Три желания

Лань Чжаня раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны, его рациональная часть соглашалась, что в семье рассуждали здраво, что они действительно хотели наконец-то найти выход из ловушки перерождений, но, с другой стороны… Лань Чжань был обижен, он… был в ярости, и это чувство, как оказалось, не было знакомо ему прежде. Разговоры за ужином ещё больше лишили его равновесия. Он украдкой смотрел на Вэй Ина, и сердце отзывалось болью всякий раз, как тот мрачнел. Сострадание ли это было, или откуда-то из глубин поднимались прежние чувства, совсем не принадлежавшие ему самому, было неясно. «Это лишило бы тебя возможности жить своей жизнью, разве нет? Ты… провёл бы в горе и скорби все свои дни, как… многие другие, носившие это же имя», — сказал Сичэнь, и Лань Чжань хотел бы с ним согласиться, если бы не неожиданное понимание, что горе, скорбь и боль были для него единственно верными. Он никак не мог отделить себя от канувшего в века Ханьгуан-цзюня, а главное, не понимал, нужно ли это делать. «Да что их связывало на самом-то деле? — лихорадочно размышлял Лань Чжань, пока Вэй Ин и Лань Цижэнь беседовали о магии. — Что за спутники на тропе совершенствования? Что это означало тогда?..» В этот миг Вэй Ин будто почувствовал его взгляд, чуть оглянулся и, когда они встретились глазами, на краткий вдох улыбнулся. Но тут же лицо его омрачилось, он словно вспомнил — смотрит не на того Ванцзи. Лань Чжань тоже опустил взгляд, сжал ладони в кулаки в приступе необъяснимой злости и… ревности? «Что за… — он мотнул головой, но жгучее чувство не уходило. — Я, что же, ревную к собственному духу из-за того, что Вэй Ин не захочет так тепло улыбнуться именно мне?» Чтобы отвлечься, Лань Чжань вытащил смартфон и бездумно открыл список контактов. Выбор у него был невелик, так что он ткнул в имя Не Хуайсана. Отозвался тот на удивление быстро: — А, Лань-сюн, что случилось? Тот актёр продолжает тебе мешать? — Что?.. — Лань Чжань потёр висок и с трудом припомнил их последний разговор. — Нет, дело в другом… Что за вино ты подарил мне? — он сам не ожидал, что задаст такой вопрос, но теперь казалось, что так и следовало. — Вино? А, то вино! — Не Хуайсан усмехнулся. — Из нашей коллекции. Я, честно говоря, торопился и выбирал не глядя, так что… Оно оказалось хорошим? Должно было. Брат не держит плохих. Ты попробовал ведь? Или только собираешься? — Ты совершенно уверен в том, что это было именно вино? — Лань Чжань снова посмотрел на Вэй Ина. Тот что-то запальчиво доказывал Лань Цижэню, активно жестикулируя. — А что ещё можно держать в таком кувшине? — рассмеялся Не Хуайсан. — Ну, конечно, это было вино, старое ви… — Заключённого духа, например, — прервал его Лань Чжань. — Духа? Скажешь тоже, для них обычно используют мешо… — и тут Не Хуайсан замолчал и несколько мгновений тишина была настолько всепоглощающей, что Лань Чжань недоумённо взглянул на смартфон, не отключился ли тот. — Извини, ты сказал… заключённого духа?.. Ты… эм… ты тоже знаешь о… — Пути меча? — почти со злостью выдохнул Лань Чжань. — О заклинателях? О тайной миссии трёх великих кланов? О том, что вы с Цзян Чэном тренировались как наследники? — Ну… да, обо всём этом, — вздохнул Не Хуайсан. — Кажется, ты… тебя ведь не хотели привлекать, что случилось? Что-то с Сичэнем?! Или… а, постой… что там вылезло, что там оказалось в кувшине? Я… извини, я не хотел причинить зла, я… Я невнимательный, ты сам знаешь, насколько я могу быть… — Это был кувшин с духом Старейшины Илина, — будничным тоном произнёс Лань Чжань, немедленно успокоившись, а может, дело было не в спокойствии, а в неожиданном хладнокровии, появившемся словно бы из ниоткуда. Значит, Не Хуайсан действительно не понимал, что принёс ему?.. Какая удивительная случайность в таком случае. — Кувшин с духом Старейшины Илина?! — Не Хуайсан вскрикнул. — Ты… То есть ты сейчас не шутишь надо мной? Там… там был Вэй Усянь? — Вэй Ин, — подтвердил Лань Чжань. — Там был Вэй Ин. — О… Я… Я могу его увидеть?! Его можно ещё увидеть?! Это же… о, я в детстве зачитывался легендами о нём, пожалуйста, Лань-сюн, пожалуйста!.. — Не Хуайсан говорил так быстро и запальчиво, что Лань Чжань отодвинул смартфон от уха и поморщился. — Если он согласится, — наконец решил он. — Я… перезвоню. Он сбросил вызов, не дожидаясь ответа. Зачитывался легендами?.. Лань Чжань чувствовал себя обделённым. Разве не его душа теснее всего связана с духом Старейшины Илина, разве не он должен был читать о нём, грезить им?.. Рациональная часть окончательно сдалась под напором жгучей обиды — на семью, на брата и дядю, на друзей, которые понимали, кто он, и не открывали ему ничего! — Лань Чжань?.. — мягкий голос отвлёк его от мрачных мыслей. Вэй Ин подошёл незаметно и теперь стоял слишком близко, удерживая в пальцах Чэньцин. — Старик… — он тут же поправился, — Лань Цижэнь сказал, что я могу быть его гостем на эту ночь. И… проведя столько лет в темноте, я хотел бы… — он замолчал, и скулы тронул едва заметный румянец. Видимо, его проблема носила деликатный характер. Лань Чжань некоторое время пытался понять, о чём Вэй Ин может просить его, а затем едва не хлопнул себя по лбу. — Ванная. Тебе просто нужна ванная, конечно, — он качнул головой. — В доме дяди есть даже традиционная купальня, тебе там, наверное, будет привычнее, — и он поднялся. — Пойдём, я всё покажу. Он не только отвёл Вэй Ина в отделанную в традиционном стиле купальню, научил его пользоваться кранами — традиции тут были умело смешаны с комфортом, но и нашёл для него новое ханьфу. Упрощённое, конечно, белоснежное, верхняя часть которого была украшена узором облаков. Вэй Ин, принимая новую одежду, восхищённо коснулся ткани. У него вырвалось: — Словно я собираюсь одеться, как Ханьгуан-цзюнь. Лань Чжань подавил вздох и как бы невзначай спросил: — Вы были близкими друзьями?.. — он внутренне сжался, ожидая ответа. — Друзьями? — откликнулся чуть удивлённо Вэй Ин. — Я считал его другом, но не знаю, что он думал обо мне. Он много раз отрицал это. Я не знаю почему… Действительно не знаю, прости, Лань Чжань, — и отвернулся. В его голосе скрывалось столько невысказанной боли, что Лань Чжань едва не захлебнулся ею. — Хорошо, я… не буду больше беспокоить, — сказал он невпопад и вышел из купальни так поспешно, как только мог. *** Вэй Ин распустил волосы, сбросил одежду и погрузился в горячую воду. На миг наслаждение от этого простого действия, почти забытое за то время, пока он был заключён в кувшин, отодвинуло на задний план все проблемы. Вэй Ин взвесил на руке то, что Лань Чжань назвал губкой, взял твёрдый и полупрозрачный дивно пахнущий брусок того, что он назвал мылом, и вскоре с удивлением обнаружил, сколько пены может образоваться, стоит приложить лишь небольшое усилие. Но даже искреннее удивление и восхищение этим новым миром притуплялись, едва Вэй Ин вспоминал, что вскоре его тело развеется без следа, что он никогда не сумеет узнать, отчего же Лань Чжань так ждал его, что он… Волшебство быстро закончилось, и радость растаяла. Он даже не мог объяснить себе, что за острая тоска сжимает сердце и не даёт дышать, когда он смотрит на этого Лань Чжаня. «Если бы не причудливая одежда, сумел бы я отличить одного от другого?» — спросил себя Вэй Ин. Совсем некстати вспомнилось: «…наш далёкий предок Лань Ванцзи потерял человека, которого хотел назвать спутником на тропе совершенствования, и ушёл в затвор на остаток жизни». Хотел назвать спутником на тропе совершенствования? Лань Чжань? Его?.. Если бы позволяло место, он погрузился бы под воду с головой и так бы там и остался! Взаимное — двойное — совершенствование?.. Разве оно не подразумевало супружество? Вэй Ин не находил ответов, и оттого ему было ещё больнее.