, ты просто мастер! Кажется, Лайн рассчитывал на несколько иную реакцию. А может, Эми показалось, что он не ожидал похвалы, но покраснел юноша знатно. — Вот и ешь, а то остынет, — пробурчал он и смылся быстрее, чем Эмили успела ещё что-нибудь сказать. Девушка улыбнулась: таким милым ей в этот момент показался Лайн. Но тем сложнее оказалось решиться на неприятный разговор. И откладывать — тоже не дело… Впрочем, Эми не устояла перед соблазном чуточку потянуть время, тем более, что и причина имелась. Плов, и правда, у Лайна получился на редкость вкусным, и девушка сама не заметила, как с большим аппетитом съела всё, что он ей принёс. Подбирать слова для начала беседы не пришлось. Лайн пришёл сам, на этот раз недовольный и чем-то озадаченный. — Надо два часа заниматься, а у меня ни учебников, ни тетрадей, каникулы же, — объяснил юноша причину визита. — Одолжишь? — Конечно, выбирай, — Эми достала пачку чистых тетрадей — у неё всегда был запас на всякий случай, и учебники по всем предметам. Сложила на стол. — Слушай, а что сегодня случилось, пока ты гулял? Мне от твоего контроль-браслета пришло столько тревожных сообщений, требований вмешаться и просьб о помощи, что просто жуть. Выбирая учебник, Лайн склонился над столом. Лица юноши Эми не видела и не могла предположить, о чём он думает. Но заметила напрягшиеся плечи и спину. Лайну, как минимум, было не наплевать. Уже хорошо. — Просто развлекался, — наконец пояснил он, не глядя на Эми. — А звонок твой сбросил, потому что не захотел болтать. Занят был. — Я позвонила, потому что искин зафиксировал у тебя сумасшедший пульс и серьёзный выплеск адреналина. Расскажешь, чем занимался, или это секрет? Лайн помялся, вздохнул и сел рядом на кровать. Говорить он явно не хотел. Но Эми считала важным убедиться, что не упустит ситуацию из-под контроля до тех пор, пока поведение Лайна находится под её ответственностью, поэтому спокойно ждала ответа. — Ладно, — недовольно начал парень. — Я залез в заброшку, побродил там немного, чуток свалился с лестницы. Случайно. Ничего такого, в общем. Юноша очевидно не договаривал. Выспрашивать подробности Эмили не стала: захочет — расскажет, не суть. Главное, что сознался в главном. И за такое, вроде бы, искин не мог назначить наказание — территория около заброшенных зданий не была частной, официального запрета на вход не имелось, а в падении с лестницы — и вовсе не было вины Лайна. Но вот за то, что лазал где попало и трубку не брал, Эми бы его за ухо потрепала… Н-да. Но, может, по-хорошему получится? — Тогда, ты не мог бы предупреждать хотя бы, ладно? А то этот… поганец, — Эми показала на браслет, — настойчиво рекомендовал вызвать на помощь мэсс Фирию. А лучше — потерпи, пожалуйста, до конца месяца с такими приключениями, и, особенно, с курением. Вот зачем было?.. — Зачем курил? В целом или сейчас? — юноша пожал плечами. — Нравится, хотелось. Только не напрягай лекциями про вред, жить вообще вредно. Вздыхать настала очередь Эми. Да что ж такое, каждое слово вытягивать приходится. — И не собиралась, у тебя своя голова имеется. Просто это нарушение правил, и наверняка завтра утром придёт распоряжение от искина. Так сильно хотелось покурить, что даже ремень не смутил? — Не, я ж не настолько идиот, — даже хмыкнул Лайн, наконец твёрдо встречая взгляд Эми. — Была и ещё причина. Встретил… знакомого, и не хотел обострять. У Шенира слишком много дурной мощи и он мог запросто отправить меня с переломами на больничную койку. Лучше уж разойтись миром, тем более, что покурить мне, и правда, хотелось. За это отвечу, не переживай. Не волноваться, а теперь и не сочувствовать, Эми не могла. Значит, он не по своей воле так поступил, а чтобы не угодить в неприятности? Девушка бы наказывать за такое точно не стала, но безэмоциональная программа уже однозначно определила нарушение. — Может, не будем ждать завтрашнего дня? Подожди, дай объяснить, — Эми прервала вскинувшегося в изумлении Лайна. — Думаю, если самим написать отчёт и обосновать, почему ты так сделал, то не обязательно будет ремнём. Пообещаешь больше не… — Не пообещаю, — перебил её Лайн. — Я понял, о чём ты, но не согласен. Не могу гарантировать, что весь месяц больше не закурю, да и писать всякие отчёты, выворачивая душу, тоже не буду. Вряд ли искин позволит спустить всё на тормозах, а если и сменит наказание, то на что? Мне в углу опять без штанов маяться или дурацкие фразы по типу: «я больше не буду, извините» — сотню раз писать? Лучше уж ремень. Чтоб ему. Хотя бы быстро. Эми вздохнула. Выходило как-то несправедливо, а если просто ждать вердикта, ничего не предпринимая, то искин же точно не смягчит наказание. — Но, Лайн, так ведь не честно, чтоб наказывать… Ты и сам не хотел ту сигарету, и курить бы не стал, если бы не Шенир, правильно? — В том-то и дело, что хотел, — отозвался Лайн, несколько посмурнев. — Если бы совсем не хотел, нашёл бы способ отказаться. Слушай, Эми, не думаю, что назначат прям так много. Провинился — отвечу, но завтра, когда эта хрень, — он потряс браслетом, — выдаст результат. А сегодня ещё предстоит позаниматься, чего и так безумно не хочется. Юноша встал и зашуршал учебниками. Трагедии в необходимости немного поучиться Эмили не видела, но понимала, как неприятно заниматься не по своей воле, да ещё под страхом наказания. И хотелось бы помочь, но как именно это провернуть, Эми не представляла и решила хотя бы не мешать. Тем временем, Лайн выбрал учебник по физике, что с удивлением, перерастающим в шок, заметила Эми. Физика, всё же, не самое простое из возможного. От задач по этому предмету у девушки всегда закипали мозги, и она хоть и справлялась, но с большим трудом. Хм. Что, если попросить Лайна… её поучить? Тогда ему, наверное, не будет так тоскливо. Невыносимо было видеть его поникшие плечи.

* * *

Учебник физики Лайн выбрал из расчёта, что зависнет с одной задачей на требуемые два часа и не потребуется излишне засорять мозги. Однако помешала Эми. Она взяла и уселась рядом, с тетрадкой и просьбой помочь разобраться с одной из тем. Не понимает она, блин. Как будто Лайн понимает. Неужели после уроков игры на гитаре, в которой юноша себя спецом, вообще-то, не считал, и после приготовленного им плова, Эми подумала, что Лайн какой-то там гений? Стал бы он тогда все контрольные заваливать и на уроках спать, ага. В итоге дело вылилось в совершенно противоположное от задуманного. Эми быстро сообразила, что нового ей Лайн не расскажет, потому что и сам не знает ничерта. После нескольких коротких вопросов по разным темам, на которые Лайн только и смог, что покраснеть ушами, девушка открыла в учебнике самое начало и начала читать вслух с первой страницы. Вот же… Смухлевал, называется. Лайн старался. Столь усердно он не занимался, наверное, со времён начальной школы. Ужасно не хотелось предстать перед Эмили глупцом. И с каких это пор его так волнует, что подумает Эми? Раньше на её мнение Лайну было глубоко наплевать, но теперь казалось важным не растерять полученное с таким трудом уважение. Честно говоря, Лайн опасался насмешек, когда открывался перед Эми, но она не только не смеялась, такого неприкрытого восхищения юноша ещё не встречал. Да и в обычных ситуациях с ней было легко и комфортно, будто они дружили давным-давно, а не всего лишь… Сколько? Пару недель? Подумав об этом, Лайн с удивлением понял, что видит в Эмили если и не друга, то уже почти. Потому что в её компании вся его напускная колючесть куда-то исчезала, и даже как-то стыдно становилось вспоминать, каким образом он разговаривал с Эми раньше. Впрочем, тогда он к ней относился исключительно как к одной из одноклассниц, не заслуживающей внимания. К тому же, Эмили была старостой, а значит, ещё и «вышестоящей» девчонкой, и Лайн только огрызался в ответ на любые обращения, а то и устраивал пакости на грани приличий. А теперь, слушая её терпеливые объяснения, Лайн опять пожалел, что прикрылся девушкой в разговоре с Шениром. Казалось бы, какая, нафиг, разница, что там подумает его давнишний (не)приятель? Но вот вспомнил и застыдился, в каком свете представил Эми в глазах окружающих. Можно было бы вообразить на её месте кого-нибудь другого, но Лайн-то думал именно об Эмили. Твою ж макарону мать. Два часа занятий пролетели незаметно. Заметив, что Лайн витает в облаках, Эми быстренько закончила с физикой, а потом презентовала парню шоколадку, и за чаем сама же сбегала. Отодвинув учебник, они перекусывали и болтали о пустяках, а потом продолжили учёбу, но уже по другому предмету, на этот раз по географии. Давно Лайн не получал удовольствия от школьных, что мысленно им автоматически приравнивалось к безумно скучному и неинтересному, уроков. Хотя, не столько от уроков, сколько от чая, шоколадки и болтовни. По ходу дела Эми успевала и шутить, и объяснять непонятное, а иногда переворачивала всё таким образом, что объяснял уже Лайн, сам от того обалдевая. Вот всегда она так, исподволь помогала и поддерживала. С того самого дня, когда замёрзший и отчаявшийся Лайн попросил позвонить из их дома. Было приятно оказаться окружённому заботой и пониманием. Наверное, ещё и поэтому так хотелось ответить взаимностью и стать для Эмили нужным. И даже наказание контроль-браслета, по счастью, пока единственное — за сигарету, и вряд ли слишком серьёзное, не воспринималось чем-то существенным. Только одна мелочь досадно колола изнутри, мешая хорошему настроению. Всего одно чёртово воспоминание. Всего одно, но слишком существенное, чтобы суметь его проигнорировать, потому что Лайн тогда пересёк черту собственных убеждений и не сумел исправить содеянное. Тот самый, чтоб ему провалиться, Эмилин кошелёк. Изредка вспоминая об этом, в основном в те моменты, когда Эмили бывала с ним особенно мила, Лайн задумывался, как бы попроще очистить с совести это пятно. Письмо, что ли, написать? Потому что юноша не представлял, как одновременно сознаться и выкрутиться, чтобы пропустить неприятный разговор с извинениями и признанием своей вины. А она была, вина эта. Даже когда Лайн намеренно от неё отмахивался и заталкивал в дальние закоулки сознания, совесть или что-то неуловимое всё равно время от времени словно покусывало, шепча нечто вроде: «Эми для тебя вон как, а ты…» Рано или поздно, но однажды истина должна была всплыть, потому что Лайн и сам не хотел скрывать, и просто не знал как всё исправить. Однако, юноша и представить не мог, что это случится настолько скоро.