Альтернатива

— Так, мальчики, просыпаемся, — ворвался в сон громкий женский голос. Лайн не сразу сообразил, где он и что происходит, но когда от дверей в палату к нему двинулась немолодая женщина в белом халате, тут же подорвался и сел. — Хм… один мальчик, — тем временем огляделась женщина. В руках она держала жестяную коробку, от которой Лайн уже не ожидал ничего хорошего. — Ага, и в рубашечке. Давай, переворачивайся на живот. Как тебя зовут? — Лайн, — уголок рта нервно дёрнулся — ложиться не хотелось. Но, помня о возможном взыскании, парень подчинился сразу. Медсестра, тем временем, откинула одеяло и подвернула больничную рубаху, открывая доступ воздуху к Лайновым ягодицам. И не только воздуху. — Хорошо, Лайн, расслабь попу, я возьму мазок, — она открыла крышку коробки из которой сразу дыхнуло чем-то больничным. Надела перчатки и зашуршала бумажной упаковкой чего-то там… Лайн не знал, чего именно, но заранее насторожился. Ягодицы она раздвинула сама, и погрузила внутрь что-то прохладное и тонкое, провернув это «что-то» несколько раз. Лайн распахнул глаза и укусил подушку. Утро в диспансере началось с неприятного. Убрав палочку в пробирку (Лайн-таки не выдержал и обернулся через плечо, чтобы посмотреть) женщина опять чем-то зашуршала, раздвинула Лайнов зад и провела там липучей бумажкой. Было похоже на скотч или пластырь, подробностей парень не рассмотрел, но поморщился — ощущение не понравилось. — Теперь измерим температуру, — прокомментировала медсестра, одновременно доставая градусник с длинным кончиком. — Тебе уже мерили вчера? Главное, не напрягай попу. Да что ж как с мелким опять? Лайн почувствовал, что краснеет. То, что с ним с утра пораньше вытворяла медсестра, ему не нравилось определённо. Градусник женщина придерживала сама, время от времени поправляя. Разговорами, как Келл, она развлекать Лайна не спешила, поэтому термометр ощущался чрезвычайно ярко. Парень не мог отвлечься и помимо воли концентрировался на том, что у него из задницы торчит градусник, а рядом сидит незнакомая женщина в белом халате, которую необходимо беспрекословно слушаться. То ли спросонья, то ли и правда после поддержки от куратора страх перед врачами отступил, но эта медсестра особенно не пугала. По крайней мере, желания уползти под кровать Лайн у себя не обнаружил. — Умница, — похвалила она и убрала градусник. — Сейчас небольшое напоминание о необходимости хорошо себя вести и пойдёшь сдавать анализы. Вылезай из кровати. — Напоминание? — растерялся Лайн, вставая. И ойкнул, когда женщина ухватила его за запястье и уложила к себе на колени. — Небольшой профилактический отшлёп, — пояснила медсестра и завернула повыше Лайнову рубаху. — Не переживай, эта процедура — не наказание, и на возможности заслужить пижаму не отразится. По утрам положено шлёпать всех пациентов в рубашках. О такой подляне никто не предупреждал. В режиме дня было указано лишь время процедур, но подробности расписывать не стали. А теперь Лайн краснел, лёжа кверху задницей на женских коленях, пока медсестра звонко и размеренно шлёпала его ладонью. Ещё и поучала параллельно. — Слушайся врачей, Лайн. Скажет, погладит и три шлепка по ягодице — Блямс! Шлёп! Хлоп! По одному и тому же месту. Аж заёрзал. — Не пропускай процедуры, — опять поглаживание и три шлепка по другой половинке. — Разговаривай со всеми вежливо, не дерзи. Тут Лайн сморщился и про себя послал её матом. — Хорошо кушай.  На это заявление парень только глаза закатил. Ну, блин. Как будто ему позволят отказаться. — Помни, из-за чего тебя к нам положили.  Ещё б он забыл. Пожалел уже раз двести, что попался. — Будешь вести себя хорошо — и относиться к тебе будем лучше, скорее поедешь домой. На этот раз Лайн насчитал пять шлепков. — А за непослушание, капризы и истерики тебя будут. Каждый раз. Больно. Шлёпать. По голой. Попе. Медсестра теперь впечатывала ладонь куда сильнее, пройдясь по обеим половинкам градом частых шлепков. — О-о-у… — в конце всё же не сдержался Лайн. А ведь до этого получалось терпеть молча. — Я понял, понял. От такой «профилактики» горели щёки, уши и даже шея. Отшлёпав обе ягодицы, медсестра погладила их, похлопала слегка, а потом разрешила юноше встать. Лайн еле сдерживался, чтобы не потереть пострадавшее место, но это выглядело бы слишком по-детски, поэтому он терпел. Прилетело, всё же, чувствительно. — Вот и хорошо, что понял, — похвалила его медсестра. Она встала, вынула из коробки прозрачную баночку и вручила Лайну. — С этим — в туалет, а потом иди в лабораторию. Знаешь, где это? Лайн покивал. Он уже догадался, то его ждёт, даже без красноречивой надписи на банке. Но это ещё ничего, лишь бы только кровь сдавать не заставили. Оставалась слабая надежда, что до этого не дойдёт. Однако надеялся Лайн зря. Он чуть не пустился наутёк, когда занёс поставить свою баночку и увидел за смежной дверью классический кабинет для сбора анализов крови. Там уже сидел какой-то парень, его держала за руку лаборантка, прикасалась к пальцу прозрачной трубочкой и… и… брала кровь! На анализ! Ай-й, бля! Лайн выскочил в коридор и прижался к холодной стенке. Сдавать кровь он всегда боялся, но раньше можно было от этого дела отвязаться, выбросив направление и сказав, что потерял. Иногда даже срабатывало, иногда посылали за новым, но это всегда была отсрочка. А тут — попробуй не зайти. Заставят. Собраться и перестать дрожать помогло появление ещё троих юношей, перед которыми не хотелось показаться тряпкой. Банки они занесли, а потом встали рядом с Лайном в коридоре. Однако поговорить опять не вышло: из кабинета вышел предыдущий пациент и заходить пришлось Лайну. Он усиленно делал вид, что в порядке, но оказавшись перед столом, заставленным множеством пробирок, изрядно струхнул. Уточнив имя, девушка быстро отметила что-то в компьютере, после чего велела Лайну сесть. — У тебя очень холодные пальцы, замерз? — участливо поинтересовалась она, после того как крепко ухватила за руку. — Да, немного, — отвёл глаза Лайн. Его, и правда, слегка бросало в дрожь, но не от холода. Больницу отапливали, несмотря на летний период. — Разомни кисть, а то кровь может не потечь и придётся делать ещё прокол, — посоветовала она, завозившись с индивидуальной упаковкой с какой-то страшной железной пластинкой с шипом. Лайн не знал, как называется эта штука, но находил её похожей на инструмент для пыток несчастных школьников, вынужденных сдавать анализы крови. Впрочем, допустить, чтобы его кололи не единожды — Лайн тоже не хотел, поэтому принялся сжимать кулак и всячески растирать озябшие от страха пальцы. — Скажите, а часто здесь надо кровь сдавать? — вежливо, во избежание неприятностей, поинтересовался Лайн. Кажется, даже получилось изобразить невозмутимость. — Раз в две недели, — охотно пояснила девушка. — Размял? Тогда начнём. Она потянулась взять его за руку, и Лайн даже сумел сдержать порыв рвануть отсюда нафиг. Зажмурился, отвернулся и стал ждать боли. В палец кольнуло так, что аж нога дёрнулась. Лайн осторожно приоткрыл один глаз и тут же пожалел об этом, увидев, как из его пальца выцеживают всё новые капельки крови и втягивают в стеклянную трубочку. Да ну нах! Почему это ТАК страшно?! — Ты молодец, смелый, — неожиданно похвалила девушка, и Лайн изумлённо уставился ей в лицо. Да он дышит еле-еле, а она: «смелый». Издевается? Но лаборантка говорила вполне серьёзно и без насмешки, продолжая возиться со своими пробирками и стёклышками, совершенно при этом измучив бедный Лайнов палец. — Бывает, приходят на анализ взрослые мужчины, а сами бледнеют и трясутся так, что даже кровь не течёт, приходится по нескольку раз прокалывать, — рассказала девушка Лайну, удивлённому до предела. — Один даже в обморок упал. А ты молодец, хорошо держишься. Она договорила и прижала к пострадавшему пальцу вату, смоченную в спирте. — Можно идти? — уточнил Лайн, и, получив разрешение, быстренько убрался из этого страшного кабинета. После рассказа о том, что какой-то мужчина хлопнулся в обморок во время анализа, Лайн почувствовал себя героем, побывавшим в зоне боевых действий. Чёртовы анализы. Палец аж пульсировал, блин. Настенные часы в коридоре показывали половину седьмого. Утра, да. Дома Лайн в такое время обычно дрых, но здесь, после всех приключений — даже не хотелось. Хотя, поспать спокойно ему бы уже и не позволили. Вернувшись в палату, Лайн сверился с режимом дня и вздохнул. Надо было идти на зарядку, потом умываться, потом — на утренние процедуры… И завтрак наверняка опять с ложки, бррр. Лайн сморщился. Скорее бы прошло три дня, чтобы добраться до ЛеМа. Может, там даже с Эми получилось бы встретиться. И полетать. И начистить морду какой-нибудь злобной твари в подземелье. Размышляя, Лайн добрался до тренировочного зала. Лечебная физкультура от обычной отличалась мало, разве что бегать пришлось в больничной рубахе, а не в спортивном костюме. Местный тренер не отставал, заставлял заниматься качественно, и потому после активной зарядки у Лайна от пота блестела спина и взмокли волосы. Всего ведь каких-то полчаса позанимался. В душе на этот раз было многолюдно и шумно, и Лайн понял, как повезло ему вчера выкупаться без свидетелей. Теперь же на крючках висели пижамы и рубахи, все душевые были заняты плескающимися парнями, кто-то усердно начищал зубы перед зеркалом, а кто-то уже вытирался. Куда приткнуться в таком хаосе Лайн сообразил не сразу, и решил для начала почистить зубы. — Новенький? — скосил на него взгляд юноша, одновременно полоща свою зубную щётку. — Разденься, кто из проверяющих зайдёт — надерёт зад. Не положено в душе одетым скакать, можешь промокнуть, а новое выдают только вечером. Теперь было понятно, почему они и зубы голяком чистили… Лайн кивнул, благодаря за совет, и скинул рубашку. Келл накануне её отнимать не стал, возможно, к таким мелочам он не придирался. А ещё тогда был вечер и рубашку в любом случае полагалось менять. Других парней Лайн не стеснялся: чего он там не видел. Одно дело — оказаться голым перед одетыми врачами, которые норовили то осмотреть неприятно, то процедурами мучали. Или посреди коридора, когда неизвестно кто увидит это безобразие. А здесь, в душе, было нормально. Каждый занимался собой, все находились в равном положении, а девчонок по счастью в их отделении и вовсе не наблюдалось. Лайн учёл советы Келла по поводу чистки зубов, но вот в душе особенно стараться не стал. Да и вообще колючей щёткой не воспользовался, а просто слегка пополоскался под струёй воды, без мыла. Впрочем, то место, которому в этом кошмарном диспансере уделяли чрезмерное внимание — вымыл как следует, чтобы не докопались. Сразу после мытья надо было отправляться в процедурный кабинет, и поэтому Лайн решил лишний раз не нарываться. Но как же не хотелось туда идти!.. Возможно, стоило поплескаться подольше, но Лайн не догадался сразу, а раздеваться второй раз и опять лезть в воду — не захотел тоже. Так и стоял в коридоре, невесело размышляя: идти ли на страшный больнючий укол или таки спрятаться в палате. Но ведь всё равно найдут и заставят. Ых. Про изолятор Келл объяснил очень доходчиво. Пришлось сцепить зубы и плестись в сторону процедурной, мечтая, чтобы она не приблизилась никогда. В кабинете, куда вечером приводил Келл, была немного приоткрыта дверь. Лайн тихонько постучал и сунулся внутрь. А там оказалось занято. На кушетке лежал парень со спущенными штанами и постанывал, пока склонившаяся над ним медсестра делала укол. — Ой, — Лайн дёрнулся обратно. — Я позже зайду. — Стоять, — окликнула его девушка, оказавшаяся… Виолой. Той самой, из кабинета обработки. — Я тебя помню, пугливый подопечный Келла. Сейчас удерёшь ещё, ищи потом по всему этажу. Иди сюда. Попа-ал. Лайн предпочёл бы действительно убраться в коридор, но пришлось слушаться. Виола шустро завернула ему рубаху до самых плеч, закрепила и велела ложиться рядом с другим пациентом! К стенке. Типа, чтобы не сбежал. Выполнив команду, Лайн покраснел до ушей. Кушетка была достаточно широкой, чтобы лечь двоим, но всё же прикосновений избежать не удалось. Лайн вздрогнул, когда коснулся бедром соседа и попытался отползти подальше к стене, но Виола шустро поймала за ногу и наоборот подвинула ближе. — Вот так и лежите: две попы в ряд, — хмыкнула девушка, в которой Лайн ещё в прошлую встречу заподозрил садистские наклонности. — Так, Нику осталась клизма, а тебе… Лайн, да? Щас гляну в карте. Она ушла к компьютеру, а Лайн тихо буркнул: — Ну нифига ж засада. — Смотри, осторожнее со словами, — шепнул ему в ухо товарищ по несчастью. — У неё отличный слух. Предупреждение было лишним — Лайн превосходно помнил, как Виола услышала приглушённую ругань во время «обработки» и… н-да… грудь намазюкала, в общем. Не самые приятные воспоминания. Тем временем, девушка закончила щёлкать кнопками клавиатуры и подошла к кушетке с пациентами. — Так-с. Тебе, Лайн, полагается укольчик, клизма и смазывание синяков восстанавливающим средством, — объявила она. — Потом ещё перевязка, ванночка и массаж — но за ними придёшь после завтрака. Почему Виола не закончила сперва с другим юношей, а занялась сразу Лайном — он мог только гадать. Но так и произошло — медсестра, или кто она там, распечатала шприц и принялась наполнять лекарством из прозрачной ампулы. Помня, насколько эта штука болезненна, Лайн ужасно не хотел, чтобы ему делали укол. Тем более, эта Виола, к которой парень не ощущал ни грамма положительных чувств. Лучше бы Келл… Подумав о нём, Лайн решил, что с куратором ему определённо повезло. Если бы вместо твёрдого, но порой очень понимающего Келла поставили присматривать какую-нибудь Виолу — месяц вполне мог стать незабываемым ужасом во плоти. Укол выдержать получилось. Пусть и страшно, и больно, но Лайн мог терпеть. Пожалуй, собраться помогло присутствие на кушетке ещё одного парня. Приоритетным оказалось нежелание показать себя тряпкой, и перевесило страх перед шприцом. Виола не отпускала обоих, пока не закончила ставить клизмы. Потом разрешила Нику уйти и быстро смазала следы, оставшиеся у Лайна после драки с Шениром. Следы побледнели, боль уже не чувствовалась, и, наверное, можно было не мазать. Но Нейтан выразился однозначно: обработать дважды, вечером и утром. Хотя бы с этим закончили. Лайн вышел из процедурной, потирая болящий зад. Эх, выбраться бы из наркологии и поехать к Эми. Она бы точно пожалела и чего-нибудь вкусного приволокла. И даже если бы пришлось доделывать эти ужасные уколы, но у неё дома, то было бы не так страшно. Даже контрольщик на запястье не настолько впечатлял, как наркологический диспансер и всё, что тут творилось. Хорошо ещё, что паника не преследовала Лайна постоянно, а нахлёстывала по нервам только в самые неприятные моменты. Иначе бы точно в изолятор загремел, так как удирал бы от всех по коридорам. Лайн хмыкнул, вспомнив, как однажды побегал похожим образом от Нейтана — по коридору, в развивающейся рубахе. И чем тогда всё кончилось. Отшлёпал Нейтан от души… Причём, тогда он даже не был лечащим врачом Лайна, а прямо на приёме взял и отделал так, что краснота продержалась ещё несколько часов. Вот так, размышляя о неприятном, Лайн приплёлся в столовую. Куда сворачивать он знал, и потому к высоким стульям подошёл сам, не дожидаясь, пока чересчур заботливые женщины поймают и отведут туда под руку. Слопав тарелку неплохой на вкус каши — на этот раз рисовой, Лайн болтал ногами в воздухе, уже почти не смущаясь своего положения. Ничего изменить всё равно было нельзя, так зачем лишний раз переживать? Да, кормили опять с ложки. Но, если подумать с другой стороны, было даже немного смешно вот так сидеть на стульчике, пока вокруг суетилась тёточная тётка в белом переднике и совала ложку в рот. Как будто прислуживала, ха! Лайн настолько замечтался, что не обратил внимания на содержимое новой ложки. И зафыркал, отплёвываясь от внезапной горечи, скользнувшей по языку. Капли… Ой, блин. Разлетелось лекарство далеко и во все стороны, и Лайн скорчил виноватую физиономию, опасаясь нагоняя. — Ну и что ты вытворяешь? — последовала незамедлительная реакция нянечки. — По попе давно не получал? Это я тебе быстро организую! — Я случайно, — успел пискнуть Лайн, прежде чем его стащили со стула и несколько раз пребольно шлёпнули ладонью. — Ай! — А теперь — пей, — отпустив юношу, она накапала новую порцию полезной гадости в ложку. Пришлось послушаться, гадая, считаются ли эти несколько поджопников штрафом, из-за которого мог вылететь день из трёх необходимых для получения пижамы. Хоть Лайн и попривык светить задом из-под рубахи, но всё равно хотел поскорее перейти на менее строгое положение. Тем более, наличие нормальной одежды давало доступ ко многим привилегиям, добраться до которых хотелось… примерно так же, как в ЛеМе при достижении очередной трудной цели. Лайну бросали вызов, и он собирался победить. Впрочем, ничего уточнять у женщины по поводу штрафов Лайн не стал. А, выйдя из столовой, вспомнил о неприятном продолжении процедур и скривился. Ну вот, опять к Виоле идти. Ч-чтоб её... саму так на кушетке разложили. И вдруг Лайн увидел того, встречи с кем ожидал только ближе к обеду. По коридору быстро шагал Келл, на ходу надевая и расправляя белый халат. — Келл! — обрадовался Лайн, но тут же поправился. — То есть, мэссэд! Доброе утро! Сам не думал, что появление куратора обрадует настолько, что после всех испытаний захочется обозвать утро добрым. Однако, широкая улыбка сама собой вылезла на лицо. Келл — это же почти как Эми, пусть строже и в брюках. Перед Нейтаном вон прикрыл и всё время старался подбодрить. Лайн это оценил. — О, привет, — заметил юношу молодой врач. Кивнул в ответ с улыбкой, но скорости не снизил. — Давай позже, опаздываю на отчёт к Нейтану, а он жуть как этого не любит. Лайн хотел было попросить, чтобы Келл занялся массажем и прочими оставшимися процедурами вместо Виолы, а у мужчины, похоже, не было времени. Но Лайн зашагал рядом, всё-таки надеясь избежать нового визита к противной медсестре. — А вы через сколько освободитесь? — поинтересовался парень. — Что, соскучился? — Келл удивлённо хмыкнул, скептически взглянув на Лайна. Но парня это не остановило. — Просто на массаж к Виоле не хочу, она в процедурной… успела поиздеваться. Может, я вас за дверью подожду, а? Келл ненадолго задумался, но качнул головой, возражая. — Не, сейчас не получится. Сходи в другую процедурную — их четыре штуки, не считая той, что в изоляторе. Если не ошибаюсь, в третьей должен сегодня дежурить Ринар. Он вполне корректный, издеваться не будет. Келл торопился, поэтому больше отвлекать его Лайн не стал, остановившись и понаблюдав, как врач постучал в дверь начальника и быстро заскочил внутрь. Н-да, кажется, Нейтана здесь опасались не только пациенты. Совет Келла показался разумным, поэтому Лайн отправился искать процедурную номер три. Во-первых, перед врачом-мужчиной хоть краснеть не придётся, а во-вторых, Виола слишком раздражала. Так и хотелось устроить ей какую-нибудь пакость. Если бы не угроза изолятора и порки, Лайн бы точно ей отомстил. Но приходилось терпеть… эх. «Вот бы запихнуть Виолу в кабинку принудительного купания», — подумал Лайн и захмыкал, представив вредную медсестру в пене. Это было бы неплохой платой за всё, что она с ним проделывала. Жаль только, едва ли осуществимой и с крайне неприятными последствиями для самого хулигана — если, всё же, случилось бы чудо и Виолу бы удалось искупать. Келл не ошибся, мужчина и правда обнаружился в кабинете. Вот только, похоже, ошибся Лайн, решив воспользоваться советом. «Корректный?! Этот?! Да лучше бы к Виоле пошёл!» — юноша замер в ошеломлении, подумав, что прилично встрял. Ринаром оказался тот самый мужчина, который приезжал к ним в школу ставить прививки от столбняка. Который измучил неприятным осмотром и заставил проглотить две ложки касторки. Из-за которого ещё и от Эми пришлось получить внеплановый отшлёп. Ринар, он… он… он же нифига не «корректный»! Вот вообще ни разу!!! — Надо же, не ожидал тебя снова встретить, — тем временем, мужчина тоже узнал Лайна. В кабинете он тоже, как и Виола, был не один — клизмы ставил двум парням, нагнувшимся над кушеткой. — Ну, проходи, становись рядом с ними. Больше, надеюсь, с ножом не баловался? — Не-не-не, я ж, того, осознал и больше не буду. И меня уже сегодня отвитаминили, — отшатнулся Лайн, нервно улыбаясь. — Мэсс Виола до завтрака. В карте должна быть запись, можете проверить. — Н-да? Зачем тогда пришёл? — На массаж и перевязку, — заторопился объяснить Лайн. Неприятные процедуры, но хотя бы не так страшно как укол. — И на лечебную ванну ещё, у меня на бедре след от ожога, мэссэд Нейтан назначил пролечить. Вообще-то, хотелось удрать от этого, как его… Ринара подальше. Но Лайн сомневался, что его отпустят, и даже отпрашиваться на всякий случай не рисковал, решив, что в следующий раз в эту процедурную соваться не станет. Тем временем мужчина закончил вводить лекарство и велел парням выпрямиться и немного пройтись, чтобы лучше подействовало. Оу, блин. Лайн даже порадовался, что Виола разрешала лежать. Правда, она щипала за задницу, что тоже весьма неприятно… но, глядя на то, как эти двое переминались с ноги на ногу, придерживая пятые точки и угрюмо морщась, Лайн счёл, что ему не нравятся оба варианта. Тем временем Ринар сверился с информацией в компьютере и ушёл в смежную комнату, ту, что с ванной. А к Лайну повернулись сердитые старшеклассники. — Ну и чё ты пялишься? Не мог в коридоре подождать, а потом врываться? — зашипел один из них еле слышно, но Лайн вполне разбирал, о чём речь. — Ск… Чёрт! Не важно. Из-за тебя он нас дольше промариновал, чем мог, а щас ещё уколы ставить. Кажется, он собирался выругаться, но в последний момент сдержался. А Лайн примирительно поднял руки. — Ладно-ладно, простите. Не подумал сразу выйти, просто мы знакомы с этим врачом, вот и… неприятно удивился, в общем. — Да ща, — добавил другой, и его взгляд очень не понравился Лайну. — За такое простыми извинениями не отделаешься. — Просто будь осторожен, мой тебе совет, — усмехнулся первый, так же зло поглядывая на Лайна. Было сложно не догадаться, на что они намекают. Это война. Да что ж такое, на ровном месте обзавёлся врагами. И сам понимал, что зря разглядывал выставленные задницы, в которые Ринар по очереди вставлял спринцовки, вот только зрелище само по себе было гипнотизирующим, и про мнение парней на этот счёт Лайн не подумал. Просто внезапно оказалось... ммм... завораживающе? — смотреть, как стыдную процедуру делают кому-то другому. Увлёкся и забыл, что это не видос в интернете, а очень даже живые люди, которым, как и Лайну, не нравились местные порядки. Понимая, что это скорее всего не сработает, юноша всё-таки попытался ещё раз уладить дело миром. Подраться при обычных обстоятельствах он был бы не против… Но то — при обычных. А здесь ведь драчунам прописывали розги. — Ну извините, решал как бы свалить побыстрее от врача, так что не думал, куда смотреть не стоит. Мы с ним не просто знакомы, я однажды ему ножом угрожал. Два ошарашенных взгляда были ему ответом. — Брешешь. — Вы же его слышали, — развёл руками Лайн, радуясь, что удалось переключить их внимание от планов мести. — Правда, за тот случай он меня уже наказал, но мало ли что. — Нет, второй раз наказывать не буду, — вмешался вернувшийся мужчина, который, кажется, слышал всё или, по крайней мере, большую часть. — Хорошей порки и порции слабительного вполне достаточно. Или хочешь повторить? Здесь тоже есть касторовое масло. Лайн вздрогнул и замотал головой, мигом припомнив ужасающий вкус и не менее гадкий эффект касторки. — Не надо повторять! — всерьёз испугался он. — Пожалуйста! — Да шучу, — отмахнулся мужчина. — Раздевайся и дуй в ванную, всё готово. А вы двое, — повернулся Ринар к парням, — на укол. И помните, что за драки полагается внушение розгами. Не стоит мстить кому-то, кто по неосторожности увидел лишнее — здесь вы все в одном положении. Лайн развязывал шнуровку, на этот раз опасаясь смотреть по сторонам. Быстро разделся, повесил рубашку на крючок и заскочил в ванную, где уже горел свет. Однако, к удивлению юноши, в самой ванне не было воды. Зато рядом на полу стоял таз с похожей на вчерашнюю, зеленоватой жидкостью. Это… типа в тазик надо сесть? Помявшись рядом, Лайн не решился идти уточнять, сел на корточки и опустил пятую точку в таз с водой. Ой-ё, как же это смущало!.. Лицо и уши моментально вспыхнули и Лайн поёрзал, устраиваясь поудобнее. Вода была тёплой, но отчего-то с каждой секундой становилась только жарче. А через минуту юноша выдохнул и сцепил зубы. Кажется, в воду добавили не только исцеляющие препараты, но и те, которые «для воспитательного эффекта». Будто в крапиву сел! Спустя ещё десяток секунд Лайн не выдержал. С плеском поднялся и запрыгал на месте, так как всё, побывавшее в воде, горело и щипало аж до слёз. Да что туда нафигачили такое жёсткое?! Даже мысль о том, что придётся сесть туда ещё раз — вызывала невольный трепет. Поэтому, когда ощущения чуть отпустили, Лайн просто стоял рядом с тазиком, не отваживаясь ни усесться в воду, ни выйти к Ринару. Впрочем, врач вскоре подошёл сам. — Что это за капризы? Почему до сих пор не сел? — Я сидел! — вскинулся Лайн. — И сколько? Соблазн соврать был огромен. Но слишком хорошо запомнилось то жёсткое обращение, когда лишь попытался сказаться больным, чтобы не кололи прививку. Поэтому Лайн ответил насколько возможно честно. — Ну, примерно минуту. Потом так жечь начало, что не выдержал. Оно, правда, слишком щиплется! Невозможно такое терпеть! Под испытующим взглядом Лайн насупился, но глаза не отводил. И тогда Ринар кивнул. Поверил? — Хорошо, разбавлю. Гореть должно, но не настолько, чтобы прям «невозможно». Ты или лукавишь, или слишком чувствительный. — Я не вру! — обиделся Лайн. — Верю-верю, не кипятись. Сейчас сделаю помягче. Ринар вылил треть воды и добавил простой, из-под крана. Вернул тазик на пол и жестом пригласил сесть. Спорить и теперь было бы неразумным, а аргумента в стиле: «слишком стыдно так раскорячиваться» мужчина наверняка бы не принял. Поэтому Лайн, вновь почувствовав прилив жара к лицу, медленно уселся в тазик. — Десять минут, — прокомментировал Ринар, сверяясь с часами. — И больше не выскакивай, раствор слабее, чем положено. Пришлось терпеть. Ёрзать, шипеть сквозь зубы, мысленно ругаться всеми известными словами, но терпеть. Припекало поменьше, но всё равно ощутимо. Любая процедура здесь протекала как наказание, и хоть Лайн пробыл в наркологии меньше суток, уже наприключался по самые уши. Хотелось выбраться, но кто же отпустит… Оставалась слабая надежда, что, заполучив пижаму, получится добиться хоть каких-нибудь послаблений и в процедурах. Хотя… Если вспомнить парней, которые точно так же подставляли пятые точки под уколы и клизму — вряд ли. В целом Ринар отнёсся к парню неплохо. Если бы не воспоминания, от которых в присутствии мужчины дёргало то страхом, то уколами совести, Лайн бы даже оценил. Но слишком изнервничался, и поэтому, когда, наконец, был отправлен под одеяло прогреваться — с радостью покинул злосчастную процедурную. Вот вроде и извинялся уже за тот случай с ножом, и нагоняй получил солидный, а всё равно внутри царапало что-то такое, неприятное и колючее, и потому от Ринара хотелось держаться подальше. Как и от всего, что напоминало о старых ошибках, за которые было стыдно. На этот раз никто не наблюдал, чтобы Лайн делал всё строго по правилам, поэтому юноша усиленно хитрил. Накрывшись по центру, Лайн повысовывал руки-ноги из-под одеяла, потому что так было не настолько жарко и имелась надежда, что по поводу простуды никто не докопается — тело ведь в тепле. А когда лежать стало совсем уж скучно — без книг, без телефона и вообще, просто пялясь в потолок — в палату явился Нейтан. Келл тоже пришёл, но держался чуть позади и помахал рукой Лайну — мол, всё нормально, не переживай. Однако не переживать юноша не мог, так как при виде «Айболита» страх нахлынул такой волной, что сердце будто пропустило удар, а потом забилось часто-часто, стало трудно дышать и мгновенно прошиб озноб от макушки до пяток. — Келл, я настолько страшный? — несколько озадаченно спросил Нейтан у молодого коллеги. — Кажется, этот юноша вот-вот упадёт в обморок. Вовсе не обязательно так пугаться утреннего обхода, Лайн. Мы здесь, чтобы проверить ваше самочувствие. Проверяльщики, блин. Предупреждали бы хоть, что ли. Лайн покивал и спохватился, что медленно пятится от врачей куда-то к стенке. — Надо встать. Просто небольшой осмотр, ничего особенного не будет, — подсказал Келл, вероятно, считая вопрос Нейтана риторическим и не отвечая на него. Сам Лайн отвечать не стал тоже, хотя мог бы в красках расписать, насколько страшен Нейтан. — Давай, Лайн, это не долго и не так страшно, как тебе кажется. Говоря, Келл подошёл и, видимо, собирался погладить по голове. Только этого не хватало — чтобы его ещё и уговаривали как мелкого. Из-под пелены страха мгновенно прорезалась уязвлённая гордость, Лайн сердито откинул одеяло и встал. — Что ж, теперь вы в порядке? — поинтересовался Нейтан, доставая из нагрудного кармана головку фонендоскопа. Самой по себе «слушалки» Лайн не боялся, но от резкого движения руки шарахнулся назад и врезался лопатками в Келла. — Я конечно, не против поддержать, — хмыкнул Келл, помогая юноше восстановить равновесие, — но, может быть, ты сам соберёшься? — А… — заикнулся Лайн, но его перебил всё тот же весёлый голос Келла: — Больно не будет, обещаю. — Да я не о том! — засопел Лайн, отстраняясь чуть резче, чем, возможно, следовало бы. — Хотел сказать, что меня намазюкали недавно. Мне ж, наверное, лежать полагается, да? — Ляжете, как только успокоитесь и дадите себя осмотреть, — Нейтан не выглядел раздражённым, но так как он никогда долго не раздумывал, стоит ли надавать по заду за непослушание, Лайн возражать не стал и подошёл к строгому врачу сам, внутренне при этом обмирая. — Я нормально себя чувствую, — на всякий случай уточнил Лайн, и лишь вздрогнул, когда Келл одним движением приподнял ему рубаху и завернул к плечам. Нейтан молча кивнул и сосредоточился на прослушивании груди Лайна. Юноша лишь мысленно закатил глаза. Все эти осмотры и проверки, вкупе с процедурами, его порядком задолбали.