Ты красивый и чужой, Но не верится, Что боишься ты со мной Взглядом встретиться. исполнитель: Н. Кадышева
В светлом кабинете на столе покачиваются аккуратные металлические шарики настольной игрушки-антистресс. Кадровичка частного медицинского центра «Призрачный город», молодая крашеная блондинка с наманикюренными пальчиками в золотых колечках, приглашающе указывает Се Ляню на кресло на колёсиках, обитое белой кожей. — Присаживайтесь, пожалуйста, — кадровичка растягивает пухлые красные губы в вежливой улыбке, обнажая белые зубы. — Мы ознакомились с вашим резюме, но, если вам не трудно, расскажите о себе ещё раз. Се Лянь садится напротив девушки и стеснительно поправляет юбку ситцевого платья. Совсем не похожего на стильный костюм кадровички, состоящий из узкой чёрной юбки, прикрывающей соблазнительные ноги только до середины бедра, и приталенной белой блузки, расстёгнутой так сильно, что ещё немного и будет видно бельё. Несмотря на тёплый август, скромность не позволяет Се Ляню одеться так же открыто и смело. — Ну, что рассказать… — мнётся Се Лянь, глядя на пальцы рук, нервно мнущие юбку. — Мне двадцать два года. Я закончила медучилище. Я медсестра. Сейчас вот поступила в медуниверситет в Москве, на педиатра. Буду жить в общежитии. Ищу работу, чтобы можно было с учёбой совмещать. — Почему выбрали педиатрию? — продолжая профессионально улыбаться, интересуется кадровичка. Сердце болезненно сжимается в груди. Се Лянь отводит взгляд и грустно смотрит через плечо девушки в окно, на птицу, упорхнувшую с подоконника. Если она станет педиатром, то сможет пусть и с большим опозданием, но искупить свою вину перед мальчиком, которого она бросила одного, больного и избитого. За её спиной хлопает дверь, и в кабинет заходит высокий молодой юноша в чёрных брюках, подчёркивающих длинные стройные ноги, белой футболке, красной рубашке поверх неё и с длинными чёрными волосами, убранными в хвост. При виде его кадровичка сразу делает серьёзное лицо и садится ровно. Юноша по-хозяйски раскидывается на кресле рядом с ней, хитро улыбается и как-то странно смотрит на Се Ляня. Будто рад её видеть. — Не обращайте на меня внимания, продолжайте, — говорит он, поигрывая красной серьгой в ухе. — Расскажите, пожалуйста, о своём профессиональном опыте, — просит кадровичка официальным тоном. — Я… — Се Лянь, ещё больше растерявшись, чешет затылок, из-за чего резинка, которая держит передние пряди волос как раз где-то там, немного съезжает. — Я… иногда, когда у меня было свободное время, я приходила в наш местный фельдшерско-акушерский пункт. Я убиралась, помогала делать уколы, собирать анализы, носила горшки… когда могла, дежурила по ночам. — Вы были оформлены официально? — Нет, — вздыхает Се Лянь и снова опускает глаза. Она слышала этот вопрос много раз. И много раз слышала отказы из-за этого. Она понимала, что так будет, ещё когда пришла подрабатывать в первый раз, но ей сразу сказали, что пока она студентка и работает от случая к случаю, её не смогут взять в штат и платить тоже не смогут. Только добрые медсёстры приносили ей домашнюю еду. Се Лянь утешалась тем, что получает главное — опыт, который не купишь за деньги. — Вы сможете работать по графику два через два? — безразлично спрашивает девушка. — Нет, я же поступила в университет, — совсем понизив голос, отвечает Се Лянь, — но, может, пару часов по вечерам или на выходных иногда... — Спасибо за то, что приехали. Мы вам перезвоним, — сразу теряет к ней интерес кадровичка и делает пометку в её резюме. Лицо юноши становится недовольным. Ещё бы, кому понравится, что у соискательницы нет ни нормального опыта, ни времени на работу. Попытаться всегда стоит, за спрос не бьют в нос — так утешает себя Се Лянь. Но видеть разочарованные лица кадровиков каждый раз неприятно. Се Лянь поднимается, зацепившись ногой за ножку кресла, и, вжав голову в плечи, выходит из кабинета. В коридоре она заходит в туалет умыться и поправить причёску. Впереди ещё два собеседования, нужно выглядеть хорошо. А после останавливается у куллера попить воды: от волнения в горле совсем пересохло. Развернувшись к выходу, Се Лянь натыкается на кадровичку, которая испуганно озирается по сторонам, а увидев её, обрадованно улыбается. — Се Лянь, как хорошо, что вы не ушли! Мы посовещались и приняли решение, что вы нам подходите. У вас есть с собой паспорт, СНИЛС и ИНН? — Только паспорт, признаться, я как-то не была готова… — ничего не понимающая Се Лянь роется в сумочке. — Можно принести завтра? — Конечно. В котором часу вам завтра будет удобно приехать, обсудить график и подписать трудовой договор? — спрашивает кадровичка, вновь ставшая любезной. — До сентября я свободна, могу приехать в любое время, но правда… — Се Лянь замирает с паспортом в руке и напряжённо трёт точку между бровей пальцами другой руки. Она совсем забыла, что вступительные экзамены закончились, и завтра её выселят из общежития для абитуриентов! И зачем она бросилась искать работу так поспешно? До сентября ей негде жить! — Что-то не так? — кадровичка наклоняет голову вбок. — Я, наверно, поспешила. Спасибо вам большое за предложение, но я должна вернуться в родную деревню, у меня нет денег на жильё. Простите, пожалуйста, что побеспокоила вас. Мы сможем снова поговорить осенью? — Подождите минуту, — обеспокоенно просит девушка и шмыгает назад в кабинет. Возвращается она быстро, в самом деле не проходит и минуты. — Не беспокойтесь, руководство подберёт вам жильё недалеко от нашего медцентра, и оплатит аренду. На вашем окладе это никак не скажется, вы будете получать шестьдесят тысяч, как и обещано в объявлении о вакансии. Пройдёмте, я сделаю копию вашего паспорта, чтобы завтра быстрее разобраться с договором. Значит, юноша, который пришёл в кабинет, руководитель? А выглядит так молодо, ему едва ли можно дать восемнадцать лет. — Спасибо ещё раз, вы и ваше руководство очень добры, — радуется Се Лянь. И в то же время не покидает подспудное ощущение, что она не заслужила подобной щедрости. Кто она такая, если подумать? Студентка без опыта, у которой толком не будет времени на работу. Не пожалеют ли они, что наняли её? Что же, как минимум в августе она сможет компенсировать своё будущее отсутствие усердным трудом.***
Утро встречает свежестью. После ночного дождя в лужах отражается ярко-голубое небо, и дышится легко. Се Лянь выходит с чемоданом на крыльцо университетского общежития, задирает голову, чтобы посмотреть на свой этаж, и жмурится от света утреннего солнца. Совсем скоро она сюда вернётся полноправной жительницей, студенткой уже не колледжа, а университета. А пока ей предстоит заработать на будущую студенческую жизнь. И главное — удержаться от соблазна всё потратить. Эти деньги лучше отложить — наверняка в сентябре её быстро уволят. У общежития стоит большой красный автомобиль. Се Лянь поначалу не придаёт этому значения, но вскоре оттуда выходит тот самый юноша, которого она видела вчера на собеседовании в медцентре «Призрачный город». Всё в той же красной рубашке поверх белой футболки. Пока Се Лянь растерянно хлопает глазами, юноша взлетает по ступенькам на крыльцо и забирает её чемодан. — Вы не будете против, если я отвезу вас в съёмную квартиру, а потом провожу на работу? — спрашивает он, подозрительно счастливо улыбаясь. Стоя рядом с ним, Се Лянь наконец замечает, насколько он высокий. Её взгляд упирается в его плечо, а ведь она сама выше многих парней. — Я бы могла добраться и на метро, но если вы настаиваете… Правда, не стоило ради меня так утруждать себя, — смущается Се Лянь, но всё же идёт за юношей. С ним ничего не понятно. Вчера ей сказали, что он начальник, а сегодня он с утра заезжает за ней, относит её чемодан в багажник и услужливо открывает ей дверь. В салоне всё ещё красивее и — другого слова не подобрать — выпендрёжнее, чем снаружи. Прохладно настолько, что Се Лянь радуется, что выбрала платье с длинным рукавом, просторно, есть, куда вытянуть её длинные ноги. Удобные, лучше кровати, мягкие кожаные сидения с подушками под поясницу. Больше всего внимание притягивает широкий подлокотник между задними сидениями: на нём обнаруживается множество непонятных кнопок. А вот от взгляда на шофёра становится не по себе: худой, как скелет, и недобро сверкает глазами через зеркало. Юноша обходит машину и садится тоже на заднее сидение, через подлокотник от Се Ляня. — Вы завтракали? — интересуется он. — Я привёз воды, с газом и без, несколько видов сока и сэндвичи. Если вы хотите что-то другое, можем купить по дороге. — Я завтракала в общежитии, девочки поделились со мной чаем и лепёшками, я не голодная, — отнекивается поначалу Се Лянь, но всё же решается спросить. — А какой сок? — Я не знал, какой вы любите, и купил разные. Яблочный, ананасовый и мультифруктовый, — перечисляет юноша, всё так же глядя на неё чуть ли не с обожанием. И всё же есть в его взгляде что-то… странное. Будто бы не человеческое. Только через полминуты молчаливого рассматривания Се Лянь понимает, что её смущает: один глаз у юноши чёрный, а другой — красный. — Это линза, — заметив её немой вопрос, поясняет юноша, показывая на свой правый, красный, глаз. — Я люблю их менять. Так что вам налить? — Яблочный сок, — решает Се Лянь выбрать что-то попроще и, одёрнув себя, отводит взгляд от его лица. — Извините, обычно я не рассматриваю людей так пристально, просто… — Просто это бросается в глаза, — заканчивает за неё юноша и улыбается ещё шире. — Не стоит извиняться, я привык. Вы точно хотите только сок? У вас впереди длинный день. — Точно, — кивает Се Лянь, — но мне очень неловко. Я просто новая сотрудница, а вы уже столько для меня делаете. Новый знакомый улыбается ещё загадочнее, нажимает на одну из блестящих кнопок, и у подлокотника вдруг откидывается крышка. Под ней оказывается спрятан небольшой холодильник. Юноша достаёт яблочный сок, наливает в прозрачный стакан и протягивает Се Ляню: — Вы можете без стеснения высказывать любые просьбы. На работе и мне самому. Его бледные пальцы выглядят изящными, но несмотря на это кисть кажется сильной. — А?.. — бестолково хлопает глазами Се Лянь и нерешительно забирает тяжёлый ледяной стакан. — Мне просто нечем заняться на каникулах, готовиться к ЕГЭ ещё рано, вот и решил покататься по городу, прежде чем ехать на работу к отцу, — смеётся юноша и опускает крышку холодильника. У его автомобиля очень плавный ход. Се Лянь привыкла к тряске в автобусах, а сейчас такое ощущение, будто она не едет, а летит. — А как вас зовут? — запоздало спохватывается она. — Хуа Чэн. К вашим услугам, уважаемая Се Лянь, — представляется юноша с лёгким картинным поклоном. Несмотря на любезность, что-то в его лице остаётся холодным, неестественным. Должно быть, Хуа Чэн просто шутит с ней. Если он сын владельца медцентра, то его будущее полностью обеспечено. Ни об учёбе, ни о работе, ни о внимании девушек беспокоиться не надо, вот он и развлекается. А засмущать приезжую — чем не шутка? При попытке сесть поудобнее стакан выскальзывает из пальцев Се Ляня, и сок чуть не разливается по её юбке, но Хуа Чэн успевает поймать его в последний момент, не расплескав ни капли. — Простите, я такая неловкая! Я чуть не разбила… — вспыхивает от стыда Се Лянь. — Это хрусталь, его не так просто разбить, — успокаивающе отвечает Хуа Чэн и мягко возвращает стакан в её пальцы, не касаясь их. Се Лянь долго пьёт маленькими глотками, надеясь уйти от продолжения разговора. Шофёру подают знак жезлом, и он заруливает к посту ГАИ. Поначалу Се Лянь не волнуется, но после проверки документов водителя гаишник почему-то просит опустить стекло рядом с задним сидением и обращается уже к Се Ляню: — Старший лейтенант полиции Духов, — представляется он, демонстрируя удостоверение, — предъявите, пожалуйста, паспорт. Се Лянь дрожащими руками находит в сумочке паспорт и отдаёт полицейскому. Выражение его лица всё больше портится, пока он пролистывает страницы. — Временная регистрация по месту пребывания в Москве имеется? — Нет, я не… просто я только поступила, в общежитии ещё ничего не сказали… — заикаясь, бормочет Се Лянь, готовая от стыда провалиться сквозь землю. Она уже успевает представить, как её с позором высаживают и отвозят на вокзал, чтобы выгнать из столицы вон, как вдруг Хуа Чэн достаёт из кармана корочку в шуточной обложке из алой кожи «Удостоверение Князя всея Руси» и протягивает в раскрытом виде гаишнику, каким-то образом не задевая Се Ляня ни рукой, ни плечом, ни даже волосами. — Мы с девушкой едем в МФЦ, чтобы оформить ей регистрацию в служебном жилье. Какие-то ещё вопросы? — угрожающе произносит Хуа Чэн. Полицейский широко распахивает глаза, тут же возвращает Се Ляню паспорт и с тщательно скрываемым ужасом отшатывается. — Прошу прощения за беспокойство. Хорошего дня, — торопливо бормочет он и поспешно отходит. — У меня друг учится в академии МВД, — поясняет Хуа Чэн, вновь расцветая в улыбке. — Я попросил его сделать мне студенческий, чтобы иногда покупать пиво. Мне же только семнадцать. Се Лянь решает не спрашивать, почему обычный студенческий билет так пугает людей. Очевидно, этого Хуа Чэна не стоит злить просто так, если хочешь, чтобы его шутки над тобой остались безобидными.***
Больше всего Се Лянь боялась остаться наедине с Хуа Чэном в съёмной квартире, но он только донёс чемодан, поставил его в коридоре, отдал ключи и сказал, что будет ждать её внизу, у подъезда, сколько потребуется. Как бы он ни заверял, что Се Лянь может не торопиться, заставлять сына начальника долго ждать она опасалась, поэтому ограничилась тем, что мельком осмотрела своё новое жильё. Она была уверена, что ей подберут маленькую недорогую студию, но для неё арендовали полноценную однокомнатную квартиру с большой кухней, на которой Се Лянь нашла посудомоечную машину, электрогриль и кофеварку, с раздельным санузлом и спальней размером с добрую половину дома её родителей в Сухоруслово. Судя по свежему ремонту и прекрасному виду на Бульварное кольцо, аренда такой квартиры может превышать даже неожиданно высокую будущую зарплату Се Ляня. «Наверно, из-за срочности не нашли ничего дешевле», — сокрушается она и проводит рукой по аккуратно застеленной кровати, на которой уместились бы трое, если не четверо. И твёрдо решает работать вдвое усерднее, чем во время учёбы в колледже. — Квартира очень красивая, спасибо вам, — улыбается Се Лянь, выйдя к Хуа Чэну. — Будет лучше, если об этом никто не узнает, — заговорщически подмигивает Хуа Чэн и вдруг становится серьёзным. — Как и о том, что я подвозил вас. Мы случайно встретились у метро, запомните это. Разумеется, я не забираю назад свои слова и вы можете просить меня о чём угодно. Однако чем меньше слухов о нашем знакомстве, тем лучше для вас. Ещё не время. — Я поняла, — кивает Се Лянь и замечает, что его красный автомобиль в самом деле исчез. — Надеюсь, у вас не возникло из-за меня неприятностей? — Из-за вас? — усмехается Хуа Чэн, заглядывает ей прямо в глаза одновременно тёплым и пугающим взглядом и понижает голос. — У меня нет и не может быть никаких неприятностей из-за вас. Идёмте. Короткий путь до «Призрачного города» проходит в молчании. Хуа Чэн держится на почтительном расстоянии от Се Ляня, запрыгивает в здание медцентра раньше неё и будто бы растворяется в воздухе, не попрощавшись.***
Се Лянь, сидя за столом, перечитывает свой трудовой договор несколько раз. — Тут опечатка, — зовёт она кадровичку, — написано, что для меня установлен шестичасовой рабочий день на период стажировки и двухчасовой после окончания стажировки. Наверно, вы пропустили единицу и имелись в виду шестнадцать и двенадцать часов? — Нет, всё верно, — невозмутимо отвечает девушка, — вы приняты на должность помощницы медсестры. Штатное расписание подразумевает именно такой график. Не беспокойтесь, на вашем окладе это не отразится. Се Лянь глупо моргает, не зная, что говорить. Кадровичка бросает через её плечо опасливый взгляд на дверь, а после перегибается через стол и шёпотом говорит: — Это эксперимент для сына владельца медцентра, Хуа Чэна. Он хочет через год, когда ему будет восемнадцать, работать по такому же графику. Вас наняли, чтобы отработать документооборот и другие рабочие процессы. Только аккуратнее с ним. Я имею в виду… — девушка снова косится на дверь и шепчет ещё тише, — вы молодая, не намного старше его, а если приодеть и накрасить, можете быть симпатичной… вы понимаете, о чём я? Будьте осторожны. Ещё собираясь ехать в Москву, Се Лянь наслушалась разных историй о том, как наивных провинциалок соблазняют столичные мужчины, а затащив в постель один или два раза, без сожаления бросают. Ей казалось, что она сразу даст понять: она вовсе не из тех, кто готов менять невинность на карьерный рост, и на близость она согласится только с законным мужем. А теперь она глазом не успела моргнуть, как оказалась должна юноше, которого совсем не знает! Что от неё может потребовать этот Хуа Чэн? С другой стороны… Он не делал никаких двусмысленных намёков, не позволял себе абсолютно ничего лишнего, даже неприличных взглядов. Может быть, дело в самом деле только в эксперименте? Пока Се Лянь собирается с мыслями, кадровичка протягивает ей документ о временной регистрации по месту пребывания и… неименную банковскую карту. — Вам положена компенсация обедов. Этой картой вы можете расплачиваться в нашем кафе на первом этаже и в кофейнях поблизости. Только не пытайтесь вставить её в банкомат, на ней не настроен пин-код. — А как я узнаю, сколько денег на ней осталось? — задумывается Се Лянь. — Мне не передали инструкций. Видимо, денег достаточно, — неопределённо передёргивает плечами кадровичка. — Я думаю, это стоит считать частью эксперимента. Возможно, Хуа Чэн собирается сделать такую же карту для… — глаза девушки беспокойно бегают и наконец опускаются. — Впрочем, это не наше с вами дело. Уточните, в котором часу вам удобно было бы начинать рабочий день, и можете на сегодня быть свободны. Се Лянь всё отчётливее ощущает, что её втягивают в какую-то тёмную историю, но делать ей нечего. Другой работы ей, похоже, не найти. — Я приду к открытию. Это когда? — натянуто улыбается она. — Наш медцентр работает круглосуточно. Утренняя смена начинается в шесть. — Значит, приду к шести, — решает Се Лянь и на негнущихся ногах выходит из кабинета.***
Чтобы успокоиться, Се Лянь отправляется прогуливаться по центру. Ноги заводят её в уютные маленькие дворики, окружённые невысокими старинными домиками. Се Лянь останавливается, чтобы посмотреть на пушистого белого кота, который смотрит на улицу из окна первого этажа и сонно моргает медовыми, как у неё самой, глазами. Под окном на серой стене большими белыми буквами написано: СБУДЕТСЯ Может быть, это божье послание? У неё в Москве всё получится и с учёбой, и с работой? Пусть неприятно думать о том, что какой-то хулиган испортил историческое здание, перевалившее возрастом за сотню лет, надпись снимает тревогу почти без следа. Окончательно успокоиться не позволяет только проснувшийся после прогулки голод. Се Лянь оглядывается в поисках магазина, но находит только вывеску кафе. Обед в этом кафе наверняка оставит её без половины оставшихся денег, но, пожалуй, новую работу стоит отметить. Се Лянь подходит к двери, стуча низкими каблуками поношенных туфель, и тянет ручку на себя. Оказывается, чтобы попасть в кафе, придётся спуститься по лестнице в подвал. После прогулки по солнечным улицам прохлада подвала даже радует. Официантка в отутюженных чёрных брюках, накрахмаленной светлой рубашке и с шёлковым платком на шее встречает Се Ляня прямо под лестницей. — Добрый день! Добро пожаловать в наше кафе! — лучезарно улыбается она, но не может скрыть оценивающий взгляд. Должно быть, понимает, что денег у Се Ляня немного, и обслуживать её — пустая трата времени. — Вы одна будете? — Да, одна, — кивает Се Лянь и достаёт телефон, чтобы, пока её провожают к столику, проверить, нет ли сообщений от подруг. Несмотря на хороший сигнал, сообщения не обновляются. Хочется хлопнуть себя по лбу. Она забыла, что у неё уже неделю как не оплачен телефонный интернет! Слишком привыкла пользоваться интернетом в общежитии. — Извините, у вас есть вай-фай? — окликает она официантку. — Есть, — уже более равнодушно отвечает та. — Присаживайтесь, я принесу вам меню и пароль. Се Лянь выбирает маленький столик у туалета, чтобы не мешать никому, и, дождавшись меню, принимается его листать. В самом деле, цены пугающе высокие. Не так уж она и голодна, во время учёбы иногда по два дня поесть было некогда. Она уже хочет уйти, когда над столиком угрожающе нависает официантка: — Вы готовы сделать заказ? Осознав, что уйти не удастся, Се Лянь заказывает самое дешёвое, что нашла: — Кофе, пожалуйста. Один. Официантка приподнимает бровь, выдыхает и делает пометку в блокноте. — С каким сиропом? Вопрос на несколько секунд вгоняет в ступор. — А какие есть?.. — Любые, — фыркает официантка, — шоколад, ваниль, карамель, солёная карамель, лесной орех, фисташка, кокос, миндаль, пломбир, вишня, апельсин… — Шоколадный, — перебивает её Се Лянь, опасаясь забыть. — На каком молоке? — не отстаёт официантка. — А… — Кокосовое, миндальное, соевое… — Соевое, — называет Се Лянь то, что кажется дешевле. — Топпинг шоколад, белый шоколад, кленовый сироп, карамель, малина… — Шоколад. — Десерт круассан или чизкейк? — Круассан, — устало произносит Се Лянь, надеясь, что на этом расспросы закончатся. — С беконом, сыром, сливочным кремом, шоколадом… — Со сливочным кремом, — вздыхает Се Лянь, уповая, что и здесь угадала самое недорогое. — Влажную салфетку сразу принести или потом? — Сразу. — Две или три? — Две. Бог слышит молитвы Се Ляня, и официантка, исписав блокнот, уходит. Влажная салфетка оказывается кстати: можно протереть руки и лицо после прогулки, а заодно оттереть с разбитого экрана телефона шоколадное пятно, которое мозолит глаза уже два дня. В общем чате для Се Ляня, Му Цина и Фэн Синя больше десяти сообщений. Как же долго Се Лянь, оказывается, не выходила на связь! Фэн Синь: Может, позвонишь ей? Фэн Синь: Вот она! Ну наконец-то! Фэн Синь: Ты куда пропала? На работе загрузили? Му Цин: Сказала, что вышла из общаги, и как сквозь землю провалилась. Всё нормально? Се Лянь: Да, всё хорошо. Заговорилась с сыном начальника по пути на работу. Он заехал за мной и предложил довезти до квартиры, которую для меня снимают. Се Лянь спохватывается, что Хуа Чэн просил никому не говорить. Но ведь… она же не коллегам рассказывает. Подругам-то можно? Фэн Синь: Слава богу! Мы уже не знали, что думать! Му Цин: А ты правда, того... Се Лянь: Что? Му Цин: В «Призрачный город» нанялась? Се Лянь: Ну, да. А что? Фэн Синь: Твою мать, серьёзно? Фэн Синь: И говорила с сыном владельца? Фэн Синь: Или ты имела в виду сына начальника отдела? Успокой нас. Пальцы Се Ляня замирают над клавиатурой. О чём так переполошились её подруги? Что такого? Се Лянь: С Хуа Чэном. Да в чём дело-то? Фэн Синь: В чём, сука, дело?!! Му Цин: Может, она не знает?.. Фэн Синь: Увольняйся. Сейчас! Му Цин: В кои-то веки я согласна с Фэн Синем. Чем раньше, тем лучше. Се Лянь: Да объясните, что происходит! Что я такого не знаю? Обычный медцентр, я таких штук двадцать видела, пока по собеседованиям ходила. Недоговорки начинают раздражать. Устроили тут тайны! Му Цин: Медцентр обычный, но плохо, что на тебя положил глаз Хуа Чэн. Ты правда ничего не слышала? Се Лянь: Нет! Что я должна была слышать? Фэн Синь: Господи, из какого дремучего села ты приехала? Шутки Фэн Синя она всегда любила, но сейчас они совершенно не к месту! Се Лянь: Говори уже! Фэн Синь строчит текст пугающе долго. Се Лянь успевает съесть круассан и начать нервно дуть на кофе в неожиданно большом стакане. Фэн Синь: Короче, специально для тех, кто последние десять лет провёл в тайге и ничего не знает. Хуа Чэн — единственный наследник медцентра «Призрачный город». Денег у него куры не клюют, папаша ему ни в чём не отказывает. Известный московский золотой мальчик. Цепляет по клубам девушек, и ладно бы по согласию. Многие говорили, что он их просто спаивал до бессознательного состояния, а когда они уже не могли сопротивляться, волок в свою машину и насиловал. А потом выкидывал посреди дороги, иногда даже без вещей. Но иногда он поступает хуже! Когда ему надоедают шлюхи, он приходит в музей или в библиотеку, находит самую скромную девушку, начинает за ней ухаживать, говорит что-то про отношения. Но это всё только до тех пор, пока она ему не даст. Потом она ему уже не нужна. Он таких соблазняет только для того, чтобы лишить девственности. А потом зачем ему использованная дырка? У него таких знаешь, сколько было? Его даже называют Собирателем цветов, хотя как по мне, это слишком поэтично для того, кто любит портить девственниц. Фэн Синь: Ну и если тебя это не пугает и ты готова вот так запросто трахнуться с ним разок-другой, то имей в виду, что человек он отбитый напрочь. Постоянно ввязывается в пьяные драки, говорят, убил даже несколько человек. И ничего ему за это не было. Его постоянно отмазывают. Он делает вообще всё, что захочет, его папин адвокат из любой жопы вытащит. Фэн Синь: Ты нам живая нужна. Увольняйся. Се Лянь проматывает длинное сообщение, скребя ногтем по трещинам на экране. Всё это в самом деле… настораживает. И немало. Но… Хуа Чэн был таким вежливым и предупредительным. Он не сказал ни слова об отношениях и избегал любых прикосновений, даже незначительных. Может… Се Лянь его не привлекла? Не такая уж она красивая. Официантка приносит счёт, и сердце Се Ляня испуганно замирает в груди. Она не уточнила, что ей нужен маленький кофе, и ей принесли большой. А ещё все добавки в кофе оказались платными, и за них набежала круглая сумма. Вместе с круассаном, салфетками и наценкой за обслуживание вышло больше тысячи рублей! У неё нет с собой таких денег! Но… Есть карта. Та, которую дали в медцентре. На неё вся надежда. Если она не сработает, то не ясно, что делать. Платёж успешно проходит. Се Лянь вылетает из кафе и едва ли не бегом направляется к ближайшему метро. Ей срочно нужно в квартиру, ещё раз обдумать произошедшее сегодня.