Поход

На обратном пути в машине стояла тишина. Стив сидел за рулём, напряжённый как струна, и не отводил взгляда от дороги, хоть они и ехали по незаполененной машинами трассе. Рэнсом тыкался в телефон на переднем сидении, а Баки сидел сзади и неловко смотрел в окно, поддерживая общее молчание. Он думал о том, что вроде бы все было хорошо пару часов назад, а теперь они здесь и даже не разговаривают друг с другом. И Баки даже не знает причину. Все было нормально, но вдруг кто-то позвонил Рэнсому, они со Стивом отошли, серьёзно поговорили под удивленым и непонимающим взглядом Баки издалека, а когда вернулись, сказали, что им нужно возвращаться. И больше не сказали ни слова и не притронулись к Баки, будто его и не было. Барнс все думал, что же такого сказали Рэнсому по телефону, что теперь он, Баки, не находит себе места рядом с людьми, с которыми, вроде как, почувствовал связь. Подъезжая к дому Баки, Стив произнёс первые слова за несколько последних часов и когда он посмотрел в зеркало заднего вида на Баки, чтобы сказать что-то, у Баки все внутри задрожало от радости, но потом заледенело, когда он услышал: — Тебе пора, Джеймс, спасибо за экскурсию, деньги должны придти тебе в течение дня, — и улыбнулся настолько натянуто, что Баки чуть не вырвало. На негнущихся ногах он вывалился из машины, забрал свой рюкзак из багажника и, не оборачиваясь, дошёл до входной двери, открыл её. И только сбросив рюкзак около кровати, он осознал — его просто кинули. Влюбили в себя, наобещали всего и кинули. Злости в нем не было, он был в прострации, добрел до кухни, выпил воды за неимением алкоголя в доме и вернулся, упав лицом в подушку. Когда перестало хватать воздуха, он перевернулся на спину, он все ещё был одет и в обуви, но его это не волновало, как и слезы, катящиеся по вискам на подушку.

***

Баки продолжал ходить на работу, но он будто был телефоном на одном делении зарядки — как ни посмотришь, появляется ощущение, что он сейчас отключится. Все его знакомые заметили, что с ним что-то не так, кто-то пытался узнать у него причину, но он отмахивался бессонницей и все отставали. Он даже не мог позвонить Роджерсам, потому что у него не было номера, а просить у администратора он не хотел, он был не на лучшем счету в конторе, да и захотят ли они с ним говорить. Он съедал себя изнутри ежедневно, корил за то, что повёлся, что влюбился, ещё и признался им в этом. Он и вправду готов был лишиться всего, чтобы быть с ними, и за это получил щелчок по носу. Даже не щелчок, а удар, крепкий и сильный, выбивающий дух и ломающий кости. Так шёл день за днём, спустя три месяца он перестал переживать и грызть себя в мыслях, он смирился с тем, что его просто бросили, поигрались и выбросили как ненужную игрушку. Он снова пытался улыбаться, он же когда-то был улыбчивым парнем. Его окружение выдохнуло, потому что внешне шебутной Барнс снова стал шебутным Барнсом, но никто не замечал, что он остаётся дольше всех на работе, что он стал ходить пешком с работы и на нее. Он продолжал жить. Не нужны ему эти Роджерсы. Он отпустил. Так он думал, пока его телефон не пиликнул входящим сообщением с неизвестного номера. Он открыл его и если бы он не сидел в тот момент, его ноги точно бы подкосились и он бы упал. Там было фото с подписью. Их фото около водопада с того дня, с адресом и подписью «мы скучаем, приезжай, мы все расскажем, теперь можно». Сердце Баки чуть ли не выпрыгивало из груди, он думал о том, чтобы проигнорировать приглашение, но ему обещали все объяснить. Также его смущало «теперь можно». — Во что вы ввязались, идиоты? — прошептал Барнс, поднимаясь со своего места и выходя из здания, потому что время его работы закончилось ещё часа два назад, он просто сидел в одиночестве в офисе, но возвращаться в ещё более одинокую квартиру ему не хотелось.

***

Он приехал по адресу к шести. Он волновался. Это могло быть ловушкой, а он не взял даже перцовку, но ехать обратно домой было ещё глупее, он бы потерял ещё больше времени, а ему хотелось услышать ответы сейчас. Он постучал. Дверь почти сразу открылась, и он увидел Рэнсома, хотя мужчина сам на себя не был похож — синяки под глазами, явная потеря веса, волосы, которые даже в лесу были уложены идеально, торчали во все стороны, он быстро махнул Баки входить и парень зашёл. Как только за ним закрылась дверь, Баки попал в крепкие и тёплые объятия, его руки висели по швам, он не отвечал на них. — Господи, я так рад, что с тобой все в порядке, детка, — шептал ему в макушку Рэнсом, сжимая его в объятиях. — Эй-эй, где Стив, и что, черт возьми, случилось, Рэнс? — нехотя отодвигая его от себя, спросил Баки. — Да-да, сейчас, сейчас все расскажем. Стив, он… Ммм… В гостиной. Мы все тебе расскажем. Прости, что так получилось, мы не могли ничего поделать, — быстро шептал, словно сумасшедший, Рэнсом пока вёл Баки в комнату. В гостиной на диване полулежа расположился Стив, он морщился при малейшем движении и разговаривал с другим мужчиной, который сидел в кресле поодаль. Когда Баки с Рэнсомом вошли в комнату, они оба посмотрели на них, на жёстком лице незнакомого мужчины ожидаемо ничего не появилось, но Барнса он совсем не заботил, а вот бледный как бумага Стив — ещё как. Тот слабо улыбнулся, попытался подняться, но схватился за левый бок рукой и, выдохнув, под давлением руки подлетевшего к нему брата осел обратно. Баки сам подошёл к нему, аккуратно сел на корточки перед диваном и взял его руку, свисающую с края в свои и поцеловал сбитые костяшки. — Я тоже скучал. Кто-то обещал все объяснить, потому что я пришёл сюда за этим, я уже смирился и продолжил жить свою жизнь без вас, — на последних словах рука Стива в его дрогнула. — Мы не могли, Баки, — тихо ответил он. — А, так теперь я Баки, а не «вам пора, Джеймс», — вскакивая, громко произнёс он, — я пришёл за чёртовыми ответами, только и всего, большего мне не надо. Вы расскажете, что я такого натворил и я уйду из этого дома в ту же секунду. Рэнсом сел на диван в ногах у брата и виновато опустил голову. Баки стало страшно, потому что Рэнсом не должен себя так вести, он чёртов самоуверенный самовлюбленный мудак, который даже перед братом такой, он не может выглядеть так… Так. Сломленно? — Кто-нибудь скажет мне, что случилось? — на грани слез прошептал Баки в тишину комнаты. — Я расскажу, — послышался хриплый голос жёсткого мужика из кресла. Баки вздрогнул, услышав его.