***
— Сколько времени нужно, чтобы добраться до Хогсмида, Гарри? — Около восьми часов, плюс-минус, — ответил тот. Гарри посмотрел на свою новую невесту, и уловил на её лице жуткое волнение. Поведение Флёр напомнило ему себя во время первого путешествия в Хогвартс — взволнованный и возбуждённый новым опытом, но с намёком на трепет перед неизвестным. Конечно, Флёр и раньше бывала в Хогвартсе — в конце концов, она провела большую часть предыдущего года в этой школе. Однако сейчас всё было иначе. Это был первый раз, когда она ехала на поезде. Возможно, этот способ перемещения был более обыденным, чем метод, который она использовала в прошлом году — было трудно совершить более причудливое путешествие, чем путешествие в карете Золушки, запряжённой крылатыми лошадьми — но поездка на Экспрессе была сама по себе волшебным опытом. Но главное, что Флёр возвращалась в Хогвартс студенткой, а не гостем, и это имело для неё большое значение. Гарри хорошо знал о её неуверенности — они достаточно поговорили, чтобы он мог почувствовать это, несмотря на то, что она сама никогда открыто не заявляла о том, что её беспокоит Но он знал, что Флёр беспокоилась, что её опыт в Хогвартсе закончится примерно так же, как и в Шармбатоне: много знакомых, но нет близких друзей. Она боялась, что её наследие всегда будет отделять её от других людей. По мнению Гарри, ей не нужно было так сильно об этом беспокоиться, учитывая настоящее положение дел. Во-первых, Гарри будет рядом с Флёр, и он знал, что его друзья примут её по той простой причине, что он её принял. Самого по себе этого должно быть достаточно, чтобы она могла завязать дружеские отношения хоть с кем-нибудь. Кроме того, Флёр уже познакомилась с несколькими своими сокурсниками, и ранее знакомые ей близнецы Уизли будут учиться на её курсе, и они должны сгладить её переход и помочь добиться признания остальной части курса. Единственная проблема заключалась в том, куда Флёр распределяет — до сих пор профессор Дамблдор не упоминал, как и когда её распределят. Даже в этом случае Гарри был уверен, что она окажется с ним в Гриффиндоре, хотя он принимал, что она также преуспеет в Когтевране, с её умом. Гриффиндор, однако, был наиболее разумным выбором, поскольку там она найдёт больше признания, чем где-либо ещё. Разговор в первой части дороги был приятным и оживлённым. Рон и Джинни присоединились к ним в купе вместе с Луной и Невиллом, и хотя было немного тесновато, компания была хороша, и никто из друзей не посчитал нужным жаловаться. Близнецы Уизли остановились поздороваться, когда поезд отошёл от станции, но сразу покинули компанию, чтобы найти своего партнёра по проказам, Ли Джордана, чтобы без сомнения, обсудить хаос, который они устроят в последний год в школе. Гарри не сомневался, что всё, что они задумали, не будет скучным! Примерно через полчаса гомон в купе прервал громкоговоритель поезда: — Внимание! Все старосты, пройдите в в вагон старост для совещания. Гарри и Гермиона, единственные старосты в купе, сразу же взяли свои школьные мантии. — Знаешь, мне всегда было интересно, как работает громкоговоритель. Ведь волшебники не знают о маггловской электронике, а тем более не имеют возможность или интереса создавать их, — рассеянно сказал Гарри, натягивая мантию через голову. Гермиона закатила глаза. — Ты бы знал, если бы изучал Руны, Гарри. — Тут всё сделано с помощью рун? — Это похоже на амулеты света и другие устройства, которые ты видел в моём доме, Гарри, — вмешалась Флёр. — Микрофон, который они используют, — амулет, модифицированный чарами Соноруса. Он вместо усиления звука передаёт его на набор похожих рун в каждом отсеке, а затем эти руны усиливают звук. — Гениально, — сказал Гарри после минутного размышления. Флёр улыбнулась. — Спасибо, Гарри. У маглов действительно есть удивительные вещи, но я осмелюсь сказать, что в волшебном мире есть своя доля нововведений. — Звучит интересно. — Затем Гарри повернулся к Гермионе, которая деловито заплетала волосы в французскую косу. — Я не знал, что руны такие универсальные. Как думаешь, у тебя будет время, чтобы обучить меня им? Руки Гермионы замерли на мгновение, и она посмотрела на него с некоторым недоверием. — Ты действительно хочешь изучать руны? — Да, дружище, — вмешался Рон. — Зачем тебе мучить себя дополнительными занятиями? Мы уже взяли пару дополнительных предметов. — Мы выбрали специально лёгкие предметы, — сказал Гарри, закатив глаза. — А что в этом плохого? — взъелся Рон. — Вообще ничего, Рон, если ты хочешь так заниматься — дерзай. Я же считаю, что я и так зря потерял кучу времени — меня преследует съехавший с катушек тёмный маг, и я сомневаюсь, что он согласится играть со мной в квиддич в обмен на мою жизнь, когда мы в конце концов встретимся. Комментарий вызвал хихиканье в купе, хотя Рон, казалось, метался между весельем от шутки и негодованием от пренебрежения его любимым видом спорта. — Думаю, мне нужно быть более предприимчивым и серьёзным, Рон, — сказал Гарри, надеясь не обидеть друга своими примирительными словами. — В противном случае я никогда не буду готов встретиться с ним лицом к лицу. Я знаю, что он идёт за мной. Он не остановится, пока один из нас не исчезнет — в этом я уверен. — И ты думаешь, что Руны помогут? В голосе Рона была определённая доля сарказма, побуждающая Гарри сознательно сдерживать себя. В конце концов, это был Рон, и хотя он достаточно умён и был хорошим другом, он никогда не был особо чутким и мягким. Сейчас важно было убедиться, что Рон не сказал ничего, что могло бы расстроить Гермиону, что было довольно часто — если Гарри правильно понял, то Рон не хотел, чтобы его лучший друг стал местным книжным червём. — В частности, не о рунах, — признал Гарри. — Но я думаю, что в целом было бы неплохо приложить немного дополнительных усилий, и, как я уже сказал, это звучит интересно. Так что, ты согласна? — продолжил он, обращаясь уже к Гермионе. Хотя Гермиона смотрела на него всё ещё с подозрительным прищуром, она, казалось, была довольна интересом Гарри. — Конечно, Гарри, если хочешь. — Я буду стараться, обещаю, Гермиона. Гермиона отреагировала на его ухмылку тем же и опять приняла серьёзное выражение лица. — Нам лучше поторопиться, Гарри. Кивнув, он вышел за ней из купе. Встреча старост не была чем-то особенно выдающимся, но он полагал, что этого и не должно было быть. Однако это было важно, и Гарри внимательно слушал инструкции старших старост — Роджера Дэвиса из Когтеврана, который, как он помнил, сопровождал Флёр на Святочном балу, и Саманты Дьюхерст, хорошенькой блондинки из Пуффендуя. Тот факт, что Гермиона внимательно слушала, не удивил, — Гарри ожидал, что она будет относиться к своим обязанностям так же серьёзно, как и ко всему остальному. Зная, что она ожидала от него того же, и желая дожить до его новообретенной зрелости, Гарри был полон решимости подражать ей. К сожалению, войдя в вагон, он обнаружил, что Малфой тоже был назначен старостой. Однако неудивительно, учитывая, насколько Снейп любил светловолосого наглеца. Он ничего не говорил на протяжении всей встречи, но его ухмылка как Гарри, так и иногда Гермионе показалось подозрительной, будто он знал что-то, чего не знали они. Гарри проигнорировал его — либо так, либо он устроит потасовку, и он не думал, что старшие ученики оценят срыв их встречи, не говоря уже о беспорядке, который нужно будет убрать. Сдерживая смех, представив эту картинку, Гарри ответил на ухмылку Малфоя ещё более дерзкой, позволив ей стать шире, когда лицо другого мальчика потемнело. Затем он решил, что уже достаточно повеселился, дав отпор маленькому мерзавцу, и снова сосредоточил своё внимание на встрече. К счастью, старостам Гриффиндора были назначены первые патрули, шедшие по старшинству, а это означало, что Гарри и Гермиона будут первым патрулем. Они вышли из купе, не обращая внимания на взгляд Малфоя, и направились к передней части поезда, где должны были начать обход. Это тоже было несколько обыденным, поскольку, кроме пары непоседливых первокурсников, ничего плохого не происходило. Другие студенты либо вели себя слишком хорошо, либо слишком умело скрывали свои действия, так что поймать их было невозможно. Они вернулись в своё купе после того, как их обход был завершён, и остальная часть поездки прошла без происшествий, пока они не приблизились к месту назначения. Гарри подумал, что поездка на Экспрессе не может быть полноценной без визита Малфоя и его друзей. В этом году это произошло в последние девяносто минут путешествия, и, поскольку слизеринцам были назначены на финальный обход, Гарри подозревал, что светловолосый мерзавец рассчитал своё появление во время своего обхода, чтобы его не поймали другие старосты. Гарри только начал обсуждать с Роном предстоящий кубок по квиддичу, когда двери купе распахнулись, и вошёл Малфой, а его лицо растянулось в весьма неприятной ухмылке. Его, как всегда, окружали верные телохранители. В коридоре Пэнси Паркинсон смотрела с высокомерной ухмылкой. — Так-так-так, это же Потти и его весёлая банда неудачников, — сказал Малфой с усмешкой. — Ах, мир всё ещё на месте, я уж начал беспокоиться, — ответил Гарри. — Мы почти приехали в Хогсмид, а нас так и не удостоили визитом Хорёк и его Гориллы. Что это — В поезд запустили зоопарк, а я и не знал? Все в купе засмеялись, за исключением слизеринцев. Крэбб и Гойл казались сбитыми с толку, а Паркинсон и Малфой покраснели от гнева, хотя ни один из них не соизволил ответить. Последний только чуть выше вздёрнул нос. — Я определённо не мог упустить из виду вас — вонь меньших существ была очевидна с того момента, как мы сели на поезд. Глубоко вздохнув, Гарри недружелюбно посмотрел на наследника Малфоев. — Хорёк, ты знал, что «Малфой» по-французски означает предатель? Интересно, что заставило твоих предков принять столь странное имя в качестве родового? Хотя, я должен признать, оно тебе подходит довольно хорошо… Лицо Малфоя было почти багровым от ярости, он сделал то, что, вероятно, считал угрожающим шагом вперёд. — Грязный полукровка! Как ты смеешь оскорблять чистокровного мага моего положения и родословной? — Хорёк, твоя семья всё ещё пасла овец во Франции, когда моя семья стала ведущей семьёй в Англии несколько столетий назад. Вот почему у твоего преступного отца нет места в Визенгамоте — он по-прежнему считается аутсайдером по британским стандартам чистоты крови. Гарри улыбнулся ярости Малфоя, мысленно поблагодарив Сириуса за его короткие уроки по истории ведущих английских магических семей. Малфой может этого не знать, но единственная причина, по которой его отец имел какое-либо влияние, заключались в его деньгах и страхе, который порождала его поддержка Волан-Де-Морта. Было поистине забавно видеть, как этот мерзкий мерзавец, получив в свой адрес насмешки, которые обычно посылал другим, безрезультатно хлопает ртом, но Гарри довольно устал от конфронтации и хотел спокойно провести остаток поездки. — Знаешь, Предатель, — продолжал разговор Гарри через несколько секунд, — каждый год ты приходишь сюда, словно владелец этого места, тянешь за собой этих двух безмозглых бабуинов, и каждый год ты в конечном итоге убегаешь, поджав хвост. Почему бы тебе не сделать нам обоим одолжение, спасти своё достоинство, которое ты, возможно, уже профукал, и свалить, прежде чем ты снова будешь унижен? Цвет лица Малфоя напомнил Гарри взбешённого до белого каления дядю Вернона. Однако он удивил Гарри, снова сдержав гнев и усмехнувшись. — Знаешь, Потти, я знаю, что ты не более чем полукровка, но я даже не думал, что ты сможешь так низко опуститься. Я имею в виду, что это достаточно плохо, что ты опустился до общения с грязнокровками, — он презрительно показал на Гермиону, — и сквибами, но Делакур? Эта шлюха даже не является человеком! Возмущение даже не успело появиться на лице Гарри. Он вскочил со своего места и двумя быстрыми заклятьями вырубил Крэбба и Гойла, выкинув их из купе. Книжные шкафы упали на пол прежде, чем они успели сообразить, что их поразило. Ещё одно быстрое заклинание обезоружило слизеринцев, а другое захлопнуло дверь за Малфоем, — и всё это прежде, чем Малфой смог даже подумать о том, чтобы дотянуться до своей палочки. Затем Гарри схватил Малфоя за переднюю часть рубашки и прижал к двери, его предплечье прижалось к горлу того, и Гарри мрачно нахмурился. — Похоже, ты меня не понимаешь, Предатель, — проговорил Гарри, — так что, полагаю, мне придётся повторить снова. Меня не интересуют ни твои фанатичные убеждения, ни твой плаксивый комплекс неполноценности, но в этом году я не собираюсь терпеть твоё дерьмовое поведение. Хорёк, если ты дорожишь своей шкурой или своими подпевалами, то держись подальше от меня и всех моих друзей. Глаза Малфоя горели, и он боролся с хваткой Гарри, но у того было преимущество, и он не давал ему возможности двигаться. — Когда мой отец узнает… — прохрипел он, но Гарри оборвал его: — И именно поэтому я не уважаю тебя, Хорёк. Возникает первый признак неприятностей, и ты бежишь жаловаться папочке. Ты когда-нибудь научишься сам постоять за себя? Или, может быть, этому учат в школе Пожирателей Смерти? Все ли дружки твоего папы бегут к Волан-Де-Морту, когда дела идут плохо? Призвав всё своё презрение и отвращение к этому врождённому тупице, Гарри попытался наиболее похоже спародировать Малфоя: — Как ты посмел бросить мне вызов? Когда Лорд Тупица узнает об этом… Не обращая внимания на смех друзей, Гарри сосредоточил своё внимание на Малфое, отметив почти пурпурный оттенок его лица, хотя он не мог сказать наверняка, было ли это из-за гнева или давления на его горло. — Просто помни, Предатель, тебе никогда не удавалось победить меня и никогда не удастся. Но ты можешь попробовать в любое время, когда захочешь. Быстрый взмах палочки, и дверь распахнулась, и наследник Малфоев оказался в коридоре, где он столкнулся с Паркинсон, которая стучала в дверь, поочередно требуя, чтобы Гарри отпустил Драко, и чтобы он открыл дверь. Почти комическое выражение недоверия на её лице, когда на неё упал Малфой, растянувшись на ней, было бесценно. Несколько левитационных чар — и все четверо слизеринцев были выброшены в коридоре спутанным клубком тел. Затем Гарри закрыл дверь, заперев её за собой, и задвинул шторы, чтобы дать им ещё немного уединения. Как и ожидалось, первым заговорил Рон: — Приятель, это было чертовски здорово! Посмеиваясь, Гарри ухмыльнулся своему друга, а затем повернулся к остальным, говоря уже серьёзно: — Я имел в виду именно то, что я сказал — этому маленькому придурку лучше держаться от нас подальше в этом году. Если он что-то попробует сделать, сначала киньте заклинания и только потом спрашивайте. — Но, Гарри, из-за этого у тебя могут быть проблемы, — ответила Гермиона. — Дело не в том, что он этого не заслуживает, но неужели ты действительно готов рисковать исключением из школы или ещё чем похуже? — Это я слыщу от девушки, которая на третьем курсе разбила ему нос? — риторически спросил Гарри. Гермиона покраснела при упоминании этого, хотя ему показалось, что она легко ухмыльнулась. Удивительно, но именно Невилл ответил за всю группу: — Гермиона, причина, по которой Малфою сходит с рук, заключается в том, что у его поведения нет никаких последствий. Снейп игнорирует его действия, а Малфой достаточно умён, чтобы скрывать их, когда кто-то из других учителей рядом. Если он начнёт чувствовать последствия своих действий со стороны тех, кого он пытается запугать, тогда, возможно, он дважды подумает, прежде чем сделать это снова. — Совершенно верно, Невилл, — согласился Гарри. — Хотя я сомневаюсь, что Малфой достаточно умён, чтобы оставить нас в покое, но помните про мантру Грюма — всегда сохранять бдительность. Мы также должны помнить, что не должны позволять врагу одерживать над нами верх. Не пытайтесь атаковать первыми, но если он начнёт нарываться, убедитесь, что сможете защитить себя. Общее согласие встретило его заявление, хотя Гермиона немного сомневалась. Увидев это, Гарри сел рядом с ней. — Я не собираюсь вступать с ним в драку, Гермиона, — мягко сказал он. — Но я не позволю ему продолжать оскорблять моих друзей или мою невесту. Он взглянул на Флёр и улыбнулся ей, на что она ответила: — Я согласна с твоей позицией, Гарри. Чем старше он станет, тем хуже он будет себя вести, если ты не научишь его, что ему не будет так просто всё сходить с рук. — Хорошо, Гарри, — наконец согласилась Гермиона. — Но не ищи неприятностей. Гарри позволил себе обиженно нахмуриться. — Я? Ищу неприятности? Гермиона, ты меня ранила в самое сердце. Общий смех в купе снова развеял серьёзное настроение, и друзья к беззаботной болтовне, пока по громкоговорителю не объявили о прибытии.***
Изначально Флёр только усмехнулась, когда её друзья предположили, что у неё будут такие же широко раскрытые глаза, как в их первый год обучения в Хогвартсе. Однако она не рассчитывала, что знаменитый старый замок всё же может удивить и заставить трепетать практически любого, особенно того, кто впервые становился его учащимся. Вокзал, долгая поездка в поезде, экипажи, которые доставили их непосредственно к замку, — всё казалось Флер более волшебным, чем могла предположить потомственная ведьма, готовящаяся к совершеннолетию. Но ничего не поделаешь — она обнаружила, что поражена величием всего этого и взволнована предстоящим годом, к большому удовольствию своих товарищей. Отойдя от станции, группа друзей сошла с платформы и направилась к ожидающим экипажам, которые должны довезти их до места назначения. Однако пока они стояли в очереди, её жених смотрел вперед на собравшиеся экипажи, и его глаза широко раскрылись от удивления. — Что это за штуки, которые тянут кареты? Группа почти как один проследила за его взглядом. В замешательстве Флёр оглянулась на своего суженого — перед экипажами ничего не было. Казалось, что они приводятся в движение какой-то магией. — Перед каретами ничего нет, Гарри, — мягко сказала Гермиона другу. — Они есть, Гермиона, — возразил Гарри. — Они похожи на больших чешуйчатых лошадей со сложенными вдоль спины крыльями. — О, это фестралы, — раздался голос Луны Лавгуд. Теперь, когда они проводили больше времени друг с другом во время тренировок, группа близко познакомилась с Луной и её необычным поведением. Её заявления относительно фантастических существ, таких как нарглы, нюхлеры и морщерогие кизляки, среди прочих, были хорошо известны группе. И хотя она им действительно понравилась, и они быстро стали считать её хорошим другом, заявления Луны всё же несколько сбивали с толку — временами они действительно не знали, как реагировать на её слова. — О чём ты, Луна? — грубо спросил Рон. — Там ничего нет. Луна перевела взгляд на Рона — более сосредоточенный, чем обычно, — отметила Флёр, — и упрекнула его: — То, что ты их не видишь, Рональд, не означает, что их не существует. Фестралы невидимы для всех, кроме тех, кто видел смерть. — Тогда это означает, что с тех пор, как я видел, как Седрик умер на третьем задании в прошлом году… — голос Гарри затих, поскольку он ясно вспомнил события той ужасной ночи. Флёр протянула руку и взяла его за ладонь, пытаясь успокоить, а Луна обратилась к Гарри: — Да, Гарри, весьма возможно. Седрик был таким хорошим мальчиком… — Тогда почему ты их видишь, Луна? — спросил Невилл. — Моя мать умерла, когда мне было девять лет, — ответила она. — Прямо на моих глазах. — Мне жаль, — ответил Невилл, взяв её за руку. Луна улыбнулась ему, но руку не убрала. Группа молча ждала, пока они не сядут в экипаж, а мысли Флёр сосредоточились на её женихе. Гарри мало говорил о той ночи, когда увидел смерть Седрика, но Флёр знала, что она всё ещё могла повлиять на него. Когда они вошли в карету, она села справа от Гарри, не отпуская его руки, в то время как Гермиона прижалась к другу с другой стороны. Флёр понимающе подняла бровь, глядя на подругу, что Гермиона проигнорировала, прежде чем Невилл, Рон и Луна вошли и заняли свои места на другой стороне. Флёр отметила, что Невилл и Луна не отпускали руки друг друга. Однако, когда они подошли к замку, настроение улучшилось, и Флёр, всё ещё возбуждённая, смотрела вперёд, в темноту, стремясь мельком увидеть знаменитое здание. Гарри одарил её снисходительной улыбкой, но Флёр была слишком взволнована, чтобы сделать что-то большее, чем ответить улыбкой, затаив дыхание. — Может, Флёр стоило прокатиться на лодках с первоклассниками, — с ухмылкой прокомментировал Рон. — Зачем, мистер Уизли? — спросила Флёр, приподняв бровь. — Лодки везут первоклассников по подземному гроту к комнате, где они ждут сортировки, — объяснил Гарри. — Лодки классные, но самое захватывающее — это первый взгляд на замок, когда вы огибаете мыс на берегу озера. Я никогда не видел ничего более впечатляющего за всю свою жизнь. — Тогда мне жаль, что я это пропустила. — Тогда это станет нашей первой целью в этом году, — сказал Невилл. — Мы построим лодку и обгоним её в сумерках, чтобы Флёр смогла увидеть замок с озера. Пока друзья смеялись, Флёр лукаво посмотрела на молодого человека. — Спасибо, Невилл, но я думаю, что отчасти таинственность заключается в первом взгляде на замок. В конце концов, я уже видела его. — Верно, — сказала Гермиона. — Но всё равно стоит попробовать, если у тебя будет такая возможность. Карета остановилась перед замком, и шестеро друзей вышли, встретившись с остальными своими друзьями, которые ехали в разных экипажах. Вместе они вошли в вестибюль, пробираясь сквозь толпу студентов. В какой-то момент Флёр заметила белокурого слизеринца, бросающего на них недовольные взгляды, но он решил промолчать и просто повернулся спиной к ним с преувеличенным пренебрежением. — Похоже, что мои слова, наконец, проникли в твёрдый, как камень, череп Малфоя. Флёр вопросительно взглянула на Гарри. Он указал на высокого человека с тёмными волосами и в чёрной мантии, который сейчас смотрел на них с некоторым пренебрежением. — В предыдущие годы Малфой пошел бы прямо к Снейпу с рассказами о том, как я плохо с ним обращался. Но раз он не побежал к Снейпу, стоящему там, я думаю, что он хочет начать новую жизнь и начать реализовывать свой потенциал, а не быть просто хулиганом, который бежит к папе или главе его факультета с жалобами на меня. — О, Гарри, — закатила глаза Гермиона, — даже не смей шутить на эту тему. Малфой достаточно плох сейчас — он мог быть в десять раз хуже, если бы действительно обрёл хребет и начал пользоваться мозгами. Гарри усмехнулся и подмигнул ей, а Флёр просто улыбнулась. Она видела Малфоя в действии и не могла не согласиться с их оценкой. А что касается Снейпа, то её уже много раз предупреждали члены всей группы. Она не ожидала от мужчины ничего иного, чем обращения, которому он обычно подвергал Гарри. Однако, поскольку в этом году её отец выступил в роли защитника, Снейпу придётся лучше следить за своим поведением — Жан-Себастьян Делакур был не из тех, кто терпеливо относился к той чепухе, которой этот человек был печально известен. Группа двинулась дальше в зал и достигла массивных дверей в большой зал, когда их остановил крошечный профессор Чар, которого Флёр запомнила с прошлого года. — Мисс Делакур, добро пожаловать в Хогвартс! — Спасибо, профессор, я счастлива снова оказаться здесь. — И я уверен, что Хогвартс счастлив украсть такую яркую и талантливую ведьму у наших коллег в Шармбатоне. Вы будете ценным приобретением для нашей школы. — Он наклонился ближе и заговорщицки, но театральным шепотом сказал: — Я знаю, что, возможно, вы надеетесь попасть в тот же факультет, что и ваш жених, но вам следует подумать о факультете, ценящий интеллект, — мы будем рады, если вы присоединитесь к нам. — Вы пытаетесь повлиять на будущего студента, профессор? — спросила Гермиона с озорным блеском в глазах. Профессор Флитвик ухмыльнулся ей. — Конечно, нет, мисс Грейнджер. Хотя теперь, когда вы упомянули об этом, я считаю, что есть ещё один одарённый умом и магическими способностями студент, который должен был оказаться на моём факультете. — О нет, профессор, — вмешалась Луна. — Я думаю, для Гермионы Гриффиндор был лучшим выбором. — Вы, наверное, правы в этом, — вздохнул Флитвик. — Но это не мешает мне желать, чтобы всё было иначе. В любом случае, я здесь для выполнения специальных обязательств, — продолжил он. — Директор проинструктировал меня доставить мисс Делакур в его кабинет для сортировки — он считает, что нет необходимости устраивать зрелище перед всей школой. — Да, сэр, — согласилась Флёр, прежде чем повернуться к своим товарищам: — Гарри, Гермиона, вы пойдёте со мной? Если это приемлемо, профессор. — Никаких проблем, мисс Делакур, я уверен, что поддержка будет более чем кстати. — Мы приведём её туда, профессор, — заявил Гарри. — Будьте уверены, мы знаем дорогу. Флитвик рассмеялся. — Я верю вам, мистер Поттер. В таком случае я вернусь к своим обычным обязанностям. Пожалуйста, поторопитесь, мы не хотим откладывать сортировку первокурсников. С этими словами Флитвик ушёл. Гарри повернулся к остальной группе. — Пожалуйста, займите нам места — мы скоро вернёмся. Когда группа кивнула и удалилась, Флёр заметила, что никто не возразил Гарри, полагая, что она будет сидеть за столом Гриффиндора с остальными. Возможно, это было потому, что она бы сидела с ним, вне зависимости от итогов сортировки. Троица шла к кабинету директора в тишине, и когда они прибыли, горгулья, охранявшая дверь, немедленно отъехала в сторону и позволила им ступить по вращающейся лестнице. Вскоре они вошли в кабинет через открытую дверь. Дамблдор сидел за своим столом, а профессор МакГонагалл сидела на одном из стульев сбоку. — А, мисс Делакур, — приветствовал директор. Он указал на стул, стоящий прямо перед его столом. — Пожалуйста, присаживайтесь, и мы начнём. А что касается вас, мистер Поттер, — сказал Дамблдор с едва скрываемой ухмылкой, — я полагаю, вы чувствовали, что должны сопровождать свою невесту, чтобы убедиться, что она распределена в нужное место? — Конечно, директор, — ответил Гарри ответной ухмылкой. — В конце концов, я бы не хотел, чтобы моей невесте пришлось жить со змеями. Директор усмехнулся, а МакГонагалл с удовольствием наблюдала за происходящим. Но откликнулась старая шляпа, сидящая на полке директора: — Этого вполне достаточно, мистер Поттер, — сказала шляпа. — То, что у вас был неудачный опыт общения с будущим слизеринцем, и вы не хотели, чтобы вас поместили на этот факультет, не означает, что вы можете повлиять на моё решение. Мисс Делакур будет помещена на тот факультет, который ей больше всего подходит. Флёр удивлённо уставилась на Гарри. Она не только была удивлена тем, что её суженого отчитала шляпа, но и тот факт, что она чуть не рассортировала его на Слизерин, стал для неё откровением! Она посмотрела на Гарри, заметив, что на лице Гермионы было такое же потрясение. Гарри пожал плечами и нахально ухмыльнулся. — Что я могу сказать? Я встретил Малфоя в поезде и не хотел находиться рядом с ним. Я попросил шляпу не распределять меня в Слизерин, и это был правильный выбор. — Мистер Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл, хотя Флёр не видела её слишком шокированной. В то же время шляпа раздражённо фыркнула: — Я по-прежнему считаю, что вы могли бы достичь величия в Слизерине. Хотя признаю, что это был тяжёлый выбор между Слизерином и Гриффиндором. Полагаю, там, где вы сейчас находитесь, также преуспели. — Благодарю, — ответ Гарри был более чем саркастичным. — Хотя это, пожалуй, самое интересное обсуждение, — вмешался директор, — но мы должны перейти к делу. Показав свою готовность, Флёр подождала, пока МакГонагалл, получив кивок от директора Дамблдора, достала шляпу и надела ей на голову. Внезапно Флёр почувствовала чужое присутствие в своём сознании. «Приятно наконец-то сесть вам на голову, мисс Делакур». Флёр засмеялась. «Не знаю, чего я ожидала, но не думаю, что это будет проходить так». «Ну, как я могу узнать ваши самые сильные качества, если я не смогу видеть ваш ум и общаться с вами? Должна ли я вместо этого отсортировать вас по цвету ваших волос или, может быть, вы просто скажете мне, куда вы хотите попасть — как вы думаете, сэкономим ли мы таким образом время? В конце концов, это сработало с мистером Поттером». «Для шляпы вы довольно саркастичны». Шляпа мысленно пожала плечами. «Мой создатель скопировал меня по образцу своей личности, и Годрик был саркастичен, как и все, кого я когда-либо встречала. Однако я выработала свой собственный вид цинизма — он возник из-за того, что я сидел на головах каждого сопливого одиннадцатилетнего мальчика, прошедшего через эту процедуру за последнюю тысячу лет». «Могу только предположить как это повлияло на вас», — вежливо ответила Флёр. «Я уверена, что сможете. На самом деле, я должна сказать, что сидеть на голове кого-то более зрелого довольно освежающе. Я определённо могу обойтись без всех гормонов полового созревания, эмоциональной неуверенности и постоянного страха неизвестного, которая существует в умах большинства тех, на чьей голове я сидела. А теперь можно взглянуть внутрь вашей личности и распределить вас?» Хотя говорить с шляпой было забавно, её особый вид саркастического цинизма начинал раздражать Флёр. «Пожалуйста». Шляпа на мгновение замолчала, прежде чем начала размышлять про себя: «Интригующе. Я вижу, у вас впечатляющий интеллект, достаточный, чтобы определить вас в Когтевран, хотя, возможно, это не ваша определяющая характеристика. У вас действительно есть амбиции, хотя и не столь сильные, как некоторые другие ваши черты. Тем не менее, Когтевран, очевидно, не примет вас, так что это спорный вопрос. Вы преданны своим принципам, поэтому Пуффендуй тоже неплох. Однако… Ах да, у вас достаточно храбрости не только для того, чтобы постоять за себя, но и пройти испытания, с которыми вы столкнулись в своей жизни. Выполняя второе задание, вы, хоть и испугались, столкнулись со своими страхами и боролись до конца. Вы преуспеете в…» — Гриффиндор! Сняв шляпу с головы, Флёр улыбнулась и поблагодарила обоих профессоров. Глаза Дамблдора в ответ сверкнули. — Ну, Минерва? — Ничего другого я не ожидала, Альбус, — немного самодовольно ответила профессор. — По правде говоря, я считаю, что должна была заключить с вами пари. — Я думаю, что нет, — ответил Дамблдор. — Я думаю, что выиграл бы ещё до того, как сделал ставку. МакГонагалл засмеялась, затем повернулась к Флёр, яркая улыбка осветила её лицо. — Позвольте мне поприветствовать вас в Гриффиндоре, мисс Делакур! Надеюсь, что вы будете долгожданным дополнением к нашему факультету и будете делать успехи вместе со всеми своими друзьями. — Спасибо, профессор, — ответила Флёр, несколько смущённая похвалой. — Я сделаю всё возможное. — И я уверена, что так и будет, — ответила заместитель директора. — Однако я считаю, что нам нужно присутствовать на церемонии распределения, и я не хочу держать и дальше вас здесь вдали от ваших друзей. Пойдёмте в Большой зал. Остаток вечера прошёл для Флёр как в тумане. Хотя сортировка шла быстро, она не могла сказать, кто и куда был отсортирован, кроме того, что её новый факультет принял больше всего студентов — их было почти двадцать (но не то чтобы другие факультеты игнорировались). Гарри дал ей понять, что эта группа первокурсников была безусловно самой большой из тех, что он видел во время своего распределения. Единственное, что было ясно в ее сознании, когда она думала об этом позже, было то, что произошло сразу после вступительных слов и представлений директора. И если бы она ещё не чувствовала довольно сильной неприязни к одетой в розовое женщине, сидящей чопорно за главным столом и смотрящей сверху вниз на собравшихся студентов, — хотя Флёр про себя думала, что женщина больше всего кидала скользкие взгляды в сторону их группы больше, чем куда-либо ещё, — слова женщины вызвали бы у неё отвращение. После представления мадам Амбридж встала и, узурпировав положение директора, начала говорить: — Студенты Хогвартса, я благодарю вас за самый радушный приём, который вы оказали мне. Действительно, я уже чувствую себя как дома среди вас всех в этом старинном учреждении. Все члены их группы обменялись ухмылками. Если женщина действительно считала безмолвные взгляды тёплым приёмом, то она была либо глупой, либо слепой, не говоря уже о глухоте. — Меня зовут Долорес Амбридж, — продолжила она, — и для меня большая честь быть вашим профессором Защиты От Тёмных Искусств в этом году. Я надеюсь, что мы вместе достигнем многих великих свершений в грядущие дни. Амбридж остановилась на мгновение и уставилась в потолок, очевидно, глубоко задумавшись. — Министерство очень обеспокоилось уровнем образования, которое преподаётся в этом благородном заведении в последние годы, — медленно продолжила она, когда период самоанализа закончился. — Я здесь, чтобы обеспечить повышение стандартов обучения, но также и для того, чтобы вы получили правильную информацию, которая позволит вам добиться успеха, при этом не перегружая вас. Я верю, что это принесёт вам пользу не только в Хогвартсе, но и в вашей будущей жизни. Но не заблуждайтесь — я хочу увидеть, как Хогвартс становится лучше, чтобы его выпускники раскрывали свой потенциал. В рамках этого я пришла к пониманию, что некоторые… студенты, — тут она бросила ухмыляющийся взгляд в сторону Гарри, — получили особое отношение. Уверяю вас, что каждый ученик в этой школе является — и должен считаться — равным для всех профессоров. Она ещё раз сверкнула безвкусной и неискренней улыбкой на студентов. — Ещё раз спасибо, и я с нетерпением жду совместной работы со всеми вами! Студенты были свободны вскоре после заявления Амбридж, и хотя Гарри и Гермиона были заняты первокурсниками, которых нужно было отвести к Гриффиндорской башне, Флёр шла с остальными их друзьями вслед за новыми учениками с широко открытыми глазами. — Она серьёзно? — спросил Рон, озвучивая мысль, которую, как подозревала Флёр, они все думали. — Серьёзно или нет, это будет интересный год, — с сожалением ответил Невилл. — Этот чем-то отличается от обычного? — спросил один из близнецов. — Да, с тех пор, как Гарри поступил сюда, каждый год стал интересным, — сказал другой. Флёр просто промолчала, разглядывая окружение замка. Это был первый раз, когда она была в гостиной Гриффиндора, и хотя она знала Хогвартс, она не была уверена, что сможет снова найти дорогу. Гостиная была ярко оформлена в слишком ярких красных и золотых тонах, что резало глаза (во всяком случае, по мнению Флёр), но источала тёплое и уютное ощущение. Её познакомили с некоторыми другими учениками, особенно семикурсниками, и, хотя друг близнецов, Ли Джордан, тепло принял её, она почувствовала типичную сдержанность со стороны женщин. Даже трое гриффиндорских охотниц, казалось, относились к Флёр с некоторой осторожностью, хотя они явно не питали к Гарри ничего, кроме уважения и привязанности. Флёр знала, что пока она не проявит себя, к ней будут относиться с учётом впечатлений их маленькой группы. И отчасти это была её вина — Флёр подозревала, что они, вероятно, заметили её отчуждённое поведение на турнире и приравняли её к избалованной и высокомерной принцессе, которую она показывала, чтобы держать мир в страхе. Тем не менее, это было намного лучше, чем почти откровенная враждебность, которую она получила от многих других девушек в Шармбатоне. Со временем — не говоря уже о возможном понимании девочками того, что она не будет пытаться украсть потенциальных парней, не учитывая, что Гарри её жених, — Флёр была уверена, что им станет легче в компании друг друга. В целом, она была довольна своим первым днём в школе. Несомненно, будут проблемы, но они будут держаться вместе и преодолеют все трудности.