Враг из прошлого

      Диппер стоит около класса вместо того, чтоб зайти, и сам с себя бесится, потому что он, блять, не хочет пересекаться с Сайфером, который всегда первым приходит.       Хотя бояться встречи должен именно Билл, а не он.       Парень кривит губы и пытается скоротать время и отвлечься в первой попавшейся соцсети.       Но его мыслям, что невероятно бесит, всё равно: они беспощадно возвращают к Сайферу.        Сайферу, который пользуется другими ради своей выгоды.        Сайферу, который молчал всё это время о том, что случившееся дерьмо и куча ментальных заскоков не вина самого Диппера.       От последнего Пайнс вздрагивает, вспоминая, как пытался понять причины чужого ёбнутого поведения.       Думал, что с ним что-то не так, а на деле всё оказалось слишком просто.       Билл оставил на нём клеймо марионетки. Диппер хочет взамен оставить на Сайфере несколько свежих синяков.       Потому что это очень эгоистично. Очень в духе Сайфера, которому настолько насрать на других людей.       И ведь это продолжалось до тех пор, пока Мэйбл не пострадала.       Диппер выключает одним нервным движением экран и мысленно пытается распутать весь этот клубок мыслей и чувств, обостренных детской впечатлительностью.       Является ли Билл лжецом, даже при том, что вины своей никогда с себя не снимал?..       Есть ли смысл разбираться, когда Мэйбл его уже давно простила?       И должен ли Диппер поступить так же?..       "Если я скажу, что сейчас всё немного иначе, это будет клише или прокатит?"       Но ведь он и Мэйбл два разных человека. И он не обязан относиться к Биллу хорошо, если это делает сестра.       Или всё ли сейчас действительно по-другому? — Отойди от двери, — раздаётся совсем рядом.       Пайнс делает шаг в сторону и откровенно охеревает с того, что Билла в классе всё это время не было.       И это проёб, на самом деле.       Но на Диппера совсем не смотрят, хотя сам он пялится откровеннее некуда.        Сайфер не боится его, нет. Скорее... Покоряется?..       Он почти спокойно входит в класс, а ошарашенный Пайнс даже забывает, что не хотел быть с ним наедине, и делает шаг следом.       Билл готовится к уроку, расскладывая учебники и тетради. Его любимая геометрия сегодня первым уроком, но почему-то он не выглядит воодушевлённым ни капли. И руки у него дрожат. — Хреново выглядишь с утра, Сайфер, — выдаёт Диппер, оперевшись о стену класса и наблюдая.       Беспроигрышный план "Не трогай, не будет вонять" просран. Его слишком несёт. — Ты тоже. В целом, — хрипит парень, не распрямляясь и не поднимая головы.       Диппер почти оскорбляется, но что-то в Билле не даёт. То ли его уязвимая поза, то ли тон мученика.       Сайфер пытается скалить зубы, даже когда выглядит и звучит так слабо.       Что-то невольно меняется в настрое Пайнса. Ломается с хрустом. — Что-то случилось? — озвучивает он первую же мысль и безотрывно смотрит на жёлтую макушку. — Можешь не говорить со мной, если считаешь отвратительным лжецом и лицемером, — громко и агрессивно бросается словами куда-то в парту. — Слушай, — начинает Диппер, думая сейчас сказать о том, что Сайфер не в том положении, чтобы разыгрывать обиженку при нём.       Но "что-то" уже не так, и слова еле лезут. — Если тебе каждый раз так мерзко со мной общаться, то какого хера ты всё ещё это делаешь?! — перебивает Билл, глухо ударяя кулаком о парту и наконец поворачиваясь к Пайнсу.       И в его глазах блестят слёзы. — Ты думаешь, мне приятно это вспоминать? Что я тебе до сих пор вру? Что я... — он прерывается, задыхаясь в возмущении и каком-то бессилии вперемешку с отчаянием, пока Диппер не дышит даже. — Да я сам, блять, себя ненавижу! Мне и так, без тебя, много!       Этим "чем-то" была уверенность в своей правоте. И теперь она действительно сломлена, хотя парень тщательно это отрицает.       Пайнс, опустив взгляд, стоит молча и не шевелится. Не знает, что говорить. И что делать, тоже не знает. Но хочет определённо куда-нибудь съебаться. Потому что теперь в ушах звенит чужим дрожащим голосом.       И хочет, чтобы кто-нибудь зашёл в класс и развеял эту желчно-плаксивую атмосферу, но никто не приходит. Они не в фильме.       Билл дышит громко. Как человек после длительной истерики.       А Диппер... Он же должен что-то сказать, верно?..       Но слов нет никаких. Только пустота, которую они вдвоём заполняют молчанием, долбящим по мозгам. — Лучше бы я не звонил тогда.       Диппер резко поднимает глаза, когда до него доходит смысл чужих слов.       Сайфер. Он совсем, что ли... — Доброе утро, — словно мерзким удушьем с горла спадает.       Вместе с каждым сегодня произнесённым Биллом словом. — Доброе, — врёт Пайнс однокласснице, зашедшей с Мэйбл.       Ощущение присутствия Билла в помещении слегка растворяется в позитивной атмосфере. Словно он не здесь больше, его не чувствуешь, и Диппер может дышать облегчённо.       Но он всё равно какого-то хера сверлит взглядом эту нескладную слабую фигуру...

***

      Билл хватается за горло и сжимает на пробу. В который раз пытается разобраться в движении, понять, потому что прежде делал так только на других.       Он меняет положение рук несколько раз, бесится с того, что не получается раздавить шею, хотя руки не слушаются.       Вчерашние отметки таких же попыток удушить себя слегка тянут глухой болью. Сайфер знает, в глубине души знает, что не убьёт себя. Не сейчас, по крайней мере. Сейчас ему просто плохо.       Но как бы не было херово, он не наложит на себя руки. Это главное правило.       И не ради придурка Пайнса тоже.       Но он так устал от этой грёбаной жизни... Ему не хочется больше ждать совершеннолетия, исполнения мечты, переезда в другую страну и кучи всего того, что он себе наобещал, чтобы не откинуться где-нибудь в школьном туалете, как пытается сейчас.       Потому что он правда жалеет.       Он ошибся и признаёт это.       Люди действительно не вещи. Они портятся и ломаются.       Его пытались сломать Глифулы, он ломал Сосну. А теперь Сосна бьёт его по ладони на предложение о дружбе, прорезает насквозь ненавидящим взглядом и желает смерти.       А что ему ещё сделать?! Почему извинений настолько мало, чтобы простить?.. — Да ты досрёшь там когда-нибудь, нет?.. — раздаётся грубый пацанский голос, и у Билла почти крышу сносит. — Пошёл нахер, — отодвигает он щеколду, а когда дверь заедает, ударом выталкивает её.       Парень, охуев с почти прилетевшей в морду двери и дерзости Сайфера, хочет что-то сказать в ответ, но тут же опускает взгляд на чужой спущенный ворот свитера с протяжённым синяком на коже в том месте. — Помощь?.. — задаёт такой странный вопрос.       А в адекватном состоянии люди его не посылали ещё? С чего он взял, что...       Да, Биллу нужна помощь. — Пошёл нахер, — медленно повторяет и пихает плечом, пока из соседней кабинки кто-то выходит.       Сайфер длинными шагами оказывается вне туалета.       Он сильный. Сильнее всех. Он всё ещё держится. И никто ему не нужен, чтобы продолжать это делать. Ни Пайнсы, ни, тем более, Глифулы.       У Билла есть он сам. И этого действительно должно хватить.

***

— Очередное замечание за внешний вид, Сайфер, — произносит педагог, отчитывая. — Надеюсь, ты когда-нибудь перестанешь мёрзнуть и наконец наденешь футболку вместо водолазки.       Диппер бы закатил глаза, но ему слишком не хочется опять играть в баскетбол, поэтому любое продление свободы его устраивает.       Но учитель быстро разбирается с ещё несколькими ребятами и объявляет о пробежке для разогрева. На этот раз Пайнс всё же закатывает глаза.       Их темп должен, по идее, ускоряться, но мужчина, зная физические способности Диппера, лишь отпускает несмешные шутки на этот счёт: — Черепашкой родился, Мейсон? Не помирай так, и без твоей кислой морды тяжко.       "Мне и так, без тебя, много! "       Обломки уверенности продолжают хрустеть.       Взгляд падает на резко тормозящую фигуру впереди в водолазке. Народ, быстро среагировав, огибает Билла, пока учитель не выкрикивает опять: — А ты чего залипаешь, Сайфер? Поровняться решил с Па... — Мне плохо, — резко отвечает, обрывая чужую шутку.       И тут же отшатывается назад, практически падая.       Диппер невольно останавливается, смотря, как Билл всё же опускается на землю. Всё слишком быстро, чтобы хоть что-то понять. Все перестают бежать. — Голова кружится? Тошнит? — садится мужчина рядом, и когда парень не отвечает, хлопает его по ноге. — Сайфер.       Билл что-то отвечает, но так тихо, что не разобрать. – Ну-ка, — помогают ему встать. — Переучился, что ли? — сажают на ближайший ряд трибун.       Сайфер молчит, устало прикрывает глаза и тут же распахивает, зажимая ладонью рот. — Медсестру позовите.       И сразу несколько учеников бегут выполнять просьбу. Диппера среди них нет, поэтому он так и продолжает пялиться на болезненно-бледного Билла. — Травмы были?       Он начинает так испуганно смотреть на учителя, что тот теряет терпение. — С головой, — поясняет.       Сайферу с такой-то семейкой действительно надо уточнять.       Билл машет головой в знак отрицания. Диппер поджимает губы.       Пиздобол.       Сайфер сблевывает на траву, вызывая сочувствующие взгляды со стороны остальных.       Диппер сочувствующе не смотрит. Лишь молчит насчёт того, что пару дней назад держал чужую окровавленную голову. — Не беспокойтесь, — раздаётся хрипло, — я в порядке. — Теперь, — вырывается у Пайнса прежде, чем он успевает подумать. — Теперь, — глухо повторяет парень, криво улыбнувшись в конце.       С неделю назад Диппер сказал бы, что это всё лишь способ привлечь побольше внимания. Сейчас же он не уверен буквально ни в чём.       И почему-то больше ему не кажется, что Билл постоянно лицемерит.       Но ему определённо кажется, что Сайфер просто идиот, забивающий даже на сотрясение.

***

— Я могу пойти с ним, если это действительно проблема, — предлагает Диппер в ответ на несколько озадаченных лиц учителей, решающих с кем отправить Сайфера домой. — Правда? — удивляется классная руководительница. — Это было бы замечательно, если ты... — Да, без проблем, — бросает парень.       У него свои планы, и их ничем не разрушить. — Отлично. Только предупрежу его отца о произошедшем и... — Не стоит! — второй раз перебивает Пайнс. — В смысле... У меня есть их домашний. Это будет эффективнее, правда. Я сейчас же сообщу.       Он сам не верит, что прямо сейчас выгораживает отлёживающегося в медпункте Сайфера.       Проблема в том, что он не успевает осознавать принятое внутри себя же решение и всё ещё колеблется.       Ненавидеть его было проще.       Женщина удивлённо приподнимает брови. — Вы разве так близки?       Да не то, блять, слово. — Я предпочту, чтобы ты звонил при мне. — Э... Да, секунду.       Рука дрожит, пока он судорожно думает, как всё провернуть.       Диппер Пайнс, самый послушный и прилежный ученик, прямо сейчас впервые разводит учителей. Ради грёбаного Билла с психозами против него время от времени.       Он звонит Мэйбл, понижая громкость на телефоне и чувствуя, как всё внутри него напрягается.       И когда любимая-прелюбимая особенно сейчас сестрёнка отвечает, он ей затирает какую-то херню про ухудшившееся состояние Сайфера. — Что происходит? — спрашивает она очень тихо. — Сейчас ему лучше, можете не приезжать, — тянет губы в нервной улыбке Диппер. — Ясно-понятно, дома расскажешь. — Да не за что. Надеюсь, вы не против, если я самолично позабочусь о его безопасности и провожу до дома. Он будет в порядке.       Что он, мать вашу, сделал только что?..       Диппер кладёт трубку с ощущением крупнейшего в мире лжеца, как будто он... И Пайнс тут же отдёргивает эту привычную мысль от себя.

***

— Я нормально себя чувствую, можешь отпустить, — ворчит Сайфер насчёт придерживающего его под руку Пайнса.       Как лучшие подружки, ей Богу. — Я заметил по рвоте и твоему белому ебалу. Это для вида. Только за угол завернём, отстану.       И действительно отстаёт. — Я сам дойду, можешь идти домой, — бросает Билл небрежно.       Ну уж нет. Ему нужно от Сайфера кое-что, соответственно просьба будет внаглую проигнорирована. — И куда ты собираешься? — В парк, — совершенно серьёзно отвечает парень.       Диппер хочет спросить, какой нахер парк после всего случившегося. Получается только: — Ладно, пойдём.       Сайфер, благо, просто молчит в ответ.       А Пайнс хочет поговорить. И это значит, что Билл будет смирно сидеть на лавке и не возражать. — Что? — недовольно спрашивает Сайфер, что хочется от одного вида его морды втащить.       Диппер надеялся, что этот парень после произошедшего за день хоть немного успокоится и устанет. И выглядит он действительно конкретно заебавшимся, но щетиниться на слова Пайнса не перестаёт.       И в этом, возможно, есть его вина. — Почему ты хотел дружить со мной? — ошарашивает вопросом, присаживаясь рядом. — Я хочу знать.       Билл смотрит на него пристально, так же, как и Диппер. Это бой, что-то наподобие Гляделок. Чтобы не упустить ни один жест противника и распознать намерения.        Пайнс в ходе взаимного молчания впервые замечает, что у Сайфера глаза немного... необычные?.. И даже самую малость красивые (Это же не сильно пидорское замечание, верно?). — Разве должны быть причины? — наконец нарушает тишину Билл. — У тебя — да. — Ты же и так не хочешь. — Может, ты на вопрос уже ответишь? Я первый спросил. — Потому что мы в чём-то похожи.       Диппер бы не поверил в чужие слова, если бы Сайфер не отвёл взгляд и не улыбнулся. Так открыто и одновременно грустно. С сожалением.       Он не врёт. И почему-то Пайнс теперь уверен в этом. — Не думаю, что мы похожи.       Билл слабо пожимает плечами и практически теряет улыбку. — Я знал, что ты это скажешь.       Но не знал, что Пайнс не имел в виду ничего плохого.       Что если... Что если ему просто попробовать?..       Диппер словно добровольно решает сегануть в пропасть. — Билл, — зовёт, вновь возвращая внимание к себе.       Он делает первые несмелые шаги, когда ещё можно отступить. — М?..       Чувство земли под ногами и пока что боязное стремление сменить её на неизвестность. — Ты всё ещё хочешь этого, верно?       Разбег.       Билл распахивает глаза, и решившийся Пайнс, вставая с места, видит, как расширяются зрачки и размыкаются чужие губы в немом вопросе. — Ты...       Край привычной земли ощущает последний толчок. — Сайфер, я предлагаю тебе дружбу, если не понятно, — протягивает руку.       Он в полёте.       И когда на рукопожатие отвечают, Диппер ощущает себя уже упавшим в неизвестность.