***
Они отправились в путь рано утром с более чем полусотней рыцарей и королем. Вернулись они на закате только с рыцарем и мальчиком, о чем возвестил один-единственный резкий звук часового рога. Они пересекли три створки, все из кованого железа и дуба, с отверстиями для убийства над ними и воронками для кипящего масла. Туннель, который охраняли, был длинным, извилистым и узким, так что, даже если бы все ворота были открыты, атакующая масса людей замедлялась бы на каждом повороте. Лицо лорда Эддарда было мрачным и встревоженным, когда он увидел только их. — Где король Роберт и остальная королевская свита? Они далеко отстали? Я должен поговорить с ним о срочных новостях из Винтерфелла. — Его взгляд переместился с Артаса на Мендона и обратно, даже сейчас его рука тяжело лежала на навершии Льда. — Одичалые и предательство, — выплюнул Мур. — Они устроили на нас засаду в Призрачном лесу, их были тысячи. Эти ваши слепые вороны завели нас прямо в их ловушку, а затем исчезли как раз перед тем, как на нас напали. Наверное, это было запланировано. Один из Ночного Дозора выманил лорда-командующего из строя, чтобы заколоть его, а затем скрылся в тумане. Кроме лорда Старка здесь был его хмурый брат, Бенджен Старк, Первый разведчик Ночного Дозора. — Вы думаете, мы поверим, что один из наших был предателем? Плечи Артаса опустились. Поверят ли они ему, если он заговорит? Был ли Мендон прав? Артас был пятнадцатилетним мальчиком, который только что потерял отца, а Мур был взрослым мужчиной и Королевским гвардейцем. Что было более вероятной правдой: то, что белый рыцарь говорил правду, или то, что древние мифы больше не были мифами? — Верьте во что хотите, — сказал Мур, взглядом заставляя его замолчать, — но я был там, а вас не было. Насколько я могу судить, мы единственные, кто выбрался оттуда живыми. — Вы уверены? — спросил Эддард, слегка дрожа на месте. Теперь собиралась толпа, и Артас мог разглядеть своего дядю, ковыляющего вперед, и бледное лицо Джона Сноу. — Роберта это... — Король мертв, — сказал Мур. Он больше не мог молчать. Чего стоила его проклятая гордость, когда на кону стояло человечество? Он должен попытаться. — Это были не одичалые, — выдавил Артас. — Это были Белые ходоки. Молчание в ответ на это заявление поглотило весь Черный замок. Рыцари с юга и члены Ночного Дозора только смотрели на него, на их лицах было ясно, как день, замешательство. Он слышал, как они перешептываются. Тяжелая рука опустилась на его плечо. — Принц, — сказал Мур, — не очень хорошо воспринял кончину короля Роберта. Серые глаза Эддарда были глубокими и тяжелыми, но сомнение в них было очевидным. Вдали Артас заметил черного брата, скрывающего свой смех за кашлем. Даже его дядя Тирион бросил на него обеспокоенный взгляд, который красноречиво говорил о его здравомыслии, а не о его предупреждении. — Понятно, — кивнул Эддард. — Если Роберт всё ещё там, мы должны подготовиться к его спасению. У нас все ещё здесь пятьдесят рыцарей из его королевской свиты и столько же конных оруженосцев. Я также созову свои знамена. Через несколько дней лорд Карстарк и Амбер могут быть здесь с полутысячью человек. — После смерти лорда-командующего придется назначать выборы, — поморщился Бенджен Старк. — И все, кого пришлют Карстарк и Амбер, будут крайне необходимы, учитывая, что мы только что потеряли там полсотни человек. Ночной дозор редеет. — Выборы подождут, пока не будут решены более насущные вопросы, — сказал Эддард, прежде чем повысить голос к толпе вокруг них. — Как Хранитель Севера, я назначаю Первого разведчика Бенджена Старка исполняющим обязанности лорда-командующего до тех пор, пока кризис не будет решён и король не вернётся. — Он повернулся к брату. — Бенджен, мне понадобятся твои лучшие разведчики и следопыты. Найди короля, если сможешь, или выследи войско, в котором он находится. — Хорошо, — сказал Бенджен. — Вы едете навстречу своей смерти! — сказал Артас с явным отчаянием в срывающемся голосе. — Семь королевств в опасности! — У нас будет больше времени поговорить потом, — отвернулся Эддард. — Сир Мендон, пожалуйста, проводите принца Артаса в Королевскую башню. — Довольно! Стража, уведите этого безумца! Это то, что Медив чувствовал много лет назад? Подумал Артас. Над ним смеялись; презирали за предупреждение, оставленное без внимания, и это привело нас всех к гибели. Даже он дважды не говорил о безумии в уши, которые не хотели слушать. Мур кивнул и почти насильно потащил его к высокой круглой башне, возвышающейся над воротами. Её дверь была дубовой, обитой железом, и охранялась парой оруженосцев штормовиков, чьи рыцари теперь были мертвецами. Несмотря на название, его отец был первым королем, посетившим её за сто лет. Теперь здесь находился только самозванец.***
Раздался тихий стук в дверь его комнаты. — Ваше высочество, мейстер Эймон здесь, чтобы осмотреть вас на наличие травм, — донесся приглушенный голос Тирека из тяжелой дубовой двери. — Я в порядке. — Я уверен, но это успокоило бы вашего дядю и лорда Старка, если бы вы прошли осмотр. — Затем, после долгого молчания, Тирек добавил — Это также помогло бы мне лучше спать, кузен. Артас вздохнул. — Хорошо, проводи его. Вошедший мужчина был не просто стар. Он был совершенно лысым, и его морщинистая, сморщенная кожа говорила о десятилетиях, которые они пережили. На его тонкой, лишённой плоти шее была мейстерская цепь, которая позвякивала при каждом ковыляющем движении. Артас заметил звенья из золота, железа, свинца, серебра, олова и бесчисленного множества других. Эймона поддерживала трость из терновника в одной руке, а за другую мужчина помоложе. — Вы слепой, — сказал Артас, обратив внимание на его затуманенные молочно-белые глаза. — Весьма проницательное наблюдение, ваше высочество. К счастью, в эти дни мне есть с кем повидаться, — сказал Эймон тонким и хриплым голосом. Он носит имя Рыцаря Дракона, но этот человек не воин. — Вы носите Таргариенское имя. — Валирийское имя, если уж придираться, — сказал Эйемон, когда стюард схватил табурет, чтобы он сел. — Но да, носили его часто Таргариены. — Так вы? — спросил Артас. — Иначе зачем бы мне дали такое имя? — спросил Эйемон. — Четт, проверь, нет ли обморожения, и будь внимателен. Я не хочу еще одной ситуации, подобной бедняге Гареду. Уши Четта покраснели. — Да, мейстер Эймон. Ваше высочество, мне нужно, чтобы вы разделись. Артас нахмурился, но согласился, начав со своего камзола. — Я думал, что все Таргариены покинули Вестерос. — Вы ошиблись, — сказал Эйемон. — Тогда что же вы за Эймон? — спросил Артас. — Рыцарь-Дракон мертв, и я не слышал ни о каком Эймоне после него. — Тогда ваш мейстер ясно показывает свою некомпетентность или, возможно, свою политику, — сказал Эймон. — Я третий сын короля Мейкара Таргариена от его жены, Дианны Дейн. Как и следовало ожидать, меня назвали в честь Рыцаря-Дракона. — И вы были здесь? Все это время? Я имею в виду, еще до Восстания? — Артас закончил раздеваться. Четт осмотрел каждый дюйм его тела, ища обморожение или, возможно, какую-нибудь незамеченную рану. Шок может заставить человека забыть о боли, пока не станет слишком поздно. — Я служил здесь все это время, — сказал Эймон. — Вы, кажется, не очень рады мне служить. — Рад ли я спасать жизнь сыну Узурпатора, когда он убил моего правнучатого племянника Рейгара? — Его белые глаза наполнились слезами. — Должен ли я радоваться, что Эйгон и Рейнис теперь мертвы, или видеть род Роберта Баратеона, восседающим на троне? Эйгон был всего лишь младенцем, а Рейнис всего лишь девочкой, когда твой жестокий дед-лев приказал заколоть её полсотню раз. — Он закрыл глаза и, казалось, видел так больше. — Я все равно служу, но не просите меня служить счастливо. Артас нахмурился. — Вы храбрый старик, если говорите слова, за которые убили бы любого другого. — Да, — сказал Эйемон, — Я стар. Очень, очень стар. В этот момент смерть была бы желанной отсрочкой. Я мог бы даже отчитать беднягу за такое опоздание. — Почему вы ничего не сделали? Когда услышали об этом... — А что я мог сделать, когда темные крылья принесли темные слова на север? Тогда я был уже стар и к тому же слаб. Я был беспомощен, и это огорчало меня. Артас взглянул на закрытую дверь, затем наклонился ближе. — Есть люди, которые хотят сделать меня королем. — Разве вы не второй сын? — Да, — сказал Артас. — Как любопытно, — сказал Эймон. — Я уверен, что эта мысль очень радует вас, как и вашего отца. Дыхание Артаса превратилось в ледяное, обжигающее. — Не говорите о нем плохо. Он... — выдохнул он, и мейстер вздрогнул. — Нет, эта мысль мне совсем не нравится. — О? — сказал Эймон. — Тогда, возможно, мы похожи сильнее, чем я думал. — Вы... вам однажды предлагали трон? Вы же третий сын? — спросил Артас. — Ваш мейстер действительно ужасен, не так ли? — Это значит «да»? — О, да, — сказал старый мейстер. — На Великом Совете всех великих лордов. Но я прогнал этих людей, осудил их всех и дал клятвы. Чтобы быть уверенным, что другие никогда не смогут использовать меня, чтобы свергнуть мою родню, я вступил в Ночной Дозор. — Возможно, мне тоже следует вступить, — размышлял Артас. Здесь, по крайней мере, он мог бы найти искупление. Здесь он будет на переднем плане единственной войны, которая имеет значение. — Я молюсь, чтобы вы этого не делали. — сказал Эйемон, прежде чем разразиться приступом кашля. — Четт, здесь сквозит. Не мог бы ты, пожалуйста, закрыть окна? — Они все закрыты, мейстер Эйемон. Я попросил одного из строителей позаботиться о них неделю назад, когда ворон впервые прилетел с Последнего Очага, сообщая о короле и его людях. Он нахмурился. — Странно. Глаза Артаса сузились. — Вы молитесь, чтобы я этого не сделал? Я видел ваших братьев на тренировочном дворе, и я мог бы всех их победить в бою. — Я уверен, что вы так же искусны, как и ваш отец, — сказал Эймон. — Но не у многих хватает характера или сердца, чтобы дать клятвы и произнести те слова, которые произнес я. Каждый человек, который сделал это, прошел испытание. Меня самого боги испытывали трижды: один раз, когда я был мальчишкой, один раз, когда я был зрелым мужчиной и один раз, когда я уже был стариком. Они будут испытывать и вас так же, уверен, как и то, что день превращается в ночь. — Эймон замолчал. — Сможете ли вы сдержать свои клятвы, юный принц? Простите меня, если я думаю, что вы провалите это испытание и тем самым запятнаете священную клятву этого братства. — Вы меня не знаете. — Я знаю, что вы сын Роберта Баратеона, и это все, что мне нужно знать. Такие люди, как он, не придерживаются твердой морали или воли. Они завоеватели, пока их не победят, и поэтому не позволяют себе мудрости компромисса... — Вы ошибаетесь. Слепые глаза Эймона, казалось, видели его насквозь. — Неужели? Я полагаю, мы еще посмотрим.***
Призрак обнажил клыки в безмолвном рычании на Артаса, как только тот вошел во двор Черного Замка, где зеленые мальчики и немощные мужчины били друг друга палками под бдительным взором стройного и жилистого мужчины. — Лучше держи этого своего зверя на коротком поводке, Сноу, — сказал мужчина, голос его щелкнул, как хлыст. — Мы находимся в присутствии короля. Может быть, он украсит Путь Предателя его головой, если она будет продолжать проявлять к нему такое неуважение. — Призрак! Веди себя прилично, — тихо упрекнул Джон, и голова лютоволка опустилась под его лапы. — Я не хочу причинять вред животным, — нахмурившись сказал Артас. — И я не король. — О? — спросил Торн с тонкой, уродливой улыбкой на губах. — И все же некоторые из ваших людей шепчутся об этом, утверждая, что Роберт хотел сделать вас своим наследником. Это было бы достойным поступком для сына Роберта Баратеона. Тирек ощетинился, услышав за этими словами колючий смысл. — Этот сукин сын: Аллисер Торн, — сердито прошептал он. — Он сражался за Безумного короля у Рубинового Брода и Королевской Гавани. Твой дед приказал ему и полусотне воинов дракона принять чёрное после того, как он разграбил столицу. Его семья сейчас правит лишь жалким клочком земли в Расколотой Клешне. Узурпатор, так сочувствующие Таргариену все еще называли его отца… — Я всего лишь второй сын. Это не мне сидеть на Железном Троне, — громко сказал Артас. Торн опустил голову. — В конце концов, кровь покажет. Я уверен, что ваш отец вами очень гордился, ваше высочество. — Он повернулся к своим новобранцам. — На сегодня достаточно, вы, ряженые. Сложите все обратно в арсенал и сделайте это быстро. — Он не должен был говорить тебе такие вещи, — нахмурился Джон. — Дядя Бенджен велел бы выпороть его за такую дерзость. Тирек яростно закивал. — Этим любителям драконов следует преподать урок. Довольно многие из них были слишком веселыми с тех пор, как ты вернулся с сиром Мендоном. — Ночной Дозор нуждается в нем больше, чем в моей гордыне, — сказал, покачав головой, Артас. — Ближайшие дни станут суровым испытанием для всех нас, и особенно для него. Джон обменялся тревожным взглядом с Тиреком, двое мальчиков в ответ только пожали плечами. — Вы хотите провести спарринг, ваше высочество? — осторожно спросил Джон. — Я мог бы попрактиковаться, — сказал Артас, выдавив улыбку и кивнув мальчишке Сноу. Он не разговаривал и не спорил с сиром Мендоном с момента их возвращения, так как в последнее время тот был занят тем, что просил лорда Старка отвезти королевскую свиту в Королевскую Гавань. — Твой лорд-отец говорил тебе что-нибудь о своих планах? — Знамена севера были созваны, — сказал Джон. — Чтобы укрепить Ночной Дозор... и даже выйти за пределы Стены. Готовятся припасы для короткой кампании. Артас кивнул, позволяя весу своего боевого молота упасть в его руки. Дикие земли за Стеной были пустынны и не годились для того, чтобы прокормить армию фуражом. — Будет ли лорд Старк возглавлять кампанию? — спросил Тирек. То, что лорд Эддард не поехал с ними, было своего рода благословением. Он с самого начала был категорически против похода, называя его ненужным риском... Но отец счел дела Ночного Дозора слишком скучными, чтобы утолить его жажду странствий, его ряды были слишком заполнены людьми, которые служили знамёнам дракона, а не оленя. Если бы они дальше находились в Стене, без сомнения, его боевой молот достаточно быстро ударил бы в грудь таких людей, как Аллисер Торн. Если бы лорд Старк был там, остался бы кто-нибудь, чтобы руководить обороной Севера? Робб Старк был все ещё молод и неопытен, а для испытаний и невзгод требовался сильный лидер. — Он собирается это сделать, — сказал Джон, затем нахмурился. — Он оценивал черных братьев с тех пор, как мы прибыли, и то, что он видел, не вселяет в него уверенности. Он назвал их Гнилые до мозга костей, как он сказал. Он также сказал, что кратко поговорил с королем Робертом и лордом-командующим о разделе земель в Новом Даре для укрепления Стены, но теперь, когда они оба мертвы, я не знаю, имеет ли это значение. — А что насчет тебя? — спросил Артас, когда они заняли места друг напротив друга, держа оружие наготове. — Я еще не знаю, — сказал Джон с задумчивым видом.***
В конце концов, им не пришлось ждать знаменосцев лорда Старка. Как и предполагал Мендон Мур, черные братья не нашли ни следа тела отца, ни каких-либо других тел. Тем не менее, Артас молился за свою душу в септе каждую ночь, стоя на коленях со своим боевым молотом перед маленькой статуей Отца, которую Ночной Дозор хранил в их бедных маленьких молитвенных комнатах. Это было тихое, торжественное бдение, нарушенное скрипом открывшейся шаткой двери. — Мы наконец можем завтра уехать, — сказал лорд Винтерфелла. Прошло полторы недели после той катастрофической авантюры за Стеной, и сир Мендон Мур дал понять, что хочет как можно скорее вернуть Артаса Баратеона в Королевскую Гавань. — Я послал сообщение вперед, — продолжил Эддард Старк. — Судя по всему, королевская процессия задержалась на некоторое время в Близнецах и только сейчас едет в Королевские земли. Вы должны скоро уехать. Они будут ждать вас на коронации вашего брата. — Его тело даже не было найдено, — сказал Артас, выпрямляясь во весь рост и глядя на Эддарда, — А вы говорите о церемонии коронации? Он был моим отцом! — Он начал это предложение тихим голосом и каким-то образом закончил его криком. Эддард склонил голову. — Я знаю, парень. Роберт был моим самым лучшим другом, моим самым долгоживущим другом. Из всех братьев и товарищей, которых я потерял, я не думал, что потеряю его, пока он был так близко ко мне. Я должен был быть рядом с ним, а не разговаривать со стюардами, — с горечью сказал он. Артаса внезапно охватило чувство вины за то, что он повысил голос против своего будущего доброго тестя. Он не заслуживал такого неуважения, только потому что он горевал по-своему. — Мне очень жаль, лорд Старк. Это было неуместно. Эддард опустился перед ним на колени. — Нелегко потерять отца. Ты чувствуешь себя потерянным, безразличным, и мир перестает иметь смысл. Сперва ты являешься вторым сыном, а на следующий день мужчины просят тебя принимать решения, к которым тебя никогда не готовили. Он говорит о Восстании Роберта, подумал Артас. Лорд Эддард потерял отца и брата в течение одного дня из-за Безумного короля. — Как вы это сделали? Как вы… разобрались со всем этим? — Я не буду лгать, — сказал Эддард. — Это нелегко, не в течение многих лет, но я видел кое-что из вашей храбрости, и я вижу, что вы мудры не по годам. Я верю, что вы пройдёте через это, однажды, шаг за шагом. Затем Эддард заключил его в теплые отцовские объятия. Артас обнял его в ответ, не задумываясь. — Я… Наверное, мне страшно. О будущем и о том, что должно произойти. — Что бы ни случилось, ты не будешь один, — пообещал Эддард. — Ты истинный сын Роберта Баратеона. В конце концов, меня не было рядом с ним, но я не брошу тебя ни за что. — Он отстранился и вытер слезы большим пальцем, о которых Артас даже не подозревал. — Нет ничего постыдного в печали или слезах, пролитых из-за кончины великого человека. — Он никогда не был мне отцом, — нерешительно признался Артас, как будто он говорил о предательстве за то, что плохо отзывался о мертвых. — Он никогда не был по-настоящему… близок со мной, только в эти последние несколько дней. Не до конца. И теперь я задаюсь вопросом. Эддард вздохнул. — Роберт был не идеальным человеком со многими демонами, но я никогда не сомневался, что он заботится о своих детях, даже если это было по-своему. Артас кивнул. — Скорби этой ночью. Выпусти все это наружу. — Эддард встал. —Все остальное может подождать до завтра, — Эддард сжал его плечо, прежде чем выйти из комнаты и закрыть за собой дубовую дверь. Артас снова опустился на колени перед Отцом. Ночной дозор не сможет держаться сам по себе, подумал Артас. Теперь он видел, что угрожает королевству людей. Это была не та Плеть, которую он знал, а мертвые и Иные… они казались ему знакомыми так, как он не мог объяснить. Они были марионетками какой-то мерзкой сущности, возможно, этого Короля Ночи? Легенду рассказывали, чтобы напугать маленьких детишек, но все истории основывались на какой-то правде, а Иные оказались реальными. Был ли там Король-лич? Было ли это его искаженное лицо, другой оттенок того же монстра? Или это было что-то другое? Слишком многое еще не было известно, но то было известно, - это качества людей, которые принимали черное. Большинство из них были отбросами, негодяями и мерзавцами, не та армия, в которой он нуждался. Даже Джон Сноу не захотел принимать черное после того, как их увидел. Артас почти потерял всё в Нордсколе, даже когда рядом с ним стояли такие хорошие люди, как Фалрик. Сделать такой же выбор сейчас казалось какой-то ошибкой, и даже если бы это было не так... Свет не ответил ему. Не было ни ледяного меча с рунами, на который можно было бы претендовать, ни повелителя ужаса, которого он знал, чтобы убить. Рядом с ним не было ни принца гномов, ни боевых братьев, ни Джайны, ни Утера… — Тише, мой мальчик. Несмотря на всю твою храбрость, тебе не удастся в одиночку победить того, кто командует легионами мёртвых. Артас был всего лишь человеком. Он не мог сделать всё в одиночку, но с армией во главе… с армией он мог бы это сделать. Не ему править или быть королем, но быть рыцарем, каким был Утер, это его место. Рыцари могли возглавлять армии, а он был братом Джоффри. Если бы Артас мог заставить его понять, тогда у Вестероса была бы надежда, какой бы тусклой она ни была. Джоффри поймет в чем дело. Он должен.***
Лорд Эддард не осмелился покинуть Стену раньше, пока угроза «одичалых» все еще была рядом, по крайней мере, до тех пор, пока не прибыл достаточный гарнизон. Теперь этот гарнизон был здесь, Ночной Дозор был усилен таким количеством людей, которых он не видел веками. Гигант Амбера в разорванных цепях прибыл холодным ветреным утром, приведя первые пятьсот северных солдат для укрепления Чёрного замка. Это были ближайшие к Стене воины, посланные вперед Большим Джоном Амбером из тех, кого можно было вывести в любой момент. Солнечные лучи Карстарка и Ободранный человек Болтонов направлялись в Восточный дозор-у-моря, к которому вскоре должно было присоединиться то, что считалось северным флотом под командованием Мандерли. На западе медведь Мормонтов и члены горных кланов послали людей охранять Сумеречную Башню. Люди со всего севера продолжат прибывать еще долго после того, как они уедут, и еще больше людей будут ждать в Винтерфелле, но с первой волной прибывших лорд Эддард почувствовал, что ситуация под контролем… пока что. Утром они наконец уехали, хотя и не с Джоном. — Ты уверен? — спросил Артас. — Мне бы не помешало больше хороших людей со мной. — Для меня это большая честь, — сказал Джон, прежде чем решительно покачать головой, — Но нет, мое место здесь. Я ничего не могу поделать с этой угрозой одичалых. Кроме этого, я не приму чёрное. Просто буду выполнять свою часть работы по обеспечению безопасности севера. — Понизив голос, он добавил, — И отомщу за короля Роберта. Я знаю, что тебя заставляют уехать, но я могу внести свой вклад, по крайней мере, ради тебя. Артас почувствовал, как в нем что-то кольнуло. — Знай, что у тебя всегда будет место рядом со мной, если ты когда-нибудь захочешь отправиться на юг, Джон. — Ты хороший друг, принц Артас, — сказал Джон, пожимая ему руки. — И, может быть, я приму это предложение, когда опасность минует. — Тогда пусть она минует быстро, — сказал Артас. Свет направляет тебя, Джон Сноу. Не совершай тех же ошибок, что и я. Дорога в Винтерфелл была короче, чем дорога из Винтерфелла, но всё равно им потребовалось больше пяти недель, чтобы добраться до этих мрачных стен Дома Старков. Они остановились у Последнего Очага, как недавно, но сейчас не было ни выпивки, ни историй, которые можно было бы рассказать. Просто мрачная тишина, нарушаемая приглушенным шепотом. Хотя у Последнего Очага не было мейстера, Амберы там были хорошо образованы в вороньей почте и принесли письмо, ожидающее Артаса, которое ему показали после обеда. — От вашего дяди Ренли, отправленного первым в Черный замок, - сказал мужчина. — Мейстер Эймон был достаточно любезен, чтобы переслать письмо сюда, когда оно пришло после вашего отъезда. В противном случае вместо этого его отправили бы в Винтерфелл. — Спасибо, — сказал Артас, осматривая целую печать. Это был олень дяди Ренли. Не говоря больше ни слова, он вскрыл его и пробежал глазами по письму. — Что-то интересное? — спросил Тирион. Там были обычные соболезнования и слова скорби, которых можно было ожидать, но в самом конце письма… — Что ты думаешь об этой последней части? — спросил Артас, передавая Тириону письмо. — Хм, он предлагает сделать тебя наследником Штормового Предела? — сказал Тирион. — Это странный ход. Ренли молод, но он еще не взял жену и у него нет детей, которые могли бы унаследовать его. — Тирион откинулся на спинку стула и налил себе еще стакан. — Его отношения со Станнисом всегда были прохладными, если судить по тому, сколько времени я провёл при дворе. Возможно, он просто заботится, о том чтобы его брат не смог на него претендовать? Ты был бы популярен среди штормовиков. Артас нахмурился. Что-то в этом было... неправильное. — Большинство людей были бы счастливы узнать, что они могут стать Верховным Лордом, — сказал Тирион. — Штормовые земли беднее, чем большинство других королевств, которые я назову, но они могут похвастаться одними из лучших лучников и пехотинцев во всем Вестеросе. — Это неожиданно, вот и все, — сказал Артас. С штормовыми землями у меня будет, по крайней мере, достойная армия. Достаточно, чтобы отправиться на север и прийти на помощь лорду Старку, когда придет время, хотя сейчас он не верит в правду… — Ты все еще не выглядишь очень счастливым. — Тирион рыгнул, опустошив еще одну кружку темного пива Амберов. — Я бы не питал больших надежд, — сказал Артас. — Дядя Ренли может зачать детей в любое время, так что я сомневаюсь, что на самом деле смогу что-то унаследовать. — Мудро с твоей стороны так думать, — сказал Тирион, наливая пиво на этот раз в две кружки, прежде чем подтолкнуть одну к нему. — Тебе еще не достаточно? — спросил Артас. Тирион пожал плечами. — Насколько я знаю, Роберт, был бы в ярости, узнав, что мы не выпили как следует, чтобы оплакать это событие. Так что они скорбели по-своему в ту ночь, Тирион больше, чем Артас.***
— ..и мы будем следовать вдоль Белого Ножа до самой Белой Гавани, — сказал Тирион, когда они наконец вошли во двор Винтерфелла. — Оттуда мы сможем сесть на корабль до Королевской Гавани, - добавил Тирек. — Король Джоффри, боги, к этому нужно будет немного привыкнуть, он должен был уже прибыть. —Хорошо, — сказал Артас. Чем раньше Джоффри окажется в Королевской Гавани, тем скорее его коронуют. Тогда он сможет убедить своего брата подготовить королевство к неизбежной войне. — Мы не должны были тратить так много времени на Стену, — проворчал Мур себе под нос. Тирион нахмурился. — Я ошибаюсь, или здесь гораздо больше охранников, чем обычно? Артас посмотрел на стены. Конечно же, это выглядело так, как будто леди Кейтилин удвоила охрану на стенах с тех пор, как королевская процессия уехала. Возможно, она опасалась за безопасность молодого Брана, узнав о смерти короля? — Я вижу несколько гербов знаменосцев Дома Старка, без сомнения, призванные отражать... одичалых, — Артас заставил себя сказать. — Я полагаю, что леди Винтерфелла может быть немного испугана. Матери, как правило, волнуются. — Она могла бы немного меньше волноваться о карлике и мальчике, — дрожал Тирион. — Я чувствую, что две дюжины глаз прикованы к нам, ко мне. — Мы гости, — сказал Артас, чтобы положить этому конец, что он и сделал. В конце концов, лорд Эддард был слишком благороден, чтобы нарушить право гостеприимства. Он взглянул на Великий Замок. — Я должен пойти навестить Брана, посмотреть, проснулся ли он. — А, — сказал Тирион, похлопывая по своему тяжелому рюкзаку, — Ну, тогда иди. Я думаю, что верну несколько книг в библиотеку Винтерфелла и позаимствую еще несколько. Я закончил читать те, которые одолжил для нашей поездки к Стене. Прошло почти три месяца с тех пор, как Артас в последний раз был в Винтерфелле, но он достаточно легко помнил, как обходил залы и стены. Чего он не помнил, так это двух вооруженных людей Старков у подножия лестницы, ведущей в комнату Брана. Когда Артас приблизился, они сомкнули ряды, физически не давая ему подняться по лестнице. Там, где сир Мендон мог бы заступиться за него раньше, сейчас он, казалось, был доволен своим молчанием. Артасу показалось, что дружба, которая у них когда-то была, закончилась. — Что-то не так? — спросил Артас у мужчин. — По приказу Робба Старка никто не должен видеть Брана без его разрешения, разрешения его матери или лорда Старка, — сказал высокий мужчина. Артас моргнул. Это казалось суровой мерой. — Что-то случилось? Они не ответили, лица, как у статуй, смотрели сквозь него. Он услышал, как хлопнула дверь, и увидел мрачное лицо лорда Старка, смотревшего вниз. — Артас, иди скорее. У меня есть… у меня серьезные новости. При этих словах мужчины отступили в сторону. Артас поспешно поднялся по лестнице. — Это по поводу Брана? — Нет, — сказал Эддард, показывая ему письмо со сломанной печатью дяди Ренли. — Это... это твоя семья. Артас взял письмо в руки. Он читал и читал снова, не понимая слов на пергаменте. Оно двигалось слишком сильно, чтобы его можно было правильно прочитать, у меня трясутся руки, понял Артас. — Он… это ведь шутка, верно? — слабо спросил Артас, глядя на Эддарда Старка, чьи губы были сжаты в тонкую линию. — Ренли объявил себя королём. Эти слова были не просто ветром, они были войной.