The King Is Dead

      Последний приказ Джоффри удерживал сопровождение от того, чтобы их начали искать. Солнце уже начало садиться, когда Артас вышел из королевского леса, одной рукой поддерживая труп Джоффри на Тэнси, а другой ведя охотничью лошадь Джоффри, тащущую за собой труп Рамси.       — Ваше высочество! — Барристан, бдительно ожидающий их возвращения, быстро заметил его, выходящего из-за деревьев. Он бросил один взгляд на тело Джоффри и нахмурился. — Что случилось?       — Убийство, — признался Артас, его голос дрогнул, а глаза покраснели. Он накрыл верхнюю часть тела Джоффри своим серебряным плащом, хотя не смог закрыть все отсутствующие куски, что откусили гончие.       — Боги милостивые, — прошептал Барристан, когда воины под командованием сира Бонифера загородили лес, как будто невидимые рыцари могли выскочить в любую секунду. — Кто посмел убить короля?       Артас открыл рот, но ничего не сказал. Он думал, что всё достаточно очевидно.       — Конечно, это дело рук северного бастарда! Посмотрите на эти укусы, — сказал рыцарь с гербом Росби. — Я говорил это сто раз: эти ищейки Сноу были слишком дикими, чтобы охотиться с ними. Он никогда не кормил их правильно. Теперь мы лишились короля из-за этих несчастных зверей.       — Этому глупцу Рамси следовало лучше держать своих собак на привязи, — пробормотал Барристан, не особо думая принимая теорию, когда окружающие мрачно кивали. Их реакция показала, насколько глубоко Рамси презирали при дворе. — Вы ничего не могли сделать, ваше высочество. Вы были одни против целой стаи. Семеро благословили, что гончие не обратили свою жажду крови и на вас.       Король. Артас обдумывал это слово, пока Барристан и остальные мужчины опускались перед ним на колени. Он убил своего брата и получил за это корону.       Я приму любое проклятие за свой народ. Его воля снова окрепла. Я был перемещён сюда с определенной целью, а не для того, чтобы искать искупления. Теперь ему это было совершенно ясно. На его руках уже было слишком много невинной крови, слишком много злодеяний, которые он совершил… Но своими усилиями он может спасти этих людей, свой народ, от вымирания. Для какой другой цели Свет и Семеро вернули его обратно?       Когда о мёртвых позаботятся, когда его народ будет спасен, только тогда он возместит ущерб Джоффри. Для королевства будет лучше, если Томмен будет править после войны.       — Я в вашем распоряжении, ваше величество, — сказал Барристан, всё ещё стоя на коленях.       — Встаньте, сир Барристан, — сказал Артас и обнаружил, что у него не осталось слёз, чтобы вытереть их. Предстояло поработать.       Для сопровождения Артаса в Королевскую Гавань был быстро организован тяжелый эскорт. Тело Джоффри погрузили в повозку, но когда Барристан попытался вернуть Артасу серебряный плащ, тот покачал головой.       Он уже лишился Света, убив одного короля раньше. Почему должно быть иначе?       Самый быстрый всадник был послан заранее, чтобы доставить послание в Красный замок. Несколько оставшихся людей рыскали по лесу в поисках собак и убивали их. Артас не смог убить их всех вовремя. Сын лесника… он всё ещё был жив, и Артас искренне надеялся, что он давно убежал. Дедушка Тайвин назвал бы его дураком не за убийство, а за то, что оставил свидетеля в живых.       Если хоть слово о том, что он сделал, когда-нибудь выйдет наружу, последствия для королевства будут катастрофическими. Королевство снова разорвётся на части после того, как он соберет его по кусочкам на фундаменте из трупов. Его враги будут преследовать его днём и ночью, и каждый недовольный лорд сочтет нужным проигнорировать его королевские указы, когда придет время выступить на север.       Его дед посоветовал бы ему выследить мальчика и убить его. Риск был велик. Оставить его в живых было хуже, чем грех: это была полумера. И все же как он мог это сделать? Он убил Джоффри ради справедливости, ради Брана. Как он мог убить еще одного такого же Брана ради собственной выгоды?       Когда они приблизились к Королевской Гавани, к ним присоединилось ещё больше рыцарей, прибывших из города, они образовывали кольцо за кольцом вооруженных людей вокруг Артаса. Знамёна с горохом Пизбери, водяными Мандерли, рыцарями из Кейса, Серебряного Холма и Каменного Шлема, людьми с солнечными лучами Карстарка и орлами Сигарда… их отряд, должно быть, утроился в размерах к тому времени, как они пересекли ворота.       Его дядя Джейме занял своё место рядом с сиром Барристаном и сиром Бонифером, ехавшими рядом с Артасом, подвергая себя любой возможной опасности.       — Маме уже сказали? — спросил Артас.       Джейме кивнул.       — Она ждет тебя в Красном Замке вместе с другими лордами.       Он вспомнил, что она была в отчаянии из-за его отравления, мать всегда любила Джоффри больше всех. Он едва мог себе представить, насколько хуже она, должно быть, восприняла его кончину.       Его дядя, казалось, знал его мысли, потому сказал:       — Она плохо это восприняла.       — Я скоро сам всё увижу, — ответил Артас. Они быстро добрались с помощью золотых плащей под командованием Робба, уже расчистивших путь до самого подножия Высокого холма Эйгона.       — Я сделал это, чтобы спасти людей, хочешь верь, хочешь нет, — вспомнил он слова своего дяди, сказанные ему, когда он спал после отравления. — Полмиллиона спасенных против тысячи убитых… как ты думаешь, боги будут добры ко мне за это?       Артас прожил две жизни, но всё ещё не знал ответа. И всё же он надеялся, что это так, потому что, если даже доводы его дяди не оправдались, то насколько хуже Свет должен видеть его собственные прегрешения только в этой жизни?       Как и сказал дядя Джейме, все знатные лорды и влиятельные люди, всё ещё находившиеся в Королевской Гавани, собрались во дворе Красного Замка. Когда он вошёл, все они преклонили колени перед Артасом, от высших лордов до малого совета. Только его мать осталась стоять среди них. Серсея Ланнистер подошла к нему, дрожа, хотя Артас не знал, было ли это вызвано печалью или гневом. В её глазах было достаточно места для обоих.       — Ты должен был защитить его, — прошипела Серсея с мокрыми щеками. — Вы оба должны были защитить его.       — Сейчас не время и не место, — сказал Джейме, вставая между Артасом и его матерью.       Артас склонил голову.       — Мне жаль.       Её руки были сжаты в тугие кулаки, и с краев капала кровь. Когти львицы были острыми даже в трауре.       — Сначала наши враги отравили тебя, — сказала мать. — Теперь они убили даже моего сына, моего милого Джоффа. С этим нужно что-то делать, Артас! Из всех людей ты должен видеть причину.       — Что ты хочешь, чтобы я сделал?       — Этот мерзкий мальчишка Рамси убил его, но он никогда не был из тех, кто думает сам за себя, — сказала мама, опасно сверкнув глазами. — Они считают себя самыми умными, но я знаю правду! Я вижу то, чего не видят другие! Это были Старки. Они и этот крысёныш Мизинец,       — Ваше величество, я протестую! — сказал лорд Эддард. — Я бы никогда…       Мать бросила на него убийственный взгляд.       — Ты думаешь, я слепа? Я вижу, как ты суетишься в тенях, шепчешь, всегда шепчешь! Я знаю, как играют в «игру престолов». Ты убил моего сына, чтобы сделать свою дочь королевой, чтобы забрать мою корону.       — Довольно, — сказал Артас.       Мать снова перевела взгляд на него.       — Возможно, вы с Джоффом похожи больше, чем я думала. Он тоже перестал слушать хорошие советы. Скажи мне, дочь-шлюха Старка…       Белая холодная ярость пробежала по его груди, превращая дыхание в туман.       — Я сказал довольно.       Она ударила его.       Артас моргнул.       Она ударила его.       — Я не позволю им забрать тебя, как они забрали Джоффа, — сказала Серсея, слезы текли по её покрасневшим глазам. Она снова подняла свою руку…       …но Барристан поймал её до того, как она снова ударила.       — Его величество — король.       Она боролась с его хваткой, но, несмотря на старость, сила Барристана не сильно ослабла.       — Это было тяжелым испытанием для всех нас, — сказал Артас. — Моя мать устала.       — Я не…       — Моя мать устала, — повторил Артас.       Джейме двинулся, выходя из тупика, уводя кричащую ругательства Серсею.       Артас повернулся к лорду Эддарду.       — Я должен извиниться за её слова, лорд Старк, и надеюсь, что вы сможете простить её.       — Как вы и сказали, ваше величество, это было тяжелое испытание, — кивнул Старк.       — Мне самому надо лечь спать, — сказал Артас. — Я не хорошо себя чувствую.       — Понимаю, ваше величество.       Артас прошел мимо него, направляясь к Крепости Мейгора. Ноги тащили его по знакомым коридорам, хотя они больше не казались ему домом. Наконец он добрался до своей комнаты.       — Сегодня никаких посетителей, сир Барристан, — сказал он. — Я хочу побыть один. И отправьте послание Верховному Септону. Безмолвные сестры должны позаботиться о теле моего брата самым тщательным образом.       — Конечно, ваше величество, — сказал Барристан. Дверь за ним закрылась.       Артас потянулся к груди, куда, как он помнил, попала брань Джоффри, но больше не обнаружил там раны. Осталась только дыра в том месте, куда пробила его голова. Может быть, он все-таки не пролил кровь? Он не помнил, чтобы чувствовал боль.       Он лег на кровать и закрыл глаза…       …он стоял позади Короля-лича, возглавляющего легион мертвецов. Его вечно синий боевой молот лежал на массивных плечах, напевая песню, похожую на треск ледников, на медленную смерть солнца.       Перед ними были светящиеся ворота, скрытые под снегом, белые, как падающие хлопья. Лицо, старое, морщинистое и бледное, как лед, было вырезано на нем, или всегда было там.       Его морщинистые белые глаза открылись.       — Кто ты? — спросило оно.       Король-лич большими шагами двинулся вперед в своей зазубренной короне из черного льда.       — Я дозорный за Стеной, — сказал он. Его голос был чистым, музыкальным, как звенящие кристаллы. — Я-холод, который гасит пламя, тьма, которая гасит рассвет, рог, который будит спящих.       Король протянул руку за спину, и к нему приблизился Белый Ходок с рогом в руке.       — Я меч, который разрушает царства людей.       Над головой пролетела ворона. Губы двери широко раскрылись:       — Ты не пройдешь.       — Я сделаю это, — сказал Король-Лич, забавляясь, принимая рог. — Каждому королю нужен замок, и это моя крепость ночи, задолго до того, как она стала твоей. — Он приложил губы к рогу и дунул.       Король-лич обернулся. У него были тёмные волосы, застывшое лицо и глаза, похожие на горящий лед. Не Король-Лич, понял Артас. Король Ночи.       Затем лавина начала падать…       Артас вздрогнул и проснулся. Это была Стена. В этом не было никаких сомнений. Но было ли это видение грядущих событий, или враг уже стоял у ворот, готовый прорваться? Они уже несколько недель не слышали ни слова от Стены, за исключением того, что Джон ехал в Черный замок, а Железнорожденные отступали.       Его глаза открылись, и он не был в своей комнате. Скорее, он был в какой-то пещере перед мертвенно-бледным деревянным лицом.       — Я чувствую, как он приближается, идёт за мной, — говорило лицо, обращаясь и не обращаясь к Артасу. — Я не долго пробуду в этом мире. Все воспоминания обо мне исчезнут из этого мира, кроме того, что мейстеры написали о моих старых деяниях.       — Белые ходоки, — сказал Артас, содрогнувшись. — Как мне их остановить?       — Ты уже знаешь, — сказал труп.       — Валирийская сталь. — Он видел, как его отец убил Белого Ходока одним из них, но в Вестеросе было меньше трехсот таких клинков. Он не мог вести войну с помощью трехсот человек! — Этого недостаточно. Мне нужно вооружить армию. — Артас вспомнил свои долгие дни, проведенные за чтением полусотни мифов с верховным мейстером Пицелем. — Эти существа боятся огня, но Белые Ходоки могут убить тех, кто сопровождает их холодом.       — Тогда тебе нужен огонь, который не умирает, огонь, который не боится, не колеблется и не мерцает, — сказал труп.       — Замерзший огонь, — прошептал Артас. Вот что говорили Мифы о Первых Людях.       Труп кивнул и протянул руку. В нем был кинжал из черного зазубренного камня.       — Драконье стекло? — спросил Артас.       — То, что мейстеры называют…       — Обсидианом, — закончил он вслух. Это было вулканическое стекло, выкованное в огне богов, глубоко под землей. Самые крупные запасы находились на Драконьем камне.       «У Станниса», подумал Артас.

***

      Они стояли над телом Джоффри в Великой Септе Бейлора.       — Маску заменят чем-нибудь более подходящим, — сказал дядя Джейме рядом с ним. — Чистое золото, с изумрудами для глаз.       — Это хорошо, — сказал Артас. Дедушка Тайвин никогда бы не позволил им использовать что-то меньшее, чем лучшее. Затем его осенила мысль. — Я удивлен, что удалось найти достойного мастера. Я думал, Варис всех их бросил в тюрьму.       — Он, конечно, пытался, — сказал Джейме. — Артас, это дело с Оленьими Людьми…       Артас оттолкнул его рукой.       — С ними разберутся позже, как только я проведу заседание при дворе, а также назначу нового королевского гвардейца.       От его внимания не ускользнуло, как они растянулись после смерти Горы. Робар и Чёрная Рыба в данный момент находились с Мирцеллой в Харренхолле, в то время как Серая Сталь постоянно находился с Маргери Тирелл, хотя она больше не была королевой. Он оставил трех белых плащей охранять Артаса и остальных членов королевской семьи.       Артас закрыл глаза.       — Боги, Мирцелле уже сказали? — спросил он, внезапно вспомнив.       — Вчера в Харренхолл был отправлен ворон, — сказал Джейме. — Оно дойдёт до неё довольно поздно. Возможно, у неё ещё не было возможности прочитать его.       — А как насчет мамы? Она чувствует себя лучше? — спросил Артас.       Вздрогнувший дядя Джейме сказал ему больше, чем ему нужно было знать.       — Великий мейстер дал ей немного макового молока, просто чтобы она наконец уснула. Я не думаю, что это полностью её успокоило.       — Не спускай с неё глаз, — сказал Артас. — Будет лучше, чтобы она была достаточно здорова, чтобы присутствовать сегодня при дворе, но если с её стороны последует еще одна вспышка гнева… Мать не окажет ему никакой услуги, если публично обвинит другого верховного лорда в государственной измене.       — Я позабочусь об этом, — заверил его Джейми.       Тяжелые двойные двери Великой Септы Бейлора со скрипом приоткрылись, вызвав громкое эхо по всему залу. Артас предположил, что так было задумано для того, чтобы еженедельные проповеди септона были слышны на другой стороне комнаты, а также для того, чтобы пристыдить всех опоздавших за то, что они прерывают выступление.       Сир Барристан направлялся к ним, а за ним следовали лорд Эддард, Робб, Санса и Арья. Артас отметил, что лютоволки заметно отсутствовали и, скорее всего, никогда не окажутся в его присутствии, если он позволит сиру Барристану поступить по-своему.       — Вы рано встали, лорд Старк, — крикнул Артас.       Эддард остановился примерно в десяти шагах от него, наклонив голову в его сторону.       — Мы пришли засвидетельствовать свое почтение, ваше величество.       — И всё же не стоило приходить так рано, — сказал Артас. — Не бойтесь, что я позволил словам матери отравить мои мысли против вас.       — Мы не обнаружили никаких доказательств того, что Рамси действовал не в одиночку, — предположил Барристан.       Часть, только часть, напряжения в плечах Старка спала.       — Мы можем подойти?       Артас отступил в сторону и взмахом руки пригласил их пройти вперед.       Молчаливые сестры хорошо постарались, чтобы зловоние смерти и разложения не прилипало к телу Джоффри в те часы, когда он находился на их попечении. Его алые доспехи скрывали большие участки пустой плоти, в которые вонзились гончие, в то время как два меча, Львиный Зуб и обломки Оленьего Рога, лежали по обе стороны от него. На изуродованном лице его брата лежала золотистая маска.       Лорд Эддард внимательно посмотрел на Джоффри, и Робб последовал его примеру. Санса ободряюще улыбнулась Артасу, её руки нашли его, Арья скорчила гримасу в ответ на это, прежде чем отвести глаза.       Артас прочистил горло.       — Вы всё ещё собираетесь вернуться на север со своими дочерьми, не так ли?       — Если вы позволите, — сказал Эддард. — Прошло слишком много времени с тех пор, как я обнимал свою леди-жену. — Они вместе отправились на юг больше года назад, отравление Артаса задержало отъезд лорда Старка на несколько месяцев. Старк всегда должен быть в Винтерфелле, особенно сейчас, а возвращение Эддарда давно назрело.       — Вы уже договорились о дне отъезда?       Он заколебался.       Очень скоро, значит, он боится обидеть меня, подумал Артас.       — Я прошу, можете вы остаться здесь по крайней мере до моей коронации? — спросил Артас. — Я не забыл, что ты был одним из первых лордов, призвавших свои знамена от моего имени, даже когда ты столкнулся со страшными угрозами за Стеной. Мне кажется, будет только правильно присутствовать, когда я надену корону позже сегодня.       — Конечно, ваше величество, — сказал Эддард. — Хотя вы уверены, что хотите быть коронованным так скоро?       — Королевству всё ещё угрожают с трёх сторон, — сказал Артас. — Мне больно шататься в этом городе, в то время как другие истекают кровью за право моей семьи на Железный трон.       Санса ахнула.       — Артас, ты же не собираешься снова отправиться на войну?       Эддард медленно кивнул.       — Она права. Из вас выйдет хороший король, но вы должны остаться в живых, чтобы стать им.       — Не сразу, — сказал Артас. — Я не оставлю город в беспорядке, но скоро на меня обрушится война с нашими врагами.       — Ваш дядя Станнис не покидал Драконий камень со дня смерти Роберта, — сказал Эддард.       — Можно было почти забыть, что он открыто восстал, — сказал Артас, — если бы не его пренебрежительные замечания о моём отцовстве.       Джейме усмехнулся на это.       — У него хватает наглости прятаться на этой обглоданной морем скале, проводя свои дни, ничего не делая, бросаясь оскорблениями и сочиняя письма!       И все же, возможно, мне придется просить у него мира как можно быстрее, подумал Артас.       — Я слышал, что Ров Кейлин наконец отбили?       — Уже как несколько дней, — сказал Эддард. — Там были последние Железнорожденные, которые атаковали север.       — А что со Стеной? Есть какие-нибудь известия от Джона или лорда-командующего? — спросил Артас.       — Похоже, в данный момент всё в порядке, — сказал Эддард. — Лорды Амбер и Карстарк охотятся за несколькими одичалыми, которые проскользнули мимо них, но они потратили свои силы, пытаясь захватить Черный замок. Сейчас они рассеяны, а те, кто преклонил колено, находятся под вооружённой охраной.       — Я рад это слышать, — сказал Артас. Лучше, чтобы по крайней мере некоторые были избавлены от присоединения к мертвым. — Сир Джейме, сир Барристан, я хотел бы немного поговорить с лордом Эддардом и Сансой наедине.       Арья выглядела слишком счастливой, чтобы уйти, хотя Робб, казалось, хотел возразить. Взгляд его отца положил этому конец, и двое Старков последовали за королевским гвардейцем по широкой мраморной дорожке, ведущей к дверям. Они не вышли, а просто присоединились к кольцу ожидающих рыцарей, прижавшихся к стенам.       — Позвольте мне быть откровенным, — сказал Артас тихим голосом, который не разнесся по комнате, — Есть много решений, принятых моим братом, с которыми я не был согласен, вопросов, которыми он не занимался с поспешностью. Я намерен навести порядок, и лорд Бейлиш один из таких вопросов.       — Ваше величество, он невиновен… — начал было протестовать Эддард, но Артас прервал его.       — Я не Эйрис Безумный, чтобы хладнокровно убивать своих вассалов, — сказал Артас. — И всё же я не такой, как Эйрис Первый, который позволил своим лордам восстать и ничего не делал, когда Железнорожденные опустошали его королевство.       Лорд Старк встретился с ним взглядом, ничего не говоря, пока шли секунды. Он разрывался между честью, долгом и страхом за свою семью.       Артас выдохнул и собрался с духом.       — Санса рассказала мне, в чём вы подозревали моего брата.       Эддард замер, неосознанно устремив взгляд на неподвижную фигуру Джоффри.       — Я не горжусь этим, но он признался мне в своём преступлении, — сказал Артас. — Дом Старков может быть спокоен и знать, что в конце концов я свершил правосудие за Брана. Как это было сделано… это было не то правосудие, которого вы, возможно, хотели, но тогда, какой смертный человек может судить короля? — Его улыбка была горькой и надломленной.       Санса и её отец резко вздохнули, когда поняли смысл его слов, и всё, что они подразумевали.       — Я подумал, что Роберт был суров, когда плохо отзывался о способностях вашего брата править, — сказал наконец Эддард.       — Я тоже, — сказал Артас, его голос дрогнул. — Я не думал, что… Я никогда не думал, что до этого дойдёт. Я никогда не хотел этого.       — Зачем говорить об этом нам? — спросил Эддард.       — Потому что вы двое заслуживаете это знать, — сказал Артас.       Часть его тоже знала, что Старки не выдадут его секрет. Теперь Санса станет будущей королевой Вестероса, и хотя они никогда не стремились к этой чести, многие не будут благосклонно относиться к их намерениям, если откроется правда о смерти Джоффри. Они были слишком близки к делу, особенно с учетом того, как суд превратил Рамси в козла отпущения. Истеричные слова матери, сказанные накануне, внезапно прозвучали бы правдоподобно, если правда когда-нибудь откроется.       И все же, из этого не было пути назад. Куда это их привело?       — Нет человека более проклятого, чем убийца родичей, — прошептал Эддард. — Но я признаюсь, что есть мало такого, что я бы не отложил ради безопасности своей семьи.       Даже честь, кажется.       — Среди ваших знаменосцев и при дворе найдется много тех, кто сочтет, что Сансе лучше остаться здесь, учитывая, что мы помолвлены, — сказал Артас. Он был совершеннолетним, Санса почти достигла этого возраста. Хотя не все женились в возрасте шестнадцати лет, Артас теперь был королём, а королевство требует наследников, чтобы обеспечить преемственность. Это не было проблемой, когда Джоффри ещё был жив.       — Она не их дочь, — сказал Эддард с некоторой теплотой в голосе.       — Отец, пожалуйста, — сказала Санса. — Думай о нём хорошо. Он сделал то, что сделал, только ради нас.       Он вздохнул, проводя рукой по волосам.       — Я знаю. Боги, я знаю. Если я заберу её с собой в Винтерфелл, люди будут шептаться, что помолвка внезапно сорвалась, особенно учитывая ваш возраст. Такой шёпот будет ядом, особенно когда двор видел вас двоих вместе в течение стольких месяцев.       Некоторые могли бы подумать, что была только одна причина, по которой такое могло произойти: возможно, Артас «обнаружил» измену Старка, и только его любовь к Сансе удерживала его от более сурового наказания.       — Тогда я должна остаться здесь, — сказала Санса.       Артас ясно видел, что это было не то, чего хотел Эддард, и вряд ли мог винить его за это.       — Джоффри не соизволил заполнить место Горы в Королевской гвардии, — сказал Артас. — На вашей службе должен быть рыцарь, которому можно дать это место. Этого может быть достаточно, чтобы остановить большинство слухов о потерянной благосклонности… затем, через несколько месяцев или год, мы сможем вернуться к этому вопросу. — Если повезет, Артас к тому времени будет уже мертв, совершив то небольшое покаяние, которое он мог, сражаясь с мертвыми.       — Второй сын лорда Мандерли находится в моей свите. Вендель не женат и поклоняется Семерым.       — Согласен, — сказал Артас.       У Сансы отвисла челюсть.       — Разве я не имею права голоса во всем этом? В конце концов, это моя помолвка.       — Тебе пятнадцать и ты всё ещё молода, Санса, — сказал Эддард, — И, несмотря на это, нам не нужно решать это сейчас.       Она нахмурилась, явно расстроенная.       — Я снова возвращаюсь к вопросу о лорде Бейлише, — прервал его Артас. — Теперь у него нет секретов, которые могли бы повредить вашему положению в моих глазах. Отдайте его мне.       Лорд Эддард все еще колебался.       — Вы тоже принесли клятву Железному Трону, — сказал Артас, его слова стали холоднее, в них было железо, которого не было раньше. — Моему отцу, моему брату, а вскоре и мне. Не ошибитесь, я поговорю с лордом Бейлишем до захода солнца.       По крайней мере, Старк поклонился, больше не желая нарушать указ короля, за корону которого он боролся.       — Как прикажете, ваше величество.

***

      Его дяди Ланнистеры ждали в его комнате, когда он вернулся в Красный Замок.       — Ваше величество, Джейме, — начал Киван, цепь из сцепленных золотых рук на его шее покачивалась, когда он опустил голову.       — Есть какие-то проблемы? — спросил Артас, когда Барристан и дядя Джейме встали на страже у двери. Снаружи ждала ещё дюжина вооруженных людей, в равной степени набранных из западных и штормовых земель.       — Паук, — сказал Тирион. — Он пропал без вести.       Артас фыркнул.       — Это избавит меня от необходимости изгонять евнуха, раз он ушёл по собственной воле.       — Изгонять? — спросил Тирион, вразвалку подходя к стулу и с некоторым трудом усаживаясь.       — Я не доверяю этому человеку, — сказал Артас. — Слишком много королей погибло на его глазах. Это говорит о его некомпетентности или нелояльности. И то, и другое недопустимо для королевского советника.       — Мудрая предосторожность, — сказал Киван, медленно кивая. — Ещё разумнее было бы убить его. Кто может сказать, сколько секретов накопилось у этого человека за время его пребывания в должности? Они могут быть опасны в руках врагов.       Это было бы проще, но было ли это правильно? Он не доверял Пауку, чтобы тот служил ему, но это было не то же самое, что знать, что человек виновен в преступлении, караемом смертью. Тот, кто выносит приговор, должен опустить меч.       — Возможно, но сейчас это спорный вопрос. Он проблема какого-то другого человека, — ответил Артас. — У нас нет ни времени, ни людей, чтобы тратить их на охоту за ним.       — Нужно найти замену, — сказал Киван.       Кому он мог доверить это, если не семье, и кто был мудрее такого начитанного человека, как дядя Тирион? Артас кивнул и указал на него.       — На данный момент ты сойдешь.       — Я? — спросил Тирион, поворачиваясь к Артасу и отрываясь от своей только что налитой чашки с золотым арборским.       — Слишком мало людей, которым я могу доверять и которые подходят для этой задачи, — сказал Артас. Прежде всего ему нужен был кто-то заслуживающий доверия. Не то чтобы матер над шептунами мог быть очень полезен против самих мертвых. — Когда я отправлюсь на Север, многим великим лордам королевства придется отправиться со мной, но кто-то должен остаться здесь. Несогласие или предательство, совершенное в неподходящий момент, может обречь нас на гибель вернее, чем сталь.       Разноцветные глаза его дяди впились в него.       — Твои грамкины и снарки?       — Обрадуй меня, — сказал Артас. Если Стена действительно была пробита, они услышат об этом достаточно скоро.       — Я всегда так делаю, — он сделал паузу. — Это огромная сила для такого маленького человека, как я.       — Я уверен, что ты прекрасно к этому приспособишься, — сказал Артас.       Он выпил свой напиток, затем пригвоздил его взглядом.       — Тогда, как ваш новый мастер над шептунами, я могу быть настолько смелым, чтобы поднять другой насущный вопрос: Тиреллы. Леди Маргери была замужем за Джоффри месяц и несколько дней. Она может быть беременна.       Артас нахмурился.       — Разве Джоффри не спал с ней, пока я был отравлен?       — Так было неделю, но не другие ночи после того, как ты проснулся, — сказал Киван. — Несколько минут это все, что было нужно.       Сын, рожденный от её союза с Джоффри, естественно, будет претендовать на корону, хотя это не будет претензией, по которой они могли бы действовать в ближайшее время.       — Союз, который уничтожил Ренли, пока остается невредимым, — сказал Тирион, — немногие лорды захотят поддержать Тиреллов после их неудач в прошлом году, но сын с кровью Джоффри может стать занозой в ближайшие годы.       — Мы скоро узнаем, беременна ли она, — сказал Джейме. — Стоит держать её под наблюдением в течение месяца или двух. Если к тому времени не появится никаких признаков, им будет трудно выдать ребёнка за ребенка Джоффри. Время не подходит.       — Будь осторожен, — сказал Тирион. — С Тиреллами шутки плохи. Тебе понадобится их зерно для любых дел за пределами Перешейка.       — Неважно, — сказал Киван. — Запасы заканчиваются, блокада Станниса затрудняет снабжение города продовольствием. Тиреллы могли бы уморить голодом простых людей одним росчерком пера, если бы захотели.       Артас переплел пальцы. Короли Вестероса не были королями Лордерона, напомнил он себе. Он не мог допустить, чтобы Мейса Тирелла и всю его семью схватили без причины, и не мог отменить помилование Джоффри, поскольку это означало, что либо указы Железного Трона были бесполезны, либо он никогда не признавал Джоффри королем. Какими бы непопулярными ни были Тиреллы, лорды любили свои древние права больше, чем ненавидели их.       Любая попытка принудить их силой оружия может привести к кровопролитию, и его дяди только что объяснили, какой ущерб может быть нанесен, если до этого дойдет. Со временем, возможно, и без армии мертвых, с которыми нужно разобраться, это можно было бы сделать.       Не стоит зацикливаться на той роскоши, которой у меня нет, мрачно подумал Артас. Спокойствие.       — Если о силе не может быть и речи, то нам нужно будет как-то усадить их за стол переговоров. Чего они хотят?       — Это очевидно, они уже сообщили нам своими действиями, — сказал Тирион. — Королева Тирелл, от которой может родиться король наполовину Тирелл.       — Об этом не может быть и речи, — немедленно сказал Киван. — Старки сражались вместе с нами, и отказаться от леди Сансы ради Тирелл означает плюнуть сразу на три великих дома. Никто не стоит такой цены.       Нет смысла вводить их в свой союз, если союз в процессе распадётся.       — Это будет катастрофой, — согласился Тирион. — Мы выиграли войну не для того, чтобы потерять мир. Хотя мне интересно…       — Что? — спросил Артас.       — Оленна Тирелл должна была выйти замуж за принца Дейрона Таргариена, в юности, но он разорвал эту помолвку. Прилагает ли она сегодня усилия, чтобы дать своей внучке то, что она потеряла? — Тирион задумался. — Ну, я полагаю, что это не совсем уместно. Королева Шипов — прагматичный человек. Она не будет рисковать всем, если мы не вынудим её к этому.       Киван кивнул.       — Меньших призов должно быть достаточно для ваших целей, ваше величество. Подтвердите помилование Джоффри, и, возможно, можно будет устроить брак между вашей сестрой и Уилласом Тиреллом вместо Дорна?       — Я не знал, что мы уже обмениваем руку моей сестры, — сказал Артас, думая о Мирцелле и Калии.       — Мы находимся в состоянии войны, — сказал Киван прямо и без раскаяния.       Для Артаса было достаточно просто отказаться от своей чести, когда у него её не осталось. Не так все было просто, когда он распоряжался жизнью своей сестры. Лучше, чтобы он нёс это бремя, а не его брат и сестра, но даже этого боги не дали ему. Вынужден снова перекладывать бремя на других.       Артас тихо выругался и сел напротив Тириона, потянувшись за запасным кубком.       — Мы обменяем один набор змей на другой, — сказал Джейме, отвращение исказило его красивые черты. — Ни одному из них нельзя по-настоящему доверять.       — Томмен слишком молод для Арианны Мартелл, — сказал Тирион. — Что касается Маргери… что же, пока у тебя не будет наследника, лорды сочтут это примерно таким же неприятным, как отдать свою собственную руку.       — Мирцелла для Уилласа-лучший выбор, — добавил Киван. — Дорн никогда не собирался выступать от нашего имени. Они все еще переживают из-за убийства Элии и ее детей. Королевский брак будет бинтом, но не бальзамом.       Лучше для кого? Артас задумался. Для нее или для нас?       — К тому же, — добавил Тирион с улыбкой, — Мы не можем есть песок.       — Моя сестра — личность, а не приз.       — Наша привилегия — править, а наш долг — жениться, — сказал Киван.       Как раз в этот момент раздался стук в дверь. Она распахнулась, показав лорда Бейлиша в сопровождении пары северян. Дядя Джейме нахмурился.       — Лорд Бейлиш, присоединяйтесь к нам, — сказал Артас.       — Я не ожидал, что так скоро буду говорить с вами лично, ваше величество, — сказал Бейлиш, когда за ним закрылась дверь. — Хотя, признаюсь, я не знаю, что привело к этому.       — Мы знаем о твоей измене, Мизинец, — сказал Киван. — Мы видели письма, предупреждающие Тиреллов о поражении Ренли. Если бы не ты, мы могли бы полностью разобраться с Тиреллами.       Червивая улыбка Бейлиша дрогнула.       — Я сделал то, что считал лучшим для Вестероса, — сказал он. — Принуждение Тиреллов к войне было бы губительным.       — Я уверен, что ты сделал это не по доброте душевной, — весело сказал Тирион. — Конечно, не за все почести, которые они тебе оказали. Лорд-протектор Орлиного гнезда и Долины Аррен, мастер над монетой и муж Лизы Талли. Ты также передал золотых плащей в руки Ренли, который их ждал? Я не могу представить, чтобы они действовали так смело, не будучи подкупленными.       — Я не способствовал никакой измене. Всё, чего я хотел, — это примириться с наименьшим из наших врагов, — сказал Бейлиш. — Железнорожденные, Станнис и одичалые за Стеной все больше заслуживают нашего внимания.       — Ты отрицаешь, что был в сговоре с Тиреллами с самого начала? — спросил Киван. — Что ты отравил короля Артаса в день свадьбы его брата, чтобы защитить своих хозяев?       — Я отрицаю это! — Бейлиш выглядел почти возмущенным. — У вас есть какие-нибудь доказательства? Я предупредил Тиреллов о поражении Ренли, но это было первое и единственное одолжение, которое я им оказал. Даже если вы лживо приписываете мне низменные мотивы, какая мне была польза от того, что Его Светлость был бы убит? Я не виновен ни в каком преступлении.       Артас знал, что у них ничего не было, во всяком случае, за те более тяжкие преступления, в которых его обвиняли дяди. Письма к Тиреллам сами по себе вряд ли были убийственными.       — Вы должны знать, что с сегодняшнего утра, — сказал Артас, — лорд Старк больше не предоставляет вам свою защиту. Смерть Рамси Сноу оставила должность королевского правосудия пустой, но я уверен, что замену можно найти только для вас. Невинному человеку нечего бояться.       Лицо Мизинца исказилось и побелело. Это был облик, который не был бы неуместен в сердцевине леса.       — Лиза никогда этого не потерпит!       — Она будет стоять одна, — сказал Тирион. — И, что более важно для тебя, её здесь нет.       Глаза мужчины нервно обежали комнату, ища, ища. Он приземлился на Артаса.       — Ваше величество, пожалуйста… вы должны мне поверить! Я сплотил Долину на вашей стороне, я спас вашу невесту от Ренли…       Вот так, подумал Артас. Был страх, в котором он нуждался, чтобы вывести Бейлиша из равновесия.       — Я не забыл, — сказал Артас. — И, к счастью для тебя, я в великодушном настроении. — Он никогда не собирался убивать Бейлиша. Возможно, у него были свои недостатки, но были ли они в масштабах континентов и цивилизаций? Нет, Бейлиш был слугой Тиреллов, неохотным союзником, которого нужно было вести к истинному врагу.       Бейлиш выдохнул, и на его щеки вернулся здоровый румянец.       — Но, — продолжил Артас, — за это придется заплатить. Как мастер над монетой уже много лет, я уверен, что вы понимаете.       Он неуверенно кивнул.

***

      Золотая корона, которую Его Воробейшество возложил на голову Артаса, была выполнена в виде скачущего стада оленей с черными бриллиантами вместо глаз. Это была корона их отца, которую он принес из-за Стены, а не та, которую Джоффри носил во время своего короткого правления.       Он не мог вынести мысли о том, что эта окровавленная корона будет лежать у него на голове.       Произнеся последние слоги своей молитвы Небесному Отцу, Его Воробейшество повелел Артасу стать королем. Он взошел на искривленное чудовище, которое было Железным Троном, с каждой ступенькой возвышаясь над своими подданными. Он вспомнил голоса тех, кто звал его раньше, голоса, которые он игнорировал.       Затем, наконец, эти хриплые шепотки Нер’зула, прежде чем он сел на Ледяной Трон:       — Принеси меч… замкни круг… верни мне свободу!       Артас вздрогнул, остановился на полпути и уставился на трон, которого избегал всю свою жизнь.       Куда это привело его, как не сюда в конце концов? Ему следовало бы знать лучше. Покой был для праведников.       Он глубоко вздохнул и сел на свое место.       Затем последовали клятвы верности от лорда Старка, лорда Талли и лорда Тирелла, от дяди Кивана, от Оберина Мартелла и Петира Бейлиша от имени Дорна и Долины соответственно, от штормовых лордов, лордов королевских земель и просторцев. Наконец, как один, придворные провозгласили:       — Да здравствует король Артас, и да правит он долго!       «Надеюсь, не слишком долго», подумал Артас, хотя войны редко заканчивались по воле людей, особенно те, что велись против мертвых. Его глаза обшаривали толпу, в тишине ожидающую его речи.       — Человек, который сидит на Железном Троне, является Владыкой Семи Королевств и Защитником Державы, — сказал Артас. — Смерть моего отца превратила эти истины в ложь. Мой брат хотел их восстановить, и теперь это ложится на меня. Милорды и миледи, я намерен добиться успеха без промедления.       Его слова были встречены вежливыми аплодисментами. В этом не было ничего неожиданного.       — Железный флот либо разбит в море, либо сожжён на берегу. Железнорожденные дрожат в своих крепостях, пока лорд Тарли их осаждает. Они молят своего Утонувшего Бога о пощаде, но они получат только милость смерти от моего деда. — Его кулаки сжались на острых подлокотниках трона, но крови не было. — После этого Железных островов больше не будет. Это были слова моего брата, сказанные мне после года разлуки, и именно за эти слова железнорожденные убили его и отравили меня.       Потрясенные вздохи и ропот прокатились по толпе, как прилив. Никому и в голову не пришло возразить ему, попросить хоть малейшее доказательство, потому что у Бейлона Грейджоя не было никаких друзей. Это была настоящая цена за Старый Закон, который они любили: стать врагом всего человечества. Они считали себя обособленными от других народов, и теперь они умрут в одиночестве.       Артас заставил себя подавить волнующий дискомфорт, вызванный его ложью. Бейлон и ему подобные были виновны во многих преступлениях, заслуживающих смерти, но только не в этих преступлениях. Он даже не думал, что его отравление следует считать преступлением, ибо кто мог вершить правосудие над королём? Вестерос не мог позволить себе быть разделенным придворными интригами, и Железнорожденные стали полезными козлами отпущения, которых уже нельзя было простить.       Железнорожденные были другими, и ненависть связывала Семь Королевств воедино, пока они не научатся бояться Иных.       Это был настоящий позор. Другой флот, укомплектованный опытными моряками, был бы благом, но Железнорожденные снова и снова доказывали, что они именно те люди, которым нельзя доверять, когда всё висит на волоске.       Это было не просто, не благородно, но разве он всегда не знал этой истины: честь была первой жертвой этой войны.       — Если Бейлон Грейджой думал, что такая трусость принесет ему победу, то он дурак, — сказал Артас с отработанным рычанием. — Он, его родня и все те лорды, которые всё ещё следуют за ним, умрут. У тех, кто подчинится, будут взяты в заложники их наследники, чтобы быть воспитанниками моих добрых лордов на западе. Лорд Теон Грейджой возьмет на себя управление Пайком. Верховный мейстер Пицель, отправьте послание лорду Тарли и моему дедушке.       По правде говоря, это было не более чем продолжение того, что Джоффри намеревался сделать с самого начала. Из-за этого могли возникнуть восстания, но если это сдерживало Железнорожденных до тех пор, пока не будут устранены истинные угрозы, то это была цена, которую Артас был готов заплатить. Превращение Бейлона в козла отпущения просто дало ему повод сделать то, что ему нужно было дальше.       — Поскольку суд признал Бейлона Грейджоя виновным в коварных действиях, которые преследовали нас со дня свадьбы моего брата, я объявляю о прекращении судебных процессов по обвинению в государственной измене, — сказал Артас. — Невиновные будут освобождены и восстановлены в прежнем положении или получат причитающееся, если они больше не желают служить короне.       Артас подозревал, что большинство из тех, кого схватил Варис, вообще ни в чем не были виновны. Что касается тех, кто умер от рук Рамси… больше ничего нельзя было для них сделать. Он вознёс быструю молитву Свету об их покое.       — Лорд Пакстер, — сказал Артас, обращаясь к своему мастеру над кораблями и человеку, который управлял единственным оставшимся флотом лоялистов, — Каково состояние флота в настоящее время?       — Мы понесли лишь несколько потерь против Железнорожденных, ваше величество, — гордо сказал Пакстер. — Они не смогли вновь собрать свой флот, когда он был разбросан по всему северу. В Закатном море у них не осталось и десяти кораблей.       Артас кивнул.       — Может ли задача снабжения лорда Тарли перейти на другие корабли, такие как торговый флот Арбора, вместо этого? Флот Редвинов преуспел, но все еще есть Станнис, с которым нужно разобраться. — И ему нужны были рычаги давления, если он хотел достичь компромисса со своим дядей.       — По вашей воле, ваше величество, — сказал он поклонившись.       Он не мог отправиться на север, пока с этими двумя наконец не разберутся. Драконье стекло, чтобы сражаться с мертвецами, и безопасные моря, чтобы его армии южан были сыты в течение всей северной зимы.       Были объявлены новые королевские приказы, в которых лордам предписывалось собраться ещё раз, подготовить провизию для зимней войны и признать власть лорда Старка как Хранителя Севера. Были разосланы послания в поисках источника драконьего стекла на случай, если Драконий камень не удастся своевременно вернуть под королевский контроль. Станнис мало что сделал с начала войны, но Артас был уверен, что его дядя не дурак.       — Сир Барристан, — наконец позвал Артас, и рыцарь предстал перед троном. — Мой брат не смог пополнить ряды вашего почетного ордена до того, как скончался. Я хочу исправить это как можно скорее. Знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы верно и умело служить своему королю?       — Для меня было бы честью приветствовать сира Вендела Мандерли как моего брата в белом, — сказал Барристан. — Ни один мужчина здесь не может сомневаться в ценности его чести.       Артас кивнул.       — Тогда выйдите, сир Вендель.       Огромную фигуру Венделя и большие моржовые усы было нетрудно заметить в толпе знати.       — Я понимаю, что вы второй сын, не женаты, и тоже рыцарь, посвященный перед Семерыми, — сказал Артас.       — Да, ваша светлость. Вы говорите правду, — сказал Вендель громким, раскатистым голосом, который соответствовал его образу. Он почтительно опустился на колени.       — Клянешься ли ты защищать своего короля от зла, пока дышишь? — спросил Артас. — Клянешься ли ты повиноваться приказам своего короля, хранить секреты своего короля, давать мне советы, когда тебя спрашивают, и молчать, когда нет? Чтобы защитить мое имя, мою честь и мою семью от любого и всякого вреда?       — Я клянусь в этом перед Старыми Богами и Новыми, — сказал Вендель. — Я не буду править землями, не возьму жену и не стану отцом детей.       — Тогда встань рыцарем королевской гвардии. — И с этими словами Артас ввел его в священное братство. Сир Барристан накинул белый плащ на плечи Венделя.

***

      Он проводил ночи в бдении над телом Джоффри, и дни при дворе, разбираясь с той или иной жалобой, лорды просили об исключениях и ходатайствовали о восстановлении «древних» прав или границ, выслушивая бесконечные жалобы своих подданных, оправдания, предложения, предложения по войне, смягчающие аргументы и рождение кровопролитий, даже когда он чувствовал неумолимое шествие мертвых через Стену.       Это сводило с ума.       Часы дня и ночи, а затем и сами дни расплылись в его сознании. Подумать только, что в юности он хотел стать преемником своего отца Теренаса. Править мертвыми это совсем не то, что править живыми.       — Леди Оленна просит аудиенции, ваше величество, — сказал Вендель Мандерли.       — Она может подать своё прошение завтра, — сказал Артас.       Его большие моржовые усы дернулись.       — Прошу прощения, но вы имеете в виду позже сегодня или завтра? Она не уйдет, пока я не дам ей чёткого ответа.       Артас взглянул на свечу в своей комнате, отметив, что она уже почти догорела. Куда делось все это время? Затем его брови нахмурились.       — Хочешь сказать, что она сейчас снаружи?       Вендель кивнул.       — Впусти её, — сказал Артас. — Я могу уделить несколько минут. И подайте, пожалуйста, чаю.       Королева Шипов, прихрамывая, вошла со своей тростью.       — Как раз вовремя, — сказала она, усаживаясь напротив Артаса. — Вы не возражаете, если я дам отдохнуть своим усталым ногам? В моем возрасте силы быстро покидают тебя.       — Кажется бессмысленным спрашивать после того, как вы уже заняли место, — сказал Артас.       — Тем не менее, это вежливый поступок, как вы и должны были предложить, — сказала Оленна.       — Странный час для вас, чтобы прийти в гости, — сказал Артас. — В вашем возрасте я не думал, что вы сможете бодрствовать так поздно, учитывая вашу силу.       — Надеюсь, вы понимаете, что мальчикам нужно спать, чтобы вырасти, — парировала Оленна.       Артас закатил глаза.       — Почему вы здесь?       Она вздохнула.       — Мы уже закончили с прелюдией? Молодые люди всегда так нетерпеливы.       Так вот как она хотела это разыграть?       — Я думал, в вашем возрасте у вас нет времени на такие вещи? — спросил Артас. Раздался стук в дверь, когда слуга в золотой ливрее принес им поднос и начал разливать чай.       — Нужно научиться ценить маленькие радости в жизни, — сказала Оленна, ласково улыбаясь служанке, когда ее обслужили. Она воспользовалась моментом, чтобы насладиться вкусом дымящегося варева. — Не смотрите так встревоженно. Хотя час уже поздний, я слишком стара для занятий любовью. Никто бы не подумал, что вы пятнаете честь дражайшей Сансы.       — Она бы никогда так обо мне не подумала, — сказал Артас.       Она изучала его несколько долгих секунд, прежде чем сказать:       — Вас никогда не готовили к этому, не так ли? Я полагаю, что нет. В конце концов, кто мог ожидать, что второй сын унаследует трон? Ужасная оплошность со стороны вашей матери.       — Вы пришли сюда только для того, чтобы отругать меня? — спросил Артас. Конечно, это не могло быть так.       Она отпила глоток чая.       — Как обстоят дела между вами и Сансой? Я была посвящена в самые тревожные сплетни о том, что мальчик и девочка поссорились. Вас не видели вместе с тех пор, как умер ваш брат.       Укол вины пронзил его. Неужели он игнорировал ее?       — Я был занят, — сказал Артас. Казалось неправильным давать себе минутную передышку после столь долгого отдыха со всем, что было под угрозой.       — Слишком занят, чтобы даже прийти на ужин. Санса выглядела расстроенной, сидя за высоким столом без вас, — сказала Оленна.       — Я не знал, что вы были посвящены в её мысли, — инстинктивно парировал Артас.       Оленна одарила его беззубой улыбкой.       — Вы понимаете, что, несмотря на то, что моя внучка находится под наблюдением, леди Санса все еще навещает ее, да? Что они, осмелюсь сказать, подруги? Я уверена, что идея подружиться с с кем-то из Тиреллов вам совершенно чужда, но этого действительно не должно быть. В конце концов, мы кормим ваших соплеменников и ваших солдат.       Небольшое давление нарастало в задней части его черепа.       — Мейстеры часто говорят о безумии Эйриса, — задумчиво произнесла Оленна. — Рейгара они называют насильником, но забывают, что он был сумасшедшим другого рода. Всегда такой грустный, такой мрачный и так беспокоился о пророчествах. — Она откинулась на спинку стула, пригвоздив его взглядом. — Можно подумать, что весь мир был у него на плечах.       — Вы думаете, что я такой как Рейгар? — спросил Артас.       — Сходство нельзя игнорировать, — сказала Оленна. — И, как Тайвин Ланнистер, я признаю, что с Эйрисом нельзя спорить, но Рейгар может. Как ты думаешь, почему еще он пытался убить Безумного короля в Сумеречном Доле?       — Это была работа Дарклинов.       Оленна закатила глаза.       — Великий мейстер забивает ваши головы только полуправдой. По крайней мере, то, как Тайвин вел переговоры с Денисом Дарклином после того, как Безумный король был схвачен, доказывает, что он намеревался увидеть его мертвым. Полгода он держал Сумеречный Дол в осаде, отказываясь от переговоров или условий, выходящих за рамки абсолютной капитуляции. Никаких обещаний помилования, никаких взяток тому, кто освободит короля. — Она свела большой и указательный пальцы вместе. — Он был настолько близок к штурму этого места.       — Он позволил сиру Барристану спасти короля, — сказал Артас.       — Он должен был, иначе это было бы слишком очевидно. Правдоподобное отрицание — ключ к таким схемам, — сказала Оленна. — Я не думаю, что он искренне ожидал, что Барристан добьется столь впечатляющего успеха.       — Чего вы хотите? — Артас попробовал еще раз.       — У вас есть что-то вроде мозгов, — сказала Оленна. — Я уверен, что вы сможете с этим разобраться.       Выживание ее семьи, подумал Артас.       — Вы беспоитесь за Маргери.       — И вы слишком сильно беспокоитесь о ней. Вы практически заперли её! — сказала Оленна, горько рассмеявшись. — Как долго ей пришлось спать с Джоффри? Она вообще беременна? Если да, то сначала это может быть дочь, а если бы это был сын, чего бы стоил для нас король-младенец, если за вами стояла половина королевства, а другая половина с гораздо большей вероятностью убьет Маргери, чем поможет ей? Кто, как вы опасаетесь, поднимется вместе с нами в восстании? Дорнийцы, с которыми мы воевали на протяжении многих поколений? Железнорожденные, которые нас спасли? Станнис, который ненавидит нас?       — Она моя гостья, а не пленница, — сказал Артас.       — Значит, тогда она может уйти? — спросила Оленна. — Я заберу её с собой обратно в Хайгарден завтра.       Где никто не мог их достать.       — Если она беременна, путешествовать будет большим риском, — сказал Артас. — Вы забываете, что любой ребенок, которого она родит, будет моим родственником так же, как и вашим.       — Как бы вам ни хотелось, чтобы все было иначе, — сухо сказала Оленна.       Артас прищурил глаза.       — У вас не должно быть причин для жалоб! Ваша семья восстала против моей, и вместо разорения вам дали королеву. Теперь мои дяди обменивают руку моей сестры на одного из ваших внуков, который в первую очередь способствовал этой измене. Условия для вашей семьи были более чем мягкими.       — Вы говорите, что щит королевского покровительства распространяется на нас, — сказала Оленна, — И все же вы используете Маргери в качестве заложницы во всем, кроме имени. Это, безусловно, наполняет мое старое сердце уверенностью!       — Ваша семья пересекла Трезубец, когда вы связались с Ренли, — сказал Артас. —Когда играешь в «игру престолов», ты выигрываешь или умираешь, и вы еще не мертвы.       Она фыркнула.       — Думаете, это победа?       Это не проигрыш, подумал Артас, хотя и не произнес этого вслух.       Она сложила руки на коленях.       — Вы говорите, что Иные придут за всеми нами. Вы говорите, что нам есть чего бояться за Стеной, кроме простых одичалых, что твари, которые таятся в ночи, и ужасы прошлого больше не довольствуются тем, что являются детскими кошмарами. — В её голосе все еще слышалось сомнение. — Я думаю, вы верите, что это правда, если не что иное. Вы презираете мою семью, но больше любите свой народ, иначе без колебаний начали бы новую войну. Вы хотите спасти Север и Дом Старков, и того лорда Эддарда, которым вы так восхищаетесь.       Он закрыл глаза.       — Я сделаю всё, чтобы спасти свой народ. Я приму любое проклятие.       — Вы откажетесь от той чести, которой, без сомнения, научил лорд Старк?       — Мой дед научил меня умерять это прагматизмом, — сказал Артас.       — Хорошо, — сказала Оленна. — Вы еще можете преуспеть. Знаешь, когда доживешь до моего возраста, больше нечего будет делать, кроме как думать о том, что оставишь после себя.       Артас знал, что для нее это будет ее семья, которую она нежно любит. Это было единственное, в чем он был уверен, когда дело касалось Королевы Шипов.       — Что касается этого, — продолжила Оленна, постукивая по бумагам перед Артасом, — Вам следует научиться распределять полномочия. У короля не хватает часов в сутках, чтобы выполнять работу целых семи королевств, и вы будете дураком, если попытаетесь.       — Трудно понять, кому я могу доверять, — сказал Артас. Лорд Эддард скоро уедет, а у всех членов его семьи были свои дела, которые нужно было выполнять. Доверять слишком многим было… опасно. Его рука потянулась к тому месту на груди, куда Тёмная Госпожа поразила его ядовитой стрелой. Той ночью он чуть не умер, хотя часть его желала, чтобы Сильвана преуспела, какими бы ужасными ни были её угрозы.       Оленна пожала плечами.       — Тогда начните с малого. Некоторые в Цитадели уже называют этот год Годом Шести Королей, и нам лучше не искушать богов. Такой набожный человек, как вы, должен знать, как сильно они любят свои семерки. Работа никуда не денется, но я слышала, что леди Санса скоро уедет в Винтерфелл.       — Это то, о чем мы с лордом Старком договорились, — сказал Артас. — Её место рядом с семьёй.       Оленна покачала головой.       — Место королевы рядом со своим королём.       — Мы ещё не женаты, — сказал Артас.       — Нет, я полагаю, что это не так, — сказала Оленна, сверкнув глазами. — Берегите себя, ваше величество. Я не люблю перемен, и было бы очень неприятно обращаться таким же образом к вашему младшему брату.