Он уезжает завтра. На четыре месяца.
Сяо Ю
— Уезжает? — прошептал Гун, чувствуя, как удары сердца становятся все сильнее и громче, он слышит, как усиливается этот гул у себя в голове, а ноги внезапно подкашиваются. Уезжает. Он не помнит, как добирается до места их встречи; в глазах тоже будто потемнело. От злости? Нет, скорее от обиды. Из-за того, что промолчал, хотя обещал, что не поступит так снова. Неужели он действительно собирался уехать вот так, не предупредив? Он не поступил бы так со мной, — пролетает единственная здравая мысль среди массы мрачных. Но факт остается фактом, Чжан Чжэхань снова держал все в тайне; поэтому они сейчас не гуляют по набережной и не пьют вкусный имбирный чай, не держат друг друга за руку, переплетая пальцы и не целуются украдкой… Когда дверь наконец-то тихо щелкает автоматическим замком, Гун опускает руки на стену по обе стороны от головы Чжэханя. Он тяжело дышит, и разрешает прикрыть себе глаза на секунду, упираясь в плечо старшего. Чужая рука тут же опускается на спину Гун Цзюня, нежно поглаживая. Чжан Чжэхань боится спрашивать, что случилось, потому что и сам догадывается. Он правда пытался сказать. Но каждый раз, когда видел Цзюня счастливым со сверкающей улыбкой на лице, вся его смелость куда-то испарялась. Слишком банальная причина? Но это правда. — Ты вообще собирался мне сказать? Собирался, но… — Не хотел, чтобы ты грустил. — Но я грущу сейчас. И не потому, что тебе надо уехать по работе, а потому, что ты мне опять ничего не сказал. Если бы не смс от твоего ассистента, то я бы даже не узнал… — Цзюнь-Цзюнь, я собирался сказать тебе сегодня вечером, — состроив виноватые глазки произнес Чжэхань, в мыслях проклиная Сяо Ю. Неужели это его месть за прошлый понедельник? Flashback Каждый день Сяо Ю думал: за что ему такое наказание? Может он в прошлой жизни сделал что-то настолько плохое, что в этой должен терпеть этого капризного и невыносимого босса? Он приехал сразу же, как только смог, выполняя приказ Чжэханя, так почему же он должен наматывать круги под дверью? Мужчина постучал еще раз, прикладывая в два раза больше силы чем обычно. Если ему не откроют, он просто развернется и уйдет. Мысленно сосчитав до трех, Сяо развернулся и направился к лифту. Когда две части двери почти захлопнулись у него перед носом, в маленькую щель словно просочилась ловкая рука, а вслед за ней вплыло расслабленное тело самого Чжэханя. — Фу, от тебя сексом несет за километр, я буду благодарен, если ты прекратишь посвящать меня в свои постельные дела. — Я еще даже не начинал, а ты уже не доволен? Не завидуй, братишка. — Боже упаси. Завидовать… Знаешь, я не завистливый человек. — А вот и зря, — с видом объевшегося валерьянки кота протянул Чжэхань, активно двигая левой бровью. — А вы с ним хоть общаетесь, — лифт пропищал о прибытии на первый этаж, — или только трахаетесь? Бабушка, на две головы ниже парней, смотрела на них во все глаза, прижимая к груди свой помятый лук-порей. Наверное, она купила его для защиты? Не отреагировав никак на этот ее безумный взгляд, они вышли из лифта, словно и не говорили о двух трахающихся парнях. — Конечно мы общаемся, ты за кого меня принимаешь? Гун Цзюнь читает по губам. — Он всегда читает по губам? — Ну да. — Это же очень сложно, ты не думал об этом? Китайский язык не такой уж простой, он должен часто догадываться из контекста, о чем ты говоришь, — Чжэхань замер и повернулся к другу, будто осознал что-то. И почему раньше он об этом никогда не задумывался? Принимал все как должное, даже не подумал о том, как, наверное, это сложно для него — пытаться понять целые предложения лишь по губам. Он пытался разучить несколько фраз на жестовом языке и иногда даже применял их, но дальше этого обучение не зашло. Почему он не подумал о том, каково было Цзюню? — Ты прав, я полный идиот, — прошептал Чжэхань, ускорив шаг. Сяо Ю так и болтался позади него, не мешая младшему упорядочивать мысли. Он так и не узнал зачем приперся сюда, но и не спешил, если честно. В последнее время они настолько редко виделись, что просто смотреть на спину друга уже было большой радостью. Любовь поглотила Ханя с головой. Мужчина не мог не ухмыльнуться этой мысли. Они дружат со школьной скамьи и, конечно же, Сяо был свидетелем всех отношений Чжэханя, но впервые видит его таким окрыленным и полностью погруженным в другого человека. Да, он не подумал о том, что, возможно, Цзюню тяжело так общаться, но не потому, что относился к нему наплевательски. Он просто был настолько влюблен, что некоторые аспекты их отношений меркли под светом других. Чжан Чжэхань резко остановился, переводя взгляд с вывески магазина на Сяо Ю, и с виноватой улыбочкой произнес: — Поработай, пожалуйста, денек вместо Цзюня, — когда огонь ненависти в глазах собеседника стал слишком явным, актер добавил, — он болеет. — Он болеет, но трахаться это вам не мешает? — процедил старший, уже в который раз за день пытаясь сосчитать овечек, чтобы успокоиться. — Ты же работал кассиром когда-то… — После школы! — Не так уж давно… End flashback Реакция Гун Цзюня на милое и слегка виноватое выражение лица слегка отличалась от того, что себе представлял Чжэхань. Он всем сердцем желал искупить свою вину; в своих мыслях он был готов на все. Ну если это «все» можно исполнить до завтрашнего вечера. Юноша решил не терять времени, поэтому они довольно быстро переместились в спальню и Чжан Чжэхань оказался прижатым к кровати. Но на этом все. Цзюнь уткнулся в его шею и просто дышал. Сначала шумно втягивал воздух, а потом выдыхал, обдавая чужую шею жаром. Они просто лежали вот так какое-то время, перемещаясь иногда, оплетая друг друга ногами или изредка гладя друг друга по спине. — Я просто хочу пообниматься, ладно? — шепнул Гун. Чжэхань просто кивнул. Когда дыхание младшего стало более спокойным и выровнялось, Хань подхватил плед, который прежде они смяли ногами, и укрыл их обоих. Пусть вот так, в уличной одежде, которая сковывает движения, но им было на удивление удобно и уютно в объятиях друг друга. Так тепло и спокойно; совсем не хотелось думать о том, что они не скоро смогут повторить это. Все же Гун Цзюнь не стал на него обижаться, значит, щенячий взгляд сработал?