***
Все в Хогвартсе были заняты подготовкой к предстоящему семестру, который должен был начаться всего через несколько дней. Лето было временем для множества задач, которые нельзя было выполнить в течение учебного года: весь замок проветрили и очистили, уроки на следующий год были подготовлены профессорами, и было выполнено множество других административных задач — всё необходимое для бесперебойной работы школы. Это было их традицией, пока они занимали свои должности — а Минерва МакГонагалл была заместителем директора уже десять лет с тех пор, как Гораций Слизнорт ушёл на пенсию — Минерва находилась в кабинете директора, обговаривая последние детали подготовки к возвращению студентов. Они занимались этим уже столько лет и так хорошо знали друг друга, что их встречи почти всегда были продуктивными и короткими. Минерва знала, что её наставник очень доверяет её способностям, и была за это благодарна. В конце концов, из-за его обязательств перед Визенгамотом и МКМ казалось, что Дамблдор отсутствовал в школе гораздо больше, чем присутствовал. По факту Минерва была директором во всём, кроме названия должности. Эта конкретная встреча началась также, как любая до этого, когда они встречались за последнее десятилетие. Минерва сделала отчёт о поступающих первокурсниках, особенно о маглорождённых, поскольку в её обязанности входило доставка их писем о зачислении и объяснения нового мира, в котором они скоро окажутся. На протяжении многих лет они обсуждали новых учеников и развлекались, угадывая, по каким факультетам они будут распределены, почти превращая это в игру. Некоторые из них были лёгкими — например, Драко Малфой вряд ли мог оказаться где-либо, кроме Слизерина. Сама Минерва думала, что судьба мальчика в Слизерине была обусловлена его полным отсутствием верности кому бы то ни было, кроме себя (и, возможно, своему отцу, который так его воспитывал), его не столь звёздным интеллектом и тем фактом, что он хулиган, а значит, полный трус. Интереснее всего было догадываться о тех, кто мог оказаться в нескольких факультетах. А потом были такие сюрпризы, как мисс Грейнджер, которая, как никто не думал, окажется в Гриффиндоре. — У меня есть один вопрос, Альбус, — заметила Минерва после того, как их разговор о новых учениках закончился. — Пожалуйста, Минерва, — ответил Дамблдор, откинувшись на спинку стула. — Мисс Делакур. В этом году она будет посещать Хогвартс, но что вы собираетесь с ней делать? Вы просто поместите её в Гриффиндор или позволите шляпе решать? Дамблдор размышлял над этим несколько мгновений, прежде чем ответить: — Хотя было бы далеко не идеально поместить её на факультет без её суженого, я думаю, что она все равно будет распределена шляпой. Я подозреваю, что она всё равно поступит в Гриффиндор, учитывая то, что я знаю о ней, так что это не должно иметь значение Минерва кивнула. — Я помню второе испытание в прошлом году. Было ясно, что она была напугана — понятно, учитывая её огненную природу, — но она боролась, несмотря на свои страхи, несмотря на результат — Совершенно верно, — пробормотал Дамблдор. — Если шляпа поместит её на другой факультет, тогда нам придётся принять решение. Есть один факультет, для которого она совсем не подходит, но я не верю, что шляпа распределит её туда. Его заявление встретила гримаса отвращения. — Она будет в физической опасности в Слизерине, Альбус, — вы это знаете. Даже многие из тех, чьи семьи не связаны с Пожирателями Смерти, сочтут её чудовищем, игрушкой! — Верно, — подтвердил директор. — Она не лишена амбиций, но это не её определяющая черта, поэтому я думаю, что шансы на то, что это произойдёт, в любом случае очень низки. Но хотя Флёр умна, я не думаю, что Когтевран подойдёт ей. Конечно, Гриффиндор был бы лучше, хотя Пуффендуй, возможно, также подойдёт. МакГонагалл улыбнулась и кивнула. В любом случае, этот разговор был, скорее всего, академическим — она почти наверняка попадёт в Гриффиндор. — Приведи её ко мне в кабинет перед пиршеством, мы поговорим с ней наедине, — приказал Дамблдор. — Нет причин подвергать её распределению перед всей школой вместе с первокурсниками. МакГонагалл выразила своё согласие, прежде чем директор перешёл к другой теме: — Вы выбрали старост Гриффиндора? — Да, конечно, — ответила МакГонагалл. Редко выбор старосты был для неё настолько очевиден — на самом деле, Дамблдор, вероятно, уже знал, кого она выберет, как и она сама, когда подошло время. — Поскольку главными старостами не стал никто из семикурсников Гриффиндора, а мои старосты шестого и седьмого курсов хорошо выполнили свои обязанности в прошлом году, я не буду заменять никого из них. Что касается пятого курса, я не думаю, что когда-либо за всё время моей работы в Хогвартсе я принимала такое лёгкое решение. Старостами будут Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер. Дамблдор несколько мгновений молчал, задумчиво поглаживая бороду. МакГонагалл удивилась его необычному поведению — мисс Грейнджер невозможно было оспорить, и, поскольку директор так гордился достижениями мистера Поттера, она была удивлена, что он не сразу согласился с её выбором. — Да, Минерва, действительно отличный выбор, — сказал он наконец. — однако не думаете ли вы, что, возможно, должность старосты пятого курса следует предложить молодому мистеру Уизли, а не мистеру Поттеру? Обескураженная словами директора Минерва делала всё, что могла, чтобы сохранить самообладание. В прошлом Дамблдор никогда открыто не интересовался её выбором. Какая возможная причина могла быть у него для возражения против выбора Гарри на пост старосты, особенно с учётом того, что он лично чувствовал к мальчику? Тем не менее, Дамблдор был просто вдумчивым и умным, и Минерва знала, что он не стал бы предлагать такое без уважительной причины. Она открыла рот, чтобы согласиться с ним, когда снова обдумала его предложение и подумала о возможных последствиях кандидатуры, которую он предлагал, но закрыла рот. Нет, она определённо не могла просто согласиться, пока не получит достаточно веских причин, почему выбор мистера Поттера не достаточно верный. — Мне очень жаль, директор, но почему вы считаете, что мистер Поттер не подходит для этой должности? — Не то что бы эта должность ему не подходила, Минерва, — ответил Дамблдор. — Я полностью уверен в способностях Гарри, как вы хорошо знаете. Меня беспокоит только его душевное состояние и многие вещи, с которыми ему приходится иметь дело, учитывая все обстоятельства. МакГонагалл нахмурилась. — Боюсь, я должна не согласиться, Альбус. Гарри, пожалуй, не самый прилежный молодой человек, которого я когда-либо учила — хотя небольшое приложение усилий может иметь большое значение для улучшения его оценок, — но другие его лидерские качества и зрелость делают его, по моему мнению, более чем достойным на должность старосты. И я считаю, что это негативно отразится на всём моём факультете, если достойный молодой человек, такой как мистер Поттер, уступит эту честь кому-то, кто менее квалифицирован. Мистер Уизли — хороший молодой человек, но я считаю, что ему не хватает эмоциональной зрелости для этой должности. Кроме того, я считаю, что мистеру Поттеру гораздо лучше научиться управлять своей жизнью — всеми аспектами своей жизни — пока он молод, а не баловать его без надобности. Если кто-то и сможет справится со всем что происходит вокруг него, то это только он. Вы оказываете ему медвежью услугу, принижая его способности таким образом. Дамблдор усмехнулся и склонил голову. — Именно поэтому я ценю ваши способности и искренность, Минерва. Вы правы — я думал о том, чтобы избавить Гарри от некоторой ответственности, но я согласен с тем, что если кто-то может справиться с давлением, так это, конечно, мистер Поттер. Спасибо за прямоту. Успокоившись, Минерва ответила, что это не проблема, и она рада, что смогла убедить директора в своей точке зрения. Они поговорили ещё несколько мгновений, прежде чем их встреча подошла к концу. Минерва вышла из кабинета, уже думая о задачах, которые ей нужно будет выполнить, чтобы подготовиться к приезду студентов.***
Прошли последние несколько дней летних каникул, и Гарри задумался над всеми изменениями, которые произошли в его жизни за последние четыре недели. Это было нелегко, но он был доволен всем произошедшим, и на этот раз с нетерпением ждал будущего с чем-то вроде предвкушения, а не со страхом, который часто был у него по обычаю. Его отношения с Флёр, хотя всё ещё развивались очень медленно, но стали более дружелюбными, и он не был уверен в том, что смог бы достичь этого с кем-то другим. И её характер — милая, но уверенная и решительная, давал надежду, что он сможет её полюбить. Гермиона почти переехала в поместье посла, не возвращаясь домой или на площадь Гриммо даже в выходные. Для неё ситуация стала ещё лучше, когда её родители стали частыми гостями в усадьбе и оставались на выходные. Как хорошо, подумал Гарри, Делакурам не было неловко рядом с магглами, и Грейнджеры за короткое время стали с ними очень хорошими друзьями. Дети Уизли — вместе с Невиллом и Луной — тоже были частыми гостями, но им не разрешалось оставаться на выходные. Невилл и Луна также возвращались в свои дома на выходные, хотя их родня не принуждала. Оба просто заявили, что хотели бы проводить время дома — Луна со своим отцом, а Невилл с его бабушкой — и их объяснения были приняты такими, какими они были. В Невилле Гарри начал видеть настоящего и преданного друга. Неуклюжего молодого человека, которым он когда-то был, заменил другой, подросший и повзрослевший. И когда ему заменили палочку, он преуспел в том, что когда-то думал, что никогда не сможет. Гарри теперь считал Невилла близким другом и был счастлив, что он присоединился к ним — его новая уверенность сделала его хорошим борцом и лучшим другом, чем когда-либо прежде. Что касается Луны, Гарри всё ещё не знал, что и думать о причудливой когтевранке. Её постоянная болтовня обо всех фантастических существах, которых никто не мог видеть, иногда заставляла его задуматься о её здравом рассудке. Но она могла быть такой же чётко мыслящей, как и все остальные — хотя всегда несколько причудливой — заставляя Гарри задуматься, было ли что-то в её прошлом, что заставляло её действовать так. Поскольку она ещё не рассказала о своём прошлом, Гарри не мог быть уверен, но он искренне любил Луну и уважал её способности. Луна была не такой блестяще умной, как Гермиона, но она явно была очень сообразительная и добавила динамику группе, которой явно будет не хватать, если она откажется от них. В среду перед концом месяца вся группа провела последнюю тренировку с Грюмом. Несмотря на то, что они проходили материал, который он подавал в очень быстром темпе, ни у кого из них не было ощущения, что всё пролетает мимо ушей. Грюм, каким бы странным и параноидальным он ни был, мог преподавать ясно и чётко, что облегчало обучение, и Гарри, хотя он знал, что ему ещё предстоит многому научиться, прежде чем его можно будет по-настоящему признать профессионалом, чувствовал себя так, как будто он узнал больше, чем когда-либо прежде. После занятий в тот день Грюм собрал всю группу и заставил их встать по стойке смирно, как и в первый день тренировок. Хотя Гарри слышал о многих методах Грюма — и от самозванца в течение предыдущего учебного года — старый аврор никогда не уставал постоянно повторять уроки, которые он преподавал. Их последняя лекция была типичной для Грюма, и вызвала не одну пару закатанных глаз и ухмылок, хотя Гарри знал, что его советы были крайне полезны. — Итак, — начал аврор, когда группа построилась, — это ваша последняя тренировка до конца лета. Кто из вас думает, что вы овладели всем, чему я должен был вас научить? Никто не сказал ни слова — они не только понимали, что им нужно многому научиться, но и знали, что Грюм любил задавать вопросы, призванные сбить их с толку, а затем говорил им, насколько они ошибались. Это была одна из его не очень тонких попыток. — Хорошо. Первое, о чём нужно знать, — это то, как мало вы знаете. Я был аврором более пятидесяти лет и могу сказать вам, что всё ещё учусь. Вы все приложили максимум усилия на этих занятиях, и должен признать, что вы произвели на меня впечатление. Вы все компетентны и даже одарены, и я знаю, что можете намного больше. Он перестал ходить по комнате и остановился перед ними, строго глядя на них. По крайней мере, его настоящий глаз был прикован к ним — фальшивый глаз крутился туда-сюда, как обычно, наугад. — Однако, — продолжил Грюм, подчёркивая это слово, — хотя вы можете быть очень компетентными, вы никогда не станете лучше, если не продолжите практиковаться. Возвращение в Хогвартс не повод для расслабления — потребуется постоянная практика, чтобы сохранить всё, что вы узнали и улучшили. В этом году меня не будет в Хогвартсе — у меня есть другие задачи. Вы всё ещё можете заручиться поддержкой директора, и хотя вы, возможно, не знаете этого, ваш профессор Чар в своё время был настоящим дуэлянтом. Мисс Делакур и два старших мистера Уизли, — кивнул он старшим ученикам, — также учатся как минимум на два года больше, чем все вы, — используйте их знания и установите время, когда вы все сможете практиковаться вместе. помните, чему я вас учил, и у вас всё будет хорошо. И прежде всего, — внезапно прогремел Грюм, — вы должны помнить и проявлять постоянную бдительность! Близнецы весело улыбнулись, в то время как другие члены группы отчаянно пытались удержать эмоции. Конечно, это не осталось незамеченным их учителя. — Мистер Поттер! — рявкнул он. — Да, аврор Грюм? — Что вы знаете о возможных Пожирателях в Хогвартсе? Гарри задумался на мгновение, прежде чем ответить: — Я кое-что знаю. Малфой, конечно. Крэбб, Гойл, Нотт, Пьюси, Забини, возможно, Паркинсон, сёстры Гринграсс… чёрт возьми, скорее всего, сюда можно было бы включить весь Слизерин. Ответная улыбка на лице Грюма смотрелась довольно дико. — Это предположение, Поттер. Дело в том, что хотя некоторые из упомянутой вами группы почти наверняка Пожиратели Смерти, но неверно считать опасным только один факультет. Запомните этот урок — вы всегда должны быть бдительными, но не делайте пустых предположений. Уизли! — продолжил он. — Назовёте имена Пожирателей Смерти, что учились на Гриффиндоре? Выражение лица Рона было бесценным. — Но… но… на Гриффиндоре нет детей Пожирателей Смерти! — пробормотал он, выглядя очень обиженным. — Вы уверены? Какие у вас есть доказательства? Были ли вы на суде над Пожирателями Смерти в конце первой войны? Можете ли вы заглянуть в умы своих одноклассников и прочитать их намерения? Хотя Грюм продолжал яростно брызгать слюной, Рон не мог сказать ничего в ответ. Гарри оглядел комнату, отметив на большинстве лиц недоверие. На его факультете считалось, что гриффиндорцы «хорошие», а слизеринцы — «злые». Большинство из тех, кто жил в других факультетах, казалось, занимали положение где-то посередине. но теперь, когда Гарри подумал об этом, его озадачило, почему это должно быть так? Он давно понял, что очень немногие вещи могут быть чёрно-белыми — квалифицированные люди в этом вопросе были в высшей степени близорукими и опасными по своей природе. — Что же, Гриффиндор слишком благородный, чтобы в нём оказались Пожиратели Смерти и их дети? Гарри не решался говорить, но он знал, что имел в виду Грюм, и думал, что это послужит хорошим наглядным уроком. — А что насчёт Петтигрю? Глаза Грюма пронзили Гарри — хотя фальшивый продолжал безумно кружиться — и он отступил с гримасой. — Петтигрю! Очень хорошо, мистер Поттер. Что вы думаете, мистер Уизли? — спросил Грюм Рона. — Всё ещё считаете, что все на вашем факультете должны быть белыми, как лилии? Задумавшись, Рон покачал головой. — Хорошо. Любой может скрыть, кто они на самом деле. За действительно хитрыми людьми следует внимательно следить. Слизеринцы известны и могут быть проблемой, хотя в основном они — сосунки, которые не так опасны, как их родители. Но вы действительно должны остерегаться тех, кто сочувствует Пожирателям Смерти на других факультетах. Даже если в вашем факультете нет настоящих Пожирателей Смерти, можете ли вы быть уверены, что ни один из них не находится под Империусом? Внезапно Грюм развернулся и бросил в Невилла проклятие. Невилл, хотя его часто считали болваном, на самом деле имел очень быстрые рефлексы, и успел отскочить с Протего вовремя, чтобы щит поглотил проклятие, прежде чем оно могло поразить его. Грюм делал это постоянно, пока они учились у него, и к этому времени все они научились защищаться от его случайных атак. Грюм рассмеялся и хлопнул Невилла по спине, после чего прошёл в переднюю часть комнаты и повернулся лицом к ученикам. — Очень хорошо. Я горжусь всеми вами. Но вы должны не забывать проявлять бдительность. Убедитесь, что знаете, кто вас окружает, и всегда внимательно следите за своим окружением — даже в тех местах, которые считаются «безопасными», такими как ваши общие комнаты. Вы никак не сможете предугадать, кто стал помогать врагу добровольно, а кто нет.***
Группа разбежалась почти сразу по окончании лекции Грюма, и вскоре они оказались в столовой поместья, поглощая пищу, приготовленную домовыми эльфами поместья. Их летние тренировки закончились, и Гермиона могла с нетерпением ждать возвращения в Хогвартс на учебный год. Она покраснела, думая, что, вероятно, была единственной из группы, которая действительно с нетерпением ждала продолжения учёбы. Но, оглядевшись критически, Гермиона пересмотрела своё мнение — Луна, будучи когтевранкой, вероятно, тоже была взволнована, и хотя Гермиона всё ещё не знала Флёр так хорошо, как ей хотелось бы, она была уверена, что французская ведьма была вполне счастлива продолжить учиться. Даже Гарри, казалось, хотел вернуться в Хогвартс, хотя, возможно, не так сильно, как в предыдущие годы. Конечно, это было связано с тем, что до этого года он жил со своими родственниками — судя по тому, что Гермиона знала о них, желание оказаться как можно дальше от этих людей было для Гарри наиболее весомым аргументом, чем что-либо ещё. Вздохнув, Гермиона вернулась к своей еде, думая обо всех изменениях и новых друзьях, которых она завела. Близнецов Уизли, которых она, конечно же, знала раньше, и Невилла теперь она могла считать другом, так как раньше он скорее был знакомым. Джинни относилась к категории «случайных друзей», в то время как Флёр, пускай и имела шанс стать близкой подругой, оставалась полной незнакомкой. Даже Луна, которую Гермиона признала диаметрально противоположной ей, теперь ступала на священную почву дружбы, невзирая на различия между ними. Для Гермионы друзья были сокровищем, которое нужно бережно лелеять и беречь. Это произошло из-за её довольно одинокого детства, но знание того, как это произошло, не имело большого значения — она сделала всё, что могла, чтобы помочь своим друзьям, и знала, что они сделают то же самое. Нахмурившись, Гермиона оглядела комнату и увидела собравшуюся тренировочную группу. Фактически кроме Уизли, у всех было довольно одинокое детство. Ни у кого из них не было такого опыта, как у Гарри, но каждый по-своему был одинок в детстве. Флёр выделялась своей красотой и наследием, Невилл — страхами перед своими способностями — не говоря уже о его властной и покровительственной бабушке — Луна по своей природе, а Гермиона выделялась своим умом. она подумала, что это связывало их вместе в самом прямом смысле, и в результате они становились ближе и вернее друг другу. И четверо Уизли были связаны с группой глубокими узами дружбы, не говоря уже о том, что Гарри спас одного из них от неминуемой смерти, когда он был всего лишь мальчиком. Все они будут его друзьями, доверенными лицами и соратниками в последующие годы — это было пьянящее чувство. В этот момент в комнату вошла Аполлин Делакур с улыбкой на лице и конвертами в руках. — Они прибыли, когда вы тренировались, — сказала она, передавая конверты Гарри, Флёр и Гермионе. — Я подозреваю, что ваши письма отправлялись в ваши дома, — заявила она, обращаясь к остальным обитателям комнат. Внезапно взволновавшаяся Гермиона разорвала конверт и открыла письмо из Хогвартса и список книг на предстоящий год. Она получила долгожданное письмо, которое всегда напоминало о её скором возвращении в школу и о конце лета. Но на этот раз в конверте было что-то ещё — что-то, что выпало из порванного конверта и упало на пол, издав дребезжащий звук. С любопытством Гермиона наклонилась, чтобы подобрать предмет. Её рука слегка дрожала, когда она размышляла о том, что это могло быть. Как только она дотронулась до холодного металла пальцами, то поняла, что это такое, и предположение подтвердилось видом блестящего металлического значка с большой буквой «С», выгравированной на его поверхности. Значок старосты! — Гермиона, ты стала старостой? — спросил Гарри с радостной улыбкой на лице. Кивнув, Гермиона подняла значок на всеобщее обозрение. Поздравления посыпались со всех сторон, Гермиона покраснела от похвалы. Когда шум утих, Рон фыркнул и обратился к ней: — Да ладно, Гермиона, кто ещё мог бы стать старостой Гриффиндора? Я знал с первого курса, что ты его получишь. Гермиона сердито посмотрела на него, но ее так сильно обрадовало назначение, что испортить этот момент было не просто — кроме того, улыбка на его лице противоречила его словам. — Ну, я не знала, Рональд, и для меня большая честь, что профессор МакГонагалл так доверяет мне. Рон закатил глаза. — Да, как будто она собиралась выбрать Лаванду «сиськи-больше-чем-мозги» Браун или Парвати «нет-секрет-я-не могу-сплетничать» Патил. Кроме того, весь наш факультет вместе не знает даже половины правил, которые ты знаешь. Эта должна была быть ты! В комнате разразился смех, и щёки Гермионы слегка порозовели от утверждений Рона. Она насмешливо посмотрела в его сторону, но он только поднял бровь и присоединился к смеху остальных. Гермиона тихо фыркнула и вернулась к списку книг, обратив внимание на всё то, что ей придётся докупить. — Так кто же другой староста Гриффиндора? — спросила Луна, многозначительно взглянув на Гарри. Гермиона оторвалась от списка и увидела, что все в комнате размышляют о потенциальных кандидатах. — Я, конечно, — гордо заявил Рон. — И с чего ты так решил? — фыркнула Джинни. — Ну, это же очевидно, — начал Рон, — Гермиона — строгий исполнитель правил, и чтобы уравновесить её, им нужен весёлый, непринуждённый парень, которым я и являюсь. Очевидно, это должен быть я. Гермиона закатила глаза на слова друга и покачала головой. Она подумала, что он, скорее всего, шутит. — Нет, я бы поставил на Гарри, — сказал Джордж. Все взгляды обратились на черноволосого молодого человека. Гарри было несколько неудобно, когда все наблюдали за ним, но он пожал плечами и открыл конверт. Вникнув в него, он достал значок старосты, идентичный значку Гермионы, и улыбнулся Джорджу. — Если бы ты сделал такую ставку, Джордж, ты бы выиграл. Ещё один раунд поздравлений раздался в комнате, в то время как Гермиона обежала вокруг стола и обнимала Гарри. Она была довольна — Гарри не только по-прежнему был её другом, но теперь они будут работать вместе более тесно, чем когда-либо. Гарри действительно был отличным выбором.***
Один из компании был не в таком восторге, как остальные. Рон откинулся на спинку стула, скрывая разочарование от мысли, что Гарри получил значок старосты. Это был ещё один пример того, как Мальчик-Который-Выжил получил что-то, чего не получил Рон, и он, честно говоря, устал от этого. И реакция Гермионы была… сильнее, чем хотелось Рон. — Рон! — прошипел голос сбоку. Вздрогнув, он обернулся и заметил взгляд Джинни. — Что? — Ты не будешь ничего делать, Рон. Избавься от своей ревности! Нахмурившись, Рон отвернулся от неё. — Не волнуйся, Джинни, я ничего не скажу. — Твой язык тела говорит всё за тебя, — настаивала Джинни. — В любом случае, зачем тебе этот значок, Рон? Ты же не хотел на самом деле соблюдать правила и брать на себя ответственность за то, чтобы быть старостой, не так ли? Подумай об этом — скучные встречи, время, которое тебе понадобится для патрулирования, подчинение правилам и обеспечение их соблюдения. Подумай об этом! Немного смущённый Рон задумался над доводами Джинни, понимая, что она права. Он не хотел беспокоиться о правилах и тому подобном — он хотел играть в квиддич, в шахматы, делать уроки (желательно как можно быстрее) и получать удовольствие. Работа старосты серьёзно помешало бы всему этому. Лучше Гарри, чем он. С другой стороны, отчасти он хотел стать старостой потому, что мог проводить больше времени с Гермионой. Теперь это было время Гарри. Но Гарри был его лучшим другом, и он уже сказал Рону, что его не интересует в таком ключе Гермиона. Возможно, так было к лучшему — Рон хорошо знал, какие чувства Гермиона испытывала к Гарри, но знал, что тот не сможет ответить на них. Поскольку они оба являются старостами, они будут проводить время наедине, но Гермиона довольно быстро узнает, — если она ещё не знала, — что у неё не может быть отношений с Гарри. Вдобавок к этому ответственность будет возложена на Гарри, а также он будет защищать Гермиону от тех, кому она может понравиться. Невилл, Симус или Дин никогда не проявляли к ней большого интереса в прошлом, но, в конце концов, она становилась всё более привлекательной. Лучше уж пусть она будет наедине с парнем, который уже занят, чем с теми, кто может попробовать начать с ней встречаться. Кроме того, Гарри был хорошим парнем и заслужил, чтобы в его жизнь было что-то хорошее. Рон подавил свою гордость и протянул руку своему другу, поздравляя его с тем, что он стал старостой. Ответная улыбка и благодарность Гарри дала Рону понять, что он сделал правильный выбор, проявив милосердие к другу, поздравив его с тем, что он стал старостой.