Альтернатива

Единственным, пожалуй, плюсом появления врачей в палате было то, что во время осмотра Лайну удалось невзначай выпросить телефон. Правда, сначала пришлось сходить в душ — это который кран из стенки, — поскольку средство для массажа смывать не запрещалось, а Лайн не горел желанием ходить во всей этой гадости аж до вечера. Поэтому, входя в кабинет Нейтана, придирок по поводу чистоты Лайн не опасался. А ещё, как выяснилось, прийти за телефоном даже к такому строгому врачу, как Нейтан — не особенно пугало. Главное, не осмотр. Вообще-то, Лайн предпочёл бы позвонить в присутствии Келла, но уж как есть. Всё равно лучше, чем ничего. — И помните, никаких истерик и криков: «спасите-помогите», — напутствовал Нейтан, возвращая телефон. — У вас пятнадцать минут. Ещё и лимит установил. Лайн вздохнул, но в свой смартфон вцепился сразу — давно хотелось. Причём хотелось не столько в интернет или поиграть, хотя и это тоже… Просто после слов Нейтана о том, что Эми могло стать плохо после магического вмешательства, Лайн переживал и хотел убедиться, всё ли в порядке. О, кстати. А может, если она сама приедет, им встретиться разрешат? Уточнив об этом и получив неутешительный ответ, Лайн вздохнул повторно. — Посещения разрешены только для близких родственников или опекунов, — покачал головой Нейтан. — Друзьям входить нельзя. К слову, я бы на вашем месте дождался пижамы, чтобы не показываться в таком виде родителям. На его месте? Ха! Лайн тут же попытался представить Нейтана в роли подростка-хулигана в больничной рубахе. Но не смог — слишком уж серьёзным профи выглядел мужчина. Впрочем, пока не время фантазировать. Не зная, считаются ли пятнадцать минут с момента начала звонка или время идёт уже сейчас, Лайн нажал на кнопку дозвона. Раздались длинные гудки. Эми долго не брала трубку, но юноша не сдавался. А когда, наконец, ответила, Лайн вздрогнул от нехорошего предчувствия. Голос у девушки был каким-то слишком слабым. — Эми, привет, — Лайн не стал заострять на этом внимание, и решил спросить о другом. Всё же, говорить в присутствии Нейтана это не совсем то, но у юноши имелась ещё одна идея для разговора с Эмили, чтобы получилось приватно. — Ты как там, в ЛеМ заходишь? Может, пересечёмся дня через три? Тогда можно было бы поболтать, не опасаясь посторонних ушей. Хоть Нейтан занимался чем-то своим и даже в сторону Лайна не смотрел, но наверняка ведь всё слышал. Это раздражало. Парень даже к окну отвернулся, чтобы не видеть врача. — Ой, Лайн, — судя по голосу, очень обрадовалась Эми. — Привет. Я, наверное, не смогу в игру, извини. Лучше расскажи, как ты сам — в порядке? В диспансере не очень строго? Лайн даже обиделся. Не сможет? Ну, блин, уж на полчасика могла бы шлем нацепить. — Да нормально здесь, — с видом: «вру и не краснею» уверил девушку Лайн. — А почему не сможешь? — Я… не дома. Вот это уже было странным. Насколько знал парень, Эми обычно именно дома и торчала. Где бы ей ещё быть, если из родственников у неё осталась одна мама, а все друзья (кроме Лайна) — жили далеко и встречались, как правило, в ЛеМе? — А где ты? — уточнил Лайн. — Ну… Я не хотела бы тебя беспокоить. Она опять неловко замолчала. Что ж такое, приходилось каждую фразу как будто насильно вытягивать… — Нет уж, давай, беспокой, — буркнул Лайн. — Где ты там без виртшлема оказалась, что даже заглянуть в игру нет возможности? — Ладно. Ты только не волнуйся, я уже в порядке, — поспешила заверить девушка. — Ничего серьёзного, ну, почти. Я… в больнице. Через три дня вряд ли выпишут, потому что ещё минимум неделю будут ставить системы. Твою ж!.. Лайна будто током шибануло от внезапной новости. Он побледнел и упёрся локтями в подоконник. Да как так? Она в больницу попала? — Эми… — замялся Лайн. Нужные слова всё не подбирались. — Ты… Из-за меня там? Можешь толком рассказать, что случилось? Потому что просто так под капельницу не кладут, это даже Лайн знал. — Не ожидала, что так получится. Ты не виноват, — посыпались успокаивающие слова, от которых совершенно не становилось легче. Юноша вообще не это услышать хотел. — Эми! — перебил он утешающие оправдания девушки. — Просто ответь, что случилось. — Мне плохо стало, — со вздохом призналась она. — Сначала просто болело… всё, а вечером… н-ну, пришлось скорую вызывать. Я не помню, была без сознания. Врачи сказали, что открылось кровотечение. Но уже всё нормально! Теперь Лайн понимал, о чём она говорила, когда «не хотела волновать». От таких откровений будто воздух из груди вышибло, а колени ослабли — не упасть бы. — Всё из-за того, что ты из меня наркоту выкачивала? — мрачно уточнил парень. Было слишком паршиво осознавать, что Эми… из-за него… — Слегка силы не рассчитала, — пояснила Эми. — Ну не волнуйся так, Лайн, это я виновата, что перенапряглась. Тем более, всё обошлось. Опять она его утешала, вместо того, чтобы хоть раз подумать о себе. Опять! Лайн не считал, что сейчас заслуживает такого участия. Лучше бы отругала.  — Сама не ожидала, что мне может стать настолько плохо, поэтому и не говорила, — продолжила мягко объяснять Эми. — То есть, откаты всегда неприятные, если перестараться, но чтобы так… И тут Лайн не выдержал и сорвался. Какого чёрта она несёт? Это же вообще неправильно! Всё не так! Это он должен извиняться, за то, что опять накосячил… — Эми, ты дура! — заорал Лайн в трубку, даже не дослушав. — А я — так вообще клинический дебил!!! Какого хрена ты мне тут говоришь: «ничего серьёзного», и успокаиваешь ещё?! Надо было тебе меня выпороть, а не лечить ценой своего здоровья!!! Сходил бы я на эту чёртову очистку и здесь, не сдох бы! Бля-я… Лайн забыл, где он находится. Во всём мире остался только сжимаемый в пальцах смартфон, белый пластик подоконника перед глазами, и Эми, которую даже не было видно. Только её тихие всхлипы звучали в ушах, воспринимаясь хуже, чем любые удары. — Прости, — шепнула в трубку Эми, и Лайн чуть сам не разревелся. Извиняется ещё. Она! Как будто это не Лайн тогда дрожал перед грозящим обследованием и не упрашивал выручить. Ещё бы она отказала. — Просто… Я помочь хотела. — Больше не помогай, — серьёзно попросил Лайн. — Не так. Если ты из-за меня пострадаешь… Чёрт, Эми, нафиг такая магия вообще нужна. — Лайн, я… — Пообещай, что не станешь, — упёрся Лайн. Ну уж нет, позволить Эми калечиться и дальше только из-за того, что она слишком добрая, юноша не мог. — Я не могу обещать, — тихо, но упрямо возразила Эми. — А вдруг опять что-то серьёзное? — Опять «серьёзное»? Ты издеваешься, да? Не буду я больше ничего в себя пихать, не буду! А «если вдруг» — вызовешь скорую! Разрешаю мне даже задницу надрать, «если вдруг» опять мозги растеряю! — Лайн опять сердился, и, похоже, в основном на себя. — Но я правда не буду. Выздоравливай там… — Ладно, — Эми лишь тихонько вздохнула в трубку. — И ведь даже навестить тебя не могу, чёр-рт, — Лайн бессильно стукнул кулаком по подоконнику, вспомнив, что ещё целый долбаный месяц не имеет права никуда выходить. — Потом ещё созвонимся. Лайн сбросил звонок, не в силах больше говорить. В душе царил полный бардак, и разобраться в этом встрёпанном клубке чувств было сложно, да и не хотелось. Хотелось плакать, но слёзы не появлялись. Лайн так и стоял, привалившись к подоконнику, и смотрел в одну точку, не замечая ничего вокруг. А потом вздрогнул и обернулся, ощутив на плече прикосновение чьей-то руки. Это был Нейтан. И тут Лайн вспомнил, что в сердцах выругался далёкими от приличий словами. — Что, теперь мыло в рот засунете за то, что ругался? — нахмурился Лайн. Сказать по правде, ему в тот момент было наплевать на любые наказания и процедуры. Слишком ярко представил Эми под капельницей, где-то невообразимо далеко в неизвестной больнице. Там ведь не просто «для воспитания», как у самого Лайна. Кровотечение звучало очень серьёзно. Эми было плохо, а он отсюда даже помочь ничем не мог. Было совсем не до Нейтана. Даже страха не чувствовалось — вот вообще ни капли. Пусть что хочет делает. Вероятно, во взгляде Лайна что-то такое отразилось, потому что врач и не думал ругаться. Впрочем, что он там себе думал, Лайну было плевать. — Нет, наказывать за несдержанность я вас не стану, это была обоснованная реакция, — произнёс Нейтан будто даже одобрительно. — Ваша подруга попала в больницу? — Да, — голос вдруг сел и пришлось кашлянуть, чтобы продолжить говорить нормально. — Её увезли на скорой, а она говорит, что даже не помнит, потому что была без сознания. Кровотечение у неё было, говорят. Капельницы будут неделю вливать, — Лайн почувствовал подступающие слёзы и сжал кулаки, чтобы перебороть это. Нет уж, только разныться не хватало, как слабаку последнему. И тут в голову пришла безрассудная идея, показавшаяся глупой, но Лайн не дал себе возможность передумать. — Мэссэд, отпустите меня к ней! — с жаром воскликнул Лайн. — На пару часов всего! Я вернусь, честно! Можете наказывать как угодно, если опоздаю хоть на минуту — розги, изолятор, всё равно. Туда и сразу назад, ну пожалуйста! — Ладно, — помолчав, произнёс мужчина ровным тоном. Лайн так сильно хотел навестить Эми, что на радостях чуть не бросился в коридор. Но выбежать ему не позволили, остановив коротким:  — Не так быстро. Сядьте, Лайн. — Но… — начал было возражать юноша. Он уже к выходу бежать собирался. — Для начала, возьмите телефон и перезвоните Эмили — уточните адрес больницы и часы посещений. Только в том случае, если к вашей подруге разрешено впускать посторонних, возьмёте одежду и поедете. С Келлом. Одного я вас отпустить не могу. С Келлом, так с Келлом. Лайн был счастлив даже от такой внезапной уступки. Ведь был уверен, что не разрешат, Нейтан же строгий такой, что аж жуть брала в его присутствии. А тут взял и разрешил, и даже тормознул, когда Лайн как обычно понёсся сам не зная куда именно, не продумав детали. И куда бы добежал? Не зная ни адреса, ни — пустят ли его к Эми вообще. Зато теперь, созвонившись с Эмили ещё раз, Лайн всё это выяснил. — Сказала, что можно, если ненадолго, — поднял юноша на врача абсолютно счастливый взгляд. Странно, но Нейтан не казался страшным в этот момент. — А как мне?.. «Одежду забрать?» — Пока подождите в палате, Лайн. Я оформлю для вас пропуск и переговорю с Келлом, после чего пойдёте в гардероб. Он будто мысли читал. Или заметил красноречивый взгляд Лайна в направлении дурацкой больничной рубахи, выйти в которой куда-нибудь дальше отделения в наркологии — категорически не хотелось. Слова Нейтана звучали разумно, и Лайн даже не подумал возразить, что мчаться к Эми хотелось без отлагательств. Раз надо подождать, юноша был готов. Тем более, это не должно было занять много времени. Покинув кабинет лечащего врача, Лайн почти сразу столкнулся с Келлом, который нёс папку с документами и шёл как раз к Нейтану. — Лайн, отлично. Иди-ка сюда, — вкрадчиво произнёс мужчина, быстро приближаясь. Заподозрив неладное, Лайн попытался отстраниться, но был тут же сцапан за ухо. — Ты какого чёрта сам не рассказал про то, что знаком с Ринаром? — зашипел Келл прямо в пойманное Лайново ухо. — Он мне все нервы вынес своим рассказом на тему перевоспитания хулиганов вроде тебя, которые напиваются и потом дерзят незнакомцам, угрожая им ножиком. Оч-чень красочно поведал, какой ты, оказывается, безрассудный, и просил обращаться с тобой как можно строже, а ещё — не подпускать к любым бьющимся или режущим предметам. Более того, на процедуры теперь будешь ходить только к нему. Нейтану о том случае он тоже рассказал. Единственное, чего я смог добиться — когда буду свободен, смогу заниматься тобой сам. Но я здесь не двадцать четыре часа в сутки! Почему не рассказал раньше? Уверен, зная в чём соль, я смог бы его отговорить! А так, пришлось просто слушать, как он расписывал всё. Выговорившись, Келл отпустил ухо, и Лайн тут же за него схватился — горело знатно. Вот же блин блинский. — Вы же сами говорили, что он корректный и не будет издеваться, — насупился Лайн, потирая ухо. — Тем более, он и правда нормально отнёсся, куда лучше Виолы. Даже на уступки пошёл, когда я сказал, что мне слишком. — Да? — скептически склонил голову Келл. — Хорошо, если это правда. А то во время рассказа он выглядел так, будто собирается тебя отшлёпывать просто для профилактики, хоть бы и каждый день. Точно нормально отнёсся? — Точно, — подтвердил Лайн, которому вовсе не хотелось ворошить прошлое. В конце концов — какая разница к кому ходить, если процедуры одинаково неприятные? — Виола посмеивалась и норовила за задницу щипнуть, а Ринар ничего такого себе не позволял, просто делал всё, что назначено. И даже урезонил тех двоих, которые собирались мстить. Лайн не был уверен, передумали они или же нет, но злые взгляды бросать перестали. Хорошо бы, конечно, лишний раз в проблемы не встрять из-за того, что слегка увлёкся разглядыванием, блин, чужих задниц. — Ладно, раз тебе нормально, то я спокоен, — выдохнул Келл. — Но смотри мне, если что важное случится — рассказывай сразу, не хочу узнавать от других. Лайн кивнул, и тут же удивил куратора свежими новостями. — Меня отпустили навестить подругу, она в больницу попала, — произнёс он, мысленно фыркнув от непритворного изумления Келла. — Мэссэд Нейтан сказал, что выпишет пропуск, и чтобы я подождал в палате, пока он с вами поговорит. — Да ты шутишь, — вполголоса ахнул Келл. — На второй день после госпитализации отпустил? Наружу?! «Рубашечника» с пометкой о повышенном контроле? — И, совсем уже тихо, добавил. — Айболит при тебе там головой не ударялся? От такой реакции Лайн не сдержался и зафыркал в голос, но осёкся, увидев выходившего в коридор Нейтана. От двери они отошли недалеко, а Келл не видел, что уже не наедине с Лайном, так что продолжил: — Вот уж никогда бы не подумал, что этот… Одним движением Лайн зажал ему рот ладонью, а сам изобразил взглядом страх. После чего быстро убрал руку, пока не прилетело за фамильярность. — Секретничаем? — похмыкал в бороду Нейтан, приближаясь. Сцену он, впрочем, никак не прокомментировал. — Ваше право, но не у меня под дверью. Зайдите ко мне, Келл, для вас есть поручение. А вы, Лайн, идите в палату.

* * *

Келл опешил, когда подопечный обнаглел настолько, чтобы грубейшим образом заткнуть рот своему же куратору прямо посреди предложения. Но тут же услышал за спиной хмыканье Нейтана и прикусил язык. Лайн, оказывается, помочь попытался, и весьма успешно притом. Келл не знал, что учитель рядом, и чуть не обозвал его бесчувственным сухарём, от которого ни в жизнь снисхождения не дождаться. И это было правдой, но слишком грубой и не к месту. Можно было представить реакцию Нейтана, если бы Келл высказался на этот счёт прямо перед мальчишкой-пациентом. Бр-р. Представлялось очень ярко, наставник вполне мог не только от кураторства отстранить, но и пропесочить сурово на тему сдержанности в словах, а то и чего похлеще. После вчерашней порки статус врача и двадцатипятилетний возраст уже не казались достаточной защитой от учительской розги. Н-да, если-таки обойдётся, и Нейтан не слышал про «головой он там не ударялся?», надо бы отблагодарить мальчишку. Мороженого ему, что ли, купить? Если Лайн не соврал, и действительно им предстояла поездка, снаружи диспансера существовала прорва возможностей порадовать юного пациента. — Полагаю, Лайн уже обо всём рассказал? — полуутвердительно произнёс Нейтан, усаживаясь за стол. — Сядьте, Келл. — Рассказал, — молодой врач немедленно воспользовался предложением и устроился на стуле напротив. — Вы действительно отпустите его так скоро? Не могу гарантировать, что Лайн не выкинет чего-нибудь эдакого. — Если так — отправится в изолятор. Впрочем, вероятность глупых выходок сейчас очень низка, — проговорил Нейтан. — У мальчика появился значительный стимул для исправления. Его подругу, знахарку, госпитализировали с кровотечением. Увезли на скорой без сознания, могу предположить, что в реанимационное отделение. Девочка надорвалась, когда очищала Лайна от принятой дозы. — Могу представить, как он себя винит, — вздрогнул Келл. Даже звучало ужасно. — Лайн при вас просил у неё прощения? — Нет, он орал, — внезапно развеселился Нейтан и хмыкнул, привычным движением пригладив бороду. — Громко и с переходом на нецензурщину. Назвал себя клиническим, кхем, дебилом, и посоветовал высечь, если снова примется за старое. Знаете, Келл, я даже поверил. Он о моём присутствии, кажется, вообще забыл. Видимо, и правда забыл. Чтобы кричать рядом с Нейтаном, это надо было совсем утратить рассудок. Наставник очень не любил любых выкриков, ругани и истерик, и наказывал, как правило, за подобное сразу и жёстко. А тут… странно. — Удивлены? — похоже, Нейтан заметил крайнюю степень офигевания на лице Келла. — А я, между прочим, вначале хотел пресечь подобную бестактность. Но когда мальчишка заявил, что вытерпит любые процедуры в клинике, лишь бы подруга более не исцеляла его ценой своего здоровья — это было даже красиво. Тем более, что Лайн твёрдо пообещал больше не выпивать и не употреблять. Не думаю, что он теперь нарушит слово. — То есть вы его выписываете?.. — обрадовался Келл за подопечного. Если уж Нейтан поверил, что Лайн исправляется, то вряд ли станет держать его в диспансере слишком долго. — Рано говорить о выписке, — покачал головой Нейтан. — Понаблюдаем несколько дней, а потом, если мальчик продолжит показывать улучшение, переведём на облегчённый режим. То есть, раньше, чем через две недели — не выпишет. Что ж, и так уже неплохо. Келл в тайне опасался, что Нейтан осуществит первоначальную угрозу и продержит мальчишку под надзором больше месяца, а ведь Лайн и так зашуганный какой-то. Вон как от обычного стетоскопа шарахнулся, всего-то около часа назад. — Могу я ему сказать? — поинтересовался Келл. Порадовать Лайна хотелось. — Пока воздержитесь, — посоветовал Нейтан, протягивая Келлу заполненный бланк с разрешением на трёхчасовую прогулку для Лайна. — Пусть сам продемонстрирует решимость исправиться, ему пойдёт на пользу.

* * *

В кровати Лайну не лежалось. Вначале он пытался, но извертелся с боку на бок, потому что из-за нетерпения было неудобно в любом положении, а потом вскочил, расправил одеяло и полез на подоконник. Здесь, в палате, они были слишком высокими, и нужно было знатно раскорячиться, чтобы выглянуть в окно. Лайн подпрыгнул и повис на локтях, а потом улёгся грудью на подоконник. Ноги до пола не доставали, и даже один из тапочков соскользнул вниз, но всё равно было забавно. А за окном был жаркий августовский день, внизу виднелись зелёные верхушки деревьев… Лайну до сих пор не верилось, что его и правда отпустят съездить к Эми. Надо бы привести для неё ветку покрасивее, чтобы листья торчали во все стороны и радовали сочной зеленью. Эми ведь наверняка тоже скучно в пустой палате с побеленными стенами и потолком. — Опять шило в одном месте зачесалось? — хмыкнул за спиной Келл, заходя в палату. Лайн вздрогнул и соскочил с подоконника. — Ладно-ладно, не пугайся так. Разрешение уже подписано, так что у нас три часа. Он торжественно продемонстрировал сложенную вдвое бумагу. — Спасибо! — заулыбался Лайн. Да, ему очень хотелось навестить Эми, но была и ещё одна причина для радости: возможность на целых три часа покинуть чёртов наркологический диспансер. Никаких больничных рубашек, паддла в кармане и беспрекословного подчинения. Никакого кормления с ложки, укладывания спать и неприятных процедур. И плевать, что придётся вернуться. Это же три часа свободы! Наверное, по лицу было заметно, как счастлив Лайн, но Келл отчего-то сделался ещё серьёзнее. — Пожалуйста, дай слово, что не будешь убегать или выкидывать что-нибудь дикое, — попросил куратор, глядя прямо в глаза. — Если натворишь дел, я не смогу помочь. Ну, убежать бы хотелось, но смысл? Всё равно поймают и обратно запихнут. — Не буду, честно, — кивнул в ответ Лайн. — Мне бы только с Эми повидаться, — и тут же поинтересовался, — а если я ветку с дерева сорву — это не «что-нибудь дикое»? — Ветка тебе зачем? — Подарить. Эми там наверняка так же скучно, как мне здесь. Все стены белые, тоска. — Вот ты чудо! — засмеялся Келл. — Девушкам положено цветы дарить, а не ветки. Лайн был не согласен. Цветы — это уже что-то такое… слишком смущающее и вроде как намёк на поцелуи. Подумав об этом, Лайн вспыхнул — он был бы совсем не против, если бы Эми его ласково в щёку, м-м-м. Так, стоп. Не теперь, когда она из-за него в больнице оказалась. — То девушкам, а Эми — друг, — упрямо заявил парень. — Она оценит. И вообще я домой за деньгами не успею, так что… Выберу самую красивую ветку. Чтобы листья во все стороны топорщились, и чтобы напоминала о том, как приятно на дерево влезть. Это ведь куда круче каких-то скучных цветов. Келл только пожал плечами и обозвал романтиком малолетним. Лайн хмыкнул — ему было без разницы, он Эми порадовать хотел. Дорога не заняла много времени — всего полчаса на автобусе-экспрессе, с учётом, что пробок в их городе не возникало в принципе. Лайн знал, что это за явление, но вживую ни разу не видел. Ехать было приятно. За окном быстро мелькали столбы электропередачи, деревья, кусты, идущие по своим делам люди… Лайн уставился вверх и привычно представил, как запрыгивает на провода и бежит со скоростью автобуса, придерживая меч, чтобы не хлопал о бедро. Зачем и куда — было второстепенно. Лайн просто любил представлять вот такие стремительные движения: на земле, в небе, или как сейчас, на проводах. В ЛеМе запросто можно было провернуть нечто подобное, но увы, в реальности такое недоступно. В голову опять юркнула мысль, что здорово было бы, наверное, пойти после школы учиться на лётчика. Но ведь это прорву времени ждать, прежде чем полетать получится!.. Ещё и стараться, уроки зубрить, а это же скучно. Лайн вздохнул и опять уставился в небо. Как бы так сделать, чтобы пробраться туда без всей этой нудной учёбы? Доехав до больницы, куда положили Эми, Лайн в первую очередь присмотрел шикарный разлапистый клён, и подёргал Келла за рукав. — Я туда полезу. За веткой. — Ну лезь, лезь, — улыбнулся мужчина. — Тебе виднее, чем подругу радовать. И с этим Лайн был абсолютно согласен. Конечно, не Келлу же знать, как Эми здорово влезает на деревья, не хуже самого Лайна. А Лайн считал себя истинным профи в древокарабканье. С самого мелкого возраста взбирался. И чем выше было дерево, тем забавнее было подняться на самый верх, туда, где ветки даже у ствола подозрительно гнулись под ногами, будто вот-вот обломятся. Сверху было видно Келла — непривычно нормального, без этого дурацкого белого халата, в котором он постоянно ходил в диспансере. Лайн немного покачался на ветвях, пару раз подтянулся — просто потому, что это было весело, а энергия хлестала через край, а потом залез повыше и отломил веточку примерно с локоть длиной, с задорно торчащими во все стороны зелёными листьями. — Что там так долго? Ветку выбираешь или застрял? — похмыкал снизу Келл. — Уже слезаю, — отозвался Лайн, сполз ниже по стволу и прыгнул вниз, увернувшись от летящей в лицо одной из неудачно торчащих ветвей. — Всё, я тут, пошли. Лайн зашагал в сторону входа в больницу, но был пойман за плечо. — Чего? — Щёку ободрал, кровь сочится, — пояснил Келл, взглядом показывая своё мнение о Лайновых прыжках. — На вот, салфеткой хоть протри. Он вытащил из кармана упаковку влажных салфеток и отогнул край защитной плёнки, предлагая Лайну взять тряпицу самому. — Да ладно вам, подумаешь, слегка поцарапался, — фыркнул парень, но руку за салфеткой протянул. И тут Келл нахмурился, глядя на пальцы подопечного. Ну что опять не так? Ведь даже почти не запачкался. — Лайн! Ты вообще свои ногти видел? Если в диспансере кто-нибудь заметит, устроит гарантированное внушение паддлом. — У меня нет ножниц, — обиделся парень. — Ну да, длинноваты. Не обгрызать же! — В процедурной есть. Как вернёмся, сразу туда. Лайн только глаза закатил. Придираться даже к чистоте под ногтями — это совсем уже маразм. К счастью, больше причин для поворчать у Келла не нашлось, и Лайн наконец направился к центральному входу больницы, по пути потирая щёку салфеткой. Слегка щипало — видимо, и правда ободрал, и даже не заметил когда именно. На проходной слегка настороженно покосились на своеобразный букет, но ничего не сказали. Келл взял два белых халата — для себя и для Лайна. Так было положено по правилам, чтобы в халате, но теперь настала очередь юноши подозрительно коситься на врачебный атрибут, который Келл навесил ему прямо на плечи. — Я теперь тоже типа врач? — поёжился Лайн. Эта белая тряпка на плечах изрядно настораживала. — Скорее бледная пародия на привидение, — Келл усмехнулся. — Не думал, что тебя пугают даже халаты без врача внутри. Лайн только засопел. Руки он в рукава просовывать не стал, и халат развевался сзади почти как плащ супергероя. Забавное ощущение, если забыть о цвете… Но все мысли будто разом вышибло, когда Лайн вошёл в палату, где лежала Эми. Бледная, с какими-то посеревшими губами и залёгшими под глазами тёмными отметинами. Рядом на штативе висел прозрачный мешок с трубкой. Иглу на конце трубки воткнули прямо Эмили в вену, на сгибе локтя, да ещё и куском пластыря закрепили. Так вот как выглядят «системы»? Почти как в фильме… Ужасно. В глазах мгновенно защипало, и Лайн понял, что стоит, замерев, на пороге, и понятия не имеет, что тут сказать. — Ой, привет, Лайн, — заулыбалась Эми. — Здорово, что ты приехал! — Я, это, тебе… Чтобы не так грустно было тут валяться, — всё ещё косясь на капельницу, неуклюже объяснил Лайн, и протянул Эми свою ветку, которая уже не казалась такой классной, как на улице. Но Эми обрадовалась, и заулыбалась ещё веселее, чем раньше. — Это так мило, спасибо тебе. Поставишь в бутылку, чтобы не завяла? Вон на тумбочке стоит, только надо воды набрать из-под крана. На тумбочке и правда обнаружилась литровая бутылка из-под минералки, а возле двери — раковина с краном. Лайн сразу и не заметил, всё больше Эмили разглядывал. — Я не хотел, чтобы так, — признался Лайн, слишком долго провозившись с бутылкой. Набирал, засовывал туда ветку от клёна, потом устанавливал на тумбочке, чтобы не шаталась… И всё это — не глядя на Эми. Неловко было одновременно говорить и смотреть. — Прости? — Это я должна извиняться, ты ведь не знал, что мне плохо станет, — вздохнула Эми. Она не обижалась, но Лайн всё равно чувствовал себя до крайности паршиво. Вот надо было тогда просить, чтобы выручила? Нет, надо было вообще пробовать тот порошок? Интер-ресно стало, блин. Идиот. — В диспансере очень страшно? — поинтересовалась Эми, когда Лайн замолчал и пристроился на краю кровати. — Как ночь прошла? Видя, в каком состоянии Эми, волновать её Лайн ужасно не хотел. Но что весёлого рассказать про наркологию, где пугало всё от порога и до последней спринцовки? — Да не. Почти не страшно, я уже привык, — произнёс Лайн, старательно изображая уверенность. — Ночь прошла скучно. Прикинь, в девять вечера спать загнали, как мелкого! — Бедный, — слегка улыбнулась Эми. — И ты послушался? — Там если не слушаться, сразу отшлёпать норовят, — понизил голос Лайн. — Прям по заднице паддлом. Это такая деревяшка, гладкая и лёгкая, но кусается — ой-ё. Персональную выдали, о гигиене пекутся, во как! Даже мыть надо самому. Кстати, помыть я её забыл, как бы не докопались… — парень задумался, и лишь через секунду заметил, что Эми уже вовсе не улыбается, а смотрит очень встревоженно, прикусив губу. Та-ак, с темой рассказа он явно промахнулся. — Строго как… — сочувственно проговорила Эми. Лайн мысленно хмыкнул: это она ещё про изолятор не знает. И не узнает, ну его, и так расстроилась. — Вообще да, строго. Но если нормально себя вести и за три дня ни разу не заработать по заднице, то откроется куча привилегий. Там даже виртшлемы есть, представляешь? И бассейн, и комната отдыха с книжками, и даже гитара. Я, знаешь ли, себе не враг, так что слушаюсь врачей этих всех, — весело подмигнул Лайн. — Знаешь, среди них даже нормальные попадаются, — оглянувшись на дверь, юноша не увидел там куратора и продолжил. — Вот, например, Келл. Без халата так вообще свой в доску. Он меня сюда привёз, потому что одного не отпустили. — Здорово! — рассказ о плюсах диспансера, до которых Лайн вообще-то ещё не добрался, очевидно порадовал Эми. Она даже улыбнулась опять. — А ещё в столовой обитают странные тётки-нянечки, которые всё время пытаются накормить с ложки, — Лайн усмехнулся, и Эми, глядя на него, несмело хихикнула — будто сомневаясь, весело это или наоборот. — Смейся-смейся. Я мысленно ржу каждый раз, когда они вокруг хлопочут и такие: «А ну открывай ротик и не капризничай, кушай кашку, нечего было к нам попадать», — передразнил Лайн, изобразив, как ему казалось, очень похожий сюсюкающий тон. — Странные они там все. Но это местами даже забавно. Больше всего хотелось, чтобы Эми улыбнулась ещё. И Лайн рассказывал о диспансере, переворачивая всё под таким углом, что даже самому перестало казаться, что там плохо и все достали. Это Эми было по-настоящему плохо, вон, еле живая лежала с иголкой капельницы в вене, и даже не смотрела в сторону иглы. Привыкла? А диспансер — это ж так, ерунда. Да, частенько делалось стыдно или страшно, а процедуры Лайн не любил. Но чтобы прям помирать от тоски — такого и близко не было. Скорее, там он испытывал приправленные перцем, слишком острые ощущения. Вроде и страшно, но приключение же. И потому Лайн болтал о своём лечении очень даже беззаботно. После рассказа о том, как Келл устроил демонстрацию чистки зубов, обхватив сзади за плечи и запихав в рот подопечному зубную щётку, Эми уже смеялась вместе с Лайном. Отлично, наверняка поверила, что не всё так уж и плохо. — Я когда на процедуры не хотел, он меня пригрозил на руках отнести, — понизил голос Лайн, шкодливо улыбаясь. — Нет, ну ты только представь — меня! На руках! Блин, вот был бы номер. — Х-хватит, Лайн! — Эми уже смеялась, не переставая. — Это слишком мило! — В каком это смысле — мило? Это наглёж! — смеясь, возразил юноша, делано хмуря брови. — Ты что, тоже хочешь меня на руках потаскать? Я что, похож на шмакодявку мелкую? — Нет! Ты похож на вреднючего милого чертёнка, — Эми протянула руку, ту, в которой не было иглы, и Лайн нагнулся, чтобы ей было удобнее его погладить по вечно взъерошенным волосам. А потом ухватил за руку и слегка чмокнул в ладонь, будто бы дразнясь, но на самом-то деле хотелось. — Выздоравливай, ладно? И не вытворяй ничего, вроде пробежек с вёдрами. Не таскай тяжёлое, я сам. Выпишусь, приеду и сделаю. Эми порозовела совершенно мило, и Лайн улыбнулся — вот так куда лучше, чем измотанность и бледность. — Неудобно, — пожаловалась Эми, отведя взгляд. — Не могу же я тебя напрягать? Ты ведь не любишь… ну, по хозяйству возиться. А нужно много всякого, и мне даже стыдно тут валяться и ничего не делать. Как там мама одна… Лайн только вздохнул. Неудобно ей, блин. А ему-то теперь как неудобно, особенно после недавних мыслей о том, что лежать бы предпочёл только для того, чтобы откосить от учёбы и полениться лишний раз. — Всё удобно, не парься, — и разве что кулаком себя в грудь не стукнул. — Ну, если хочешь — вместе сделаем. Ты только дождись, пока я из наркологии выпишусь, ладно? — Хорошо, — серьёзно согласилась Эми. — Я подожду. Тут из-за двери появился Келл. Выданный здесь халат не подходил ему по размеру, и потому, как и у Лайна, висел сзади на плечах на манер плаща. — Нас выгоняют, — заявил он с порога. — Если не уберёмся через пять минут, выпроваживать будет уже охрана, а не ворчливая медсестра с поста, которую я успешно спровадил трижды. Прощайтесь и поехали. Жду за дверью. Он тактично смылся в коридор, а Лайн склонился к Эми и шепнул: — Видела? Это и есть Келл, который слишком любит докапываться до мелочей, но вполне нормальный парень. Куратор мой, хех. Эми кивнула. А потом резко приподнялась и легонько прикоснулась губами к щеке. Лайн почувствовал, как теплеют скулы, но отстраняться от поцелуя и не подумал — приятно. — Выписывайся поскорее, — Эми улыбнулась и легла на подушку. — Будешь звонить иногда? — Конечно, — кивнул Лайн. — У меня там телефон отобрали, только для звонков и выдают. Так что жди, ещё поболтаем. Из-за двери опять появился Келл. — Мне тебя за шкирку от неё отдирать? — закатил глаза он, совсем как Лайн, когда совсем доставали. — Наворкуетесь ещё, — тут он посмотрел на Эми, на систему, и отчего-то нахмурился. — Тебя Эмили зовут? Капельницу перекрой, а то сейчас воздух пойдёт. Мы позовём медсестру. Он приблизился и взаправду ухватил Лайна за шиворот, оттаскивая от завозившейся с переключателем Эмили. — Идём, блин, бестолочь. Так хочется познакомиться поближе с местной охраной? — Ай, пусти…те, я сам могу, — взбрыкнул Лайн, вырываясь. — Пока, Эми! — Пока, — она с улыбкой помахала вслед смущённому парню, которого как на буксире тащили за шкирку. Вырваться удалось только в коридоре. Лайн помахал Эми ещё раз, уже отсюда, и шустро уклонился от протянутой руки куратора, который, вероятно, опять намеревался сцапать за воротник. Нет уж, пошутили и хватит. Мимо прошла недовольная медсестра, а на сообщение Келла о закончившейся системе, проворчала, что сама разберётся, а всякие влюблённые дурни могли бы и не торчать так долго в палате. Девчонку, мол, только туда из реанимации перевели. Нельзя ей перенапрягаться. Лайн побледнел и чуть не бросился обратно к Эми, но был вовремя схвачен Келлом. — Стоять. Она уже устала. Или не понял, что сказала медсестра? — Но… я не знал! Про реанимацию! Пустите! — И что будешь делать? Прощения просить? Только расстроишь. Сейчас всё нормально, пусть отдыхает, увидитесь ещё. Лайн вздохнул, принимая разумность аргументов и позволяя увести себя к выходу из больницы. Но одна мысль о том, что его милая Эми могла умереть, вогнала в полнейший раздрай. Едва они оказались на улице, Келл сверился с наручными часами. — Так-с… На обед в диспансере уже не успеваем. Дневной сон ты тоже, видимо, заденешь только краем, так что ложиться нет смысла. Время ещё есть, хочешь перекусить или погулять в парке? Лайн хмуро на него посмотрел и буркнул: — Поехали обратно. Ничё я не хочу. В ушах всё ещё стояло ворчание медсестры, произносившей страшные слова. Реанимация, ёптель. За то, что помогла вытащить наркотик вместо врачей, которые бы сделали абсолютно тоже самое по эффекту… ну, может, немного неприятнее и дольше. Потерпел бы! Чёрт. Келл шёл рядом и молчал, не вмешиваясь в размышления. Видимо, заметил, насколько расстроился Лайн, узнав чуть больше подробностей о состоянии Эми. Было наплевать куда ехать и что будет в диспансере. Сон там или не сон — да какая к хренам разница? Когда Эми там одна в палате. И у него нет права остаться с ней. Однако, чем ближе к наркологии подъезжал автобус, тем чаще посещали воспоминания о всех приключениях там за последние сутки. Печаль постепенно отступала под натиском робости, которую Лайн пытался отогнать, но не очень успешно. И, в итоге, оказавшись перед воротами в наркологический, Лайн замер, ощущая в ногах противную слабость, а в груди — холодный ком страха. — Келл, то есть мэс… — Наедине можно просто по имени. — А, ага, — покивал Лайн, нервно улыбнувшись. — Сколько там от тех трёх часов осталось? — Ещё почти час. Тут буквально за углом неплохая кафешка, можем зайти, — предложил Келл. К счастью, внезапный испуг он никак не прокомментировал. — Как раз хотел тебя чем-нибудь угостить в благодарность за то, что рот мне тогда закрыл. Он засмеялся под изумлённым взглядом Лайна. — Знаешь, что я тогда сказать хотел? «Никогда бы не подумал, что этот бесчувственный сухарь, от которого в жизни сочувствия не дождаться, действительно отпустит тебя из-под надзора». А теперь представь реакцию Нейтана на такое. Лайн задумался лишь на секунду, а потом засмеялся тоже: — Он бы вас прибил. — Н-да… Это точно, — поморщился Келл. — Впрочем, как минимум от получасовой нотации ты меня спас. Пойдём, хоть мороженого пожуёшь — всяко приятнее супов и каш в столовке.