***
Мэйбл гладит его по голове, пока он лежит на её ногах. Она молчит. Важно, что когда она молчит, получается лучше всех. Диппер растворяется в этих руках. И вспоминает Билла. Стыдливо. Он наконец понимает, что ему не нравится: их тесная эмоциональная связь. Вот эти все прикосновения и слова... Это вообще нормально?.. И когда Диппер понимает, что думает не о проекте и не о том, что не поступил... Он совсем сгорает со стыда, отворачиваясь от сестры. Нет. Так не бывает. — Я не поступлю, — произносит, хотя знает, что волнует его уже совсем другое. С проигрышем он смирился слишком уж быстро. И это чем-то тревожным отзывается в груди. — Если ты не поступишь, то я тем более, — она говорит, и лёгкость, с которой это произносится, пугает. — Погоди, ты же готовишься к рисунку или что там... — привстаёт и смотрит на неё, бросая свои глупые мысли. — Никаких гарантий на поступление нет. — Мэй... — Поэтому мы можем только стараться. А там как получится уже, — улыбается. Диппер смотрит на её локоны волос и думает, как любит свою сестру. Самую ласковую и нежную девушку на всём этом мире. Как желает ей счастья. Как не хочет, чтобы хоть что-то у неё было плохо. Из всех женщин на этой планете он всегда будет любить её больше всех. Даже больше мамы. Мэйбл — чистый свет и радость. За это её все любят. У Мэйбл такие же глаза, как и у него, такого же цвета кожа и волосы. У неё живая и яркая улыбка, за которую и умереть не жалко. Диппер понимает тех несчастных, кто влюблен в неё по уши. Это очень легко. — Всё у нас будет хорошо, — говорит она каждый раз. Когда его задирали в детском саду. Когда ему ломал психику Билл Сайфер. И когда он лежит на её коленях и говорит о непоступлении. Вспоминаются глаза Билла. Вспоминается, как он его успокаивает. Иногда кажется, что Сайфер просто не может быть таким же ласковым, как Мэйбл. А потом он доказывает обратное, и Диппер понимает... — Вы с Биллом похожи. Зачем он это сказал... Ещё и после таких мыслей. — Лёгким сумасшествием? — Да, — говорит он, зная, что не имеет это в виду.***
Мэйбл сидит в комнате, погружённой в темноту, где теперь только гирлянды придают яркости. Она обхватывает колени руками и судорожно думает. Нет понимания в голове, что делать. Был бы на её месте Дип или Билл хотя бы, они бы точно придумали, что ответить. Телефон лежит совсем рядом, и экран не гаснет. Мессенджер с ещё несколькими не открытыми чатами будто специально акцентирует её внимание на одном, самом скромном диалоге. Даже не парень, мужчина, на аватарке смотрит в душу девушки. Мэйбл с тревожно бьющимся сердцем ещё раз перечитывает его сообщение. "Дорогая, я в Калифорнии. Какой у тебя адрес? Я подъеду сегодня-завтра." Это пиздец. Мужчина, которого она когда-то планировала развести на деньги, приехал и просит о встрече. Мэйбл искренне не знает, что ответить. На часах светится "00:00", и она по привычке целует запястья, загадывая желание. Просит у Вселенной не о поступлении и не о милых туфельках, а чтобы от неё отстал этот мужик, как бы смешно это не было. Она резко выдыхает и пишет: "Давай завтра". И пытается уверить себя, что она достаточно смелая и для этой авантюры.***
Когда учёбу Диппера прерывает громкий сигнал из тачки, чей владелец вышел и чего-то ждёт, появляется желание позвонить в полицию. Если это не за сестрой, то самое время паниковать. Да даже если за ней, то тоже! Диппер подрывается в её комнату. И видит Мэй у окна, совсем растеряную, выглядящую старше своих лет. Страх ослабевает. Она не боится, и он не должен — Это к тебе? — самый осторожный вопрос. — Да, — произносит совсем сухо, будто сама в это не верит. — Мне выйти с тобой? — Зачем? — таким тоном, словно Диппер не парень, не её брат, не защитник. В прочем, последнее — правда. Но он честно готов получить пизды за неё и за себя. Или не честно. Нужно быть смелее. И он выходит на порог и застывает скованный страхом. А Мэйбл молча стучит каблуками мимо него. В этот момент он думает не об опасности. О том, как прекрасна его сестра. Сейчас холодная, взрослая и безумно красивая. У машины стоит мужчина в рубашке, смотрит бегло на него, оборвыша в домашнем, и тут же забывает при взгляде на неё. В блестящем платье, с теплой накидкой и кудрями по пояс. Она оборачивается и поднимает руку в прощании. Диппер просит: — Напиши мне, — и ответом служит молчание в её ничуть не горящих глазах. "— Мы не вмешиваемся в решения друг друга, — предлагает Мэйбл уговор после того, как Диппер ей мозг весь проел про сменяющихся парней. — Ты ведёшь себя неправильно! Как... — спохватывается. — Как кто? — спрашивает, щуря глаза. — Сама знаешь." Он так никогда и не извинялся за это. И так никогда больше не находил в себе сил противостоять ей. Он очень надеется, что это не продажа тела. Мэйбл, его дорогая сестрёнка-близняшка, просто садится в машину и уезжает. Диппер до её прихода места себе не находит. В любой непонятной ситуации надо писать Биллу, это понятно и ясно, но явно не в этой ситуации и не сейчас. Он бракует эту идею. Он просто идёт делать домашку, не видя ни строчки того, что читает из научной литературы. Кажется, в своём молчании насчёт друг друга они зашли слишком далеко. А если он что-то сломает, начав говорить? Рано или поздно это должно произойти. Или не должно, пока он ничего ей не говорит? ...Сложно... Хочется позвонить Сайферу за советом. Он бы точно ему сказал собраться с духом и решиться поговорить... Никаких мыслей о Сайфере! Диппер обнаруживает себя в этот момент грызущим ручку. Кладёт в рот жвачку, чтобы нервничать меньше. Слышно стук сердца, пока что-то в груди тревожно тянет. Страшно отчего-то... Пайнс пишет на листочке, чтобы точно не испугаться как все тысячу раз до этого: "Ты говоришь по душам либо с Мэйбл, либо с Биллом". Диппер изнывает от желания сжечь этот лист в ту же минуту.***
— Мейсон, спать ложись, а. Я сам дождусь, — говорит папа, кладя руку ему на плечо. — Нет, — еле разлепляет глаза. Папа уходит, а он снова залипает на входную дверь. Просыпается, понимая, что спал, от того, как приходит она. Видит брата и первым делом спрашивает шепотом: — Все спят? — и Диппер смотрит на её размазанную тушь, мотая головой. И пока она снимает накидку, заглядывает в гостиную. Папа спит. Не дождался. На часах три ночи. — Родители заснули. — Я пойду макияж сниму, — устало цокает туфлями в последние разы, прежде чем снять. Ну же. С Биллом разговаривать о том, что тревожит, намного труднее. — Мэй, давай поговорим. Он сказал это. Сказал. — Хорошо, о чём? О том, что я сегодня уехала? — невозмутимо стирает она всю красоту с глаз. — Да, — старается тоже быть спокойным. — Я работала. Посмотри в сумочке. Он, зная, что увидит, негнущимися ногами идёт к её сумке. И всё равно не может сдержать вздоха от вида денег. — Мэйбл... — еле слышно. — Я не шлюха. Мэйбл... Его сестра... — Нет, это называется именно так, — и видя его состояние, она решает всё же выслушать. — Ты же можешь пойти на подработку, как и мы. Заработать другим способом... Мэй... — Я хочу не работать, а есть в ресторанах и потом... Получать деньги за приятное времяпрепровождение, — начинает злиться она. — Точно приятное? — Точно, — отрезает, споласкивая лицо водой. А потом собирает волосы, и он видит красный след на шее. Диппер роняет деньги. А потом прям на них и садится. — Ты чего? — испугавшись, опускается к нему. — Диппер. — Я не хочу, чтобы ты себя продавала, — просит. Умоляет её. — Но мне это нравится. — Это неправильно. Ты не должна этим заниматься. Тебе надо хорошего парня, который будет тебя любить всегда и за всё, — и видит, как она морщится. И от того больнее. Она всегда его считала занудой в глубине души. Пока сама ходила по лезвию ножа в своих приключениях. — Они меня все достают уже через месяц, если не через неделю. — И давно ты так делаешь?.. — опускает глаза в пол, чтобы её не видеть. Там её ноги с ярко-розовыми ногтями. — Как ты начал работать, стала чуть чаще. — Ты не ответила, — обращает внимание. — Тебе не понравится. И они молчат. Мэй садится рядом, прижимаясь. Диппер вспоминает. — Ты мне пару месяцев назад говорила, что девственница. — Извини, — у него подкатывает ком к горлу. — Давай я буду работать больше? Или мы можем у Билла попросить, он что угодно достанет или спиздит, — как же он не хочет, чтобы она таким занималась. Она красива. Красива, как свет, как все цветы мира. У неё красота и яркость мамы и упрямство папы. И внешность почти такая же, как у брата-близнеца. Диппер смотрит почти что в свои глаза, только с длиннющими ресницами. — Дело же не только в деньгах. — А в чём? — В том, что я ничего не умею, — смотрит она в упор. — В моей голове ничего не остаётся надолго из школьных предметов. И нет гарантий, что я поступлю на дизайн... — Пересдашь! Мэйбл, я тебе буду помогать в жизни, только не продавай себя. И она останавливает этот поток слов, заряваясь пальцами в его волосы. — Глупый... Мэйбл — всеобщая любовь. Человек, к которому можно всегда прийти за советом и утешением. Которая громко смеётся и искренне улыбается. Мэйбл... Будь он смелее, сильнее, быстрее... Он бы защитил самую любимую и единственную сестру. За которую больно так, как не больно за себя. — Я очень люблю тебя, — выдавливает из себя всё же. И когда слезы подступают, обнимает её, чтобы не видела и не сомневалась в нём. Да, он слабый. И морально, и физически. Но он любит её. И хочет для неё всего лучшего.***
Диппер Билла в школе не то чтобы избегает... Просто они не пересекаются, да. Да, именно так. У них даже расписание, благо, разное. Потому что вчера, как минимум, он поговорил с Мэй, а значит, уже может не пересекаться с Сайфером. Больным на голову, странным, лицемерным и... Пидором. У Пайнса есть странное ощущение, которое мешает быть рациональным. Такого быть не может, честно. Чтобы Диппер, которому нравятся девчонки... Был геем... Это даже странно. Это и невозможно. Вот у Сайфера проблемы с головой, там в принципе, понятно всё: он с любым диагнозом и отклонением придёт, ему пойдёт. И то что он парней любит, тоже странно и точно так же ему идёт. Он же весь несуразный, кривой какой-то по своей натуре. А Диппер нормальный человек, у которого будет жена, дети, да и сам он из приличной семьи, где все друг друга любят. На этом моменте он спотыкается. О вчерашний разговор с Мэйбл, о прадядю Форда, о... Прадяде Стэне. Про приличие и любовь среди членов семьи он погорячился. Но это всё равно лучше, чем у Билла. Тот прямо ноет всем видом, смотря на Пайнсов. Насколько же всё было плохо в его жизни... Насколько надо быть сильным, чтобы сохранить остатки разума в таком. Сайфер безумно сильный в отличие от него. А ещё красивый, что на его кожу хочется залипать взглядом часами, запустить пальцы в тёмные пряди, посчитать, сколько на его теле веснушек, провести ладонями по нему. Стоп... . . . Блять... Ему нужно поговорить с кем-то совершенно далёким от него, но в такой же ситуации. Диппер перебирает в голове всех знакомых, чтобы не перебирать положительные черты Сайфера. Дэвид. Дружок самого что ни есть пидораса. Он тут же пишет ему через соцсеть с просьбой о встрече. Тот соглашается, и Пайнс напряжённо выдыхает.***
Дэвид стоит совершенно расслабленно, словно в этой жизни его никогда ничего не ебёт, а всегда ебёт только он. Хотя, пожалуй, так и есть. Пайнс же нервно трёт свой локоть, подходя. — Ты чего такой? — спрашивает он Диппера. — Какой? — Испуганный, — спустя время подбирает слова. Испуганный? Он разве чего-то боится? Пайнс мотает головой. Ничего он не боится. — Я хотел, чтобы ты... Эм... Можешь рассказать про вашу с Мэтью дружбу? Дэвид слегка удивлён как будто. — Мы друзья детства, я его тогда ещё защищал, учил драться, потом вместе в баскетбол начали. Всё вроде просто. Звучит действительно проще, чем их с Сайфером история. — И у тебя никогда не было страха, что Мэтью может влюбиться в тебя? — приходит к тому, что его волнует. Дэвид только жмёт плечами. — Ну, даже если он и был когда-то влюблен, что это меняет? Он никогда об этом не говорил. Знал, что это не взаимно и всё. Для меня он навсегда лучший друг. Я по девушкам. И Диппер думает... Сказал бы Билл, если бы был влюблён в него?.. — А ты был всегда уверен в том, что он тебе не нравится? — наивно спрашивает, пытаясь через чужую ситуацию понять свою. — Что за вопрос? — улыбается Дэв. — Вы же встречаетесь с Биллом, нет? В щеках становится жарче. Он и забыл, какая у них легенда. — Мы пока запутались в том, что чувствуем. Не встречаемся, — смотрит на реакцию Дэвида. — Ясно, — жмёт тот плечами. — Ничего. Удачи вам, — говорит достаточно тепло, чтобы Диппер удивился. — Ты разве не на стороне Мэтью?.. — У них просто не получилось с Биллом. — Он Билла покупал! — пытается защитить. — Билл продавался, — совершенно спокойно отвечает. — Не злись. Мне Сайфер нравится как человек. Он интересный. Ведёт себя как зеркало: только о собеседнике или общих моментах каких-то говорит. Даже Мэтью ничего толком о нём не выяснил за отношения. Пайнсу льстит, что он знает, что за той стороной "зеркала". — Наверное, только тебе знать, что он за человек. И они молчат. Диппер думает о том, что Дэвид вполне классный парень. — Я всё узнал, спасибо. — Да не за что, — улыбается совсем спокойно. — Странный ты, — бросает напоследок. Диппер и сам понимает, что, наверное, зря его потревожил. Но ему надо было разобраться. Не то, чтобы он сильно разобрался, конечно... Вообще Пайнс просто рад, что он единственный знает Билла. Только улыбается Дэвиду, пока они жмут руки на прощание, всё равно тревожно. Возможно, он действительно запутался в том, кто для него Сайфер.