Рай для ситха, или вселенское зло?

      Глядя на Бена и Рей, Армитаж чувствовал, как его сердце болезненно сжимается, в эти моменты он не мог отделить Рей из этой вселенной, от той девушки, что осталась на Земле другого измерения, подарившего им с Беном другую жизнь. Та другая, живая и раскованная, Рей, лишившая его, в этом вновь обретённом теле, девственности, и, эта, осунувшаяся, с лихорадочно горящими глазами, как их отделить.       Иногда, он даже начинал её бояться, как в тот день, услышав, что она ему сказала, когда он подошёл, чтобы подбодрить, и сообщить, об обнаруженной базе, на которой они подозревали, вероятно выращивают эмбрион. Посмотрев на него взглядом, словно вынырнувшим из другой вселенной, она сообщила, что другая Рей рожает, за-тем схватив за отвороты куртки, кричала на него, нанося ментальные удары, упрекая неразборчиво в чём-то. Впрочем, Армитажу было понятно в чём, именно его невольное предательство, позволило усыпить двух самых мощных форсюзеров. В этот день он узнал, что Рей боится беременности, из-за страха, что у неё выкрадут и этого ребёнка.       Рей винила себя в том, что не смогла повторить подвиг собственных родителей уберегая ребенка от экспериментов тёмного владыки, хотя это спасение, по мнению Армитажа, было так же спорным. Бен мучался из-за того, что не смог уберечь ни себя, ни свою избранницу, допустив подобную ситуацию.       Армитажа тяготило то, что по его вине Бен и Рей лишились уверенности защитить друг друга и своё будущее потомство. Он просто не мог оставить это дело, так как не мог видеть, как осунулся его друг, наблюдая, как сдала от внутренних переживаний Рей. Её нельзя было утешить, как утешают большинство молодых родителей, внезапно потерявших ребенка, сказав, что у них будут ещё дети. Абсурдность ситуации состояла в том, что Рей никого не производила на свет, и зачатия не было, по факту у пары фосюзеров, наделённых практически мифическими возможностями, с легкостью похитили биологический материал, соединение которого, могло привести к появлению младенца, судьба которого теперь оказалась в руках похитителей, до тех пор пока они не разыщут его. И, он искал, и поиски приносили результаты...       В тот день, когда они распечатали найденную базу, и обнаружили отчёт, о том, что найденный эмбрион, с искомым набором ДНК, прекратил своё развитие. Рей, как не пытался Бен загородить собой колбу инкубатора, всё же прорвалась, болезненно впитывая подробности, за-тем прикрыв рот ладонью сдерживая вырывающиеся рыдания, выбежала из лаборатории.       Как бы это кощунственно не звучало, но они вздохнули облегчением, поставив точку многомесячным поискам. Однако, Армитажу не давало покоя, почему им так легко оставили брошенную базу. Сам не зная ещё, что разыскивает, он принялся восстанавливать удаленные сообщения на сервере...       Наблюдая слезы Рей, а затем наступившее стыдливое облегчение других, ставших близкими ему людей, он промолчал о своей находке. Обычно проницательному Бену, сейчас важно было привести в норму состояние Рей, а следом и свои чувства. Армитаж просто не смог заставить себя снова погрузить близких ему людей, на многие месяцы, в состояние погони за призраком нерождённого ребёнка, но посчитал своим долгом продолжить розыски.       Армитаж никому ничего не рассказывал, но Роуз, зорко наблюдавшая за ним, с момента той роковой одержимости, заподозрила в его поведении что-то тревожащее. И, действительно, продумывая план как выбраться с планеты, и добраться до ближайшего филиала банковского клана, обналичив кредиты со счета на предъявителя, открытого на всякий случай во времена его генеральской карьеры, и, разжиться собственной, не привлекающей внимание, звёздной яхтой, он проявлял признаки нервозности.       С того момента, как Армитаж отщепился от группы Бена, осевшей на захолустной планете в тёмном регионе, жители которой, не слышали о новом республиканском порядке ровным счётом ничего, и жили устоями пасторального мира, не являсь чьими-то придатками, полностью обеспечивая себя, прошло два года. Роуз помогла создать ему легенду-оправдание, почему они вдвоём покидают сплотившуюся вокруг Бена и Рей компанию. Армитаж и Роуз вступили в брак, и, придерживаясь легенды, отправились улаживать неотложные семейные дела.       Маленькая настырная бестия, в которую внезапно превратилась Тико, из положительной, до занудства няньки, в свойственной ей инквизиторской манере, вывела его на чистую воду. Потом, узнав в чём собственно дело, она сидела рядом с ним и рыдая в три ручья, жалея Бена и Рей, и выдавая спектр персонального ада, стыдясь реакции, такой же как и у всех, вздохнувших с облегчением. А, затем, Роуз резко успокоилась, так же как он, считая долгом искать ребенка друзей, даже при мизерной вероятности его существования, согласившись, что лучше сделать это тайно, чтобы не бередить душевные раны друзей.       Порой его начинала раздражать манера Тико контролировать его, воспринимая его, как неотесанного болвана, но в конечном итоге напарница не была лишней. Они даже сыграли небольшую свадьбу, чтобы Бен и Рей восприняли идею, почему они улетают вместе. Естественно, никакой речи о каком-то интиме между ними не было. После того, что случилось на Явине-19, Роуз смотрела на него как на пациента психушки, забыв о своих робких попытках понравиться ему. Армитаж, и сам считал себя ущербным. Теперь, он избегал нахрапистой инициативы женщин заводить с ним ни к чему не обязывающие отношения, и в этом ему также помогал брак с Тико. Большую часть времени он тратил на розыски в электронных базах, мест в которых могли скрыться похитители.       Найденный, в своё время, на Явине-19 персональный ситхский рай, построенный Дартом Плэгасом, дал Армитажу представление о использовании ситхами в своих технологиях временных аномалий и принципа заимствования/паразитирования силой других существ, или высвобождения энергии за счёт вырубания закономерной вероятностной ветки, или даже целого пласта. Он знал признаки по которым должен производить поиски, как и то что ситхи использовали петлю с ускоренным течением времени, и они рисковали найти отпрыска Бена и Рей изрядно подросшим, а-то и вовсе обнаружить его потомков не в первом поколении, в зависимости от того, какую цель преследовал экспериментатор.       Армитаж потерял сон, лихорадочно просматривая зоны с аномальным проявлением силы. Минувшие войны, во многих местах галактики оставили неизгладимые, не затянувшиеся раны, до сих пор сочащиеся сукровицей силы, преобразовываемой некротическим полем, из-за отсутствия выживших её проводников, преобразователей и потребителей. Блуждающий след похитителей, вёл в сторону пространства хаттов, на пути поисков лежала Луна контрабандистов. Всего с десяток лет назад всю поверхность Луны покрывал гигантский экуменополис, теперь же после вонгоформирования [биологическое преобразование планеты, в данном случае под нужды захватчиков юужань-вонгов], произведённым непримиримым общим врагом, уничтожившим смертельными бактериями практически всё население, здесь осталось всего несколько населенных пунктов, отважившихся прилететь переселенцев на это кладбище более пяти рас. Армитажу необходимо было осмотреться, в таком месте запросто могло быть скрыто то, что они искали.       Опустившись на поверхность, оставив яхту в космопорту местного городка, население которого теперь не насчитывало даже четверти миллиона, они взяли пару лендспидеров и отправились на скудные равнины, оставшимися от лунного города после терраформирования юужань-вонгов [раса человекоподобных завоевателей пришедших из другой галактики], в сектор в котором когда-то, предположительно, существовала Академия Братства Тьмы [школа ситхов наёмных убийц].       На месте, он растерянно посмотрел на Роуз, пустошь перемежающаяся редкими островками какой-то бурой растительности и грязевыми лужами, не предполагала наличие каких-либо видимых ворот или люков, разве только они не были погребены под слоем растворенного в грязи мегаполиса. Армитаж высказал своё предположение вслух, на что Роуз, покачав головой, возразила:       – Похищение произошло после нашествия юужань-вонгов, то есть после терраформирования луны, а следовательно если это место здесь, то оно не должно быть погребено.       Армитаж кивнул, согласившись с её логикой, но ясности в вопросе поиска от этого не прибавилось. Разделившись, они медленно скользя на лендспидерах зигзагообразно прочёсывали территорию, в надежде, что на глаза попадётся какая-нибудь зацепка. Они накручивали ярд за ярдом, битых три часа, пока не натолкнулись на копошащихся возле провала в почве тойдарианцев, вернее тройка крылатых надсмотрщиков, опасливо заглядывая вниз, вилась возле обширной дыры в почве, пока кто-то по закреплённым на кронштейны тросам поднимал что-то наверх. По тому, как затрепыхались крылатые надзиратели, Армитаж сделал вывод, что деятельность, очевидно даже для этой луны беспредельщиков, не отличалась легальностью, или не была одобрена местными паханами.       Не снимая руку, на всякий случай, с рукояти бластера Армитаж, сделав знак Роуз остаться на расстоянии, приблизился к компании.       – Чего тебе? – раздражённо спросил тойдарианец.       – Что там? – ответил он вопросом на вопрос.       – А-а, что и обычно, кусок небоскреба, не растворённый вонгоформированием.       – Мародёрствуем?       – У нас там родственники жили.       В это время, над ямой появилась перевязанная и закреплённая на на тросе каменная статуя.       – Я так понимаю это один из ваших окаменевших родственников? – съязвил Армитаж.       – Там много ещё таких, хочешь поделимся, – с досадой, но не проявляя агрессии, предложил тойдарианец.       Пристально приглядевшись, представшему перед глазами экспонату Армитаж, с замиранием сердца узнал знакомый по Явину-19 стиль.       – Не боитесь раскопать бактерию, убившую в этом городе всех жителей?       – Ничего мы не раскапывали, само провалилось.       – И как давно провалилось? – с замиранием сердца спросил Армитаж.       – Да, с месяц наверное.       Ответ тойдарианца, заставил его разум лихорадочно заработать в подсчётах. Он не знал насколько было ускоренно время в данной временной петле, как и не знал какие последствия мог нанести пролом и соприкосновение временных потоков.       – А скажи пожалуйста, уважаемый, нормально ли у вас на приборах показывают часы?       – Часы? – подозрительно уставился на него тойдарианец и остальные вопросительно уставились на него.       – Кто там у вас работает внизу пусть скажет сколько времени на его, коммуникаторе.       – Эй, Ганук! – позвал он в пролом, чувствуя серьезность в голосе собеседника.       – Ау! – донеслось снизу.       – Скажи таки, сколько там времени показывает на твоём коммуникаторе?       – 13:45, а твой сломался что-ли?       Армитаж одновременно с тойдарианцем уставились на циферблаты своих устройств, на экране 11:45 сменилось на 11:46.       – А скажи-ка, уважаемый, что всё это значит?! – потребовал от него тойдарианец, подлетая к нему почти вплотную, чувствуя серьезность происходящего, но, как любой представитель его расы, несмотря на опасения за свою синевато-зеленоватую шкурку, старающийся не упустить свою выгоду.       – Попроси своих людей подняться, мне необходимо знать, как далеко они заходили.       – Эй, Ганук! – снова позвал тойдарианец с края пролома, опустившись на короткие перепончатые конечности, очевидно опасаясь теперь зависать над непонятной ямой, – срочно поднимай свою пешеходную задницу наверх, и остальным скажи.       – Мы же не все статуи подняли, – донёсся снизу ответ.       – Говорят тебе, вылезай срочно!       – Тебя не поймёшь, Валиси, то без добычи не возвращайтесь, то бросай всё лезь наверх, – ворчал невидимый Ганук.       Наконец, после пятиминутного пыхтения на поверхность вылезли три нескладных бледнолицых эвокая, несущие признаки явного родового сходства, очевидно являющиеся братьями. Роуз находящаяся в поле его зрения проявляла признаки волнения, и Армитаж помахал ей рукой, чтобы она не волновалась, а затем продираясь через местный неповторимый диалект, сдобренный междометиями, выяснил что далеко они не заходили статуи стояли внутри тоннеля, в глубине которого клубился туман, в который они не заходили, и что ширина тоннеля позволяет проехать на лендспидере, если опустить его вниз на тросах.       Негодяями и подонками, эта группа черных копателей не была, Армитаж чувствовал такие вещи на уровне инстинкта, и он договорился с их крылатым бригадиром Валиси, что его работники прикрывают его, и охраняют Роуз, а он идёт на разведку, а затем докладывает, где и чем там можно будет поживиться и какие там имеются опасности.       Естественно без местных шуточек не обошлось, когда эвокаи узнали, что Роуз приходится ему женой. Армитаж по пути вниз, едва сдерживал смех над предложенным Гануком способом для Роуз ожидать мужа, стоя над ямой в широкой юбке и без белья, чтобы его тянуло быстрее вернуться назад. Армитаж, даже представил эту картину, но вспомнив возмущение напарницы откинул подобные измышления, сосредоточившись на поиске ставшем смыслом его жизни.