- Я знаю, что уже спрашивал это, но останешься ли ты на ночь?
__________________________________________________☆ Прибытие в Нортвик ☆
По правде говоря, Дриму не нравилось погружаться в такие моменты жизни. У него никогда не было роскоши просто "жить настоящим моментом". Жить настоящим моментом означало, что он будет наслаждаться собой, но.. он никогда не получал удовольствия. Там, в Гвенте, каждый день был для него еще одним днем, чтобы выжить. Он справлялся с избиениями своих родителей, справлялся с тем, чтобы превратиться в идеального принца, а в свободное время строил планы по отказу от всего этого. Он прожил свои дни в страхе - в страхе, что его план рухнет, - в страхе, что его родители неизбежно узнают об акте измены, который он совершит. Он чувствовал огромную вину каждый день, зная, что оставит свою семью, зная, что уедет от Фанди, зная, что уедет из своего королевства. Он долго был единственной надеждой, и все же он знал, что, пока живы его родители, он будет всего лишь их маленькой марионеткой. Он бы довел Гвент до полного развала. Как все сказали: каков отец, таков и сын. Он мог еще долго оставаться дома, пока не начал становиться похожим на своих родителей. Он сделал единственную разумную вещь, уехав. Он спасал свою страну от другого ужасного правителя. В тот момент, когда он бежал из Гвента, он жил повседневной жизнью. Его время, потраченное на то, чтобы постоять за себя, действительно смирило его. Он проводил каждый день в беге, гадая, не станет ли этот день его последним. В это время было трудно наслаждаться любым днем. Эти три месяца были худшими месяцами в его жизни. С тех пор, как он оказался в Гантрике, ему приходилось осторожно играть роль "Дрима". Каждый день он прятался под маской - под личностью человека, которым он не был. Трудно наслаждаться жизнью, когда приходится притворяться тем, кем ты не являешься. Конечно, у него были друзья - у него были Сапнап, Скеппи, Томми, Туббо, Ники, Уилбур, и если он вообще мог считать его другом, Техно. Они сделали так, что вся эта "жизнь в тайне" того стоила. Они поддерживали его в здравом уме. То, что жизнь была немного лучше, не означало, что он позволял себе "попадаться" в лучшие моменты жизни. Он знал, что в конце концов эти мгновения будут испорчены. Если он не будет достаточно осторожен, то испортит весь достигнутый прогресс. Достаточно было одного неверного движения, одного ложного чувства безопасности, и все, ради чего он работал последние пять лет, рухнуло бы перед ним. После всего этого времени - всех этих лет такой осторожности - всех этих лет работы в том положении, в котором он находился, - он рушился. Дрим ломался с тех пор, как его назначили охранником Джорджа, и он знал это достаточно хорошо. Мысль, что он "сломался", официально укрепилась, когда он обнаружил, что наслаждается мягким моментом, который преподнесла ему жизнь - Джордж, заключенный в его объятия, когда они бежали верхом в лес, окружающий Гантрик. Джордж.. Его смех эхом раздавался вокруг них, когда он крикнул: "Мы сделали это, Дрим! Мы сделали это!". Принц радостно кричал, чувствуя тепло в своих объятиях с Дримом, несмотря на то, каким холодным был последний день октября. Впервые в жизни стражник позволил себе погрузиться в этот момент. Ему нравилось то, как Джордж немного крепче вцеплялся в его руки, когда Эмбер ускоряла шаг; наслаждался тем, как тело Джорджа прижималось к его телу. Он запоминал каждый чертов смех, который издавал принц, как будто это был последний раз, когда он слышал сладкую мелодию. Был ли Джордж его единственным ложным чувством безопасности? Джордж заставлял его принимать все неправильные решения. Хотя нет, это была не его вина. Дрим никогда бы не скинул вину на брюнета. Джордж никогда не собирался "разрушать" стражника. Он никогда не хотел, чтобы он что-то странное почувствовал. Боже, он даже не знал предыстории Дрима - но часть его хотела, чтобы он все узнал. Он хотел выложить ему все, даже если это означало, что он возненавидит его впоследствии. Впервые за то, что казалось вечностью, Дрим рушился. Он должен был увидеть это быстрее. Он должен был видеть это в том, как он вписывался рядом с Джорджем, он должен был видеть это в том, как он наклонялся, чтобы просто увидеть улыбку принца, он должен был видеть это, когда согласился улизнуть от принца всего за несколько недель до этого. Он по уши влюбился в принца - в Джорджа. Чем дальше они углублялись в лес, тем дольше Джордж находился с Дримом, буквально в его объятиях. Он был по-королевски... Нет. Он был бесстыдно влюблен - и теперь ничего не мог с этим поделать. Когда ветер вокруг них усилился, заставив их капюшоны, наконец, упасть, Дрим изо всех сил старался сосредоточиться на ткацких деревьях перед ним и поводьях Эмбер, несмотря на внезапное осознание чего-то. Если Джордж и заметил, как быстро сейчас колотится его сердце, то не подал виду. Он был слишком занят, когда они проходили мимо нависающих деревьев. - Всё это такое красивое, - проговорил он с благоговением, у Дрима перехватило дыхание. Блондин чуть сильнее сжал поводья, сосредоточившись на том, чтобы увести Эмбер подальше от больших стволов деревьев. - Все будет выглядеть намного лучше, как только мы доберемся до реки. Мы собираемся следовать по ней вплоть до Нортвика. Джордж только замурлыкал от новой информации, полностью поглощенный новым окружением вокруг него. На какое-то мгновение Дриму показалось, что Джордж похож на ребенка, впервые увидевшего кондитерскую лавку. Он был уверен, что у него была бы такая же реакция, когда он уезжал из Гвента, если бы каждые несколько дней у него не было убийцы в заднице. Итак, они оба раскрылись в тот момент, как будто это никогда не пройдет. Прижимаясь друг к другу, когда они "летели" через очаровательный лес, казалось, что ничего никогда не изменится. Дрим позволил себе погрузиться в этот момент - он позволил каждой эмоции, которую испытывал, течь по его телу без стыда. Волнение и трепет от побега из Гантрика, намек на испуг при мысли о том, что его поймают, и, самое главное, всепоглощающее чувство заботы, которое он испытывал, когда одной рукой держал Эмбер за поводья, позволяя другой обвиться вокруг талии Джорджа. - Это..эм.. нормально? - Он прошептал на ухо Джорджу. - Да - да, конечно. Им не потребовалось много времени, чтобы найти реку. Когда Эмбер прорвалась через небольшое отверстие в лесу, она подошла прямо к реке, которая уже начала замерзать от холода. Уводя ее подальше от края берега, Дрим следовал за рекой, пока солнце не начало садиться перед ними. В его глазах это было прекрасное зрелище. Солнце начинало садиться за гребни гор перед ними, линия горизонта была усеяна деревьями, когда река проложила им путь, по которому они могли следовать. Несмотря на все это, Джордж по-прежнему был лучшей частью всего вида - он сидел прямо между его руками с сияющей улыбкой на лице. Это был единственный момент в его жизни, который он ни за что не изменил бы. Он бы прожил ту жизнь, которую прожил тысячу раз снова, если бы это означало, что он будет возвращаться к этому точному моменту снова и снова - и это была ужасающая мысль. Но, по крайней мере, это была правда. Должно быть, час спустя, когда солнце почти полностью скрылось за горами, они увидели первые признаки деревни. Между деревьями небольшими клубами поднимался дым, и вдалеке Дрим почувствовал запах свежеиспеченного хлеба. - Боже мой, что бы это ни было, оно так вкусно пахнет, - произнес Джордж вслух свои мысли и не смог удержаться от смеха. Дрим натянул поводья, переводя Эмбер на легкую рысь, и ослабил хватку на талии Джорджа. - Пахнет так, словно в пекарне пекут хлеб. Невинным взглядом Джордж посмотрел на стражника снизу вверх. - Мы можем взять немного? Я умираю с голоду. Дрим не мог не сказать "да". Всего несколько мгновений спустя они прибыли в оживленную деревню. Несмотря на то, что было уже поздно, люди все еще ходили по улицам, болтая без умолку. Все зрелище излучало чистый восторг и счастье, и Дрим не мог насытиться этим. В наши дни было так трудно найти деревню, которая не гнила бы в нищете и болезнях. Честно говоря, им было чертовски трудно даже появиться здесь без каких-либо новостей, если все шло хорошо, - но, по крайней мере, они играли правильно. В конце концов, они нашли место, чтобы привязать Эмбер. У въезда в деревню несколько других лошадей были привязаны перед тюками сена и канистрами с водой - хорошая установка, которой не было даже у Гантрика. В тот момент, когда Дрим соскользнул со спины Эмбер, Джордж последовал за ним. Дрим поймал в руки Джорджа, прежде чем тот свалился со спины лошади. Сжав его руки немного крепче, Джордж посмотрел на него широко раскрытыми глазами. - Я думал, ты не поймаешь меня. - Почему ты так думал? Все еще не отпуская его, Джордж повернул голову обратно к Эмбер. - Она высокая, а ты знаешь, что я невысокого роста - ты на несколько дурацких дюймов выше меня. К тому же, раз ты мой охранник и, зная твой характер, можно подумать, что ты бы специально не поймал. Дрим не мог не заметить, как щеки Джорджа покраснели в полуденном сиянии. - Хм, не знаю. В любом случае, хоть мы и не в Гантрике, но я по-прежнему твой охранник. Несмотря на шутку, Дрим не мог отделаться от мысли, что, несмотря ни на что, он все равно будет защищать Джорджа изо всех сил. Усмехнувшись, он отпустил руки Джорджа и направился обратно к Эмбер, схватив ее за поводья и подвел ближе к другим лошадям. Через мгновение Джордж последовал за ним, спотыкаясь на его словах. - Я .. это низко, Дрим! - Нет, - саркастически протянул он. - Но ты был тем, кто сказал, что мы просто нормальные люди сегодня вечером. Не вини меня! После того, как Эмбер оказалась там, Джорджу потребовалось не больше мгновения, чтобы нетерпеливо схватить Дрима за руку и потащить его прямо в деревню. - Поторопись, я умираю с голоду! Второй раз за этот день он позволил Джорджу вести себя, пока они шли по незнакомой деревне. Они миновали множество магазинов, каждый из которых был освещен обильным ассортиментом свечей в витринах. Они проходили мимо толп людей, и все они радостно махали им с широкими улыбками. Дрим не мог не улыбнуться и не помахать в ответ, когда Джордж нетерпеливо потащил его к самому лучшему пекарю в центре деревни. Они вдвоем с легкостью встали в очередь у булочной, Джордж при этом сцепил их локти. - Я принес несколько лишних золотых монет, - сообщил он Дриму, поднося свободную руку к своей сумке. - Мы должны купить две буханки этого сладко пахнущего хлеба. Я буквально растаю, если не получу немного. - Это пахнет корицей, - добавил стражник, переключая свое внимание на пекаря за прилавком. - Хлеб с корицей такой вкусный. Рядом с ним Джордж поднял голову немного выше. - Я не ел хлеба с корицей с прошлого года, я и забыл, какой он вкусный. Через несколько заказов они были следующими у прилавка; Джордж сделал их заказ, с нетерпением бросив золотые монеты на прилавок. Пекарь улыбнулся им, начиная небольшой разговор с ними обоими. - Вы, ребята, просто в гостях? - Мы путешествуем, хотели сделать здесь быстрый пит-стоп, - Дрим ловит себя на том, что отвечает, легкая улыбка танцует на его лице. С жужжанием пекарь вытаскивал ламинированные листы, чтобы завернуть в них свои заказы. - Я понимаю. Я надеюсь, что у вас двоих будет чудесная ночь, счастливого пути! Секундой позже они вдвоем снова вышли на улицу, держа в руках по маленькой буханке теплого хлеба с маслом и корицей. Они огляделись в поисках места, где бы посидеть, пока в конце концов не оказались на берегу реки, всего в нескольких шагах от деревни. Оба, по-видимому, не обращали внимания на грязь, они сидели бок о бок на берегу в нескольких шагах от бурлящей воды. Джордж первым развернул свою буханку, отщипнул от нее теплый кусок и отправил в рот. Удовлетворенно хмыкнув, он "вторгся" в личное пространство Дрима, уронив голову на плечо. - Это так вкусно. - Да? Он последовал за брюнетом, развернул свою буханку и отщипнул от нее кусочек. Конечно же, это было потрясающе. Он был теплым - достаточно теплым, чтобы заставить блондина растаять, когда он оторвал еще один кусочек. - Дрим, - неловко позвал Джордж, все еще не двигаясь с места. - Хм? - Ты выглядишь таким счастливым, когда ешь горячую еду, - комментирует он, пожимая плечами. - Наверное, это странно говорить, но я всегда забываю, какими привилегированными могут быть члены королевской семьи. Вы, ребята, всегда заканчиваете тем, что получаете остатки. Это отстой. - Да, это отстой, но в жизни есть вещи и похуже, чем холодная еда. Когда они вдвоем начинают доедать свои буханки, в его голове проносится мысль. Он уже практически раскрыл все свои секреты, не повредит ли еще один? Было ли эгоистично, что он хотел услышать, как его настоящее имя слетит с уст принца? Его мысли возвращаются к началу того дня, к чему-то столь простому, что сказал Джордж. Он положил буханку хлеба себе на колени, прерывистый и раздраженный вздох вырвался у него. Он хотел быть нормальным. Когда Джордж осторожно поднял голову с плеча, он обнаружил, что наконец-то сдается. Всего на одну ночь он позволил бы себе это - что бы это ни было. - Дрим? - осторожно позвал Джордж, бросая свою буханку на колени. - Ты в порядке? - Клэй, - говорит он, удивляясь самому себе. Когда он поворачивается, глаза брюнета широко раскрыты, брови подняты вверх. - Что? Прочистив горло, он отворачивается, чтобы посмотреть в сторону реки. - Меня зовут Клэй. На мгновение их окутывает тишина, и притом приятная. Его нервы не напрягаются, что его удивляет. Вместо этого он позволяет Джорджу воспринять новую информацию, игнорируя то, как его сердце колотится в знак протеста. - Почему... почему ты мне это рассказываешь? Дрим пожимает плечами, опуская голову вниз. Он не может сдержать улыбку, которая растягивает его губы в ответ. - Ты сказал, что мы могли бы притвориться "нормальными", всего на одну ночь. - На этот раз, поднимая голову, он встречается взглядом с Джорджем, не испытывая ни капли сожаления. - Дрим - это не настоящий я, это просто образ человека, которым я хотел бы быть. Хотя бы на одну ночь зови меня Клэем, хорошо? Брюнет смотрит на него с удивлением. - Клэй значит.. Имя медленно слетает с его языка, как будто он произносит его в первый раз. Впринципе, так и есть. Дрим наблюдает, как на лице Джорджа появляется уверенная улыбка. - Ну что ж, приятно познакомиться с тобой, Клэй. То, как принц произносит его имя, похоже на пение ангела - от этого у него сводит живот, но в хорошем смысле. Дрим надеется, что Джордж будет всегда произносить его имя именно так.