Напряжение витало в воздухе, казалось, между двумя мужчинами даже искры сверкали. Их позы в корне отличались: один держал спину прямо, и было видно насколько неуютно он себя чувствует; а другой, кажется, ощущал себя как рыба в воде. Он свободно разместил свои длинные руки на спинке дивана, а ноги закинул на журнальный столик, что не могло не разозлить хозяина всего этого добра.
— Ноги убрал, — сквозь зубы процедил Чжэхань, отпихивая друга на край дивана и усаживаясь на другой.
— Эй, ты как со старшими разговариваешь? — притворная обида зазвучала в голосе, и кроме пинка в голень Ю получил еще и тычок в бок. Что, кстати, было очень болезненно, но он засмеялся. — Да не собираюсь я съесть твою принцессу, чего ты, — уверил шутливо он и немного тише добавил, — или принца?
Очередной тычок не заставил себя ждать, и они продолжили одно из своих соревнований, пиная друг друга, пытаясь ткнуть побольнее.
— Даже не думай об этом, я не собираюсь посвящать тебя в подробности.
— Я все равно все узнаю, когда это случится, — менеджер поиграл бровями и засмеялся пуще прежнего, когда Хань принялся его щекотать.
— Отстань, ты — бесстыжий!
— Кто бы говорил.
В разгар их дружеского боя мужчин прервал чужой тихий кашель. Цзюнь неловко улыбнулся, сразу отводя взгляд в сторону. Он прошел на кухню, которая была соединена с гостиной, и начал по очереди открывать все шкафчики, явно в поисках чего-то. Двое застыли в довольно компрометирующей позе, находясь слишком близко друг к другу. Чжэхань сразу же оттолкнул старшего, поднимаясь с дивана и отряхиваясь, приводя одежду в порядок.
— Извини, кажется, мы ему помешали своими криками, — немного виновато прошептал ассистент.
— Ммм, нет, он не мог услышать, — обыденно произнес Чжэхань, оставив друга переваривать информацию. Он с улыбкой подошел к Цзюню, легко касаясь его талии. Они переговаривались о чем-то очень тихо, и Сяо пришлось делать вид, что ему совсем не интересно.
Из наблюдений за ними краем глаза, мужчина понял, что парень рыскал в поисках стакана, и Хань, будучи столь любезным, подал ему его. Они выглядели, как парочка, с каждой секундой придвигаясь все ближе и ближе друг к другу.
Тьфу, эти влюбленные на каждом шагу, — подумал Сяо Ю и демонстративно отвернулся, через минуту все же немного скосив глаза в сторону этих двоих, —
точно весна наступила.
— Нет, конечно! — воскликнул Хань слишком неожиданно, так, что менеджер даже немного подпрыгнул, — подожди меня, и мы вместе все перенесем. Я не разрешаю тебе таскать все в одиночку, понял?
— Понял, — улыбнувшись, согласился Гун Цзюнь. Он действительно выглядел моложе своих лет, скорее походил на выпускника школы, чем на двадцатипятилетнего мужчину. Его взгляд потеплел, и улыбка предназначалась только одному человеку. Пока эти двое общались, один невидимый наблюдатель чуть ли не лопался от недовольства: все внимание друга теперь принадлежало другому парню, как тут не убиваться?
— Мы же дружим со школы, мог бы хоть посмотреть в сторону своего старшего брата, — буркнул он, закинув ногу на ногу. Мимолетный взгляд Чжэханя в сторону менеджера не сулил ничего хорошего, поэтому тот просто полез в сумку и вытащил оттуда увесистую тетрадь. Перелистывая ее, Сяо Ю, кажется, втянулся и отвлекся, только когда чье-то тело опустилось на диван рядом.
— Давай скорее показывай, что у тебя там.
— Не терпится меня спровадить?
— Именно.
Когда они закончили обсуждать проект, уже была почти полночь. Чжэхань выдохся, о чем поспешил сообщить другу: глаза слипались, хоть спички вставляй. Легонько подталкивая старшего к двери, он наконец-то с облегчением выдохнул, когда за тем закрылась дверь. Откинув тяжелую тетрадь на журнальный столик, мужчина упал на диван, засыпая уже в полете.
Его сон был поверхностным из-за неудобства, но сил не нашлось даже на то, чтобы переместиться в свою комнату. Так что он продолжил дремать вот так: одна нога свесилась с дивана, а голова лежала на высоком подлокотнике, в чрезвычайно неудачном положении. Где-то рядом раздавались звуки чьей-то возни, но вспомнив про нового жильца, он позволил себе не зацикливаться.
Возней оказалось желание Цзюня помочь: он взял с плетеного стула плед и подушку, пытаясь незаметно укрыть спящего. Частота дыхания изменилась, но это не то, что мог бы заметить младший в темноте. Аккуратно подхватив Чжэханя под лопатками, он сунул подушку под голову и опустил его обратно. Тонкий лучик на несколько секунд осветил крошечную часть комнаты, скользнув также по лицу Ханя. Мягкий оранжевый свет фар смягчал чужую внешность; сейчас, спящим вот так, в окружении теплого свечения, он выглядел умиротворенно, словно ребенок.
Актер пытался успокоить свое бешеное сердцебиение. Он уже полностью проснулся, из-за кое-каких действий объекта его желаний, и мог бы пойти спать в свою комнату, но… Гун Цзюнь так старался его уложить поудобнее. Жалко было портить чужие старания. Да и сейчас он взгляда с него не сводит, что происходит? Готовясь уже открыть глаза, старший услышал, как зашуршала чужая одежда. Не дав Чжэханю возможности поймать его на подглядывании, Цзюнь ушел в свою комнату, тихо прикрывая дверь.
До самого утра Чжэхань так и проворочался на диване, но, как не старался, уснуть не получалось. Наплевав на сон ближе к 7 часам утра, он взял сценарий, который оставил Сяо Ю и принялся читать его. Несмотря на уверенное желание поработать, все его мысли снова возвращались к одному парню: хотелось узнать, каким же был тот взгляд.
— Не спишь? — неожиданно раздалось над ухом. Хань вздрогнул и тихо хохотнул.
— Чего ты так тихо подкрадываешься?
— Хотел тебя напугать.
— А ты коварный, оказывается, Гун-лаоши, — протянул актер, заламывая страничку, которую читал, и откидывая тетрадку в сторону.
— Ты еще многого обо мне не знаешь, Чжан-лаоши, — произнес парень ангельским голоском, но в глазах его плясали черти. Только в этот момент Чжэхань заметил, насколько близко их лица находятся друг к другу: парень подошел со спины, согнувшись вдвое, чтобы произнести свое «приветствие» прямо возле чужого уха, но жертва от неожиданности повернулась слишком резко, и теперь они оба застыли в неловкой позе… Неловкой, но столь подходящей для поцелуя.
Пораскинув мозгами в течении нескольких секунд, Хань понял, что он хочет этот утренний поцелуй. Гун Цзюнь сбегает еще до того, как ситуация станет катастрофически неловкой, за что актер ему благодарен (но лишь на 49 процентов).
Младший хлопотал на кухне, вытаскивая продукты из холодильника. Тем, что заметил Чжэхань, были яйца и горошек в стручках. Он вытягивал голову, чтобы увидеть еще что-то, но это было бесполезно. Цзюнь снова начал по очереди открывать все дверки, что заставило старшего рассмеяться. Мужчина наконец-то поднялся со своего уютного и нагретого места, чтобы помочь другу.
— Что ты ищешь?
— Сковороду.
— Ох, тогда тебе повезло, у меня есть только она, — сказал Чжэхань, вытаскивая ту самую спасительницу из нижнего ящичка.
— В смысле "только"?
Чжэхань начал свой рассказ обо всех дурацких случаях во время готовки, которые имели место быть в его жизни. Если бы он знал, какой хохот это поднимет, то рассказал бы раньше.
— Я не готовлю ради всеобщего блага. Чтобы не поджечь моих дорогих соседей, я держусь подальше от кухни, — Гун Цзюнь посмеиваясь рассеянно перевернул овощи и снова вернул свой взгляд мужчине, — но я могу приготовить тебе вкусный кофе. Ты же любишь сладкое?
Младший кивнул и стеснительно улыбнулся, вспоминая, как в тот особенный зимний вечер он умял огромный кусок торта и залил все это сладким капучино. Наверное, это произвело впечатление на старшего, вот он и не может забыть это представление.
Но настоящее представление сейчас развернулось перед ним, и Цзюнь мог только завороженно наблюдать за четкими и быстрыми движениями настоящего профессионала. А Чжэхань несомненно был им (наверное, он старался чуточку сильнее, чем когда делал кофе для себя).
А еще.
Это было очень вкусно.
И хотя парень ни на секунду не отвел взгляд, Цзюнь не мог уследить за чужими руками, поэтому не заметил, что конкретно подливал в кофе сосед. Даже не зная, что пьет, он готов был выпить что угодно, если это было приготовлено руками Чжан Чжэханя. Ладно, его плохой готовки это тоже касается: младший съел бы это и даже не поперхнулся.
***
Все последующие дни Гун Цзюнь чинно вставал с утра на работу и уходил еще до того, как одна спящая красавица откроет глазки. Иногда он оставлял на столе завтрак, в своей собственной тарелке, потому как у Чжэханя их не было. И все время появлялись мысли о том, что поскорее надо сходить в магазин за всем необходимым в хозяйстве, но после работы наваливалась какая-то дурацкая усталость. И, если честно, Цзюнь не оставлял попыток найти жилье. В тайне от друга, конечно.
Их сожительство не доставляло парню неудобств, скорее наоборот: он иногда чувствовал себя немного неловко, боясь, что сам создает неудобства владельцу квартиры.
В этот раз, когда трудяга вернулся домой, он увидел на столе горы разноцветных коробок и поспешил туда, как только скинул ботинки при входе. Даже не сняв пальто. Радостная улыбка наползла на лицо: во всех коробках была посуда, тарелки, разных размеров кастрюли, даже сковородок парень насчитал 4 вида. Вытаскивая записку из-под коробки, парень не смог подавить желание улыбнуться еще шире.
«Все то, чего так не хватало моей кухне. Я купил это не для тебя, так что не спеши вытаскивать кошелек. Но пользоваться разрешаю. А еще разложить по полкам.
P.S. Днем я немного занят, но в 19:00 буду ждать тебя на парковке. Не опаздывай ;)»
Записка была оставлена на каком-то флаере, что было действительно забавно. Чжэхань не мог оставить записку на обычной бумаге, как все нормальные люди. На обратной стороне флаера говорилось о каком-то мероприятии.
— Благотворительный показ мод? — прошептал парень, сразу же отмахиваясь от этой мысли и, перевернув рекламную листовку, еще раз скользнул взглядом по аккуратному почерку старшего.
— Расставим-ка вас по местам, — обратился к посуде он, хватая первую попавшуюся кастрюлю.
