***
— Можно я обведу при Диппере? Он же всё равно уже видел и знает... — тихонько говорит Мэйбл после обеда, косясь на читающего пособие по алгебре брата. — Да я его уже наизусть знаю, в этом нет необходимости, — прячет Билл запястья в рукавах поглубже и тоже смотрит на спокойного Диппера в наушниках и с книгой. — Что-то случилось?.. — шёпотом спрашивает она, касаясь его пальцами. Пайнсы всегда слишком тактильные. — Нет, всё нормально. Просто я правда смогу набрать его по памяти. И для пущей убедительности он называет его для Мэйбл, которая вроде как успокаивается. — Покажи руки, Сайфер, — внезапно произносит Сосна и поднимает сосредоточенный взгляд прямо на него. Какого хера он лезет вообще?.. — Я не хочу... — тянет он ладони к себе и прижимает к животу. — Без вариантов, Билл, — отрезает Пайнс, но почему-то возражать или злиться не хочется. Этим людям он доверяет. — Пожалуйста, — добавляет девушка и легонько дотрагивается до рукава. Билл не сопротивляется и лишь смотрит на свои раны, когда оголяется исполосованная кожа. Мэйбл тут же закрывает её одеждой. — Кто это сделал? — серьёзно спрашивает она, и Сайферу опять неловко. — Клянусь, Билл, если это был ты, то нас ждёт очень долгий... — она не заканчивает из-за появившейся на плече руки брата. "Такое же движение, только по отношению Мэйбл к Биллу. Она портит его гордое одиночество своим приходом. Долго молчит и держит ладонь на его плече. Сайфер терпеть не может чужие прикосновения, но эти вроде ничего, безопасные. "Пожалуйста, прекрати всё это, Билл. Я же знаю, что ты хороший парень". Он откидывает испачканные в крови оленьи зубы и хочет напугать, как и её брата. "О чём ты именно, Пайнс?" — сверкает он глазами и пересчитывает, сколько зубов из свежей партии сегодня подарит Гидеону. "В первую очередь, о Диппере". Билл хохочет на её предложение и бросает часть на юбку девчонки. Та лишь жмурится от омерзения и не может пересилить страх. Такой же пугливый человек, как и все остальные. Она отличается от них лишь этими прикосновениями, которые не причиняют боли". — Не... — теряется он в словах и хлопает ресницами, пытаясь согнать очень странное воспоминание. — Это был не я. Бад. Я уже давно таким не занимаюсь. — Мог бы последнюю фразу не говорить, — достаёт Сосна наушник, не переставая смотреть на него. — Дип, — пресекает девушка и тут же становится мягче в лице. — Гораздо лучше, если это не ты... Всё хорошо, не переживай, — старается она успокоить его. Диппер встаёт и уходит, сказав, что направляется в класс. Билл же смотрит на Мэйбл и не может понять, за какие заслуги она до сих пор с ним.***
— Алло?.. Это Билл Сайфер, — начинает он, а его уже встречает голос взволнованной Мэйбл. — Что случилось?! — почти кричит она. — Всё в порядке, я просто... — и слышится громкий выдох облегчения. Она так волнуется за него?.. — Можно мне подойти к вам в ближайшее время? — тихо спрашивает Билл. — Конечно! Я, Диппер и мама дома, поэтому приходи. Сейчас поставлю чайник. — Я не... — он только собирается сказать, что заходить не будет, только передаст и всё, но Мэйбл уже бросает трубку. Он неловко опускает глаза вниз. В руках торт и цветы. Цветы матери близнецов, а торт всей семье. Он решил, что может потратиться на этот жест благодарности, несмотря на ограниченность бюджета. Биллу почти смешно: что за человек эта Мэйбл... Он смотрит на небо, где начинает заходить солнце и не понимает: неужели на самом деле бывают такие люди, как Пайнсы. Добрые и не ждущие ничего взамен. Около их дома становится как-то неловко, но, пересилив себя, он звонит в дверь. Прикрывает глаза и отчего-то нервно выдыхает. Хочется, чтобы всё прошло идеально, безупречно и всем членам этой семьи понравились пода... — Это чё? — перебивает переживание знакомый голос. Билл смотрит на него поражённо и понимает, что стоит с поднятым букетом перед Сосной и, немного потупив, протягивает его. — Совсем, что ли? — испуганно отходит Диппер от цветов. — Может всё же Мэйбл позвать? Билл невероятно тормозит, не понимая, что ему надо делать, и кивает. — Мэйбл, к тебе жених с цветами пришёл, — кричит Диппер, краем глаза наблюдая за краснеющими щеками Сайфера. — И с тортом, — добавляет он, опустив взгляд. — Жених?! — раздаётся удивлённо сразу двумя женскими голосами, и слышится топот матери и дочки откуда-то сверху. Билл совсем смущается такого внимания к своей персоне. — Я не совсем к ней... — тихо добавляет он, и брови Пайнса поднимаются вверх всё больше. — А к кому?.. От такого вопроса Сайфер решает пошутить, думая, что это будет забавно. — Если хочешь, то к тебе. Диппер молча захлопывает дверь. А Билл только сейчас понимает, как же тупо и не смешно это прозвучало. Наверное, он бы тоже не стал таких придурков в дом пускать. — А где жених-то? — верещит Мэйбл где-то совсем рядом, и Сайфер понимает, что Сосна всё ещё не отошёл от входа. — Знаешь, я подумал, что лучше не надо. Но девушка уже открывает дверь, оглядывает Билла с ног до головы и спрашивает: — Сайфер, извини, ты моего жениха не видел? Диппер тут же начинает отчего-то ржать. А Мэйбл с добродушной улыбкой забирает букет и тянет ничего не понимающего Билла за руку. — Пойдём чай пить, — ведёт она его к кухне. — Да я только отдать и поблагодарить. — Так кто там? — спрашивает миссис Пайнс и выглядывает. — Билл Сайфер. Только отдать и поблагодарить, — подкалывает Сосна и внаглую забирает торт, чтобы показать женщине. — Я... — выбивается Билл из рук Мэйбл. — Спасибо за то, что спасли меня. Завтра иду ко врачу, — легонько улыбается он. А после поворачивается к близнецам и решает, что должен сказать им что-то тоже, раз наступил такой момент. Но благодарить Диппера невероятно страшно. — Спасибо за то, что вырисовывала номера и помогала всё это время, — говорит он Мэйбл, улыбаясь ей больше всех, и с опаской поворачивается к её брату. — Спасибо, что... — Билл постыдно запинается, но видит, что Сосна смотрит на него. — Что всё равно приехал. И все трое знают, что, если бы Диппер не передвинул свою ненависть на второй план, нечто плохое могло случиться с Сайфером. — Пожалуйста, — спокойно отвечает Диппер и идёт относить торт на кухню. На чай Билла оставляют почти насильно.***
— Большое спасибо! Приятного вечера! — выходит он на улицу и кричит напоследок провожающим его маме и дочке. А после, когда уже начинает идти, слышит за собой шаги. — Подожди, Сайфер, — как по команде он останавливается и думает, мог ли оставить что-то у Пайнсов, если уж Сосна позвал его. Он поворачивается и наблюдает, как парень заранее накидывает на себя кофту. Этот жест почему-то застревает у него в голове. Им по пути или что?.. Они идут вместе. Только вдвоём. Он и человек, который его ненавидит. — Я хочу спросить у тебя кое-что. Ясно. Биллу сразу отчего-то становится некомфортно. Сейчас будет что-то страшное, не так ли?.. Стал бы ради обычных вопросов Сосна догонять его? — Спрашивай. Он совершенно не хочет думать о том, какой вопрос ему сейчас зададут. — Так просто? — усмехается Пайнс, но тут же, поймав взгляд напряжённого Сайфера, прекращает. — Я хотел спросить... Про то лето. В Гравити Фолз... Только не это... Вот что угодно, только не это... Билл больно сжимает пальцы на порезах, чтобы не так сильно переживать, но при этом старается выглядеть максимально спокойно. Сердце бьётся намного быстрее обычного. — Почему именно я?.. — заканчивает Сосна, а Сайфера всего трясёт. Он же понимал, что если предлагает дружбу, то рано или поздно должен будет объясниться, но не был готов сделать это сейчас... Друг на друга они принципиально не смотрят. — Ты и не должен был быть предметом издевательств, — выдавливает из себя Билл, чувствуя, как в горле пересыхает. Может, соврать, пока не поздно?.. — В смысле?.. — переспрашивает парень, останавливаясь сам и придерживая Сайфера за плечи. — Жребий?.. — несмело предполагает Билл, следя за чужой реакцией. — Какой нахер жребий? Совсем там, что ли, ебанулся? Нормально объясни, — закипает Пайнс и тянет Билла за руку на ступени какой-то каменной лестницы. Опять этот физический контакт, границ которому близнецы не видят. Сосна плюхается рядом и нервно постукивает подошвой кед. Обстановка располагает к хорошему рассказу, но Сайфер до ужаса боится говорить что-то. Кажется, словно от него сейчас зависит, что именно решит про их взаимоотношения Диппер. — Прошло тогда совсем немного времени с тех пор, как меня взяли в семью Глифулов. Может, месяц или чуть меньше... Билл так не хочет вспоминать этот период своей жизни, когда он сделал столько дерьма в жизни Пайнсов, но лучше растягивать этот разговор и заходить издалека, чем сказать всё сразу. — Ну и я был совершенно неуправляемым и бешеным. Злым на весь мир и Глифулов, в особенности. Гидеон тоже был несносным и, честно говоря, отбитым. Но ему понравилась Мэйбл... Диппер как-то напряжённо вдыхает, что Сайфер не знает, стоит ли ему вообще продолжать. — И она его отвергла, Гидеон разозлился, все дела, — произносит Сосна, всё ещё не встречаясь с Биллом взглядом. — Давай ближе к сути. — Братец попросил разобраться с тобой, я отказался. Но стало интересно, с кем враждовал этот мешок, набитый больше жиром, чем мясом. И... Ты тогда не впечатлил меня ни разу. Слишком слабым и обычным показался. Билл затихает, потому что начинается самая неприятная часть, после которой, вероятно, Сосна решит, что не хочет с ним налаживать отношения с таким лицемером. Но врать ему он тоже не хочет. — А потом я понял, что через тебя могу воздействовать на Гидеона. Я сказал ему, что у меня свой конфликт с тобой. Стал бить, издеваться. Его дико бесило, что я, в отличие от него, могу "отомстить", а ему нужен кто-то. Диппер молчит, смотрит лишь в серый асфальт и никак не реагирует на чужие слова. — Но... Я слишком увлёкся. Пайнс весь сгибается. Билл старается на него не смотреть, чтобы не расстраивать себя ещё больше. — Прекратилось всё сам знаешь из-за чего. Биллу кажется, что вокруг полнейшая тишина. И намного чётче он слышит, как Сосна сжимает пальцы на камне, чем всё происходящее рядом. — Прости меня. Я очень сильно виноват перед тобой и даже не знаю, какое извинение может искупить то, что ты пережил, — поднимает он голову на жалкие секунды, чтобы убедиться, что парень ещё рядом. — Наверное, мне стоит проиграть математическое пари, чтобы ты смог отомстить, — тихо добавляет он, грустно усмехаясь. Он всё уже окончательно разрушил. Сказать человеку, что он был инструментом — самое жестокое, что можно придумать. — Спокойной ночи, Сайфер, — поднимается Сосна, отряхивая руки. Он не смотрит на него, словно после произнесённого Билла больше не существует. И уходит, оставив Сайфера в полнейшем расстройстве от произошедшего. Теперь уже без шансов что-то починить.