Необычный

Сквидвард никогда бы не пришел на такой праздник, будь то новый год, корпоратив, годовщина свадьбы родителей, даже если это их дни рождения, даже, в конце концов, собственное рождение. Поминки пробабушки были в разы интересней, по его мнению. Есть, конечно, исключения, но они точно не случаются в его выходной, разве что, можно заглянуть куда-нибудь, чтобы отпроситься пораньше с работы. И вот теперь он вынужден послать все принципы к чертям, чтобы не быть полным придурком и эгоистом. Потому что для Спанчбоба важно праздновать свой день рождения среди близких и друзей, потому что он пригласил, потому что потому, дальше он старается отчаяяно не думать. Он уже не поменяется, он уже взрослая сформировавшаяся личность, он будет одинок всю жизнь и Губка ничего не сможет сделать. Это лишь его мысли, которые быстро заменяются попытками изменится через нихочу. Ну он же обещал, и он сдержит обещание. Правда же? На пути наконец показываются очертания яркого здания, где по такому случаю было забронированно кафе. И куда только парнишу занесло, даже с навигатором Сквид сумел заблудиться. Обычно он бы просто позвал всех к себе домой, ведь, в отличии от Сквидварда, которому нужна куча и еще дофига личного пространства, Спанчбоб вообще его не имеет. А сейчас самое главное не опозорится и не встать камнем при виде блондина, так как до сих пор мужчина наотрез уходил от разговоров о них. Это привело к тому что они не виделись всю неделю, как Тентикалс ушел в отпуск, и брюнет прекрасно знает, насколько он огорчает Губку. Вход во внутренний павельон многоэтажки, еще один, лестница, вроде, все правильно. Пора бы уже потдаться вперед и войти в этот сраный коктейль-бар, но это не так просто как кажется. — О! Сквиди, внучек, мы так давно не видились, не знала что ты ходишь на такие мероприятия. Тентикалса чуть удар не хватил. Еще чуть-чуть и он бы взвизгнул, но сдержался и только подпрыгнул от испуга, и зачем только эта старушка так подкралась сзади. Стоит вспомнить, что она теперь не просто старушка. Он отряхивает голову от неправильных мыслей и вежливо обращается к бабуле, черт знает как ее звали. — Здравствуйте, Вы меня напугали. — Ох какой вежливый стал, ладно пойдем уже. Его никудышные родители еще сотню лет будут торчать у машины, скажу Бобу чтобы он их не ждал. А он видать и забыл уже про них, сам то такой же никудышный, тьфу ты. — Теперь Сквид очень хорошо вспомнил почему мысленно стал звать её старой коргой. Однако, если бы бабушка не появилась здесь, он бы так и продолжил стоять перед чертовой дверью, это он знает точно. Внутри уже играла странная популярная музыка, и было много как знакомых так и не знакомых людей. Повсюду были ленточки и шарики, а на столе посередине коробки с пицей, вполне в его стиле, слишком по-детски, только он может так испортить такое замечательное место. Сам именинник сидел недалеко от входа и беседовал с Сенди, этой больной ученой. Сквид тяжко вздыхает и делает пометку в голове, перестать оскорблять всех друзей Спанчбоба. Впринципе перестать оскорблять буквально всех. — Боби, как ты вырос! Совсем перестал навещать родных, я уже и забыла почти как ты выглядишь, — начиная с радостного, заканчивая бухтящим тоном, бабушка обратила внимание внука на себя, обняла его и начала любать в щечки. — Я же просил вас не приходить, поберегла бы здоровье как дедушка. И что теперь Сквидварду делать? Ну пришел он, а что дальше как-то не продумал, хотел разобраться на месте, но когда настало время, он затрусил. "Возьми себя в руки, тебе в этом году тридцать. — Твердил он себе. — Ты взрослый человек, а не можешь поговорить с парнем, которому исполняется только двадцать один." Сейчас у него наверное переломный момент в жизни, и у него впервые за долгое время скручивает живот от нервов, у такого меланхолика как он, удивительно. Сквид бы не хотел чувствовать это, ему бы хотелось жизни без тревог, но с Губкой... И с Губкой, на самом деле, вполне понимащим человеком, у него могло бы все получиться. Осталось дождаться, когда он закончит разговор с бабушкой. — Свидвард, ну что ты стоишь в стороне, почему я одна Боба поздравляю? — Всплестнула руками бабка, о чьей смерти Тентикалс уже вовсю мечтал, правда после себя, ведь сейчас ужасно страшно. — Сквидвард, не думал что ты прийдешь, — быстро затих Сквепенс, когда заметил мужчину, которого, в свою очередь, застали в расплох. — Ну, я должен был, — неуверенно протянул тот. — С днем рождения. — Да что с тобой такое!? — Бабушка подняла свою трость и ударила ей Сквида по бедру. Тот уже давно проклял её, как мог, и сейчас только материл её характер. — Мы... — заскрипел и скривился брюнет, после кашлянул и быстро поправил голос. — В последнюю нашу встречу, мы разошлись не на самой хорошей ноте. — Да прям, по мне так все было замечательно. — Спанч сложил руки на груди, закусил щеку и раздраженно посмотрел в сторону. — Ты обижаешься? — Его не часто можно было увидеть таким, а это пугало и означало, что Тентикалс конкретно так проебался. Тут уже нужно было отключать в себе гордость и идти вабанк, потому что Губка тоже человек, и терпеть все говно, что на него сваливается, не может. — Нет, с чего ты взял, и когда это тебя вообще волновало? — Блондин посмотрел ему в глаза, стараясь показать все свое недовольство, при этом говоря обратное. Мужчина медленно сглотнул, ему тоже было непросто. — Например сейчас, поэтому я хочу извиниться. — Извиняйся. — Извини. Наверное нам стоит поговорить наедине. — В чем проблема? Хочешь что-то обсудить, обсудим здесь. Парень выгнул одну бровь и наклонил голову, продолжая испепелять взглядом. На них сейчас было обращено всё внимание Сенди, Бабушки и родителей именинника, только что вошедших в заведение, Сквидвард не выдерживал. "Оо нет, Спанчбоб, я гораздо упёртее." Брюнет зажмурился и понял что нужно как-то уже выбираться из этой неудобной ситуации, решение было одно, разговор нужен был сейчас, пока не поздно. Рука сама потянулась к запястью юноши, и вот они уже спускаются по той же лестнице вниз и на улицу, Сквидвард торопится, а второй не сопротивляется. Разве что вырывает руку, трёт и шипит, когда свежий ветер наполняет легкие, попутно выдувая из головы Сквида все мысли. Голова и впрямь полностью пустеет, что даже не остается надежд на заранее отрепетированную речь. — Ну вперед, я слушаю, — без авантюры произносит Сквепенс, опираясь боком на холодную кирпичную стену. — Если мы так и будем молчать, я пойду, — вздыхает тот после паузы. — Можешь не возвращаться, тебе же ничего из этого не нравится. — И добавляет, — ничего впринципе. Но не уходит, всё ещё надеется, как бы сильно не устал. Возможно он слишком наивен, нет здесь никакой любви и не было, Сквидвард не тот, кто сможет его вытерпеть. Он слишком энергичный для него, слишком молодой, слишком глупый слишком не подходит. Ко всему прочему, мужчине и не нужны отношения, он мог бы жениться на своём кларнете или отпраздновать годовщину со дня покупки новой кровати, а Губка, зачем-то полез в пучину безнадеги. Зачем-то решил, что тот не такой уж плохой, что можно и попробовать. Нельзя было пробовать, нельзя было сейчас звать его, нельзя было и на улице с ним оставаться. Снова он понадеется, в последний раз, точно последний. Радужка блондина тускнеет, это больно видеть до покалваний в сердце Свида, ему нужно что-нибудь сказать, а желательно всё. Спанчбоб вновь поднимает взляд, хоть и не хочет его видеть, знает же, что не сможет оторваться. А Сквидвард хватается за это, виновато заглядывает в ответ, опять пытается убежать от слов. Желтоватые кудри задувает на лицо, на фоне серого дома выглядит эстетично, особенно с горечью в глазах. — Ты красивый. "Ну, нет. Это было слишком пресно," — думает мужчина. Зато правдиво. — Спасибо, но я думаю ты не это хочешь сказать, — хмыкает Губка. — Но это тоже. — Вперед и с песней, пора уже. Перед тем как он замято начнет, ладошки вспотеют, дальше пути назад не будет. — Ты првда красивый, и я правда так считаю. Я не самый хороший человек, даже плохой, в каком-то смысле, но я все еще не утратил способность меняться. Мне было жаль, что я вел себя как мудак, по отношению к тебе, и я корил себя за это. Я не молод, возможно слишком стар для тебя, но нам мешает не возраст, а мой харрактер. А это вполне поправимо. Знаю, можно подумать что мой эмоциональный диапазон как у зубочистки, но его вполне хватило бы, чтобы полюбить кого-то. А именно, тебя. Тентикалс выпаливает это на одном вдохе, а Губка замирает и забывает как дышать. Когда впервые за три года дружбы и безответных чувств слышишь такое от человека, ноги подкашиваются. Рад ли Спанчбоб? Нет, он счастлив. Значит ли это, что не один он надеется на их отношения? Видимо, так и есть. Он не может сдержать смущенной улыбки, устроит Сквидварду перепалох за то, что заставил страдать, потом, а сейчас хочеться аж плакать. Слезы быстро наворачиваются на глаза. — Т-ты чего? — Растерялся от такого мужчина, нервно начал переминать губы, но не двигался, не знал что нужно делать. — Можно, обнять тебя? — Неуверенно спрашивает, но Губке это и нужно, вместо ответа он льнётся к мужчине. Обхватывает все тело и не может сдерживать всхлипы, и пофиг что рубашка Сквидварда станет влажной, не до этого как-то. — Ты не любишь тактильные контакты, — бормочет тот куда-то в грудь. — Могу и потерпеть, — отмахивается Тентикалс, но парня такой ответ не устраивает и он надув губы смотрит на брюнета снизу вверх. Сквидвард не сможет соврать, поэтому раскалывается, — ладно, с тобой не так уж неприятно обниматься, как с остальными. — И после этих слов треплет по светлым волосам так нежно, что Спанчбоб широченной улыбки сдержать не может и прячет её, снова прижимаясь лбом к чужой груди. В этот момент Тентикалс и сам лыбится и отводит взляд на небо, смотрит как собираются грозовые тучи. — Кажется, будет дождь, может гроза. — Плевать. Так и стоят они, до первых капель, и после тоже стоят, пока дождь не усиливается, приходится зайти внутрь. Сквепенс вцепился в руку брюнета и не хочет опускать, тянет его наверх. А тот еле плетется позади, перебирая ногами по ступенькам и чувствуя себя внезапно таким вялым, после редких в его жизни откровений, а ведь это еще не всё. Он уже не хочет сегодня ни о чем говорить. Завтра тоже не хочет, но лучше завтра, лучше больше не откладывать. — Ну и где вы пропадали, там за окном такой ливень начался! — Вплестнула руками Миссис Сквепенс, сразу после того как эти двое оказалсь в кафе. — Солнце, прости что не успела тебя поздравить, когда мы пришли, тебя сразу же у нас украли. С днём рождения, — мама обняла сына, стоявший позади Сквид не захотел мешать и маленькими шажками пробрался к столу у окна, за которым всё ещё сидела Сенди. — Ну что? Я надеюсь ты извинился и всё такое, — спросила девушка, как только тот подсел, и отпила коктейль через отрубочку. — А ты вкурсе всего, да? — Конечно. Ну так что? — Я извинился, теперь все нормально, и даже лучше чем когда либо. Но мы, по сути, ещё не всё обсудили.  Но я устал. — Ты слишком стар для этого дерьма, мужик. — Да иди ты, — без агрессии выругался Сквид и положил руки на стол, а на них и голову. Краем глаза он наблюдал как еще минут десять отец и мать Спанчбоба разговаривали с ним. Здесь было достаточно места, где-то сорок квадратных метров, почти как в Красти Крабе, плюсом женский и мужской туалет, а также внутринние помещения за кассой. Из всех присутствующих людей он знал только Патрика, Сенди, Бабулю, которая громко спорила с единственным официантом, и Мистера Крабса, который беседовал с незнакомой полной дамой, уже явно не трезвый. Они почти единственные, кто предпочел алкоголь другим напиткам, так как Крабс низачто не упустил бы шанса накидаться за чужой счет. — Подвинься, — блондин наконец закончил разговоры и, омахнувшись от всех, сел на двухместный диванчик со Сквидвартом. — Я устал. — С теми же словами и тяжелым вздохом, а также с громким стуком мужчина роняет голову на поверхность лакового стола. — Вот это уже больше на тебя похоже, но ты все еще не исчерпал свою вину. — Давай завтра, — хрипло стонет в стол брюнет. — Как знаешь, еще придется дотерпеть до торта, только после него я тебя отпущу, — играет бровями Спанч и берет кусок пицы, лежащей рядом. Честно, Тентикалс уже хочет домой, ведь по сути основной квест выполнен, но что поделаешь. Вместо этого он лишь сминает единственные и любимые черные брюки, а на все предложения Губки поесть, отказывается, так как совсем не хочется. Настенные часы медленно двигают стрелки к восьми вечера, прошел уже час, и уже двадцать минут с помещении с неимоверно раздражающей попсовой музыкой. Хорошо хоть его никто не трогает, только Губка, который не бесит, иногда обращается к нему, обсуждая с сумасшедшей девушкой похожей на белку, по мнению мужчины, её недавнюю поездку на выставку. Но ни тут то было, ведь никто его не трогал именно до этого момента. — Боби, представь нам своего друга, а то мы даже не знаем тут никого кроме Патрика и милой Сенди, — Миссис Сквепенс тепло улыбается девушке, та тоже улыбается в ответ и смущенно зправляет прядь волос за ухо. Её муж, похоже, как и Сквидвард, не особо заинтересован во всем происходящем, но послушно следует за женой. — Ну как вам сказать, — Сквидварду не хочется думать, поэтому он невзначай выпаливает, — я его парень уже, считай, а не друг, — и даже не обращает на это внимание, пока юноша круглыми глазами не пялится сначала на него, потом на мать. Мистер Сквепенс всё ещё выглядит так как будто под кайфон, даже не слышит их, ему точно насрать. — Что? — Что, — в голос спрашивают мать с сыном, а Сквидварт теперь выкручивайся, вот же дурак, он бъёт себя по лбу. — Ха ха, — тот неловко имитирует смех, — шутка? — Сам себя спрашивает брюнет, надеясь что прокатит, как бы неубедитильно не звучало. Сенди прикрыв рот рукой тоже удивленно оглядывает на всех. — Да, вы не знали? Они встречаются, — девушка вдруг решает взять ситуацию в свои руки, потому что знает, что Спанчбоб, на самом деле, хочет это услышать, и потому что хорошо знает его родителей. — Правда? Ох, сынок, почему же ты не рассказывал? Тентикалс выходит из транса, и, кажется, все впорядке. Он ничего не испортил? Губка смущённо опускает голову. На самом деле, блондина больше заботит мнение Сквида, ведь он переживает, что тот будет против такого камин аута. Родители юноши давно знают, что он больше заинтересован в парнях, а вот брюнет этого никогда не утверждал. — Давайте сейчас не будем об этом. Он отмахивается от женчины еще какое-то время, они отходят, Губка делает это просто чтобы не смотреть в глаза Сквидварту, потому что стыдно и немного страшно. — Так... — Не парься, я рада что ты решил сказать что вы встречаетесь, но не смей брать свои слова обратно, — шатенка срого смотрит на него и ударяет кулаком по столу так, что тот аж шятается. Она не даст в обиду своего лучшего друга. — Понял. Спорить он не будет, да и не хочет, даже рад. Рад что всё хорошо, что он может наконец спокойно говорить обо всём, чего боялся. Потому что он устал разгребать последствия своего эгоизма и упрямости, а также боязни себя и своих чувств. Наконец подают торт, кто-то подходит за кусочком, к главному столу, состоящему из двух других, кто-то нет. Мужчина так и не притрагивается к еде, только вот после всего, в горле сильно пересыхает, и он залпом выпивает стакан воды. Губка стоит довольный в середине помещения, пока ему говорят тосты и всё такое, Сквид не слушает, а потому не знает что там происходит. Чужие голоса и смех сливаются в фоновый шум, сам он засматривается на лужи снаружи и не понимает как его жизнь так изменилась за последний месяц, особенно за сегодня. Солнце выглядывает из-за уходящих тёмных облаков, хочется верить что это олицетворение нынешнего момента. Раньше он бы подумал что это все глупо и не принесет ничего хорошего, сейчас же даже спокойно на душе. Все очень странно и туманно, но не так, чтоб бесило, не так, чтобы хотелось убежать, а так, что хочется еще немного поплавать в этом тумане. Наверное его жизнь идет к лучшему. Он хочет помолчать, но при этом ждёт Губку у выхода, когда все заканчивается. Одно другому не мешает. Вдыхая влажный воздух, можно почувствовать себя очень легким, самое то, чтобы проветрить голову, после тяжелого дня. — Ты меня ждал? — Брюнет только кивает, сначала не заметив Спанчбоба, осторожно подошедшего и также дернувшего его за рукав. — Тогда извини что так долго, надо было убраться попрощаться и всё такое. — Я не жалуюсь. — Так, мы теперь вместе? — Осторожно, как будто трогает кусочек стекла, интересуется Спанчбоб, его сердце трепещет и ждет ответа. — Да, — коротко на выдохе отвечает мужчина, ни о чем не жалее и чувствуя покалывание в животе. — Вау, — только и может произнести тот и звонко смеётся, смотря туда же, куда и Сквидварт, на посветлевшее голубое небо. — И ты даже не поцелуешь меня по такому поводу? — Также смеясь, но абсолютно серьёзно спрашивает Сквепенс. — В следующий раз, обязательно.