***
Мэйбл откладывает телефон, дописав адрес вечеринки в сообщении, и наконец смакует ухаживания Гидеона как вино, которое заказывали для неё недавно. Получает тут же ответное: "Скоро буду" и хмыкает. — Ты сегодня пьёшь? — спрашивает, снимая с неё пальто. — Думаю, да, — задумчиво и, может, слегка капризно смотрит на бутылки за столиком. Гидеон замечает и полный готовности кивает. — Сейчас принесу. Какой же он славный. Настоящий джентльмен. Который ещё и делает это не ради своих замыслов на неё. Мэйбл останавливает его своей ладонью, водя по плечу. — Не спеши, Гидеон. И эта капля ласки им воспринимается как высшая благодать. От каждого её движения он глубоко вздыхает и смотрит на неё с распахнутыми глазами. Так скоро он совсем её разбалует, что она из веселой и невинной девочки окончательно превратится в томную покорительницу чужих сердец. Всё же люди — её трофей. Повзрослев, она стала той, кого ненавидела бы раньше. Лицемерная, пользующаяся другими, лживая. Шлюха. Нет, это не так. Да, это именно так. — Всё хорошо? — аккуратно спрашивает Гидеон с напитком для неё в руке. Мэйбл задумывается. Почему-то хочется рассказать единственному парню, который её любит так долго, что её действительно беспокоит. При этом она помнит про план Билла. А ещё... Нужно всегда держать в голове то, что Гидеон избивал Билла. Просил отца издеваться над ним. Нужно всегда помнить об этом и не вестись на лесть. — Тебе никогда не хотелось какого-то ответного внимания от меня? — и Гидеон тут же блекнет лицом от её вопроса. — Хотелось. Но разве я могу просить об этом... — Мэйбл смотрит ему в глаза, голубые и чистые. Ангел, а не парень. — И то правда, что не можешь, — равнодушно вздыхает она, делая первый глоток. — Ну что, пойдём со всеми поздороваемся. Она обнимается с девчонками и парнями, целует более близко знакомых в щёки, покрасневшие от шампанского, и начинает беседу. И только немного расходится и начинает забываться, её окрикивают. — Мэй, тебя зовет мужик какой-то, — и она понимает, что за ней приехали. Гидеон не понимает, но держится рядом. Маленький, пятнадцатилетний мальчик, которого она использует ради денег и внимания. Она поправляет причёску в отражении от окна и цокает каблуками к двери. Гидеон хвостиком сзади. Её недавно приехавший богатенький ухажер приехал к ней. — Соскучилась, малышка? — смотрит на неё, и внутри появляется комок приятного волнения. — Конечно, дорогой, — глубоко целует, пока он обнимает её за талию. — Мэйбл, ты его хорошо знаешь? — раздаётся где-то сзади. Она, тяжело дыша, поворачивает голову к Гидеону. Хмурому и напряженному. — Она меня хорошо знает, не переживай, мальчик. — Вы хоть знаете, что ей семнадцать? Мэйбл распахивает глаза, пялясь на Гидеона. Что он творит... С её талии слетает рука. — Это правда? И Мэйбл от неожиданности медлит. Не делает невозмутимое лицо, не пытается переубедить. — Тебе семнадцать? — и он становится суровее. — Да, — наконец выдыхает правду, а лицо мужчины от этого кривится. — Шлюха, так ещё и малолетняя совсем, — разворачивается, чтобы пойти к машине. Только уже один. — Попридержите язык! — только готовится вступиться Гидеон. Двери сзади открываются, выходят еще люди посмотреть. Господи, зачем столько внимания. И всё из-за Гидеона и его ревности. — А тебе сколько лет, пиздюк? — только готовится его взять за грудки. Глаза Глифула полны ужаса. А после он смотрит на Мэйбл и глубоко выдыхает. — Давайте обойдёмся без насилия. Вы не трогаете нас, мы не звоним в полицию, — набирается смелости он. Мэйбл даже не знает, что и сказать. — Ммм, что такое? — она слышит притворно сладкий голос Мэтью и оборачивается на него. — Что за переполох? Ой, какой красивый папик, — глупо хлопает глазками, подходя ближе к мужчине и припадая к его широкой груди. — Тебе нравятся мальчики? Ее бывший "папик" оглядывает всех окружающих, в особенном ужасе Мэтью, и толкает его. — Фрики, — Мэтью послушно отходит, хоть и продолжая смотреть со всем желанием на её ухажера. И тот на удивление уходит. Нервно, но уходит к своей машине. Мэйбл не знает, что и сказать. Когда тот уезжает, из Мэтью выходит смешок, который он еле удерживал. Вот он герой. — Мэтью, красавчик, настоящий педик, — раздаётся из дома от кого-то из наблюдающих за суетой. — Мы видели, как ты его глазами пожирал, — смеются люди. — Ну всё, хорош, — улыбается добродушно. Когда заходят в дом, все глаза направлены на Мэйбл. И на этот раз внимание неприятное. Она ничего не объясняет. Только видит в чате, что теперь она заблокирована своим бывшим ухажером и... Ох, надо будет разобраться с Гидеоном. Сраным собственником. И видит, как Мэтью уже забирает его, уводя с собой выпить. И почему-то Гидеон соглашается, хоть до этого говорил ей, что ему "такие как Мэтью и Билл" не нравятся. Он подмигивает Мэйбл и как будто единственный не просит объяснений. Полезно иметь слегка безбашенных друзей.***
Раздаётся звонок на всю комнату, отчего хочется искренне ненавидеть телефон, который сам же Биллу и дарил. — Тебе звонят. Сайфер лежит на его кровати и кайфует под мелодию, и Диппер понимает, почему тот так долго отвечает на его звонки. Пайнс сам смотрит на экран. — Это Гидеон. — Можешь сбросить. И только Пайнс хочет это сделать, Сайфер выхватывает телефон, передумав. — Алло? — звучит голос Мэтью. Диппер видит, как чужие глаза распахиваются и словно волосы даже дыбом встают. — Билл? Тот сразу же возвращает себе привычное лицо. — Да? — Гидеон перепил. Я хотел попросить тебя его забрать. А ещё, на случай, если ты с Пайнсом сейчас, скажи, чтобы тоже к сестре приехал. — Скажи адрес. И когда они одеваются, Пайнс пытается понять, о чем Билл думает: — Интересно, чего он не позвонил со своего... — Знает, что не возьму. И всё. Тишина между ними. Даже пока они едут на автобусе. Дипперу никогда не понять, что в голове Сайфера. Остаётся надеяться, что он сам хотя бы понимает. Когда они приезжают, их ждёт полнейшая вакханалия в чужом доме в виде в говно пьяных подростков, липнущих друг к другу, разбросаные объедки и бутылки. Билл становится ещё более хмурым. А потом видит Мэтью и вообще гаснет. Тот кивает в сторону Гидеона, который разговаривает с чуть менее пьяной Мэйбл. Они втроём идут их поднимать и отвлекать от супер важного разговора. И когда Диппер пытается сказать Мэйбл, что им очень нужно домой... Она целует Гидеона. В губы. Обхватив его лицо руками. Диппер поворачивает голову, а там Билл. Замерший как изваяние. И его в шею то ли целует, то ли кусает Мэтью. Который смотрит почему-то всё равно на Пайнса. Взглядом "Смотри, что я делаю". И непонятно, кого из них разнимать. Но смотрит он всё равно на Билла. Тот отходит от шока и отталкивает бывшего. Абсолютно растерянный. Мэйбл садится на Гидеона, углубляя поцелуй. Диппер утягивает сестру к себе. Гидеон сидит весь красный и откидывается на спинку дивана. — Мы уходим, — Билл, больше не испуганный, злой, как мразь, дёргает Глифула. И прикрывает шею. Диппер как будто на своей коже чувствует, как горит она на месте чужого прикосновения. Биллу стыдно. Только этой эмоции в нём для Мэтью нет. И он потому злится. Он бьёт пьяного и красного Гидеона по плечу, чтобы тот встал. — Мы уходим, — повторяет. И перед тем, как действительно уйти, бросает быстрый взгляд на Диппера. Пайнс понимает, что смотрел всё время на него. Диппер смотрит, как без слов исчезают в дверях Глифул и Сайфер. Вечеринка удалась, потому что всем остальным гостям действительно наплевать. — Я сейчас умоюсь, и пойдём, — касается его плеча Мэй. Он кивает, но смотрит на Мэтью. Улыбающегося от своей жадности. И наконец подходит к Дипперу. — Зачем ты это сделал? — спрашивает, понимая, что вменяемого ответа не получит от пьяного подростка. — Люблю его. Он мой. И звучит это больно. Как будто непонятно почему Мэтью может такое говорить, а он, Диппер, нет. И он молчит. Не заявляет того же. Хотя хочется похвастаться тем, как они близки с Биллом. Но, кажется, Мэтью знает об этом сам, потому что говориит: — Ты ведь понимаешь, что он тебя любит? — и Диппера просто убивает то, как заходится его сердце в мягком взволнованном стуке. — Ты должен ценить это. Меня он не любит, но если ему нравишься ты, — подчёркивает последнее слово с презрением, — это высшая честь. Ты меня понимаешь?.. Диппер успевает только шокированно кивнуть, как Мэтью продолжает. — Он любил тебя всё это время. Не знаю, зачем встречался со мной, но любил тебя. Придурошного зубрилу. Который ни говорить с людьми не умеет, ни быть достойным партнёром. Это правда. Только Сайфер не испытывает к нему ничего более, чем дружба. Он шутит по-гейски, но для него это ничего не значит. Диппер сжимает ладони в кулаки. — Тогда зачем ты его укусил? — Хочу забрать чужое. Пайнс морщится в ответ на хоть и пьяную, но улыбку хищника. Мудак — Ему было мерзко. — Ты думаешь? Чего бы он стоял так долго. — Ему было мерзко, и ты это знаешь. — Знаю. Но очень хочу, чтобы он был моим, а не уж тем более твоим. — Билл принадлежит сам себе, он... И когда на этих словах выходит из туалета Мэйбл, он даже не хочет продолжать. — Отъебись от него уже, — толкает Мэтью вниз на кресло, куда он послушно плюхается, продолжая смотреть на Пайнса. Близнецы Пайнс уходят с вечеринки, когда один придерживает, чтобы вторая не упала по дороге. Диппер очень хочет позвонить Биллу.***
Они идут в ближайший парк, хоть Диппер и устал. Билл же, нервный, полный странной, как будто растерянной энергии, не знает, что ему делать с ней, и оттого ускоряет шаг с каждой минутой ходьбы. Пайнс догоняет и касается его руки. — Билл. Этого мало. И тогда он задерживает Сайфера за плечи. Поворачивающегося одной только стороной. Испуганный, оскорбленный ребёнок. Нет, хуже. Помеченный кем-то Сайфер. Боящийся, что потерял от этого свою свободу. Пайнс садит его на ближайшую лавку. Глаза безумные от страха. — Всё хорошо. Это не страшно, — Билл никак не реагирует. — Покажи. И тот только напрягается всем телом, смыкает губы и настороженно поднимает плечи. Зверёк. Диппер, придерживая его голову, всё же разглядывает. Расцарапанная покрасневшая шея. Укуса не видно уже даже. И Билл наконец говорит: — Можешь попробовать срезать? — протягивая раскладной нож. Пайнс шугается, заглядывает ему в глаза и кладёт ладони поверх ножа. — Я не буду делать тебе больно. — Ты меня лишишь боли. Билл не может сделать это сам из-за страха, но так легко доверяет порезать себя Пайнсу. Дипперу приходит в голову идея, но он не знает, насколько хорошая. — Хочешь, сделаю кое-что неловкое? — предлагает с волнением в сердце. — Надеюсь, я не сделаю тебе хуже. Страшно до жути, ведь он не понимает, что творит. Он кладёт голову Билла на свои колени, и тот не сопротивляется ни капли. Только в глаза смотрит. Улавливает любую дрожь в руках. Диппер кончиками пальцев гладит расцарапанную шею. И Сайфер, напуганный, напряжённый, расслабляется тут же, как выдыхает. Упавший из его рук нож звенит на асфальте. Пайнс ловит себя на мысли: хочется поцеловать в это место. Билл смотрит на него, тишиной спрашивая, почему он остановился. Диппер осторожно ему улыбается и ерошит волосы. Вот он влип...