Три желания

Вэй Ин едва успел взять себя в руки, едва смог справиться с нахлынувшими чувствами, противоречивыми и болезненными, когда в библиотеку, опережая друг друга, ворвались Лань Цижэнь и Лань Сичэнь и замерли, с удивлением уставившись на него и Лань Чжаня. — Что здесь произошло? — спросил Лань Цижэнь, первым приходя в себя. — Ничего?.. — с ноткой вопроса отозвался Лань Чжань. — Я только… мне захотелось сыграть, и я… Конечно, не стоило, — поспешил он поднять стекло, чтобы снова укрыть им гуцинь, но внезапно то рассыпалось мельчайшей крошкой, осело пылью с лёгким шорохом. Удивительно, но разрушение никому не причинило вреда. — Кажется, Ванцзи не хочет, чтобы его запирали, — усмехнулся, увидев это, Вэй Ин. — Охотно его понимаю. Как просидевший столько времени в кувшине могу точно сказать, что в бездействии нет ничего хорошего. — Ванцзи… не хочет? — переспросил Лань Чжань с недоумением в голосе. — Это же… просто гуцинь. Струны тотчас рассерженно зазвенели, хоть их никто не касался, и Вэй Ин рванулся вперёд, загораживая Лань Чжаня Чэньцин. Флейта сумела принять атаку обиженного гуциня и в ответ только неприятно заколола пальцы. Удар развеялся, но Вэй Ин остался на месте, загораживая Лань Чжаня собой. — Не оскорбляй его, — возмутился он прежде, чем за объяснения взялись Сичэнь и Лань Цижэнь. — Ванцзи — уважаемый магический инструмент. Ему так много лет, что он наверняка обрёл собственное сознание и умеет сам использовать заклинания. Я уже встречался с таким гуцинем, но тот принадлежал Лань И… — он коротко вздохнул. — И тогда Ханьгуан-цзюнь напоминал мне, что нужно относиться к инструменту с почтением, а не то он может и... Ванцзи позволил тебе себя коснуться, потому что знает, кто ты, узнал твой дух, — поправился он тут же. — Но это не значит, что он спокойно стерпит неуважительное обращение, — и тут же поклонился инструменту и обратился к нему: — Пожалуйста, прости его, Ванцзи, он… потерял память и не ведает, что говорит. — Мы полагали, что Ванцзи уже никогда не проявит своих сил, — заговорил Лань Цижэнь. — Считалось, что он запечатал себя, как и Бичэнь. Но теперь он, конечно, не пожелает оставаться на прежнем месте. Между тем слова подействовали, гуцинь успокоился. Вэй Ин на всякий случай снова поклонился ему и повернулся обратно к Лань Цижэню. — Отчего вы пришли сюда? — спохватился в тот же миг Лань Чжань. — Отключились все системы безопасности, — пояснил Лань Сичэнь. — Никогда прежде такого не видел. Магия действительно способна вступить в конфликт с электричеством, но всё же это хранилище выстроено так, чтобы оставаться защищённым от любого вмешательства. То, что вы сыграли вместе, видимо, обладало огромной силой, раз наша система не сумела справиться. Лань Чжань смущённо посмотрел на Вэй Ина, но Вэй Ину нечего было сказать. Он даже не вкладывал магических сил, когда играл — во-первых, он слишком устал, во-вторых, не видел в этом необходимости. — Наверное, это дух Ханьгуан-цзюня, — разрешил их сомнения Лань Цижэнь. — Он пробуждается… Возможно, это и к лучшему. Но теперь всем пора отдохнуть. Никто не стал спорить, и, покинув хранилище, Вэй Ин и Лань Чжань пошли рядом. Вэй Ин посчитал, что Лань Чжань не зайдёт к нему больше, слишком уж тот был задумчив, но предположение оказалось ошибочным, и едва они добрались до отведённых им комнат, Лань Чжань спросил: — Не помешаю? — во взгляде у него было что-то такое, что отказать ему Вэй Ин не сумел бы, даже если бы хотел. — Что? Нет, нисколько, — откликнулся он тут же. Он понадеялся, что они просто продолжат прерванный разговор, но в комнате Лань Чжань не стал садиться, а замер у двери, не смея смотреть Вэй Ину в глаза. — Скажи, что значит — спутники на тропе самосовершенствования? — спросил он очень тихо. Вэй Ину на миг стало горько. Если б он только мог ответить на такой вопрос! — Хотел бы я сам узнать, что под этим подразумевал Ханьгуан-цзюнь, — вырвалось у него прежде, чем он одумался. — Двойное совершенствование подразумевало супружество, — добавил он, помедлив. — Мужчина и женщина могли достичь высот, если разумно сливали свою ци воедино… В подробности я… вникнуть не успел — сначала это не слишком меня увлекало, а после не оказалось свободного времени. Прости, Лань Чжань, но я не могу точно ответить тебе. — И ты бы согласился, предложи тебе Ханьгуан-цзюнь нечто подобное? — следующий вопрос оказался ещё более странным! Вэй Ин вздрогнул, сжал Чэньцин в пальцах. Ему хотелось сказать: «Разве бы он предложил?», но Сичэнь говорил, что так оно и было! — Как мне ответить? — тихо проговорил он. — Я и представить не мог, что он когда-нибудь думал об этом. Мне бы хоть наверняка знать, что он действительно считал меня другом… — Прости, — поспешил извиниться Лань Чжань и тут же покинул комнату. — Доброй ночи, — донеслось из-за двери. Вэй Ин присел на кровать, но ему было ясно, что никакие сны не придут к нему. Да и нужно ли было спать духу, что чудом удержался на грани существования? Вэй Ин с усилием прижал ладонь к сердцу, почти убеждённый, что оно не бьётся, однако оно было на месте, отбивало рваный ритм, выдавая, насколько на самом деле он запутался в себе, насколько не способен справиться с прошлым и настоящим, с чувствами, что брались ниоткуда, с жаждой хотя бы мгновение поговорить с тем Лань Чжанем, с его Лань Чжанем! «Смотри-ка, как ты зовёшь его. Как будто действительно он может принадлежать тебе! Что за глупец, Вэй Усянь!» — укорил он себя. «И ты бы согласился, предложи тебе Ханьгуан-цзюнь нечто подобное?» — всплывало в памяти, и, сжавшись в комок, Вэй Ин вдруг осознал — согласился бы, согласился, даже если бы не понимал до конца, что Лань Чжань имел в виду. Вот только отвечать было поздно. *** На следующий день Сичэнь решил отвезти их обратно. За завтраком Вэй Ин был непривычно тих, и Лань Чжань не решился обратиться к нему, однако уже в машине он вспомнил о просьбе Не Хуайсана и всё-таки отвлёк Вэй Ина от меланхоличного созерцания проносящихся за окном полей. — Не Хуайсан… хотел увидеться с тобой, но я посчитал, что будет невежливо приглашать его, не спросив, желаешь ли ты сам его увидеть. — Не Хуайсан?.. — Вэй Ин стремительно обернулся, точно знакомое имя на миг его согрело. — Интересно, он похож на себя прежнего? — подумал он вслух. — А Цзян Чэн… И А-Ли? — и тут он словно спохватился: — Что ж, я не буду возражать против встречи хотя бы с кем-то одним. — Хорошо, я позвоню им, — согласился Лань Чжань. На самом деле ему ревниво хотелось всем отказать, будто бы он имел право оставить Вэй Ина только себе. Но все эти чувства, конечно, не стоило показывать, Лань Чжань стыдился их. Разве имел он хоть какое-то право на них?.. — Что это всё-таки значит? — вырвал его из омута ревности Вэй Ин. Он смотрел с любопытством, даже едва заметно улыбался, точно и замкнутость, и печаль исчезли. — Если это не магия, то что же это такое?.. Лань Чжань вытащил смартфон из кармана и показал его Вэй Ину, а потом принялся рассказывать о технологиях — максимально просто, как если бы Вэй Ин был ребёнком. И тот слушал внимательно, а иногда задавал потрясающе точные вопросы, жадно вбирал информацию и не боялся показать непонимание. Невольно Лань Чжань задумался о том, как быстро бы у Вэй Ина получилось овладеть всей техникой, что теперь их окружала, как скоро бы он стал в этом — новом, устремлённом прочь от магии — мире своим. И тут же сердце охватила горечь — ему не успеть! Если ему суждено развеяться, он не успеет! Нужно придумать хотя бы одно желание, чтобы дать ему больше времени. Но Лань Чжань так и не мог понять, о чём он может — или должен — просить. «Если бы ты на самом деле был им, — думал он с досадой, — ты нашёл бы выход, сумел бы. Иначе откуда бы взялся этот титул — Ханьгуан-цзюнь?» Если внутри него и был такой великий и благородный дух, то он молчал.