***
— Гарри? Повернувшись к своей невесте, Гарри улыбнулся. — Да? — спросил он, заметив, что она нервничала. Они сидели в одной из комнат поместья в течение последнего часа, и хотя Гарри изучал свой учебник по трансфигурации на предстоящий год, от его внимания не ускользнуло то, что Флёр нервничала и была немного не в духе. Она пыталась успокоиться всё то время, пока они были в комнате. — Мне просто интересно… — начала она медленно, неуверенно. — Кто учится на моем курсе в Хогвартсе? — Я знаю только гриффиндорцев, — ответил Гарри. Он полагал, что должен был этого ожидать. У Флёр не было хороших отношений с другими людьми её возраста, и она, несомненно, обеспокоена тем, как её примут. — Ну и как они? — спросила Флёр. — Я полагаю, что всё равно окажусь там с тобой? — Что, ты не хочешь заниматься со змеями? — мягко поддразнил Гарри. — О, Гарри, даже не предлагай такого! — воскликнула Гермиона с того места, где она наблюдала за беседой, в соседнем кресле. — Но, Гермиона, — невинно ответил Гарри, — ты же знаешь, что не все слизеринцы такие сальные ублюдки и скользкие мерзавцы, как Малфой и Снейп, верно? Гермиона закатила глаза. — Конечно, знаю. Но среди слизеринцев очень много фанатиков. Флёр никогда бы туда не вписалась. — Давайте поговорим только о Гриффиндоре, пожалуйста, — вмешалась Флёр, очевидно, пытаясь вернуть разговор в исходное русло. — Что ж, ты уже встречалась с Фредом и Джорджем. Ли Джордан — ещё один парень с седьмого курса, — он довольно расслаблен и весел. На самом деле он проводит много времени с близнецами. — Значит, за ним нужно присматривать? — спросила Флёр, приподняв бровь. — Неужели он тоже меня разыграет? — Нет, Ли крут. Я думаю, он иногда помогает близнецам спланировать их розыгрыши, но обычно оставляет грязную работу им. Ещё есть Анджелина и Алисия — они тоже в команде по квиддичу, вместе с нами. — «Со мной и близнецами» будет конкретнее, Гарри, — поправила его Гермиона. Гарри лишь озорно ухмыльнулся ей, зная, что она попытается исправить его. Гермиона покачала головой и повернулась к Флёр. — Анджелина и Алисия очень милые; я думаю, ты с ними поладишь. Флёр кивнула, но по её рассеянному взгляду было заметно, что она задумалась. — У меня… плохо выходит дружить. — Просто будь собой, Флёр, — продолжила убеждать Гермиона. — Всё будет хорошо. Кроме того, ты привязана к нему, — она показала на Гарри большим пальцем, — так что у тебя не должно быть проблем с ревнивыми подругами. — Эй! — запротестовал Гарри. — Чтоб ты знала, меня считают очень выгодным женихом. — Мне кажется, что кто-то себя переоценивает, — сказала Гермиона дразнящим тоном. — Я знаю! — сказал Гарри, щёлкая пальцами. Пришло время переменить тему разговора на другую. — Ты ведь неплохо умеешь летать, не так ли? — Я ведьма, Гарри, — чопорно ответила Флёр. — Она тоже, — парировал Гарри, возвращая жест Гермионы и указывая на неё большим пальцем. — Повежливее! — сказала Гермиона, хлопнув его по плечу. По её ухмылке Гарри понял, что она не в обиде. — Да, я умею летать, — подтвердила Флёр. — Возможно, я не обладаю смертоносными навыками и безбашенной храбростью, чтобы перехитрить дракона, но я довольно хороша. Гарри проигнорировал этот комментарий. — Тогда почему бы тебе не попробовать себя в команде по квиддичу? — спросил он. Гарри был взволнован этой перспективой, тем более, что он думал об этом. Было бы неплохо, если бы его невеста была в команде, так как это позволило бы им проводить немного больше времени вместе и больше узнавать друг о друге. — Гарри, это отличная идея! — воскликнула Гермиона. Однако Флёр, похоже, не поняла. — Не скажу, что Анджелина и Алисия фанатично относятся к квиддичу, — поспешил объяснить Гарри, — но игра им нравится. Если попробуешь, то, возможно, сразу же сможешь завоевать их уважение. Я думаю, это был бы неплохой способ познакомиться с другими гриффиндорцами, особенно с двумя девушками, с которыми ты будешь жить в одной комнате. И Кэти тоже в команде. Она на год моложе, но она очень милая. Ты тоже можешь с ней познакомиться. — Ну, я немного играла в Шармбатоне. В запасе, — медленно начала Флёр. — Это чудесно, — заверил её Гарри. — У тебя вряд ли получится вытеснить кого-то из основных игроков, если только ты не чемпион по полётам, но ты можешь быть в запасе и сыграть в паре матчей. Улыбаясь, Флёр кивнула; видимо, в этом году у гриффиндорской квиддичной команды будет ещё один участник.***
Оказалось, что Гарри почти что предугадал будущее. Анджелина похвалила Флёр за лётные способности и её решимость, и между Флёр и тремя охотницами образовалась связь. И хотя, возможно, она не могла сейчас считать трёх девушек близкими друзьями, Флёр могла бы по крайней мере считать их хорошими знакомыми. Время, проведённое вместе, сделает всё остальное. Это было пьянящее осознание для девушки, которая на протяжении всей учебной жизни в основном была одна. Ещё одним примечательным моментом в эти выходные было поведение Рона Уизли, которое вызвало некоторые недоумения, а иногда вызывало ухмылки и приглушённый смех. Проще говоря, Рон решил, что пора серьёзно начать ухаживать за своей избранницей, и хотя он был серьезён и искренен, его усилия были настолько очевидны, что их не мог не заметить даже слепой. Близнецы — которые знали, что происходит, учитывая тот факт, что они подарили ему ту книгу — наслаждались представлением, подшучивая над своим братом всякий раз, когда у них была возможность. Гарри, со своей стороны, держался подальше от мучительного «брачного» ритуала, зная, что Рон сразу вспылит, если он заподозрит, что его ближайший друг не только знал о его попытках, но и нашёл их очень забавными. Что касается получателя попыток ухаживания Рона, Гермиона смутилась больше всего на свете. Ей было лестно, что он так относился к ней, но чем больше Гермиона думала о своём разговоре с Флёр, тем больше она понимала, что та была абсолютно права в своей оценке ситуации. Они с Роном несовместимы, и ей не хотелось встречаться с ним. Проблема, конечно, заключалась в том, как сказать Рону так, чтобы не только не задеть его чувства, но и побудить принять ситуацию с пониманием. Она попыталась мягко показать ему, что не отвечает на его чувства, но он либо неверно истолковал её попытки, либо явно проигнорировал их. Спустя несколько дней Гермиона наконец решила, что лучший способ справиться с ситуацией — это дождаться, пока он наконец перейдёт к делу, и мягко отказать. Теперь всё, что ей нужно было сделать, это терпеть его внимание, пока Рон не решит сделать признание. Что касается другой темы разговора с Флёр, Гермиона твёрдо решила, что вступать в отношения с Гарри, когда он уже был связан с Флёр, не то решение, которое она могла принять спонтанно. Было так много вещей, которые нужно было учитывать: насколько сильны её чувства, реакция её родителей, может ли она на самом деле разделить своего мужа, и это лишь часть из них. Потребуется много раздумий, прежде чем Гермиона почувствует, что сможет даже начать определять, что она хочет делать. В настоящее время она решила подумать об этом, намекнув Флёр, что обдумывает предложение, и будет благодарна за отсрочку. Флёр, которой действительно нравилась Гермиона, поспешила заверить подругу, что не будет на неё давить. И разумеется, Гарри оставался в блаженном неведении.***
Хотя Гарри был счастлив вернуться в Хогвартс в пятый раз, первый день занятий — да и каждый последующий понедельник — оказался не самым приятным днём. Понедельник начинался не только с истории — самого скучного урока из существующих, по мнению Гарри, — за ним следовал двойной урок зелий со Слизерином, а затем — Защита после обеда с недавно назначенной Амбридж. Зельеварения Снейпа всегда было отвратительным уроком, тем более в паре со Слизерином, но Защита, которая всегда была любимым предметом Гарри, теперь обещала быть столь же ужасной. Поэтому после урока истории — урока, на котором Гарри удалось остаться в сознании, несмотря на острое желание уснуть, — Гарри и его друзья направились в подземелья, гадая, что приготовил Снейп для них в этом году. — Гарри, тебе нужно расслабиться, — сказала Гермиона. — Зелья не так уж и плохи. — Говори за себя, Гермиона, — несколько угрюмо сказал Невилл. — Не ты у Снейпа любимый мальчик для битья. Обернувшись, чтобы взглянуть на друга Гермиона попыталась подбодрить его: — Тебе просто нужно следовать инструкциям, Невилл. Проблемы, которые у тебя были в прошлом, связаны с тем, что ты сделал что-то в неправильном порядке. Невилл фыркнул. — Это был бы хороший совет, но Снейп постоянно кружит около моего стола, и я нервничаю. Думаю, он делает это специально. — Не смеши меня, Невилл, — отреагировала Гермиона, надо было признать, несколько чопорно. — Ты же знаешь, Гермиона, — вмешался Гарри. — Этот гад объявил вендетту мне и Невиллу. — Против меня и Невилла, Гарри, — бесцеремонно перебила Гермиона, на что Гарри усмехнулся и подмигнул Невиллу. За последние несколько недель для Гарри стало чем-то вроде игры намеренно сказать что-то, что заставит Гермиону поправить его, хотя, честно говоря, она делала это с тех пор, как они впервые встретились. Однако Гермиона полностью пропустила этот обмен, так как она, похоже, глубоко задумалась. И хотя она выглядела так, как будто хотела опровергнуть его утверждение, годы опыта отношения профессора к Гарри свидетельствовали об обратном, и Гермиона определённо была достаточно умна, чтобы понять это. Этот человек был профессионалом — этого нельзя было отрицать. Он был признан настоящим мастером зельеварения, и Гарри никогда не замечал недостатков в его знаниях. Кроме того, он был также компетентным учителем, рассказывая и обучая студентов с чутьём, которое могло быть заразительным, если бы Снейп не обладал такой неприятной личностью. Основная проблема с ним заключалась в том, что, хотя он был профессионалом, он не действовал профессионально, позволяя себе выказывать неприязнь к студентам других факультетов. — И на меня он ругался, — вмешался Рон. Гермиона вздохнула. — Он немного… строгий. — Гермиона, я мог бы потерпеть строгость, — сказал Гарри. — Но я не люблю несправедливость, издевательства и прямое запугивание. Этот человек опытен, в этом нет сомнений, но ведёт он себя неподобающе. Готов поспорить, он бы так не поступил, если бы мои родители были живы. — Ты прав, Гарри, — согласилась Гермиона. — Но тебе лучше прекратить говорить. Мы пришли. — Ну, свободное от Снейпа лето прошло замечательно. Они вошли в класс и обнаружили, что мастер зелий по-прежнему отсутствует — прибыли лишь несколько слизеринцев. Заняв место посреди класса, Гарри подавил улыбку, когда Гермиона села рядом с ним, что вызвало пристальный взгляд Рона, а затем вытащил учебник из рюкзака и разложил свои вещи на столе, готовясь к уроку. В конце концов, он знал по опыту, что готовность к началу дневной лекции принесёт ему небольшую долю неохотного уважения со стороны Снейпа. По крайней мере, это отнимало у профессора один из поводов для придирок. За несколько минут до того, как другие ученики начали собираться, четверо друзей шёпотом говорили о зельях и школе, но в частности о защите. Гарри уже успел передать предупреждение Жана-Себастьяна об Амбридж в экспрессе, но подробности того, что попытается предпринять женщина, всё ещё оставались неизвестными. Таким образом, они договорились поддерживать друг друга и гарантировать, что не дадут ей поводов прицепиться к себе и кому-то из близких, даже если на её уроках будет сложно себя сдерживать. За несколько мгновений до начала урока Малфой и его друзья вошли в класс и заняли места в самом конце. За два дня, прошедшие с момента столкновения в поезде, Гарри несколько раз видел отпрыска Малфоя, но каждый раз он не пытался задеть его, заставляя Гарри надеяться, что он, наконец, смог достучаться до него. К сожалению, как только Драко вошёл в класс, надежды Гарри рухнули. — Эй, Шрамоголовый, поздравляю с помолвкой. Гарри проигнорировал его — пока он ничего не сказал против Флёр, маленький фанатик мог излить всё, что ему заблагорассудится. — Хорошо, что он обручился, — усмехнулся Паркинсон. — Иначе ему пришлось бы прозябать всю жизнь в одиночестве. Гарри просто рассмеялся над глупостью Панси — во всяком случае, нежелательная слава Мальчика-Который-Выжил облегчила ему поиск подруги, если бы он захотел поверхностные отношения с девушкой, которая не желала ничего, кроме его славы. — Похоже, что во время нашей встречи в Хогвартс-экспрессе у меня не получилось вбить хоть немного здравого смысла в твою пустую голову, Предатель. А что до тебя, Паркинсон, — продолжил он, пристально глядя на девушку, — даже брачного контракта будет недостаточно, чтобы кто-то взял тебя в жёны. Твоя семья должна будет заплатить кому-то, чтобы он согласился жениться, и даже тогда им придётся набросить мешок тебе на морду. Паркинсон покраснела и, похоже, собиралась возразить, когда Драко снова бросился в бой: — Я слышал, ты утверждаешь, что Тёмный Лорд вернулся. Он ещё не пришёл за тобой? Держу пари, ты плачешь в своей постели по ночам, гадая, когда он наконец появится и преподаст тебе урок. — А я слышал, что он не способен перемещаться, — возразил Гарри со злой ухмылкой. — Проблема в том, что твои губы волшебным образом были прикреплены к его заднице всё лето. В ярости Малфой схватил палочку и кинул в Гарри заклинание. Но Гарри, ожидавший этого от слизеринца, легко контратаковал и ударил Малфоя в грудь своим колющим заклинанием, заставив того вскрикнуть от боли. Гриффиндорцы засмеялись над девчачьим писком, в то время как остальные слизеринцы выглядели, по большей части, бесстрастно. Конечно, Снейп выбрал именно этот момент, чтобы войти в класс. — Поттер! — закричал он. — Минус пять баллов Гриффиндору и отработка за швыряние проклятиями в одноклассника. — Можешь не оборачиваться, — прошептал Гарри Гермионе, — Его Мрачность пришла. Гермиона тихонько хихикнула, услышав шутку Гарри, заглушённую протестами Рона. — А что насчёт Малфоя? — требовательно воскликнул он. — Он начал это и наложил первое проклятие. Снейп обратил свой темный взгляд на Уизли. — Может быть, вы хотите к своему другу на отработке за ложь, Уизли? — Он не лгал, сэр, — сказал Невилл, демонстрируя редкую храбрость перед своим заклятым врагом. Снейп смотрел на Невилла, как на насекомое. — Я видел только действия Поттера. Любое дальнейшее обсуждение этой темы приведёт к дополнительным очкам и назначениям отработок. Гарри ничего не сказал, довольствуясь тем, что откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на ухмыляющегося Малфоя. Он проанализировал конфронтацию, отметив попытку слизеринцев вывести его из себя. Он не знал, было ли это запланировано с самого начала, хотя сомневался, что Снейп сговорится с группой студентов, чтобы передать наказание другому — он прекрасно справлялся и в одиночку. Но Гарри подумал, что Снейп, вероятно, ждал за дверью класса — ждал возможности, зная о взаимной ненависти, которая существовала между ними двумя. Ему придётся подумать об этом дальше и найти способ изменить положение слизеринцев. Остаток занятия по зельям прошли почти так же, как и обычно. Гарри, благодаря тому, что работал в паре с Гермионой, а также своему новообретённому рвению учиться, смог сварить назначенное ему зелье. Ему даже удалось убедить Снейпа объявить зелье «приемлемым», хотя он был уверен, что профессор скорее выколет себе глаза, чем похвалит сына своего врага. Зелье Гермионы, как всегда, было безупречным. Даже Рон и Невилл смогли получить удовлетворительно за работу, хотя их зелья были не совсем того оттенка, которого ожидал Снейп. Когда они покинули класс зелий, Гарри решил не обращать внимания на слизеринцев, которые всё ещё дразнили его, когда он выходил из класса, размышляя о Снейпе и его непрофессиональном поведении. — Гарри, — мягко позвала Гермиона, — тебе лучше не отвечать Малфою. Разве ты не можешь просто игнорировать его, как сейчас? — Как ты думаешь, он ждал вне класса, чтобы поймать меня с поличным? — Разве он не всегда так делает? — был пессимистический ответ Рона. Гарри ожидал, Гермиона отмахнётся от его предположения, и был удивлен, когда она подумала об этом, а потом ответила: — Он действительно почти всегда идеально выбирает время, правда? — Да, а ещё он фанатичный, непрофессиональный, мерзавец, ведущий себя как ребёнок, который не понимает тот факт, что я сын Джеймса Поттера, — проворчал Гарри. — Ты, кажется, довольно спокойно воспринял тот факт, что он назначил тебе наказание. — Он делал это раньше и сделает это снова, — пожал плечами Гарри. — Чем больше я протестую, тем хуже становится, так зачем беспокоиться? — Но это неправильно! — Скажи это Снейпу, — сказал Гарри и с ухмылкой обнял её за плечи, не обращая внимания на мрачный взгляд Рона на его действия. — Послушай, Гермиона, не нужно мешать Малфою меня провоцировать. Мы пообещали Жану-Себастьяну, что не позволим Амбридж заставить нас сделать что-то, что она могла бы использовать против нас, и позволить Драко это сделать тоже. Мне придётся применить тот же принцип к Малфою и Снейпу. Взгляд Гермионы был гордым и немного озорным. — Это довольно зрелая позиция, Гарри. Не думала, что в тебе это есть. Гарри приподнял брови, чем вызвал смех подруги. — Может быть. Думаю, нам всем когда-нибудь придётся повзрослеть. — Так, вы двое, над чем смеетесь? — требовательно спросил Рон, присоединяясь к ним. Гарри постарался не закатить глаза — даже после того, как он сообщил Рону, что у него нет никаких планов на Гермиону, друг всё ещё смотрел на них с подозрением, когда они даже просто смотрели друг на друга. Он же знал, что они так себя вели практически с первого дня, когда стали друзьями. На самом деле, Гарри хотел, чтобы Рон просто успокоился — у него было бы намного больше шансов с Гермионой, если бы он не был таким напряжённым и ревнивым ко всем. — Мы только что говорили о том, как поступить со Снейпом и Малфоем, — сказала Гермиона, высвобождаясь из руки Гарри. Извиняющийся косой взгляд на Гарри чуть не вызвал у него смех в ответ, но он сдержал себя. Рон повернулся и посмотрел на Гарри. — И что, ты собираешься их размазать по стене? Или, быть может, разорвать на кусочки? — Нет, я просто проигнорирую их. Это то, что Жан-Себастьян сказал нам делать с Амбридж — почему это не должно сработать с летучей мышью и хорьком? Рон выглядел немного сомневающимся — просто разговор о том, что следует игнорировать Малфоя раньше никогда не заводился. Однако он ничего не сказал, и четвёрка вошла в Большой зал на обед. Они нашли Флёр сидящей с близнецами и охотницами на полпути к гриффиндорскому столу и сели рядом с ними, Гарри сидел между Флёр и Гермионой. Разговор перешёл на утренние занятия — семикурсники начали год с заклинаний — и хотя близнецы пытались выяснить, что произошло на зельях, Гарри отмахнулся от них, сказав, что это был просто ещё один урок зельеварения. Печально, что Гарри говорил только правду — к сожалению, поведение Снейпа в то утро не было чем-то необычным.***
В тот же день их понедельник продолжился в компании ужасной Амбридж, назначенной министерством. Хотя занятие ещё не началось, общий класс Пуффендуя и Гриффиндора охватило дурное предчувствие. «Возможно, это нелепо», — подумала Гермиона, учитывая тот факт, что никто из них не знал эту женщину лично, и большая часть класса не имела ни малейшего представления о том, чего от неё ожидать. Даже её слова в вечер пира содержали очень мало реальной информации о том, как она будет вести занятия в этом году, и ничего не говорило о её методах обучения. Конечно, назначенный им учебник был не лучшим — он был расплывчатым и содержал относительно мало полезной информации, особенно если учесть, что в этом году им нужно сдавать СОВ. Но опять же, это само по себе не объясняло нервозности, которую Гермиона испытывала от одноклассников. Как бы то ни было, нервозность присутствовала, возможно, в большей степени, чем даже в первый год — почти все нервничают по любому поводу — и даже сильнее, чем в прошлом году, когда хоть и умелый, но полностью непредсказуемый мракоборец стал преподавать в школе. Тот факт, что возвращение Волан-Де-Морта было предано гласности, хотя и полностью отрицалось нынешним министром, усилил и так тяжёлую атмосферу, но Гермионе пришлось приписать эту неуверенность тому факту, что Амбридж была известна как яростная сторонница министра и жестокую противницу нечистокровных. Когда прозвенел звонок, дверь в кабинет открылась, и Амбридж вошла внутрь, одарив собравшихся студентов нежной улыбкой, которая была явно фальшивой. Гермиона мысленно фыркнула; сама женщина определённо не представляла явной угрозы. Она вряд ли могла запугать кого-то, чьим самым большим страхом не были невысокие пухлые женщины, безвкусно одетые с головы до ног в розовое. На самом деле, она больше напоминала Гермионе розового мишку Гамми, чем профессора Защиты. — Гм, гм, добро пожаловать на урок защиты от тёмных искусств, — усмехнулась Амбридж, когда подошла к столу в передней части класса. — Я благодарю вас всех за то, что пришли на занятия вовремя. Я верю, что вы все готовы учиться, как никогда раньше! Гермионе пришлось подавить внутреннее желание уставиться на женщину, как на идиотку, — это ведь год СОВ, зачем им приходить, если не для учёбы? Ей показалось, что она почувствовала, как Гарри, сидящий рядом, подавляет хихиканье, но когда Гермиона взглянула на него, его лицо было спокойным и сдержанным. Её охватил трепет, и она подумала о летних событиях и о том, как он вырос и повзрослел с четвертого курса. Старый Гарри, вероятно, уже потерял бы терпение из-за глупой женщины и её болтовни. Амбридж осмотрела класс, её глаза остановились на Гарри на короткое время, прежде чем двинулись дальше, и, хотя выражение её лица не изменилось, Гермиона почти почувствовала злобу, скрытую под в этом взгляде. Для неё было совершенно непостижимо, как что-то такое розовое и пушистое могло считаться злым, и именно эта мысль заставила её подавить ещё один приступ смеха. Гермиона надеялась, что Гарри сможет и дальше контролировать свой нрав, поскольку эта женщина почти наверняка попытается вывести его из себя. — Итак, класс, правильно ли я понимаю, что ваше обучение этому предмету было весьма урывочным? Мы в Министерстве хорошо осведомлены о том факте, что ни один профессор не проработал больше года уже достаточно долгое время. Когда класс проворчал своё согласие, Амбридж улыбнулась и продолжила: — В этом году всё будет по-другому. Лучшие умы в Министерстве трудились всё лето, чтобы определить учебную программу, которая не только предоставит вам наилучшее образование, но и сделает это в безопасной, санкционированной Министерством среде. Я поделюсь с вами целями курса на предстоящий год. По взмаху её палочки на доске появился короткий список. 1. Понимание принципов, лежащих в основе защитной магии. 2. Умение распознавать ситуации, в которых можно законно использовать защитную магию. 3. Использование защитной магии в контексте практического использования. Хотя Гермионе было интересно, что именно задумала Амбридж, она послушно переписала пункты на свой пергамент вместе с другими членами класса. — Итак, я полагаю, у всех есть книга «Теория Защитной Магии» Уилберта Слинкхарда? — спросила Амбридж, как только перестали царапать перья. Ей ответил невнятное согласие, на что она нахмурилась. — Возможно, ваши предыдущие профессора вяло проводили свои занятия, но когда я ходила в школу, мы поднимали руки, когда хотели ответить, и когда профессор задает вопрос, мы отвечаем: «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Давайте попробуем ещё раз. — Да, профессор Амбридж, — нараспев произнёс класс, и, хотя Гермиона определённо смогла уловить определенную насмешку с нескольких сторон, это, похоже, удовлетворило профессора. — Вот так намного лучше. Теперь откройте первую главу и давайте сразу перейдём к материалу. Материал был сухим. На самом деле это было хуже, чем просто скучно. Даже Гермиона, которая всегда боролась с сонливостью на Истории магии — и, возможно, она была единственной, — посчитала текст почти гипнотизирующим. Автор, возможно, и обладал некоторыми знаниями о защитной магии, но, очевидно, никогда в своей жизни их не использовал, поскольку текст был переполнен теориями, предположениями и анекдотическими ситуациями о возможном использовании защитных заклинаний. Короче говоря, как и ожидала Гермиона, материал оказался бесполезным. Урок Амбридж был похож на уроки, запомнившиеся Гермионе из второго класса начальной школы. Каждый, кто хотел выступить, должен был поднять руку, и Амбридж потребовала, чтобы её называли «профессором Амбридж». Вопрос был не столько в уровне формальности, сколько в том, как она обычно относилась ко всем своим профессорам. Скорее, Амбридж, казалось, пыталась утвердить свой авторитет в классе, и не только потому, что она преподавала ему. И ещё Амбридж наблюдала за классом с почти свирепым ликованием. Она явно ожидала, что кто-то скажет что-нибудь о тексте, и то, как она посмотрела на Гарри, предполагало, что она ожидала, что это будет он. Гарри, однако, просто читал вместе с остальным классом и отвечал, только когда его вызывали. Когда он действительно говорил, это происходило из-за того, что Амбридж вызывала его, надеясь, как подозревала Гермиона, добиться того момента, когда он сорвётся. Гермиона, зная, что она не была целью, а Гарри, решила, что должна выяснить, что именно Амбридж задумала. Во время короткой паузы в разговоре Гермиона подняла руку и заговорила после того, как Амбридж ответила ей болезненно-сладкой улыбкой: — Мне просто интересно», — начала Гермиона как можно более робко. — Эта теория… интересна, но в предыдущие годы мы бы приступили к практике материала. Когда мы доберёмся до этого? Улыбка Амбридж была покровительственной, а её ответ уж тем более: — Моё дорогое дитя, я уверена, что предмет достаточно интересен, чтобы не разочаровать вас уже к данному моменту. — Да, профессор, имено так. Я просто спрашиваю, когда нам будет разрешено использовать то, что мы изучаем? Амбридж сердито вздохнула. — Вы инструктор, аккредитованный Министерством, мисс…? — Грейнджер, — ответила Гермиона. — И нет, я не инструктор. Мне просто интересно — вот и всё. Хотя Амбридж смотрела на неё с прищуром, она просто ответила на вопрос с той же снисходительностью, что и раньше: — Что ж, тогда ответ очень прост, мисс Грейнджер. На самом деле мы не будем использовать заклинания в этом классе, поскольку в этом нет необходимости. Лица студентов потемнели. — Но, профессор, разве практическое применение в защите не является самым важным аспектом? — спросила Сьюзен Боунс. Гермиона не очень хорошо знала Сьюзен — как и многие пуффендуйцы, та старалась держаться особняком. Однако то, что она знала о ней, наводило на мысль, что Сьюзен умна и трудолюбива и, что, возможно, наиболее важно, защищена. В конце концов, её тётя директор Департамента магического правопорядка, и Гермиона сомневалась, что Амбридж захочет навлечь на себя гнев главы ДМП, если Сьюзен действительно не сделает что-то, заслуживающее наказания. — Вы можете пораниться этими заклинаниями, мисс Боунс. — Разве мы не пострадаем ещё больше, если тёмное проклятие поразит нас из-за того, что мы не практиковали правильное противодействие? — встрял Рон. Амбридж обратила свою мерзкую улыбку на Рона. — А где же вы можете столкнуться с тёмным проклятием, мистер Уизли? Вы не считаете, что наше учреждение можно считать безопасным местом? Гарри и Гермиона удивлённо посмотрели на них — с учётом того, что происходило каждый год их обучения в Хогвартсе, можно было привести очень веские доводы в пользу того, что это, безусловно, небезопасное учреждение. Однако указание на это Амбридж, скорее всего, вызовет у неё ответный гнев, поэтому друзья промолчали. — О, школа безопасна, — ответил Рон, хотя, возможно, лишь некоторые из его ближайших друзей уловили иронию в его голосе. — Но что произойдёт, если на меня нападут в Косом переулке? — Тогда вам следует вызвать авроров, мистер Уизли. Разве они не для этого нужны? — Возможно, для задержания преступников, — сказала Сьюзен Боунс с ноткой стали в голосе, — но авроры не могут быть везде одновременно. Если вы дождётесь прибытия авроров на место происшествия, вы, возможно, будете уже мертвы. — Какое у вас воображение, мисс Боунс. Уверяю вас, что Косой переулок — и любая другая территория волшебников — полностью безопасна. Не нужно бояться. — Простите меня, профессор, но моя тётя говорит другое. Она неоднократно говорила мне, что у неё слишком мало авроров, чтобы должным образом защищать население, и что каждый гражданин имеет право и обязанность защищать себя. Мы все в конце концов, всегда носим с собой смертоносное оружие. На лице Амбридж промелькнула вспышка раздражения, но она мгновенно скрыла его. Очевидно, женщина была расстроена тем, что племянница главы ДМП так легко разбила её аргументы. — Смертоносное оружие? Что за вымысел вы говорите? — Палочка, — прозвенел голос Гарри в классе. — Простите, мистер Поттер? Гарри пристально посмотрел на Амбридж тем спокойным взглядом, который он держал с тех пор, как она вошла в класс. — Оружие, о котором говорила Сьюзен, профессор, — это волшебная палочка. Каждый из нас носит с собой инструмент, способный душить, жалить, резать, вызывать у человека зуд, извержение слизней и множество других неприятных вещей. И учитывая то, что фальшивый профессор Грюм продемонстрировал в прошлом году, её также можно использовать, чтобы пытать, убивать и заставлять кого-то делать то, что ты хочешь. — И вы планируете совершать такие гнусные поступки, мистер Поттер? Гермиона хихикнула от глупости вопроса и подумала, действительно ли Амбридж ожидала, что Гарри ответит неверно. Неужели она действительно считала его идиотом? Женщина действовала так же тонко, как скоростной бладжер. — Конечно, нет, профессор, — ответил Гарри. — Я просто указываю на некоторые вещи, которые теоретически возможны с помощью инструмента, который мы все всегда носим с собой. Амбридж с печальным видом покачала головой. — И это то, о чём я говорю. Очевидно, ваш прошлогодний опыт общения с профессором Защиты исказил ваши взгляды. Не считайте свою палочку оружием — только хулиганы и неудачники будут думать таким образом. Скорее, вам следует думайте об этом как об инструменте, который можно использовать для выполнения удивительных волшебных подвигов. — Да, профессор, — сказал Гарри с притворной серьёзностью. Всё, что могла Гермиона, — это сдерживать смех над тем, как Гарри провоцировал Амбридж, делая вид, что не провоцирует. Ясно было видно, что спокойные и лаконичные ответы Гарри выводят преподавателя из себя. Её отправили в школу, чтобы попытаться выставить Гарри — и, вероятно, Дамблдора, в негативном ключе — в этом можно было быть уверенным. Но Амбридж, очевидно, испытывала трудности с определением, как именно приступить к выполнению этой миссии, учитывая тот факт, что Гарри вёл себя не так, как она ожидала от него. Гермиона гордилась Гарри — она не знала, что задумала жаба, но Гарри определённо не облегчал ей задачу. — Но, профессор, — вмешалась Парвати Патил с задорным и, казалось бы, невинным энтузиазмом, — вы только что сказали, что в волшебном мире нет опасности. Разве это не означает, что нет «хулиганов» и «неудачников»? Всему классу пришлось сдерживать смех. Хотя глаза Амбридж на мгновение сузились, её болезненно-сладкая улыбка не сходила с лица. — Пожалуйста, поднимите руку, если вы хотите выступить, мисс Патил. Я не допущу, чтобы этот класс превратился в группу хулиганов, требующих внимания. Отвечая на ваш вопрос, я сказала, что волшебный мир безопасен, но я также сказала, что если вы попадёте в опасную ситуацию, вы должны позволить аврорам разобраться с ней. В конце концов, они профессионалы. Гермиона почти слышала, как от заявления Амбридж закатились глаза многих студентов. Она, видимо, действительно считала их не более чем восьмилетними детьми, если ожидала, что сможет запутать их своими мутными изречениями. — Но, профессор, — вмешался Дин Томас, — это год наших СОВ. Как мы должны сдавать практические экзамены, если мы не практикуем заклинания? — Поднимите руку, мистер Томас! — взвизгнула Амбридж. Дин поднял руку и преувеличенно замахал ею, повторив свой вопрос после того, как Амбридж жестом попросила его сделать это. — В течение года теоретических знаний будет достаточно, а когда придёт время сдавать практическую часть экзамена, у вас не должно возникнуть проблем. — Значит, нам нужно использовать заклинания на экзамене без тренировки? — вмешался Джастин Финч-Флетчли, который до этого момента хранил молчание. — Это проблема? — Заклинание без практики? — повторил Рон. — Конечно! Шёпот согласия эхом разнёсся со всех сторон класса. — Обычно требуется некоторое время для практики, прежде чем я смогу правильно наложить заклинание, и я не единственный, — продолжил Рон. — В конце концов, не все из нас Гарри Поттер. Глаза Амбридж блеснули, когда она обратила внимание на Гарри. Даже не глядя на своего друга, Гермиона догадалась, что Гарри хотел бы ударить Рона по голове за излишнее привлечение к нему внимания. — «Не все из нас мистер Поттер», так вы сказали? Я должна признать, что не подозревала о присутствии вундеркинда среди нас. Гарри покачал головой. — Я не вундеркинд, профессор. Я всего лишь ученик, который старается изо всех сил учиться, получать как можно лучшие оценки и немного развлекаться в школе. — Не позволяйте ему одурачить вас, — сказал Дин. — Гарри защищается лучше, чем все мы вместе взятые. — Не делай его умнее, чем есть на самом деле, — сказал Симус громким шёпотом, сопровождаемый взглядом на Гарри. С тех пор, как они вернулись с каникул, Симус казался Гарри немного холоднее, чем в раньше. — Руки, мистер Томас, мистер Финниган, — рассеянно сказала Амбридж, всё ещё глядя на Гарри. — Так ли это, мистер Поттер? Ответный взгляд Гарри был спокойным и неумолимым. — Я не знаю об этом, профессор Амбридж, — я не хочу хвастаться, как вы понимаете. Защита — мой любимый предмет, и я обычно схватываю заклинания довольно быстро, но я уверен, что другие тоже так могут. — И вы усвоили уроки прошлого года так же хорошо, как обычно? Гарри сделал паузу и посмотрел вверх, положив руку на подбородок в явной задумчивости. — Ну, конечно, мы не пытались учить Непростительные — я думаю, это линия, которую даже Барти Крауч-младший не осмелился бы перейти. Но что бы вы ни говорили об этом человеке, он был эффективным учителем — я полагаю, это из-за того, что он сам был так хорошо знаком с тёмными искусствами, ведь он был бывшим последователем Тёмного Лорда. Вся приторность Амбридж к этому моменту полностью исчезла. Гермиона подозревала, что если бы она могла пронзить одним лишь взглядом, Гарри бы уже сейчас истекал кровью на полу. Однако даже она не могла возражать против того, что он сказал. — Тёмный лорд, по вашему мнению, вернулся, если я правильно помню, мистер Поттер. Гермиона затаила дыхание — теперь Амбридж не только открыто искушала Гарри ответить, она, очевидно, пыталась вывести его из себя, намекая, что он либо лгал, либо бредил по поводу возвращения Волан-Де-Морта. Поскольку министр настаивал на том, что Тёмный Лорд не мог вернуться, было ясно, чего она добивается. — Я рассказал свою историю, профессор Амбридж, и не вижу причин продолжать её обсуждение. Очевидно, учитывая вашу веру в министра Фаджа и мадам Боунс, они справляются с ситуацией — как простой студент, я не вижу что это моё дело, чтобы участвовать в нём дальше. — Дело не подлежит разрешению, мистер Поттер, поскольку Тёмный Лорд не вернулся. — Тогда мне не о чем беспокоиться, — пожал плечами Гарри. Она продолжала смотреть на Гарри, и в её глазах появился намёк на испуг. Однако это было всего лишь мгновение, и Амбридж снова вернулась к своей прежней приторно-мерзкой улыбке. — Если вы так хороши, как думают остальные в классе, то у вас не должно возникнуть проблем с СОВ по Защите. — Не знаю, профессор, — ответил Гарри с добродушной улыбкой. — Мы только начали год, и это только первое занятие. Улыбка Гарри стала ярче, и Гермионе показалось, что она уловила намёк на коварство в его глазах. — Если вы хотите, чтобы я оценил качество ваших занятий по окончании года, я был бы счастлив сделать это, но не думаю, что смог бы сделать это сейчас, имея такой небольшой практический опыт. Глаза Амбридж удивленно расширились. Очевидно, она не ожидала от него ответа, и концепция ученика, оценивающего учителя, не существовала в волшебном мире. Однако Амбридж просто отвернулась и вернулась к своему столу, её разочарование было ощутимым. — Если пререкания закончились, я считаю, что мы должны вернуться к уроку. Надеюсь, у вас всё ещё открыты книги? Остальная часть занятия прошла так же, как и первая часть: они читали разделы книги, а профессор разъясняла некоторые моменты. Её наблюдения были безвкусными и совершенно глупыми в одних случаях, в то время как в других Амбридж просто повторила именно то, что было сказано в книге, а слова просто переставила, чтобы дать видимость расширения предмета. Другими словами, Амбридж, вне всяких сомнений, доказала, что у неё нет каких-либо подробных знаний и насколько мало пользы от её обучения будет при подготовке к СОВ. С таким бесполезным подходом и бесполезным профессором этот курс может стать хуже, чем во время преподавания Локонса. Гермиона не могла решить, что с этим делать. Могут ли они пригласить профессора Грюма учить их практике? Но это привлечёт внимание — и гнев — уважаемой женщины-жабы, которая наверняка возразит, не говоря уже о том, что это даст ей преимущества, чтобы продолжить планы, укоренившиеся в её уродливой голове. Это была дилемма, требующая определённого размышления. В конце концов, класс был отпущен. Четверо друзей вышли из кабинета в коридор, ненадолго задержавшись, чтобы позволить пуффендуйцам и остальным гриффиндорцам очистить территорию. — Вы верите этой женщине? — вполголоса начал Невилл. — Меня больше беспокоит Гарри, — сказала Гермиона. — Я горжусь тобой, Гарри, — ты игнорировал её нападки и сдерживал себя. Гарри пожал плечами, а затем улыбнулся ей. — Не скажу, что у меня не было искушения. Но она была полна желчи, что я подумал, что играть в её игру — пустая трата времени. — Молодец, приятель, — сказал Рон, шагнув вперёд и обняв Гермиону за плечи. Гермионе едва удалось удержаться от того, чтобы закатить глаза на него, прежде чем она нежным движением убрала его руку от своих плеч. Говоря о вопиющем, Рон становился всё более банальным, как они пришли в школу. Удержать его было несложно, но это немного раздражало. — В этом нет ничего страшного, — произнёс Гарри. — Я ценю вашу поддержку, но, в конце концов, всё в точности так, как сказал Жан-Себастьян. Она просто не стоит усилий. Но я скажу вам вот что, — продолжил он со сталью в голосе. — Если всё, что она хочет, — это продолжать пытаться вывести меня из себя, я справлюсь с ней. Но я не приму и не позволю своим друзьям подвергнуться насилию со стороны неё или кого-либо ещё, как я сказал Малфою. Мальчики пробормотали своё согласие с его подходом и отправились к Гриффиндорской башне. Гермиона не согласилась с заявлением Гарри. С одной стороны, она знала, что им всем нужно заступиться друг за друга и дать отпор хулиганам. Тем не менее, Амбридж действительно того не стоила, и Гарри бы попал в большие неприятности, если бы выбрал другую тактику поведения с этой жабой. Но опять же, он не был бы Гарри, если бы позволил творить Амбридж всё, что ей взбредёт в голову. Он был слишком благороден для этого.***
Позднее тем же вечером друзья собрались в гостиной Гриффиндора. Флёр сидела рядом с Гарри, а Гермиона по другую сторону от неё, в то время как Рон пытался подобраться как можно ближе к Гермионе в соседнем кресле. Невилл и близнецы сели по другую сторону стола, и все охотницы были рядом. Формально группа просматривала свои школьные работы и учебники на следующий день. Но по факту это была не совсем подготовка к занятиям. Группа была поглощена обсуждением событий дня больше, чем чем-либо ещё. Когда старшие ученики узнали о том, что случилось на ЗОТИ, раздались стоны и ворчания о том, что им придётся мириться с этой женщиной в течение целого года. Тем не менее, было столько же ухмылок из-за того, как Гарри поступил с ней. Однако истинный интерес Флёр, похоже, проявился, когда рассказали об утреннем уроке зелий. Гарри, хотя и было видно его презрение к Снейпу, относился к этому эпизоду как к не более чем шутке. Но так и было… он привык к этому с самого начала обучения в Хогвартсе. Флёр, однако, имела другое мнение. — Так обычно ведёт себя профессор зельеварения? — её голос был твёрдым, а выражение лица — жёстким. — Не волнуйся, Флёр, я научился иметь дело со Снейпом. Флёр с раздражением вскинула руки вверх и посмотрела на него. — Дело не в этом, Гарри. У профессора есть обязательства перед учениками, которых он обучает. Он должен быть справедливым, преподавать свой предмет так, чтобы его можно было понять, помогать тем, кому требуется дополнительная помощь, и, в конечном счёте, помогать тем, кто нуждается в дополнительной помощи учителя. Мне кажется, Снейп — довольно плохой учитель. Гермиона вздохнула. — На самом деле, Снейп — хороший учитель. Он разбирается в зельях и очень хорошо объясняет, как разные ингредиенты работают вместе, чтобы создать надлежащий эффект. То есть, когда он находит время для этого. — Да, но очень плохо, что он такой мерзкий как человек, — фыркнул Гарри. — Ты единственный, к кому он приставал? Гарри переглянулся с Невиллом. — Он, без сомнения, предпочитает свой факультет. Мне всегда казалось, что в основном отхватываю я и Невилл. — Ты знаешь почему? — Что касается меня, то я просто невероятно плох в зельях, — сказал Невилл с некоторой ноткой уныния в голосе. — Ты когда-нибудь пытался сварить зелье не под его надзором? Смущённый Невилл в ответ пожал плечами. — А ты, Гарри? Откинувшись на диван, Гарри задумался на несколько мгновений. Флёр возможно, была и права по поводу Невилла, и он знал, что, хотя сам он никогда не станет мастером в приготовлении зелий, его новая уверенность, вызванная любящей семьёй, дала ему чувство решимости добиться большего, что, вероятно, повлияет на его навыки изготовления зелий. Гарри обнаружил, что ему действительно нравится эта сторона Флёр, которую он никогда раньше не видел, даже больше, чем сам процесс приготовления зелий. Мало того, что она источала праведный гнев и чувство решимости ради дела, он также обнаружил, что это сделало её и без того потрясающую красоту ещё более соблазнительной. — Я думаю, это больше связано с моими родителями, чем со мной, — наконец ответил Гарри. — Сириус сказал мне, что мой папа и Снейп были соперниками в школе, и что их соперничество иногда выходило из-под контроля. Что касается моей мамы, очевидно, она и Снейп были близкими друзьями до того, как приехали в Хогвартс. Но с годами они разошлись, и тот обвинил моего отца в их отчуждении. — Итак, профессор одной из лучших магических школ Европы, если не в мире, унижает три четверти студентов и выделяет определённых студентов для особого обращения. Это издевательство, Гарри. Обычно студент может только беспокоиться о ссорах и конфликтах с сокурсниками, а не со стороны своих учителей. Гарри кивнул вместе с остальными — то, что сказала Флёр, было правдой. — Ты обжаловал неправомерное наказание и снятые очки? Гарри просто тупо посмотрел на неё, в то время как Гермиона вздрогнула и посмотрела на Флёр с некоторым удивлением. — Обжаловал? — спросила Гермиона. — Это вообще возможно? Флёр закатила глаза. — Конечно, возможно. В маггловских школах же есть такая практика. — Ну да, но… — Гермиона замолчала. Зная, о чём думала Гермиона, Гарри понял её нежелание говорить. Было известно — даже многим чистокровным, которые никогда не взаимодействовали с миром маглов, — что в социальном плане магический мир на много десятилетий отстаёт от своих магловских собратьев. Однако одно дело понять это, а совсем другое — указать. К счастью, либо Флёр не понимала сдержанности Гермионы, либо выбрала простой способ игнорировать её, но она продолжила говорить: — Гермиона, я была бы очень удивлена, если бы в Хогвартсе не было процесса подачи апелляции. В Шармбатоне есть апелляционный процесс уже много лет. Хотя системы факультетов и баллов там не существует, я всё же видела, как их использовали для опротестования наказаний или даже оценки по эссе. В Хогвартсе должно быть что-то подобное. — Я никогда не слышала о таком, — вмешалась Анджелина. Многие другие ученики, слушавшие этот разговор, согласно пробормотали. По общему мнению, если бы такой процесс был известен, его использовали бы задолго до этого, чтобы протестовать против отношения Снейпа к гриффиндорцам в целом. Гарри задумался. Существует ли такой процесс, и если да, то можно ли его использовать, чтобы отцепить эту летучую мышь с его загривка. Конечно, попробовать стоило. — Хорошо, — наконец сказал он, отвечая на невысказанный вопрос Флёр. — Я пойду к Дамблдору завтра и расскажу ему о том, что случилось сегодня на зельях. Его заявление встретила яркая улыбка. — Хороший выбор, Гарри. Я пойду с тобой. Если Дамблдор откажется что-либо делать, мы всегда можем привлечь моего отца. Гарри нахмурился. — Я не уверен, что нам нужно тревожить твоего отца, Флёр. Как я уже сказал, я занимался Снейпом последние четыре года — уверен, что смогу продолжать в том же темпе. — Но это не нужно и ты не обязан, — сказала Флёр, нежно похлопав его по руке. — Снейп подрывает весь образовательный процесс, когда ведёт себя так, а у поколения студентов Хогвартса не было опыта в зельях, который они должны были получить из-за его действий. Это необходимо исправить. И кроме того, теперь у тебя есть моя семья, которая поможет тебе. Тебе не нужно делать всё самостоятельно. «Вот в чём проблема», — подумал Гарри. От него всегда требовалось быть самодостаточным и быть уверенным, что он заботится о себе — Дурсли никогда не заботили его интересы и чувства. Даже после того, как он прибыл в Хогвартс и обзавёлся друзьями, которые заботились о нём, это было совсем не то же самое, что иметь родителя, который будет присматривать за ним. Вместо того, чтобы чувствовать себя подавленным, как Гарри ожидал, он обнаружил, что ощущение ему нравится. Приятно было знать, что он больше не один.