Там кукушка кукует, Моё сердце волнует. Ты скажи-ка мне, расскажи-ка мне, Где мой милый ночует. Если он при дороге, Помоги ему, Боже. Если с Любушкой на постелюшке, Накажи его, Боже. исполнитель: Н. Кадышева
Давящая сонливость не даёт Се Ляню открыть глаза, несмотря на то, что она уже проснулась. Ещё час, два, да бог знает сколько времени она ворочается с боку на бок, пытаясь уснуть обратно. Кажется, она спит неприлично долго, но раз будильника не было, значит, вставать ещё рано? Когда сознание более-менее проясняется, Се Лянь решает проверить, в постели ли муж. Если он ещё спит, значит, ночь. Рука никого не нашаривает. Хуа Чэн уже встал? Но не мог же он после вчерашнего скандала просто уйти утром из дома и не разбудить её? Может, он ещё не вернулся из кабинета или пошёл в туалет? Отлежав оба плеча, Се Лянь поворачивается на спину, раскинувшись звёздочкой. Пока она возилась, с неё сползло одеяло. Но почему так холодно? Се Лянь кладёт руку на живот и обнаруживает, что на ней, похоже, нет одежды. Испугавшись, она резко открывает глаза и видит свои трусы. Свои красные трусы, висящие на люстре. Которой никогда не было в их доме. Се Лянь рывком садится и озирается. От резкой смены положения голову ведёт и подступает тошнота, а по спине пробегает холодок от ужаса: она уснула в квартире Лин Вэнь. Голая. Сам Лин Вэнь сидит в кресле, обнажённый по пояс, с простынёй, намотанной вокруг бёдер, и читает. — А… э… — только и может сказать Се Лянь и прокашливается. Горло дерёт от жуткой жажды. — Тебе принести попить? — осведомляется Лин Вэнь и, дождавшись кивка, приносит ей большой стакан воды. И улыбается довольно, как кот, объевшийся сметаны. — Что всё это значит? — наконец спрашивает Се Лянь, осушив стакан. — Можешь налить ещё? — Я сам не очень понял, что вчера было, — хихикает Лин Вэнь и отходит за вторым стаканом. — То есть, я был не против. Ты мне сразу понравилась, и я начал замечать, что влюбляюсь в тебя. Я не хотел торопить события, я думал, нам надо сначала узнать друг друга получше… Но ты на меня так накинулась… Я просто не смог устоять перед твоим напором. — Что?.. — Се Лянь запоздало закрывается одеялом по шею. — Я — накинулась?! Если это то, о чём она думает, то всё плохо и даже очень. — Я тоже сначала удивился, — хмыкает Лин Вэнь, протягивая ей воду. — Не переживай, мне понравилось. Я люблю смелых женщин. Се Лянь хватается за голову и утыкается в подушку со страдальческим стоном. Как она могла это сделать?! Какое помутнение рассудка на неё напало?! А ведь она совсем ничего не помнит! Последнее, что сохранила её память, это то, как Се Лянь слушала поэму, откинувшись на спинку дивана, и как слипались от усталости глаза. А что было потом? «Может, всё не так плохо? Может, мы просто целовались, а потом ничего не было?» — пытается Се Лянь утешить себя слабой надеждой и обводит языком прокушенную губу. Но всё указывает на то, что надежды напрасны. Слишком уж навязчиво ощущение сильной растянутости и лёгкой боли, как если бы в неё засунули непривычно большой член и отодрали со всей силы. А странный привкус во рту слишком похож на вкус спермы. — Ну, не вини себя, — успокаивающе гладит её по плечу Лин Вэнь. — Мы оба взрослые люди. В этом нет ничего постыдного. Мы просто понравились друг другу, такое бывает. — Я замужем! — выкрикивает Се Лянь и принимается плакать, уже не заботясь о том, достаточно ли её прикрывает одеяло. Поздно прикрываться, когда уже всё потеряно. — Я не знал… — растерянно отвечает Лин Вэнь. — Просто ты не говорила… Извини, что не спросил. — Я предательница! — ещё горестнее завывает Се Лянь. — Он вышвырнет меня на улицу и будет прав! Может быть, их браку правда уже приходит конец. Они всё чаще ругались в последнее время. И кольцо постоянно соскальзывало, будто это божий знак. Вот и случилось то, к чему всё шло. Наверно, если бы она не изменила первая, это сделал бы Хуа Чэн. Если ещё не делает. Се Лянь читала на форумах, как женщины заставали своих мужей за перепиской в эротических чатах или за виртуальным сексом по веб-камере. Что если Хуа Чэн именно этим занимается, когда запирается в кабинете? — Я не брошу тебя, — заверяет Лин Вэнь и аккуратно приобнимает её за плечи. — Ты особенная. Если твой муж настолько глуп, что не понимает этого и не ценит тебя, ему же хуже. А я никогда от тебя не откажусь. Се Лянь вытирает слёзы и выпрямляется, заново заворачиваясь в одеяло. Дел она, конечно, натворила. Но теперь надо что-то делать. Надо… Се Лянь запоздало понимает, что солнце светит очень ярко. Её рабочий день наверняка давно начался! — Который час? — спрашивает она, спрыгивает с дивана, чуть не падает, запнувшись за одеяло, и принимается в панике шариться по квартире, разыскивая свой телефон. — Половина одиннадцатого, — отвечает Лин Вэнь и бредёт к холодильнику, потирая заспанные глаза. — Что тебе приготовить? — Ничего. Я поем на работе, — отмахивается Се Лянь. — Сними мои трусы с люстры. Телефон обнаруживается в углу. Разбитый, будто его швырнули, и разряженный. К счастью, зарядка лежит там же, где и вчера, в сумке. Уже не обращая внимания на слёзы, Се Лянь включает телефон, как только тот заряжается до двух процентов. Не успевает она посмотреть многочисленные уведомления, как ей звонит Цинсюань. — Подруга, ты там совсем с ума сошла? Ты где куролесишь? — кричит Цинсюань в трубку. — Слушай. Коротко и по делу. Вчера вечером и ночью мне звонил твой муж. Я сказала, что ты у меня, что мы выпили и ты случайно уснула. Но утром он позвонил на ресепшн, и там сказали, что ты не пришла на работу. Он ещё раз позвонил мне. Я сказала, что ты плохо себя чувствовала после пьянки и осталась у меня приходить в себя. Он приехал в «Призрачный город» с каким-то мужиком, и они пошли к охранникам смотреть записи с камер наблюдения. Теперь уже куда-то уехали. Если я могу тебе чем-то помочь, скажи, я постараюсь позвонить ему вдогонку и что-то соврать, но боюсь, он мне уже не поверит. В общем, будь готова. — С-с-спасибо… — заикаясь, отвечает Се Лянь, сбрасывает и прислоняется спиной к стене рядом с розеткой. Похоже, дела её плохи. Она даже не может представить, насколько. К Се Ляню подходит Лин Вэнь, всё ещё в одной простыне, и протягивает ей лифчик и трусы. — Вот, держи, — тихо произносит он, отводя взгляд. Се Лянь делает шаг навстречу… Входная дверь квартиры с грохотом падает на пол. Се Лянь роняет одеяло, отпрыгивает в угол, забыв, что она голая и закрыв руками только лицо. Мгновение спустя она всё же приоткрывает один глаз и выглядывает в щёлочку между пальцев. На пороге стоит Хуа Чэн с пистолетом и мужчины в форме и с автоматами. — Всё в порядке? — пугающе спокойным голосом спрашивает Хуа Чэн. Се Лянь кивает, не в силах выдавить из себя ни слова. Хуа Чэн направляет пистолет на Лин Вэнь и холодно произносит: — Отдай мне телефон. После этого иди в ванную, ничего с собой не бери и не выходи, пока я не разрешу. Дёрнешься — и я выстрелю. — Х-хорошо, — кивает Лин Вэнь и отдаёт телефон Хуа Чэну, опасливо поглядывая на мужчин с автоматами. — Что-то не так? Я нашёл эту квартиру через сайт, но у меня есть прописка в Москве, я не… — Делай то, что я сказал, и без разговоров, — требует Хуа Чэн и, не поворачивая головы, обращается к тем, кто вышиб дверь. — Ждите в коридоре. Хуа Чэн снимает свой красный пиджак, накидывает Се Ляню на плечи и прижимает её к себе, стоя так, чтобы видеть дверь ванной. Се Лянь зажмуривается, чтобы не видеть своё бельё, оставшееся лежать на столе, и утыкается в грудь мужа, снова разрыдавшись. Он наверняка всё понял. Теперь он вышвырнет её из дома, как когда-то Цзюнь У, и через суд запретит общаться с детьми! Как она могла совершить такую чудовищную ошибку?! — Он тебе что-то сделал? — с угрозой в голосе спрашивает Хуа Чэн и обнимает Се Ляня сильнее. Се Лянь отрицательно качает головой. Слёзы и страх не позволяют сказать ничего. А что ей говорить, если и так всё понятно? Какие могут быть отговорки, если он нашёл её голой в квартире с посторонним мужчиной, который тоже практически не одет? — Поедем домой, — Хуа Чэн целует её в лоб и гладит по щеке, едва касаясь. — Я отвёз мальчиков к репетиторам, а Бань Юэ в садик. Побудем одни. Не объясняй мне ничего, если не хочешь. Се Лянь цепляется в его плечо, пытаясь перестать плакать, но ничего не выходит. С этого дня вся её жизнь пойдёт под откос! — Прости, что так ворвался, — вздыхает Хуа Чэн. — Я просто за тебя переживал. Ты долго не брала трубку, потом у тебя выключился телефон, а по твоей подруге было видно, что она сама ничего не знает. Я сделаю, что захочешь. — Мне… нужно… одеться, — с усилием произносит Се Лянь. — Выпустить его из ванной? — кивает Хуа Чэн в сторону двери. — Нет, — решает Се Лянь. — Как скажешь, — Хуа Чэн целует ей руку, отходит в прихожую и прислоняется плечом к стене так, чтобы стоять спиной к комнате и лицом ко входу в санузел. Одежду приходится собирать по всей квартире. Страшно представить, чем они с Лин Вэнь ночью занимались. На блузке Се Ляня вырваны пуговицы. Се Лянь находит у себя в сумочке нитку с иголкой и пытается пришить их обратно, но руки слишком дрожат, и эта затея приводит только к тому, что она без толку колет себе пальцы. Отчаявшись, она просто накидывает блузку и надевает сверху пиджак мужа, застегнув его на все пуговицы. Повезло, что он выбрал тот, который с воротником-стойкой и застёгивается под горло. С каблуков, даже низких, она чуть не падает. Хуа Чэн убирает пистолет в кобуру, берёт Се Ляня на руки, присматривается к её лицу и хмурится. — Ты уверена, что всё в порядке? У тебя заторможенная речь и расширенные зрачки. — Я выпила, — тихо признаётся Се Лянь, обречённо роняя голову на его плечо. — Кажется, много. На улице Хуа Чэн сажает её в свою машину, достаёт из аптечки сорбент, разводит его и просит выпить. В удобном кресле, усыпляюще удобном после твёрдого дивана в квартире Лин Вэнь, Се Ляня вновь клонит в сон. После пережитого потрясения и долгого плача сил держаться не остаётся совсем, и Се Лянь закрывает глаза. Едва соображающая голова в полудрёме снова и снова прокручивает в памяти события утра. И вдруг всплывает деталь, которая пугает ещё сильнее. Нигде в квартире Лин Вэнь она не видела использованных презервативов. А ведь мусора осталось много: пустые бутылки, винные пробки, упаковка из-под сыра…***
Дома Се Лянь выбрасывает всю одежду, которая была на ней, кроме пиджака Хуа Чэна, и на несколько часов прячется в ванную. Отмокает и трётся, не обращая внимания на то, что кожа уже покраснела. Ей всё равно кажется, что она грязная. В дверь стучат. — Это я, — предупреждает муж. — Ты уже давно моешься, и я подумал, что ты можешь проголодаться. Если хочешь, я принесу чай и немного фруктов. — Хорошо, — соглашается Се Лянь, выскакивает из ванны, торопливо вытирается и надевает халат. Хуа Чэн стучит снова: — Я зайду? Се Лянь сначала кивает, но вспомнив, что из коридора её не видно, кричит: — Заходи. Хуа Чэн открывает дверь, приносит сначала складной столик, который ставит в свободной от шкафчиков части просторной ванной комнаты, после ставит рядом стул, почему-то только один, расставляет тарелку с фруктами, чайник, чашку, кладёт салфетки, фруктовую вилку и садится рядом на пол, на пятки. Се Лянь недоумённо наблюдает за ним и обессиленно сползает на стул. Сил на расспросы, зачем он всё это делает, не остаётся. Хуа Чэн наливает ей чай, опускает взгляд в пол и долго молчит, будто решаясь на что-то. — Если тебе чего-то не хватает или что-то не нравится, просто скажи. Не бойся, — наконец произносит он полушёпотом. — Я сделаю всё, что скажешь. Всё, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива. Се Лянь медленно прожёвывает кусок ананаса, кладёт вилку на тарелку и жмурится. Это по-настоящему больно. Хуа Чэн, похоже, искренне дорожит ею. А она не может так же преданно любить в ответ и даже не может сказать, чего ей не хватает. — Нам нужно развестись, — на одном дыхании высказывает она мысль, которая вертится у неё в голове весь день. — Похоже, я больше не люблю тебя. — Если я сделал что-то не так… — Нет, — обрывает его Се Лянь и закрывает лицо руками. — У нас давно всё не так. Я сама не заметила, как влюбилась в другого. Я даже переспала с ним! А всего-то стоило выпить! Если я, стоит мне немного опьянеть и потерять контроль над собой, прыгаю в постель к другому, что это за брак такой! Если подумать, она согласилась поехать на ночь глядя домой к другому мужчине и выпить с ним. И выключила звук, чтобы муж не отвлекал звонками. Какая порядочная замужняя женщина так поступает?! Хуа Чэн мрачнеет и сжимает кулаки, но вскоре вновь расслабляет кисти. — Я приму любое твоё решение. Но я прошу тебя отдохнуть несколько дней и подумать. Больно видеть его таким потерянным. Ещё больнее быть причиной его страданий. Но что она теперь может сделать.