Младший служащий

Центральный Сад Небесной Столицы благоухал неувядающим буйством цветущих растений. Оно радовало взор, но не было способно затмить душевного волнения одного из многочисленных младших служащих, скрывшегося в одном из десятков, словно нарочно имеющихся, укромных мест и закоулков. Это небольшое озеро с цветущими на поверхности кувшинками и лотосами он приметил давно. Тропинка сюда терялась среди высоких рядов цветущей вишни и заметённая падающими с них лепестками, отчего здесь почти всегда было безлюдно. Фу Яо безрадостно наблюдал, как лёгкий весенний ветер гонял лепестки вишни по глади воды. Он пришёл, пытаясь успокоить разум и душу, погрузиться в медитацию, в которой его бы не тревожили, чтобы переждать бурю гнева своего покровителя. А он будет гневаться, едва весть до него дойдёт. Это знание бередило душу. Входить в медитацию с неспокойной душой — бесполезное занятие. Но сейчас даже привычный умиротворяющий пейзаж не мог принести покоя в его душу. Генерал Сюаньчжэнь будет гневаться на него за вольный проступок и накажет, стоит ему лишь явиться на порог дворца. Это справедливо. Фу Яо это не пугает. Генерал Сюаньчжэнь будет разочарован. Это беспокоило больше. Фу Яо ненавидел разочаровывать его. Он ведь не был рядовым служащим. Он был приближённым. Одним из немногих, кого выбрал сам Генерал, чтобы вознести к себе на службу. Фу Яо хотелось оправдать оказанную честь и доверие. Ему не хотелось, чтобы Его Генерал считал, что ошибся в нём и своих суждениях. Поэтому Фу Яо старался больше многих служащих дворца Бога Войны Юго-запада. Первым вызывался на сложные поручения, помогал Генералу разгребать завалы прошений верующих, всегда старался вести себя благоразумно и быть опрятным, чтобы не быть пятном на репутации своего дворца в глазах других Небожителей. И тут такая история. Кто бы подумал, что рядовое по сути дело наделает такого шума. Его Высочество, Хуа Чэн, Ци Жун, Дворец Мингуана. Скрыть своё участие не представлялось возможным, ведь он вызвал поисковую группу на гору Юйцзунь, и те обязательно отчитаются, кто и зачем их позвал. Внимание привлекло тёмное пятно, отразившееся в воде за его плечом. Приглядевшись, Фу Яо лишь недовольно закатил глаза, узнав своего недавнего попутчика из дворца Наньяна. — Чего тебе? — без приветствий вопрошает Фу Яо, даже не обернувшись, упрямо сверля взглядом отражение в воде. Видеть его совершенно не хотелось, особенно сейчас. Не хотелось видеть вообще никого, но этого лучника особенно. — Ничего, — буркнул Нань Фэн, плюхнувшись рядом с ним. Выглядел он весьма растрёпано. Тёмные волосы взлохмачены, выбиваясь отдельными прядями из пучка, который ослаб настолько, что вот-вот распустится совсем. Одежда измялась, и кое-где были заметны мелкие тонкие разрывы, при виде которых Фу Яо с трудом подавил зазудевшее в пальцах желание взяться за иглу и подшить их. Вот ещё, исправлять чужую небрежность! — Тогда что ты здесь делаешь? — раздражённо схватил камень и бросил в воду, развеивая картину, в которую оба вглядывались. — Этот сад для всех. Что я здесь делаю, тебя не касается! — раздражённо сжал кулаки Нань Фэн, сложенные на коленях, метнув острый взгляд на собеседника. — Ты мешаешь мне! Так что очень даже касается! — не уступает служащий дворца Сюаньчжэня. — Тц! Не ори. Мне хватило криков этой сумасшедшей, — поморщился лучник, сложив руки на груди и отвернувшись. Фу Яо лишь закатил глаза, сетуя на свою недогадливость, вспомнив, что Сюань Цзи сейчас была во дворце Наньяна на допросе. Между ними воцарилась тишина. Нань Фэн сидел неподвижно, прикрыв глаза, и на мгновение показался словно уснувшим. Медитировал, что ли? Приглядевшись повнимательнее, понял, что нет. Слишком напряжены плечи, и глубока недовольная складка на лбу, что искажала вполне приятные черты чужого лица. Похоже, служащий Наньяна о чём-то тяжело размышлял. — Сильно отчитали? — нарушил тишину Фу Яо и, чтобы занять руки, вновь начал подбирать камни, пытаясь пустить блинчики по воде. — А? — непонимающе взглянул на него собеседник, вынырнув из своих размышлений. — Наша миссия на Горе Юйцзунь. Твой Генерал сильно тебя отчитал? — уточнил Фу Яо, закатив глаза от недогадливости собеседника. И покосился в сторону от неслабого удара в плечо. — Прекрати закатывать свои глаза. Иначе скоро свой череп изнутри узреешь, — раздражённо пояснил Нань Фэн на гневный взгляд последователя Сюаньчжэня. — А Генерал Наньян ругал не больше обычного, он уже привык к моим вылазкам. — Вылазкам? Ты так часто ослушиваешься своего Генерала? — подтянув к груди согнутое колено, удивлённо спросил Фу Яо. — Как тебя ещё не выгнали? Хотя чему я удивляюсь. Стоило ожидать, что во дворце твоего Генерала нет никакой дисциплины! — С хрена ли ты говоришь, о чём не знаешь?! — мгновенно вспыхнул гневом Нань Фэн, слишком в этом похожий на своего покровителя. — У самого ни капли уважения к окружающим! — занося кулак для удара. — Я уважаю только тех, кто этого достоин! — Фу Яо уворачивается, тонкий и ловкий, быстро перекатившись подальше, уже недосягаемый для замахав противника. — Мой Генерал один из самых достойных! Уж достойнее твоего! — бессильно бьёт по гальке Нань Фэн, прожигая гневным взглядом недавнего союзника. — Это поэтому твой Генерал всё никак не отстанет от моего?! Да Наньян спокойно мимо пройти не может, не оскорбив моего Генерала! — поднявшись на ноги, Фу Яо зло смотрит на Нань Фэна, сжимая зубы. Дух терпеть не мог слышать подобные речи о своём Генерале. Уж тем более из уст таких, как Нань Фэн. — Будто твой Генерал не ведёт себя точно также! — возмущению и гневу Нань Фэна не было предела. — Будто он не старается задеть моего Генерала словами, зная о его вспыльчивом характере! — пылая от злости, Нань Фэн взмахнул рукой сам того не замечая и еле сдерживая себя, чтобы не податься вперёд и не врезать Фу Яо. — Мой Генерал лишь делает справедливое замечание! Не его вина, что Наньян не переносит критику! — Фу Яо не мог просто замолчать. Теперь уж точно не мог. Он не мог спустить такую дерзость в отношении своего покровителя. Нань Фэн сам начал и теперь всё, что мог делать Фу Яо, отстаивать честь и имя Сюаньчжэня. Он не отступит ни в словесной, ни в реальной схватке. — Да твоему Генералу только попробуй сказать, что он не прав! Считает себя вечно во всём правым! Генерал Наньян хотя бы признаёт свои ошибки! — поведение Фу Яо бесило Нань Фэна только сильнее, а еле заметная самодовольная усмешка, мелькнувшая на лице этого противного, — по мнению Нань Фэна, конечно, — духа, лишь сильнее разожгла злость в груди. — Признаёт ошибки?! За семьсот лет моего служения Сюаньчжэню, ни разу я не видел, чтобы этот остолоп признавал ошибки в отношении моего Генерала! Или мой Генерал не заслужил элементарного извинения?! — Фу Яо неосознанно сделал шаг к Нань Фэну, а меж сжатых в кулак пальцев заискрило электричество. — Извинений? Это твой Генерал обнажил своё оружие против моего Генерала и ранил его! Это мой Генерал носит шрам, который ему оставил Сюаньчжэнь! И это ещё Генерал Наньян должен извиняться? С чего бы это? Да и как ты смеешь так говорить о Генерале Наньяне? Свое место забыл? — голос Нань Фэна сорвался на крик. Он до сих пор помнил тот мимолётный ужас, который он ощутил в тот момент, когда клинок вонзился в плечо отца, помнил, как лично помогал отцу залатать рану, и удушливый запах горьких трав и запекшейся крови. Нань Фэн тогда чуть было не поседел от беспокойства и помнил, как его руки тряслись, когда он перевязывал отца. Наньян тогда ещё подколол своего сына и даже немного улыбнулся, что за прошедшие века стало редкостью. — А ты вспомни, за что твой обожаемый Генерал был ранен! Генерал Сюаньчжэнь лишь вступился за меня, когда Наньян меня ударил! — Фу Яо тоже никогда тот день не забудет. Ведь встав между двумя Богами Войны, он и правда сглупил, ведь понимал, что по сравнению с ними он ничто и должен был понимать, что может случиться всё, что угодно. Вот только стоять тогда в стороне он не смог и попытался сам успокоить Наньяна. И получил за это. — А какого чёрта ты влез, когда не просят? Сам виноват и получил за это! Но даже так Сюаньчжэнь не имел права направлять оружие на другого небожителя! И тут он виноват! Но что-то я не припомню извинений от твоего горячо любимого Генерала! — Нань Фэн был убеждён в своей правоте. Перед его глазами сейчас стояла та страшная картина, когда ему удалось, наконец, растолкать непрошенных зрителей на площади, как он стал свидетелем нападения Сюаньчжэня. — А что мне было делать?! Молчать, когда на моего Генерала так откровенно клевещут?! Ты понятие не имеешь обо всех усилиях, которые он вкладывает в своё дело! Как он беспокоится за нас! Как заботится о своих последователях! — Фу Яо не собирался уступать и был намерен если понадобиться вдолбить кулаком то, каким благородным и на самом деле добрым Богом Войны для своих верующих и подчинённых является Сюаньчжэнь. Фу Яо всегда на него равнялся, всегда старался быть достойным его внимания. — А ты не преувеличиваешь своей значимости? Ты кто такой, чтобы рот раскрывать перед моим Генералом? И кто ты такой, чтобы судить о нём? Думаешь, он ничего не делает? Думаешь, он не заботится о нас? Ты не знаешь, через что ему проходить приходится! И не знаешь, как сильно его задела та ссора и то, что он сделал с горяча! Ты ничего не знаешь, чёрт возьми! И как ты смеешь что-то говорить о моём… О моём Генерале! — успев в последний момент проглотить слово «отец», дабы не нарушить слова данное ему, Нань Фэн прикусил щеку изнутри тяжело дыша от переполняющих чувств. Слышать подобные речи от того, кто ничего не знал о Наньяне, Нань Фэн не желал. Он как сын не имел права позволять кому бы то ни было оскорблять и попирать честь отца. Особенно кому-то, на подобии Фу Яо. — Всё, о чём я просил твоего Генерала — остановиться, — неожиданно холодно заметил Фу Яо, потерев плечо. Именно это плечо было ранено, когда Наньян его отбросил. Нань Фэн вздрогнул. Он не знал, что на это ответить. Злость резко поумерилась, но не исчезла. Он хоть и был зол, убеждённый, что Фу Яо сам виноват в своей травме, но понимал, что будь на его месте он сам, вероятно, так же винил во всём извечного врага своего покровителя. — Что, сказать нечего? Твой Генерал всё это заслужил! Шрам на плече пусть ему уроком будет. Может, наконец, перестанет так себя вести! — произнёс, практически прошипел Фу Яо, зло смотря на Нань Фэна, следя за его реакцией и спектром переливающихся эмоций в глубине глаз. Нань Фэн резко двинулся вперёд неожиданно для Фу Яо и со всей силы нанёс ему удар в лицо, больше не в силах держать вскипевший гнев. Не успевший быстро увернуться Фу Яо, получил удар по левой скуле и, сделав пару шагов назад, резко посмотрел на Нань Фэна и ударил того в ответ. Только целился он в живот. Когда кулак почти достиг цели, он снова получил удар в лицо. Вот только это не остановило духа, и он ударил Нань Фэна под рёбра, а затем, сплюнув кровь, отошёл от оппонента на пару шагов, смотря, как тот упал на колено тяжело дыша и смотря на Фу Яо исподлобья. Фу Яо смотрел на Нань Фэна с неменьшим гневом. Но внезапно гнев уступил место удивлённой растерянности. Сначала Нань Фэн не понял, что случилось, осознав произошедшее, лишь когда Фу Яо приложил два пальца к виску и похоже что-то ответил на вызов. Похоже с ним связался Сюаньчжэнь