***
Чуя думал, что его тело над ним издевается. Голова и ушибленный бок словно соревновались между собой, кто из них принесёт больше страдания хозяину. Дышать он старался медленно и неглубоко – на каждом вдохе ныло ребро, на выдохе в виске взрывалась новая бомба. Высохшая кровь стягивала кожу на скуле и подбородке, глаз от неё же постоянно чесался, а от солёного привкуса во рту каждую минуту его желудок грозился вывернуться наизнанку, раздражая Чую ещё больше. Но сильнее всего его раздражал Исида, что молча стоял напротив них с автоматом, который крепко удерживал обеими руками, и без остановки немигающим взглядом прожигал парней по очереди. Чуя слегка повернул голову вбок – каждый раз, когда он хотел придвинуться к Ацуши, чтобы хоть немного его согреть, Исида подходил и ударом ноги по его бедру останавливал это действие. Если Ванесса выбешивала Чую своими словами и издёвками, то этот человек морозил его стеклянным бесхарактерным поведением, подобно роботу, бездумно выполняющему приказы. «Даже Осаму не сравнится с этим калькулятором», с усмешкой подумал парень. – В туалет хочу, – устав от тупой тишины, сказал Чуя. Ацуши лишь глубоко вздохнул, заучив ответ Исиды наизусть. – Не положено, – не моргнув и глазом, ответил мужчина. Чуя сощурился, проведя языком по внутренней стороне щеки, где теперь был мелкий порез. Ему вдруг стало легко от осознания, что ещё несколько часов – и он мёртв. Он надеялся, что Акутагаве удастся сбежать, и он каким-то чудесным образом выживет, но в целом – Чуя смирился. Грустно от чего-то не было. Даже страха, так сильно липнувшего к нему в момент поисков Ацуши, уже не осталось. Он приложился затылком к стене и с издёвкой продолжил. – Мне скучнооо, – он тянул последний слог монотонным голосом, краем глаза заметив, как Ацуши опустил голову, скрывая улыбку. Исида не шевелился и виду не подавал, что слышит его. Тогда Чуя, причмокнув кровавыми губами, прикрыл глаза. Связанные за спиной руки он слегка поднял, когда они в который раз начали затекать. – Исида, да? – Чуя поднял уголок губ, посмотрев на него из-под опущенных век. – Трахался когда-нибудь с парнем? Ацуши зажмурился, его плечи слегка дрогнули от сдерживаемого смешка – он подтянул колени и уткнулся в них лицом. Чуя представлял, насколько вся эта ситуация нелепая и абсурдная со стороны, но развлечь себя и Ацуши в последние часы жизни он считал своей обязанностью. – Заткнись, – Исида снова не подал никаких эмоций. – О, ты гомофоб? – Чуя издал тонкий смешок. – Отвечаю, это просто неземные ощущения, когда в твою задницу входит горячий член… – Я тебе сейчас язык отрежу. – …а твой собственный подскакивает аж к животу от резких толчков. Исида, ты многое упускаешь, – Чуя покачал головой, когда мужчина к нему приблизился. Парень выгнул рыжую бровь, двусмысленно оглядев его ширинку, и добавил, – нет-нет, ты, конечно, ничего так, на разок пойдёт, но у меня есть парень, – Ацуши всё же не сдержался, приглушённо начиная хихикать в свои колени, пока Исида покосился на него в недоумении и полной растерянности. – Да, представь себе, я ловлю кайф, когда скачу на его члене. Или когда заглатываю его по самые гланды, слушая его стоны. А ещё он называет меня «детка». Ацуши свалился набок, хрипло смеясь ослабевшим голосом. На лице Исиды отражалось такое мученическое выражение, что он не сдержался и закрыл глаза ладонью, развернувшись и отойдя от них к противоположной стене. Чуя опустил голову и тоже тихо засмеялся, закрыв глаза. – Прости, Ацуши, что ты это слышал, – расставляя слова между смешками, сказал Чуя тише. – Кстати… – он повернул голову в сторону, и в стену в пяти сантиметрах от его носа влетел нож. Парень тихо выдохнул, садясь ровнее, и обратился к Исиде, – зрение подводит? Попробуй ещё раз, мазила. Венка под челюстью Исиды опасно дёрнулась – Ацуши оттолкнулся локтем от пола и сел, прижавшись спиной к стене. Преодолев несколько метров, Исида вытащил запущенный ранее нож из стены и оглядел Чую. Тот отвечал ему бесстрашным и стальным взглядом, ожидая всего – сейчас этот нож может оказаться у него и в глазу, и во рту. А может, он просто перережет ему горло. Но никак Чуя не мог предугадать его следующих действий. – Эй, что ты делаешь?! – Попытавшись вырваться, когда Исида развернул его к себе спиной и потянул за волосы, Чуя зажмурился от острой боли в боку. Дыхание резко замерло, когда Чуя перестал чувствовать, как его волосы сильно тянут назад. Его распахнутые глаза остановились в страхе. Непонятном и неприятном страхе. Когда Исида обошёл его и сел перед ним на корточки, Чуя уставился на свои отрезанные волосы вместе с его чёрной резинкой, которые мужчина сжимал в кулаке. Пару прядей с затылка, что раньше были длинными, опустились на его уши. Чуя никому не позволял себя стричь. Когда мать этой зимой в очередной раз волочила его за волосы, а затем тупыми ножницами начала срезать их с одной стороны, Чуя завопил так громко, что она впала в ступор и отпустила его. Он любил свои волосы, любил ухаживать за ними и порой долго расчёсывать колтуны у основания шеи. Но какая уже разница, раз он сейчас живой труп? – Ещё один звук от тебя – и твои же волосы я засуну тебе в глотку. По самые гланды. Уныло Чуя осмотрел свой хвост, брошенный на холодный бетон. Ацуши с нескрываемой ненавистью прожигал спину Исиды, который снова занял прежнее положение. Прошло ещё около пяти минут в гробовой тишине, прежде чем из рации в его нагрудном кармане начали раздаваться помехи. Выудив устройство за антенну и перехватив её ладонью, Исида зажал нужную кнопку. – Что у вас? – Срочно все на позиции, – незнакомый прежде Ацуши и Чуе голос казался взволнованным. Парни быстро переглянулись, слушая не менее внимательно, чем Исида, повернувшийся в сторону выхода с парковки. – Нас окружают. Исида отключил приёмник и, бросив пустой взгляд на побитого Чую и Ацуши, руки которого перевязали заново и убрали за спину, как и прежде, он побежал к пандусу, исчезая с их глаз. Эхо от хлопка тяжёлой металлической двери разнеслось по подземному этажу, и, тихо укладываясь и переставая отскакивать от стен, полностью стихло. Чуя пусто смотрел туда, где ещё минуту назад стоял Исида, пока Ацуши не начал шуршать слева от него, подползая. – Так ты не один сюда пришёл? – Совсем уже не весело спросил он. – Нет конечно, – Чуя с растерянностью заглянул в бледное лицо, не понимая, что происходит. – Рюноске? – Да. Но он не может один окружать целое здание… – Чуя, лучшего шанса сбежать не будет, – Ацуши тяжело выдохнул, разворачиваясь на своём месте спиной к Чуе и подползая к нему ближе. – На конце левого рукава рубашки с изнанки вшито лезвие. Губы Чуи тронула улыбка. Не было сомнений, кто подсказал Ацуши спрятать лезвие в свою одежду на такой случай. Или на любой другой, о котором Чуе думать сейчас не хотелось. Скрестив ноги, он наклонился вперёд, стараясь поднять руки, связанные за спиной, на нужный уровень – с большим трудом и не стихающей болью он хватается пальцами за локоть Ацуши, который подаётся назад, позволяя достать край белой рубашки. Через ткань Чуя чувствует тонкий металл – ногтями находит с изнанки шов и тянет. Кусает губу от усердий – напряжение в плечах такое сильное, словно все мышцы лопнут в следующую секунду. Рванув резко пальцы, Чуя услышал долгожданный треск рвущейся ткани и следующий за ним тихий звон от удара выпавшего лезвия на пол. – Не порежься, – Чуя обернулся через плечо, глядя, как Ацуши ухватился пальцами за лезвие и также краем глаза следил за своими действиями, начиная резать тугое сплетение верёвки на запястьях Чуи. – Серьёзно волнуешься о порезе пальцев, когда мы оба едва живые? – Ацуши коротко усмехнулся, чувствуя, как одна из верёвок поддалась, разделившись надвое, и отскочила в стороны. Когда Чуя смог наконец развести руки, он покрутил кистями и, не теряя времени, развернулся к Ацуши, быстро освободив его запястья. Следы верёвки оставили глубокие красные ссадины, вокруг уже расцветали серо-зелёные синяки, наверняка боль приносила парню мучения не меньше, чем самому Чуе. Разрезав верёвку на лодыжках Ацуши и своих собственных, Накахара вскочил на ноги, о чём чуть не пожалел – его повело в сторону из-за резкой слабости, но он вовремя выставил ногу в сторону и удержался. – Так, нам лучше улизнуть через другой выход, – взяв Ацуши, который сам совсем слабо держался на ногах, под руку, Чуя двинулся вдоль стены, где дальше должен был быть въезд для машин с улицы. За широким поворотом находились ещё стоянки, ограждённые от общих мест красным неработающим шлагбаумом. Уже издалека Чуя приметил на широких раздвижных воротах тяжёлый навесной замок, но всё равно с глупой верой потащился с Ацуши туда. – Мы не выйдем, – с обречённым вздохом Ацуши прислонился к серым воротам, когда Чуя с силой дёрнул замок за дужку. – Дерьмо, – Накахара отошёл на шаг, испытующе смотря на барьер, отделяющий их от спасения. Ацуши прикрыл глаза, переводя дыхание, а затем дёрнулся в сторону, когда Чуя от бешенства ударил коленом в центр ворот. – Твою мать! – Чуя! – Ацуши схватил его за локоть, разворачивая к себе. – Это бесполезно. Давай подумаем… – Я не унесу тебя один через месиво, которое там начнётся, – Чуя кивнул головой в обратную сторону, откуда они пришли. – Тогда, – Ацуши задумчиво забегал глазами по лицу Чуи. – Сюда ведь кто-то вернётся, да? – Возможно, – Чуя зажмурил правый глаз, а после стёр пальцем с века корочку крови. – Скорее всего. Либо наши, либо Овцы, чтобы добить. – Каков шанс, что вернётся этот кабан? – Я не Дазай, чтобы высчитывать шансы, – Чуя снова взял парня под локоть, возвращаясь обратно. – Но я понял ход твоих мыслей, – он хитро улыбнулся одной стороной губ и прибавил шаг.***
Исида спустился на парковку через десять минут, облачённый в бронежилет. На ходу приводя автомат в готовое для выстрела положение, он держал во рту подкуренную сигарету, затягиваясь и выдыхая густой дым через ноздри. Смотря прямо перед собой слегка слезящимися глазами от попавшего в них табачного дыма, он остановился у последнего парковочного места. Разрезанные верёвки, размазанные лужи крови, которые успели подсохнуть и теперь отражали белёсые блики света, рыжие волосы и поломанный чип – всё, что он увидел перед собой. Вскинув автомат и прижав его прикладом к правому плечу, на согнутых ногах он двинулся дальше. Сощуренные глаза видели чётко и без помех, сигарета осталась тлеть позади на грязном бетоне. Завернув за стену и приготовившись выстрелить, он вновь не увидел никого. Недовольно выдохнув, Исида выпрямился. Автомат упал на пол, когда Чуя запрыгнул на него со спины и расцепил ремень оружия, оплетая чужой корпус ногами, а шею сжал изгибом локтя. Исида среагировал молниеносно – схватил его за предплечье, раздирая ногтями кожу, а второй рукой дотянулся до воротника футболки Чуи, скидывая его с себя на пол. Чуя испустил стон боли от повторного удара уже пострадавшим боком, но всё же вскочил на ноги, отпрыгивая от Исиды дальше. Мужчина двинулся за ним, и тогда Ацуши, поднявший с пола автомат, замахнулся и нанёс удар такой силы, на какую был максимально способен сейчас – Исида покачнулся в сторону, но не упал, мотнув головой и обернувшись к нему. Чуя рыкнул и разбежался, прыгая и подставляясь – противник ожидал выпада и ухватил его за выставленную ногу. Но Чуя этого и добивался – под поднятой вверх рукой из кармана на ремне выглянул нож, который парень сразу выхватил. Хватка на горле оказалась недолгой – Ацуши снова ударил оружием уже под коленную чашечку, и Чуя, воспользовавшись секундным замешательством Исиды, воткнул нож ему в глаз на всю длину. – Парикмахер из тебя так себе, дружище, – процедив сквозь плотно сжатые зубы, Чуя оттолкнул его, вытащив нож из глазницы, откуда сразу хлынул красный водопад, а затем всадил клинок в шею захрипевшего мужчины, – а вот труп получится отменный. Ацуши осел на пол, наблюдая, как дёргался умирающий Исида в конвульсиях, как вытекала его кровь из разрезанного горла, как Чуя вытащил нож и начал вытирать его о штаны стихающего врага. Он перевернулся набок, болтая рукой у своего лица – хрипы становились реже, протяжнее, но каждый из них приносил Чуе нестерпимое удовольствие. Оставив его корчиться в предсмертных муках, парень снял с него кобуру для ножа и нацепил на свою талию, спрятав холодное оружие. После присел на корточки перед Ацуши, заметив, как цепко он до сих пор стискивал онемевшими от хватки пальцами ствол автомата. – Давай сюда, – прошептал Чуя и потянул оружие, которым ещё не успел нормально научиться пользоваться, к себе. – Добей его, – Ацуши сглотнул, не отводя взгляда от Исиды. Накахара сжал губы и поднялся, вернувшись на место. Автомат он держал в руках на стрельбище пару раз, пока Дазай был в коме – Хироцу разъяснил ему теорию, но вот если с пистолетами Чуя нашёл общий язык спустя время, то с таким большим огнестрелом не спешил родниться, всё же отдавая предпочтение холодному оружию. Однако сейчас выбора не было. Проверив предохранитель, который находился в среднем положении, Чуя опустил его вниз, чтобы произвести одиночный выстрел. – Дазай бы даже этот несчастный патрон тратить не стал, – сжав губы и направив дуло на цель, Чуя нажал на спусковой крючок – громкий выстрел ударил по ушам, кровь из черепа брызнула на метр в сторону. Отдача в плече была отрезвляющим пинком, и тогда Чуя развернулся на пятках, подскочил к Ацуши и рывком перекинул его руку через свои плечи, устремляясь вперёд. Когда они только едва приоткрыли тяжёлую дверь, звуки начавшейся стрельбы полностью перекрывали остальной шум – беготня, чьи-то крики, раздающие со всех сторон команды. Парни замерли, смотря через маленькую щель – видно не было ничего, кроме противоположной стены и открытой двери дальней туалетной кабины. Однако людских теней Чуя не заметил, смелее раскрыв дверь и на корточках дополз до арочного проёма к первому этажу. – Ну что? – Появившийся рядом пару секунд спустя Ацуши шептал едва слышно. – У входа отстреливаются, – Чуя совсем немного выглянул, держась за выступ стены. Вход на подземную парковку был с противоположной стороны от входных дверей. – Я видел пожарную лестницу на втором, – он высунулся чуть сильнее, глянув наверх, и сразу же спрятался. – Они спускаются. – Мы можем переждать. – И дождаться, когда за Исидой вернутся опомнившиеся товарищи? – Чуя нахмурился, повесив ремень автомата через плечо и поставил режим стрельбы очередями. – Ты не полезешь туда! – Шикнув на Чую, Ацуши оттянул его за рукав футболки. – Совсем обезумел? – Обезумел я тогда, когда вживую увидел пытки. А сейчас просто ищу выход, – Чуя вздохнул и поднялся на ноги, прищурившись и углядев напротив места, где они стояли, дверь запасного выхода. – Нам всего-то перебежать. Ацуши встал следом, держась за плечо Чуи одной рукой. До появления Дазая в своей жизни он почти себя не помнит, но тот рассказывал, каким Ацуши был зашуганным и отстранённым от всех ребёнком. Взрослея, он сближался и доверял только одному человеку, своему некровному брату, своей единственной опоре. Они были похожи этим – оба одичалые, странные, однако Дазай умел включать обаяние по щелчку пальцев, пока Ацуши мог только подражать этому, равняясь на старшего. Сейчас же Ацуши цепляется за Чую так же, как когда-то очень давно цеплялся за Осаму. Потому что тот однозначно верит в Чую, и Ацуши без задней мысли верит точно так же. – Готов? – Присев для разбежки, спросил Чуя. – Да. Слева раздаются непрекращающиеся огнестрельные очереди, справа на втором этаже проносятся Овцы, формируясь в новые построения, сменяя друг друга и отстаивая своё право на жизнь. Чуя не замедляется даже тогда, когда над их головами разбрасываются звуки битого стекла – здание штурмуют с улицы через окна, а первичный удар по переднему флангу – всего лишь обманный манёвр. Дыхание звучит едва ли не с той же громкостью, что предсмертные крики и новые, новые выстрелы. Всего в трёх метрах от них приземляется чьё-то уже обездвиженное тело, шея выворачивается неестественно уродливо, из открытого перелома руки блестит в полутьме торчащая кость. Чуя влетает в закрытую дверь, заходясь в панике, дрожащими руками дёргает ручку – везение, удача, чья-то молитва – она поддаётся, и парень толкает внутрь Ацуши, залетая следом и захлопнув дверь. – Не задело? – Подскочившим голосом спрашивает Чуя у подножия лестницы, ощупывая лицо Ацуши. – Я в норме, – отвечает парень ещё более загнанно, чем Накахара. Дверь аварийного выхода на улицу предусмотрительно оказывается запертой на похожий навесной замок, что и ворота на парковке. Чуя сглатывает вязкую слюну, поднимая голову – лестница шла вплоть до третьего этажа. Окон в этой части не было, почти наощупь они преодолевают ступень за ступенью, надеясь, что на лестничной клетке второго этажа запасной выход будет открыт. – Сукины дети, – в панике осмотрев очередной замок, Чуя прижался спиной к холодной стене, стараясь смотреть хотя бы с капелькой уверенности. Потому что лицо Ацуши говорило само за себя – на лбу выступил пот, едва различимый без освещения, его сильно перетряхивало, губы плотно сжаты. – Что нам делать? – Почти в плаче спрашивает Ацуши. – Тихо, – Чуя притянул его к себе, обнимая одной рукой. Стрельба слышалась слабее, но была отчётливой – она лишь усиливалась и обещала звучать ещё долго. – Мы могли быть уже мертвы. Но всё ещё живы. Осталось немного, и мы выберемся. Ацуши утыкается носом в его плечо, жмурясь и пытаясь подавить дрожь, но Чуя это ощущает всем телом, потирая его спину. Вдруг снизу доносится громкий хлопок – парни вздрагивают, слыша разносящиеся шаги и чужие голоса. – Накроем их с третьего! – Они обставили по периметру технику, с крыши уберём! Чуя хватает Ацуши железными оковами пальцев – в нём открывается даже не второе, а сотое дыхание. Боль становится топливом, усталость переходит в энергию лишь чудом – он перепрыгивает через три ступени, поддерживая Ацуши и не давая ему отстать. Третий этаж по услышанной информации должен быть пуст, но даже не это играет главную роль – им попросту больше некуда бежать. В магазине автомата однозначно не хватит патронов, чтобы всех отстрелять в одиночку. Не тратя на размышления драгоценные секунды, Чуя с ноги распахивает дверь на третий этаж – если их сейчас прижмут в угол, им конец. – Чуя! – Ацуши сбивает его с ног, навалившись сверху. Чуя успевает выцепить напротив ряд стрелков из пяти человек – первый уже среагировал, однако открыл огонь далеко не сразу – парни издалека не походили на нападавших якудза, и лишь всмотревшись в незнакомые лица, стрелок понял, кто они. Чуя из положения лёжа укладывает сразу двух противников – оставшиеся разом прячутся за наставленные ограждения. Расположение помещений схожее, Чуя вспрыгивает и утягивает Ацуши в сторону, пробегая пару проёмов и залетая с ним в узкий коридор, огибающий торговый ряд позади. – Куда? – Чуя не дышит, а лишь безрезультатно хватает остатки воздуха. – Дальше, – Ацуши обводит взглядом дверь служебного помещения, где их сразу же найдут, и толкает Чую ладонью в спину. Шаги позади не дают думать – они устремляются по коридору, сворачивают направо, когда по другую сторону оказывается стена. Воздуха катастрофически не хватает, мозг от паники перестаёт функционировать – Чуя почти ничего не видит, едва переставляя налившиеся свинцом ноги. Ацуши резко тянет его в сторону – новый поворот, который оказывается очень вовремя рядом с ними – пули не достигают своей цели, пролетая в десяти сантиметрах от них. Добежать до конца они так и не успевают – спереди вырастает целая группа людей, держащих их на прицеле. Чуя хватается за автомат, вскидывая его, не надеясь уже ни на что – смерть всегда застаёт врасплох, сколько к ней не готовься. Последний вздох, последний рывок перед холодом густеющей тьмы – Чуя даже не целится, готовясь выстрелить. – Оба на пол! – Знакомый до боли в сердце голос, раздавшийся из толпы солдат напротив, оглушает Чую в разы сильнее стрельбы, сильнее собственного сердца и шагов позади. Толкнув Ацуши на пол, Чуя падает следом, свернувшись в клубок – прямо над ними открывается перекрёстный огонь. Эти звуки сладким мёдом неожиданно разливаются по его телу – секунду назад Чуя распрощался со всем. Распрощался со своей маленькой крысой, с домом, который так полюбил, с Ацуши, которого так рьяно стремился спасти, с матерью, о которой даже не хотел думать, с коллегами, к которым прикипел всем своим ничтожным существом. Распрощался со своей единственной любовью, и это то, что заставляет сейчас его, лежащего на полу заброшенного торгового центра в самом эпицентре смертельного боя, без остановки лить слёзы одну за другой. Потому что всего одна мысль, что он никогда больше не встретится с кофейным осенним омутом, не коснётся тёплой кожи и волос цвета густого какао без молока, не попробует дурманящий вкус этих губ, способна его уничтожить. Раскромсать и сжечь остатки его тела, которое он посвятил без остатка Дазаю Осаму. – Расчищаем, – опустив оружие после окончания стрельбы и устранения противников напротив, Дазай сделал знак рукой, и якудза подобно стае воронов смешались с тенью, проносясь стремительным порывом ветра во мраке коридора, оббегая лежащих Чую и Ацуши на полу, перескакивая трупы и скрываясь за поворотом, оттесняя сбежавших врагов, догоняя их, словно они и есть сама смерть во плоти. – Север третьего этажа чист, перемещайтесь, – отдав команду по рации, Дазай опустил руку. Акутагава, стоящий рядом, бросился вперёд и сел на колени, с особой осторожностью приподнимая Ацуши. Тот раскрыл глаза, наполненные одним лишь страхом – ни разу не моргнув, он застыл, словно восковая кукла, взирая на Рюноске. Губы надломились, и парень упал лицом на его бёдра, выплеснув эмоции и выдавив глухой протяжный крик. Чуя убрал руки от лица, смотря на сгорбившегося Ацуши, который снова и снова делал глубокие вдохи, задействуя голосовые связки – Всё, всё хорошо, – Рюноске приподнял его с пола, прижимая к себе и оглаживая затылок вздрагивающего парня. – Ацуши, всё кончилось, – он прижимается губами к его макушке, боясь отпустить, будто тело Ацуши хрустальное и вмиг разобьётся от одного неосторожного движения. Чуя стыдливо размазал по лицу слёзы, смешанные с кровью, вставая на четвереньки. Конечности дрожали, локти надломились – он удивлённо ахнул, когда его тело предательски не выдержало собственный вес из-за пережитого шока, и Чуя свалился набок. Дазай присел рядом, оглядывая его в молчании. Карие глаза сузились, пробегаясь по каждому ранению, каждой царапине, какую только можно было заметить на светлой коже без постороннего освещения. Зрачки вспыхнули яростным огнём, когда заметили обкромсанные рыжие волосы с неровными концами. Он расстегнул ремень автомата Чуи, отшвырнув с излишней силой его в сторону, затем чуть наклонил голову Чуи к его груди и ощупал пальцами череп, едва заметив кровь на виске. Без слов Дазай подтянул его и взял на руки, пока Чуя пытался скрыть лицо, что так исказилось от нагрянувшей слабости. – Не надо, – икнув, промямлил парень. – Заткнись, – стальной голос Дазая заставил Чую закрыть лицо руками, словно он нашкодивший ребёнок, за которым не уследили родители. – Рюноске, за мной. Акутагава подхватил Ацуши без труда и устремился за Дазаем, который развернулся и широким шагом направился обратно, остановившись у стеклянной двери бывшего кафетерия. Наполовину вылетевшее стекло опасно пошатнулось, когда парень толкнул дверь бедром – внутри помещения было два окна, здесь было свежее из-за потоков воздуха с улицы, но всё также темно. Опустив Чую на пол у сваленного набок деревянного стола, Дазай включил фонарик, прикреплённый к груди – Накахара сморщился от направленного в лицо света, отвернув голову. – Переломы есть? – Ровным тоном спросил Дазай, вытягивая руки Чуи к себе и ощупывая кости на предплечьях. Акутагава за его спиной также осматривал Ацуши, который без лишних движений выравнивал разбушевавшееся дыхание. – Нормально всё, – отмахнувшись от Дазая, Чуя нервно повёл плечом. – Хватит светить мне в лицо. – Перестань корчить из себя недовольного, – Чуя раскрыл глаза, когда услышал резко повышенный тон. – Ты хоть понимаешь, что со мной было?! – Акутагава, опешивший от такого крика, обернулся на Дазая. – Влез в самое пекло без оружия, без мозгов, с первой пришедшей в твою пустую башку ёбнутой идеей! – Я просто заебался смотреть на твою вечно самую поддельно-спокойную-бездумную-психованную рожу! – Ещё громче Дазая закричал Чуя севшим голосом, подаваясь вперёд. – Всё бросил, даже не пытаясь! Как пугливая шавка, поджавшая хвост, когда ей сказали «нельзя»! – Да я изначально всё придумал, рыжая сука, только не хотел тебе говорить, потому что ты психованней меня в сотню раз! – И кто из нас ещё сука, ублюдок лицемерный?! – Ударив кулаком по полу и подняв его к лицу, Чуя подался вперёд ещё сильнее, крича прямо Дазаю в рот, пока Ацуши и Рюноске шокировано наблюдали за ними, боясь издать хоть звук и попасть под сразу две горячих руки. – Давай, Чуя, въеби мне по лицу ещё раз, как ты любишь! – Дазай подставил его руку к своей щеке, и Чуя оскалился, пытаясь её выдернуть. – Выпусти пар, полегчает! – Не строй из себя жертву. Ты получаешь от меня по ебалу каждый раз только заслуженно. – От твоего лица бы живого места не осталось, поступай я по этому принципу. – Да я всё ради тебя делаю! – Чуя ощутил, как его зубы начали громко стучать, а свободная рука Дазая поддержала его за спину. – Ты слепой кретин... – Ты чуть не убил себя и Ацуши. Если бы мы не успели, вас бы уже не было. – Я знаю! Я знаю, Осаму! – Чуя всхлипнул, касаясь своим носом чужого. – Без тебя я бы умер! Ты доволен?! Доволен?! Я бы сдох прямо тут, и ты бы ничего не смог больше сделать, рассматривая мой труп, потому что я тупее тебя и могу только влипать в неприятности, из которых ты меня вытаскиваешь! – Хватит. – Я стараюсь сделать хоть что-то, но ты каждый раз оказываешься лучше меня! Я чувствую себя жалким, потому что не могу даже вызвать у тебя искреннюю любовь! Чуя жмурится и пищит, когда его губы накрывают чужие, призывая молчать. Призывая успокоиться и остановиться на мгновение, которое тянется для них вечностью. Руки Дазая намертво держат его прямо у сердца, прямо под кожей, словно Дазай поглотил его полностью и спрятал от внешнего мира, где сейчас слишком много крови, где свободно разгуливает этой ночью смерть, размахивая длиннющей косой без разбора, скидывая трупы в одну кучу. Дазай прячет его в своём поцелуе, укрывает его язык своим, впитывая всю боль и страдания. Нежными касаниями рук к шее просит прощения и благодарит одновременно. Прячет его в той самой пустоте в глубине своей души, где для Чуи отведено его законное место, в котором ему можно не бояться и переждать, пока костлявая пройдёт мимо и снова скроется с человеческих глаз. – Ты не прав. Сейчас ты не прав, – выдохнув поникшему Чуе в лоб, Дазай приподнял пальцами его подбородок обратно к своему лицу, не сдерживаясь и ещё раз медленно обволакивая израненные, перемазанные кровью губы, сглатывая соль. Чувствует долгий выдох на своей щеке, зарывается пальцами в взлохмаченные короткие волосы, придвигая максимально близко. – Я всё чувствую. Клянусь, чувствую. Просто не говорю. Это не моё, – он сказал на грани слышимости в чужое ухо, и Чуе стало стыдно и больно с новой силой. Он кивнул и вжался в его тело сам, наконец-то чувствуя, как сердце постепенно выравнивает ритм.***
Пока Дазай что-то без остановки мерно говорил Ацуши под редкие кивки головы того, Чуя жадно пил воду из принесённой бутылки. Дазай предусмотрительно приказал своим солдатам осмотреть каждое помещение третьего этажа, которые он не успел проверить сам, и не зря – Овцы заложили далеко не одну бомбу с таймером, чтобы в случае своего проигрыша заманить наступающих мафиози в ловушку. Стрельба постепенно стихала, но с нижних этажей выстрелы грохотали беспрерывно – силы двух сторон были практически равны. Акутагава сел рядом с Чуей, в молчании осмотрев его профиль, когда тот, утолив жажду, приложил прохладную бутылку ко лбу. Рюноске протянул ему кулак левой руки, на что Чуя, сначала в прострации потупив взгляд на это действие, выдавил усмешку и стукнул правым кулаком о чужие костяшки. – Ты молодец, Чуя, – Акутагава воззрился на Дазая, который закончил свой монолог и ободряюще взлохматил светлые волосы Ацуши, отчего тот забавно сморщил нос. – Брось, – Чуя опустил голову между придвинутых к груди коленей, оглаживая свой затылок с непривычно короткими волосами. – Без вас мы бы погибли. – Я не об этом, – Рюноске покосился на него, ловя в ответ удивлённый взгляд, и, немного смутившись, добавил тише. – То, как ты действуешь на него. Чуя замутнённым взглядом обвёл лицо Акутагавы, окинутое снизу холодным светом фонарика. Мучительно долго до него доходил смысл сказанных чужими устами слов – Чуя бы в жизни не поверил, что он в силах на кого-то влиять. Само это слово было ему чуждо, он видел в этом лишь отрицательное значение. Он не был способен кого-то чему-то научить, перестроить под себя – он этого никогда и не хотел, либо принимая человека, либо нет. И вдруг он с недоумением осознал, почему Мори ему угрожал. Почему Сакуноске так предупреждающе и настороженно говорил ему об отношениях с Дазаем. Чуя уже открыл было рот, чтобы спросить Акутагаву подробнее, но рядом с ними появился Дазай, отдавая команду по наушнику. – Мне требуется человек на третьем, крайнее помещение у северного коридора с конца, – он опустился на корточки перед Чуей, положив руку ему на колено и слегка сжав, обратился к Рюноске. – Проследи, чтобы их вывели и увезли. – А ты куда? – Чуя нахмурился и покосился на чужую ладонь в перчатке. – Искать твоего дружка. – Я пойду с тобой. – Нет, – Дазай холодно отрезал, едва Чуя договорил. – Я уже в норме, – Чуя вскочил на ноги с невозмутимым лицом, хотя пульсация в голове и ребре была всё такая же сильная, однако он уже привык и с лёгкостью смог подавить гримасу боли. – Хватит с тебя геройства на сегодня, – Дазай поднялся следом за ним одновременно с Акутагавой, который направился к Ацуши, чтобы не мешать им. – Мне не нужна твоя помощь. – А я тебя и не спрашиваю, Осаму, – Чуя вздёрнул нос и выхватил пистолет из кобуры проходящего мимо него Акутагавы, который с немой претензией обернулся к нему. – Я просто иду. И точка. Дазай закатил глаза, повернувшись на месте и заметив, как Ацуши поджал уголок губ и с растерянностью пожал плечами, будто бы говорил, что спорить с Чуей бесполезно. В молчании все четверо прислушивались к звукам боя, который стал слышен и на улице – выбегающие Овцы старались скрыться отходными путями, однако мафиози поджидали их со всех выходов, не давая уйти. Заслышав шаги у двери, Дазай встретил подчинённого и посмотрел ещё раз на Чую, раздумывая. – Выводи Накаджиму и Акутагаву. Первая помощь и сразу же в штаб, Рюноске, – Акутагава кивнул и помог Ацуши подняться, покидая помещение вместе с пришедшим только что солдатом. Стоя спиной к Чуе, Дазай корил себя и жалел о принятом решении, понимая, насколько безрассудно и опрометчиво поступает. С другой стороны, основная резня уже не затронет их, да и Чуя, находящийся рядом под его защитой и надзором, больше не пострадает. – Какой план? – Чуя прижался своей спиной к чужой, почти наощупь отодвигая предохранитель и взводя курок пистолета. – А что, ты ещё не успел придумать? У тебя хорошо получается, – Дазай усмехнулся против воли. – Учусь у лучших, – Чуя улыбнулся своим мыслям. Он уже не единожды участвовал в зачистках, брал самостоятельные задания и штурмовал вместе с Хироцу и ящерами вражеские группировки. Дазай много лет занимался всем этим, однако впервые они будут рядом, прикрывая спины друг друга. Конечно, Чуя знал, что это Дазай скорее будет следить, чтобы Накахару не пришибли, но от этой детали мало, что меняется. – Основное здание почти полностью взято, – Дазай изменился в голосе, принимая роль командира в считанные секунды. Чуя вслушивался в каждое слово, легко уживаясь с мыслью, что единственный человек, которому он будет подчиняться без единой задней мысли, сейчас ответно прижимается к его спине. – У Овец очень хорошая информационная система, но, как видишь, электричества на этих этажах нет. – На паркинге было. – Ребята бегло осмотрели пристроенное двухэтажное здание – с улицы людей внутри обнаружено не было, поэтому на ней не стали задерживаться. – Я был там, – Чуя облизал губы. – Там склады с оружием и… Кажется, внизу я видел что-то похожее на кабинеты. – Отлично, – Дазай вновь связывается по встроенной рации. – Следите за вторым этажом у перехода. Накахара в строю, будем перемещаться туда, прикройте нас. – Ты взял моих людей? – Чуя вскинул бровь, отлипнув от Дазая и встав рядом с ним. – Они были не прочь рискнуть жизнью ради своего начальника, скажу по секрету, – Дазай искоса глянул на него и нагнулся, влажно поцеловав в лоб. – Не тормози, малыш. – Э?! Как ты меня назвал? – Чуя, начавший возмущаться, сразу же стих и помчался за Дазаем к лестнице по уже знакомому пути, стараясь игнорировать жар, разливающийся по щекам. – Я вообще-то старше тебя на два месяца, – буркнул он в спину Дазая. На лестничной площадке оказалось пусто – эту сторону полностью расчистили, благодаря чему парни без помех пробежали один этаж вниз. Дазай без промедлений раскрыл дверь, пропуская Чую вперёд кивком головы. Накахара в полуприседе двинулся вдоль стены, держа пистолет перед собой – короткий коридор он преодолел в шесть бесшумных шагов, выглядывая из-за стены. На глаза ему попались спины двух якудза, которых он отличил по форме Мафии. Заметив шевеление справа от них в начале торгового ряда, Чуя без раздумий ринулся вперёд, на ходу отстреливая противника – пуля попала в плечо, и тут уже среагировали двое мафиози спереди, добив врага и следующих за ними. Повернувшись к подбежавшему Чуе, они одновременно ему кивнули. – Рады вас видеть, Накахара-сан. Чуя едва сдержал улыбку и сдержанно кивнул им в ответ, возвращаясь обратно – Дазай ждал его, наблюдая за происходящим в другой части, куда им и нужно было идти. Движением пальца он указал Чуе следовать за его спиной и побежал трусцой вперёд, держа автомат одной рукой. От выстрелов периферийным зрением улавливались вспышки, под ногами везде валялось битое стекло, хрустящее при шаге – ограждения при эскалаторах были сбиты во время набега, и из-под поручней повылетали стеклянные вставки. У перехода на соседний второй этаж Дазай резко остановился и поймал за локоть пролетевшего мимо Чую, отволочив его назад. Чуя сел на корточки рядом с парнем, который приложил указательный палец к губам и кивнул головой на подвесной коридор, дверь которого была распахнута. Чуя слегка высунулся вперёд – в нескольких метрах от них стояли двое мужчин с оружием. И это были не якудза. – Внимание группе два-б, – Дазай шептал, зажав наушник, – закиньте пару пустых шашек в переход. – Мы можем просто их убрать, – Чуя прошептал у чужого лица. – Или мы можем сделать всё тихо, чтобы нас не заметили, – Дазай куснул его в кончик носа и подмигнул, – смотри и учись, – с этими словами он снял автомат, тихо положив его на пол, и достал нож. Двое Овец отвернулись в момент, когда через разбитое окно на пол коридора приземлились дымовые шашки. Воспользовавшись тем, что они замешкались, Дазай выпрыгнул из угла и ринулся вперёд, делая мягкий кувырок так, что едва было слышно его приземление. Чуя не отрывал взгляда, поражаясь, насколько точно и быстро он выполнял каждое движение. Вырос за спиной одного из врагов, перерезав горло и толкнув грудью на второго, который уже приготовился выстрелить, тем самым помешав ему. Ногой выбил оружие из чужих рук и схватил за корни волос, приложив лицом об колено, от чего противник моментально вырубился. Чуя подбежал к нему, когда Дазай уже вытащил нож из груди второго убитого врага. – Выпендрёжник, – фыркнув, Чуя отдал ему автомат и пошёл вперёд. Металлическая лестница предательски звучала в тишине здания – парни решили не медлить и спустились вниз меньше чем за минуту. Дазай обвёл взглядом первый этаж с закрытыми помещениями под тусклым освещением нескольких ламп, затем повернулся к Чуе и в этот момент уловил звук взводящегося курка в паре метрах от себя. Чуя глухо вскрикнул, выронив пистолет из рук, когда его толкнули в грудь – Дазай выбросил своё оружие в сторону вышедшего из укрытия Тачихары и, отбросив Чую в сторону, уклонился от выстрела. – Давно не виделись, Дазай, – Мичизу держал его на прицеле, когда Осаму выпрямился, смотря ему в глаза с усмешкой. – Я бы предпочёл и дальше с тобой не видеться, да вот, работа такая, – Дазай глянул на поднимающегося Чую, который смотрел на них поочерёдно. Автомат Дазая валялся почти у ног Тачихары. Откинув размышления, Дазай двинулся вперёд – пистолет перед его лицом никогда не был сдерживающим фактором. Он автоматически стал невидимым, позволяя карим глазам без помех видеть свою цель. Тачихара сузил глаза и неожиданно отвёл руки в сторону, направляя пистолет на Чую. Чёткий ритм действий в голове оборвался за секунду, когда до Мичизу оставалось всего два метра – предсмертная дробь в ушах смолкла, и Дазай замер на месте. – Забавно, – Тачихара протянул, грустно ухмыляясь, – Чуя, ты приручил монстра? – Он не убьёт меня, Осаму, – Чуя сузил глаза, смотря на бывшего друга с уверенностью. – Ты так думаешь? – Мичизу нахмурился. – Дазай вот знает, что я выстрелю при малейшем его движении. По правде говоря, я удивлён, что ты ещё жив. – Какой же ты редкостный кусок говна, – Чуя прошипел с сжатыми челюстями, ощущая, как по спине побежал холод. Перед глазами как назло в который раз за этот день начали проноситься картины из прошлого. Мичизу отдал ему свитер зимней ночью, чтобы парень добрался до дома. Мичизу достал из своего запаса шоколадный батончик, подарив Чуе на Рождество. Мичизу отметелил одноклассников Чуи, когда те в который раз решили над ним поиздеваться. Мичизу был в его жизни лучом солнца, которое взорвалось и померкло в эту секунду. На самом деле, тот Мичизу, которого знал Чуя раньше, умер уже очень давно. Чуя всё это время видел лишь его тень, наивно веря в то, что между ними всё ещё оставалась та нерушимая связь. – Игры кончились. Через пять минут в Токийское управление придёт письмо с очень интересной информацией о Мафии. Ты, – Мичизу глянул на Дазая, который прожигал взглядом его силуэт и, казалось, даже не слушал его, – можешь меня убить. Только Чую я захвачу с собой. Выбор за тобой. Чую перетряхивало так, словно он находился в салоне ракеты – по рукам била электрошоковая дрожь, мышцы ног сводило от напряжения, но он не смел двинуться, едва дыша. Места уклониться с такого расстояния просто не было – реакция у Тачихары всегда была хорошая. Он действительно не блефует и готов умереть за своё решение. Готов выстрелить в Чую, прямо в его голову, куда был направлен пистолет в чужих руках. Чуя практически слышит, как в голове Дазая вертятся шестерёнки – Мафия или Чуя. Вся его жизнь или парень, появившийся в его жизни не так уж и давно. Выбор очевиден. И Чуя не хочет заставлять Дазая принимать это решение самолично. Пуля попадает прямо в бедро – Чуя опрометчиво решил отпрыгнуть под ступени лестницы, чтобы Мичизу развернулся от Дазая. Адская боль вызвала крик, от которого у Чуи надорвался голос – настолько обжигающее ранение он получает впервые. Тело трясло от шока, на лице сразу же выступил пот, солёными каплями скатываясь по векам и попадая в глаз. Обеими руками он сильно сдавливает разгорячённую кожу вокруг раны, жалея об этом в следующую же секунду – от касания кончика пальца к рваному краю кожи его тело окутывает расплавленная магма, а изо рта вырывается истошный вопль. Дазай уловил движение Чуи ещё до того, как Тачихара успел среагировать – мафиози сразу бросился на него, отчего выстрел получился косой и попал не в голову, сменив траекторию. Дазай наносит удар в солнечное сплетение Тачихары, получая ответный в печень, затем отклоняется, когда дуло пистолета опасно замирает у его уха, и уходит от пули. Ударом головы в чужой лоб он на секунду выводит Тачихару из равновесия, готовясь выбить из руки того пистолет, как противник коленом ударяет между ног – Дазай не сдерживает громкий вздох от дикой боли в паху, осев на одно колено. Опираясь скользкими от пота и собственной крови ладонями о грязный пол, Чуя вскидывает голову – Мичизу ударом кулака в ухо оттесняет Дазая к стене. Тот в ответ роняет его на пол, и снова оглушающий выстрел. Перед глазами мельтешит рябь, когда Чуя, пыхтя и сдерживая новые крики, силится встать. – Даже прикончив нас, вы всё равно, – Тачихара, выплюнув сломанный зуб со сгустком крови и ответив Дазаю ударом в кадык, скинул его с себя и дотянулся до упавшего пистолета, – всё равно недолго продержитесь. Дазай откашлялся и перевернулся назад от нового выстрела. Воздух застрял в горле, и он пропустил момент, когда противник вскочил и ударил по лицу ногой – накрывшая тишина оглушала вместе с размытой картинкой, и лишь благодаря рефлексам Дазай поднялся на ноги и развернул Тачихару, заломив руку с пистолетом ему за спину. Однако парень извернулся, вдарив ботинком по колену, и резво прижал Дазая к стене, приставив к его лицу пистолет. – Давай, – прохрипев от удушающей хватки на горле, Дазай расплылся в улыбке от накрывшего чувства эйфории. Густые ресницы опустились, почти полностью закрывая глаза. – Стреляй. Звук щелчка растворился в выстреле – уши снова заложило, в мозгу раздавался протяжный писк, как при остановке сердца больного, подключённого к аппаратуре. Дазай сжимал чужое запястье, скосив глаза вбок – пистолет упёрся концом ствола в стену рядом с его ухом, когда он в момент выстрела успел отклонить голову и отвести руку Тачихары в сторону. Прерывистый выдох заставил его вернуть внимание обратно – изо рта Тачихары вдруг полилась струйка крови, ползя по подбородку и капая на одежду Дазая. – Ненавижу, – Чуя всхлипнул, вгоняя нож в спину Мичизу ещё глубже, наваливаясь на него сзади, – ненавижу тебя! – Он закричал и вытащил нож, ударив снова – под рёбра, куда было легче всего добраться до сердца. Дазай отпустил чужую ослабевшую руку, из которой выпал пистолет – Тачихара ловил ртом воздух, сползая вниз, пока Чуя смотрел на его затылок и оседал следом. Дазай следил, не отводя взгляда, и видел, как в голубых глазах, в этом маленьком, но бездонном космосе, меркли звёзды. Как морской штиль утрачивал свою набожную красоту, становясь грязным бушующим океаном с выбрасывающимися от отчаяния на берег китами. Как в одной единственной скатившейся слезе отражалась боль последних секунд жизни умирающих друг за другом светлячков, чей свет навсегда угасал на фоне ночного неба. – Чуя, остановись, – Дазай очнулся, когда Чуя, сидя сверху Тачихары, без конца вгонял нож в его тело, оставляя новые и новые глубокие раны. – Чуя! – Он схватил его руку, оттягивая наверх. Ему хорошо было знакомо то, что испытывал сейчас парень. Он знал, как пелена перед глазами не даёт остановиться вовремя, как собственная кровь вскипает от одного вида чужой, вытекающей реками из умирающего тела. – Он мёртв, – взяв второй рукой подбородок Чуи, Дазай ждал, когда придёт осознание в чужом взгляде. – Мёртв… Да, мёртв. Я убил его. – Где та комната, Чуя? – Спокойно спросил Дазай, попутно вытаскивая из железной хватки Чуи нож. – Она… – Парень отвёл взгляд, изучая закрытые двери. – Вот эта, – он указал пальцем на ту, из которой вышел Тачихара. И хоть Дазай прекрасно это знал, ему надо было вывести Чую из оцепенения.***
Когда Дазай остановил запущенный таймер для отправки письма на включённом компьютере и забрал диск с найденной Овцами информацией, он вернулся обратно к лестничной площадке – Чуя послушно держал свою футболку, крепко обмотанную вокруг пострадавшего бедра, и немигающе смотрел на труп Тачихары, что так и лежал лицом в пол. Дазай стянул с себя бронежилет, затем куртку, под которой была простая футболка, и накинул её на голые плечи Чуи, всовывая его руки в рукава и застёгивая молнию. – Чу, – парень сразу взглянул на Дазая, потому что тот ещё ни разу не использовал такое сокращение его имени, – он сам себя убил, – Дазай поднял его ладони, перепачканные в чужой крови, и поцеловал в костяшки все пальцы поочерёдно, – даже не смей думать, что это твоя вина. – Я в порядке, – Чуя глубоко вздохнул и стёр запястьем кровь с губ Дазая. – Пошли отсюда. В этот раз Чуя не дал себя нести на руках – Дазай не стал упорствовать, следя за выражением его лица. Этого человека Дазай читал лучше всех остальных как с первых дней знакомства, так и сейчас, когда ему уже не требуется цепляться за движения или мимику. Дазай просто ощущает вибрации, исходящие от Чуи, на физическом уровне. Это уже не боль и не грусть. Самое обычное опустошение. Гнетущее и сжирающее. Чуя пусто смотрел в сторону, забравшись Дазаю на спину и обнимая его за плечи – полностью уйти в мысли не давала пуля, застрявшая в мышце и приносящая собой нескончаемые огненные вулканические потоки. Дазай слушал тяжёлое дыхание над своим ухом, мысли были привычно чисты после окончания боевой операции. Когда они только переходили в главное здание торгового центра, он получил сообщение о том, что все Овцы уничтожены. Для Чуи, кажется, в эту ночь умерло нечто ценное для него в прошлом. Дазай ненароком сравнивал его утрату с потерей самого себя когда-то очень давно. Вдруг Чуя дёрнул головой в сторону – Дазай остановился, пытаясь понять, что его заинтересовало. Взгляд Чуи был застывший, почти стеклянный, но цепко за что-то выхватывался в тени поваленной мебельной сборки у несущей стены первого этажа. – Опусти меня, – тихо попросил он. Дазай вздохнул, выполнив его просьбу, хотя и знал, что для Чуи сейчас это будет десятый круг Ада – как только он отпустил плечи Дазая, до слуха того донеслось сдерживаемое мычание. Хромая на левую ногу, сжимая намокшую джинсовую ткань на бедре, Чуя с трудом добрёл до сваленных в кучу поломанных досок, старой техники, проводов и прочего хлама. Дазай замер на расстоянии, только сейчас заметив труп парня с огнестрельными ранениями в груди. Вглядевшись при слабом освещении своего фонарика, он узнал его – Ширасэ, которого он отпустил несколько месяцев назад вместе с розововолосой девчонкой. – Юан? – Чуя опустился на колени, кряхтя, отодвигая в сторону круглую столешницу, за которой пряталась девушка. Юан, только взглянув на Чую, вцепилась в ещё не успевшее остыть тело своего парня, словно надеялась, что он поднимется. Её покрасневший нос сильно выделялся на бледном лице, опухшие от слёз глаза смотрели на Чую с нескрываемым ужасом. Чуя приложил руку к губам, осознавая, что теперь Юан его боится. Боится до такой степени, что вжимается спиной в поваленный шкаф позади себя, сгребая тело Ширасэ ещё ближе, силясь отдать ему хотя бы часть своего живого тепла. – Юан, я не трону тебя, – Чуя попытался улыбнуться, протягивая к ней окровавленную ладонь, но девушка вжала голову в плечи, дрожа всем телом и тихо всхлипывая. – Пойдём с нами. – Просто уходи, Чуя, – она сжималась, подобно маленькой беззащитной мышке, загнанной в угол. – Я не хотел, чтобы так вышло, – Чуя ответил шёпотом. Дазай подошёл и остановился позади Чуи. Юан подняла глаза и сразу же спрятала обратно, уткнувшись лицом в плечо и тихо плача. – Осаму, я её не оставлю, – Чуя с мольбой обернулся к нему. – Она в положении. Смотреть на мир глазами Дазая – удивительно просто. Не видеть страданий других, не видеть горечи, лижущей поникшие плечи, грусти, заставляющей спину горбиться от непосильно сваленной на них ноши. Сплошные цифры, математика, где всё вычисляется по заученным формулам. Где ошибку допустить практически нет шанса, если ты круглый отличник. Смотреть на мир глазами Чуи – удивительно больно. И в то же время эта боль невообразимо живая. Она дарит ощущение скорости крови в венах, заставляет слушать каждый удар сердца о рёбра. Заставляет чувствовать покалывание в кончиках пальцев. Дазай не знает, каково это смотреть на мир кристально-голубыми глазами, полными сочувствия и ярости сразу. Любви и ненависти в одно время. Но Дазай хочет узнать, хотя бы потому, что мир Чуи Накахары кажется намного живее и настоящее его собственного. Юан растерянно вскрикнула, когда Дазай скинул тело Ширасэ с её колен и ухватил её за обе руки, поднимая на ноги. На её одежде была кровь, но не её собственная – бегло осмотрев вырывающуюся с криками из его рук девушку, он понял, что ранений у неё нет. – Отпус… Отпусти, – она плачет навзрыд, заикается и с неподдельным страхом смотрит в тёмные глаза Дазая, который щурится и не отпускает её. – Дай мне остаться здесь, прошу… – Что ты собираешься делать, а? – Дазай кивнул головой в сторону трупа. – Лить слёзы с мертвецом на руках? А дальше что? – Я просто уйду, пожалуйста, – она тянет руки к себе, но говорит уже тише. – У тебя никого не осталось, идиотка, – Дазай рыкнул и одним движением прекратил её попытки вырваться – она зажмурилась и плотно сжала губы. – О тебе больше никто не позаботится. Ты умеешь хоть что-нибудь? Работала? Сомневаюсь. Ты потеряла всех, кто мог тебе помочь. – Дазай, – Чуя прошипел, поднимаясь и с шоком смотря на парня. – Но у тебя есть ответственность. Если тебе плевать на себя, подумай о том, что теперь твоя очередь что-то для кого-то сделать, – Юан разлепила глаза, в которых застыли слёзы. – Ребёнок не выбирает, где и в каких условиях ему родиться. Это твоя обязанность, как родителя. Единственного, кто может помочь этому ребёнку. Сейчас я даю ему шанс, которого больше у него не будет. Он резко отпустил её, повернувшись к Чуе спиной и ухватив под коленями – у парня не осталось выбора, кроме как снова уцепиться за чужие плечи. – Идёшь или нет? – С раздражением спросил Дазай у застывшей Юан. Он чуть подбросил Чую поудобнее и двинулся вперёд. Когда позади них послышались быстрые догоняющие шаги, Чуя сжал его сильнее, утыкаясь носом в шею и оставляя нежный поцелуй. – Спасибо. Я горжусь тобой. Дазай опешил, съежившись от щекочущего ухо шёпота и услышанной фразы. Чуя им… Гордится? Всего лишь из-за этой глупой девчонки? Когда Дазай спускался по ступеням на улицу, держа Чую на своей спине, ожидающие их снаружи якудза облегчённо выдохнули все разом. Кто-то крикнул Чуе уважительное приветствие, кто-то захлопал – но как только позади них показалась Юан, все разом стихли. Дазай замер, обернувшись к ней, затем кивнул в сторону стоящего ближе всех фургона. Девушка загнанно прижала руки к груди и быстро сбежала по ступеням, идя рядом с Дазаем и ухватившись за край куртки, что была надета на Чую. – Почему ты не убил меня? – Боязливо спросила Юан у Дазая уже внутри машины, пока Чуе делали осмотр – пулю было решено вытащить уже в штабе и зашить рану, сейчас ему наложили жгут, чтобы остановить кровь. Дазай устало посмотрел на неё, и девушка сразу спрятала взгляд, со страхом опустив голову. – Мне незачем тебя убивать. Ты не представляешь угрозы для моей организации. Дазай сказал одно, а на языке вертелось совсем иное. «Я не убил тебя лишь потому, что Чуя попросил меня тебе помочь». Дазай сделал бы всё, что угодно, о чём бы попросил его Чуя. Без сомнений и раздумий. Потому что Чуя никогда не попросит его кого-то убить. Чуя никогда не заставит его делать выбор. Чуя ни за что на свете не станет его шантажировать или использовать в личных целях. Чуя на рельсы ляжет вместо него, лишь бы Дазаю не было сложно. Смотреть на мир глазами Чуи – удивительно больно. И в то же время его глазами так легко видеть любовь.