18:55
— Я успел. — Ты голову не высушил, — с нежной улыбкой напомнил Чжэхань, подпирающий стену. Он тут же оттолкнулся от нее и поманил младшего пальцем, — давай я тебе помогу. Не принимая возражений, он усадил Гун Цзюня перед собой и, перебирая время от времени прядки, тщательно сушил волосы. Выдавив немного пены в ладонь, Хань распределил ее между пальцами и придал волосам вид небольшого беспорядка. Оставшись довольным своим творением, мужчина хлопнул младшего по плечам, вырывая того из мыслей. За все это время Цзюнь моргнул раза два. — Пойдем, большой ребенок. Что, если бы ты заболел? — Я не забыл высушить волосы, просто оставил это напоследок, — бессмысленно оправдывался юноша. — Да, да. Ты умница, а я тебе определенно поверил, — ухмыльнулся старший, вытаскивая ключи из кармана. — Пойдем? Цзюнь кивнул и на ходу схватил свою ветровку, снимая ее с вешалки.***
Они ехали недолго; оба были в хорошем настроении. Даже не занимая время разговорами, они чувствовали себя вполне комфортно. Молчание не было неловким. Водитель был по совместительству диджеем, поэтому без задней мысли включил радио и отбивал на руле ритм в такт песне. Гун Цзюню стало вдруг интересно, какая музыка нравится старшему, что он не постеснялся озвучить. — Ох, разная, на самом деле. Зависит от настроения, — Чжэхань на несколько секунд посмотрел на Цзюня, но у того на лице отображалась лишь заинтересованность, — песня, которая только что играла — джазовая. Младший улыбнулся. — Мне нравится джаз. Я смогу послушать музыку с тобой, когда поднакоплю денег. Это был факт. Когда это случится, они вместе смогут послушать песни, которые нравятся обоим. Улыбка Чжэханя исказилась на мгновение. Я бы предложил тебе материальную помощь, но знаю, что ты тут же отдалишься от меня, — грустные мысли пронеслись в голове, но Хань был хорош в утешениях, — поэтому я помогу тебе немного по-другому. — Ты, наверное, ужасно устал. Извини, что вытащил тебя из дома, — сказал старший, после того как привлек внимание парня постукиванием по колену. Цзюнь помотал головой. — Устал, но это приятная усталость от занятости. Не помню, когда в последний раз выбирался куда-то, кроме работы. Цзюнь улыбался, поэтому поводов для беспокойства не было. Чжэхань планировал кое-что, и он знает, что возлюбленный не будет долго обижаться. Только зная это, мужчина мог пойти на это. Они остановились прямо на проезжей части возле дорогого кафе, от которого веяло французским духом. Когда младший потянулся к ручке двери, актер остановил его одним движением. Он вышел первым и, поправив свое черное пальто, открыл дверь для своего спутника. — Что происходит? Мне немного неловко, — прошептал парень, когда Чжэхань совершенно привычным движением кинул ключи работнику в черной фуражке. — Извини за этот пафос, просто мои друзья, которые пригласили нас сюда, любят выпендриваться. Друзья? Какие друзья и откуда они знают меня? Вот что читалось во взгляде младшенького. Он вдруг уменьшился раз в 5, и актеру стало его даже жаль. На входе они остановились, и Хань немного поправил чужую прическу. — Ты отлично выглядишь, — улыбка расползлась от уха до уха, и это искреннее выражение лица немного расслабило Цзюня. Совсем чуть-чуть накрутив прядку на палец, Чжэхань скользнул рукой вниз по лицу, поглаживая скулу большим пальцем. Его глаза переполняла нежность, а ласковая улыбка поселилась на его лице давно. С того самого момента, как он познакомился с Гун Цзюнем поближе. — Каков красавец, — актер сказал это одними лишь губами и сжал чужое запястье в попытке поддержать, — извини, что не сказал, я потом тебе все объясню. Ладно? — Ладно, — младший доверился другу и позволил увести себя внутрь. В зале было приглушенное освещение, и за каждым столиком негромко переговаривались люди. Гостей было довольно много, наверное, нелегко было забронировать столик на вечер пятницы. С этими мыслями двое мужчин прошли в самый конец зала. Некоторые оборачивались, засматриваясь: еще бы, высокие и стильные красавчики; раз пришли в такое место, значит явно при деньгах. Знали бы они правило: кто приглашает, тот платит. — Чжан Чжэхань! Ну наконец-то, сколько можно тебя ждать? Девушка широко улыбалась и ярко жестикулировала, поэтому другие посетители ресторана начали оборачиваться с явным недовольством. Она смущенно опустила голову и пригласила парней садиться. Рядом с ней сидел мужчина, он был не настолько заинтересован в ситуации в общем, но, окинув Цзюня взглядом кивнул сам себе. Сразу же потеряв всякий интерес, он достал свой айпад и начал что-то старательно рисовать. Девушка протянула руку Цзюню и поздоровалась, как-то уж слишком выразительно вытягивая губы при произнесении слов. — Все нормально, я хорошо читаю по губам, не нужно так стараться, — подавляя смешок, сказал Цзюнь, от чего все за столом засмеялись, кроме странного мужчины. Он был словно в своем мире, но никто не реагировал на это, и неловкая атмосфера постепенно сошла на нет. — Наверное, Чжан-гэ ничего тебе не рассказал, — она окинула парня взглядом и понимающе улыбнулась, — понимаю, что этот ужин, явно не то, чего ты ждал от сегодняшнего вечера. Позволь мне объяснить? Дождавшись кивка, девушка что-то быстро нашла в телефоне и, повернув его экраном к парням, продолжила: — Этот бесстыжий старший хвастался фотографиями своего… Друга. В общем чате, — она неодобрительно посмотрела на Ханя, но тут же состроила сожалеющую мордашку, вымаливая прощения. Она довольно долго листала фотографии, но понимание пришло не сразу; только после десятой Цзюнь перестал считать. Все эти фото были довольно плохого качества, в условиях плохого освещения или на большом расстоянии, но на каждой он мог наблюдать себя любимого. Даже фотографии с их первой неожиданной прогулки были тут. Чжэхань не упустил возможности так же запечатлеть момент приготовления первого куриного бульона, который выпросить было не так уж и легко. Оценив чужие, застывшие серьезностью лица, парень не смог сохранять спокойствие: хохотнул, не сводя глаз с виновника случившегося. Игра в гляделки была явно интереснее, чем продолжение разговора, но он вспомнил, что так и не узнал главного. Зачем они устроили эту встречу? — Пр… — Я не злюсь. Прекрати извиняться, — младший расслабленно откинулся на спинку стула и едва заметно улыбнулся, стреляя глазами в сторону актера, и спросил то, что его больше всего интересовало на данный момент, — так в чем же загвоздка? Его рука покоилась на спинке стула, на котором сидел Чжэхань, а пальцы совсем чуть-чуть задевали плечо мужчины. Сев так близко, они всем присутствующим показали, что им неведомо личное пространство. Хотя, скорее личное пространство у них было одно на двоих, и это ощущалось так тепло и уютно. Пока девушка рассказывала историю от начала и до конца, выражение лица Гуна почти не менялось. Только иногда пальцы вздрагивали: он начинал невесомо водить ими по шелковой ткани чужой рубашки, время от времени сжимал ее и тянул в сторону. Чжан Чжэхань не был против этих игрищ с его плечом, даже за. Но как же сложно было сдерживаться, чтобы не следить взглядом за движениями этих длинных пальцев. Он делал вид, что ничего не замечает; что сердце вовсе не стучит волнительно, а руки не пытаются потянуться за ласковым прикосновением. Если честно, Хань отдал бы все, чтобы этот вечер стал только их. Актер не хотел делиться Цзюнем ни с кем, но одновременно хотел на весь мир рассказать о том, насколько красив, обаятелен и добр его избранник. Что за глупые мысли, вы же даже не встречаетесь, — мысленно вздохнул Чжэхань и попытался понять, в какое же русло уклонился разговор Цзюня и его подруги, которая раньше часто брала на себя бремя придумывания образов для большинства его персонажей. — …и в этом году мы тоже организовываем благотворительный показ, все деньги пойдут на оборудование для реабилитационного центра в Янпу. Когда господин Чжан, забыв о всех приличиях начал слать нам твои фотки мы все возмутились! Мол, как Этот Гений опустился до такого уровня, что снимает людей на камеру без их ведома, — Цзюнь кинул веселый продолжительный взгляд на Чжэханя, и тот мог поклясться, что видел в них сердечки. Или это отражение его собственных? Когда Цзюнь повернулся к девушке, до него дошло, что часть истории он все-таки пропустил: она ни на секунду не замолкала, наверное, забыла, что он не может ее слышать. -…поэтому, мы сразу же попросили организовать эту встречу. И я и мой муж очень ждали знакомства с тобой. Ты ведь согласен? Согласен? Согласен на что? Совсем растерявшись, Цзюнь повернулся к Чжэханю, умоляя подсказать, с чем он там должен согласиться или отказать. — Она попросила тебя участвовать в показе и фотосессии, потому что ты красивый, высокий и хорошо сложен. Ты отлично подойдешь для демонстрации их новой коллекции весна-лето. Ты согласен? — мужчина наконец схватил руку, о которой мечтал весь вечер: сжал крепко в своей ладони, понимая, что чужие руки не просто казались большими, они были намного больше его собственных; пальцы младшего были длиннее, и Хань поймал себя на том, что исследует их длину своими, и не против однажды исследовать их чем-то другим, например, языком… Черт, я не фетишист, — подумал Хань, но до десяти, тем не менее, сосчитал. Когда он смог оторваться от созерцания этого великолепия и посмотрел наконец в глаза собеседника, в них снова плескалась неуверенность, а слова отказа уже готовы были сорваться с губ; Чжэхань мог это почувствовать. Поэтому он приложил палец к Его губам, решив дать этой идее немного времени. — Не отказывай сразу, ладно? Просто подумай об этом. Актер не ожидал, что его руку возьмут в плен так же, как и он захватил чужую несколько мгновений назад. — Вот почему ты понатыкал везде эти злополучные флаеры? — Ты все-таки заметил. — Сложно было их игнорировать. Они же были везде. На потолке только ничего не видел. Старший с выражением бедного мученика уставился на своего спутника, моля принять и простить. И Цзюнь может лишь смиренно кивнуть, принимая свою судьбу. Им манипулируют, он знает это. Знает, но не может сопротивляться этой одурманивающей ауре, окружающей Чжан Чжэханя. Гун Цзюнь смотрел и впитывал всю информацию, которую «друг» так любезно предлагал ему: чужой сияющий радостью взгляд; манящий изгиб шеи, который так выгодно подчеркивает черная шелковая рубашка; их пальцы, переплетенные, казалось, еще немного — защелкнется замочек. Приглушенный свет не раздражал глаза, а слезливая мелодия одинокого саксофониста в углу совсем не заботила Чжэханя. Мужчины время от времени отпивали красное вино из изящных бокалов, переглядываясь. Они так и не отпустили руки друг друга до позднего вечера.