Too Young To Fall In Love

Август 1984 — Как ты себя чувствуешь? — спросила мама, подавая чашку с кофе. — Уже все хорошо, не считая изнурительных сеансов массажа. — Энди сделала глоток кофе и слизала молочные усы. — Чем тебе не нравится массаж? — Мама продолжила заниматься обедом. — Мне не нравится, когда ко мне пристают. — Энди отодвинула штору, взглянула на суету на улице. — Мне, наверное, кажется, но у тебя какие-то проблемы с мужчинами. — Дина решила начать этот сложный разговор, понимая, что однажды все равно придется разобраться с этим. Ее тревожило то, как дочь относится к работе и мужчинам, и сейчас все это стало принимать какие-то странные формы. — У меня нет никаких проблем. — Энди сразу же стала отрицать. — У меня все хорошо. Они мне просто не нужны. — Да, но Нене говорит, что иногда за тобой бегает один кавалер. — Дина потупила взгляд. — Это не кавалер. Это всего лишь один придурок, который думает, что я буду расстилаться перед ним, как и все его одноразовые подстилки. — Энди поставила чашку на стол. — Я думаю, что ты придаешь слишком большое значение работе, — продолжила Дина. — Мне кажется, я работаю, как обычно. — Энди сделала глоток кофе. — Ты всегда много работала. — Я была одна, и мне надо было как-то растить вас, поэтому мне пришлось вертеться. Но у вас с Нене нет ничего своего. — Ты намекаешь на ужасного мужа и на выводок детей? — В ее голосе сквозило презрение, и Дину это пугало. Раньше ее всегда это забавляло, но когда Энди получила травму спины, Дина поняла, что ее дочь одна и мало кто готов быть с ней. — А что в этом плохого? — Да все в этом плохо. В общей массе, ма, все мужчины — редкостные козлы, которые бросят тебя при первой возможности. А если уж они и идеальные, то все равно найдется изъян. Вся пресса вон бегает за Робертом Плантом и Бетти Данлер, и поверь, они и правда пара. Но он ей изменяет, и я знаю это наверняка. И она ему иногда. Думаешь, почему она его терпит? Да потому что он Роберт Плант, и все бабы по нему сохнут. А еще она редкостная дура, которая надеется, что изменит его кобелиную натуру, но так не бывает. — Ну, может быть, им важно нечто другое… — Я знаю ее. Бетти любит секс, красивых мужиков и внимание к себе и не ищет этой любви из книг. — Почему ты так категорична? — Дина старалась не отвлекаться от готовки ужина. — Я? О нет, я просто честна. Меня не интересует секс, и я не верю, что все эти рокеры могут исправиться, а искать себе сантехника я не стану. Подобное притягивается к подобному. Думаешь, если бы Оззи Осборн был сантехником, на него посмотрела бы Шарон? А если бы Роберт им был? Так что я не верю в единорогов и Санта Клауса. — И все же прекрасное рядом, — просто ответила Дина. — А где это прекрасное? Там, где я нахожусь, такого же козла и можно найти. Ну а такие, как святой, мать его, Боб Гендальф, уже давно подобраны такими, как Пола Йетс. Так что не все так просто, ма. Дина и сама много работала, особенно после того, как ей пришлось взвалить на свои хрупкие плечи всю семью. Дина не хотела, чтобы дочери брали с нее пример, но кажется, именно все так и было. Девочки строили свой мир без мужчин, ответственности и вообще хоть какого-то желания детей и брака. Может быть, в этом не было ничего плохого, но цинизм Энди зашкаливал. Дина не знала, что с этим делать, и если бы Нене не потворствовала этому, то все, может быть, было бы чуть проще. Но время шло, а Энди все больше погружалась в свой профессиональный эгоизм и драматическое одиночество. Дина не помнила, чтобы Энди приводила домой знакомиться парней, говорила про них. Энди чаще рассказывала про свои статьи, интересных людей, которых она встретила, и про свою передачу, ничего другое, кажется, вообще не занимало ее. Конечно, в этом возрасте еще можно поменять взгляды и отношение к жизни, но сейчас Дина слабо в это верила. — Может быть, мне тебя познакомить с Питером Хоксли? Он интересный мужчина, преподает искусство, — предложила Дина. — И что я буду с ним делать? — Говорить о музыке. — Дина слабо улыбнулась. — Ладно. Энди прекрасно понимала, что мать просто так от нее не отстанет. Так и будет подсовывать своих неженатых знакомых, которые, на ее взгляд, были нормальными парнями, не такими, как Джонни. Энди не собиралась завязывать прочные отношения, это не по ней. Она сохла по Никки, сходила с ума, желая с ним снова испытать все то, чего столько лет была лишена. Хотела почувствовать снова себя желанной и удовлетворенной. Но Энди отдавала себе отчет во всем. Никки был не для нее, и проще вообще повесить на себя замок, не разрешая себе ничего лишнего. Была ли это любовь? Энди точно знала, что нет. Скорее всего, это была надежда на то, что Никки внесет в ее жизнь нечто новое, но Энди совсем не была уверена в этом. У нее вообще были подозрения, что он влетит, подобно торнадо, в ее жизнь, уничтожив все то, к чему она всегда так стремилась. Такого, как Никки, ничто уже не перевоспитает, никакая там любовь, но слабая и непонятная надежда все же теплилась внутри, не давая спокойно спать, будоража голову так, что Энди стала выпивать. Она и сама не заметила, как алкоголь для нее стал привычным и понятным. Раньше ее воротило от этого, но сейчас уже так не казалось. Питер Хоксли вообще-то был милым и приятным, но занудой. Энди не любила, когда люди во всем хотели быть правильными, может быть, поэтому ей были интересны рок-музыканты, которые редко проявляли перфекционизм или излишнюю педантичность. Чаще всего эти творческие люди были теми еще раздолбаями, совершенно не приспособленными к жизни, но в этом было куда больше очарования, чем в скучной беседе о Гудзонской школе. Питер был невысокого роста, с темными волосами, в которых уже поблескивала седина, с карими глазами, выражавшими интеллект. Но разве это искала Энди? — Мы увидимся еще? — спросил Питер, когда они вышли из ресторана. — Не думаю. Я не хочу тебя обнадеживать. — Энди закурила. Она все сделала, чтобы он не обратил на нее внимания. Надела брючный костюм, в каком впору лишь строить своих работников, лоферы, хотя лучше было бы выбрать лодочки, уложила просто волосы, совсем не накрасилась, дымила весь вечер, рассказывала какие-то сальные истории про музыкантов, а еще смеялась и сыпала жаргоном. Но, кажется, у Питера было совсем плохо с женщинами, так что ему было все равно, с кем встречаться. — Почему ты так решила? — Потому что мы с тобой слишком разные. — Энди прищурилась. — Слушай, я нахожусь там, где все бухают, ширяются и постоянно друг другу изменяют. Я не примерная девочка и вряд ли такой хоть когда-то буду. — Ты даже не хочешь попробовать? — В его голосе была слышна жалоба. — Нет, — отрезала Энди. Она стала ловить такси. — Моей матери можешь сказать, что я редкостная сука и терпеть не могу мужчин и секс. Хотя нет, секс с женщиной мне очень даже когда-то понравился. — Ты это… — Я не нарочно. Пит, мы живем в Нью-Йорке! — крикнула она, бросая сигарету на землю. — Ладно, мне уже пора. Завтра у меня запись эфира. К нам приедут новые звезды британской сцены. — Тебе действительно интересно вращаться среди этих людей? — Ты тоже считаешь их бездельниками? — спросила она. — Ты правда считаешь их глупой богемой? Ну, тогда нам с тобой не по пути. Энди села в такси, решив, что точно лучше закрутить роман с какой-нибудь девицей. Вот пойти завтра в клуб и найти себе какую-нибудь ярую мужененавистницу. Хотя это возмутительная дикость, но сама мысль почему-то приводила Энди в дикий восторг. К черту этих мужиков!

***

Странно, но уже подъезжая к дому, Энди поняла, что происходит нечто странное. Окно в ее гостиной было разбито. Она тяжело сглотнула, входя в подъезд. Поднявшись на лифте, она уже думала, кого из соседей по этажу звать на помощь, чтобы они хотя бы вызвали полицию. Для начала Энди решила открыть дверь. Она прошла в коридор, запах табака сразу же ударил в ноздри. Рукой она стала шарить в поисках выключателя, чувствуя, как ее колотит от всего происходящего. — Даже не станешь сразу звать копов? Этот голос снился ей. Преследовал с той последней пивнушки, когда они с Тони вместе развлекались. От неожиданности у нее заболел живот. — Никки! Мать твою, как ты сюда попал? Он сидел в кресле, широко расставив ноги, держа в руках небольшую бутылку «Джек Дэниелс». Но он не был пьяным, в этом Энди не сомневалась. Она окинула его внимательным взглядом, ощущая, как все внутри начинает вибрировать. Энди мотнула головой, ощущая, что еще минута, и она пошлет к черту остатки своих принципов. Не зря когда-то Трикси Кэсс говорила, что если любовник удовлетворяет девушку, а другие нет, то она готова к нему возвращаться. В этом был здравый смысл только в одном, но не все женщины были течными суками, готовыми на все ради хорошего члена, обладатель которого мог совершать с его помощью чудеса. Она из другой породы женщин, которым мужчины особо не нужны, или все же нет? Энди снова мотнула головой, призывая остатки своего благоразумия. — Залез на балкон твоих соседей, потом разбил окно на балконе, и вот я тут. Ты не рада меня видеть? — Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тебе. — Энди сложила руки на груди. — Нет, я ничего не знаю. Знаю, что неделю назад ты пьяная звонила Винсу и рассказывала, как сильно страдаешь по мне. Что? Энди помотала головой. Когда это было? Она ничего не помнила, словно стерли все ластиком. Кажется, и правда она пила одна неделю назад, пила после того, как Берти Олсен сказал, что она зазналась, и это после того, как пахала как лошадь, берясь за любую работу. Ей казалось это несправедливым, и поэтому в ход пошел «Jim Beam», который припер один из ее бывших. Энди и не заметила, как на две бутылки осталось немного бурбона. Она с трудом вспомнила, когда взяла трубку телефона и в своей записной книжке нашла номер Винса. Почему именно ему? Почему она решила пожаловаться на свою жизнь именно ему? Энди ничего толком не знала. Что она ему говорила? Может быть, Никки врал, он запросто мог. Энди слишком хорошо знала его блудливую натуру, на что он готов пойти, лишь бы заполучить ту самую красотку. Но все же, кажется, это было похоже на истину, пусть и Никки чуть-чуть приукрасил. — Только не отрицай этого. — Никки прищурился. — С чего ты взял, что я звонила Винсу? — Энди знала, что уже бессмысленно все отрицать, но все же ей хотелось набить себе цену, хотя надо ли было? — Потому что я был там. Мы там трахали пару блондинок. — Никки открыл бутылку виски. — Оторвала нас от приятного дела. У Винса бывает излишняя чувствительность. Временами. А ты, безусловно, его очаровала. Не могу понять, чем же ты его так зацепила. — Ревнуешь? — Немного. — Никки улыбнулся. — Ну, я же знаю, что ты не согласишься с ним встречаться. Винс влюбляется быстро, женится так же, и точно так же мгновенно у него все проходит. — Интересные у тебя выводы. — Энди тяжело вздохнула. — Я его уже неплохо успел изучить. Он все же мой фронтмен. — Никки окинул Энди внимательным взглядом. — Ну так что дальше? Предложишь пройти в свою теплую постельку? — Лучше бы ты шел отсюда, — просто сказала она. — С чего бы это? Ты хочешь большой и великой любви? — Никки поднялся с кресла. — Я думал, что ты в это не веришь. Это Кошка в нее верит, а ты уж точно предпочитаешь выкачивать из мужчин все, что считаешь нужным. — Нет. — Она мотнула головой. — Меня подобные глупости никак не увлекают. — Тогда что тебе мешает уже отбросить все в сторону и быть со мной? — Он сделал шаг к ней. Энди сжалась, ощущая, что все опять кончится как и всегда. — Ты бабник, — отметила она. — Все мы не без греха. — Ты торчишь на наркотиках. — Мы можем вместе последовать на темную сторону. — Я не хочу. — Тогда останешься при своем. — Так не бывает. — Почему же? — Потому что не бывает. — Энди опустила глаза, ощущая горячие руки Никки на своей талии. — Мы тогда все же будем первопроходцами. — Никки хитро улыбнулся. — Все вы так говорите, а потом не выполняете ни одно из своих обещаний, — сказала она. — Я могу и опровергнуть это. — Это вряд ли. — Конечно, Энди продолжала сопротивляться, но все же у нее почти не осталось никаких внутренних цепей. — А вдруг? — Не обещай мне горы золотые. — Энди первой потянулась к нему. Она поцеловала его в губы, чувствуя, что все перестает иметь значение. Никки спустил с ее плеч жакет, и он упал на пол, под прозрачной блузкой был виден белый кружевной бюстгальтер. Ему хотелось как можно скорее дотронуться до этого куска ткани, а еще больше — сорвать его с нее. Но Энди сама стремилась быстрее оказаться с ним в постели. Она стала по дороге раздеваться, кидая во все стороны одежду, и когда Никки вошел в ее спальню, то она лежала голая на кровати. — Возьми то, что хотел, — хрипло произнесла она. — А ты плохая девочка. — Никки стянул майку. — Очень плохая девочка. — Ты знал, какая я на самом деле.

***

Поднимая голову с плеча Никки, Энди стала рукой искать край покрывала. Обычно в это время года в Нью-Йорке было тепло, если не жарко, но два дня назад город накрыли дожди, отчего раскаленный асфальт стал прохладным. Энди и сама не понимала, что с ней творится: то ли и правда ее накрыла впервые в жизни мучительная любовь, то ли все же это было нечто другое. Хотя, скорее всего, это отсутствие оргазма на протяжении стольких лет. Это как у наркоманов: один раз попробовал, и уже вряд ли остановишься. Вот только поймать первый кайф — это несбыточная мечта. Энди нашла сигареты и нетерпеливо закурила. Никки спал рядом, и сейчас он казался ей таким беззащитным. Она знала: он вовсе не ангел, не герой и, уж конечно, не примерный мальчик. Она все про него знала. Не потому что была с ним в туре и проводила слишком много времени, а потому что давно изучила тип музыкантов. Да, они бывали разные, совсем непохожие друг на друга, но отыскать общие закономерности за эти годы оказалось не так уж и трудно. Все музыканты, достигая славы, превращались в похотливых самцов, потому что сами девушки им это предлагали. Как говорит один из законно рыночной экономики: спрос порождает предложение. Среди девушек был спрос на тех или иных музыкантов, а те уж могли предложить или отказаться. А если уж верить Тони, то все еще проще. Дают — бери, пока она сама плывет в руки. Не отказывайся от того, что тебе предлагают. — Куда ты собралась? — Никки схватил ее за запястье, когда Энди собралась подняться с постели. — Хочу посмотреть масштабы моего бедствия. — Энди поставила ноги на пол. — Не переживай, я не сбегу. Могу только если копов позвать, но думаю, что это будет бессмысленно. — Какая-то тогда будет неправдоподобная история. — Никки повернулся на бок, положив руку под щеку. — Я проник в твою квартиру, а потом ты дала тебя трахнуть. — Я оценила твой юмор. — Энди взяла со спинки стула шелковый халат. Наверное, придется изрядно потратиться, впрочем, Никки ей и даст денег. Мужчины и созданы с той целью, чтобы что-то с них получать. Как гласит простая уличная истина: мужчина дает, женщина берет. Вот так у них и будет. Энди прошла на кухню. В холодильнике был яблочный сок, она стала пить из горла, понимая, что Никки романтично, как в кино, не последовал за ней. Сделав последний глоток, Энди вернулась в спальню. Она не раздеваясь залезла под покрывало. — Ну и как? — открывая один глаз, спросил Никки. — Думаю, ты заплатишь мне. — Ты же у нас не содержанка. — Никки лениво положил руку на ее бедро. — Я, по сути, всегда ею была. Разрешала мужчинам с собой спать только при одном условии, если они что-то будут делать для меня. — Энди стала развязывать пояс на халате. — Знаешь, музыканту положено иметь подружку, а никак не содержанку. — Никки лениво поцеловал ее в грудь. — Ну… мне всегда казалось, если тебе нравится девушка, то мужчина ради нее все будет делать. — Энди склонила голову набок. — И что ты мне предлагаешь? — Он был спокойным, пытаясь понять ее тараканы. — Сам решай. — Энди повернулась к Никки, обнимая его за шею. — Ну, тогда скажу своему бухгалтеру, чтобы он выделил деньги на тебя. — Никки отстранился от нее. — Я не этого хочу. — Она прикусила губу. Господи, и как бы ему объяснить, что для нее отношения с ним — всего лишь еще один этап в карьере. Она не хотела быть ни его женой, ни постоянной любовницей. Стать подружкой Никки — не так уж и плохо, даже проще, чем кажется, и, возможно, даже легче, чем ей всегда казалось. Для нее эти отношения могут быть продвижением по карьере, способом, чтобы о ней говорили и перестали пренебрежительно судачить о ней. Наверное, нет ничего плохого в том, чтобы стать такой же, как и многие ее коллеги. — И чего ты хочешь? — Хочу быть твоей девушкой. — Энди замолчала. — Хочу, чтобы пресса о нас говорила. — Ах ты тщеславная душонка, — засмеялся Никки. — Да, я именно такая. Хочу извлечь из всего этого выгоду. — Энди прижалась губами к его шее. — А мне что за это будет? — Благосклонность прессы. — Энди улыбнулась. — Мы нужны друг другу. И мы можем выжать из этого максимум. — Я согласен. Энди еще сильнее прижалась к Никки. Дело сделано, как бы тщеславно это ни звучало, но это был билет в другую жизнь.