Вселенная 52 12 61

       — Привет, цыплёнок. Выходит, мы соседи теперь? — первое, что Тэхён слышит от него и сразу же хочет забыть. Ему плохо, ему тошно от всей этой ситуации целиком, но этот альфа умудряется сделать всё ещё хуже в разы. Тэхён ёжится в своём любимом жёлтом костюме и воспринимает насмешку слишком близком к сердцу. Он излишне чувствителен и никак не может заставить мир вокруг быть более благосклонным, зато он может отгородиться, спрятаться от этого всего. Выходит, уже не может, раз даже дома теперь не получается оставаться наедине с самим собой. Даже дома теперь напряжённо, не уютно.        Тэхён разворачивается и молча уходит, давя что-то бесконечно печальное в себе и не даря больше и взгляда этому нахальному альфе в его прихожей. Этому человеку из прошлого, этому так и не выросшем из подростковых замашек парню.        Чонгук мысленно бьёт себя по лицу — сколько ещё раз это должно произойти, чтобы он научился ценить чужие чувства? Альфа роняет на пол сумку и стаскивает ботинки без помощи рук, а затем идёт следом за омегой в комнату, где тот замер и молча ждёт.        — Будешь жить здесь, — Тэхён кивает на бежевый диван под белым пледом, имея ввиду, конечно, всю эту комнату целиком. Светлую гостиную с небольшим комодом, круглым кофейным столиком и книжными полками во всю свободную стену. На них помимо книг обилие вещей вроде белых рамочек с фотографиями, различных панно и статуэток, а ещё множеством самых разных цветов. Зелени в квартире Тэхёна было действительно много и смотрелся он в её окружении на удивление органично.        — Отлично, — буднично выдаёт Чонгук, никак не выдавая своего крайнего смущения. — Только вещи вряд ли сюда поместятся, — он хлопает ладонью по тёмному краю комода, — я оставлю в сумках тогда?..        — Нет, — резко бросает Тэхён и тут же прикрывает глаза и устало вздыхает, — это нео-неопрятно, — робко объясняет он и тут же тушуется ещё сильнее от вылетевшего заикания. — Оставишь то, что редко используешь в шкафу в моей комнате. Идём, покажу.        Чонгук хмыкает, понимая, на какой компромисс омега идёт и плетётся следом, готовый увидеть хорошо знакомую комнату.        Всё так же пахнет уютом. Всё так же наполнена теплом, как солнце заполняет её своим светом. Всё так же успокаивает и навеивает приятное расслабление. Чонгук уже привык к этим ощущениям, но на пороге тэхёнвой комнаты всё равно закономерно млеет.        — Вот здесь вещи оставишь, — Тэхён кивает на шкаф около двуспальной кровати и совсем не смотрит при этом на Чонгука. Если бы смотрел, может быть заметил бы что-нибудь странное. Может быть, смог бы уловить под напускной нахальностью отголоски его растревоженных чувств. — Слева по коридору ванная, справа кухня, — продолжает омега, снова исчезая в коридоре. — Я люблю порядок и чистоту, так что, пожалуйста, не мусори и постарайся не переставлять особо вещи…        — Говоришь, как арендодатель, — усмехается Чонгук.        — А как должен? — Тэхён непонимающе вскидывает бровь. Альфа привык к этому, но всё равно каждый раз забывает, насколько категоричен омега в эту их встречу.        — Ну, мы вроде как старые друзья, — напоминает альфа и моментально об этом жалеет. Следовало просто заткнуться или, на крайний случай, отвесить безобидный подкол. Но так тоже долго хотелось попробовать.        — Мы общались только потому, что общались родители, — холодно выдаёт омега, а голос страшно дрожит. Он всё старается контролировать речь, — и ты всё детство надо мной издевался.        — Это же шутки, цыплёнок, — криво усмехается альфа, но чувствует себя глупо как никогда раньше. Кажется, он испытывает настоящий яркий стыд.        — Мне не было смешно, — отрезает Тэхён.        Ему до безумия обидно. Тогда было, и сейчас ничего не изменилось. Альфа перед ним вырос и должен был повзрослеть, но Тэхён по-прежнему понятия не имеет, что творится у него в голове и что им движет, когда выкидывает такие глупости. Чонгуку двадцать три, но он такой до безумия глупый, что становится тошно. Он грубый, беспардонный, напоминает гопника из привычных клише, а Тэхён таких на дух не переносит и уверен, что его точно так же не переносят в ответ. Такие, как Чонгук, как правило недолюбливают маленьких заучек. Их отношения априори не могли быть хорошими. Подобная расстановка существовала ещё в детстве, теперь же оба выросли и один стал школьником с ещё большим букетом комплексов и ментальных проблем, а другой раздался в плечах и росте и забил кожу тату, а голову паршивыми издёвками и насмешками. Тэхён лишь отдалённо видел в этом защитные механизмы.        — Слушай, мы могли бы посидеть как-нибудь вечерком и попробовать познакомиться снова, — осторожно начинает Чонгук, — только ты и я, нам даже ходить никуда не надо для романтики…        — Ты отвратителен, — бросает Тэхён, разворачивается к нему спиной и исчезает в коридоре, через секунду громко хлопая дверью своей комнаты.        Не вышло. Никогда не выходило с первого раза. Чонгук не позволяет себе от такого унывать — в его жизни есть вещи и пострашнее капризов этого школьника. Сердце уже давно устало сжиматься от происходящего, скоро иссякнет всякий пыл. Может быть, Чонгук просто рад видеть его рядом снова. Может быть, Чонгуку следует отпустить это всё сегодня и завтра начать с чистого листа. Он второпях раскидывает вещи по ящикам, заходит к Тэхёну с наигранной виноватой улыбкой и забивает выделенные ему полки и вешалки, с ещё одной колкостью покидая чужую спальню, чтобы к вечеру пуститься в долгую прогулку по ближайшему району Сеула. Просто так, куда глаза глядят, чтобы ноги несли, а голова совсем не думала. Сегодня он позволяет себе эту пустоту, потому что завтра будет пытаться по новой — пытаться починить то, что безнадёжно сломано, продолжит то, чем озабочен уже бесчисленное время.

***

       — Я не успел посмотреть, — ноет Чимин. Он плавно перекатывается на кровати, вытягивает ноги и занимает собой большую часть пространства.        — Там не на что смотреть, — Тэхён предельно зол и чувство это не отпускает его уже второй день. Второй день его соседства с Чонгуком, который наполнен был тем, что так сильно нервирует от и до. Тэхён злился, когда альфа пришёл в первом часу ночи и стал безбожно шуметь, шаркать босыми ногами и покрывать матом свои же вещи, разбросанные по гостиной. Затем он удумал умываться и бриться с открытой дверью ванной, а Тэхён обнаружил, что абсолютно не может терпеть звук капающей тонкой струйкой воды. Уже около трёх Чонгук приготовил себе тост с чаем, пока омега холодел от злости, представляя, как быстро всё в его обожаемой кухне переставляется и пачкается. Это была поистине страшная ночь, но точно не страшнее утра, начавшегося с абсолютно издевательского «доброе утро, цыплёнок», брошенного на кухне полуголым Чонгуком. Омега точно бы врезал ему по обнажённой груди, если бы не опаздывал в школу из-за страшного недосыпа и пропущенного будильника как следствие. И вот теперь, уже после школы, вишенкой на торте оказался завалившийся в гости Чимин, который требовал сначала подробностей, а теперь ещё и горел желанием «взглянуть одним глазком», когда узнал, что Чонгук дома прямо сейчас.        Тэхён вздыхает удручённо уже в который раз за день. Чимин здесь исключительно для того, чтобы наконец-то ему пожаловаться. Никак не для того, чтобы обсуждать альфу, шумящего в соседней комнате. Тэхён вообще не любитель обсуждать альф, в конце концов. Может показаться, что Тэхён и вовсе не любитель альф…        — Думаю, ты врёшь, — Чимин легонько пинает его в бок, растягивая ноги в ровный шпагат, — я видел две крутецкие кожанки в прихожей, — Тэхён лишь смотрит недовольно и обнимает себя за колени. Иногда кажется, что у Чимина полная чушь в голове.        Киму всегда было в таких разговорах слишком неловко и, кажется, неловко будет всю оставшуюся жизнь. Чимин стал невыносимым где-то в период пубертата, когда и начались эти неадекватные вздохи в сторону альф. Не только альф, в прочем, Чимин просто имел пунктик на красивых людей, не изменилось ничего и с появлением в его жизни Юнги. Тэхён надеялся всё, что друг успокоится, но потом увиделся пару раз с альфой, который лишь смотрел на своего совершенно ручного Чимина снисходительно и резкие хорни-всплески никак не пресекал.        — А он высокий? Накаченный, наверно, — омега мечтательно смотрит в потолок, а Тэхён уверен, что над ним просто напросто сейчас издеваются. Он слишком хорошо знает — что бы Чимин не говорил, высокие качки в кожанках ему совершенно не сдались.        — Ты мерзкий, — презрительно бросает Тэхён, а потом инстинктивно сжимается всем телом, потому что торопливые шаги за дверью говорят о том, что в комнату сейчас кто-то зайдёт.        Дверь приоткрывается и в проёме показывается голова Чонгука. Тэхён уже отсюда не видит на нём много одежды и мимолётно надеется, что беспардонный альфа не додумался зайти к ним полуголым.        — Эй, цыплёнок, мне нужен шкаф, — шепчет Чонгук, как будто стараясь быть вежливым, а Тэхён только и успевает что густо покраснеть — жёлтые штаны всё ещё на нём.        Чимин издаёт непонятный визгливый звук, вероятно обозначающий вопрос, и перекатывается на другую половину кровати, беззастенчиво пялясь на вошедшего после немого кивка альфу. На высокого широкоплечего альфу в чёрных карго и укороченной чёрной майке. На альфу, у которого из-под этой самой майки выглядывает рельефный пресс, под тонкой тканью выпирает грудь, а по открытым рукам от запястий до плеч рукавом тянутся тату. На альфу с ослепительной широкой улыбкой, у которого пирсинг в брови и заметные под майкой пробитые соски. Чимин томно вздыхает.        — У меня в гостиной только небольшой комод, пришлось его вещи сложить ко мне в шкаф, — сконфуженно выдавливает Тэхён, глядя куда угодно, но не на роющегося на полках альфу.        — Ты специально от шкафа в гостиной избавился, да? — злорадно усмехается Чимин, совершенно бессовестно пялясь.        — Что?! У меня не было там никакого шкафа… — Тэхён быстро воспламеняется и слишком поздно понимает. Шкафа у него в гостиной и правда не было никогда, но Чимину давно пора перестать разбрасываться идиотскими шутками, это точно.        — Секс? — спрашивает донельзя довольный Чонгук, накинув на плечи чёрную рубашку.        — Секс, — уверенно кивает Чимин, едва ли не облизываясь при виде альфы.        — Выглядишь как придурок… — упрямо бросает Тэхён. Отворачивается и искренне считает, что ему абсолютно всё равно.        — Спасибо, детки, — Чонгук подмигивает им невозмутимо и уходит, напоследок бросая то, от чего Чимин, вероятно, испустит дух: — можешь взять мою куртку как-нибудь на свидание. Она тебе пойдёт.        — У него есть парень! — несдержанно кричит Тэхён ему вслед, но слышит только хлопок двери.        — Вау… — шумно выдыхает Чимин, откидываясь на подушки, и его теперь хочется на этих самых подушках задушить. — Как ты с ним вообще живёшь…        — Господи, ну какой же ты мерзкий, — стонет Тэхён и бросает в друга телефоном, — тебе Юнги звонит.        Чимин смеётся совершенно издевательски и берёт трубку.        — Юнги-я… — серьёзно выдаёт он, — я ухожу от тебя к высокому накаченному альфе в чёрном.        — Хорошо, только занеси мне смузи, как обещал, — не менее серьёзно бросает Юнги, а Тэхён в очередной раз пробивает себе лоб ладонью, поражаясь. — На ночь у меня останешься?        — Да, — так же быстро переключается Чимин. — Я у Тэхёна до вечера, потом к тебе, до скорого.        Вечер с Чимином проходит в уроках и ловко вставляемых в любой разговор шутках, к которым Тэхён уже полностью привык. Чонгук зачем-то оповещает, что уходит в клуб и вернётся не скоро. Как будто омега вообще его ждёт. Тэхён провожает Чимина, когда на улице уже совсем темно, проводит пару часов перед сном в таком странном теперь одиночестве и укладывается в постель, совершенно не подозревая, что принесёт ему эта ночь.

***

       Он распахивает глаза, недовольно хмурит брови и некоторое время просто смотрит в потолок. Комнату наполняет мрак — за окном глубокая ночь. Его разбудили внезапные звуки. На секунду показалось, что всё это было лишь сном, ему лишь послышалось, но тут же повторилось. Шорохи в соседней комнате на диване, шумные вздохи, в какой-то момент Чонгук, кажется, что-то сказал. Тэхён упрямо закрыл глаза и попытался просто уснуть, забыть. Звуки, рвавшие ночную тишину, снова забрались в голову. Тэхён знает это ощущение — если так и продолжит лежать, так и не сможет уснуть от волнения, любопытства и толики раздражения, обращённой на альфу целиком.        Он решительно встаёт с кровати, а потом медленно и очень тихо идёт — крадётся, вглядываясь в жуткую темноту. Любимая квартира без света кажется чужой и неизвестной, коридор не ощущается хорошо знакомым коридором — сейчас это странное место непривычных размеров с устрашающими тенями в каждом углу. Гостиная, где поселился Чонгук, не заперта, дверь даже не прикрыта. Стоя в дверном проёме Тэхён может видеть залитую светом уличного фонаря комнату целиком. Омега смотрит на разбросанные непривычно вещи, на разложенный диван, на смятое белье и альфу, смотрящего в потолок широко раскрытыми глазами. Тэхён вздрагивает, когда натыкается взглядом на его глаза, тушуется и не знает, что ему следует делать. Ситуация пугает и вместе с тем абсолютно выбивает из колеи.        — Тэ…хён?.. — Чонгук невесомо шепчет, а омега теряет воздух на секунду, отступая в темноту. По телу дрожь бежит от этого сбитого голоса, от этого взгляда, направленного теперь точно на него, от всего этого странного Чонгука целиком.        Омега молчит и только больше пугается, когда Чон поднимается с дивана рывком и, точно забыв на время, что рядом есть кто-то ещё, начинает рыться в завале вещей на комоде. Он отшвыривает бумаги, ключи, тяжёлые браслеты и солнцезащитные очки.        — Ты что-то ищешь? — Тэхён сам не знает, как решается сделать шаг навстречу ему.        — Мой телефон, — глухо отвечает Чонгук и на пару секунд замирает, уставившись точно на омегу. Тэхёну тяжело под таким взглядом, ему физически тошно и ощущается, как перестаёт слушаться язык. Он делает два быстрых шага к дивану, прячет руки в длинных рукавах худи и слишком легко находит на полу телефон.        — Держи, — отчего-то тоже сбивается на шёпот омега, а потом холодеет от настигшего так неожиданно прикосновения.        — Спасибо, — рассеянно говорит Чонгук, забирает телефон из рук и, в знак благодарности, касается пальцами чужого предплечья. Рука отдёргивается слишком быстро, точно сам альфа резко осознаёт, чего делать не стоит, но и то оказывается уже поздно. Тэхён молча отступает, смотрит ещё раз на уставившегося в телефон Чонгука, а потом моментально пропадает в своей комнате, чтобы забиться под одеяло и там уже перевести дух. Что-то странное произошло этой ночью.