Три желания

Оставив Вэй Ина, которого отчего-то не мог считать опасным незнакомцем, в гостиной, Лань Чжань закрыл дверь собственной спальни, сел на постель и задумался. В истории его семьи бывали разные страницы. Он помнил, что мать и отец любили рассказывать ему о заклинателях, кланах и полётах на мечах, но став взрослее, он с лёгкостью поверил, что это были сказки… Как те, что мать дарила ему каждый день рождения. Однако Вэй Ин — если он не был сумасшедшим или умелым мошенником, задумавшим обвести его вокруг пальца, — опровергал его убеждения одним своим присутствием. Он был — словно открытая дверь в иной мир, до того прятавшийся от взгляда Лань Чжаня. «Но кем же тогда был тот его Лань Чжань, — задумался он, — тот, кто был Ханьгуан-цзюнем?» Что-то маячило на границе сознания, как воспоминание, которое отказывалось раскрываться полностью. Лань Чжань со вздохом откинулся на подушку. В Вэй Ине было что-то такое… какой-то надлом, из-за которого он не мог оставаться к нему равнодушным. «Если это шутка, — с досадой подумал он, — то я никогда не прощу шутника». Он сам не заметил, как уснул, а проснулся утром от настойчивого звонка. Когда он выскочил из спальни, то увидел, что Вэй Ин замер посреди гостиной — встрёпанный, взволнованный. Он держал в пальцах флейту так, точно собрался на ней играть, но отчего-то медлил. — Это звонят в дверь, — пояснил Лань Чжань со вздохом, сам не понимая, отчего такие простые вещи требуют пояснения. — Кто-то пришёл. Вэй Ин, чуть успокоившись, опустил флейту и увязался за ним, видимо, из любопытства. Потому, когда Лань Чжань наконец открыл, Сичэня они встретили вдвоём. — Брат, — поприветствовал Лань Чжань. Он был рад видеть Сичэня, но удивление, похоже, в нём кончилось ещё вчера. — Ты вернулся раньше?.. — Цзэу-цзюнь, — воскликнул позади него Вэй Ин. — Так меня никто не называл прежде, — рассмеялся Сичэнь. — Кто это, Ванцзи?.. Я решил сократить рабочую поездку, в любом случае во время празднования Нового года никто не станет заключать контрактов. — Рад, что ты здесь, — вздохнул Лань Чжань. — А это… — он беспомощно оглянулся на Вэй Ина. — Его зовут… Вэй Ин… И он… появился из кувшина. Лань Чжань ожидал, что в этот момент Сичэнь снова засмеётся. Он бы и сам смеялся над абсурдностью сказанного, если бы Вэй Ин не маячил позади него. Но брат — его брат-бизнесмен, успешно руководивший семейной компанией с самого того момента, когда дядя отправился на покой, — его удивил. — Вэй Ин? — повторил он отчего-то встревоженным голосом. — Вэй Усянь?.. Из… кувшина? — Вы помните меня, Цзэу-цзюнь? — тут же подобрался Вэй Ин. Он словно преобразился, столько надежды прозвучало в голосе, так загорелись глаза. — Зови меня Сичэнь, — поправил тот. — Это… странно, но… — он замялся. — Может, сделаешь чай, Ванцзи?.. Вскоре они расположились на кухне, и пока Лань Чжань готовил чай, Сичэнь, словно извиняясь, пояснил: — Родители рассказывали мне легенды о нашей семье. Они с гордостью говорили, что из поколения в поколение в определённом порядке в нашем… клане имена повторяются, потому что — мама в это верила — потому что на самом деле всё это — те же души в бесконечном круге перерождений. А начало было положено давным-давно, когда наш далёкий предок Лань Ванцзи потерял человека, которого хотел назвать спутником на тропе совершенствования, и ушёл в затвор на остаток жизни. — Лань Ванцзи… — повторил Вэй Ин, и Лань Чжань понял, что он назвал не его имя. Что он знал — и звал теперь — того другого Ванцзи. — В затвор на… остаток жизни? — его голос дрогнул. — И кого же… кого же он потерял? Должно быть, это был достойный заклинатель. — Не по меркам… нашего клана, — усмехнулся Сичэнь, пристально глядя на него. — Он не смог спасти того, кого считал единственным другом. Старейшину Илина, Вэй Усяня. Вэй Ин вскочил со стула и отступил к стене. Он смотрел на Сичэня так, точно у того внезапно выросло две головы. Лань Чжань осторожно поставил поднос с чашками на стол и замер, не понимая, что теперь делать. — Не может быть, — наконец вырвалось у Вэй Ина. — Не может быть. Лань Чжань… он… возненавидел меня, как и все. Он… Я… Он не смог принять мой путь… — Путь? — перевёл Лань Чжань взгляд на Сичэня. Тот только развёл руками. — Господин Вэй, — обратился он к Вэй Ину. — Так ведь тебя называли когда-то? Господин Вэй, я знаю только это. Тот Лань Ванцзи был глубоко опечален твоей… гибелью? Он даже вступил в сражение со старейшинами других кланов, которые мечтали извлечь останки со дна ущелья, сжечь их и разметать прах. За это он принял тяжёлое наказание — тридцать ударов дисциплинарным кнутом… — Лань Чжань… — в ужасе прошептал Вэй Ин. — Не знаю, что тогда было между вами, но его поступки не похожи на поступки того, кто ненавидел, не так ли? — Сичэнь, как ни в чём не бывало, взял чашку с подноса. — Прекрасный чай, Ванцзи. — И ты веришь, — обратился к брату Лань Чжань, — что я… что мы — реинкарнации тех людей, заклинателей? — Верю, — усмехнулся Сичэнь. — Не хотел смущать тебя, ты всегда… казался мне очень рациональным. По крайней мере, ты стал таким, когда тебе исполнилось десять. Может, это был твой способ защититься от боли, откуда мне знать? Я решил, что не стану тревожить тебя такими историями. — Если когда-то существовала магия, — задумчиво произнёс Лань Чжань, и Вэй Ин возмущённо взглянул на него, — то, возможно, это всё объясняет. И раз уж ты разбираешься в этом лучше меня, может, расскажешь, что за желания я должен загадать, чтобы Вэй Ин освободился от своего проклятья?.. Вэй Ин помедлил, но всё же вернулся к столу и закатал рукав ханьфу, продемонстрировав Сичэню три отметины. Тот хмыкнул задумчиво и сказал: — Ванцзи, думаю, следует навестить дядю. — Дядю? — удивился Лань Чжань. — Но он же… — Он многое знает, — Сичэнь снова сделал глоток. — И ещё больше старался скрыть от нас. Наши родители, по его мнению, погибли потому, что посмели заглянуть за грань обыденности. И конечно, он хотел по-своему уберечь нас, особенно тебя. — Меня? Почему — особенно меня? — удивился Лань Чжань. — Из-за имени? — предположил Сичэнь. — Или, может, из-за того, что твоя душа — на самом деле дух того, первого Ванцзи? Он ждал возвращения своего друга в круг перерождений всю жизнь, звал его душу, используя техники нашего клана, но друг не пришёл, не возвратился и не откликнулся. И с того момента, как говорила мама, душа Ванцзи перерождается, а с ней вместе — и остальные, чтобы наконец завершилась история, всё встало на место. — И всё это время я был заключён в… кувшине, — закрыл ладонью лицо Вэй Ин. — Всё это время! А он… он звал меня? Ждал? — он отвернулся, и Лань Чжань снова ощутил, что не может ему не сочувствовать. — Господин Вэй, — мягко позвал Сичэнь. — Прошло невообразимо много времени… Мир изменился настолько, что… Если вы пришли сюда за моим братом, прошу вас… не отнимайте его у меня. — Пришёл за братом? Не отнимать? — Вэй Ин вздрогнул. — Я не посмел бы причинить боль Лань Чжаню… даже если он не помнит меня, даже если его дух забыл меня. Но то, что удерживало мою душу внутри кувшина, теперь связывает нас. И пока я не исполню три его желания, я не смогу получить свободу. — Три желания, — повторил Сичэнь. — Должен ли их придумать Ванцзи, или на самом деле они должны идти от той бессмертной души, что воплотилась в нём?..