***
Из пустого потока его выдернуло тихое дыхание. С каждым вздохом он всё больше ощущал давящую тяжесть чужого тела. Руки, подобно верёвкам, оплетали его грудь, давили и обжигали. В бессознательности он не мог разлепить глаза, боясь увидеть реальность. А реальность ли? Мысли путались, запахи казались непривычными, осязание слишком резко нахлынуло, когда он решил пошевелиться. Темнота под веками никак не желала отступать, даже когда он открыл глаза. Или ему лишь казалось, что вокруг темно? Или казалось, что глаза закрыты? Ступор сменился испугом, когда он упал. Из груди предательски вырвался стон жалости к самому себе – дрожь в коленях и руках была так привычна, но всё остальное он едва ли способен был узнать. Собственное тело ощущалось иначе, пол, обстановка и пространство – его словно поместили в пробирку, встряхнув и перемешав всё с ног на голову. Прислушиваясь к звукам извне, он поборол растущую панику и на четвереньках пополз наощупь к двери. Но когда упёрся плечом лишь в стену, невидяще шаркая рукой по обоям, он понял, что это не его комната. Есть ли у него комната? А дом? Квартира? Или он бездомный? Всхлип застрял в горле – он свернулся клубком у этой самой стены, обняв себя руками. Страшно было настолько, что холод пробрался под кожу, обездвиживая и превращая его в ледяное изваяние. Ощупав себя, он понял, что полностью раздет. Неровности кожи на груди были знакомы. Ухватившись за повязку на лице, он резко сдёрнул её с себя и раскрыл глаза. Истошный крик наконец прорвался наружу, заставляя голову гудеть и вторить ему – он кричал навзрыд, без остановки раздирая горло и ударяя кулаком по полу. Жмурился и снова открывал глаза, надеясь увидеть перед собой хотя бы что-то знакомое. Приподнявшись на руках и с силой приложившись виском о пол, он вновь ощутил на себе руки – сразу же оттолкнул их от себя, вжимаясь покрывшейся холодным потом спиной в стену. – Осаму, это я, – Чуя, ни на шутку перепуганный внезапным воплем, который вырвал его из сна, сидел на полу, разглядывая шугающегося от него Дазая. – Не трогай меня, – Дазай закрыл лицо руками, глядя через щель между пальцев по сторонам. – Осаму, – Чуя позвал тише, не понимая, что происходит. – Что… – Заткнись! Заткни свой рот! – Дазай закричал вновь, зажимая уши и валясь на бок. Приложил лоб к полу и быстро-быстро зашептал, – Пожалуйста, исчезните. Оставьте меня в покое. Умоляю, прекратите, – собственный шёпот множился в голове, повторялся, бился о стенки черепа и усиливался, – я хочу быть один. Убирайтесь к чёрту! – Чуя вздрогнул от безысходного и поникшего тона, с которым закричал Дазай. Боясь сделать хуже, Чуя подскочил и схватил с кровати одеяло, вспоминая всё, что ему говорил Сакуноске. Он застыл, держа двумя руками край ткани, в ужасе смотря на то, как Дазай в муках корчился на полу, вопя ругательства вперемешку с мольбой. Слёзы скатывались на светлый паркет, пальцы тянули волосы в разные стороны. Был ли готов Чуя к увиденному? Он много раз пытался вообразить такие припадки Дазая, но представлять и видеть это перед собой, вот так неожиданно и резко, совершенно разные вещи. Ему было невыносимо смотреть на то, как рассудок медленно покидал сознание человека, который был самым способным и талантливым из всех известных ему людей. Которого Чуя любит и желает ему лишь добра. Растерянность отступила, когда Дазай откинул голову назад и ударился затылком о стену – Чуя заскользил по полу и опустился перед ним, укрывая его одеялом от груди до ног, садясь сверху и обездвиживая конечности, чтобы Дазай не причинил себе и ему вред. – Отпусти! Отпусти меня! – Истошный крик резал по ушам, но Чуя мотнул головой и сильнее вжался в его тело, пригвоздив вырывающегося Дазая собой к полу. – Слезь с меня! – Осаму, пожалуйста, прекрати, – Чуя говорил у его лица, прикладывая все силы на то, чтобы удержать его. – Ненавижу! Я ненавижу тебя! – Голос сорвался и Дазай выгнулся, хрипя от беспомощности, пока Чуя зажмурился, стараясь не принимать его слова всерьёз. – Я помогаю тебе, пойми, – он прижался щекой к его подбородку, но сразу же получил сильный укус и вскрикнул. – Дазай! Хватит! – Крик возымел какое-то действие, и Дазай отвернул голову, морщась и всё ещё делая попытки выбраться. – Поговори со мной. Чуя безрезультатно звал его и ожидал ответа, но кроме постепенно прекращающихся рваных движений ничего не получал. Ногтями Дазай содрал начинающий заживать порез над своим глазом, и теперь из него сочилась тонкой струёй кровь. Чуя закусил губу и отвернулся, смотря на пустую кровать. Ещё десять минут назад они спали рядом. Сейчас он удерживает под собой Дазая, не дающего себе отчёт в своих действиях. И что может сделать Чуя, кроме как терпеть и ждать? Он потянулся рукой к его лицу, вытерев пальцем правый глаз, в который начала заливаться кровь. Дазай затуманено смотрел в потолок, совсем не двигаясь. Чуя слегка привстал с него, подаваясь вперёд и зависнув над его лицом. Он не боялся его, но боялся за него. Когда карие глаза двинулись и посмотрели прямо на него, Чуя улыбнулся. – Ты со мной? – Тихо спросил он. – Где я? – Дазай хрипло протянул два слова. – Атами, – Чуя вздохнул, робко повторив движение пальцем и стерев чужую кровь. – Не помнишь? – Ничего не понимаю, – Дазай зажмурился и снова отвернулся от него, желая свернуться в клубок, но Чуя пресёк это движение и удержал его. – Оставь меня. – Не оставлю, – упорно ответил Чуя. – Не оставлю никогда. Дазай совсем слабо осознавал, кто перед ним. Слабо осознавал себя. Это забытье вызывало чувство дежавю, словно он находится в циклично повторяющейся петле, из которой нет выхода. Он всё пытался выбраться, спрятаться, найти угол, где мог бы быть один, но человек над ним не давал ему уйти в себя. – Осаму, – Чуя позвал его, заметив, как губы Дазая начали дрожать в новой истерике. – Я всё расскажу. Только не сбегай, хорошо? – Он слегка взлохматил каштановые волосы и снова улыбнулся. Глаза Дазая нервно дёргались на одном месте словно от передозировки наркотиков. Чуя понимающе ждал, уже не надеясь успокоить его лишь словами и физическим присутствием. Вдруг Дазай глубоко вздохнул и раскрыл губы, выдыхая Чуе в шею. – Чуя… Чуя, – он прикрыл глаза, смакуя его имя. – Чуя любит меня. – Да, – Чуя закивал как в бреду, радуясь услышанному. – Это правда. – Всегда сравниваю волосы Чуи с пожаром, – Дазай словно говорил с кем-то отстранённо, не раскрывая глаз. – А его глаза похожи на шторм. – Какая глупость, – Чуя фыркнул, ослабив хватку, когда перестал чувствовать сопротивление, и слез с Дазая на пол. – Сгореть и утонуть, – Дазай открыл глаза и повернулся к нему. – Я выбрал сгореть и утонуть. Чуя прижал колени к груди и устроил на них подбородок, взяв из сжатой руки Дазая сдёрнутый бинт и осторожно промакивая им кровь. Медленно, по кусочкам Дазай вёл с ним разговор, восстанавливая обрывки в памяти. Что-то он вспоминал сам, что-то с подсказками Чуи. Накахара успокоился лишь тогда, когда оказался на кровати, прижимая к себе Дазая, который совсем растерялся и не стыдился скрывать свою беззащитность в эти минуты. Он обнял Чую за талию и вжимался щекой в его живот, смолкая и оставляя на нём лёгкие поцелуи, щекоча дыханием пупок. Чуя с улыбкой гладил его по голове и плечам, с перепугу забыв все колкости. – Ты напугал меня, – почувствовав очередной поцелуй, прошептал Чуя. – Я не хотел, – Дазай, медленно отстранившись, вытянул перед собой руку и растопырил пальцы, рассматривая их как в первый раз. – Прости. – Не извиняйся, – Чуя стукнул его кулаком в плечо. – На самом деле, я рад, что был рядом. – Я тоже, – Дазай обернулся к нему с широко раскрытыми глазами. – Ода меня сутками выводит из прострации. Иногда только с помощью транквилизаторов, – он опустил голову и уткнулся макушкой в грудь Чуи. – Спасибо. – Какой ты милый. Аж тошнит, – Чуя высунул язык. – Готов всегда быть таким, лишь бы тебя выбешивать, – Дазай хмыкнул и свалился на подушку. К обеду они всё же покинули стены дома, предварительно позавтракав – Дазай уныло оглядел омлет, который Чуя вызвался приготовить сам, но умял его полностью, не сдержавшись от комментария о том, что не быть Накахаре поваром. Чуя внимательно наблюдал за ним, полностью готовый к резким выбросам агрессии или полному сокрытию эмоций как прежде. Либо Дазай очень старался, либо же ему действительно полегчало, но такого больше не повторялось, хотя пару таблеток успокоительного он всё же выпил. Решив, что Дазаю в многолюдном месте будет сейчас не шибко безопасно, Чуя потащил его на пляж, куда вела песчаная тропинка прямо от их дома. Солнце уже нехило припекало голову – Чуя щурил светлые глаза, когда блики на волнах ослепляли его на доли секунды, и прикрывал лицо ладонью. Тёмные волосы Дазая жара любила особенно сильно, потому Чуя снял с себя майку и накинул ему на голову, чтобы тот не спёкся. Мелкие горячие песчинки врезались в кожу стоп – ноги утопали почти по щиколотку, оставляя за собой нечёткие следы. Они шли босиком вдоль береговой линии, укрытой бархатным золотистым одеялом песка, удаляясь от города – на пути им встретилось не больше десяти человек, таких же сумасшедших, которые решили прогуляться по солнцепёку на берегу океана без единой тени. Капли пота стекали по торсу Чуи и замедлялись у края брюк – время от времени он стирал их рукой, смахивая в сторону. Дазай, казалось, погрузился в нирвану – глаза были полуприкрыты, руки он слегка расставил, наполовину расстёгнутую рубашку спустил до предплечий. Он категорически отказался выходить на улицу без бинтов, как бы Чуя его не уговаривал, сетуя на то, что не хочет зазря распугивать людей. Однако Чуя всё больше думал о том, что он просто сросся с белыми лоскутами, боясь потерять ту часть себя, которая была связана с ними. – Жарко, – Дазай остановился, вскинув лицо к небу, и раскинул руки в стороны. Чуя почти с завистью осмотрел его торс, где даже не было намёка на пот – в отличие от его собственной, кожа Дазая была полностью сухой. – Пойдём в тень, – Чуя закрыл один глаз, углядев в двадцати метрах от них дерево. Дазай облизал горячие губы и снял с головы накахаровскую майку, сбросив её прямо на песок. Несколькими секундами позже рядом с ней оказалась его рубашка, а затем и брюки. – Что ты делаешь? – Чуя вылупился на Дазая, который потянул конец бинта на предплечье, разматывая его. – А на что похоже? – Он усмехнулся, пожав плечами. – Я не полезу туда с тобой, даже не думай, – Чуя отступил на шаг, когда Дазай разбежался и прыгнул в одних боксерах в накатывающую к берегу волну. – Дазай, скотина! Я не буду тебя вылавливать! – Он приставил ладони ко рту, крича в сторону океана. Тёмная макушка показалась достаточно далеко от берега, когда Дазай вынырнул. Как бы Чуя не волновался, лезть в воду, чтобы потом со спутанными волосами и липким телом топать обратно до дома, он не собирался. Скрестив руки на груди и наблюдая за довольным лицом, барахтающимся на воде, он поджимал губы и сердито возмущался себе под нос. Дазай явно не собирался вылезать так скоро, потому Чуя сел на песок, зарываясь в него ладонями по бокам от себя. Близость воды приносила с собой прохладу, потому Чуя начал клевать носом – измотанный ночью, он не успел выспаться, взбудораженный внезапным и резким пробуждением. Боль в заднице не приносила особой бодрости, но к ней Чуя волей-неволей привык, хотя скрыть от Дазая это так и не получилось – скованность и угловатость движений при прогулке выдавала его с потрохами. Уронив в очередной раз голову на плечо, он почувствовал, как его накрыла тень – Дазай вдруг возник рядом, рассматривая его сверху. От него приятно тянуло свежестью и прохладой. – Снимай штаны, – Дазай хитро улыбнулся, упёршись рукой в бок. – Я не буду здесь с тобой кувыркаться, – Чуя скривился, в красках представив весь ужас такой идеи. – Я не об этом, озабоченный, – Дазай присел на корточки, накрыв мокрой прохладной рукой чужой вспотевший лоб. – Иди охладись. – Ну уж нет. – Да ладно тебе. Никогда не поверю, что человек, ночевавший на улице, будет так брезгать при мысли об океане, – Дазай уставился на Чую, который закусил губу, смотря на линию горизонта. – Я плавать не умею. Дазай прижался щекой к плечу, сдерживая смех. Кто бы мог подумать – такой бойкий и способный парень, и не умеет плавать? Подхватив Чую под коленями и подмышками, Дазай поднял его с песка и пошатнулся, когда Чуя вцепился в него мёртвой хваткой. – Осаму, нет! Опусти меня! – Чуя ударил его кулаком в грудь, но Дазай лишь ускорился, шлёпая по мокрому песку. – Не смей! – Что же ты за тюлька такая, раз воды боишься? – Дазай слегка подкинул его, перехватывая сильнее, и вошёл в воду по пояс. – Сука, отнеси меня обратно! – Чуя зарычал, поджимая ноги, когда те коснулись солёной воды. – Раз… – Я оторву тебе яйца! – Два… – Осаму! – Три. Чуя едва успел глотнуть воздуха, когда оказался с головой погружён под воду – от резкого перехода с душащей жары на мягкую окутывающую со всех сторон прохладу по его плечам запрыгали мурашки. Он вжался в тело Дазая, как в спасательный круг, жмурясь и подгибая пальцы на ногах – темнота немного пугала, но открыть глаза он не решался. Когда Дазай вынырнул, удерживая его на себе, Чуя дрожал от злости и испуга – он резко открыл рот, глотнув воздуха, а после размахнулся и отвесил Дазаю пощёчину, спрыгивая с него в воду. – Какой же ты урод! – Шипя и пятясь к берегу, сказал Чуя. Дазай опустил голову и прижал к покрасневшей щеке руку. Не такой реакции он ожидал, хотя и готовился к худшему. Заметив его поникшее состояние, Чуя замер, посмотрев на свою ладонь. Сжал её в кулак и насупился. – В детстве я упал с причала и чуть не утонул, – мрачно произнёс он. Дазай продолжал молчать, бездумно пялясь в одну точку. Чуя принял это за новую нахлынувшую волну его прострации и махнул рукой, развернувшись и идя к берегу. Вдруг он услышал всплеск воды и вздрогнул, когда его окатило сильными брызгами. Развернувшись, он заметил ухмылку на чужом лице – Дазай вновь замахнулся и ударил по поверхности воды, посылая в него целую стаю летящих капель. – Нарываешься? – Чуя присел в воду, касаясь ладонями дна. – Может быть. Дазай с усилием уклонился от горсти песка, полетевшей ему в лицо – Чуя замахнулся, как будто метал в него ножи, сразу же посылая вдогонку второй снаряд. Солёная вода разъедала рану над глазом Дазая, но он громко смеялся, продолжая доставать Чую, тем самым давая ему выбросить накатившую злобу – с каждым броском песка Накахара всё больше отходил, тоже смеясь в ответ. Страх и желание всерьёз отомстить перекочевали в увлечённые почти детские игры прямо у края берега, где вода едва доходила Чуе до живота – раскачивающиеся волны слегка сбивали их с ног, пенистые брызги щекотали ноздри, редко попадающиеся на дне ракушки летали из одних рук в другие. Перенимая чужие весёлые искорки в глазах, Чуя испытывал неподдельное удивление – Дазай, даже пережив то, от чего большинство людей никогда в жизни не смогли бы выдавить и жалкое подобие улыбки, с лёгкостью смешил и успокаивал Чую в моменты взрыва его эмоций. И сам оставался искренне радостным за него. Сидя в тени того самого дерева, которое Чуя заприметил ещё час назад, они рассматривали капли, падающие с вымокших чёрных брюк Чуи, которые они повесили сушиться на ветку дерева. Придя в себя, Чуя поддался ласке, когда Дазай неторопливо покрывал его плечо поцелуями, приближаясь к шее. – Можно вопрос? – Чуя лениво повернул голову, поймал чужие губы своими и замычал в поцелуй. – Сколько парней у тебя было? Дазай отстранился от него, смахнув пальцем рыжую чёлку со лба и заглянув в кристальные глаза. – Один. – Всего один до меня? – Чуя шокировано открыл рот, не веря в услышанное. – Нет. Всего один, считая тебя. Чуя неверяще рассматривал его, медленно приходя к осознанию того, что Дазай не врал. Парень перевёл взгляд вниз, крепче обняв свои колени и почувствовав какую-то неловкость, промелькнувшую внутри него. – Я думал, ты би, – не находясь, что ещё сказать, Чуя шмыгнул носом. – Я не причисляю себя ни к какой ориентации, – Дазай устроил подбородок на его макушке, массируя его бока пальцами. – Просто куда легче найти девушку на одну ночь, чем парня. – Как ты… Так умело, – Чуя всё никак не мог срастить услышанное с уверенными действиями Дазая во время их близости. – Как?! – Врождённый талант, что сказать, – Дазай звонко чмокнул его в ухо и притянул к себе. – Тебе хоть понравилось? – Чуя вдруг осознал, что они даже толком не обсудили это. – Нормально было? – Было хорошо, – Дазай ухмыльнулся, любуясь сменяющимися эмоциями на лице рядом с собой. – Хорошо, и всё? – Рыжие брови нахмурились. – Ладно. Мне было запредельно хорошо, – Дазай ухмыльнулся, шепча Чуе на ухо, – ну и на члене ты прыгаешь куда лучше всех девушек, с которыми я спал. – Можно было остановиться и на «хорошо», – Чуя фыркнул, покраснев и спрятав лицо в изгибе локтя. – Какой же ты всё-таки придурок.***
Утро следующего дня они встретили уже в Йокогаме – Чуе хотелось заплакать, когда в семь утра прозвенел будильник, и он потратил весь запас сил на то, чтобы сдержать себя и не запустить телефон в дальний полёт до двери. Издавая возмущённые звуки пробуждения, он приподнялся на локтях, вслепую вытягивая руку в сторону. Неожиданно раздражающая трель прекратилась, а когда Чуя открыл глаза, его уже перевернули на спину и навалились сверху. Заспанный и взлохмаченный Дазай напоминал Чуе своим видом пушистого блохастого пса, потому Накахара плотно сжал губы, но смех всё равно предательски проскочил наружу. Дазай сонно проморгался, выгнул правую бровь, разделённую теперь надвое заживающей раной, и устроился удобнее между его ног. – Вслед за мной с ума сходишь? – Осведомился он, когда Чуя закончил хохотать. – Ты просто смешон, – Чуя фыркнул и отпихнул от себя наглое лицо, которое потянулось к нему за поцелуем. Он до сих пор припоминал Дазаю случай, когда тот открыто сказал почистить Чуе зубы после сна. – Умойся, кобель, – пнув Дазая коленом вбок, парень вылез из-под него, вскочив с кровати, и тут же схватился за поясницу, замерев на месте. – Как там говорится? – Дазай не без удовольствия рассматривал сморщившегося Чую в профиль, ухмыляясь под нос. – Мгновенная карма. – Хуярма, – Чуя рыкнул, показав ему средний палец. – Чтобы ещё раз я повёлся на твои тупые идеи. – Будто ты был сильно против опробовать ночью бильярдный стол на крепкость, – Дазай засмеялся, уклоняясь от своего же мобильного, который Чуя кинул в него и после гневно потопал в сторону ванной. Приведя волосы в порядок и умывшись, Чуя почти с нескрываемой злостью пытался замаскировать следы чужих зубов на своей шее с помощью тонального крема, за которым вчера вечером буквально пинками выгонял Дазая из дома. Злоба распространялась и на самого себя в том числе – с Дазаем Чуя совсем терял голову, позволяя вытворять со своим телом всё, что только придёт на не совсем здоровый и адекватный ум мафиози. Цокнув от не совсем удачного результата своих стараний, увиденных в отражении, Чуя подумал о том, что он совсем не жалел и не отказался бы от всего этого ни под каким предлогом. Его впервые охватывали яркие эмоции, будоражащие огнём сознание и тело во время близости. Он не стеснялся быть с Дазаем податливым, хотя это было совсем не в его репертуаре – он привык контролировать действия партнёра даже в своём положении. За два прошедших дня Чуя принял то, что Дазай первый и единственный, с кем Чуя действительно раскрывался так, как хотелось ему, не боясь осуждения и чересчур жёстких действий со стороны другого человека. После завтрака и сборов на работу, Чуя прошёл в гостиную, чтобы проверить Ника, которого после приезда они сразу же забрали обратно. Позавидовав мирно спящему зверёнышу, парень налил ему свежей воды и решил проверить и Дазая, который тоже уже наверняка уснул. Последствия комы всё ещё присутствовали, но были не так заметны вкупе с его расстройством – порой сильная сонливость уж слишком резко сменялась порывом начать активную деятельность, чего Чуя не особо одобрял из-за рекомендаций Сакуноске. Удивление заставило Накахару застыть в дверях спальни, когда он увидел Дазая, одетого в спортивные штаны и футболку с длинным рукавом. – Ты куда собрался? – Побегать, – Дазай пожал плечами и надел солнечные очки, скрывая всё ещё опухший пострадавший глаз. – А что? – Не рановато ли? – Чуя с беспокойством оглядел его, на что Дазай достал телефон из кармана и посмотрел на время. – Восемь утра. Вроде не рано. – Дазай, – закатив глаза, Чуя махнул рукой и развернулся, смиряясь с таким положением. – Делай, что хочешь. Как только дверь за Чуей закрылась, Дазай прошёл к окну на кухне, наблюдая за тем, как его машина уехала в противоположную от штаба сторону. Он знал, что Чуя сегодня должен был контролировать сделку в другом районе, а потому посчитал именно этот момент самым удачным для воплощения своей задумки. Взяв с верхней полки гардеробной белую кепку и надев на голову, он направился в главное здание Мафии лёгким бегом. По сути, Чую он совсем не обманул – он ведь действительно бежал. Несколько минут ушли на восстановление сбившегося дыхания. Дазая бесила его собственная слабость от истощения организма, а мысль о том, что это пройдёт лишь со временем, добивала его ещё больше. Тем не менее, с завтрашнего дня он должен был вернуться на своё законное место в лице правой руки Мори. От этого его буквально выворачивало наизнанку и трясло, как при приближении неминуемого цунами – если всё начнётся заново, о восстановлении без психотропных препаратов он может и не мечтать. В здание он заходит с запасного входа, ключи от двери которого он хранил у себя. Он не желал быть замеченным другими сотрудниками, потому сильнее надвинул козырёк кепки на лицо и остановился в конце коридора, ведущего в вестибюль. Начало рабочего дня всегда сопровождалось беготнёй прибывающих на работу мафиози, оттого его шансы проскользнуть на лестницу в режиме невидимки увеличивались – все были слишком отвлечены на свои неотложные дела. Выходя из тени и уже собираясь спокойно пройти мимо стойки Хигучи, Дазай осёкся и увильнул в сторону, когда та подняла голову, услышав, что её окликнули. – И что ты сюда припёрся? – Шипя себе под нос и прячась на корточках за креслом у кафетерия, Дазай гневно прожигал глазами Чую, который стоял к нему боком и о чём-то переговаривался с Ичиё. Просидев в таком положении пять минут и поняв, что Чуя явно не собирался перекинуться парой слов приветствия с девушкой, Дазай тяжело вздохнул, смотря на то, как они начали перебирать стопки документов. Наверняка Мори запряг его куда более важной сделкой с представителями из Токио, потому пришлось примчаться сюда. Кусая от раздражения нижнюю губу, Дазай уцепился краем глаза за низ чёрного плаща, промелькнувшего в паре метров от его укрытия, и высунулся из-за спинки. – Акутагава! – Дазай старался говорить шёпотом, но Рюноске всё равно услышал, встав на месте и осматриваясь по сторонам. – Я здесь, – он махнул ладонью и сразу же скрылся за креслом, когда парень его увидел. Акутагава думал, что ему померещилось, но всё же быстро подошёл и присел рядом, разглядывая Дазая вблизи. – Дазай-сан, как вы… – Не важно, – Дазай высунулся с другой стороны и резко спрятался, когда ему показалось, что Чуя смотрел в их сторону. – Я не успел вас поблагодарить, – Рюноске тоже шептал, ничего не понимая, но радуясь неожиданному появлению Осаму в штабе. – Спасибо, что спасли мне жизнь. Дазай задумчиво посмотрел на него, не сразу поняв, о чём тот говорит. Пораскинув мозгами и вспомнив момент, когда их накрыло обломками, Дазай показал пальцами «окей», говоря о том, что всё в порядке. Так и должно быть. Так, наверное, поступил бы любой человек, думал сейчас Дазай. И его вдруг резко ошарашило понимание того, что он совсем не вписывался в эти рамки «обычного», «нормального» человека. Он завис на добрую минуту, снова и снова прогоняя в мыслях эти слова. Он никогда не знал, что такое «нормально». Это всё придумали люди, и это же «нормально» люди и разрушали. Все ограничения, границы и правила устанавливало общество для упорядочивания жизни. И Дазай никогда не подходил этому обществу. По крайней мере, раньше. – Я могу вас как-то отблагодарить? – Акутагава слегка смутился от затянувшегося молчания. – Как там Ацуши? – Мотнув головой, спросил Дазай. – В порядке. Ждёт вашего возвращения, как и все. – Ясно, – Дазай прищурился, чего не было видно за тёмными стёклами очков, и положил руку на плечо Рюноске. – Ты можешь кое-что для меня сделать. Прямо сейчас. – Слушаю, – Акутагава вмиг стал серьёзным и сосредоточенным. – Пригласи-ка Чую на кофе. – Что? – Акутагава от неожиданности повысил голос. – Чую? На кофе? – Именно. Выволоки его сейчас же отсюда в кофейню вместе с его сраными бумажками. Желательно в кофейню в соседнем квартале. – Но… Это, – Рюноске нахмурился, смотря на Дазая так, словно тот бредил. – У меня работа сейчас… – Не ты ли хотел меня отблагодарить? – Дазай чуть крепче сжал его плечо, подаваясь вперёд. – Это очень важно. От этого зависит, возможно, чья-то жизнь. Акутагава неверяще потупил взгляд в пол, затем вздохнул и уверенно кивнул головой. – Сделаю. Дазай довольно ухмылялся, наблюдая за тем, как Чуя разводил руками в стороны, явно недоумевая от того, с чего вдруг так настырно Акутагава прямо из хватки Хигучи вырывает документы одной рукой, а второй держит Чую за локоть. Всё же что-то успев придумать, Рюноске проговорил ему какую-то чепуху с умным видом, отчего Дазаю пришлось закрыть рукой рот, чтобы не смеяться – Чуя изменился в лице, согласно и молча кивая ему в ответ, и медленно пошёл к выходу. Подождав, когда оба выйдут на улицу, Дазай вышел из своего укрытия и быстро просеменил к лестнице, ни с кем не столкнувшись. Прекрасно зная расписание большей части сотрудников, с десятого этажа Дазай вызвал лифт, который оказался пустым, как он и ожидал – были в промежутке между девятью и десятью утра пять минут, когда лифтом не пользовались. Убрав руки в карманы серых брюк, Дазай уставился на поручень лифта. Совсем не так он представлял результат своего разговора с Накахарой Джун. Совсем не к тому человеку ожидал пойти, к которому направлялся сейчас, выйдя на этаже, где располагался его собственный кабинет. Колени резко подогнулись – Дазай зажмурился и ударился плечом о стену, скрючившись и плотно сжав челюсти от головной боли. Такие вспышки посещали его крайне редко, а эффект за собой влекли один и тот же – кратковременные потери памяти. Силясь отогнать нахлынувшую волну недуга, Дазай ударил ладонью по стене и вскинул голову – в ответ на него вдруг смотрели узкие глаза, с интересом бегая по нему. – Осаму? – Хироцу вышел из своего кабинета, услышав в коридоре возню. – Ты как тут? – Мужчина придержал Дазая под локоть, и тот выдавил улыбку сквозь боль, указательным пальцем подвинув очки на переносицу. – Да вот, решил вас навестить, – вопреки отвлекающему шуму в ушах и ряби повсюду, он медленно выпрямился и глубоко вздохнул. – Не заняты, Хироцу? – Для тебя могу на полчаса передвинуть работу, – Рюро с некоей досадой осмотрел ямочки от фальшивой улыбки на чужом лице и пропустил Дазая вперёд. Устроившись в мягком кресле за столом Хироцу, Дазай осушил стакан воды и прикрыл глаза под солнцезащитными стёклами, отходя от боли. Рюро сидел напротив него, подперев рукой щёку и раскладывая по папкам отчёты – несладко приходилось ему за удвоенной работой в отсутствие Дазая. Осаму вперил в него взгляд, считывая черты, позу, мимолётные движения пальцев – улыбка медленно ползла по его лицу, когда что-то начало сходиться. Оставив со смешком пустой стакан на стол, Дазай упёрся локтями о поверхность красного дерева, привлекая к себе внимание. – Ты о чём-то конкретном хотел поговорить? – Хироцу, захлопнув папку, сел ровно. – Да, – Дазай склонил голову набок, обнажив зубы, – хотел спросить кое-что. – Осаму, не тяни резину, – Хироцу, очень хорошо выучивший эту привычку Дазая играть со своей жертвой, протяжно вздохнул. – Как вы думаете, – Дазай снял очки и положил их перед собой, смотря Рюро в глаза, – мне стоит просить у вас благословения? – О чём ты? – Хироцу потянулся за своей чашкой с остывшим чаем, делая пару глотков. – Ну как, – Дазай постукивал подушечками пальцев обеих рук друг об друга, наигранно смущаясь и дуя губы, – мы с вашим сыном достаточно сблизились, если вы понимаете, к чему я клоню. Тёмные брови подскочили от звука разбившегося фарфора – Хироцу выронил чашку на пол, секундой позже опустив глаза и бегая ими от одного осколка к другому. Седые усы слегка дёрнулись от нервной усмешки, глаза спрятались за верхними веками – Рюро провёл рукой по волосам, пригладив их. Опустил плечи и приподнял голову, смотря в потолок – Дазай всё это время ждал, не подавая голоса. – Значит, Огай тебе всё же рассказал? – Голос Хироцу раздавался тихо, но его волнение выдавала мелкая дрожь в пальцах. – Мори в курсе? – Теперь удивился Дазай, хотя своих эмоций и не выдал. Хироцу взглянул на него с немым вопросом, затем повёл плечами. – Как ты узнал? – Поговорил с его матерью, – Дазай встал, пройдя к застеклённому стеллажу и опёршись о него спиной, скрестив руки на груди. – Знаете, выдать ей фотографии членов исполкома было очень глупо. Хотя я понимаю, что вы лишь хотели защитить сына. – Ты убил её? – Нет. Она больна, даже если бы она осмелилась пойти с этой информацией куда-либо, её просто бы упекли в психиатрическую больницу. А, – Дазай поднял указательный палец вверх. – Этим я и хочу заняться, кстати. – Осаму, – Хироцу в шоке поднял брови, – Чуя знает? – Чуя ничего не знает. И это меня, так сказать, сильно гложет. Учитывая, что это не совсем моя проблема, хочу узнать, зачем вы все годы врали и продолжаете это делать даже сейчас, – Дазай раздражённо мотнул головой в сторону. – Джун рассказала мне, что вы отгораживали Чую от Мафии. Что не хотели, чтобы он попал сюда. Так почему он здесь, Хироцу? Почему вы не смогли уберечь своего сына, а? – Он позволил себе разговаривать нагло, начиная терять контроль. – Почему Чуя, мать его, всю жизнь рос как отшельник? Вы знаете, как он жил? А где он жил, вы видели? Хоть раз пытались подкинуть ему денег? – Дазай сжал кулак и впил ногти в свою ладонь от ярости. – А сейчас, когда в итоге он попал в это место, вы даже не сказали ему правды? Да как у вас вообще хватает совести ему в глаза смотреть после всего? Хироцу не менялся в лице, спокойно слушая Дазая и замечая пульсирующую венку на его шее, наполовину скрытую бинтами. Когда парень смолк и тяжело задышал, отчего его ноздри сильно раздувались, Хироцу кивнул головой на кресло. Дазай, поразмыслив всего секунду, сел на место, положив руки на голову. Вина и стыд за показ своего волнения нахлынули разом, подталкивая к горлу тошноту. Сосредотачиваясь на своём дыхании, Дазай внимательно слушал каждое слово, произнесённое Хироцу. – Я встретил Джун, когда ей было семнадцать. До сих пор она остаётся единственной женщиной, которую я любил, – Хироцу встретился с погасшим взглядом Дазая, налил ему ещё воды и придвинул стакан, который тот не раздумывая взял в руки. – Наши отношения длились год. Целый год я скрывал от неё кто я, чем я занимаюсь. Но больше не мог. Я знал, чему подвергаю её жизнь, и хотел, чтобы она тоже знала. После этого мы расстались. А через четырнадцать лет я узнал, что у неё есть сын, – Хироцу закрыл глаза, слегка улыбнувшись. – Я увиделся с ней. Когда она сказала, что Чуя не от меня, я не поверил. Но она не подпустила меня к нему. Слишком уж совпадал его возраст со временем наших отношений. Два года я был в неведении, а когда ему было шестнадцать… – Вы попросили Артюра Рембо под прикрытием достать его ДНК, – Дазай горько усмехнулся, раздумывая, почему не догадался об этом сам. – Сделав тест на отцовство и убедившись в том, что Чуя – мой ребёнок, я действительно стремился отгородить его от Мафии. Сказал Джун места, которые находятся под нашим наблюдением, и выдал ей список действующих глав комитетов, чтобы в случае чего они успели скрыться. Потом об этом узнал Огай. Рембо не под его приказом работал в школе Чуи, а по моей просьбе. И Мори думал, что Чуя станет неплохим пополнением рядов Мафии. Убеждал меня, что под моим крылом он будет отличным якудза. Естественно, я дал отказ. – Теперь понятно, почему Мори предложил Чуе работу здесь. Как же это глупо, – Дазай приглушённо засмеялся, накрыв руками лицо. – Если бы не я, Чуя бы жил спокойно. Без убийств. Вот чёрт. – Не думаю, что это твоя вина, – Хироцу потянулся через стол и сжал его предплечье. – Это ведь Мори. – Почему вы не сказали Чуе? – Дазай перестал смеяться, снова померкнув. – Не хочу его волновать. Он сейчас, похоже, чувствует себя отлично. Хотя твоё заявление, – Хироцу сузил глаза, – меня удивило. – Что я могу сказать – ваш сын прекрасен, – Дазай решил тактично умолчать о том, чем занимались Рембо и Накахара наедине. – И да, если вы не скажете ему – это сделаю я. – Хочешь испортить наши отношения? – Нет, всего лишь хочу, чтобы Чуя знал, что у него есть не только сумасшедшая мать, но и отец. Мудрый и глупый одновременно, – Дазай скосил глаза в сторону часов. – Тем более, я не намерен ему врать. Только не Чуе. Уж простите меня. К вечеру Дазай выходил из стен психиатрической клиники, доставая купленную пачку сигарет, чтобы унять нервы. Это место вызывало у него лишь дурные воспоминания из прошлого, но он знал каждого врача в лицо и был уверен, что это лучшее, что он может сделать для матери Чуи. Теперь она будет под постоянным контролем специалистов и, возможно, изменит своё поведение и отношение к сыну. Как на это отреагирует сам Чуя, Дазай не знал. Хоть он понимал, что Чуя зол на неё, побаивается и сторожится этой женщины, он от Дазая отличался своим мягкосердечием. Он может одновременно ненавидеть и любить. Пусть даже этого и не признает. Что-то в этот вечер удержало Дазая от рассказа этой новости. Чуя, вернувшийся слишком поздно, был на удивление радостным. Счастливым. Его улыбка перекрывала следы усталости на лице, его смех и разговоры селили в душе Дазая спокойствие и умиротворение. Он не хотел рушить чужой настрой на уютный вечер, который прошёл немного нестандартно для них. Развалившись в гостиной с кучей еды, которую они заказали, они уставились в телевизор, украдкой прерываясь на комментарии по поводу происходящего в фильме ужасов, который выбрал Чуя. Дазай любви к такому кинематографу не питал, зато вдоволь насладился тем, как стойко Чуя делал вид, что ему нисколечки не страшно. Прижимался к Дазаю, подтягивая ноги к себе дальше от края дивана, оправдываясь тем, что мёрзнет. Дазай решил не говорить ему, что сейчас за окном минимум двадцать градусов тепла, а в доме ещё больше – ему просто нравилось обнимать одной рукой Чую, второй время от времени тыкая ему в нос мармеладом на особо страшных моментах. В голове незаметно проскочила мысль о семье, которая сразу же затаилась в самом дальнем уголке сознания Дазая.***
– Что за хрень? – Зарывшись головой под подушку, пробубнил Чуя. Дазай также недовольно сморщился, слушая мелодию звонка на своём телефоне. Дождавшись, когда она прекратится, он с упоением повернулся набок, притянув к себе Чую и перекинув через него ногу. Погружаясь заново в дрёму, он сжал зубы от раздражения и сел, когда услышал звонок второй раз, схватив телефон с подоконника. Долго и немигающе смотрел на горящий экран, затаив дыхание. Когда уже Чуя не вытерпел и сел следом, с усилием разлепив глаза и посмотрев в окно, где только-только начинался рассвет, Дазай хрипло проговорил. – Это Мори. – Ответь уже, пока я не разбил твой телефон. Дазай принял вызов и подставил телефон к уху. Он не проронил ни слова, нахмурившись и скинув. Чуя подумал, что Огай позвонил по ошибке, и свалился обратно на подушку, но, когда услышал, что Дазай поднялся и прошёл к гардеробной, недовольно цокнул. – Я не понял. – Надо в штаб, – Дазай уже застёгивал ремень, когда Чуя начал ощущать тревогу. – Что случилось? – Пока не знаю, – Дазай уже потянулся за рубашкой, как Чуя возник рядом и достал с вешалки свою одежду, которую с недавнего времени решил оставлять в этой комнате. – Я с тобой. Сон сняло по щелчку пальцев, когда они вошли в вестибюль, где творился полный хаос – добрая треть сотрудников приехала в отдел, громко переговариваясь и вскидывая руки. Заметив вошедших исполнителей, они притихли и начали отвешивать им приветственные поклоны, однако по лицам Дазай и Чуя поняли, что произошло что-то серьёзное. Почти бегом они достигли лифта и в молчании поднялись на последний этаж. – Остальных тоже вызвали? – Чуя от нетерпения потёр шею. – Скорее всего. Возможно, утечка данных. Такое бывало. Сдержанность Дазая только сильнее усугубляло волнение Чуи и подсказывало, что никакая это не утечка. Сжав обеими руками свои клинки, будто он мог их потерять по дороге, Чуя засеменил за Дазаем, который уже раскрыл дверь кабинета Мори. Внутри сидели Озаки, Огай и взбудораженная Хигучи, которая резко замолкла, увидев в дверях двух исполнителей. Мрачный взгляд Огая был направлен на Дазая. Тот, повинуясь инстинктам, сразу же забыл обо всём важном для него. Сейчас есть только Мори Огай и Мафия. Организация, которая стала для Дазая домом поневоле. Домом, с которым что-то случилось. Даже если у него проскакивало отвращение к своей работе и к боссу, он никому не позволит коснуться этого места и причинить ему вред. Пусть это ему внушили насильно, Дазай был уверен, что при любом раскладе голыми зубами будет рвать тех, кто посмел тронуть Мафию хотя бы пальцем. – Садитесь, – Огай, казалось, не был удивлён, что Дазай и Чуя прибыли вместе. Сейчас его это совсем не волновало, а только было на руку, что они были вдвоём. – Что произошло? – Чуя наклонил голову вперёд, игнорируя взгляд Озаки на себе. – Овцы напали на информаторский штаб. Сердце Чуи сорвалось и провалилось под землю от услышанного. Он покосился на Дазая, сжал ладони и думал лишь об одном. О том же, о чём думал и сам Дазай. – Сколько убитых? – Не своим голосом спросил Осаму. – Ни одного, но, – Мори кивнул головой Хигучи, когда та тихо спросила разрешения уйти. Когда дверь за девушкой закрылась, Огай вздохнул и добавил тише. – Они забрали Накаджиму. Проблеск света, прерываемый детскими пальцами, в одну секунду исчез и сменился на мёртвые жёлтые глаза.