Метанойя

Всю обратную дорогу они ехали в молчании. Дазай больше не смотрел на Чую, потому что знал, что увидит там в любом случае лишь одно – безмолвную тоску. Дазай и мог бы сказать ему о том, каким подонком на деле являлся Артюр Рембо, и что Чуя, скорее всего, был не единственным его развлечением, но не стал. Ему не было никакой выгоды с этого, да и смысл – Накахара всё равно будет верить в то, что было перед его глазами. Пусть уж лучше скорбит по личной утрате, чем будет думать о том, что обманывал сам себя несколько лет. Однако обсудить с Чуей одну важную деталь Дазай считал необходимым именно сейчас. В его голове постепенно выстраивалась цепочка, которая пока не имела начала и конца. Цепочка событий в жизни Чуи и его собственной, ведь получается, что каким-то образом их прошлое соприкасалось. Будь Дазай глупцом, полагавшимся на судьбу, он бы назвал это совпадением. Чуя же скорее всего из-за эмоций ещё не осмыслил это. Бывший мафиози Артюр Рембо обучал Чую навыкам убийства. Почему сам Накахара не мог открыть глаза чуть шире и понять, что все эти приёмы на самозащиту очень уж мало походили, Дазаю было всё равно. Теперь в его мозге била о стенки черепа мысль о том, что появление Чуи в Мафии вовсе не являлось случайностью. Даже если парень ошибался, Мори лучше не знать, что Дазаю вообще всё это известно. Исполнитель тормозит у круглосуточного супермаркета, кидая на Чую взгляд – тот так и сидел, лупя в точку перед собой. Дазай едва глаза не закатил, молча выходя и направляясь в магазин. Он не собирался доверять Чуе, он никому не доверял – дело привычки. Но если Накахара начнёт спрашивать босса, тот сразу поймёт, откуда у него появились вопросы об этом человеке. Когда Дазай возвращался к машине, Чуя стоял у капота с сигаретой в руках. Он обернулся лишь тогда, когда Дазай подошёл вплотную, держа в руках торт. Он ждал вопросов, но их не последовало – если Чуя всё так близко воспринимает к сердцу, Дазаю остаётся ему только посочувствовать. Но вот проблема – он это делать не умеет. – Сегодняшний разговор останется между нами, – Дазай открыл дверь со своей стороны и поставил покупку на сиденье, возвращая внимание к Чуе, который отвернулся от него, показывая безразличие. – Я с тобой разговариваю. – Отъебись, – Чуя выкидывает сигарету Дазаю под ноги и разворачивается, чтобы уйти на своё место, но не успевает. Он рефлекторно хватается за шею, когда чувствует, как сильно и резко натянулся бархатный ремешок на его шее – Дазай схватил его пальцами и дёрнул на себя. – Ахуел? – Если Мори узнает об этом – он снесёт тебе башку, – Дазай натягивает чокер сильнее, слыша усилившееся дыхание. – Ты бы не стал за меня переживать, – он морщится от давящего ощущения на своём кадыке. – Верно. На мне это тоже скажется, – он отпускает парня, слегка пихнув от себя. – Ты ведь тоже об этом думал, да? – Чуя смотрит на него прищуренным взглядом, в котором читалось осознание. – Мори мог знать меня до моего вступления в Мафию? – Не знаю. Я похож на телепата? – Дазай не любит быть в ситуациях, где он не владеет информацией, оттого раздражённо дёргает плечом и садится в машину, следом положив торт на колени севшего после Чуи. – Не суйся в это. – Как я могу не соваться в то, что относится непосредственно ко мне? – Чуя удерживает угощение руками, не понимая, зачем вообще Дазай его купил. – Потому что ты только нагадишь мне под ногами, – парень выезжает со стоянки, попутно что-то смотря в телефоне. – Я сам всё разузнаю. И ещё, – Дазай поднёс телефон к уху, – оставь затею сблизиться со мной. Послушай Сакуноске. Чуя отвернулся к окну, мысленно забивая в стену хуи. Ему всё равно было на услышанное в конце – он не изменит своего решения и не прекратит попыток. Дазай явно не лучший вариант для Чуи и наоборот, но он твёрдо решил если не приблизиться к нему, то хотя бы узнать как можно больше. – Выйди из дома через десять минут, – Дазай отключил телефон, который был ровно пять секунд у его уха, пока он говорил эту фразу. Он останавливает машину на окраине города в районе, где до железнодорожной станции можно было дойти за пару минут. Жилых домов здесь было куда меньше из-за постоянного шума проезжающих поездов, но и цена за них была соответствующая. Чуя с застывшим вопросом на устах обернулся к Дазаю, но тот выставил ладонь перед его лицом. – Сиди, – он выходит из автомобиля, захлопнув за собой дверь, и идёт по тротуару вдоль заборов, частично скрытых раскидистыми кронами деревьев. Уголок губ Дазая совсем немного поднимается вверх, но Чуя этого не видит. Лицо исполнителя будто расслабляется в этот момент впервые за долгое время – он расставляет руки в стороны и ждёт. – Ты приехал! – Ацуши распахивает решётчатую калитку, и та с громким стуком бьётся о металлическое ограждение, но ему всё равно. От радости на его лице играет широкая и совсем детская, ничем не испорченная улыбка, а ноги начинают нести его вперёд быстрее. С головы Дазая слетает капюшон толстовки, когда он ловит парня в свои объятия – Ацуши прыгает на него, оплетая руками шею и отрываясь от земли. Пусть он уже давно перестал быть ребёнком, а Дазай никогда не любил прикосновения, Ацуши был исключением в этом правиле. – С совершеннолетием, – Дазай обнимает его одной рукой, игнорируя пульсирующую боль от швов на предплечье, слегка похлопав Ацуши по спине. Пусть Чуя не слышит их разговора, наблюдая со своего места через лобовое стекло – он видит их совершенно другими глазами после того, что услышал от Дазая. При нём исполнитель всегда держался отчуждённо, и даже во время своего рассказа не выпустил наружу чувств или эмоций, которые у него могли быть. Свирепость и злость – пока что всё, до чего Чуя успел дотронуться в его мире. Но сейчас, пусть Дазай и не скажет об этом ему прямо, он позволил Чуе увидеть что-то другое, очень значимое для него. И Накахара это ценит. Когда Дазай обернулся к машине и махнул Чуе рукой, тот ожил и вышел, держа торт за ленту на упаковке двумя пальцами. Ему вдруг захотелось снова ударить Дазая по лицу за то, что не предупредил заранее о своём плане, если он был изначально. Чуя старался игнорировать тот факт, что избить парня хотелось всё чаще и чаще, списывая это на раздражение. Он расплылся в ответной улыбке при реакции Ацуши, который явно обрадовался его появлению. – Даже не знаю, что меня удивляет больше, – взяв торт из чужих рук, начал Накаджима, – что вы приехали вместе или то, что вы не убили друг друга по дороге. – Чуя сегодня просто образец вежливости, – на лице Дазая играет дежурная улыбка, пока Чуя смиряет его гневным взглядом. – Кто бы говорил, – отвечает он. – Дазай, – Ацуши поднимает к нему глаза, смотря с небольшим сомнением, – ты в порядке? Чуя сразу понимает, что он не должен присутствовать при таком разговоре, но его никто не собирался прогонять, поэтому он лишь опустил глаза в землю, делая вид, что не знает истинного смысла вопроса. – Смотри, – Дазай обернулся вокруг себя, – две руки, две ноги и голова на месте. В полной комплектации – я в порядке. – М, ну понятно, – Ацуши отвёл глаза в сторону, и Чуя подумал о том, что Дазай даже ему никогда не говорит о своём настоящем состоянии. – Надеюсь, ты не забыл о нашем уговоре? – Дазай хитро ухмыльнулся, развязывая упаковочную ленту и снимая пластиковую крышку с торта, отдавая в руки Чуи. – О нет, – Ацуши смотрит на него почти с мольбой, – ты же не серьёзно. – О да. Я абсолютно серьёзен, – Дазай перестаёт улыбаться, говоря о правдивости своих слов. Он берёт торт в свои руки, пока Чуя переводит взгляд с одного на другого. – Вы о чём? – Он только успевает договорить, как Ацуши закрывает глаза. В следующий момент Чуя ошарашенно смотрит на то, как Дазай впечатывает торт с белым кремом Ацуши прямо в лицо, хорошенько прижав и прикусив при этом язык. Когда он убирает десерт от парня, тот жмурится, вытирая указательным пальцем свои глаза от сладкого, чтобы можно было их открыть. Чуя продолжает смотреть на происходящее с упавшей почти до земли челюстью, а Ацуши, кожу лица которого теперь почти полностью покрывал густой белый крем, облизывает измазанный в нём же палец. – Вкусно. Дазай издаёт смешок и поворачивается к Чуе. – Мы поспорили, что до восемнадцати он не сдаст на права. Как видишь, я выиграл, – он почти победно лыбится, явно ликуя с измазанного лица Ацуши. – Интересный у тебя способ поздравлять с днём рождения, – Чуя качает головой, а потом замечает, что Дазай щурится. – Даже не думай. – Твой день рождения я пропустил, – он склоняет голову набок, а Чуя делает шаг назад. – Ничего, я совсем не расстроился, если честно, – он поднимает руки, обращённые ладонями к Дазаю, – Дазай! – Чуя почти успевает уклониться, но ему мешает стоящее сзади ограждение. Улицу оглашает звонкий смех Ацуши и следующие за ним отборные ругательства Чуи, который теперь кидал ошмётки крема со своего лица в исполнителя, но тот легко защитился крышкой, которую отобрал у парня. – Я был уверен, что ты любишь сладкое, – прячась за Ацуши, сказал Дазай. – Иди к чёрту, болван! – Смахнув рукой с лица всё, что было возможно, Чуя упёрся кулаком в свой бок, выставив указательный палец второй руки в сторону Дазая. – Я утоплю тебя в этом креме в твой день рождения, обещаю! – Можешь попытаться, если я доживу, – Дазай запрокидывает голову наверх, беззвучно смеясь, а потом опускает взгляд вниз, доставая телефон. Под двумя выжидающими взглядами он читает пришедшее сообщение и, уже не смотря ни на кого, идёт к машине. – Мне пора. – Может, вы останетесь? – Смахнув со щёк и лба особенно большое количество крема, Ацуши немного погрустнел. – Мне надо уехать, – Дазай пожал плечами. – А ты? – Ацуши повернулся к Чуе, и тот заметил, что Дазай при этой фразе резко остановился, обернувшись на них. Чуя посмотрел на Дазая, и их безмолвные переглядки ясно дали понять, что исполнитель ему всё ещё не доверяет. Накахара прекрасно помнит реакцию и слова Дазая, когда тот застал его за поцелуем с Ацуши – он уверен, что мнение Дазая нисколько не изменилось с тех пор. Хотя теперь Чуя уже мог понять причину такого отношения к себе, ему всё равно было не шибко приятно в каком-то плане зависеть от другого человека. Он обернулся обратно к Ацуши, пожав плечами. – Прости, мне тоже… – Можешь остаться, – Дазай выдерживает сразу два удивлённых взгляда, нисколько не меняясь в лице. – Правда? – Чуя выгибает бровь, не веря в услышанное. Что происходит? – Ацуши знает семь способов, как вырубить человека без посторонних предметов, – Дазай сказал это как бы между прочим, но Чуя уловил в этих словах чёткое предупреждение. – Так что не расслабляйся. – Я пойду умоюсь, – заметив затянувшееся молчание между этими двумя, Ацуши улыбнулся и ушёл в дом. Чуя глянул ему в след и пошёл к машине за рюкзаком, чувствуя на себе внимательный взгляд. Повесив лямку на плечо, он захлопнул дверь, смотря поверх капота автомобиля на подошедшего с другой стороны Дазая. – Почему? – Чуя не стал давать более точную формулировку вопроса, потому что Дазай и так его поймёт. – Если начну размышлять об этом больше, я могу и передумать. Чуя опустил голову в попытке скрыть улыбку, но его реакция от Дазая не укрылась. Сейчас Накахара всё яснее чувствует своё желание узнать его, потому что он совсем не такой человек, образ которого выдаёт из себя. До этого Чуя слышал от окружающих лишь то, что Дазай способный и прирождённый мафиози, лучший сотрудник Мори, при этом поведение Дазая раздражало и выводило его из себя. Но стоит отбросить все знания о нём и смотреть только на прошедший день – можно подумать, что Дазай Осаму из Мафии и из обычной жизни – два разных человека. – Кстати, спасибо за шляпу, – Чуя увидел нахмуренные тёмные брови и быстро продолжил, – очень… Милое совпадение, что Мори купил именно ту, которая мне понравилась. – Не смей надумывать лишнего, – Дазай открыл дверь, опустив взгляд. – У меня просто проблемы с головой. – Да-да, как скажешь, – Чуя хмыкнул и пошёл к дому, говоря тише, – у меня, видимо, тоже.

***

Чуя слегка удивился дому Ацуши, потому что тот был в традиционном стиле, где всё помещение единственного этажа делилось скользящими перегородками. Такие дома встречались уже реже, но Чуе приносило особое удовольствие ходить по мягким матам татами и слушать слабый запах тростника, исходящий от них. Атмосфера дома приносила ему спокойствие и тепло, давая расслабиться и отойти от внутренних противоречий сегодняшнего дня. С Ацуши они расположились в гостиной за низким столиком, сложив ноги по-турецки и попивая чай. За вечер Чуя успел проголодаться, и Ацуши предоставил ему ужин в виде тёплой чашки риса, а сам за обе щёки уплетал подаренные Чуей мармеладки. Утолив голод, Чуя получше рассмотрел токоному напротив, заметив там полку сразу с тремя аквариумами с рыбками – в самом маленьком шарообразной формы плавала голубая рыбка, в двух остальных побольше их было несколько. У Чуи животных никогда, ясное дело, не было – он о себе-то толком иногда не мог позаботиться, не то что о питомце. Но особый трепет у него вызывали прохожие, выгуливающие своих собак, и Чуя где-то в глубине души мечтал не только жить в собственном доме, но и завести четвероногого друга. – Не знал, что ты любишь рыб, – Ацуши сначала удивлённо на него посмотрел, а потом, обернувшись себе за спину, улыбнулся. – Они красивые и не требуют столько внимания, как кошки, – кинув очередную мармеладную кошку себе в рот, Ацуши продолжил, – но я и так еле выпросил у Дазая этих рыбок. – Дазай не разрешает тебе завести кошку? Что за глупость, – Чуя подпёр подбородок рукой. – Не совсем так, – Ацуши задумался, подбирая слова, – с нашей работой лучше не заводить тех, о ком надо заботиться. – Согласен, времени она много отнимает, но это не значит, что его совсем нет. – Дело не во времени, – Ацуши вздохнул, ему явно не очень нравилась эта тема, – если ты умрёшь, привязанное к тебе животное может переживать. А у рыбок с этим проблем не будет. Чуя едва не подавился остывшим чаем, когда услышал, с какой спокойной интонацией сказал это Ацуши. Он отставил чашку от себя, сцепив пальцы рук под столом, осмысляя услышанное. – Любой человек может неожиданно умереть, – произнёс он минуту спустя. – Я что-то похожее говорил Дазаю, – Ацуши улыбнулся. – Но это не то же самое. Думаю, он в этом больше понимает, потому что… Подвергал свою жизнь опасности ради работы не единожды. – Он поэтому не заводит отношений? – Чуя слегка сощурился с целью казаться не сильно заинтересованным в этой теме. – С чего тебя это так интересует? – Ацуши вдруг перегнулся через стол, заговорщически улыбаясь. – Ни с чего, – Чуя отвёл взгляд. – Чуя, ты влюбился в Осаму? – Конечно нет! Как ты можешь так думать, учитывая, что мы общего языка с ним найти не можем с первого дня? – Чуя огрызнулся, хмурясь. – Ну ладно, верю, – Ацуши сел на место, однако улыбка его никуда не делась. – Я говорил, у него просто нет времени на это. А ещё Мори… Не знаю точно, но он может на это влиять. – Тебе не нравится Мори, да? – Чуя вдруг осознал, что Ацуши лестно о боссе никогда не отзывался, хотя тот по сути вытащил его со дна. – Не нравится, – Ацуши кивнул. – У меня есть на это причины, но тебе не стоит знать о них. Они больше не возвращались к этой теме, посчитав её исчерпанной. Зато Чуя еле сдержал смех, когда услышал, как Ацуши проверял Акутагаву и решил попробовать флиртовать с ним, добившись явных успехов. Чуя, по правде говоря, в прошлый раз больше шутил, нежели серьёзно советовал Ацуши попробовать приблизиться к Рюноске, но, видимо, он не ошибся, когда думал, что напускная неприязнь исполнителя просто скрывает его привязанность. Чуя нашёл это забавным и в какой-то степени даже милым, а вспоминая своё первое впечатление об этом человеке, он стал заинтересован в развитии их отношений.

***

Май всё больше одаривал жителей Японии уже жаркой погодой, температура воздуха неумолимо приближалась к тридцати градусам днём, медленно ползя вниз только к вечеру. На улице под пока ещё щадящими лучами солнца находились по большей части дети и подростки, незанятые после школы работой, как офисные сотрудники, не всем из которых повезло иметь такую прелесть, как кондиционеры. Однако членам Мафии по большей части было на это всё равно – бывавшие в перестрелках вообще не обращали внимание на такую особенность, как погода. Озаки Коё водила кончиком длинного ногтя по фотографии, впитывая в память черты лица и имя, что назвал ей Огай. Улыбка на её лице играла от интереса к новой задумке босса, который казался таким же невозмутимым, как и всегда. Однако она всегда могла считывать его с полуслова, улавливая малейшие изменения в речах этого человека, что дало ей сейчас понять – эта тема для него очень важна. – Я запомнила его, – оторвав взгляд от фотографии и садясь идеально ровно в кресле напротив, Коё чуть прикрыла глаза. – Хорошо, – Мори убрал изображение парня с тёмными рыжими волосами. – Мне нужны силы твоих помощников на стороне и без лишних вопросов от других. – Я так понимаю, это то, о чём не должен узнать Осаму? – Это по его делу, – Мори откинулся на спинку, играя улыбкой и безотрывно вглядываясь в черты лица его сотрудницы. – Видишь ли, мне хочется, чтобы Чуя сам нашёл этого человека. – Ох, вы решили дать мальчику обогнать Осаму? Интересно, с какой целью? – Дазаю нужно чуть больше стимула, чтобы оставаться лучшим, – Мори склонил голову набок, а улыбка заискрилась оскалом зубов, – но это не всё. – Решили завести ещё одного преданного пса, как я понимаю? – Именно. Открытость и восприимчивость Чуи – моё оружие против него, – Мори придвинулся вперёд, сложив руки на стол. – Преданность взращивают в собаках с детства. Но если это бродячий пёс – он может оказаться даже вернее того щенка, что был с рождения у ноги хозяина, – Мори посмотрел на часы у себя на столе. – Сделай так, чтобы Дазай не торопился с розысками. – Как прикажете, Огай. Несколько минут они сидят в тишине кабинета, ожидая третьего человека. Озаки покачивала ногой, сложенной на другую, иногда с интересом поглядывая на дверь. Она прислушивалась тех слов, что обронил ей Дазай на прошлом срочном собрании – она не приближалась к Чуе. Озаки знала как никто другой, что может сделать Дазай, если его ослушаются. Но сейчас босс сам дал ей возможность познакомиться с тем сотрудником, которого он нанял лично – к таким персонам в Мафии Озаки питала неподдельный интерес, потому что интересовалась всем, что относилось к Мори. – Входи, – после короткого стука по двери произносит Мори. Чуя заходит в помещение, не снимая шляпы – в руках у него была папка с информацией по делу, которое он продолжал вести по указу Мори. Он так и не внёс туда ни капли информации о Мичизу, вписав ещё двух человек, которых он успел заметить в округе. Он догадывался, что они скорее всего не имеют никакого отношения к разыскиваемой группировке, но приходить вообще ни с чем было бы хамством. – Добрый… день, – Чуя замирает на середине кабинета, заметив, что в кресле напротив того, в которое он должен был сесть, сидит эта женщина. – Здравствуй, Чуя-кун, – Озаки улыбнулась ему, кивнув головой. – Давно хотела лично с тобой познакомиться. Дрожь в пальцах удалось скрыть, лишь сжав папку в руках до белых костяшек. Чуя сразу ощутил, как мало стало воздуха в кабинете – пришлось сделать глубокий вдох, чтобы сохранить самообладание. Перед ним словно выросла стена, не дававшая ему пройти дальше. Он был уже на грани того, чтобы развернуться и убежать обратно, как голос Мори вывел его из транса. – Чуя, ты можешь сесть, – Мори не выдал своего удивления. Парень опустил голову, смотря чётко себе под ноги, но не переставал физически ощущать на себе её взгляд. Он не сел, а почти рухнул в кресло – специально, чтобы немного оттолкнуться пятками от пола и отодвинуться дальше от женщины. – Чуя, это невежливо, – Мори улыбнулся, не понимая, что случилось с его сотрудником. Чуя поднимает глаза, видя протянутую ему руку Озаки Коё – та склонила голову набок, а в глазах можно было прочитать непонимание и почти неподдельную обиду. Можно было бы, если бы Чуя осмелился взглянуть ей в лицо. У него лишь чудом оставалось более-менее осознанное восприятие реальности, и он попытался улыбнуться. – Извините мою дерзость, но я не помыл руки после туалета, – он повернулся к Мори, положив папку перед ним. Озаки дёрнула бровями вверх, положив руку себе на колено. Она прекрасно держалась и не выдала и капли возмущения – Чуя был для неё загадкой. – Так сильно спешил к начальству? Похвально, – Мори перестал обращать внимание на обоих, просматривая принесённые документы. – Я могу идти? – Чуя уже порывался встать, но Озаки взмахнула рукой. – Подожди-подожди, – она не переставала ему улыбаться, стараясь расположить к себе, но парень упрямо избегал её взгляда, смотря в пол. Практически всю беседу Чуя пропускал мимо ушей адресованные ему слова, отвечая что-то наугад или просто кивая. Его раздражало в ней всё, начиная от голоса, заканчивая её обувью, которая выглядывала из-под края кимоно. Он держался руками за край сидения, а его грудь, кажется, вздымалась очень заметно. При других обстоятельствах он бы уже давно скрылся с её глаз, вот только Мори его всё никак не отпускал, наблюдая. Когда Чуя понял, что голова не перестаёт кружиться, и приходилось иногда менять положение ног, чтобы не упасть, дверь в кабинет раскрылась без стука, и Озаки умолкла. Дазай прошествовал к Мори, понимая теперь, почему Чуи так долго нет – он ушёл ещё полчаса назад с какими-то своими делами, а кофе Дазай так и не дождался, решив проверить его. Он опасался, что Чуя может проигнорировать его приказ не расспрашивать Мори об Артюре, но сейчас Дазай увидел причину такой долгой задержки. Мори и Озаки обернулись к нему сразу, а вот Чуя сидел неподвижной статуей, будто его заморозили. Дазаю хватило времени, за которое он шёл от двери до стола, чтобы понять, что случилось. Он встал ровно между Озаки и Чуей и поклонился женщине, взяв её руку и поцеловав в костяшки. – Приношу извинения, сестрица, но этот разгильдяй не просто так числится в моём кабинете, – с лёгкой улыбкой Дазай перевёл взгляд к Мори. – Можно было предупредить меня, что вы собираетесь его задержать. – Я привык к твоей самостоятельности, Осаму, – Мори выстрелил в него взглядом, Дазай ответил ровно тем же самым. – Моя самостоятельность не имеет способности делиться на двух человек, которые должны быть в разных местах. Не вы ли хотели, чтобы я лично вёл Накахару от начала до конца по его рабочей лестнице? – С этими словами Дазай поворачивается к Чуе, повысив голос. – Вставай. Чуя дёрнулся и поднял глаза, словно только сейчас заметил вошедшего в кабинет четвёртого человека. Он с растерянностью кивнул Мори и неуклюже поднялся. Когда Дазай указал ему на дверь, Чуе многого стоило удержать себя на ногах и выйти. Дазай после короткого разговора выходит за ним следом, не находя взглядом идущий к лифту силуэт. Когда глаза натыкаются наконец на Чую, Дазай поджимает губу, зная о нахождении камеры позади себя и благодаря всех известных богов за то, что охраны у кабинета не было – Мори этим днём из-за скорой поездки в штабе пробудет от силы час. Он подходит к парню, что приложился плечом к стене и прижимал руки к груди, и садится рядом, протягивая руку к упавшей на ковёр шляпе. – До лифта семь метров, – Дазай говорит ровно, одновременно с этим вставая и возвращая Чуе головной убор. – Выпрямись и пройди. – Не могу, – Чуя прерывисто выдохнул, ловя приступ панической атаки. – Тебя не отпустит в таком положении. Давай, – Дазай слегка подталкивает его, но сразу же выставляет руку вперёд, когда Чуя начал скользить по стене, – Чуя, – он шепчет и хватает его под локоть, практически волоча вперёд. Как только они преодолевают спуск в лифте и заходят в кабинет, Дазай его отпускает, и Чуя громко выдыхает, практически рухнув на колени сбоку от двери, снова сбрасывая с себя шляпу и утыкаясь лбом в прохладную стену. До слуха исполнителя начинают доноситься частые и рваные вздохи, пока Чуя пытался бороться с накрывшим его интенсивным страхом. – Сядь на задницу, идиот, – Дазай стоит над ним, но, когда понимает, что его слова не имеют никакого веса, опускается на корточки и сам усаживает Чую на пол в нужное положение, надавливая рукой на его спину, чтобы он немного опустился к своим коленям. – Дыши. Чуя закрывает руками лицо, желая выцарапать себе глаза и содрать с себя всю кожу, потому что отвращение от воспоминаний ударило по нему ещё в кабинете Мори, но он просто не мог себе позволить впасть в это состояние именно там. Из горла вырываются хрипы, а собственный низкий голос прорезался на вздохах, когда он почувствовал, как его схватили за запястья и развели их в стороны. – Её здесь нет, – Дазай пересел напротив Чуи на колени, понимая, что тому требуется увеличить концентрацию углекислого газа, иначе он просто задохнётся. Дазай складывает руки Чуи лодочкой друг к другу и накрывает ими его рот и нос, держа, чтобы он их не отставил. Две долгие минуты исполнитель просто наблюдает за тем, как парень борется с самим собой, однако он не дёргался и дышал непрерывно в свои ладони, что возымело эффект. Это помогло Дазаю прийти к тому, что приступ паники Чуя ловил не первый раз, но, видимо, справляться таким способом он никогда не пробовал. В голубых глазах начало проясняться осознание, и Дазай убрал от него руки, выдохнув. С какой-то усталостью он оглядел Чую, немного жалея, что помог ему, потому что тот мог привыкнуть и не справиться, если рядом кого-то не будет. – Спасибо, – Чуя уронил руки и голову на свои колени, дыша почти спокойно открытым ртом. – Не думал, что меня так накроет. – Ты идиот, раз знал свою реакцию и всё равно остался там, – Дазай поднялся, отходя к столу. – На что ты рассчитывал? Незаметно задохнуться? – Я пытался уйти. Что ей вообще надо от меня? – Озаки, считай, была бы правой рукой Мори, если бы не я. Четверть сотрудников подчиняется непосредственно ей. – Я не хочу с ней видеться, – Чуя мотнул головой и поднялся, радуясь, что Дазай не задаёт вопросов. – Не будешь. Я улажу. Чуя кивнул в благодарность и не стал утруждать себя расспросами о том, зачем Дазаю это надо.

***

После неоднократных попыток суицида Дазай всё больше переставал отличать самого себя от депрессивного состояния, которое не отпускало его, облепив его с ног до головы, ограничивая доступ к воздуху, закрывая глаза и уши. Бороться с этим парень уже давно не видел смысла – препараты глушили растущую в груди бездну на время работы, но не более. Возвращение его в штаб приносило успокоение организму, который привык работать на износ. Только теперь из-за новой части этого механизма в виде Чуи Накахары приходилось перестраиваться, чтобы не терять контроль и не усугублять своё состояние. У Дазая появилась ещё одна заморочка. За несколько дней догнав свой рабочий план и убрав йокогамскую мелочь, мешавшую Мафии вести свой тёмный бизнес, Дазай переключился на задание, которое висело открытым уже больше месяца. Оттирая руки от капель крови, попавших на кожу во время перестрелки, он мысленно бил себя по голове, не понимая, что ему мешает разобраться с этими детьми. Как только ему казалось, что он вышел на след, он прочёсывал всю базу Мафии в поиске подтверждения своих догадок, но каждый раз оставался ни с чем. На некоторых местах он чуть ли не патрули оставлял из своих подчинённых, приказывая доносить ему сразу же о малейшем шевелении, но это тоже не приносило результата. В какой-то момент его пальцы сами вбивают в поисковую систему «Тачихара Мичизу», и когда досье остаётся прочитанным и кажется самым обычным, Дазаю хочется взвыть в голос. Напиваться в его состоянии было бы смертельным риском, только вот Дазай плевать хотел на себя и запреты Одасаку. Тем более сидеть у стойки бара просто так он не намеревался – отпивая виски и оплатив перед этим заранее бармену вперёд, он безостановочно сканировал посетителей. Выбрав место, полагаясь при этом лишь на свою интуицию, он временами специально отключал сознание, потому что так было легче заметить спрятанное на виду. Вот две девушки, намеренно притворяющиеся сильно нетрезвыми, чтобы попасть в доверие к мужчине, который их обхаживал. Дазай мог только догадаться, что делали они это с целью грабежа – они намеренно не просили его покупать много выпивки, чтобы забрать оставшиеся деньги. С другой стороны бара расхаживал тип, сующий наркотики в напитки своих жертв – Дазаю было всё равно, но он посчитал его не самым сообразительным, раз тот выбрал этот бар – место было далеко не из лучших, выпивка дешёвая и вряд ли у кого из находящихся здесь будут лишние деньги на запрещённые вещества. Заведомый проигрыш и лишняя трата сил. Когда он поворачивается ко входу, бокал с виски так и не доходит до его рта – первым желанием было уйти незамеченным, но его уже увидели. Чуя стоял у входа с закинутым пиджаком на своё плечо, отвечая ему удивлённым взглядом. Исполнитель опустил выпивку на барную стойку, размышляя, зачем Накахара пришёл сюда. Чуя думал, что над ним решили пошутить – этот бар он посещал в первый раз, решив проверить его от скуки из-за тишины по делу. Кажется, на этот вечер о работе придётся забыть – Дазай наверняка решит сделать всё сам, узнав о работе Чуи, и тогда уже разыскать Мичизу ему будет проще простого. Кинув пиджак на спинку соседнего высокого стула и усевшись на него, Чуя облокотился локтем о стойку. – Тебе разве можно пить? – Повышая голос, чтобы быть услышанным сквозь музыку, поинтересовался он. – Тебе разве не всё равно? – Дазай фыркнул, откинувшись на спинку стула. – Всё равно. Хоть упейся, – Чуя пожал плечами. – Зачем ты пришёл сюда? – С той же целью, что и ты, – Чуя подозвал бармена пальцем, сделав заказ. Дазай смотрел на Чую исподлобья, думая, как бы по-быстрому избавиться от него или уйти самому. Накахару, видимо, ничего не напрягало, но Дазай зацепился взглядом на рукоять ножа, что выглядывала из ножны в портупее. На фоне чёрной рубашки заметить это было не так легко при приглушённом освещении бара, и исполнитель подумал о том, что это странно – в свой выходной Чуя был без оружия. – Зачем клинки? – Дазай нагнулся к нему, устав напрягать голосовые связки. – В прошлый раз мне заехали по лицу, поэтому решил прибегнуть к таким мерам, – Чуя склонил голову набок. – Давай обойдёмся без допросов и твоих подозрений. – Легко. Я как раз собирался уходить, – Дазай порывается встать, но ему преграждает путь рука Чуи, которую он протянул к его стулу. – Ты даже не допил. Дазай прикрыл глаза, успокаивая себя, а затем заметил на другом конце стойки шоты, что делал бармен для новоприбывших клиентов. Идеи, что чаще всего спонтанно посещали его голову, порой можно было назвать безумными или совершенно бессмысленными, но его это никогда не останавливало – какая разница, каким способом он добивается своей цели, если в итоге остаётся в выигрыше? Парень сел на своё место, водя пальцем по граням бокала и хитро улыбаясь. – Не думаю, что ты годишься мне в собутыльники. – Сомневаешься в моих навыках? Как низко, – Чуя явно расслабился, возвращая руку себе на колено. – При твоём телосложении и росте не думаю, что ты долго продержишься. Что ты там заказал? Вермут? – Дазай усмехнулся. – Ты берёшь меня на слабо? Дазай, – Чуя поставил локти на деревянную поверхность, качая головой, – ты сольёшься первым при твоём воздержании от алкоголя. – Семь шотов. – Текилы. – Идёт, – Дазай отвёл взгляд, про себя тихо радуясь, что через полчаса Накахара падёт смертью храбрых. И не слишком умных. Когда перед ними выставляют четырнадцать рюмок, до краёв наполненных высокоградусным алкоголем, Чуя осознаёт, на что он подписался. Но давать заднюю он разучился ещё при своём рождении, поэтому сидел с непроницаемым лицом, лишь дёргая в нетерпении ногой. Он ловит взгляд Дазая на своём колене и останавливается, пытаясь расслабиться заново. Ну, влив в себя триста миллилитров текилы, он точно расслабится. – Если сейчас откажешься, я, так уж и быть, не буду тебе это припоминать, – Дазай отстукивает пальцами по бедру, уже заранее зная, что ответит Чуя. – Давай уже, – Чуя берёт первый шот в руку, когда бармен приносит им нарезанный лайм и соль. – Начинай, – Дазай даже не смотрит на принесённые цитрусовые дольки. Чуя легко проходит через первых три рюмки, против воли кривясь от ударившей по горлу крепости. Он делает остановку, зажимая в зубах лайм и оборачиваясь к Дазаю – тот спокойно допивал виски из своего бокала, дёрнув вверх бровями. Чуя посчитал бы это настоящим унижением, не отвлекай его разливающийся в груди жар и кислый сок лайма, стекающий по уголку рта, поэтому он лишь откашливается и утирает губы, взяв четвёртый шот. – Издеваешься? – Не могу отказать себе в таком удовольствии, – Дазай ставит пустой бокал на стол. Чуя фыркает, слизывая соль со своего пальца, и опрокидывает очередную рюмку в себя. Глаза немного слезятся от обжигающих ощущений во рту, но это всё не идёт ни в какое сравнение с тем, когда он снова смотрит на Дазая – тот по одному выливал в опустошённый бокал все шоты – он заранее вытряхнул не успевшие растаять кубики льда, и теперь гранёный хайбол был до конца заполнен текилой. Чуя со стуком ставит пятый шот на стойку, берёт шестой, и Дазай чокается с ним полным бокалом. – За твой блестящий проигрыш, – он расплывается в улыбке и в четыре больших глотка осушает всё. Чуя так и остаётся сидеть с открытым ртом, глядя на то, как Дазай закидывает в рот пару долек лайма и даже не морщится. Ни на секунду на его лице не проскочило ощущение горечи – он как будто воды попил после продолжительной пробежки. Чуя сглатывает, даже не желая представлять нескончаемый поток сорокоградусного алкоголя, который за три секунды прошёлся по глотке Дазая – парень выпил шестой шот, уронив голову на руки. – Проиграешь ты, когда свалишься через десять минут при попытке встать, – Чуя приподнимается, когда Дазай наклоняется к его последнему шоту, обхватив губами и запрокинув голову назад, выпив его. – Пиздец… – Годы тренировок, – Дазай выдохнул, попросив принести им по стакану воды. – У Мори очень обширный бар. Был раньше. – Несложно догадаться, из-за кого он его убрал, – Чуя хватается за принесённую воду как за спасательный круг в море текилы. Но он уже заранее знает, что это ни ему, ни Дазаю особо не поможет. От разговоров про выпивку и споров про алкоголизм друг друга они незаметно перешли к другим темам, и Чуя был почти горд собой, что смог разболтать Дазая, хотя по большей части всё дело было в алкоголе. Сознание оставалось чистым, когда как перед глазами Чуи начало понемногу всё раздваиваться, но он легко абстрагировался от этого, неплохо справляясь с собственным заплетающимся языком. Он так и не понял, опьянел Дазай хоть на малость или нет, но, когда тот встал, чтобы сходить в уборную, Чуя не упустил момента пошутить над тем, что его всё-таки покачивает. Оставшись один, Чуя облокотился спиной о стойку бара, не помня момент, когда он сел на стул лицом к спинке. Он снял свой пиджак со стула, пытаясь надеть, но выходило достаточно неуклюже, и парень рассмеялся с себя, оставив эту идею. Почувствовав помощь чужих рук, он улыбнулся, давая себе помочь, а затем повернул голову. – Вовремя ты вернулся… – Окончание фразы он произнёс слишком тихо, когда увидел незнакомого парня с короткой стрижкой и пирсингом в брови. – Тут не занято? – Он улыбнулся, присаживаясь на соседний стул. – Познакомимся? – Я не знакомлюсь, – Чуя повёл плечом, изучающе рассматривая собеседника. – Могу тебя в этом переубедить, – парень кладёт свою руку Чуе на колено, слегка оглаживая. – Если тебе не понравится… – Могу лишь познакомить твоё лицо со своим кулаком, – Чуя расплывается в улыбке, убирая чужую руку с ноги. – Прости-прости, – незнакомец поднимает ладони, качая головой. В любое другое время Чуя совсем не был бы против компании этого человека – он не казался ему неадекватным и неопрятным, а постоять за себя Накахаре никогда не составляло труда. Но его с недавних пор перестало тянуть на лёгкий секс, потому он ясно дал понять, что ловить парню здесь нечего. Но тот, видимо, всё ещё питал надежду на какое-то продолжение, потому Чуя, увидев подходящего Дазая, поманил парня к себе пальцем и кивнул в сторону исполнителя. – Видишь его? Это мой парень. Так что иди гуляй, иначе он тебе яйца свернёт, – Чуе дорогого стоило не засмеяться, когда Дазай остановился в метре от них, выразительно выгибая бровь, а пристающий к Чуе парень обернулся на него, сглотнув и сразу поднявшись. Дазай подошёл лишь тогда, когда его место наконец освободилось. – Это что было? – Он уселся обратно, смотря вслед уходящему парню. – Меня хотели снять, но я вежливо отказал, – Чуя ухмыльнулся, разворачиваясь лицом к Дазаю. – Сказал, что это место уже занято тобой. Рука Дазая с купюрами для бармена замерла на полпути, и он устремил в Чую тяжёлый напряжённый взгляд. Расплатившись за выпивку, он сжал кулак, борясь с желанием отправить непонятливого подчинённого в полёт до ближайшей стены. Он выдохнул весь воздух из лёгких, успокаивая нетрезвый рассудок, и произнёс спокойно. – Прекрати это. Я лишь твой начальник и не более, – Дазай первый поднимается со своего места, направляясь на выход. Чуя закусывает губу, идя следом и пытаясь держаться ровно. На улице прохладный воздух действует в разы лучше стакана воды, и парень останавливается у стены здания, отойдя на несколько метров от входа в бар, где стояли курящие. Пьяный мозг кричал Чуе вести себя нормально, но он желал лишь одного разговора с Дазаем, который, заметив отсутствие своего сопровождающего, вернулся от машины к нему. – Я не намерен с тобой об этом разговаривать. Если не хочешь идти до штаба пешком – сядь в машину и молчи. – Когда ты сказал, что ненавидишь меня, – Чуя игнорирует его слова, поднимая взгляд, – это была правда? Дазай вздохнул, поднимая голову к небу – меньше всего сейчас ему хотелось мусолить тему, у которой заведомо нет положительного конца, ещё учитывая опьяневшего Чую, который, естественно, будет вести себя более раздражительно, чем обычно. Первым порывом было соврать и отрубить напрочь этот отросток, который будет мешать обоим. Дазай возвращает внимание к стоящему перед ним парню, и что-то очень легко и плавно скребётся у него под рёбрами от взгляда голубых глаз. Чуя смотрел молча и неподвижно, ожидая ответа. Дазай уверен, что он пожалеет об этом. Пожалеет, но всё равно отвечает. – Нет. – Я нравлюсь тебе? – Чуя прищуривается. – Ты мне интересен, – Дазай наклонил голову набок. Когда Чуя прошёлся языком по нижней губе, делая шаг вперёд, Дазай сделал шаг назад. – Но ничего не будет. Между нами ничего не будет. – Почему? – Чуя закатил глаза, пытаясь его понять. – Мори не может настолько контролировать твою жизнь. Я в это не верю ровно как и в то, что ты ни с кем не спал. – Это действительно так, Мори плевать на мою личную жизнь. Но, смотря на тебя, я знаю, что меня затянет. Сколько это всё продлится до того, пока я полностью не выгорю из-за тебя? Думаю, недолго. Поэтому я не хочу с тобой ничего. Чуя поджимает губы от злости и обиды, проходя быстрым шагом до машины Дазая, но садится не на пассажирское сидение, а со стороны водителя – Дазай разблокировал двери до их разговора. Чуя успевает закрыть двери изнутри прежде, чем Дазай хватается за ручку. Исполнитель перечисляет в голове все известные ему способы убийств, но легче не становится. Он нагибается, чтобы его лицо было на уровне окна, стекло которого Чуя опустил. – Совсем жизнь не дорога? – Дазай понижает тон, предупреждая. – Эта угроза перестала действовать после того, как ты сказал, что я тебе интересен, – Чуя говорит без улыбки, положив руки на руль. – Я не пущу тебя за руль, потому что ты пьян. – Ты пьянее меня. – Да, но я даже в дрова управляю машиной лучше, чем трезвый ты. А разбиться сегодня с пьяным суицидником за рулём не входило в мои планы. – Если на этой машине появится хоть одна царапина… – Заключим пари? – Чуя просунул раскрытую ладонь Дазаю через опущенное стекло. – Если на моей машине останется хоть одна царапина – ты будешь до конца своих дней выполнять каждый мой приказ и слушать каждое моё слово. Если я скажу молчать – ты молчишь. Скажу исчезнуть с моих глаз – ты так и сделаешь. – Но если с твоей драгоценной крошкой ничего не случится, – Чуя на секунду задумывается, приподняв уголок губ, – ты мне отсосёшь. Дазай гипнотизирует его несколько секунд, после чего жмёт ему руку так сильно, что у Чуи хрустят кости – он понял, что ему удалось вывести Дазая из себя, но тот словно и не пытался исправить ситуацию. – Приготовься стать моим рабом, придурок, – Дазай убирает руку, садясь рядом на пассажирское сидение. – Приготовь свой рот, упёртый мудак, – Чуя забирает у него ключи, заводя машину и садясь удобнее. В следующую секунду стоящие у входа в бар посетители как по команде роняют свои сигареты, отпрыгивая в сторону от рванувшего с места спортивного Ниссана, что проехал меньше чем в метре от них. Кто-то даже выглянул на улицу, спрашивая, что за гонщики тут разъезжают, но машина уже скрылась за поворотом. Чуя протрезвел как по щелчку пальцев, когда почувствовал отдачу и вибрацию двигателя, смеясь с того, что у Дазая в пользовании такой монстр был просто для красоты. Парень поворачивается к исполнителю, который прикрыл лицо рукой с таким видом, будто слушал самое позорное выступление совершенно не смешного стендап-комика. Он искоса глянул на Чую, что выезжал на шоссе, попутно успевая кидать ответные взгляды Дазаю. – Мне напомнить тебе, что ты боялся разбиться? – Замечая, как на спидометре стрелка близится к отметке сто, спросил Дазай. – Я вожу уже восемь лет, – Чуя был явно доволен собой, не чувствуя ни капли страха или давления. Он с лёгкостью управлял этой машиной, хотя за рулём спортивного автомобиля никогда не сидел. – Что ты водил эти восемь лет? – Дазай фыркает, опускаясь в кресле чуть ниже, потому что на поворотах Чуя почти не сбавлял скорость. – О, мы не один раз угоняли тачки, – Чуя улыбается, успевая насладиться видом ночного города и проносящихся за окном районов с редкими в такое время суток прохожими. – Там хочешь не хочешь нужно очень быстро учиться. – «Мы» – это кто? – Я и мои старые друзья. Мы больше не общаемся, так что твою машину я, так уж и быть, угонять не буду, – Чуя усмехается, глянув на показатель скорости. – Сколько она выжимает? – Без понятия, – Дазай закатил глаза. – Не ври, иначе я узнаю сам. – Ну, где-то двести пятьдесят. – Дазай. – Триста двадцать. Чуя сворачивает дальше от центра, чтобы достигнуть автомагистрали, где разрешена скорость до ста десяти километров в час, но на этом он останавливаться не хочет. Ночью здесь, он это отлично знает, почти нет проезжающих машин, а потому он с лёгкостью вдавливает педаль газа почти до конца, покрываясь мурашками от этого чувства – они практически пролетают всю Йокогаму, пока Чуя вспоминает, как он раньше с тоской лишь мечтал о такой поездке. Стекло со своей стороны он предусмотрительно поднял, иначе поток ветра его просто-напросто оглушил бы, не давая концентрироваться. Его охватывает эйфория до такой степени, что он почти забывает про Дазая. – Не боишься, если я сейчас ошибусь? – Чуя отворачивается от дороги, смотря прямо в глаза. – Нет. – Нет – это значит не боишься или веришь в меня? – Чуя играет улыбкой. – Если бы я мог бояться, то боялся бы исключительно за твою жизнь, – Дазай отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен. Но Чуе и этого вполне хватает.

***

Когда Накахара в полной мере изъездил почти все широкие трассы в округе и снизил скорость до допустимой, намереваясь повернуть в сторону штаба, Дазай попросил отвезти его в другое место. Он не назвал точного адреса, указывая Чуе попутно направление. Это оказался заброшенный район Йокогамы, находящийся рядом с трущобами, где искали себе пристанище люди без прошлого и особых надежд на будущее. Чуя, проезжая пустые улицы с мусорными контейнерами, старые полуразваленные дома, в которых могли жить максимум крысы, помрачнел, потому что долгое время боялся закончить свою жизнь именно здесь или в местах, похожих на это. Дазай просит его притормозить у ночного заведения, откуда доносились звуки с громких колонок, а свет из одного-единственного окна почти у земли мигал жёлтым. Чуя с сомнением осмотрел входную железную дверь, что вела на минус первый этаж, и обратился к Дазаю. – И зачем мы сюда приехали? – Мне надо проверить это место, – Дазай достаёт пистолет из-под сидения, проверяя заряд. – Мне помочь? – Чуя заглушил двигатель, внимательно наблюдая за действиями исполнителя. – Просто сиди и помалкивай. Чуя не знал, сколько прошло времени, но он уже чувствовал, что клюёт носом. Иногда одёргивая себя, чтобы не уснуть, он оборачивался к Дазаю – тот безотрывно смотрел на дверь, словно знал точное время вплоть до секунд, когда из неё кто-то появится. Когда даже исполнитель уже заметно расслабился, облокотившись на спинку сидения и прикрыв глаза, Чуя хотел предложить уехать, но дверь раскрылась, и из неё вышли двое. Двое, которых Чуя знал очень хорошо. Он вжимается в сидение как можно сильнее, не слыша хлопка двери рядом с собой – Дазай возникает перед его глазами слишком неожиданно. Чуя словно в вакууме видит, как Юан, волосы которой по-прежнему были окрашены в розовый цвет, только теперь уже стали заметно длиннее, замирает с поднятыми руками, когда Дазай наставляет пистолет на её сопровождающего. Ширасэ Чуя узнаёт не сразу – ему помешали быстро вспомнить парня чёрные волосы, которые раньше были светлыми и волнистыми. Парень реагирует спокойнее подруги, держа руки в карманах, но при виде пистолета заметно напрягается, замирая на месте. – Можем обойтись без долгой резни, результат которой в любом случае будет один, – Дазай остаётся невозмутим, его слова Чуя слышит приглушённо, всё ещё пытаясь прийти в себя и понять, что лучше сделать. – Мафиозные крысы думают, что мы боимся пистолета? – Ширасэ плюёт на землю перед собой, посылая Дазаю взгляд полный ярости. – Долго же вы нас искали. – Так что, сразу мне всё выложишь или предпочитаешь посмотреть, как я буду по кускам возвращать тебе твою подружку? – Дазай глянул на дрогнувшую на этих словах Юан, а та начала бегать глазами по узкому переулку, пока не остановилась взглядом на Чуе. – Чуя? – Она ахнула так громко, что Чуе показалось, будто на него кричат. – Накахара Чуя?! Дазай на какую-то долю секунды оглядывается на свою машину, приходя в полное замешательство, и Ширасэ хватает этого времени – он кидается на него, откидывая пистолет на землю и отталкивая Дазая к стене, держа за воротник рубашки, чтобы дать Юан уйти. Исполнитель сразу приходит в себя, нанося два направленных в центр груди удара кулаком, выбивая из груди противника приглушённый возглас, добивая его ударом голени по низу живота. Юан не медлит и подбегает к машине Дазая, открывая дверь со стороны Чуи – он шарахается от неё, как от привидения, что померещилось ему в сонном параличе. Девушка перехватывает его запястья, сжимая пальцами, и сглатывает, быстро говоря. – Чуя, прошу, помоги нам, – она оборачивается назад, туда, где всё ещё дрались Ширасэ и Дазай, и второй явно одерживал верх над куда более слабым противником. – Дай нам уйти, пожалуйста… – Она оглаживает его ладони, и Чую бьют по голове воспоминания, когда она точно также могла сидеть с ним в приюте по ночам и болтать о будущем без каких-либо перспектив. – Вы… Вы с Мичи? – Чуя подаётся вперёд, разглядывая черты её лица, которое почти никак не изменилось. – Он говорил о тебе. Обещал найти, – Юан снова оборачивается, слыша ругань друга. – Чуя, умоляю тебя, он убьёт его… Дазай уклоняется от удара в лицо, но ему приходится принять следующий удар ногой по своему собственному колену, чтобы присесть и подпустить Ширасэ ближе. Исполнитель склоняет голову, пряча улыбку, а в следующий миг перехватывает направленную в его сторону руку, выворачивая её до вскрика и ставя противника на колени спиной к себе. Заглушить голос парня оказывается очень легко – Дазай делает всё рефлекторно, не тратя даже все свои силы на то, чтобы сгибом локтя второй руки обхватить шею и сжать до нужной точки невозврата, когда человек находится на грани сознания, дёргаясь в порыве освободиться. – Спрошу ещё раз, – Дазай дёргает рукой, лишая Ширасэ глотков воздуха. Но договорить он не успевает, ощущая, как в затылок ему упирается дуло его собственного пистолета. – Отпусти его, – Чуя стоит позади, держа палец на спусковом крючке. Дазай не может подавить улыбку, которая превращается в оскал – он совсем немного поворачивает голову, находя взглядом девушку, что прижимала руки к груди и смотрела на происходящее с неподдельным испугом, пока её товарищ безрезультатно цеплялся за рубашку Дазая. Исполнитель прикрывает глаза, не понимая, что именно вызывает у него почти искреннее наслаждение – вид запуганной до смерти Юан или ощущение смерти на своём затылке от руки Чуи. Подавив смех от осознания того, что Чуя ни за что в него не выстрелит, он спрашивает. – Правда застрелишь меня, если я убью его? – Дазай чувствует совсем лёгкую дрожь металла на своей голове. – Да. Ширасэ открывает рот, падая на четвереньки, жадно глотая кислород большими порциями. Юан подлетает к нему, хватая под локоть, бросая испуганный взгляд на Дазая – тот продолжал наблюдать за ней с искажающей лицо ухмылкой, пока она поднимала парня, что трогал свою шею, громко кашляя. Чуя пистолета не убирал, смотря на тёмную макушку перед собой и только чудом справляясь с накатившей в этот момент тошнотой, что встала прямо в горле. Когда Ширасэ уже мог самостоятельно стоять, он окинул Чую взглядом, выражая благодарность, и схватил Юан под руку, убегая с ней по переулку вперёд, скрываясь в стороне трущоб. Дазай медленно выпрямился, разворачиваясь к Чуе лицом и продолжая улыбаться, смотря не на пистолет перед своим носом, а парню в глаза. Чуя с силой сжимал губы, но его рука так и дрожала, обличая его сдавшие нервы. Дазай поднял руку и медленно опустил пистолет, затем забрал его из чужой руки, приводя предохранитель во включённое состояние, убирая после этого оружие в кобуру, спрятанную на пояснице под пиджаком. – Дазай, – Чуя выдыхает, не зная, с чего начать, – я всё объясню… – Не надо. Мне не интересно, – Дазай подходит вплотную, взяв один из клинков Чуи из его ножен. Под внимательным взглядом голубых глаз Дазай проходится до своей машины, оглядывая её, а затем концом ножа касается закрытой двери, делая пару шагов и оставляя на идеально гладкой поверхности длинную и хорошо заметную царапину. Отстранившись от машины, Дазай подозвал Чую к себе, после чего вернул ему клинок. Чуя почти загнанно смотрел на поцарапанную дверь, признавая свой проигрыш. Дазай повернул его голову к своему лицу, слегка приподняв, с силой потянув концы рыжих волос, что виднелись из-под шляпы, словно удерживая себя от самой дикой ярости, какая только у него была. Чуя боялся дышать, готовый к тому, что сейчас его либо покалечат, либо просто убьют. Но Дазай лишь наклоняется и оставляет тёплый поцелуй на его лбу, задерживаясь в таком положении чуть дольше, чем следовало бы. – Теперь, – немного отстранившись, чтобы смотреть Чуе в глаза, говорит он – ты мой раб, Чуя.