Метанойя

Звук часовой стрелки раздавался слишком размеренно, не успокаивая, а заставляя кровь закипать в венах, доводя температуру тела до сорока градусов. Дыхание находящихся в кабинете как никогда раздражало нервную систему и било под дых, выводя из равновесия. Присутствие посторонних давило и угнетало, когда хотелось запереться в своём вакууме и обдумать случившееся. Обдумать, самостоятельно принять верное решение. Однако Дазай заранее знал, что никто ему такого шанса не даст. Само время было против него, а человек напротив, Дазай был уверен, будет действовать в интересах организации. Как он и учил Дазая – там, где начинается Мафия, семья заканчивается. Ощущение того, что все взгляды были обращены к нему, пережимало горло бинтами, отнимая такой необходимый сейчас воздух. Дазай замер в неподвижной позе с идеально ровной осанкой, устроив ладони на бёдрах. Его растущая ярость начинала обретать физическую форму, которая, казалось, могла просто раздавить остальных. В такие моменты, находясь рядом с подчинёнными, Дазай не сдерживал контроль, срываясь на них. Он не рассчитывал на то, что такой же метод обучения, который применяли к нему самому, будет действенней. Для многих это было губительно, но оставлять внутри эти взрывы, которые кромсали остатки его души в клочья раз за разом, он не мог. Для всех окружающих его людей будет лучше, если они будут видеть в нём монстра подобно Мори. Никогда не узнают, что скрывается за этими всплесками гнева и абсолютного равнодушия к происходящему вокруг. Для слабости в его мире места не было выделено изначально. – Они дали нам семьдесят два часа на размышление, – Мори обратился к Озаки, которая под его строгим взглядом не могла позволить себе расслабленной улыбки, изменившись в лице – суровое выражение показывало, насколько всё серьёзно. – Либо мы идём на их условия, либо Накаджима… – И мы ещё будем ждать? – Чуя, казалось, единственный здесь, кто внешне был обеспокоен больше всех. Пришедший пару минут назад Хироцу стоял позади Дазая в тяжёлых раздумьях. – Нам надо срочно организовывать спасательную группу! – Если сейчас мы оступимся, не только нашему информатору, а всей организации грозит смерть, – Озаки коротко посмотрела на Чую, который плотно поджал губы и опустил голову. – У нас больше человек, – Чуя упрямо посмотрел на Мори, который слушал его внимательно. – Они отступят, стоит нам только… – Мы сейчас в проигрыше, Чуя-кун, – Озаки взмахнула ладонью, привлекая его внимание к себе. – Мы не знаем, что именно они могли разузнать в базе. Её умело почистили. Возможно, шантажом заставили самого Ацуши убрать все следы. – Но это же Ацуши! – Чуя вскочил, с хлопком положив ладони на стол Мори. – Мы не можем его бросить. – Ты мыслишь нерационально, – Мори устало прикрыл глаза, приложив к виску палец. – Накаджима важен, несомненно. Его умения и знания, его жизнь. Но рисковать ещё большим количеством людей – это в лучшем случае, в худшем – будущим всей нашей организации – сейчас очень опрометчиво. – То есть, вы не собираетесь ничего делать? – Чуя наклонился вперёд. Он ожидал услышать поддержку Дазая, хотя бы одно слово, но тот упорно молчал. Словно в воду опущенный. И это ещё больше выводило Чую из равновесия. Почему сейчас Дазай молчит? По нему даже нельзя сказать, что он обеспокоен. Снова спрятался вглубь себя? Или отключил эмоции? Или их изначально не было, а он лишь играл? Чуя воззрился на него с немым упрёком, но получил лишь пустой взгляд в ответ, отчего едва сдержался от желания ударить Дазая в лицо. – Их условия предсказуемы. Они отдадут нашего сотрудника целым и невредимым, если мы разорвём связи с МВД. Они хотят вывести нас из-под их защиты и лишить поддержки правительства, – Хироцу говорил достаточно спокойно, однако не убирал сжатый кулак от своего рта. – Если так будет, наши привилегии в Токио и ещё половине префектур Японии просто испарятся. Мы станем на одном национальном уровне угрозы с гражданскими преступниками. Проще говоря… – Лишимся статуса и ресурсов, дальше людей, уважения сотрудничающих с нами организаций, – Озаки продолжила за него, отстукивая длинными ногтями по гладкой поверхности стола, – а дальше только смерти и искоренение якудза. Мы потеряем всё. Если только не пойдём против самого государства. В таком случае, мы все поголовно будем числиться в базе преступников. – Но у них на нас ничего… Нет, – Чуя замолк, вспоминая разговор с Мичизу, и опустился на край стула, сцепив руки в замок. – Есть, – Дазай вдруг заговорил, и все разом взглянули на него. – У них есть то, что они используют в случае, если мы пойдём на их условия. Когда защиты полиции в нашем рукаве не будет, эта информация вскроется, – он вдруг затаил дыхание, смотря Мори в глаза, а затем на долю секунды замер взглядом на зажатые между коленей ладони Чуи. Голова пошла кругом, в голове эхом разносились удары собственного сердца, когда пазл начал складываться. – Три дня на раздумья – весомое время, – Хироцу тяжело вздохнул, обойдя Дазая и остановившись рядом с Коё. – Наверняка они очень в себе уверены. И количество их сообщников… Куда более внушительное. – Есть три наводки, где может быть их база, – Огай сцепил пальцы, смотря на Дазая, который снова погрузился в себя. – Они могут быть разбросаны между ними, либо ударные силы находиться в одном месте, а остальные – в другом. Накаджима, скорее всего, находится под охраной, которая располагается отдельно. Вариант, что наши наводки неверные, невозможен. – Если мы направим силы в три места? – Чуя с надеждой вскинул глаза. – Выдадим себя. Это будет слишком заметно, – Мори покачал головой. – Одна ошибка – Накаджима мёртв, а вслед за ним и все мы. – Но если мы будем бездействовать… – Исход такой же, но они будут бессильны. Мы останемся победителями. Чуя отвернулся в сторону, кусая язык в надежде найти иной выход. Мори рассуждал логично, выбирая путь, где Мафия сможет выжить. Где большинство будет в порядке. Впервые в жизни Чуя понял, что принимать такие решения – удел далеко не каждого. Потеря и смерть каждого подчинённого ложится грузом на лидера. Осуждения со стороны накладываются сверху, огонёк в глазах уважающих раньше людей гаснет, сменяясь грустью утраты. – Вы правы, – Дазай поднялся, разворачиваясь от всех. – Так будет лучше всего. Что-то умерло в Чуе в тот момент, когда он смотрел в спину Дазая, покидающего кабинет.

***

Не дожидаясь окончания беседы, Чуя встал, поклонившись из уважения, и пошёл следом за парнем. В коридоре до лифта их разделяли пять метров, но даже так Чуя уловил исходящую угрозу. Шаги Дазая казались грузными и отбивающими чей-то предсмертный ритм, руки были сжаты в кулаки до белых костяшек. Чуя только мог догадываться, чего стоило сейчас Дазаю не психовать и оставаться лучшим и рассудительным сотрудником, а не человеком с далеко не уравновешенной психикой. В лифте они не произнесли ни слова. Чуя неловко достал свой телефон, когда тот завибрировал в кармане брюк. Увиденное на экране уведомление показалось ему какой-то шуткой, но, читая отправленные ему два слова снова и снова, всё больше Чуя склонялся к тому, что это не чей-то неудачный прикол.

Неизвестный номер Время вышло.

Накахара повернулся к Дазаю – тот отрешённо смотрел перед собой на уже открывающиеся двери лифта. На нужном этаже они оба вышли, направляясь в их кабинет, где, Чуя уже знал, Дазай себя сдерживать не будет. А то, что он намеренно позволяет Чуе идти с ним, доказывает вину самого Чуи. Дазай всё понял. – Закрой на замок, – Дазай скинул пиджак на стол, стоя к Чуе спиной. Накахара нахмурился и сделал так, как он попросил. – Дай свой телефон, – он требовательно вытянул ладонь в сторону, всё ещё не поворачиваясь к Чуе лицом. – Не думаешь, что это слишком? – Чуя сощурился, оставаясь на своём месте. – Мы живём вместе, а ты до сих пор считаешь меня предателем? – Телефон. Живо, – Дазай предупреждающе понизил тон голоса, и Чуя скорее от нежелания слышать его таким разблокировал мобильный и протянул Дазаю. Тот сразу же просмотрел сообщения, остановившись на самом последнем. – Вот же сучий выродок. – Дазай… – Чуя кое-как успевает юркнуть вниз и уклониться от удара кулаком, нацеленного ему в лицо. – Стой! – Он резко влетает в корпус Дазая, приложив усилия и обхватив его талию руками, и оттесняет его к столу, опрокинув спиной на его поверхность. Получив удар кулаком в спину, Чуя не сдержал стон боли и с ответной силой вдарил Дазаю локтем в печень. – Даже не выслушаешь меня?! – Когда ты виделся с этим обмудком? – Дазай резко вскинул колено, толкнув Чую в незажившую задницу и сбросив с себя. – О чём вы говорили? Чуя, кряхтя, сел на полу на колени, с яростью и обидой взглянув снизу на Дазая. Его лицо сейчас было в точности таким, как в начале их общения – выраженная пренебрежительность и доля неприязни. Чуя накрыл лицо рукой, лишь бы не испытывать чувство дежавю – он снова налажал и доставил Дазаю неприятности. Снова Дазай смотрит на него как на мебель. – Не ори на меня, – Чуя собрался и заглянул ему в глаза, поднимаясь. – Да, я виделся с Мичизу. Да, он предлагал мне перейти на их сторону. Но я отказался, – Чуя выпрямился, встав между ног Дазая, который опирался ладонями о стол позади себя. – А что так? Не такие кошерные условия, как у нас? – Дазай ядовито улыбнулся, доводя Чую почти до истерики. – Удобно тут тебе, да? Ёбырь и начальник в одном лице, ещё и спонсируют. Жёсткая пощёчина тыльной стороной ладони оглушила Дазая на пару секунд. Он посмотрел исподлобья на Чую и по его взгляду понял, что тот сдерживает себя от сильного желания ударить его ещё раз. Выдавив низкий смешок, Дазай провёл рукой по губам, жалея о своих словах. Конечно, он так не думал. Но так привык выливать яд на того, кто окажется под рукой, что не смог побороть самого себя. – Долбаёб, – Чуя пару раз встряхнул руками, унимая дрожь. – Мне унизителен факт, что ты допускаешь мысли о том, что я пользуюсь тобой, как удачным вариантом, – мерзость, промелькнувшая в чистой синеве напротив, застыла у Дазая перед глазами. – Почему ты скрыл от меня это? – Опустив руку и отвернувшись, спросил Дазай. Чуя замялся, поёжившись и обхватив себя руками. Слишком много было противоречивых чувств внутри него, которые буквально делили его разум на две части, заставляя колебаться между решением рассказать всё и вариантом разобраться самому. Он нисколько не сомневался в Дазае и его отношении к себе, но между ними снова и снова вставал Мори, которому достаточно было сказать «фас», и Дазай, не раздумывая, выполнит его приказ. Чуя не хотел заставлять его выбирать, вставая по другую сторону каната, который тянул за противоположный конец Мори. – Мичи рассказал мне кое-что, – смирившись с тем, что Дазай всё равно узнает скрываемое, Чуя опустил руки и присел на стол рядом с парнем. – О детдоме. О том, что Мафия… Использует его как один из своих ресурсов. Взгляд Дазая оставался нечитаемым. Чуя и не пытался что-то там разглядеть – если Дазай не хочет показать своих эмоций, их не увидит никто. Он молча оттолкнулся и прошёл вперёд до стеллажа с сейфом, в котором хранил дело Тачихары. Замер перед ним и долго раздумывал, водя указательным пальцем по бинтам на запястье. Чуе показалось, что прошёл целый час, прежде чем Дазай обернулся и с лёгкой улыбкой обратился к нему. – Тачихара бы не стал врать своему… Старому другу, правда? Чуя непонимающе склонил голову к плечу и нахмурился. – Значит, ты в курсе? – Думаю, Тачихара тебе всё досконально разъяснил. К чему эти вопросы, Чуя? – Что за тупая ревность? – Чуя оскалился, подозревая, что Дазай начал вести с ним двойную игру. – А мне стоит ревновать? – Всё, достал, – Чуя хлопнул ладонью по столу и спрыгнул на пол, поворачиваясь к двери. – Что будем делать с Ацуши? – Ты ничего не будешь делать, – Дазай внимательно наблюдал за тем, как мышцы на спине Чуи напряглись под чёрной рубашкой. – Не лезь в это. – Ты не можешь мне запретить, – Чуя громко вобрал носом воздух. – Я не собираюсь сидеть и ждать, пока его убьют, в отличие от тебя. Ацуши мне дорог. – Я сказал – не лезь, – Дазай положил ему руку на плечо, подойдя сзади. – Я переговорю с Мори с глазу на глаз. – И сделаешь, как скажет он? – У нас с ним схожи взгляды. Чуя резко сбросил его руку с себя и быстро зашагал к двери. – Никогда не считал тебя трусом. Как же я ошибался, – он кинул ему напоследок гневный взгляд и вышел, хлопнув дверью с такой силой, что покачнулись книги на полках. Дазай обвёл взглядом стол, рассматривая документы, с которыми в последние дни работал Чуя. Медленно Дазай водил пальцами по бумагам, смотря вроде бы перед собой, но мыслями был совсем не здесь. Не в своём теле, которое снова его подвело. Никогда бы он не хотел поднять на Чую руку. Но таких моментов было уже предостаточно что с его стороны, что со стороны Чуи. Как бы Чуя не вскипал и не бился в ответ, Дазай знал, что ему больно. Родная мать причиняла ему физическую и моральную боль. Сейчас это делает сам Дазай. Проведя по лицу ногтями и сковырнув корочку засохшей крови над глазом, он понял, что хочет стать другим. Лишь бы не оставаться тем, какой он сейчас. Не тем, что из него лепили всю жизнь, грубыми движениями пальцев оставляя вмятины в податливой глине, уродуя её и делая совсем не привлекательной для глаз окружающих. Дазай понял, что хочет меняться. Чтобы Чуя больше не страдал рядом с ним. Чтобы больше не требовалось защищать его от самого себя. – Трус, значит, – он с грустью посмотрел в выключенный монитор компьютера, где нечётко видел своё отражение. Оскаливающейся мерзкой ухмылки впервые в жизни он там не заметил.

***

Виски нещадно пульсировали с двух сторон, создавая ощущение, словно голову поместили в небольших размеров железную коробку, которая становилась ещё меньше с каждой минутой. Мышцы в плечах от малейших попыток двинуться ныли и разносили по телу волны боли, туго связанные запястья жгло, словно их каждые полчаса кто-то обливал кипятком. Лодыжки точно также были объяты огнём – наверняка кожа стёрлась в кровь от грубого плетения верёвки. Разум то покидал его, то возвращался вновь – отдалённо слышались шаги, реже – незнакомые голоса, смысл слов которых распознать было почти невозможно из-за головной боли. Попытка открыть глаза не увенчалась успехом – на затылке был узел повязки, не дававшей осмотреться. Внутренняя паника нарастала, когда он вновь и вновь погружался в беспамятство, позже выныривая из мрака забвения и вспоминая события прошедшей ночи. Сухость в горле и ротовой полости вызывала весьма неприятные ощущения – пить хотелось до одури, но подать голос что-то не давало. Попробовав пройтись языком по губам, Ацуши понял, что ему мешало – кляп в виде обычной тряпки по линии челюсти. Совершенно обессиленный, он знал, к чему всё идёт. Страшно было до смерти, но также в нём ярко воспылало чувство ответственности и долга – что бы с ним не делали, как бы не пытали и не шантажировали, он в любом случае не вымолвит ни слова. В очередной раз услышав приближающиеся шаги, Ацуши обратился в слух. За всё время он запоминал на слух походки людей по ритму, громкости и мягкости шагов. Сейчас к нему однозначно подходил кто-то, кого ранее здесь не было – чёткие, в то же время почти бесшумные и настороженные шаги напоминали его собственные. – Вы что с ним сделали? – Мичизу недовольно осмотрел парня, скрестив руки на груди и обернувшись к двум мужчинам позади себя. Один из них, крупнее Тачихары почти в два раза, был побрит налысо, а вдоль его левой щеки тянулся заметный уродливый шрам. Весь его облик в целом вызывал отторжение и даже страх, однако Тачихара смотрел на него с неприкрытым недовольством и злостью. – Язык проглотил, Харада? – Он кричал на всю парковку без остановки, – Харада расставил руки в стороны и посмотрел на своего товарища. Тот был ростом с Мичизу, но шире его в плечах, в такой же спец форме военного, как и Харада. Тёмные волосы были убраны в тугой хвост на затылке, пару тонких прядей постоянно падали ему на глаза, и он время от времени убирал их за оттопыренные уши. – Исида предложил его вырубить. – Исида предложил, а своих мозгов у тебя нет? – Отшвырнув мыском тяжёлого ботинка пустую банку из-под газировки к стене, Мичизу плюнул в сторону и убрал руки в карманы, подходя к ним ближе. – Сказал же вам не избивать его, увальни, – парень перешёл на шёпот, покосившись в сторону Ацуши. – Смена патруля через полчаса, можете приступать сейчас. – А как же, – Харада подал голос, но Исида сразу же пнул локтем его под ребро, чтобы тот умолк. – Харада, – Мичизу приложил три пальца ко лбу и покачал головой в раздражении, – когда ты не открываешь рот, ты даже походишь на умного. Пошли вон отсюда оба. Проследив, как оба охранника удалились, Мичизу с прищуром оглядел Ацуши, который, казалось, был без сознания. Он не шевелился, дыхание было спокойным и едва заметным. Разбитая нижняя губа покрылась кровяной корочкой, на подбородке осталась подсохшая красная дорожка. – Я знаю, что ты не спишь, – Мичизу подошёл к нему и присел на корточки, протянув руку и сдёрнув повязку с глаз наверх. Ацуши зажмурился от света, ударившего по его глазам. Тачихара осмотрел красный синяк под глазом и присвистнул, – неплохо тебя эти идиоты раскрасили. Ацуши с презрением посмотрел на него одним глазом, узнавая внешность. Много недель назад Чуя просил найти информацию по этому парню, и уже тогда Ацуши заподозрил что-то неладное. Смутно знакомым ему показался его облик тогда, но он посчитал это просто совпадением. Мало что осознавая сейчас, парень лишь отвернулся в сторону, крепче сжимая зубами ткань во рту. – У нас мальчик с характером, – Мичизу ухмыльнулся и похлопал его по щеке ладонью, на что Ацуши дёрнул плечом, игнорируя острую боль. – Ну-ну, не стесняйся, если захочешь водички – попроси. Накаджима продолжал угрюмо смотреть в стену рядом. Помещение, где его держали, однозначно находилось под землёй – холод бетонных стен и абсолютная звукоизоляция это подтверждали. Из разговора он понял, что это подземная парковка. Скорее всего, здание было заброшенным и находилось вдали от Йокогамы. Переведя взгляд за спину Тачихары, он не увидел ничего, кроме пустых парковочных мест и широких, таких же бетонных, как стены и пол, колонн. – Интересно, где мы? – Мичизу следил за его взглядом. – Скажу так, Дазай не скоро найдёт это место, – парень прикрыл глаза, мягко улыбаясь. – А когда найдёт и прилетит сюда спасать тебя, это будет нам только на руку. Ацуши закатил глаза и издал приглушённый смешок. Тачихара удивлённо выгнул бровь, затем вытащил пальцем кляп из его рта и опустил на шею. – Есть, что сказать? – Дазай, – Ацуши хрипло прокашлялся, сгибаясь пополам, затем поднял глаза на Тачихару и проговорил с усмешкой в голосе, – не купится на такую глупую приманку. – Может, ты и прав, – Мичизу пожал плечами. – Дазай не купится. А вот Чуя… Согласись, тут совсем другое дело, да? – Замечая изменившийся взгляд Ацуши, парень поднялся, прислонившись плечом к стене. – Чуя, дурачок наивный, никогда не оставит своих в такой затруднительной ситуации. Скажи мне, вы близки? – Не добившись никакого ответа, Мичизу понял всё без слов и усмехнулся. – Совсем не изменился. К слову, поэтому из всех вас его я не убью. – Ты даже пальцем не дотронешься до остальных, – Ацуши облокотился спиной о холодную стену, поморщившись от неприятных ощущений в стёртых запястьях, покоившихся за спиной. – Посмотрим, – Тачихара замолк, сверяясь с временем на наручных часах. – Прошло двенадцать часов, – с тяжёлым вздохом он опустился на пол и достал нож из заднего кармана, выудив его из чехла. Разрезал на ногах Ацуши верёвку и отбросил её в сторону, схватив грубым движением парня за плечо и подняв его на ноги. Ацуши сморщился и замер, сгибаясь пополам. – Пошли-ка, отольёшь. А то откинешься раньше времени. – Иди к чёрту, – Ацуши резко выдохнул, подавляя слёзы. Болело всё тело без исключения, мышцы, кости, голова словно вот-вот грозила расколоться на две части. Ему ничего не оставалось, как волочиться за Мичизу, когда тот вернул ему на глаза повязку и повёл куда-то в кромешной тьме. Эту ночь Чуя не мог сомкнуть глаз. Он сидел на полу гостиной рядом с клеткой Ника, который обеспокоенно носился по узкой деревянной лесенке, создавая шум. Его хозяин, однако, совсем не замечал этого – в руке крепко сжимал телефон, снова и снова читая то сообщение. Сомнений, от кого именно оно было, не оставалось. Также верных решений не приходило на ум, в голове соперничали с собой мысли, одна глупее и безумнее другой. Остро не хватало мозгов Дазая, которого сейчас видеть и слышать не хотелось. В какой-то момент Чуя даже выдохнул с облегчением, когда понял, что мафиози ночевать дома не планирует, оставшись в штабе. Откидывая поочерёдно друг за другом самые опрометчивые идеи, Чуя понял, что в одиночку ему не справиться. Рассчитывать на помощь своих подчинённых было нельзя – такую активность сразу же просечёт Мори, остановив на корню любые его действия без согласования с ним. Тем более, жертвовать чужими жизнями Чуя хотел меньше всего. Хватало его единственной. Положиться он мог только на одного человека, в чьём молчании был уверен на все сто процентов. Однако раздумывать о согласии того заранее времени не оставалось, поэтому Чуя решил всё в ту самую секунду, когда начал набирать ответ на неизвестный номер. Разум кричал ему остановиться и не поступать так недальновидно и по-детски, но ждать ещё больше он просто не мог. Не мог сидеть и раздумывать, это было абсолютно не его призванием. Пока другие составляют план действий, в котором Чуя очень сильно сомневался, он примет удар на себя. Даже если он допустит ошибку, никто из других вышепоставленных членов Мафии не умрёт. Жизнь Ацуши сейчас казалась дороже его собственной.

Я всё обдумал. Надо поговорить.

Положив телефон рядом с собой, Чуя нервно кусал ногти. Чувствуя себя предателем сразу двух сторон, он не мог найти место и начал расхаживать по комнате, иногда останавливаясь и переставляя вещи с места на место. Наткнулся уже не в первый раз на фоторамку с Дазаем и Ацуши. Долго с нежностью рассматривал их обоих. Сейчас даже Дазай тут казался ещё совсем ребёнком – чересчур лохматый, более худой, чем сейчас, в классическом костюме смотрелся он немного забавно. Хитрый прищур тогда был более игривым – возможно, на этой фотографии он искренен. Возможно, Чуя просто надумывает. Но ему не даёт покоя поведение Дазая. Никогда бы Чуя не подумал, наблюдая за их отношениями, что Дазай может быть так спокоен, окажись Накаджима на волоске от смерти. Заметив краем глаза загоревшийся экран мобильного на полу, Чуя резво подскочил к телефону и открыл сообщения. Сердце учащённо раздавалось в груди – Чуя не мог поверить, что его удочка сработала. Он не отрицал, что это всё могла быть хитрая задумка Тачихары, но всё ещё надеялся на то, что между ними возможен спокойный разговор. Пусть и в последний раз.

Неизвестный номер Завтра в десять вечера приходи по этому адресу. Один. Нарушишь это условие – сам знаешь, что будет.

Ниже были прикреплены координаты. Чуя посмотрел адрес, убеждаясь, что это не конечный пункт – скорее всего, его встретят и поведут окольными путями, чтобы их не могли отследить. Возможно, его приведут в бессознательное состояние, чтобы он не мог самостоятельно вспомнить дорогу. Вариантов было много, и больше половины из них особой надежды не внушали. Но Чуя всё ещё надеялся на то, что поступил правильно.

***

Дазай прекрасно знал, что этим утром Мори его ожидал и был в курсе того, что ночь якудза провёл в штабе. Лишённый сна, от которого за последние дни отказываться он не привык, Дазай ощущал, как собственное тело практически молило его отдохнуть. Пальцы слушались плохо, вздрагивая порой без причины от пульсирующих венок, голова казалась ватной и пустой. Всю ночь он провёл за разработкой планов. Планов не только своих действий, но и разговора с боссом. Дазай умел надавливать на людей, манипулировать ими было его отличительной чертой, но провернуть такое с тем, кто его обучал, означало прыгнуть выше своей головы. Слишком много рычагов давления имел под рукой Мори, выигрывая в их словесных войнах раз за разом. Прекрасно осознавая, под какой удар в очередной раз ставит своё сознание и свою свободу, Дазай дождался того момента, когда будет готов к этому разговору. Он не единожды проверял местонахождение своего автомобиля, который был в пользовании у Чуи. Конечно, Дазай догадывался, что если тому взбредёт в голову действовать в одиночку, он не будет пользоваться этим автомобилем. Звонить и спрашивать Накахару, чем он занимается, было бессмысленно – либо соврёт, либо вовсе не ответит. Совсем маленький шанс того, что он решил отоспаться, растворился почти сразу. Отлично зная его характер и натуру, Дазай был уверен почти на сто процентов, что Чуя что-то задумал втайне от всех. Оставалось только опередить его и предостеречь от ошибки, которая может повлечь за собой уже куда более неисправимые последствия. – Долго же ты оттягивал, – Мори сам раскрыл ему дверь кабинета, впуская внутрь, когда увидел его на камерах видеонаблюдения. – Вам же тоже нужно было время, чтобы обдумать мою идею, – Дазай криво улыбнулся, проскальзывая внутрь. Ровным шагом он прошествовал к столу Мори и нагло опустился в его кресло, прокрутившись в нём вокруг оси пару раз. Глубоко вздохнул и сложил руки, в точности копируя позу Мори, в которой тот постоянно сидел на этом месте. – При других вы не осмелились высказать то, что нам обоим пришло на ум. Мори убрал руки за спину и встал напротив него, сканируя взглядом. Дазай был не в лучшем состоянии – сосуды в глазах полопались, правый выглядел особенно плохо – рана никак не стягивалась из-за того, что парень прекратил носить повязку и время от времени раздирал рассечённую бровь. С ранних лет Мори заметил его эту привычку – испытывая боль, думать Дазаю было легче. Он справлялся быстрее в ситуациях, когда адреналин в его организме выплёскивался в ненормальных количествах. Не у многих была такая способность принимать верные решения в моменты, когда у мозга не оставалось сил мыслить. – Раз ты пришёл сам, тебе это и озвучивать. – Как всегда предельно осторожны, Огай, – Дазай фыркнул, подперев щёку рукой и скосив глаза в сторону. – Риск не всегда приносит свои плоды. – Я бы не назвал это риском. Скорее, это напрасные жертвы, – Мори повернул голову в противоположную от света сторону, когда как взгляд Дазая был нацелен к приоткрытому окну. – Жизнь без жертв скучна и не оправдана. В тепличных условиях можно вырастить по-настоящему редкие цветы, поражающие своей диковинной красотой, но какой в этом толк, если они так и будут всю жизнь находиться под стеклом? – Считаешь, что я содержал тебя в тепличных условиях? – Мори выгнул бровь, встречаясь с Дазаем взглядом. – Для моего извращённого ума вы кажетесь порой слишком бережливым, – Дазай приподнял руки, показывая перемотанные запястья. – Переживали хоть раз, когда я умирал? – Можешь назвать это нежеланием утраты ценного сотрудника. – Переводя с вашего языка, это так и есть, – Дазай щёлкнул пальцами в воздухе. – Я считаю, что заслужил от вас благодарность за то, что всё ещё жив. – Угрожать мне своей же смертью, – Мори не сдержал смеха, прикрывая глаза. – Достойно, Осаму. До самого конца остаёшься упрямым. – Всего лишь следую тем идеалам, которые вы мне внушали. – Не помню, чтобы я внушал тебе кувыркаться с подчинённым. Дазай уловил в этих словах не только промелькнувшую тихую ярость, но и строгое предупреждение. Первое и последнее, которое Мори удостоится сказать прежде, чем устранит угрозу. Угрозу в лице Чуи, который, как было понятно и самому Дазаю, и теперь уже Огаю, менял его восприятие мира. Неосознанно, постепенно Чуя показывал ему как «можно», а не как «надо». Открыл для него совсем другую реальность, в которой можно ошибаться. В которой ошибки не несут смерть и физическое наказание, где позволено забыться и чувствовать. В этой реальности Дазаю жить было нельзя, жить там было для него губительно и опасно, ведь эмоции имели привычку пагубно влиять на его больной ум. Так ему внушали, и он верил, что так будет проще. Но эта опасность и нарушение запрета за последние месяцы возвращали ему время, отнятое у него уже очень давно. Время, когда он может быть полноценным. – Вас так задевает, что я кому-то посвящаю своё время и тело? Мне это льстит, – он миловидно улыбнулся, не чувствуя и капли стеснения. – Мой разговор с Накахарой ни к чему не привёл, – Мори сделал два шага в сторону, повернувшись к Дазаю боком. – Повторюсь, мне бы очень не хотелось лишиться такого сотрудника, как он. – Ох, представляю, как сложно будет вам объяснить Хироцу, за что вы убили его сына, – Дазай цокнул под нос, ловя прищуренный взгляд Мори. – Интимная связь с тепличным цветком. С ума сойти. – Даже не думай, что Хироцу меня как-то остановит, – предупреждающе повысив голос, Мори заставил Дазая смолкнуть. – Если каким-то образом ты привяжешься к Накахаре и забудешь о том, кто ты такой, ты с ним распрощаешься. – Тогда вы распрощаетесь со мной. – Мы это уже проходили. Ты прекрасно знаешь, как я могу тебя заставить, мальчик мой. Дазай с ужасом вспомнил дни в психиатрической клинике, когда забывал собственное имя и такие простые действия, как ходить в туалет и пережёвывать пищу. Сморщившись от осознания, что Мори действительно ничего не стоит заставить его подчиняться, Дазай откинул дальнейшее развитие этой темы в мусорное ведро. – Мне нужно пять отрядов и разрешение от токийских представителей на боевые действия завтрашним утром. – Ты ведь сам знаешь, что это невозможно в такие сроки. – А также я знаю, как отлично вы умеете вести переговоры. Я ведь этому у вас учился, – Дазай пожал плечами. – И не прикрывайте свой страх моей утраты такой глупой отговоркой. Вам не к лицу. – Возьми ты хоть десять отрядов, отлично понимаешь, что это – ловушка, – Мори задумчиво приложил руку в белой перчатке к губам. – В таком случае, я с таким же успехом могу пойти туда в одиночку. – Не надо строить из себя героя, Осаму. Тебе не к лицу. Дазай усмехнулся под нос, провернувшись на стуле ещё раз, замерев спиной к Мори. Такой исход разговора был в его голове, потому он не чувствовал себя в проигрыше. Ровно так же, как и в выигрыше. С Мори они могли разговаривать целыми сутками и не прийти ни к чему. Дазай воспринял бы это более спокойно, не будь Ацуши в заложниках, и не будь Чуя таким эмоциональным. Что он мог учудить, Дазай даже представлять не хотел. – Расскажи поточнее о своём плане. Победная улыбка растеклась на лице Дазая на одну секунду. Когда же он повернулся к Мори, он был серьёзен и бесстрастен. Немного склонил голову к груди и сразу же заметил, как Огай уже начал сдаваться под его решительностью. – Думаю, это будет идеальный момент, чтобы покончить с Овцами раз и навсегда.

***

Проспав пару часов, к обеду Чуя всё же приехал в штаб. Одет он был не так официально, как обычно. Вместо привычной рубашки – простая синяя футболка с длинными рукавами, тёмные брюки и кроссовки. Волосы укладывать не было ни времени, не желания, оттого хвост получился немного неопрятным, а серые синяки под глазами указывали на усталость, прячась в тени от шляпы. Чуя быстро пересёк вестибюль и остановился перед Хигучи, которая окинула его удивлённым взглядом – даже после первой зачистки парень выглядел бодрее. – Что-то случилось? – Девушка поправила очки на переносице, разглядывая Чую. – Приболел, – парень махнул рукой, наигранно вздохнув. – Рюноске вернулся с задания? Хотел ему передать пару дел и день отлежаться. Ичиё немного скептически прищурилась, затем сдалась и пару раз кивнула. – Вроде он говорит с Хироцу по поводу Ацуши. Вчера ведь его не было. – О, – Чуя понимающе кивнул, уже представляя побелевшее лицо Акутагавы. – Не завидую ему. – Могу передать ему, если… – Не стоит. Я сам, – Чуя улыбнулся ей уголком губ и пошёл к лифту. Он не желал пересекаться ни с кем из исполкома, потому отправил Рюноске сообщение, что будет ожидать его на лестничной площадке десятого этажа, где был незастеклённый общий балкон. Это место Чуя выбрал неспроста – оно было вне досягаемости камер, лишних ушей также было легко избежать, а в случае прихода третьих лиц эту встречу можно было списать на перекур. Одной мысли о никотине Чуе хватило, чтобы выудить из кармана пачку сигарет и с нетерпением затянуться – нервы сказывались острее, когда он не спал. По горлу приятно ударил дым, и на какую-то минуту Чуя откинул все проблемы, почувствовав, как его отпускает. Голубые глаза прищурено следили за прохожими внизу, спешащими по своим делам. За редкими пролетающими птицами где-то вдали, стремительно тающими на фоне яркого летнего неба. Воздух был насыщен лёгкостью, привычной этой поре. Вспоминая прошлое лето, Чуя слегка удивился – тогда его волновало в основном место, где он мог бы переночевать, да люди, у которых можно было своровать денег на еду и сигареты. Самой глобальной проблемой в его двадцать один он считал заставший его врасплох июльский ливень, вымочивший его насквозь. Сейчас бы он с превеликим удовольствием стоял бы под дождём хоть всю ночь напролёт, лишь бы не думать о предстоящем плане. Акутагава ступил на балкон почти бесшумно, но хлопок двери заставил Чую дёрнуться. Обернувшись, он понял, что никогда ещё не видел Рюноске настолько злым – даже в молчании он метал искры во все стороны одними глазами. Из ноздрей едва ли не пар выходил при тяжёлых вздохах, на руках от напряжения играли желваки. Даже бледная кожа шеи покрылась красными пятнами от ярости. Чуя его прекрасно понимал и не стал заострять на этом внимания, молча протянув пачку. Под его тусклым взглядом Акутагава дёргано достал сигарету, закурил и так же, как и Чуя пару минут назад, устремил взгляд вперёд. Только если Чуя смог порефлексировать, по Рюноске такого сказать было нельзя. – Ничего? – Тихо поинтересовался Чуя. – Ничего, – Рюноске резко выдохнул дым, который сразу же растворился в воздухе. – Думаю, поговорить с Мори. – Бесполезно, – Чуя повёл плечом от досады. – Даже Дазай не уверен, что что-то выйдет. Некоторое время они стояли в молчании. Чуя подбирал правильные слова, чтобы убедить Акутагаву в своём плане. В силу опытности тот мог легко отказаться, ведь надёжность и результат Чуя обещать ему не мог. Но видя, насколько Рюноске сам был в бешенстве от бездействия, Чуя всё же решился. – Я кое-что придумал. Акутагава покосился на него, смотря с долей неуверенности. Чуя не смел его судить – он был не стратег и не тактик, он сам это прекрасно понимал. Отправив щелчком пальца бычок на землю, Акутагава глянул на закрытую дверь и скрестил руки на груди. – Это что-то очень необдуманное и рисковое? – Он выгнул бровь. – Да. – И об этом не знают ни Дазай, ни Огай? – Да, – Чуя повторно кивнул. – И мы будем действовать вдвоём, рискуя подставиться? – Именно так, – Чуя закусил губу, глянув в сторону, – но… – Но есть маленький шанс, что мы его спасём? – Есть. Акутагава задумался, пристально рассматривая Чую. В их первую встречу он казался ему напуганным и неуверенным в себе, умело скрывающим это за толстым слоем агрессии. Веру Дазая в то, что из Чуи не выйдет ровным счётом абсолютно ничего, Рюноске какое-то время разделял и даже не из-за статуса Дазая, а в виду своих личных наблюдений. Когда же Чуя начал проявлять старание и стремление делать хотя бы что-то, Акутагаве стало совестно. Он в какой-то мере видел в Чуе себя. Видел в Чуе многих сотрудников Мафии, которые сейчас являлись опорной силой организации. Наверное, отчасти из-за того, что от этого парня ничего не ожидали, он так быстро и взлетел, удивляя каждого своей решительностью и смелостью. И вот в который раз из уст Чуи Рюноске ожидает услышать полный абсурд, но почему-то твёрдо убеждён, что до этого не осмелился бы додуматься сам. Коротко кивнув своим мыслям, он обратился к нему куда увереннее. – Что нам понадобится? Чуя, казалось, почти не ожидал услышать именно это. Надежда, которая стремительно угасала в нём за прошедшие сутки, ярко вспыхнула и была заметна в голубых глазах с сузившимися от волнения зрачками. Достав телефон и открыв переписку с Тачихарой, он молча положил мобильный в руку Рюноске. – Нужно достать микрочип, по которому ты сможешь отследить, где я. Самый маленький и незаметный из всех существующих. Рюноске нахмурился, обдумывая услышанное. – Это куда более глупо и рискованно, чем я мог предположить, – заблокировав мобильный, Рюноске вперил в Чую нечитаемый взгляд. – Это значит, ты согласен? – Усмехнувшись от нервов, спросил Чуя. – Согласен ли я совершить самый идиотский поступок за всю историю Мафии? – Рюноске фыркнул, посмотрев в сторону трущоб. – Конечно.