- Принцесса, чего ты ждёшь? Своего рыцаря в мерцающих доспехах?
__________________________________________________☆ Снова в бегах ☆
Королевский двор Гантрика, Я должен сердечно поблагодарить Вас всех за Ваше терпение в последние несколько месяцев, поскольку понимаю, как трудно общаться через третью сторону. Ее светлость Дриста проделала замечательную работу, и, между нами говоря, я горжусь тем, что в ближайшие годы у Гвента будет такой сильный лидер. Я действительно верю, что оставить корону в ее руках будет лучшим решением, которое я когда-либо смогу принять. Опять же, я должен извиниться за то, что не писал сам все это время. Дриста была очень непреклонна в отношении моего процесса восстановления и отдыха. Однако, что касается Вашей последней страницы, то я должен пока что категорически не согласиться с этим планом. Держать Джорджа в неведении, по-моему, не стоит. Я понимаю, что процесс его выздоровления до сих пор был таким же трудным, и Вы боитесь оказать на него давление, но я не верю, что он из тех, кто просто бежит от чего-то подобного. Я не хочу отпугивать его таким предложением, но если он действительно не готов к чему-то подобному, я уверен, что мы все поймем. Я не хочу, чтобы это рассматривалось как просто политический план, и если бы он поверил в это, я был бы по-настоящему убит горем. Я надеюсь вскоре послать ему письмо, с Вашего разрешения, конечно. А до тех пор, пожалуйста, пересмотрите условия соглашения, о котором вы говорили до сих пор с принцессой Дристой. С большой признательностью, король Клэйтон.***
Первая неделя марта наступила без предупреждения. С мартом пришло больше неопределенности - больше бессонных ночей - больше еды, съеденной в одиночестве. Но самое главное - с мартом пришла весна. После разговора с отцом Джордж изо всех сил старался не разговаривать с родителями. Он приходил на обеды в полном молчании, отмахивался от их разговоров, как от чумы, и как только его еда на тарелке заканчивалась, он уходил. Ранбу ругал его после первых двух ночей, когда он это делал, говоря, что то, как он себя ведет, "крайне неуместно". Как он выразился, "настоящий принц имеет дело с толстым и тонким, Джордж. Я понимаю, что сейчас не лучшее время думать о таких вещах, но, пожалуйста, ты должен сосредоточиться на других насущных вещах, например, на подготовке к балу и на учебе. Когда Вы в последний раз касались политики нашего королевства?". Честно говоря, Джордж довольно быстро отключился от него, и после этой стычки Ранбу не разрешили вернуться в спальню. Всю прошедшую неделю Джордж чувствовал себя так, словно снова оказался на первом этапе. Было ли справедливо, что все это так сильно повлияло на него? Прошло уже несколько месяцев, разве он не должен был двигаться дальше? Каждую ночь он вспоминал гнилостный запах крови на языке - вспоминал вид густой красной крови, стекающей по некогда прекрасно загорелой коже, вспоминал глубокие раны до костей и головы, сломанные под неровными углами. Иногда по утрам он просыпался с желчью в горле и слезами, щипавшими глаза. Другие утрам он сидел неподвижно, как бревно в постели. Всё, что он делал в те дни, - это закрывал глаза и притворялся, что жизни не существует. Было так трудно просто притвориться, что жизнь снова стала нормальной. Было так трудно не обращать внимания на вещи, завалявшие его стол - все это было не его собственным. Было так трудно притворяться, что вот уже месяц Клэй был там все время. Каждый раз, выходя на балкон, он почти ощущал его присутствие рядом с собой. Каждый раз, когда он оглядывался на свой комод, достаточно хорошо зная, что висят два плаща, которым не место, он знал, что чего-то не хватает. Дриста еще не ответила ему. Он еще не получил известий от Клэя. Он был уверен, что теперь знает, о чем было письмо, отправленное в суд. Гвент и Гантрик должны были разорвать все свои связи, не так ли? Может быть, Клэй передумал. Может быть, он хотел остаться в Гвенте навсегда, а может быть, Дриста врала, говоря, что он не был счастлив там. Когда он высказал эти опасения Сапнапу, свернувшемуся калачиком в изножье кровати и упершемуся ладонями в щеки, рыцарь усмехнулся. - Ты действительно веришь, что они захотят разлучить Вас? Ты же знаешь, что Дрим этого не допустит, - уверенно сказал он. - Дрим так просто не сдается, Джордж. Но, тем не менее Джордж не находил утешения в словах Сапнапа.***
Несколько раз Джордж действовал чисто инстинктивно - очень, очень редко. Обычно Джордж мог гордиться тем, что по крайней мере уравновешен. Когда у него был план, он тщательно обдумывал его, прежде чем начать. Во всяком случае, эти навыки можно было подтвердить тем, как он обращался с Дримом в первые две недели их знакомства, и как он уговаривал Квакити просто заставить этого человека вывести его на прогулку. Но сегодня он вообще ни о чем не думал. В тот момент, когда он проснулся со слезами и комом в горле, холодным потом, стекающим по спине, его взгляд упал на потрепанную маску, которая лежала на его столе, оставаясь нетронутой с тех пор, как он в последний раз устало сидел за своим столом. Именно в этот самый момент он решил, что чувствует замок и что ему нужно покинуть его. С ручьями воды, струящимися по щекам, Джордж поспешно выпутался из простыней и, спотыкаясь, направился к гардеробу. Дрожащими руками, с волосами, упавшими на глаза, он распахнул дверцы шкафа, достал из него самую простую одежду. Через несколько секунд он переоделся и запоздало запрыгал по комнате, натягивая ботинки. Он никогда раньше не принимал решения так быстро - это было так не похоже на него, но, честно говоря, ему было все равно. Ему просто нужно было убраться подальше - подальше от замка - подальше от воспоминаний, которые угрожали разорвать его на части. С фамильярностью он собрал сумку, вытащив из нее перочинный нож, который спрятал где-то в своей комнате, и с опечаленной слабостью маленькую пластиковую маску со стола. На мгновение он задержался, задержался, обводя взглядом маску, а затем книгу, лежавшую нетронутой на его столе. Его сердцебиение эхом отдавалось в ушах, когда он запихивал маску в сумку, его сердце болело, когда он это делал. - Прости, - сказал он, так сильно сжимая сумку, что побелели костяшки пальцев, - я люблю тебя. Тихое признание, сделанное никому, кроме него самого и неподвижного воздуха вокруг него. Тихое признание, которое не покинет заточения его комнаты. Тихое признание, которое он знал, что должен сделать, прежде чем сможет отпустить. Вытирая слезы, он вышел из спальни и потянулся рукой к кирпичной стене лестницы. Даже на дрожащих ногах он практически летел вниз по лестнице, как будто бежал, спасая свою жизнь, его глаза были прикованы к окну внизу. Он не прикасался к этому окну с той ночи, когда они с Клэем, спотыкаясь, вернулись в замок из Нортвика, но даже так, без всякой осторожности, он поднял окно достаточно громко, чтобы звук эхом отозвался вокруг него. Не раздумывая, он перекинул ногу через карниз и трясущимися пальцами ухватился за край окна. Ему просто нужно было время - всего лишь минутка свежего воздуха - всего лишь минутка вдали от всего. Он будет чувствовать себя виноватым после этого, но будет ли это иметь значение? Разве что-то имеет значение? В тот момент, когда он был готов спрыгнуть на траву, дверь в коридор распахнулась, открыв его охранника. Сапнап стоял с приоткрытыми губами, руки в панике сжимали меч. И даже когда их глаза встретились, Джордж не почувствовал ни малейшей вины. - Оставь меня, Сапнап, - тихо сказал он, - пока.***
Джордж, Жаль, что я не мог отправить это раньше. Должно быть, я набрасывал это письмо снова и снова, но, честно говоря, не думаю, что смог бы найти нужные слова. Я все еще не могу. Нет такого количества слов, которые я мог бы написать на бумаге, чтобы передать то, что я чувствую, но я думаю, что пока все в порядке. Я обещаю, что вернусь к тебе. Я должен был пообещать и в ту ночь, потому что всегда буду возвращаться к тебе. Помнишь, я всегда говорил тебе, что хочу стать поэтом? Ну, на самом деле нет, но я уверен, что ты понимаешь, к чему я клоню, не так ли? Как бы то ни было, если бы у меня был выбор, я бы всегда возвращался к тебе, Джордж. Даже если ты не хочешь меня так же, как я хочу тебя, я все равно отдам тебе весь мир. Если бы мне пришлось, я бы тысячу раз отдал свой титул, чтобы защитить тебя. Я бы тысячу раз прошел ради тебя через эту адскую подготовку гвардейцев. Этот мир странный и жуткий. Он снова и снова пытался утопить меня в темноте, но впервые я чувствую, что наконец-то нашел солнечный свет. Ты - мое солнце. Я не могу дождаться, когда увижу тебя снова. Я веду обратный отсчет дней. С любовью, Клэй.